До «теремка» дошли без приключений, хотя ушло на это часа полтора, не меньше. Плюх ужасно переживал за Блямса, которого поочередно несли на самодельных носилках. «Богомол» даже ни разу не «блямкнул», лишь тихо постанывал, и это было столь для него нехарактерно, что косморазведчик от этого еще больше волновался. Он даже не сразу понял, что они уже пришли – кончился лес, перед ними возник травянистый холм… Но Гор с Игуменом, опустив носилки с Блямсом на землю – несли его как раз они, – сказали: «Ща!..» А потом подошли к холму и сняли с него слой дерна, под которым оказалась дощатая дверь.

– Дырка была, – пояснил Игумен. – Неуютно как-то с дыркой… Вот, дверь сделали.

– А когда уходим – дерном прикрываем, – дополнил Гор. – Мало ли кто позарится.

Когда вошли внутрь пещеры – а это была именно просторная пещера, – и хозяева зажгли укрепленные на стенах факелы, косморазведчик едва не ахнул вслух: внутри были четыре дощатые лежанки, дощатый же стол, вдоль него с двух сторон – по широкой доске на чурбаках. А еще – большие деревянные ящики, полки… На полках – что-то вроде посуды, какие-то инструменты. Вдоль одной из стен штабелем были сложены доски, несколько толстых брусьев.

– Это все уже было, когда вы пришли? – спросила Илона.

– Ну да, – сказал Гор.

– Тогда не вы ли как раз и позарились на чье-то добро?

– Мы тоже сначала думали, что тут кто-то уже обустроился, – хмыкнул Игумен. – Только все было новеньким и чистеньким. Никто тут до нас не жил и ничем этим не пользовался, факт.

– Но как же так? – нахмурилась девушка. – Что за альтруисты все это подготовили? Такого же не бывает.

Егор был озадачен не меньше подруги, но сейчас его сильнее всего волновала судьба «богомола».

– Это потом, – сказал он, глянув на Забияку. – Сначала нужно…

– …Спасти Блямсика! – подхватила та. – Прости, я невзначай отвлеклась… – Она поморщилась: – Нет, непростительно. Дура я. – И обратилась к сталкерам: – Вы здесь займетесь раненым? Не темно тут?

– Лучше бы, конечно, на улице, – кивнул Игумен. – Здесь и правда темновато. Только там не на чем.

– Вон же у вас доски, – кивнул на штабель Плюх. – И брусья есть. Можно по-быстрому стол соорудить.

Мужчины вместе с ним тут же принялись за работу. Вынесли из пещеры нужные материалы, в пять минут сколотили стол, осторожно перенесли на него «богомола».

– Кто-то еще в медицине смыслит? – посмотрел на разведчика и Забияку длиннолицый сталкер.

– Изучала в пределах оказания первой медицинской помощи, – шагнула к нему девушка. – Имею опыт по зашиванию ран.

Плюх невольно потрогал щеки и кивнул: подтверждаю, дескать. Ставший очень строгим Игумен кивнул:

– Тогда становитесь к столу, будете мне ассистировать.

Он сходил в пещеру и вернулся с небольшим ящиком, который поставил на чурбан рядом со столом. Достал оттуда небольшую бутылочку, смочил клок ваты, принялся аккуратно смывать кровь вокруг раны Блямса.

– На него действуют обезболивающие? – спросил Игумен.

– Не знаю, – дуэтом ответили Плюх с Илоной, а потом косморазведчик добавил: – Давайте у него спросим, потому что рисковать наобум не стоит.

– У него мы ничего не спросим, он без сознания.

– Тогда не нужно обезболивать, – принял решение Плюх. – Вы же быстро?

– Быстро!.. – недовольно фыркнул «доктор». – Откуда ж я знаю, быстро это будет или нет? Я не практикующий хирург, а всего лишь фельдшер. Был когда-то. Давно. А насекомых вообще еще ни разу лечить не приходилось.

– Ёхи-блохи! – заволновался Егор. – Но вы ведь сможете извлечь пулю?

– Извлечь может любой. Главное, чтобы пациент при этом не помер. И – все, хватит болтать, вы мешаете!

– Егор, и впрямь, уйди-ка, – нахмурилась Забияка. – Сядь, вон, у холмика, отдохни.

– Я не устал, – проворчал косморазведчик, но понимая, что замечания сделаны правильные, все-таки отошел, но садиться не стал.

– Как он твоим другом-то стал? – подошел к нему Гор. – Меня в той Зоне такие «друзья» едва не схарчили. Те, правда, темнее были.

– Он не из тех, – бросил Плюх, которому было совсем не до беседы. – Потом расскажу.

– Ладно, – пожал плечами сталкер и скрылся в пещере.

Разведчик пытался издали рассмотреть, что делают с его зеленым другом, но «врачи» заслоняли обзор, да и все равно издали было не разглядеть подробностей. Утешало одно: поскольку операция все еще продолжалась, значит, Блямс был жив. Потом Егор услышал, как Игумен радостно воскликнул: «Вот она!», и на душе стало полегче: пулю достали. Но прошло еще немало времени, когда Илона, обернувшись, крикнула:

– Зови Гора, нужно отнести Блямсика в пещеру.

Забинтованного, находящегося по-прежнему без сознания «богомола» осторожно переложили на носилки и занесли внутрь «теремка». Хотели сначала устроить пациента на одну из дощатых «кроватей», но Забияка помотала головой:

– К чему его лишний раз тормошить, беспокоить? Пусть в носилках и остается. К тому же лишнего места и не имеется; новое сколачивать – шумом ему досаждать. Только на каменный пол не хотелось бы класть. Может, лапника нарубить или просто веток? А на них уж носилки и поставим.

– Я схожу, – сказал Плюх и отправился в лес. Он заметил, что Илона шагнула было за ним, но остановилась и сказала:

– Осторожней там только. И далеко не забредай. Большую охапку не нужно, лишь бы не на голом камне Блямсику лежать.

Косморазведчик понял, почему она не пошла с ним – боялась оставлять зеленого друга с малознакомыми людьми. Да, они помогли, даже очень. Особенно Игумен – сумел достать из «богомольей» груди пулю. С другой стороны, он же Блямса и подстрелил. Да, по незнанию, и даже вроде как пытаясь защитить Илону, но все-таки. Конечно, и то, что сама девушка, оставшись наедине с новыми знакомыми, тоже подвергает себя потенциальному риску, Плюх, разумеется думал. Но Забияка сама являлась опытным сталкером, к тому же была начеку, так что вряд ли с ней можно было бы легко справиться. Опять же, Игумен прилег отдохнуть после операции, а Гор разделывал принесенную добычу – «тузика». Было весьма сомнительно, что это лишь отвлекающие внимание маневры, скрывающие коварные злодейские планы. Это уже отдавало бы явной паранойей. «И потом, – подумал разведчик, – если мы с Илоной будем сидеть, дрожа и цепляясь друг за друга, ничего хорошего из этого тоже не выйдет. В жизни вообще, а уж в нашем положении тем более, нужно не бояться идти и на риск. Не безрассудно, с пониманием возможных опасностей и расчетом компромиссных вариантов, но все-таки рисковать. Иначе никак. Сама удача редко прыгает в руки – как правило, нужно ее суметь поймать, а перед этим за ней еще и побегать».

И все равно Плюх, конечно же, волновался за Илону и Блямса. Поэтому и в самом деле не собирался далеко забредать в лес, как и просила подруга. Он стал срубать острым сталкерским ножом ветки у самых ближайших деревьев, постоянно оглядываясь на холм и прислушиваясь. А еще его мысли пошли и в другом направлении. Если их новые знакомые не врали, а смысла в таком странном вранье разведчик попросту не мог разглядеть, то подготовленное кем-то и для кого-то пустующее жилье выглядело очень странно. «Допустим, какие-то попавшие сюда сталкеры обустроили все это для себя, а потом сгинули – в пасти ли хищника, в смертельной аномалии, неважно. Но тогда вопрос: а откуда они все это здесь взяли? Те же инструменты, оружие, одежду? Причем все абсолютно новое. Не вяжется это со случайными сталкерами. А с кем вяжется? С кем-то настолько альтруистичным? Опять же, где все этот альтруист взял? Но взять это из ниоткуда не смог бы никто. Если в той, прошлой Зоне, все доставляли из внешнего мира ученые, то здесь… Здесь тоже имелись подобные «ученые»? Но почему они скрываются? И почему ничего не требуют взамен? А с чего ты взял, что они ничего не требуют? – почувствовал вдруг пробежавший по спине холодок Плюх. – Может, они просто еще не успели потребовать. Ёхи-блохи! Или, быть может… эта пещера – ловушка?!..»

Косморазведчик едва не бросил свое занятие и не кинулся назад, настолько эта версия показалась ему правдоподобной. Но все же он сумел взять себя в руки и остановиться. «Ведь сталкеры сказали, что прибыли сюда позавчера. И если за это время ловушка не захлопнулась, то вряд ли таковой являлась. Или она ждала, когда соберется больше добычи, ведь лежаков было четыре? Но нас уже в пещере одновременно пятеро, считая раненого Блямса, однако и тут ничего страшного не случилось. Такая медлительная «мышеловка»? Но это просто смешно». Плюх усмехнулся и продолжил рубить ветки.

Нарубив, на его взгляд, нужное количество, он подхватил все в охапку и собрался идти к пещере. Но земля под ним буквально вдруг зашаталась, левая нога провалилась в нее по колено, и косморазведчик, рассыпав от неожиданности ветки, упал ничком. Это его, скорее всего, и спасло. Плюс свойственная его профессии реакция – Егор выдернул ногу и мощным толчком отправил тело вперед, подальше от неожиданного обвала, юркой ящерицей отполз метров на пять, вскочил на ноги, одновременно выхватив из-за спины «Печенгу». А там, где он только что был, уже показалась из-под земли тупая безглазая черная морда с раззявленной зубастой пастью. Поднялась кверху на толстой длинной шее и слепо завертелась по сторонам. Если бы не цвет и все же куда более мелкий размер, Плюх принял бы тварь за «дымного червя», знакомого по прошлой Зоне. Конечно, это могла быть его разновидность или просто детеныш, но тут из-под земли показались и короткие когтистые лапы. Существо скорее напоминало гигантского, вытянутого крота. Оно злобно и скрипуче заверещало, осознав, что упустило добычу, и стало уже опускаться под землю, когда до разведчика дошло, что теперь добычу упускает он. И Егор все-таки успел выстрелить в голову «крота», и, конечно же, попал. Зато потом пришлось слегка повозиться, вытаскивая из-под земли тушу. Процесс усложняло то, что тварь была покрыта короткой, жесткой и очень плотной шерстью, отчего все время выскальзывала из рук. Но минут через десять усердного пыхтенья косморазведчик с задачей все-таки справился. «Крот» оказался длиной под два метра и весил не меньше самого Плюха. Сперва Егор попытался перебросить его через плечо, но мертвая тяжелая тварь все время соскальзывала. В итоге, перепачкавшись кровью и пропитанной ею землей, косморазведчик плюнул, собрал рассыпанные ветки и пошел за подмогой.

Он свалил ветки возле входа в пещеру – с полной ношей туда было не пролезть. Из пещеры аппетитно тянуло жареным мясом. В животе заурчало так громко, что Плюх даже подумал: не приняли бы сталкеры этот звук за рык дикого зверя и не подстрелили бы гостя сгоряча. Мысль, конечно, была шуточной, глупой, но в каждой шутке, как известно, присутствует доля правды. И, разумеется, Илона услышала не плач его голодного желудка, а шаги или шуршание веток, но только из пещеры она выскочила с «Никелем» на изготовку. А увидев друга, грязного, в крови, заметно побледнела:

– Что с тобой? Ты ранен?

– Нет, все в порядке. Мяска нам добыл.

– Какого мяска? Где оно?

– Там, – мотнул головой косморазведчик. – В лесу.

– Я же просила тебя не ходить далеко! – раздула ноздри Забияка. – Небось, это «мяско» само на тебя напало?

– Напало само, но ты ведь знаешь, что Зона, неважно, та или эта, – это такое место, где за неприятностями далеко ходить не надо. Все случилось у самого края леса.

– Тебя одного и близко, выходит, нельзя отпускать, – проворчала Илона.

Плюх улыбнулся и спросил:

– Кто-нибудь из мужчин свободен?

– А я чем плоха?

– Ты не плоха, ты вообще лучше всех, но это «мяско» тяжелое и скользкое.

– Насколько тяжелое? Как слон?

– Как я.

– И что, не донесем? Пара жердей, привяжем твое «мяско» – и как на носилках.

– Ёхи-блохи! А мужики-то чего? Почему ты их жалеешь?

– Гор готовит. Причем делает это классно, аж завидки берут, я бы так не смогла. А Игумен уснул. Все-таки операция его вымотала, да и до этого походил, человек-то немолодой.

– Кстати, Блямс-то там как?

– Тоже спит. Я не разбираюсь, конечно, как это выглядит у «богомолов», но мне кажется, скорее все-таки спит нежели без сознания пребывает. Дыхание ровное. Я уверена, что с ним теперь все будет хорошо. С его-то регенерацией. Опасность жизни устранена, так что не удивлюсь, коли он уже завтра вскочит и побежит.

– Ну, будем надеяться, – проговорил косморазведчик, всем сердцем желая, чтобы зеленый друг скорее поправился.

В итоге за «кротом», взяв жерди и моток веревки, они сходили вдвоем с Илоной. Возможно, и к лучшему. Девушка так лихо приладила черную тушу к импровизированным носилкам, будто всю жизнь только этим и занималась. И Плюх в который уж раз мысленно восхитился своей возлюбленной. Настоящий боец, который никого и ничего не боится, со всем справляется, все умеет, а если чего и не умеет, то быстро учится. От такого курсанта в родной Академии все преподаватели были бы в восторге, в этом Егор Плужников даже не сомневался.

Гор встретил их возле входа в пещеру, он заносил туда брошенные Плюхом ветки. Увидев добычу и услышав рассказ косморазведчика, покачал головой:

– Ну ты и везунчик! Мы с Игуменом столько сил и времени потратили, пока «крокодила» добыли, а ты по нужде отошел – и центнер мяса нашел. Видишь, даже стих сочинился!

– Я не по нужде, – сказал разведчик. – И мясом вполне мог сам стать.

– Ну так нужда – она ведь разная бывает. А то, что мясом мог стать, так весь мир так устроен: кто-то мясо для нас, для кого-то мясо мы…

– В данном случае взаимно, – хмыкнула Забияка. – Тут как раз кому больше свезло, тот и не мясо. Или кто ловчее оказался, – подмигнула она Плюху, который сразу же почувствовал себя счастливым и готовым на новые подвиги. Только сначала ему не мешало бы поесть – желудок, учуяв доносившиеся из пещеры ароматы, вновь завел свою урчащую песню.

– Идемте-ка почавкаем, – видимо, услышав ее, сказал Гор.

Сначала они подстелили под носилки с Блямсом ветки, потом разбудили Игумена и уселись за стол, на котором красовались уже умопомрачительно пахнущие большие куски хорошо прожаренного мяса.