Двинуться не получилось и после еды – стало смеркаться. Именно смеркаться, почти как дома. Плюх любил это слово – умиротворенное, доброе. Похоже, не он один.

– Смеркается, – сказала Илона. – Давайте-ка быстро шалаш соорудим!

– А стоит? – глянул в сереющую небесную пустоту Егор. – Похоже, здесь тоже дождей не бывает.

– А зверей? – прищурилась Забияка.

– Ты не хуже меня знаешь, что хищник нас и в шалаше унюхает и достанет. В любом случае придется дежурить по очереди.

– Блямс! – подпрыгнул «богомол».

Хоть переводное устройство и было теперь у Илоны, Плюх и так понял, что хотел сказать зеленый друг. И ответил:

– Кроме тебя. Прости, без оружия слишком опасно. А шалаш, – посмотрел он на любимую, – это больше психологическая защита, но мы ведь…

– Не поясняй, – поморщилась девушка, – не маленькая. К тому же, поздно уже делать шалаш, темнеет быстро. И давайте, трубите с Блямсом «отбой», я первая стану дежурить, выспалась.

Косморазведчик не стал спорить, улегся в траву, пристроив под голову рюкзак. «Печенгу» положил рядом, чтобы схватить, в случае чего, сразу. И очень быстро вырубился.

Ему давно не снились такие яркие, реалистичные сны. И уж совсем давно он не видел во снах родную Академию. А теперь он стоял навытяжку в ее главном зале перед начальником Академии, космолетом высшего класса Максимом Денисовым и лепетал нечто невразумительное.

– Где корабль?! – рычал на него Денисов, в реальной жизни никогда не повышающий голоса. Даже приказы отдавал всегда спокойно и ровно. А тут… – Зачем ты взорвал «Ревду»? Кто дал тебе на это право?!

– Я… мне… там… – пытался оправдаться Егор Плужников, но все слова куда-то разлетелись, не поймать.

– Рапорт на стол! – вдарил кулаком по невесть откуда взявшемуся столу начальник.

Стол был дощатый, грубо сколоченный, заляпанный бурыми пятнами… «Это кровь, – шевельнулись у Плюха волосы на затылке. – Здесь он казнит провинившихся!»

И правда, в руках у Денисова сверкнула сабля.

– Извольте склонить голову, сударь! – приказал он.

– Может, все-таки рапорт?.. – прорезался у разведчика голос.

– Успеется рапорт. После! А теперь вам Зону нужно спасать.

– А как же без головы-то?

– Поймите, голубчик, – обнял его за плечи расплывшийся в рыхлого дядюшку начальник. – Голова в некоторых вещах – только помеха. Без нее-то – ни страха тебе, ни жалости. Знай руби врага, – замахал саблей опять ставший прежним Денисов. Он принялся тыкать ею в Плюха, не больно, но чувствительно: – А упал – поднимайся, вставай. Вставай, вставай, смена!..

– Разоспался, – опять тычок в бок. И в самое ухо любимый голос: – Вставай!

Плюх разлепил глаза, но ничего не увидел.

– По-моему, я ослеп, – сказал он вроде как шутя, но холодея от мысли, что это может быть правдой.

– В таком случае, я тоже, – откликнулась Илона. – Темнеет здесь намертво, как в могиле. Так что полагайся только на слух.

– И на нюх, – все же сострил успокоившийся насчет зрения косморазведчик.

– Да хоть на ощупь. Только спать не мешай.

Вскоре она размеренно засопела. А Егор принялся ее охранять. И Блямса, разумеется, тоже, хотя «богомола» было не только не видно, но и не слышно.

Сначала вокруг было тихо. Так, что вкупе с полным отсутствием света и даже малейшего ветерка создавалось впечатление, будто они находятся в наглухо закрытой комнате без окон – в эдаком карцере. Правда, что такое карцер, Егор знал только по книгам и фильмам, но теперь мог представить это воочию. Или мысли лениво барахтались в голове разведчика, и он стал опасаться, что может заснуть, а потому принялся осторожно шагать взад-вперед, предварительно чуть отойдя от друзей, чтобы ненароком на них не наступить. «Теперь бы еще не вляпаться в какую-нибудь аномалию…» Но Плюх решил, что совсем уж рядышком две аномалии не могут находиться. Он посчитал, что риск заснуть куда выше, стало быть выше и вероятность подвергнуть опасности своих.

Ходить было еще хорошо и потому, что не давила на уши и на психику полная тишина – все-таки шаги создавали незначительный, но шум. Топ-топ, травка шуршит. Топ-топ в другую сторону, снова шуршит. Плюх остановился, а травка все равно шуршит…

Разведчик встрепенулся, осознав, что засыпает уже на ходу. Но шуршание, прекратившись было, вновь возобновилось. И достаточно близко. Это было очень плохо. Как назло, под рукой не было фонаря. Да его у них вообще не было. В рюкзаке лежали спички, но этот рюкзак еще надо было найти! «Зачем же я отошел от своих?! Заснуть боялся!.. Космический разведчик! Позор!..»

Но было не до самобичевания. Да и спички при здравом размышлении помогли бы мало. Напротив, сделали бы мишенью его самого. Тут помог бы разве что факел.

А шорох становился все ближе и ближе. К ним явно кто-то подкрадывался. И Плюх, понимая, что своих все равно нужно будить, крикнул во тьму:

– Кто идет?! А ну, стой! Буду стрелять!

Ему показалось, что из темноты кто-то фыркнул. Тут же раздался и голос Илоны:

– Егор, ты где? Что случилось?

– Тише!.. Здесь кто-то есть… Блямс, ты проснулся? Сиди, не шевелись.

– Блямс-блямс! – прозвучало в ответ. «Богомол», похоже, был испуган.

– Илона, что он сказал?

– Говорит… – голос девушки дрогнул. – Говорит, что здесь кто-то большой и опасный.

– Не человек? Точно?

– Блямс.

– Не человек.

– Тогда я стреляю! – направил Плюх «Печенгу» в сторону шума.

Но выстрелить он не успел. По глазам резануло вдруг светом. Разведчик невольно зажмурился и тут же услышал короткую очередь, а вслед за ней – жуткий звериный рев, перешедший в поскуливание, которое быстро оборвалось.

Егор открыл глаза. Теперь свет бил с двух точек. Один луч ударил прямо по глазам. Он распластался на траве и крикнул:

– Блямс, Илона!..

Что он хотел этим сказать, и сам, пожалуй, не знал. Просто очень испугался за них. Но и стрелять по источникам света не решился, ведь это уж точно были люди. У которых были с собой фонари.

Он открыл уже рот, чтобы окликнуть чужаков, но Забияка его опередила:

– Эй, кто там?! Выходите, не то открываю огонь!

– Не шали! – раздалось от фонарей. – Мы тебя на мушке держим.

– Ложись! – раздался второй голос. – Эй, деваха! Сзади!..

И вновь раздалась очередь.

– Блямс-блямс-блямс!!! – заверещал «богомол».

– Не стреляйте! – подскочил косморазведчик. – Это не зверь! Это друг! Разумный!..

Он помчался прямо на свет, выставив перед собой винтовку.

– Не шали! – вновь завопили оттуда, ослепив фонарями глаза.

Плюх замер. На какое-то время стало тихо. Потом захныкал Блямс.

– Ты как, дружище? – крикнул на звук Егор.

– Бля-я-аамс!.. – раздалось в ответ жалобно и тихо.

– На этот раз не лапы, – с беспокойством прокомментировала девушка.

– Да кто там у вас? – зашарили лучами фонариков незнакомцы.

– Кто сами такие? – спросил второй голос.

– А вы?! – закричал косморазведчик. – Ёхи-блохи, кто такие вы?! Убийцы ради убийства?..

– Ты не ори сильно-то, – сказал тот, чей голос казался более властным и грубым. – Спасибо сказал бы, мы вас от «тузика» спасли.

– И от того, зеленого, хотели спасти, – добавил второй. – Откуда нам знать, что это разумный? Да и так ли? Сильно он на «богомолов» похож из той Зоны…

– Может, хватит уже прятаться? – крикнула Илона. – Мы не крокодилы, чай, не укусим.

– Приходилось уже встречаться? – Свет фонарей запрыгал в такт шагам, незнакомцы подходили к Илоне с Блямсом. Плюх подошел тоже.

– С кем, с вами? – ворчливо спросила девушка.

– С «тузиками». От слова «tooth» – «зуб». Зубастик, короче. Мы их еще «крокодилами» зовем.

– Не приходилось, – сказал разведчик. – Мы тут вообще первую ночь… А за спасение спасибо. И посветите на раненого.

Лучи, поплясав по траве, остановились на Блямсе. Тот сидел, прижав к груди лапу. Из-под нее струилась черная в свете фонарей кровь.

– Похоже, на сей раз ты вляпался, дружище, – обеспокоенно сказал Плюх. – Забияка, помочь сможешь?

– Перебинтую, – нахмурилась та. – Но пулю мне не извлечь. Повернись-ка, Блямсик!.. Ну да, выходного отверстия нет, там она, внутри.

– И что делать?

– Я бы мог, – произнес тот из незнакомцев, у кого голос был мягче. Похоже, именно он «богомола» и ранил. – Но если там, в теремке…

– Где?.. – переспросил косморазведчик.

Ответил второй:

– Мы в первый же день как свалились сюда… Позавчера уже, да… Так вот, почти сразу наткнулись на горушку небольшую. Будто купол земляной, или курган. И вход, как в пещеру. Забрались внутрь, а там тебе и одежда, и оружие, и медикаменты… Жрачки только нет. Поэтому охотимся вот. Этого «тузика» до самого вечера гнали, верткий, гад! Думали, потеряли, спали уже попеременно, а тут…

– Так что мы сидим? – перебив чужака, воскликнула сталкерша. – Идем! Если наш друг умрет, я с вас шкуру спущу.

– Но-но, полегче! Не забывай, что мы тебя спасали. А идти сейчас опасно. Да и рассветет уже скоро.

И впрямь стало рассветать. Сначала неуверенно, робко, а потом, словно кто-то там опомнился, стало светло минуты за три-четыре.

Разведчик смог теперь разглядеть незнакомцев. Один был невысоким, немолодым, с вытянутым, будто удивленным лицом. Одет в добротный, выглядевший совсем новым костюм болотного цвета – штаны и куртку со множеством карманов. На голове темно-серая, в мелкую крапинку, бандана. Обут в высокие черные ботинки типа «берцев». Автомат у него был незнакомый, не «Никель» и не «Печенга»; толстенький, с торчащим вперед коротким черным стволом, сам же – песочного цвета. Красивый, удобный даже на вид.

Второй сталкер, которому было лет тридцать пять, выглядел более внушительно. Высокий, под метр восемьдесят, крепкого телосложения, с небольшим шрамом на непокрытой голове и лицом, поросшим редкой щетиной. Он наблюдал за происходящим пронзительным взглядом зеленовато-серых глаз. Его лицо не выражало никаких эмоций. Одет был сталкер в камуфляжный костюм с подвернутыми рукавами куртки. На левом предплечье виднелась татуировка в виде стоявшего на холме волка. Из-под куртки виднелись тельняшка и разгрузочный жилет, на ногах были «берцы» и щитки на коленях. Локти тоже накрыты щитками. На плече сталкера висела незнакомая Плюху снайперская винтовка с оптическим прицелом, на поясе – пистолет, а в ножнах на груди – десантный нож.

«Серьезный боец», – уважительно подумал косморазведчик и протянул руку:

– Егор Плужников, можно – Плюх. Это Забияка и Блямс, – показал он на девушку и «богомола».

– У меня у самой язык есть! – сверкнула взглядом сталкерша.

Чужак быстро глянул на нее, почти незаметно дернул в улыбке губами и пожал руку Плюха:

– Владимир Иванов. Прозвище – Гор.

Подошел и второй сталкер.

– Виктор Ефимов. Игумен.

Поднялась, закончив бинтовать раненого, Илона. Имени с фамилией называть не стала, бывшего воинского звания тоже. Сказала так, как и назвал ее только что Егор:

– Забияка. – А потом сразу же: – Хватит лясы точить, давайте-ка быстро две жерди срубите, носилки Блямсу соорудим.