Глава десятая
Охота на охотников

Каток таращился на них, как на привидений. Казалось, он просто не понимал, о чем говорят эти усталые, оборванные люди. Да и непросто было врубиться в поток странной, полубредовой информации, когда сидишь за столиком за бокалом хорошего вина в присутствии важных гостей, а рядом поспевает мясо на мангале, приготовленное специально вызванным профессиональным шеф-поваром.

– Какой ещё, мать вашу, Бука? – медленно произнес Каток.

– Тот самый, – спокойно сказал Удачник. – Вы же нас за Букой в Зону посылали? Ну так принимайте работу.

Долговязый молчал. Он машинально отхлебывал вино из бокала, сверля взглядом пленников, стоявших перед ним в пластиковых наручниках, под прицелом охранников в черном. Он явно не знал, как поступить. Возможно, действовать более резко мешали эти двое за его столом, что, в свою очередь, не только с любопытством смотрели на неожиданных посетителей, но и следили за реакцией Катка, выступавшего, видимо, хозяином вечеринки.

– Лжете, – сказал, наконец, глава ЧВК. – Не видели вы никакого Буку, даже близко. Какого лешего он подпустил бы к себе придурков вроде вас?

– Может, все дело в том, что мы не придурки, – сказал Бука.

– Этот парень – физик из Института, между прочим, – кивнув на псевдоученого, сказал Удачник. – Я думал, вы в курсе.

Двое за столом переглянулись. Каток скрипнул зубами:

– Сейчас вас всех отведут в сторону и отпустят по пуле в затылок каждому. Чтобы не тратили мое время и не портили аппетит моим гостям.

– Нет-нет, пусть говорит, – подал голос высокий тип в дорогих золоченых очках. – Очень любопытно.

Лицо Катка снова дернулось.

– Видите – людям интересно, – сказал Бука. – Это ведь очень важные люди, как я понимаю.

Начальник ЧВК произнес сухо:

– Почему я должен вам верить?

– Не надо нам верить на слово, – сказал Бука. – Наши слова легко проверить. Объект обездвижен и спрятан в надежном месте не так далеко за Периметром. Можем отправиться туда в любую минуту.

– Почему вы не привели его сюда?

– Потому что мы жить хотим, – резко сказала Лапа. – Мы отведем вас туда только в обмен на антидот. Мы не хотим, чтобы с нами стало вот так же.

Девушка кивнула на Ржавого. Тот сидел на сухой траве, опустив голову, уже не в силах стоять и следить за нитью разговора.

– Антидот – немедленно! – указав взглядом на рыжего, сказал Бука. – Иначе продолжения разговора не будет.

Лицо Катка налилось кровью. Казалось, он готов был задушить пленников собственными руками. В нем боролись какие-то противоречивые чувства и интересы.

Гости за столом явно забавлялись.

– Да вколи ты им этот антидот, – добродушно попросил плотный, попивая коньяк из пузатого бокала. – Жалко тебе, что ли? Ничто ведь не мешает пристрелить их в любую минуту.

– Мужик дело говорит, – заметил Удачник. – Куда мы денемся из ваших волосатых лап?

Гости откровенно веселись. Шеф-повар раскладывал перед ними дымящееся, прямо с огня, мясо. Плотный немедленно принялся с удовольствием его поедать, высокий же снял очки и машинально протирал их салфеткой. Склонился к соседу. Оба переговорили о чем-то, плотный кивнул, позвал жестом Катка, волком смотревшего на Буку и не подозревавшего даже, кто перед ним на самом деле. Долговязый подошел к столику, присел. Какое-то время все трое беседовали, время от времени поглядывая пленных. Плотный при этом, не останавливаясь, поедал мясо, с удовольствием прикладываясь к коньячному бокалу.

– Жрут, гады, – сквозь зубы процедил Удачник. – Весело им. Взять бы эти сытые рожи – да в мангал!

– Как бы они нас в мангал не засунули, – заметила Лапа. – Что же твоя хваленая Зона? Чего она не вмешается, не защитит тебя – и нас заодно?

– Это не так работает, – покачал головой Бука. – Да если и работает, то не здесь. Все мои способности – они там, в Зоне. Именно потому нам и надо туда вернуться. Это и есть наш шанс.

– Я не понимаю твоего плана, – сказал Удачник. – Но почему-то хочется тебе верить.

– Потому что у тебя просто нет выбора, – сказал Бука. – Да и у меня тоже.

Каток вернулся, встал перед пленниками, заложив руки за спину, оглядел всех исподлобья, сказал:

– Мои друзья хотят пойти с нами. Они заинтересованы в поимке этого монстра из Зоны, в существование которого лично я не верю.

– Вот так поворот, – пробормотал Удачник. – Чего ж ты нас посылал в Зону? Чего ради мы друг другу глотки грызли?

Удачник осекся. До него стало доходить.

Каток же продолжил:

– Не думаю, что это хорошая идея, но отказывать друзьям не в моих правилах. Надеюсь, вы сможете предъявить им живого Буку. Иначе я перекручу вас в фарш прямо на глазах моих разочарованных спутников. Я понятно изложил?

– Да уж чего непонятного, – глядя ему в глаза, сказал Бука. – Встречу с монстром я обещаю.

Каток понял этот взгляд по-своему:

– Насколько он опасен?

– Кто? Несуществующий монстр?

Пожалуй, эта дерзость была излишней. Но главарь банды, прикинувшейся ЧВК, проигнорировал выпад. Просто сказал:

– Выдвигаемся немедленно. Каждый из вас – на мушке. Стрелять будут без предупреждения, как только нам покажется, что у тебя не так глаз дернулся. Ты пойдешь впереди, на случай, если попытаешься завести нас в ловушку. Все понял?

– Антидот, – отчетливо повторил Бука. – Прямо сейчас.

Каток скривился и крикнул назад, вполоборота:

– Медика ко мне! Пистолет с антидотом пусть захватит. – Снова поглядел на Буку. – Ты ходишь по лезвию, дружок. Смотри, не порежься надвое.

Высокого в очках звали Советником, плотного – Кошельком. Настоящие имена этих двоих так и остались тайной. Но то, что это были очень большие «шишки», не вызывало сомнений. Их проблема была только в том, что и в Зоне они считали себя таковыми. Пижонские двустволки с инкрустацией намекали на то, что их хозяевам плевать на всевозможные угрозы, а главная их цель – развлечение. Ну и ненавязчивое ведение дел без отрыва от отдыха. Они могли не заботиться о безопасности: ее обеспечивала целая частная военная компания «Мираж» под руководством Катка.

В Зону они входили, как к себе домой, – чуть ли не всем составом банды, прикинувшейся ЧВК. Вооруженные до зубов, обвешанные датчиками, ощетинившиеся радиометрами, миноискателями и прочей аппаратурой, которую Буке еще не приходилось видеть, они, наверное, чувствовали себя здесь хозяевами положения. Исходя из такой наглой самонадеянности, можно было уже надеяться, что эти умники плохо кончат. Однако в ЧВК тоже работали не полные идиоты, а путь прокладывал хмурый седой дядька в форме, по повадкам которого можно было узнать видавшего виды сталкера. Прозвище он носил простое и веское – Щебень (видимо, производное от фамилии). Он быстро поставил Буку впереди себя, скомандовав:

– Иди не спеша, так, чтобы я видел. И не дергайся – пристрелят.

– Это я уже усвоил, – сказал парень. – «Отмычкой» меня сделать решил?

– Всего лишь подстраховка. Этот маршрут я и без тебя знаю.

Удачник, Пузырь, Лапа и Ржавый шли позади, конвоируемые людьми из ЧВК. После укола из пистолета для инъекций Ржавому, вроде бы, стало лучше, но Бука подозревал: некоторую ремиссию вызвал не столько антидот, сколько очередная процедура по разгону «жизненной силы», которую он успел провести с товарищем. После этого парня отделили от бывших соратников по оружию. Они стали кем-то вроде заложников.

Глупости «Малец» делать не собирался. Все уже было сделано. Какой-либо план действий отсутствовал, и все, что оставалось, – это тянуть время.

Для начала следовало добраться до реальной границы Зоны, которая недвусмысленно отчерчивала себя «черной колючкой». Только там, в глубине Зоны, он мог рассчитывать на свои особые возможности, которые хотя и не были панацеей от всех бед, но значительно превосходили человеческие. Там можно было искать поддержку у глубинных сил Зоны, природу которых он и сам не понимал толком. Однако между заграждением из колючей проволоки и собственно Зоной оставалась некоторая буферная территория, которую многие ошибочно считали частью Зоны. Формально так оно и было: проникновение сюда считалось уже нарушением границы Зоны отчуждения. Здесь могли задержать или подстрелить нарушителя разъездные патрули, здесь прятались охотники за артефактами и устраивали тайники. Да мало ли какое дерьмо творилось здесь, у самого Периметра.

Вот и эти двое, едва пройдя через дыру в проволочном ограждении, враз ощутили себя на экзотическом сафари. Они важно вышагивали в своем пижонском снаряжении, поигрывая дробовиками. За ними неотступно двигался неуклюжий амбал с металлическим чемоданчиком в руках. Если бы кто-то из этих двоих имел отношение к руководству крупной страны, то по царящему здесь пафосу можно было бы решить, что чемоданчик – «ядерный».

Вяло размышляя об этом, Бука шел вперед по сравнительно безопасной пока территории. Как вдруг краем глаза заметил движение в небольшой ложбинке между двумя буграми. Там кто-то прятался. Наверняка кто-то из их обширной «команды обреченных». Бука отвел взгляд, намеренно делая вид, что ничего необычного не заметил. Мелькнула даже надежда на то, что хоть кому-то из этих несчастных удастся обмануть бдительность людей в черной униформе и вырваться на свободу, пусть даже со смертельным ядом, растворенным в крови.

Однако ЧВК такого шанса не предоставила.

– Есть движение! Направление – юго-запад, – отчетливо сообщил боец с аудиогарнитурой на голове и массивным, цвета хаки, устройством в руках.

Устройство имело захват, в котором гармонично сидел электронный планшет в усиленном корпусе. Боец повернулся в сторону ложбины и безошибочно указал:

– Там! Цель одиночная, биологическая. Предположительно – человек.

– Подтверждаю по изотопной метке, – сообщил второй боец с похожим прибором в руках. – Это наш клиент.

Несколько «черных» с автоматами и еще пара со снайперскими винтовками взяли на прицел подозрительный участок.

– Что они будут делать? – послышался голос Лапы. – Он наверняка безоружный, раз здесь прячется.

Ей не ответили. Друзья молча наблюдали за происходящим, не в силах хоть что-то изменить. Тем временем Каток быстро отдавал приказы нижестоящим. Из его жестов становилось понятно: неизвестного не собираются оставлять в покое. Его будут окружать, а дальше…

– Позволь нам, дружище, – мягко произнес Кошелек. – Мы сами с ним разберемся.

– Уверены? – отозвался Каток. – Этому терять нечего, он на все способен.

Стоявший рядом Советник молча кивнул.

– Окей, – кивнул главарь «банды». – Действуйте.

Высокий и плотный посовещались, их сопровождающий привстал на одно колено, на другое поставил кейс и открыл его. Кейс оказался хорошо защищенным ноутбуком. Удачник вытянул шею, пытаясь рассмотреть экран.

– Чтоб я сдох… – выдохнул он. – Они ставки принимают!

– Как это – ставки? – не поняла Лапа.

– Да вот так! Тотализатор у них, сетевой! Небось на нас ставят, как на тараканьих бегах!

– Вот суки… – произнес Ржавый, впервые за долгое время.

– А ну, заткнулись! – прикрикнул на них один из конвоиров. – Сейчас прикладом двину!

– Ставлю на то, что ты не выйдешь из Зоны живым, – глядя на бойца, сипло произнес рыжий. – Бутылка «скотча» на кону, поддержишь?

Конвоир побледнел, замахнулся было автоматом, но бить сталкера не стал. Просто толкнул его стволом в спину. Ржавый расхохотался хриплым нездоровым смехом.

Между тем Советник с Кошельком сбросили с себя все лишнее, включая фирменные тактические рюкзаки, подсумки, патронташи, оставив себе лишь по паре патронов в каждом из стволов и еще по два запасных.

Каток с ухмылкой наблюдал, как «охотники» разделились и неторопливо разошлись в противоположные стороны – с тем, чтобы зайти на цель параллельно друг другу. Минута – и оба скрылись за холмами. Бойцы в черном с детским любопытством ждали развязки. Бука мрачно переглядывался с друзьями. На сердце у него было тяжело и тревожно. Более того – в груди поселилось омерзительное чувство неизбежности чего-то чудовищного, в чем-то даже более ужасного, чем встреча с безумным Скульптором.

Гулкий звук выстрела из двустволки двенадцатого калибра характерно отличается от сухого выстрела нарезного оружия.

Два быстрых хлопка – дуплетом.

И вот уже оба охотника на человека появились из ложбины. Впереди, невозмутимо положив ружье на плечо, шел высокий, за ним с кислой миной плелся плотный.

– Вас можно поздравить с метким выстрелом, Советник? – поинтересовался Каток, пожимая ему руку.

– С дуплетом, – сдержанно улыбнулся Советник. – Надеюсь, мне помогут доставить сюда добычу.

Главарь кивнул стоявшим рядом бойцам, и двое из них сорвались с места. Через несколько минут они уже тащили за ноги, лицом вниз, пыльное, бездыханное тело. Бросили его к ногам Советника, перевернули на спину.

Лапа вскрикнула. Удачник тихо выматерился.

У мертвого, выбритого наголо человека не было глаз. Точнее, на их месте зияли две кровавые дыры.

– Достойные выстрелы, – нехотя признал Кошелек. – Идеальный дуплет.

– Как насчет фото на память? – предложил Каток.

Труп приложили спиной к крупному булыжнику. Советник с ружьем присел рядом, изобразил сдержанную улыбку. Плотный достал из снаряжения зеркальный фотоаппарат с мощным объективом, приложился к окуляру. Щелкнул затвором, сообщив:

– Экслюзив. Для нашего клуба.

Краем глаза Бука заметил, как перекосило лицо Щебня. Видать, остались у сталкера какие-то капли совести.

– Уроды… – тихо проговорила Лапа.

На этот раз ей не удалось избежать крепкой пощечины лично от Катка. Девушка вскрикнула, отшатнулась, упав на руки Ржавого. Но тут же ее оттащили в сторону под выкрик одного из конвоиров:

– Друг к другу не приближаться!

– Ну, чего встали? – крикнул Каток. – Вперед, вперед! Сегодня нам обещали показать Буку.

Он отрывисто рассмеялся, и этот смех не сулил пленным ничего хорошего.

Когда пересекли пунктир «черной колючки», движение резко замедлилось. Щебень вел группу осторожно, сложным маршрутом. Бука снова обретал способности чувствовать Зону и по достоинству оценил навыки сталкера. Сам бы он, конечно, пошел более простым и коротким путем, но простому смертному это грозило гибелью – в банальной «комариной плеши» или в хитром «капкане кузнечика». Последняя аномалия была полной противоположностью гравиконцентрата, иногда ее называли «антигравиконцентрат». Убивала она не тем, что расплющивала «в лепешку», а подбрасывая жертву на убийственную высоту, упав с которой несчатный банально разбивался насмерть.

Все это время Бука послушно шел вперед – туда, куда указывал «официальный проводник» ЧВК. Пока парень не ощутил своей особенной «чуйкой»: впереди опасность. При этом явных признаков каких бы то ни было аномалий не наблюдалось – вполне себе нормальный маршрут меж трех невысоких холмов, поросших невысокой травой.

Бука замер, прислушиваясь к своим ощущениям, всматриваясь вперед, поглядывая по сторонам.

– Эй, что случилось? – недовольно крикнули за спиной.

«Малец» оглянулся. Видать, не все здесь имели представление о месте, в котором находятся. С одной стороны, это давало некоторое преимущество более опытным, то есть пленникам. С другой – один такой дурень грозил навлечь беду на целую компанию.

– Ну, чего встал? – Щебень толкнул его в спину стволом «калаша». – Давай, вперед потихоньку.

– Нельзя вперед, – отозвался Бука. – Там что-то есть.

– С чего ты взял?

– Чувствую.

– Кто ты такой, чтобы чувствовать? – мрачно усмехнулся Щебень. – Ты же вроде какой-то лаборант, или кто ты там есть? Ты даже в Институте не успел поработать и в Зоне впервые.

Бука кивнул. Рано было раскрывать собственную легенду.

– Тогда стойте на месте, – сказал он. – Я сейчас…

Щебень удивленно приподнял брови: этот парень, похоже, собирался отнять его хлеб, выполняя роль проводника, а не покорного мяса для взламывания смертельно опасных ловушек.

«Малец» медленно двинулся вперед. И ощутил ласковую, но властную и при этом незримую руку, препятствующую дальнейшему продвижению. Это Зона – так она заботилась о своем неразумном чаде. И обычно он не перечил столь явным предостережениям. Но сейчас в его сторону таращились десятки враждебных взглядов. И многие тайно или явно желали ему гибели.

Странные они, эти люди. Он вел их к заветной цели – а каждый из них не прочь был поглядеть, как единственный проводник заживо сгорит в какой-нибудь адской ловушке. Но он решил, что не доставит им такого удовольствия. Только не сегодня.

Преодолевая упругое сопротивление заботливой силы, он сделал еще один шаг вперед, и еще…

В лицо подуло ледяным ветром. И тут же взгляд уловил неприятную странность: травинки под ногами легли не так, как положено при дуновении нормального ветерка, они легли навстречу ветру. Бука закрыл глаза, пытаясь нащупать угрозу… И понял, что ни увидеть, ни ощутить ее он не сможет, пока не столкнется с бедой нос к носу и гарантированно не погибнет. Это была самая опасная разновидность ловушек Зоны, никак не проявлявших себя внешне. С такой он сталкивался лишь однажды и выжил только благодаря опеке со стороны темных сил, когда-то породивших его самого.

«Черная дыра». Так ее называли старожилы Зоны. И точно так же, как «черные дыры» космоса, их вычислили по косвенным признакам, никогда не наблюдая в реале. Одним из таких признаков было внезапное исчезновение людей и предметов. Со стороны это выглядело просто: был – и через секунду словно растворился в воздухе.

Черную дыру невозможно было увидеть – она размером не больше геометрической точки. Ее мощь несравненно больше, чем у того же гравиконцентрата, который можно было обнаружить по кляксе, оставшейся от расплющенного предмета, или по движению потоков воздуха. Проблема заключалась в том, что эта аномалия похожа на космическую «тезку» только названием. Дыра в космосе притягивает все подряд, не давая вырваться наружу даже собственному излучению, эта же штуковина действовала выборочно. Более того – понять критерии этого выбора до сих пор никому не удавалось. Из двоих человек один мог преспокойно пройти сквозь нее, не ощутив никаких негативных последствий. Идущий за ним шаг в шаг – исчезал. Третий мог точно так же спокойно пройти тем же маршрутом – если был совсем отмороженный и его не напугало предыдущее исчезновение, – а мог и точно так же исчезнуть.

Бука вернулся к разозленному неподчинением Щебню. Сказал:

– Нельзя там идти. Похоже, «черная дыра».

– Что за чушь. Не надо мне рассказывать всякие байки. Идти в обход – это километра два, не меньше, с такой толпой – чистая потеря времени. А ну, пошел вперед, живо!

Нельзя сказать, что Бука сильно удивился. Далеко не все сталкеры верили в существование «черных дыр». Для некоторых это была одна из многочисленных легенд Зоны.

Вроде легенды про Буку.

– Слышал, что тебе сказали? – с угрозой в голосе сказал подошедший к Щебню Каток. – Иди, куда говорят. Или ты не хочешь предъявить нам Буку – просто потому, что соврал мне? Время тянуть решил? Так я могу все ускорить.

Он вынул из кобуры пистолет, любимый многими «Глок-17» с постоянно взведенным затвором, и направил ствол прямиком в лоб Буке.

– Ну!

Сделав шаг назад, парень развернулся и пошел прямиком туда, где предполагал местонахождение притаившейся невидимой убийцы. Где именно находилась эта смертельная точка – на земле или в воздухе – он понятия не имел. Зато ощутил, что сдерживающая его сила ослабла. Может, угроза уменьшилась, а может, Зона, наконец, махнула на него рукой. Так или иначе, он спокойно преодолел опасный участок примерно в пятьдесят шагов и остановился, обернувшись назад.

– Можно! – довольно сообщил Щебень стоявшему рядом командиру. – Двигаемся дальше.

Махнув остальным рукой, он первым направился прямиком к Буке. Сделал несколько уверенных шагов пружинистой походкой опытного проводника.

И исчез.

По рядам наблюдавших за этим явлением пронесся вздох изумления.

– Где он? – тупо спросил Каток.

Вопрос был из разряда философских. По крайней мере, однозначного ответа на него не существовало. К примеру, свет, падающий на поверхность «черных брызг», в изобилии разбросанных по Зоне, выходил обратно спустя значительный промежуток времени. Отсюда появилось предположение, что некоторые артефакты Зоны по своей природе – сжатые непонятным образом гигантские области пространства. Соответственно, и «черные дыры» могли быть попросту «вратами» в другие пространства. А могли быть просто чудовищными прессами, сжимающими человеческое существо в точку. В любом случае вопрос Катка можно было считать риторическим.

– Возвращайся, Малец! – с угрозой в голосе потребовал главарь.

– Как я вернусь? – отозвался Бука. – Ты же своими глазами видел, что может со мной произойти.

– Так обойди это место! – рявкнул тот.

– Обойти нельзя, – отозвался парень. – Зря, что ли, Щебень тут рогом уперся? Справа и слева – «комариные плеши», на холме – огни святого Витта, а обходить этот участок – сам знаешь сколько…

Пока Каток соображал, как поступить, случилось неожиданное. Воспользовавшись замешательством конвоиров, Лапа сорвалась с места и со скоростью самки гепарда рванула в сторону Буки.

– Стой! – заорал конвойный, вскидывая автомат.

– Не стрелять! – скомандовал Каток.

– Назад, Лапа! – закричал Бука. – Назад!

Но девушку было уже не остановить. Она неслась прямиком в гибельное «окно», за которым стоял растерянный Бука и где притаилась невидимая аномалия. Несколько секунд – и дерзкая девчонка, буквально упав от усталости, повисла на руках Буки.

– Ты с ума сошла! – застонал он. – Ты же умереть могла!

– Ты совсем глупый? – задыхаясь от бега, проговорила Лапа. – Мы и так умереть можем!

Эта картина, видимо, одинаково впечатлила их товарищей. Не сговариваясь, Удачник, Ржавый, Пузырь и Торчок рванули следом. И тут уже нервы у конвоиров сдали. Открыв беспорядочный огонь по беглецам, они подстрелили Пузыря, бежавшего позади всех и своим обширным телом закрывшего остальных. Он еще не успел упасть, когда остальные пересекли смертельную границу и бросились на землю, прячась от пуль. Стоять продолжали лишь пораженный случившимся Бука и вцепившаяся в него Лапа.

– Прекратить огонь! – в бешенстве завопил Каток. – Достаньте мне их живыми!

Уже потеряв страх, конвоиры бросились следом и в ужасе шарахнулись назад: двое из них, безрассудно бежавших впереди с автоматами наперевес, растворились в воздухе. Точно так же, как до этого Щебень. Самое обидное для беглецов было то, что пропали они вместе с оружием – последнее в данной ситуации оказалось бы не лишним.

До сих пор оставалось непонятным, по какому принципу аномалия разделила – кому жить, кому исчезнуть. И эта неопределенность привела врагов в бешенство.

– Убить их! – зарычал Каток. – Убить к чертовой матери!

Автоматы принялись злобно и беспорядочно плеваться пулями, однако должного эффекта это не возымело. Создавалось ощущение, будто по какой-то причине все пули уходили в «молоко».

Резкий жест командира оборвал стрельбу. Каток собрал в кулак остатки сдержанности, крикнул:

– Эй, вы чего, сбежать решили? Вы же понимаете, что от нас не уйдете. Мы от вас не отстанем, это дело принципа. Так что лучше возвращаетесь добровольно.

– А вот этого не желаешь? – Удачник продемонстрировал неприличный жест.

– Выходит, вы меня с самого начала за нос водили? – недобро произнес Каток. – Выдумали пойманного Буку, чтобы получить антидот?

– Почему же выдумали, – отозвался Бука. – Я действительно знаю, где он. Только не уверен, что ему нужна встреча с вами.

– Играть со мной вздумал? – лицо главаря исказила кривая усмешка. – Так ты учти, я игрок повыше классом.

– С этим я не спорю, – сказал «Малец». – Поэтому предпочитаю играть на своем поле. Послушайте меня: не нужен вам Бука. Встреча с ним к добру не приводит. А если вы что-то замыслили против него – вы обречены.

Вряд ли этот человек в черном понял, на что намекает наглый беглец. Да сам Бука уже пожалел, что вступил в диалог с типом, который заранее считал его покойником. Сказывалось давнее отвращение к кровопролитию и желание все конфликты решать путем человеческого общения. Однако степень озверения, отчетливо проявлявшаяся в Зоне, обычно превышала уровень силы разума. Зона всегда была территорией силы, коварства, беззакония, крови. Ему самому не раз приходилось ставить кровавую точку в бескомпромиссном споре.

Просто нужно было дать противнику шанс.

– Уходите, – сказал Бука. – Вы еще можете спастись. Если пойдете за нами – никто из вас не выйдет из Зоны живым.

По рядам бойцов в черном пробежал нервный смешок. Каток усмехнулся, покачал головой, словно говоря: «ну, ты наглец, совсем берега потерял».

– Я вам еще кое-что не сказал, – крикнул командир ЧВК. – Если вы не вернетесь, вас ждет неприятный сюрприз!

– Засунь свой сюрприз знаешь куда?! – прорычал Ржавый.

Вперед вышел «герой» последней охоты на человека.

– Дай-ка я! – Советник вскинул ружье, прицелился.

Это было новое ощущение, и не сказать, что приятное: Бука физически ощутил, что целятся именно в него. Этот человек, не имевший никаких моральных барьеров, не знавший жалости, помимо этого еще и здорово стрелял. Можно было не сомневаться: пуля ляжет туда, куда направит его твердая рука.

Советник выстрелил. Ноль эффекта. Не было даже характерного свиста прошедшей поблизости массивной свинцовой пули.

Похоже, пули тоже не проходили сквозь невидимую мембрану, отделившую беглецов от преследователей. По крайней мере, на какое-то время, если верить в необъяснимую избирательность «черных дыр». Правда, сейчас создавалось ощущение, что Зона просто подыгрывала Буке и его спутникам.

Это было обманчивое ощущение. Подарив чудесное спасение в один момент, в другой Зона могла низвергнуть спасенного в ад страданий и смерти. Так что следовало не радоваться, а по максимуму использовать предоставленный шанс. Хотя бы ради памяти убитого Пузыря, заслонившего собой товарищей.

– Уходим, пока они не сообразили, что к чему, – сказал Удачник. Осекся, глядя на Буку. – Чего это я лезу? Привычка. Теперь ты командуй.

– Чего там командовать, – проговорил Бука. – Вперед!

Они уходили все дальше, старательно запутывая следы, хотя было ясно: от людей из ЧВК им в Зоне не скрыться. Остановились перевести дух в какой-то ложбине, которую Бука посчитал сравнительно безопасной. Группа теперь двигалась быстрее – сказывалось отсутствие Пузыря. Только это совсем не радовало.

– Нас найдут по следу, – сказал Торчок. – Видели, какие у них приборы? Они всегда знали, где мы и куда направляемся.

– Нужно выбраться за пределы Периметра и сообщить властям, – угрюмо сказал Удачник. – Когда у Катка возникнут проблемы, ему уже будет не до нас. Главное, антидот мы получили, и здесь нас ничто не держит.

– Не знаю, что это за антидот, – сказал Ржавый. – Мне лучше не стало.

Его мелко трясло, он в оцепенении смотрел на свои дрожащие руки. На лице появились жутковатые синие пятна, кожу рук прорезала сеть вздувшихся вен.

– Я что-то тоже неважно себя чувствую, – пожаловалась Лапа. – Голова кружится, слабость…

– Не хотел говорить, но я тоже не в порядке, – сообщил Торчок. – Может, это «побочка» антидота?

У Буки возникла неприятная догадка. Он бросился к девушке, встал на колени, положил руки на ее голову, закрыл глаза, прислушиваясь и приглядываясь к своим внутренним «мониторам». Потоки жизненных сил меняли цвет, истончались, превращаясь в бледные ручейки… По эти признакам сложно было поставить какой-либо диагноз. Но можно было сделать простой и логичный вывод.

– Это не антидот… – проговорил Бука. Раскрыл глаза, растерянно глядя на спутников. – Они вообще не вкалывали никакого антидота! Они вогнали нам дополнительную порцию этого яда!

– Твою мать… – прошептал Ржавый.

– Это можно было предположить с самого начала, – произнес бледный Удачник. – С чего бы этим козлам спасать наши жалкие жизни?

Негромко рассмеялся Торчок. На вопросительный взгляд девушки он сделал жест: все, мол, нормально. Лапа перевела взгляд на Буку, тихо произнесла:

– И что теперь делать?

– А ничего. Мы, считай, покойники, – спокойно сказал за ее спиной Торчок. – Я знаю одно средство, оно поможет уйти легко, безболезненно.

Он вдруг оживился, глаза его заблестели, словно идея отравиться особо изысканным способом дико увлекла его.

– Да иди ты со своими зельями! – выкрикнула Лапа. – Нужно бороться! Бороться до конца!

– Как – бороться? – Ржавый поднял на девушку тяжелый взгляд. – Всю ЧВК голыми руками передушить? Или стать невидимым, чтобы выкрасть этот чертов антидот?

– А вы не думали, что антидота вообще нет? – тихо сказал Торчок.

В наступившей тишине все взгляды обратились в его сторону.

– Как это – нет? – проговорил Удачник.

Это была редкая ситуация, когда неизменные оптимизм и жизнелюбие дали в нем трещину. Сталкер-философ выглядел крайне подавленным.

– А зачем? – просто сказал Торчок. – Если предположить, что мы просто не нужны им живыми? Разве вы не поняли этого?

Он положил какой-то засохший желтоватый гриб на язык и принялся жевать, с наслаждением закрыв глаза. Удачник, глядя куда-то в пустоту, произнес:

– Точно… Это все игра. Гребаная игра с нашими жизнями. Охотники, тотализатор…

Он поглядел на Буку пустым взглядом и сказал:

– Нам конец.

Лапа посмотрела на сталкера, перевела взгляд на Буку. Спросила:

– Ты тоже так думаешь?

Парень ответил не сразу. Всеобщее настроение подавленности и безысходности заразило и его. Но все же по сравнению с остальными у него было некоторое преимущество. Во-первых, он все еще чувствовал себя сносно. Может, яд еще не подействовал на него в полной мере, а может, и в этом темные силы Зоны помогали ему. Проверить это было трудно – умея чувствовать жизненные потоки других, он не имел возможности применить свои «лечебные» навыки по отношению к себе самому. Возможно, потому, что это никогда еще не требовалось. Во-вторых, он подозревал, что, в отличие от товарищей, все-таки успел получить противоядие. Правда, совсем не то и не там, где этого можно было ожидать.

– Нет противоядия – это плохо, – сказал Бука. – Но, возможно, не смертельно.

– Ну конечно не смертельно. Душа – она же при любом раскладе бессмертна, – сказал Торчок. – Продолжай!

– Вот кому все нипочем, – пробормотал Удачник. – Эй, Торчок, у тебя осталось вот это самое, для безосновательного оптимизма?

– Тебе нельзя, – отозвался тот. – Это средство – всего лишь медиатор. Оно усиливает то, что и без того в тебе есть. Во мне – мое спокойствие и благость, в тебе же усилит страх и злобу.

– Может, мне и надо усилить злобу, – процедил Удачник, осматривая свои покрытые шрамами и царапинами ладони. – Чтобы поубивать всех, кто довел меня до такого конца.

– Так что ты там говорил, Бука? – Ржавый поморщился, жестом остановив тираду товарища. – Что ты предлагаешь?

– Навестить нашего славного друга, – сказал парень. – Скульптора.

После повисшей в воздухе недоуменной тишины раздался голос рыжего:

– А что, хорошая идея. Пусть он сдерет с меня шкуру и мозги вынет. Даже так мне будет гораздо лучше, чем сейчас.

– Никто ни с кого не будет сдирать шкуру, – возразил Бука. – Все, что нам надо, – бурая сыворотка. Ген жизни, как это он называет. Конечно, нужна гораздо меньшая дозировка, чем он собирался вкатить каждому из нас. Я-то смог выдержать лошадиную дозу, но с вами придется действовать осторожнее…

– Погоди… – прервала его Лапа. – Что он нам даст, этот ген?

– Иммунитет. Прежде всего это вещество повышает сопротивляемость организма.

– А разве оно не вызывает мутации? – с надеждой в голосе спросил Удачник.

– Я, конечно, не биолог, – Бука пожал плечами. – Но думаю, мутации он вызывает другими способами. Да и не всегда это мутации – он же любит банальные операции. Сдирает кожу и пересаживает органы, зубы, когти. Сыворотка же помогает его жертвам не сдохнуть после таких издевательств. Ген жизни повышает сопротивляемость организма к любым угрозам, включая радиацию, – не зря же он появился в Зоне. Значит, он может спасти и от воздействия смертельного изотопа у нас в крови.

Он помолчал немного, потом добавил:

– Хотя я не утверждаю наверняка. Но это шанс.

– Нормальный шанс, – тяжело подымаясь, сказал Ржавый. – Лично я готов хоть сейчас выпить литр этой жижи и в вену вколоть что угодно, лишь бы не валяться и не ждать конца.

– Согласен, – кивнул Удачник. Он снова стал собран и даже весел. О минуте слабости напоминал лишь по-прежнему слишком уж бледный вид. – Пойдем и вытрясем из этого мясника все его гнусные снадобья.

– А вы не забыли, что его охраняют эти лютые твари? – поинтересовалась Лапа. – Что, мы зубами их рвать будем? У нас опять нет оружия!

– Может, и зубами, – задумчиво, глядя куда-то за спину девушки, сказал Бука. – Но кто сказал, что своими?

Все оглянулись.

Меж двух камней неподвижно стоял волкоящер. Лапа вскрикнула, вскочила, попятилась, хотя зверь не проявлял агрессивности. Но слишком уж страшен был его вид. Пробормотала:

– Как ты нашел нас?

– Привет, Завр! – оживился Ржавый. – Ты вовремя!

– Хороший знак, – заметил Удачник. – Привет от Зоны.

Бука жестом поманил мутанта. Тот беззвучно подался вперед, уткнулся носом в ноги Буки, улегся рядом, как верный пес.

– Хватит разговоров. Идем! – решительно сказал Ржавый. – С оружием или без – будем решать по ходу дела. Пока я могу стоять на ногах, надо двигаться. Зачем вам мой бесполезный труп?

Прямой путь к научной станции, облюбованной Скульптором, лежал мимо Гнилого каньона. Соваться туда снова не хотелось категорически, тем более с голыми руками. Оставалось искать обходной путь. Это оказалось еще сложнее, так как кругом простирались радиоактивные поля и залегали подземные «энергетические линзы». Последние имели крайне неприятное свойство пробивать мощным разрядом все, что двигалось по поверхности. Обугленный труп невесть откуда взявшейся здесь коровы служил чем-то вроде знака «стоп» на пути.

Обходили в это же время опасный участок, видимо, не только Бука с товарищами. И вскоре здесь стало довольно тесно.

Сначала они услышали отдаленные выстрелы. Однако не было уверенности, с какой именно стороны. В Зоне бывало и так: стреляешь вперед, а твоя пуля прилетает тебе же в затылок.

Бука с Удачником отправились в разведку. Впереди тихо бежал Завр. Через пару сотен метров зверь сделал стойку, напоминая охотничьего пойнтера. Проследив за взглядом мутанта, путники наткнулись на неподвижное тело. Удачник молча указал товарищу на лицо жертвы: на месте глаз зияли кровавые дыры – точно так же, как с «удачным дуплетом» Советника. Только у у этого бедолаги еще и полчерепа было снесено с затылка. Приглядевшись, Бука узнал в убитом одного из панков. Видимо, у того имелось при себе оружие – вокруг было разбросано несколько автоматных гильз. Но кто-то – надо думать, охотники – забрал его с собой.

– Отстреливался, – тихо сказал сталкер. – Не спасло.

– Куда ему против профи, – ответил Бука.

– Похоронить бы его. – Удачник поглядел в землю. – Хоть и отморозок он был и нас с корешами своими преследовал, но как-то не по-людски с ним обошлись… Ладно, согласен, не до этого сейчас.

Он огляделся. Указал в сторону стены голых деревьев:

– Туда они пошли.

– А нам тогда куда? Не возвращаться же теперь назад. Только время потеряем.

– Ну и не за людьми же из ЧВК и этими охотничками идти – чтоб им всем пусто было.

– А почему нет? – Бука прищурился, размышляя. – Они же нам сами дорогу расчищают. Думают, что за нами по следу идут. А нам какая разница – ЧВК нас подстрелит или бродяги с автоматами, вроде этого панка.

– Да, уж, разница невелика, – буркнул Удачник. Задумался. – С одной стороны, ты прав. С другой – береженого Зона бережет: зачем самим на рожон лезть? Забыл, какие у них приборы?

Бука указал в сторону аномальных полей:

– Энергетические линзы тут до самого Гнилого каньона. Ни приборы, ни радиосвязь здесь не действуют. Со спутника тоже одна мутная каша видна. Оттого и научную станцию Скульптора засечь не могут. Если у нас и будет возможность сесть врагу на хвост, так только здесь.

– Ладно, пошли к нашим. Послушаем, что они скажут.

С планом Буки согласились единогласно.

Замысел, конечно, отдавал безумием. Пятеро безоружных, по следам которых и отправился в Зону вооруженный отряд, теперь крались за ним сами. Бука с Удачником взяли на себя функции разведки, осторожно двигаясь в авангарде.

И уж совсем впереди, страхуя группу, пробирался Завр. Трудно было найти разведчика и защитника лучше. А главное, вряд ли можно было заподозрить этого страшного монстра в «сотрудничестве» с какими-то оборванцами, удирающими от безжалостных стрелков. Но даже помощь мутанта-убийцы мало что значила против толпы вооруженных головорезов.

Это была игра в кошки-мышки с самой смертью.

Охота на охотников.

При помощи Завра группа приблизилась к отряду Катка на минимально близкое расстояние, с которого их не могли засечь. Дело тут было не в гипертрофированном любопытстве, а в надежде добыть важную информацию и оружие.

Поймать бойцов ЧВК на потере бдительности не удавалось – оружие они хранили тщательно и на каждой остановке выстраивали грамотную оборону. Некоторый разброд в дисциплину вносили «гости», использовавшие вылазку для удовлетворения охотничьих амбиций. Благо с целями им повезло: одиночные вооруженные и безоружные люди встречались им все чаще. Хоть их осталось уже не так много после Сектора ярости и встречи с созданиями съехавшего с катушек Скульптора. Еще дважды Бука с Удачником находили тела с характерными огнестрельными ранами на месте глаз. Юмор у охотников был своеобразный.

Однако спустя сутки осторожного, но уверенного продвижения вперед, как говорится, коса нашла на камень: ЧВК налетела на засаду.

Из своего укрытия в беспорядочном переплетении стеблей травы-мутанта Бука с Удачником наблюдали, как попадали на землю передовые бойцы в черном, скошенные меткими очередями из безобидного с виду чахлого кустарника. Только присмотревшись своим особым «снайперским» взглядом, Бука разглядел: никакой это был не кустарник. Это была старая, примитивная, но эффективная маскировка. Несколько вооруженных людей, с ног до головы обвязанных ветками, листьями и травой, и столь же плотно замотанное оружие начисто сливались с местностью.

Удачник тихо рассмеялся, не в силах скрыть злорадство:

– Получите, сволочи!

– Рано веселишься, – тихо отозвался Бука. – У Катка и людей больше, и оружие получше. Ты забыл еще про приборы. Всех стрелков они в момент вычислят, но позже.

В подтверждение его слов вылетела жирная струя огня, направленная в сторону невидимых стрелков. Один из неприметных «бугорков» в отдалении вскочил и побежал, воя, пылая и разбрасывая огненные брызги. Пробежал немного, упал и затих, догорая.

– Про огнеметчиков я забыл… – признал Удачник. – Лютая смерть, ничего не скажешь.

Вдалеке хлопнуло несколько одиночных. На месте притаившегося бойца в черном с массивным баллоном за спиной набухло огненное облако. Жаром достало даже до укрытия Буки и его спутника.

– Е-мое… – сдавленно проговорил Удачник. – Небось, бронебойно-зажигательным в баллон попали… Однако серьезная заварушка начинается. Главное, самим в этот замес не попасть.

– Да, между молотом и наковальней – не самое уютное место, – заметил Бука.

Между тем в рядах ЧВК наметилась перегруппировка. Бойцы разделились на три группы. Одна осталась по центру, две быстро двинули к флангам под прикрытием плотного пулеметного огня. Можно было подумать, что Каток бросил все силы в бой. Однако самая крупная, центральная группа бойцов начала планомерно пятиться назад. Надо думать, люди в черной униформе по достоинству оценили противника.

– Кажется, ЧВК отступает, – заметил Бука.

– Засаду профи устроили, – решил Удачник. – Удалось, значит, им сбиться в кучу, как Сухарь и хотел.

– Все равно их мало, – возразил Бука. – И Каток действует рационально, не ввязываясь в бой. Зачем – если через пару дней эти лихие парни начнут сами собой помирать как мухи?

– Верно мыслишь, – кивнул сталкер. – Об этом я не подумал. Значит, этим путем Каток со своими не пойдет. Выходит, отступят и попытаются обойти засаду?

– Давай бегом к нашим. Отойдите к северу и затаитесь, чтобы на вас не набрели случайно. Я вас найду.

– Погоди… – Удачник метнул на него быстрый взгляд. – А ты не со мной, что ли?

– Надо же знать, куда они двинутся. – Бука сухо улыбнулся растерянному товарищу. – Да ты не волнуйся, со мной же Завр – с ним ничего не страшно.

Не очень убедительный аргумент, но другого не было. Удачник не спорил. Авторитет Буки, в отличие от растворившегося Мальца, был для него теперь непререкаем. Парень понимал, что это не так уж и обоснованно, однако опровергать всеобщее убеждение тоже было бы глупо.

Тихо скользнув между сухими стволами, сталкер исчез. Жестом поманив Завра, Бука тихо сменил позицию – так, чтобы дать отступающему отряду пройти мимо и незаметно пристроиться ему вслед.

Отходящая группировка ничуть не походила на проигравшую. Люди в черной униформе действовали слаженно и четко. К основному отряду присоединились прикрывавшие ее фланговые группы. И точно – люди Катка начали широким полукругом обходить засаду. Все было вроде бы логично, но…

Непонятен был сам смысл этих маневров. Если изначально Каток вместе со своими высокопоставленными гостями отправился в Зону, чтобы отыскать Буку, то что он искал теперь? Происходящее все больше напоминало какую-то бессмысленную игру, постановку для единственного скрывавшегося в зарослях зрителя. Кого-то не хватало в рядах черных вооруженных людей, ставших вдруг простыми декорациями для главного действия, смысл которого Бука уже нащупывал, но пока не успел сформулировать.

Ощутив нарастающую тревогу, парень попятился. Поманил волкоящера – и замер, увидев, как Завр принял характерную стойку.

«Охотники!» – запоздало мелькнуло в голове. Вот кого не хватало в толпе бойцов в черном! Как же он упустил это из виду?! Разве можно было предположить, что эти азартные убийцы упустят случай пострелять в людей?! Охотники знали, что за ними следят, и нарочно ослабляли внимание следивших. Бойцы делали вид, что не засекли слежку, пока двое пижонов с ружьями прочесывали лес в нужном квадрате.

Зверь низко зарычал, подался вперед – и резко ушел в сторону одновременно с парой слившихся в один выстрелов.

– Вот, черт… – пробормотал парень, заметив сверкнувшую за листьями золотую оправу очков.

Советник. Отличный стрелок, которому, однако, нужно было секунды три, чтобы выбросить из стволов пару дымящихся гильз и вогнать туда пару новых. Еще секунда – чтобы вскинуть ружье и выстрелить, почти не целясь, но при этом наверняка, как и положено члену элитного охотничьего клуба «Подстреливших Двух Вальдшнепов Дуплетом».

Эти четыре секунды Бука использовал на то, чтобы броситься в противоположную сторону. Однако и тут его ждал сюрприз: удрав от Советника, он оказался лицом к лицу с плотным Кошельком, мгновенно вскинувшим ружье.

Парень уже успел представить на своем лице две зияющие дыры, но сегодня, видимо, был не день охотников. Это было похоже на дежавю: откуда-то вылетела стремительная тень и сбила стрелка с ног. Грохнул выстрел, но уже не причинил вреда потенциальной жертве. Волкоящер снова пришел на помощь, сыграв роль жуткого с виду ангела-хранителя.

– А, черт! – взвизгнул охотник. – Что это было?!

Запоздало выстрелил вслед удирающему Буке и его спасителю.

Можно было порадоваться счастливому спасению, однако все только начиналось. Самое главное состояло в простом факте: он себя обнаружил. Ясное дело, стрелки связались по неустойчивой, но вполне рабочей на коротких расстояниях связи с Катком и его людьми.

Началась облава.

Единственно толковое, что он мог сделать в данной ситуации, – увести преследователей как можно дальше от товарищей. Так он и поступил. Сначала Бука просто бежал в стремлении выиграть как можно большую фору. Затем пришло понимание: беглец всегда в проигрыше, так как его попытки петлять и запутывать следы преследователи сводят «на нет» простым движением по прямой.

Единственным его преимуществом было куда лучшее, чем у прочих, знание Зоны. Это и следовало использовать. Сделав крюк и опасно сократив при этом расстояние до врагов, он направился прямиком к полям «энергетических линз».

Ступив на запретную территорию, парень инициировал процессы, которые до этого спокойно дремали в отравленной почве в ожидании своего часа. Ударил вертикальный разряд – и небо над головой полыхнуло синеватым огнем, образовав в облаках рваную чернильную дыру, напоминающую кляксу.

– Ну, сейчас начнется, – сам себе проговорил Бука и прибавил скорость – как будто был в состоянии убежать от молнии.

Он вырос в Зоне. Знал ее. И Зона прощала ему то, что не прощала другим. Но сейчас он зашел слишком далеко. Он откровенно дразнил смерть. Он запредельно рисковал, и даже темные силы, так часто делавшие для него исключение, могли просто не заметить его на фоне колоссальной мощи, стремившейся здесь вырваться на свободу и убить все живое вокруг.

Он бежал по открытой местности и был как на ладони у стрелков, следивших за ним поверх прицелов автоматов. Но выстрелов не было. Наверно, потому, что его голова отныне принадлежала этим азартным ребятам, предпочитавшим убивать людей по своим особо изощренным правилам.

Что ж, он согласен был перейти на более изысканный уровень умерщвления плоти. Кто, как не Зона, обладал самым разнообразным арсеналом средств и возможностей сделать жизнь человека страшнее самой смерти.

Он бежал, а вокруг него в небеса били ветвистые молнии, воздух наполнялся синеватой дымкой с запахом озона и бледным маревом, не сулившим живым биологическим объектам ничего хорошего.

Он не учел степень безрассудности и ненависти охотников. Если бы они обладали хоть частью знаний и опыта настоящих сталкеров, они бы не полезли с такой дерзостью вслед за парнем, понимая, что рискуют попросту не выбраться живыми из лабиринта ловушек, в который заманивал их старожил Зоны. Для них сейчас существовали только одна цель и только один смысл: достать его – дерзкого обидчика, опасного свидетеля масштабных преступлений и охотничий трофей в одном лице. Иногда такая бесшабашная наглость помогает выжить – как пьяному до беспамятства, выпавшему из окна десятого этажа.

Вот и сейчас, обернувшись, он с удивлением обнаружил, как за ним бросилась вся эта вооруженная черная толпа. Зрелище было не для слабонервных: в самый центр отряда шарахнуло ветвистой, как куст можжевельника, молнией, и несколько человек упали замертво. Кто-то с перепугу бросился в сторону – и был убит невидимым разрядом. Кто-то устремился назад – и исчез в огненном мареве.

Остальные продолжали бежать за ним, словно одержимые.

Ему, однако, стоило думать не о преследовавших его негодяях, а об собственной участи и судьбе оставленных где-то друзей, которым грозила скорая смерть от действия яда отложенного действия. Проклятый изотоп – или что это было в действительности – до сих пор не действовал на него. Но тут вдруг в глазах потемнело, поплыло, в руках появилась незнакомая ранее слабость, к горлу подкатила тошнотворная волна. Бег его замедлился, походка стала неровной. И он ничего не мог с этим поделать.

Он сразу понял: вот оно. Все-таки он, скорее, был человеком, нежели откровенным нелюдем. Жаль, что это проявлялось в основном в его человеческих же слабостях.

За спиной выстрелили. Бука инстинктивно пригнулся. И упал, споткнувшись о торчавший из земли корень.

Он лежал, неподвижно глядя в серое небо и не видя его. Он вообще ничего не видел, кроме разбегавшихся цветных кругов. Когда зрение стало возвращаться, он увидел то, чего предпочел бы не видеть.

Над ним стояли оба охотника и Каток собственной персоной. Выглядели они, правда, уже не столь самонадеянно и нагло, как в начале экспедиции. Какие-то потрепанные, закопченные, даже загнанные – будто преследовали их самих, а не наоборот. Но и ненависти в их глазах прибавилось.

– Добегался, козлина? – тяжело дыша, произнес Каток.

Ощутив острую резь в боку, Бука сжался, и тут же боль пронзила грудную клетку. Главарь не удержался, чтобы не отвесить ему несколько увесистых ударов ногами. Краем глаза парень увидал и остальных бойцов ЧВК – они остались далеко позади, не решаясь следовать за командиром и его азартными приятелями.

– Прикончим его? – спросил Кошелек.

– Не спортивно, – скривился Советник. – Надо бы заставить его хотя бы встать.

– Хватит развлечений, – рявкнул Каток. – Половина моих людей погибла, и кто-то должен за это заплатить.

Он вынул из кобуры пистолет, направил в лицо Буки. Помедлил секунду – и вжал спусковой крючок.

Выстрела не последовало.

Странное дело: в этот момент сердце парня не участило свой ход, даже не пропустило удар. Все его существо наполняло какое-то странное равнодушие к происходящему.

Каток нервно передернул затвор, выбрасывая давший осечку патрон, снова попытался выстрелить. Снова пустой щелчок. И опять, и снова. Лицо командира ЧВК исказилось от изумления вперемешку со злобой. Магазин опустел, а Бука продолжал наблюдать за происходящим с отстраненным видом, как достигший Нирваны Будда.

– Что происходит?! – рычал долговязый командир. – Дай сюда!

Он выхватил ружье из рук Кошелька, сломил пополам, проверяя, заряжено ли, сложил в боевое положение…

Снова, как в насмешку, – пара звонких щелчков. То же самое – с ружьем Советника.

– Я что-то не понимаю, – растерянно произнес тот. – Патроны у меня проверенные, да и стреляло все только что…

– Гребаная аномалия, – нервно отозвался Каток. – Слышал про такое: когда патроны тухнут и стрелять невозможно. Но никто не отменял старого доброго ножа… – Он медленно вынул из ножен на поясе длинный черный клинок. – Придется просто перерезать ему горло…

Главарь быстро припал на одно колено, приблизился к парню, машинально проверяя большим пальцем остроту лезвия. И вдруг шарахнулся, изменившись в лице: лезвие под его пальцами крошилось, словно сделанное из прессованного сахара.

К этому моменту состояние Буки изменилось от полного равнодушия к необъяснимой уверенности. Он поглядел на свои руки: по ним струились бледные световые волны, как разряды в газоразрядной лампе. Он не знал, что это и как это поможет ему выжить, но на врагов его вид, надо полагать, произвел впечатление.

– Да кто ты, мать твою, такой? – проговорил могильным голосом Каток.

– Я тот, кто с самого начала говорил тебе правду, – продолжая разглядывать свои светящиеся руки, ответил Бука. – Я обещал привести тебя к Буке – и вот ты перед ним. В самом его логове. Надеюсь, теперь ты доволен?

– Я что-то не понял, – проговорил Кошелек. – Это он о чем?

– Похоже, он не врет, – произнес Советник. – Я видел фото… Думал, не может быть, просто похож…

– Бука… – это ты?! – Лицо Катка застыло, заливаясь краской.

– И что теперь? – осторожно делая шаг назад, нервно спросил плотный. – Что будем с ним делать?

Каток молчал. Что-то в нем словно сломалось.

– Ну, если я вам больше не нужен, то я, пожалуй, пойду, – неловко поднимаясь на ноги, сказал Бука.

Его шатало, самочувствие было ужасным. И даже факт того, что он только что избежал смерти, не вызывал особого восторга. Тем более ничего еще не закончилось.

В глазах Катка снова появилась осмысленность, мгновенно сменившаяся злобой. Выставив перед собой руки с грязными скрюченными пальцами, он бросился на парня с воплем:

– Да я тебя голыми руками…

Ослепительная вспышка разделила жертву и нападавшего. Столб голубого огня ушел в небо, воздушная волна сбила с ног всех участников конфликта. Все заволокло синеватым, разъедающим глаза дымом от сожженных за миг многотонных запасов торфа под ногами.

Лучший спецэффект, чтобы исчезнуть со сцены.