Глава 10

Когда Мердок вошел в студию, он увидел за своим столом Делони и удивился, потому что совершенно забыл о договоренности с Вайманом. Делони сконфузился, он пробормотал, что его предупредили о том, что Мердока несколько дней не будет на работе.

— Вы хотите занять свое место? — спросил Делони приподнимаясь.

— Нет, сидите спокойно.

Теперь Мердок был недоволен собой. Ему было неловко за ночной разговор с Вайманом.

— Два дня, — пробормотал он, — на что? Бейкон проверил дом Брэди, ящики в камере хранения на вокзале. По всей видимости, он отправил своих людей в таксомоторные парки, чтобы выяснить, не привозил ли кто-то из них в дом Брэди женщину в пальто из верблюжьей шерсти. Так что, уважаемый мистер Мердок, принимайтесь за свое дело.

Его мысли продолжали цепляться одна за другую, пока, наконец, он не взял себя в руки, сурово приказав себе «перестать валять дурака». Он подошел к телефону и попросил телефонистку соединить его с больницей. Полученные оттуда ответы о состоянии здоровья Кейри удовлетворили его.

— Он будет в порядке, — сказал врач. — Если будет вести себя хорошо, мы выпишем его завтра, но до вечера — никаких посетителей.

— Не могу ли я поговорить с ним?

— Лучше не надо.

Мердок повесил трубку, заметно успокоившись. Он закурил, сел на стул возле окна и принялся приводить в порядок факты, которые у него уже накопились. Однако размышления его никуда не приводили. Неожиданно кто-то потряс его за плечо. Он обернулся и увидел Кэрби, стоящего рядом.

— Где бы нам с тобой поговорить? — спросил он. — Для ленча не слишком рано?

Мердок ответил, что не против поесть. И они спустились вниз, вышли из здания и прошли в ближайший ресторанчик за углом, который хотя и не блистал убранством, но славился простой, хорошо приготовленной пищей. Народу было еще сравнительно немного, так что они заняли столик в углу и в ту же минуту к ним подошел официант узнать, что они пожелают заказать. Мердок попросил принести ему тарелку супа и сандвичи, а Кэрби выбрал фаршированную телятину и заливную осетрину. После этого он сразу же заговорил о деле.

Он спросил, имеет ли Мердок представление о том, кто убил Брэди, и думает ли он, что ему удастся разрешить загадку. Мердок ответил «нет» на оба вопроса.

— И никто этого в одиночку не сможет сделать, — сказал Кэрби, — разве что ему здорово повезет. Возьмите меня в помощники. Теперь я, конечно, только частный полицейский, я не пользуюсь авторитетом и не могу надеяться на поддержку муниципалитета, но у меня за плечами много лет работы в полиции, а убийство — это полицейская работа.

Мердок кивнул, соглашаясь, и придвинул к себе принесенный суп.

— Мне кажется, что вдвоем у нас получится неплохо. Мне поможет моя былая практика, да и действовать я теперь могу без оглядки, потому что за моей спиной не будет стоять буквоед-капитан. Ну, а вы, со своей стороны, с карточкой фотокорреспондента сможете проникать во многие места. Да и люди охотнее развязывают языки перед парнем из газеты, чем перед полицейским, пусть даже бывшим.

Он занялся своей телятиной, выжал на нее лимон и полил картошку кетчупом. Мердок внимательно приглядывался к нему, припомнил все, что слышал про этого человека, и подумал, что он производит такое же впечатление и на него. Весьма компетентный, самолюбивый человек, которого хорошо иметь союзником и плохо — врагом.

Кэрби поднял на него глаза и заговорил о своей службе в полиции не то чтобы хвастливо, но без должной скромности, под конец заявил:

— Я не стану обманывать вас, говоря, что горю желанием отомстить за своего друга. Мы не были так близки и, возможно, никогда бы и не стали, потому что во многом расходились во взглядах. Но все равно. Он помог мне, когда я в этом нуждался. Он разрешил разделить с ним контору, причем бесплатно, пока я не смогу выплатить свою половину. Он рекомендовал меня при случае, и про это не забуду; но я был бы лгуном, если бы стал утверждать, что только из этих соображений хочу принять участие в расследовании этого дела.

— Понимаете, мне нужна реклама. Я надеюсь превратить нашу контору в небольшое, но процветающее агентство. Мне нравится эта работа. Вот и получается, что если вы хотите разобраться в этом деле исключительно ради Тома, то я так же думаю и о собственных выгодах…

Такая откровенность произвела впечатление на Мердока. Он сказал:

— Иными словами, вы надеетесь использовать меня в своих интересах?

— Если я буду полезен… Вы — пресса — вы не станете преувеличивать мои заслуги, но не станете их и преуменьшать… Вот почему я и спрашиваю, станем ли мы союзниками? Или же лучше сформулировать это иначе?.. Ведь не со всем придешь в полицию, не так ли?

Мердок совершенно искренне ответил «да» Y пожаловался, что он не имеет понятия, что ему делать. Потом он добавил, что может рассказать Кэрби про две вещи, о которых тот ничего не знает, и упомянул в первую очередь об инциденте в квартире Тома.

Зеленовато-серые глаза Кэрби широко раскрылись. Он даже тихо присвистнул.

— Будь я неладен! — воскликнул он. — Вас же запросто могли пристрелить.

— Да, пожалуй, если бы я включил свет.

— Непременно бы! Вы же его поймали на месте. Раз вы его увидели, ему ничего не оставалось бы другого, как вас ликвидировать…

Он покачал головой и нахмурился:

— Но почему? Вы знали, что полиция произвела обыск в его квартире?

Мердок ответил, что теперь ему понятно, что это была несостоятельная идея, но в то же время ему казалось, что полиция тогда случайно что-то проглядела.

— И еще у меня была парочка гостей, — продолжал он, — когда я вернулся домой, — возможно тех самых, которые напали на Салли и утащили ее сумочку.

Он подробно описал, как все происходило и что сказал Бейкон по поводу этих проходимцев. Лейтенант не сообщил ему их имен, но сам, очевидно, их знает.

— Их выпустят сегодня под залог, — сказал он. — Бейкон надеется, что они смогут привести его к тому, кто их нанимает.

— Возможно, я смогу помочь в этом вопросе, — сказал Кэрби, — смогу узнать, кто они такие. У меня есть связи среди людей, которые располагают подобными сведениями. Да… это олл райт, это может стать руководящей ниточкой.

Он оказался быстрее Мердока, когда официант принес счет.

— И не спорьте, — сказал он Мердоку, когда тот попробовал протестовать. — Не спорьте, поскольку я был больше заинтересован в этом разговоре, я имею право вас угостить.

Он положил на стол полдоллара и отодвинул стул.

— Если у вас нет лучшего занятия, то подумайте об Олдерсонах, — сказал он. — Вы можете работать в этом плане «изнутри». Потому что вы со всеми ними знакомы. Ну, а коли вам понадобится помощь извне — предупредите меня.

Подмигнув, он добавил:

— Я ничего не имею против того, чтобы заняться блондинкой… Как ее зовут? Рита… настоящая куколка… Я зайду еще раз позднее и мы сравним наши действия. О’кей?

Вернувшись в студию, Мердок узнал, что его дожидается еще один человек. Делони заметил, как он проходил по коридору, и крикнул, что его ожидает какая-то женщина.

— Она не назвала своего имени, — сказала только, что вы ее друг.

Мердок обошел кругом перегородки, отделявшей его кабинет, и увидел сидящую на стуле у окна миловидную женщину лет тридцати, у которой уже появились признаки зрелости, но все еще сохранился свежий цвет лица и превосходная фигура. Она была одета во все черное. Ее звали Алисой, но фамилии он не помнил, потому что она для него всегда была дочерью Тома Брэди.

Она поднялась, когда увидела его, и протянула к нему обе руки. На мгновение ее темные глаза наполнились слезами, но она часто заморгала, чтобы их прогнать, и выдавила из себя улыбку. Когда она наконец заговорила, голос у нее звучал хотя и напряженно, но спокойно, и со своими эмоциями она справилась.

— Хэлло, Кент.

Мердок не знал, что сказать. В этот момент у него в голове промелькнуло множество мыслей, но все они казались такими неподходящими и пустыми, что единственное, что он мог сделать, это повторить приветствие:

— Хэлло, Алиса.

Он оглянулся, понимая, что это не подходящее место для разговора.

— Выйдем отсюда, — сказал он ей.

Взяв ее под руку, он провел ее к лифту и поднялся на пятый этаж, где был сооружен целый ряд малюсеньких кабинетиков для репортеров, чтобы в спокойной обстановке они обрабатывали свои заметки. Один из них предназначен для автора передовых статей, но он им никогда не пользовался. Сейчас Мердок сразу же» направился к нему, убедился, что помещение свободно и пропустил вперед себя Алису.

— Мне позвонили ночью, — начала Алиса, садясь на стул и отводя глаза в сторону, как будто не желая выслушивать слова сочувствия. — Кто-то из полиции.

Мердок тоже смотрел в сторону, ибо все еще не мог найти нужных слов для выражения своих мыслей, хотя и понимал, что должен это сделать.

— Я не знаю, что и сказать, — признался он, наконец.

— Я все понимаю, Кент. Пока еще слишком рано что-либо говорить, да и нет никакой необходимости, потому что я знаю, как вы относитесь к нему.

— Вы с кем-нибудь разговаривали?

— Только с поверенным папы. Сначала я хотела повидаться с вами. Я подумала, что вы сможете мне рассказать, как это произошло.

Мердок вздохнул, не зная с чего начать, потом он наклонился вперед и рассказал ей все, что произошло в квартире Тома Брэди, не упоминая о ночном инциденте. Когда Алиса спросила, знает ли полиция, кто убийца, он вынужден был ответить отрицательно.

Тогда она достала письмо из сумочки.

— Папа на сутки заезжал ко мне по пути из Флориды. Он написал это письмо до того, как выехал оттуда. Я захватила его в надежде, что оно сможет помочь.

Она посмотрела на него и закусила губу.

— Боюсь, что это весьма неопределенно, потому что он постоянно настаивал, что его работа конфиденциальная. Никаких подробностей он нам не рассказывал, но мне кажется, что это письмо дает общее представление о характере дела, которым он занимался главным образом потому, что ему хотелось дать нам знать, что он не бездельничает.

— Он вам рассказывал что-нибудь о последнем своем поручении?

— Только то, что это самое крупное и трудное дело, которым ему когда-либо приходилось заниматься, что он получит за это хорошие деньги, поэтому мы должны сообразить, что нам требуется для дома.

Губы у нее задрожали, когда она закончила, поэтому она поспешно развернула листок бумаги и стала его просматривать. Первую страницу, очевидно, посвященную чисто семейным вопросам, она оторвала, а вторую половину протянула Мердоку.

— Нет, не читайте это сейчас, — попросила она, вставая. — Позднее, когда у вас будет на это время. Может быть, конечно, вам это ничего не даст… Я буду в Мерлтоне, Кент.

— Что я могу сделать? — спросил Мердок, тоже поднимаясь. — Как я понял, тело будет…

Она печально улыбнулась, прерывая его:

— Этим займется адвокат.

— Если хотите, поручите это мне.

— Я попрошу вас нести папин гроб…

Он должен был прокашляться, прежде чем сказать «да». Глаза у него защипало. Она уже стояла у двери и, видя его состояние, попросила не провожать ее. Он не стал настаивать, сел в кресло и принялся читать письмо Тома.

Оно было напечатано на машинке. Множество ошибок было не стерто, а забито сверху нужными буквами. Построение фраз, несомненно, было Тома.

Мердок прочитал все письмо до конца, затем перечитал его вторично, медленнее.

«… несомненно, что это» самое крупное дело, которым мне доводилось когда-либо заниматься, но я не уверен, что мне хотелось бы взяться еще за одно такое же.

Полагаю, что вся беда в том, что я старею и слишком много думаю. Все хорошо, пока я работаю, потому что это своего рода спорт, когда я пускаю в ход всевозможные трюки моей профессии, которым я научился в полиции. Но стоит мне сесть за отчеты, как у меня начинаются сомнения.

Возьми хотя бы тот, который я только что закончил. Полагаю, ты бы сказала, что это чисто семейное дело, где мамаша, весьма состоятельная особа, не желает оставить в покое своих детей, но делает попытки командовать всем и всеми. Что же случится, когда вместо того, чтобы найти на них управу, она узнает, что один из них женат, о чем она не имеет понятия, что одна из ее невесток скорее ей вовсе не невестка, а вторая прожила целый месяц в отеле вместе с их поверенным?

Когда я начинаю думать о том, какие неприятности я причиню многим людям, я иной раз начинаю жалеть, что согласился провести расследование, что мне лучше было порвать все свои отчеты и вернуть полученные от нее деньги. Но, к сожалению, у меня не найдется такой суммы, да и потом, коли я берусь за какую-либо работу, я всегда довожу дело до конца. Да и потом, если ей угодно разыгрывать из себя всемогущего бога, я вовсе не обязан щадить ее чувства; ну, как видишь, и моя работа сопряжена со многими неприятностями.

Но вот еще что: видимо, я смогу на один день навестить вас с Фредом, и я был бы счастлив увидеть внучат…

Любящий вас…»

Мердок положил письмо в карман, больше не думая о человеке, который писал эти строки, а только об их значении. Сейчас он получил подтверждение тем разрозненным сведениям, которые дало ему фотографирование.

Теперь он уже знал, что хочет сделать. Подойдя к телефону, он попросил телефонистку дать ему город.