Глава 19

Когда Кент Мердок появился у себя в кабинете после ленча, Делони, все еще заменявший его, сказал, что ему дважды звонила какая-то женщина, но не пожелала себя назвать.

— Обещала позвонить снова… Так что садитесь и ждите.

— Сидите спокойно, приятель. Вы работаете, а я не собираюсь вам мешать, — ответил Мердок.

— А может, вы минут на десять отпустите меня сбегать напротив выпить чашку кофе и съесть пару пирожков?

— Олл райт, — засмеялся Мердок, — можно даже на пятнадцать минут.

Он сел за свой стол, первым делом проверил книгу поручений и механически посмотрел на монитор, чтобы узнать, какие из машин редакции были в разгоне, посмотрел сводку за предыдущий день и только закурил сигарету, как раздался телефонный звонок.

Женский голос был очень знакомым.

— Кент, говорит Рита Олдерсон. Я несколько раз пыталась дозвониться до вас.

— Как вы себя чувствуете?

— Похвастаться нечем, но все же лучше… Надо ли говорить, что мне сильно стыдно за прошлую ночь. Со мной ничего подобного раньше не было…

— Когда вы ушли?

— Около восьми. Я сначала не могла сообразить, где я нахожусь. Голова у меня гудела, и я не могла сообразить, как я туда попала. Потом все же прояснилось, и я припомнила, нашла у себя в кармане десять долларов, а так как в таком виде я не могла появиться дома, то отправилась сюда и снова легла спать.

— Куда?

Когда сразу же не последовало ответа и пауза затянулась, Мердок сказал:

— Утром появился Джерри. Он хотел узнать, имею ли я представление, куда вы исчезли. Он нашел на диване ваш носовой платок и сильно расстроился.

Снова молчание.

— Очень сожалею, — сказала она, — но все равно я рада, что вовремя ушла от вас… Я еще не готова к разговору с ним… да и вообще с кем-либо, пока все хорошенько не обдумаю.

— Но вы же не можете там дольше оставаться, не так ли?

— Без денег — не могу. Поскольку я не имела с собой никакого багажа, с меня потребовали плату вперед. Ну, а потом, как вы понимаете, надо что-то есть. Если я скажу, где я нахожусь, вы должны будете сказать про это кому-то еще?

— Во всяком случае, не сейчас.

— Может быть, вы согласитесь приехать ко мне и поговорить и привезти мне немного денег? Я нахожусь в «Гарвей-хаузе».

Мердок знал этот старинный отель на самом краю города.

Он подумал о Денхеме и о том, сколько времени еще пройдет до того, как Рита увидит газеты. Он решил, что не станет сейчас говорить ей про убийство, но он должен был сделать еще кое-что, о чем думал все утро. Сейчас, по его мнению," наступил для этого подходящий момент, поэтому он сказал:

— Я смогу приехать немного позже полудня. Сколько вам нужно денег?

— Буквально несколько долларов… На тот случай, если я решусь остаться тут еще на одну ночь.

Мердок не стал ничего говорить по этому поводу, потому что не сомневался, что лейтенант Бейкон разыщет ее гораздо раньше, как только узнает, что она исчезла из дома. Он просто еще раз пообещал прийти и привезти денег.

Гендерсон, дворецкий Олдерсонов, выслушал просьбу Мердока с явным неодобрением.

— Я не уверен, что миссис Олдерсон захочет вас видеть, мистер Мердок, — сказал он. Сюда приходила полиция и хозяйка очень расстроилась.

— И все же спросите у нее, Гендерсон. Я настаиваю на нашей встрече, еще и потому, что если она не согласится меня принять, то полиция сможет вернуться буквально через несколько минут.

Ему все это очень не понравилось, но в равной степени он не желал нести ответственность и за категорический отказ.

— Входите, пожалуйста, — сказал он ворчливо. — Я передам вашу просьбу.

Он пошел наверх по лестнице. Его совершенно лысая голова блестела, а крупный торс начал заметно гнуться в пояснице. Но передвигался он бесшумно, не шаркая. Через некоторое время он возвратился, заговорил лишь тогда, когда встал прямо перед Мердоком:

— Вы найдете ее в гостиной. Она просила вам передать, что надеется, что вы не задержите ее долго.

Гарриет Олдерсон сидела в своем кабинете в любимом кресле спиной к реке, так что ее худое лицо находилось частично в тени. Сидела она совершенно неподвижно, не отводя требовательного взгляда от приблизившегося Мердока. Она не стала справляться, почему он приехал, или приглашать его садиться, заговорила с резкой прямотой:

— Гендерсон передал мне, что вы приехали предложить мне выбирать между вами и полицией?

— Я должен был вам что-то сказать.

— И вы был и. вынуждены прибегнуть к угрозе, не так ли?

— Я считаю нашу встречу крайне важной.

— Для кого? Вызван ли ваш интерес заботой или беспокойством за меня или же за членов моей семьи?.. Я не понимаю вас, Кент. Вы всегда были желанным гостем в этом доме…

— Из-за Джорджа.

— Сюда приходило множество друзей моего сына. Некоторые мне нравились, некоторые нет, но, как мне кажется, я ко всем относилась внимательно и вежливо… Так вот существует предел всему. Я не знаю, чего вы хотите, но я не потерплю, чтобы вы меня шантажировали. Смерть мистера Брэди была трагическим событием, я глубоко скорблю, что так случилось, потому что этот человек мне нравился. Полиция считает, что между его смертью и кем-то из членов нашей семьи может быть связь. Я с ними согласна, и я признаю их авторитет в подобных вещах, но не ваш. Скажите, чего вы хотите?

Мердоку очень не нравилась та роль, которую он вынужден был играть, но помня Тома Брэди, он подумал, что ему тоже пора прекратить церемонии.

— Чего хотела полиция?

— Они задавали массу вопросов. Мне и Глории. Сейчас, по всей вероятности, допрашивают Джерри и Дональда. Все об этом сводном брате Риты, который всего раз приходил к нам обедать. Больше я его не приглашала… Как будто мы могли знать, кто его убил… Они даже попросили разрешения обойти дом! — сказала она раздраженно.

— Вы имеете в виду обыск?

— Что значит «обыск»? Они спросили о Рите, я отвечала, что ее нет дома и что она сегодня вообще не ночевала. Очевидно, они подумали, что я их обманываю. Лейтенант, не помню его имени, осмелился сказать, что Рита где-то прячется в доме, ну и тогда я велела Гендерсону провести его по всем комнатам.

— Значит обыска не производили, если не рылись в бумагах, в шкафах…

— Нет, конечно!

У Мердока возродилась надежда.

— Я хочу это сделать, — сказал он.

— Что?

— Я прошу у вас разрешения осмотреть комнату Риты.

— Вы прекрасно понимаете, что никакого разрешения я вам не дам.

— Так было бы легче.

— Для меня или для вас?

— Для нас обоих. Вы не хотите дольше меня видеть, мне тоже не хочется задерживаться здесь при подобном положении вещей, потому что я с вами хочу заключить сделку.

— Никаких сделок!

— Если мне удастся найти то, что я надеюсь отыскать, — сказал Мердок, как будто не слыша ее, — я это передам вам.

— Нет!

— Олл райт! — Мердок вздохнул и разочарованно махнул рукой. — Вот почему мне и приходится прибегать к угрозам. Это единственный способ сдвинуться с мертвой точки, имея дело с вами… Дело обстоит таким образом: сегодня утром я кое-что узнал. В некоторых вопросах я более осведомлен, чем полиция. Из-за тех фотографий, которые я делал для Тома Брэди. Я намерен сообщить лейтенанту Бейкону то, что мне известно, как вы сами сказали, это дело полиции, а не мое. Но мне хотелось немного подождать, поэтому я считал своим долгом сначала поговорить с вами. Особенно, если мне удастся отыскать то, что я ищу.

Помолчав, он добавил:

— Но коли вы не желаете иметь дело со мной, тогда я вынужден буду немедленно связаться с Бейконом. А когда я это сделаю, ручаюсь вам, он получит официальный ордер на арест, и тогда уж скандала не избежать… Вообще-то я почти не сомневаюсь, что он скоро с таковым сюда явится. Это всего лишь вопрос времени, если он ищет Риту.

Мердок говорил серьезно и искренне, и Гарриет, очевидно, поняла, что это не пустой разговор. И тогда она сказала таким же холодным ровным голосом:

— Вы знаете, куда идти. Я буду здесь, когда вы закончите.

Мердок поспешил поскорее выйти из гостиной и поднялся в комнату на следующем этаже, стараясь не шуметь, потому что он не знал, дома ли Глория или нет.

Маленькая гостиная, выдержанная в светло-серых тонах со слоновой костью, не представляла особых трудностей, потому что в ней ничего нельзя было? спрятать. Единственный предмет — старинное бюро из птичьего глаза с тремя ящиками — не содержало ничего, достойного внимания.

Мердок перешел в спальню.

Остановившись в дверях, он оценивающим взглядом посмотрел на поле своей деятельности: бюро, невысокий комод, туалетный столик, в ванной вообще ничего не стояло, а вот в туалетной комнате имелась небольшая кладовка, в углу которой стояли три чемодана из одинаковой кожи. Мердок вытащил самый большой и потряс им. Внутри что-то стучало. Значит, он не был пустым. Поколдовав со связкой ключей, имеющихся у него в кармане, и применив немного силы, он справился с замком. Крышка была откинута и перед ним оказался разбухший портфель Тома Брэди с его монограммой с одной стороны.

Эта находка не очень сильно порадовала Мердока. Он присел на корточки и принялся перебирать бумаги. Все это были копии отчетов по тем делам, которыми Том занимался; на протяжении своей не очень долгой карьеры частного детектива.

Почти сразу же Мердок нашел те отчеты, которые его интересовали — подлинник и чистовой экземпляр были скреплены металлическими канцелярскими скрепками.

На то, чтобы просмотреть двадцать с лишним страничек отчета, у него ушло не очень много времени. Они помогли Мердоку восполнить те пробелы, которые у него имелись после знакомства с фотографиями документов, но практически ничего нового он не узнал, и ничего не изменилось в его предположениях, которые он уже сделал. Закончив просмотр, Мердок сложил остальные бумаги обратно в портфель, спрятал его в чемодан, закрыл замок и сунул чемодан в кладовку.

Гарриет Олдерсон действительно продолжала сидеть в своем кресле. Ее трость находилась рядом, а руки были сложены на коленях. Она продолжала смотреть на Мердока с вызовом, но ему показалось, что в ее глазах появилось что-то вроде уважения, когда она заметила, что он держит какие-то бумаги.

Он молча придвинул к себе кресло и сел совсем близко к ней.

— Брэди был весьма доволен проделанной работой, — заговорил он, — в том смысле, что ему удалось выполнить вое то, за что он взялся и что бы ему поручили. Он мне говорил, что когда он представит полные отчеты, вы заплатите за них какое-то вознаграждение.

— Это верно.

— Сколько?

— При условии, что я буду удовлетворена его работой, 2500 долларов.

— У него на книжке почти ничего нет. Все это он завещал своей дочери и двум ее ребятишкам. Я убежден, что он честно заслужил свою премию, и я хочу быть уверенным, что Алиса, его дочь, получит деньги.

Он протянул ей две пачки отчетов.

— Вот то, что вы хотели получить. Теперь это ваше, читайте.

Ему пришлось положить бумаги ей на колени, но после недолгого колебания она взяла со стола очки и принялась их читать. Мердок закурил сигарету, не думая в данный момент об убийствах и о тех неприятностях, которые эта женщина причинила окружающим.

Когда, наконец, она опустила бумаги на колени и глянула вверх, у нее был испуганный вид. Мердок погасил сигарету и заговорил о том письме, которое Брэди написал своей дочери:

— Брэди писал, что он доволен своими успехами, потому что он был человеком исполнительным и всегда все доводил до конца. Но ему не нравилось то, что он сделал. Он прямо сказал, что если бы он был более состоятельным, он бы возвратил все ваши деньги и уничтожил отчеты. Вы понимаете, почему?

Она ничего не сказала, тогда он продолжал:

— Он ясно видел, сколько горя принесут эти отчеты. Он сказал, что, может быть, вам и нравится разыгрывать из себя всемогущего бога, играя жизнью других людей, но сам-то он очень жалеет, что взялся за эту работу… Почему вы не можете оставить их в покое? Мать должна доверять своим сыновьям. Им тоже, как и всем людям, положено совершать свои ошибки и самим же их исправлять…

— Вы не понимаете!

— Да, я не понимаю. Была ли это ревность? Или все дело в том, что вы не одобряете их жен? Или же вам хотелось управлять их жизнями точно так, как в свое время вы вертели своим мужем? Вы настолько лишили Дональда самостоятельности, что почти ничего не оставили между ним и Глорией, да и ничего не будет, на какой бы женщине он ни женился, пока они будут жить вместе с вами. Вы держите Джерри на коротком поводу…

— Все, что я делала, было для них благом!

— Так думаете вы одна. Разве вы у них спрашивали?.. Каким образом вам пришла в голову мысль нанять частного детектива? Что вас натолкнуло?

— Джордж, — тихо сказала она. — То, что случилось с Джорджем.

— Это был несчастный случай.

— Я это знаю. Умом я с этим согласна, ну а сердце не хочет смириться. Я все равно думаю, что его убила Рита, был ли это несчастный случай или нет… Вы не представляете, что такое сидеть здесь день за днем, не имея ничего, кроме прошлого. Я была привлекательна, я гордилась своими успехами, у меня была стройная фигура, я была красива, наконец, я…

— Вы все еще пользуетесь всеобщим уважением и…

— … и только потому, что глупая лошадка испугалась прыгнуть через барьер, я приговорена вести жизнь калеки. Когда я выхожу из дома, мне нужна помощь. Доктора сказали, сколько мне отпущено жизни. Совсем немного, но это теперь меня мало волнует. Признаюсь, что никогда я не считала Риту подходящей партией для Джорджа, но я приняла ее. Поскольку она была женой Джорджа, я предоставила ей дом. Но когда явился этот человек, я ни на минуту не допускала, что это ее сводный брат — тогда я решила, что обязана при жизни выяснить правду относительно него… Ну, и, конечно же, я не одобряла эти одинокие поездки Глории на курорт, когда Дональд оставался в городе, а она веселилась неизвестно с кем и как. Совершенно случайно я узнала, что они с Артуром Эндерсоном были в Майами-бич одновременно. Я знаю этого человека и не особенно верю в его бескорыстие и преданность интересам нашей семьи, но все же решила сначала убедиться, а потом уже обвинить…

Она говорила еще о чем-то, но Мердок больше ее не слушал, он уже начал понимать, что превратило эту женщину в деспотичную эгоистку.

Несчастный случай отнял у нее то, чем она когда-то гордилась больше всего: ее физическую привлекательность. Другой несчастный случай отнял у нее любимого сына. И вот она сидела в одиночестве, размышляя о несправедливости судьбы, отчаянно цепляясь за то, что у нее осталось. Самым же немыслимым было то, что она хотела доказать, она доказала, и создала при этом мотивы для убийства. Этого Мердок не мог забыть, хотя невольно почувствовал симпатию к этой глубоко несчастной женщине.

— Ну что же, вы доказали свою правоту, возможно, это даст вам какое-то удовлетворение. Теперь вы можете послать чек поверенному Брэди, я сообщу вам его имя и адрес, как только вы меня об этом попросите.

— Уходите!

Она выпрямилась, и Мердоку показалось, что она старается прогнать непрошенные слезы, только он не знал, были ли это слезы горя или стыда.

— Впрочем, позовите сюда Гендерсона. Я натерпелась за один день такого унижения, что мои нервы больше не выдерживают.

— Я бы на вашем месте стал более терпимым, потому что если вы этого не сделаете, самые близкие вам люди, узнав, что вы для них сделали, отвернутся от вас, и вы останетесь вдвоем с Гендерсоном в этом пустом доме.

Он задержался, не зная, не пожелает ли она что-то ему возразить, но когда она просто молча взглянула на него, он повернулся и вышел из комнаты.

Теперь он был уверен, что знает убийцу Тома Брэди, но понимал, что тех доказательств, которыми он располагает, недостаточно, чтобы убедить полицию.