Глава 13
Было 18.30, когда Мердок вошел в холл Сити-отеля и направился к внутреннему телефону. Барри Денхем ответил почти сражу же и пригласил его подняться к себе в номер.
Через минуту Мердок уже оказался в комнате четвертого этажа, в которой царил страшнейший беспорядок, сильно пахло туалетным мылом, дешевым одеколоном и лосьоном для бритья.
Денхем был одет в светло-серые брюки и голубую рубашку. Голова у него была мокрой и блестящей. В то мгновение, когда Мердок вошел, Денхем стоял перед зеркалом и расчесывал свои длинные волосы. На это занятие ушло порядочно времени, так как все это проделывалось с потрясающей тщательностью. Крупное тело Денхема немного согнулось, потому что он желал видеть, что он делает, голова поворачивалась то вправо, то влево, как у заправской модницы.
— Что нового? — спросил он. — Бросьте-ка полотенце в ванную комнату и садитесь. Дайте мне пару минут и я смешаю нам по стаканчику.
Мердок взял со стула влажное полотенце и отбросил его в сторону. Потом сел на стул и потянулся за сигаретами. Его весьма заинтересовала техника приведения головы в порядок, которую демонстрировал Денхем. Вот он принялся обрабатывать себе виски и волосы за ушами, действуя одновременно щеткой и расческой, чтобы придать им форму волны.
— Может быть, вы пока приготовите пару стаканов, — обратился он к Мердоку.
— Могу сделать один — для вас.
— Что с вами случилось? — удивился Денхем, не отводя глаз от зеркала. — Вы вступили в общество трезвенников или дали зарок не пить?
Мердок сходил за стаканом в ванную и объяснил, что только что выпил два бокала скотча, и этого ему вполне достаточно.
— Я сегодня днем разговаривал с вашей сестрой, — добавил он.
— Да? О чем же?
— Пытался узнать, что Том Брэди делал в Калифорнии и почему его заинтересовали два свидетельства о рождении. Я подумал, что она может знать одно из имен…
— Из каких имен?
— Руфь Колби и Бенджамин Дентон.
— Она их знает?
— Нет.
— Я тоже.
Денхем наконец был удовлетворен результатом своего труда, отложил в сторону щетку и достал из комода бутылку бурбона.
— Вы не передумали? — спросил он, наливая стакан.
— Вы часто видитесь с Ритой? — поинтересовался Мердок.
— За последние годы — нет, я уехал из дома раньше, чем она. Писал одно-два письма в год и столько же получал. Она выскочила замуж за какого-то типа, но быстренько избавилась от него.
— Вы всегда были актером?
— Черт возьми, нет!
Денхем подмигнул и попробовал виски.
— Я был в армии и какое-то время работал на авиационном заводе. Но, понимаете, связался с одной танцовщицей. Раза два в неделю мы участвовали в массовках и каждый раз она твердила, что у меня замечательно получается и что мне надо заняться этим всерьез. У нее был один знакомый, у того имелась студия, и она не отстала от меня, пока я туда не обратился.
Он самодовольно хихикнул и потянулся за галстуком, который по пестроте мог поспорить с букетом весенних цветов.
— И самое забавное, — продолжал он, — что она оказалась права. Я действительно талантлив, за шесть месяцев мне стали поручать небольшие роли в разных студиях, особенно в мюзиклах. И, браток, это совсем че просто, как кажется со стороны. До последнего времени меня не слишком интересовала игровая сторона ролей. Наденешь соответствующий костюм, там взмахнешь рукой, там засмеешься… Я находился в Мексике с труппой в гастрольной поездке, когда Рита мне написала про своего мужа, и про то, что все эти летние театры — не работа, а пора найти что-то посолиднее, почему бы мне не приехать сюда и не попытаться здесь найти счастье.
— Ну вы ничего не нашли, не так ли?
— Ничего определенного.
— А вы искали?
Денхем отвернулся от зеркала и нахмурил брови:
— Что вы имеете в виду?
— Брэди поручил Френку присмотреться к вам. Кэрби уверяет, что вы были слишком заняты на треке, чтобы заниматься подыскиванием работы.
— Обождите минуточку…
Рот его сжался, от этого его дурацкие усики как бы приподнялись.
— Вы говорите, что Кэрби следил за мной?
— Какое-то время.
— Черт возьми, зачем?
Мердок махнул рукой и сказал, что не знает, он не уверен, что Брэди объяснил Кэрби, зачем ему это понадобилось.
— Кэрби уверяет, что он не один следил за мной? Кто же еще?
— Джерри Олдерсон.
Мердок подождал ответа, но так как Денхем молчал, он добавил:
— Мне кажется, что он влюблен в вашу сестру.
Денхем отвернулся, внезапно его голос стал безразличным:
— Он мне кажется симпатичным малым, — сказал он и пошел к кровати за пиджаком.
— Вы не знаете, почему Брэди установил за вами слежку?
Денхем облачился в светло-коричневый пиджак, долго прилаживал карманный платочек, потом спросил:
— А вы?
— Я знаю только, что вы из Калифорнии, а Брэди специально ездил туда. По всей вероятности, там он узнал о вас нечто такое, что заинтересовало его или же миссис Олдерсон. Иначе бы он не звонил бы Кэрби оттуда. Что именно известно Кэрби, я не могу сказать.
— Ну что ж, мы в одинаковом положении…
Денхем подошел к комоду, выпил еще с полстакана виски, взглянул на часы и заявил:
— Очень сожалею, приятель, но мне пора идти.
Кент Мердок обедал внизу в ресторане, где мясо и рыба жарились при посетителях. Ему подали телячьи котлеты, жареный картофель и салат из зелени. Не то чтобы он любил это заведение, просто оно было удобно расположено. Усаживаясь за столик, он не думал, что ему хочется есть, но стакан сухого мартини возбудил аппетит, так что он съел все. За кофе он вспомнил о Вольте Кэйри и решил, что не станет звонить в больницу, сразу поедет туда.
Кэйри сидел в постели, вид у него был несчастный, да и сам он казался совершенно нелепым в белом больничном халате.
Он был выбрит, волосы аккуратно причесаны. Причину его меланхолии Мердок сразу же понял, как только он открыл рог.
— Мой бог, как я рад тебя видеть! Ты не догадался захватить что-нибудь выпить?
Мердок засмеялся, придвинул стул к кровати.
— Нет, к сожалению… Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно!
— Голова болит?
— Нет, сейчас нет. Дело не в этом… Мне просто необходимо выпить. Послушай, ты мог бы сбегать и принести мне хотя бы бутылку пива?
— Нет.
— Полбутылки, а?
— Что тебе говорят доктора? Обратился бы ты к ним, может быть, они выпишут тебе вино или даже немного виски?
Но очевидно, у Кэйри было весьма нелестное мнение о врачах, потому что он безнадежно махнул рукой.
— Пустой номер! Он говорит, что завтра я могу отправляться домой и хоть ванну принять из виски, но пока он отвечает за меня, никаких выпивок.
Мердок не удержался от улыбки. Кэйри сразу же обозлился.
— Что тут смешного?
— У тебя смешной вид, никак не могу к тебе привыкнуть без твоей кепочки.
— Да… Доктор сказал, что если бы не моя нелепая кепочка, мне бы проломили череп… Послушай, я так расстроился из-за пленок…
— Забудь об этом. Скажи, ты хоть видел этого мерзавца? Как все случилось?
— Ты же знаешь, что в нашей комнате немного света. Мне думается, что никогда прежде не встречался с этим парнем, но если только в полиции имеется пусть хоть очень дрянной снимок, я его сразу узнаю. Верзила со светлыми волосами и торчащими ушами, лицо круглое как блин.
— Где он был?
— Я как раз выходил с пленками и увидел, что он стоит в комнате. Я не обратил на него особого внимания, так как решил, что он кого-то знает. Не успел я что-нибудь сообразить, как он оказался сзади меня. Он сказал: «Это те снимки, которые сделали у Келлера?» Я ответил, что да, на что он заявил, что заберет их. Понятно, что я обозлился и сказал, что он может забирать черта лысого, а не пленки. Велел ему мотать отсюда и больше мне не Мешать, а он потянулся к пленке. Когда я понял, что он не шутит, я бросился на него и стукнул его сильно, но немного не рассчитал, слишком низко, а голова у него как котел. Он схватил меня за руку, в которой у меня были пленки, мне оставалось только начать вырываться, и тут-то он меня и стукнул по-настоящему. Больше я ничего не помню, вплоть до того момента, как очнулся здесь, в больнице, с головной болью.
Мердок подумал над словами Кэйри. Его предположение, что данный инцидент не имеет ничего общего с убийством Брэди, подтвердилось. Он спросил, приходила ли с ним разговаривать полиция.
— Был лейтенант Уоди… Я ужасно переживал из-за этих пленок. Если бы я…
— Говорю тебе, забудь о них и думать, — сказал Мердок, — Тебе вообще не следовало связываться с этим типом.
— Чтобы я спокойно смотрел, как он уносит пленки? А что потом? Звать на помощь было бесполезно, никого поблизости не было… Я сожалею вовсе не о тех пленках, которые сам проявлял, а о тех, которые ты меня попросил положить в конверт, когда просохнут.
Мердок сразу же насторожился.
— Что с ними произошло?
— Ничего, просто у меня не было возможности выполнить твою просьбу. Сразу же после твоего ухода произошло ограбление в Кеймбридже, а так как все были в разгоне, мне пришлось ехать самому.
— Тогда где же ты их оставил? Где же эти пленки? — спросил Мердок, боясь надеяться.
— Наверное, там, где ты их оставил.
— В сушилке?
— Я собирался ими заняться после того, как заложу новую порцию в бачок, но так и не успел.
Мердок почувствовал, как у него учащенно забилось сердце, ведь он накануне не удосужился взглянуть, что находится в сушилке. Решив, что Кэйри давно выполнил его поручение, он даже больше не заглядывал в комнату для проявления после приезда врача.
Он поднялся с места, попросил Кэйри не делать глупостей, обещал на следующий день угостить его в баре, дабы вознаградить за сегодняшнее воздержание, и сказал, что спешит.
— Договорились, — сразу же ответил фотограф.
Мердок поспешил к лифту, не в силах справиться со все возрастающим волнением.
