Глава шестая
Через пару минут мы снова оккупировали служебное помещение. Якушин колдовал у кофемашины – там что-то дрожало, пыхтело, как миниатюрный паровоз. Потом мы пили приготовленный им напиток – ароматный, наваристый.
– Есть соображения, Никита Андреевич? – снова спросил Якушин.
– Мы проработаем с Варварой Ильиничной каждый артефакт, – уверил я. – Проверим подноготную, выясним историю появления. Понадобится полная документация. Но «круг подозреваемых» уже есть. Позвольте немного критики, Сергей Борисович. Вы снова открыли зал, там шляются все, кто ни попадя…
– Там камеры, – возразил Якушин. – И охрана сразу среагирует.
– Только будет поздно. «Кураторы» Константина Сергеевича не сдадутся, уверяю вас. Не зная, что конкретно нужно искать, они постараются уничтожить ВСЕ. Им плевать на красоту, которую вы тут развели. Любой посетитель может воспользоваться той же канистрой с бензином, арматурой из-за пазухи, не дай бог гранатой…
– Что вы предлагаете? – помрачнел Якушин.
– Закройте этот зал, заприте дверь – ничего страшного не произойдет, музей огромен. Пусть охрана нацелит камеры на эту дверь и приготовится реагировать. Один ключ оставьте себе, другой дайте мне, мы с Варварой Ильиничной будем там работать.
– Хорошо, – вздохнул Якушин. – Мы это сделаем.
Несколько минут мы ждали, пока он отдаст соответствующие распоряжения.
– Все посетители музея должны осматриваться – хотя бы визуально. Подозрительные – более тщательно. Отдайте сломанный прибор каким-нибудь специалистам – ума не приложу, каким. Если кто-то его изготовил, значит, кто-то сможет и починить? Что внутри? Каков его принцип действия? На что он реагирует?
– Уже, – вздохнул Якушин. – Но что-то мне подсказывает… Давайте вернемся к нашей теме, не возражаете? – Якушин уставился на хмурого Рязанова. – Я могу ошибаться, но у меня родилась интересная и немного дикая мысль… Вы задали интересный вопрос, Константин: почему именно вы? Местный житель, умеете вести дознание, восприимчивы к внушению – это хорошо, но мало. Вас ничто не связывало с органами госбезопасности?
– Вроде нет, – пожал плечами Рязанов. – Не имел, знаете ли, чести… Даже в бытность следователем, когда приходилось браться за особо важные дела, контакты были минимальные и – только рабочие. Убийство депутата Заксобрания Алексеенко, история с массовыми махинациями жильем, уши которых торчали из мэрии. Формировались межведомственные следственные группы – но не припомню, чтобы были крупные конфликты, дележка сфер влияния. Работа выполнялась, виновные получали по заслугам, поощрялись отличившиеся.
– Дальше рабочих контактов не шло?
– Нет… Точно нет. Ну, если не считать, что мой бывший тесть до выхода на пенсию работал в 5-м Управлении КГБ – так называемой «Пятке», боролся с антисоветскими и религиозно-сектантскими элементами, – Рязанов усмехнулся, – но не припомню, чтобы мы с ним обсуждали мою или его работу. Отношения с тестем были, мягко говоря, натянутые…
– Вы окончили…
– …Новосибирский филиал Томского юридического института. Одно время работал в прокуратуре, пару раз выступал обвинителем, потом перевелся в следственный отдел, а когда следствие вывели из надзорного ведомства и сделали самостоятельной структурой…
– Простите, что перебиваю, Константин. Вспомните молодые годы, вы еще школьник или студент первых курсов… Никаких ассоциаций не возникает?
Рязанов погрузился в прошлое. Мы с Варварой переглянулись, пожали плечами. Сергей Борисович проверял свою теорию. Создавалось впечатление, что он знал, что делал.
– А ведь в самом деле, – усмехнулся Рязанов. – Был по молодости один случай. Глупость, я давно забыл об этом. Третий курс института или четвертый, точно не помню. Еще не развалился СССР. Да, это было накануне развала, примерно в ноябре 91-го. Потом в декабре – Беловежская пуща, полный крах… Все тогда это чувствовали, относились по-разному, кто-то радовался, кто-то злился… Я еще удивился такому предложению… После занятий нас попросили остаться – несколько парней и девушку. Со мной разговаривал серьезный интеллигентный мужчина. Он не оказывал давления, был приветлив, предупредителен. Предлагалось послужить Родине. Дескать, органы госбезопасности в трудный для страны момент ищут патриотичных, честных, эрудированных, всесторонне развитых молодых людей с высоким уровнем интеллекта, и я им подхожу по всем параметрам. Меня ожидает высокая зарплата, положение в обществе, ничем не ограниченный карьерный рост. А главное, удивительно интересная работа на благо страны. Поначалу я решил отказаться, но потом стал слушать – он умел привлекать внимание. Никакой коммунистической идеологии – от нее давно устали. Просто поработать на свою страну, ведь вы же любите свою страну? Ну, конечно, кто же ее не любит… Вы продолжите учиться, получите диплом юриста, для вас ничего не изменится, органам нужны толковые юристы. Просто вы пройдете некоторую подготовку, без ущерба для учебы, разумеется. Психологические тесты, медицинское обследование и, кстати, еще не факт, что вы нам подойдете, у нас очень жесткие критерии. Этот человек умел убеждать, у него были такие проникновенные глаза, а его голос я помню даже сейчас.
– Сотрудники КГБ умели убеждать, даже не прибегая к насилию, – хмыкнул я. Рязанов вздрогнул.
– Простите, Константин, – смутился я. – Продолжайте.
– Меня вызвали по адресу, я пришел, знаете, просто любопытно стало… Какая-то закрытая территория за городом в районе Пашино, специализированное медицинское учреждение. Странно, я не видел других кандидатов. Мне объяснили, что каждого вызывают в условленное для него время. Там были гражданские, были несколько военных, люди в белых халатах. Все чинно, все подчинялось порядку. Меня заставили написать во всех подробностях биографию, описать родню из прошлых поколений, насколько я их помню. Были еще какие-то вопросы в анкете… Многие вопросы и тесты казались просто глупыми, ненужными. Медики проверяли зрение, слух, нервную систему. Я обходил кабинет за кабинетом – словно с обходным листом. Проверяли работу сердца – укладывали на кушетку, облепляли датчиками, проводами, проводили измерения, что-то записывали. Была беседа в полутемной комнате с полным человеком в белом халате. Снова собеседования, что-то замеряли… Потом я несколько часов находился один – мне сказали подождать и сунули стопку журналов – «Дружбу народов» и «Сибирские огни»… Потом пришли и с удрученным видом сообщили: увы, молодой человек, большое спасибо за стремление послужить Родине, но вы нам не подходите по медицинским показаниям. Конечно, я был расстроен: что у меня не так с медицинскими показаниями? Я был здоров как бык. Я и сейчас здоров. Мне не объяснили, в чем причина, просто поставили перед фактом. Впрочем, долго я не расстраивался – молодые годы, сами понимаете…
– Спасибо, Константин, вы нам очень помогли, – улыбнулся Якушин. – Вы устали, еще не пришли в себя. Идите отдыхать, хорошо? Вы знаете, где можно поесть и с комфортом прилечь. Захотите еще поговорить – милости просим. Мы не покушаемся на вашу личную свободу, но для своего же блага не покидайте территорию крематория хотя бы в течение нескольких дней. Здесь вы в безопасности.
Он, видимо, сообразил, что становится лишним в компании. Как-то смутился, поспешил уйти.
– Не будем ходить вокруг да около, – сказал Якушин. – То, что сообщил Константин, только укрепило мои подозрения. Предлагаю поговорить, друзья мои. Вы готовы? Я могу ошибаться, воображать, фантазировать – возвращайте меня на землю, если увлекусь. Возвращаемся во времена милого сердцу Советского Союза. Холодная война, гонка вооружений, бряцанье оружием – все это было. О войне парапсихологов известно меньше. Но мы всегда противостояли капиталистическому миру в сфере, так сказать, подсознания. Буду говорить о том, о чем вы наверняка слышали или читали. Это факты. Времена накануне развала страны. Экстрасенсы предлагают помощь министру обороны Язову, уверяют, что могут оказать неоценимую услугу СССР. В принципе, не ново. Глеб Бокий ставил мистицизм и магию на службу коммунизму. Нацисты со своим «Аненербе» и поисками Шамбалы, американцы со своими «Звездными вратами» и «мозговыми войнами»… Все это было и всегда будет. Но отдельной военной структуры в Союзе никогда не существовало. Она образуется в 89-м году – войсковая часть 10003. Цель – изучение возможностей военного применения паранормальных явлений. Также изучались возможности человека, особые виды вооружений.
Союз развалился, структура продолжала существовать, но уже как Экспертно-аналитическое управление Генерального штаба. Структуру возглавлял полковник, а затем генерал-майор Алексей Савин – большой умница, военачальник и ученый, много сделавший для страны. Он здравствует и поныне, продолжает работать – академик РАЕН, профессор, доктор технических и философских наук… Сначала в его структуре было 10 человек, потом 50, они контролировали работу многочисленных лабораторий и институтов, участвующих в проекте. Деятельность в/ч строго засекречена. Савин набирал молодых талантливых офицеров, им преподавали нетрадиционные виды боевой подготовки, учили управлять собственными психофизическими ресурсами, развивать неординарное мышление.
Савин доказал, что у человеческих возможностей практически нет ограничений. Его курсанты запоминали огромный объем информации, оперировали в уме астрономическими числами. У людей была повышенная работоспособность без ущерба для организма. Развивались уникальные возможности тела, повышалась стойкость к внешним механическим воздействиям – сущая находка для работы в экстремальных условиях, оттачивалась техника энергоинформационного воздействия… Это не мифы и сказания, друзья мои, это медицинские факты. У людей развивались феноменальные способности.
Основа методик Савина – достижения в области сверхъестественного тибетских, алтайских, сибирских культур. Не надо стесняться этих слов – «шаманы» и «колдуны»… Алексей Савин доказал на практике, что практически любой неподготовленный человек может развить в себе сверхспособности. И это, прошу заметить, особенно вас, Никита Андреевич, никакой не Голливуд. Часть справлялась с нестандартными задачами. Сотрудники умели находить вражеские подлодки, пропавшие корабли, могли лечить болезни, бывали случаи, что проникали в сознание ответственных работников, обходя расставленную защиту. Эти люди предотвращали чрезвычайные происшествия, находили склады с оружием, дистанционно лечили больных. Они успешно противостояли программам пси-войн НАТО, создавали собственные методы энергоинформационного влияния. Это были аналитики высшего уровня, в сравнении с которыми всякие Кашпировские и Ури Геллеры – просто дилетанты…
– Эти люди могли похвастаться чем-то конкретным? – спросил я.
– Ох, Фома же вы неверующий… – вздохнул Якушин. – Разведка во времени – как вам это нравится? Специалисты просчитывают варианты событий, оценивают вероятность и предоставляют отчет. О том, что Союз развалится, знали с вероятностью 90 процентов. И действовали соответственно. Но об этом мы еще поговорим… Вражеские лодки и пропавших людей эти медиумы и телепаты реально находили, но широкую общественность в это, понятно, не посвящали. Достижения в советское время до сих пор засекречены. В 2003-м Экспертно-аналитическое управление упразднили – началась травля со стороны РАН, обвинения в лженаучности, в фальсификации исследований. Деятельность в/ч признали бесперспективной, полагаю, это была успешная спецоперация Запада. Но Алексей Юрьевич продолжал работать, основал в Военно-воздушной академии имени Гагарина кафедру по подготовке офицеров с особыми способностями. Она существовала вплоть до ликвидации академии в 2011 году. Его люди участвовали в первой чеченской кампании, находили минные поля боевиков, командные центры, определяли направления атак, помогали допрашивать пленных. Они оценивали ситуацию и давали предсказания о будущих событиях.
Савин с его людьми разработали собственный вариант разрешения кавказского конфликта, но Ельцин пренебрег их рекомендациями и полностью развалил ситуацию. В 2003-м работники в/ч получили экстрасенсорную информацию о грядущем взрыве на атомном объекте в Глазго. Источник угрозы до сих пор неизвестен. Возможно, неполадка в энергетической установке. Англичанам вовремя доложили, катастрофу удалось предотвратить. Возможно, помните землетрясение 2006 года на Камчатке? Его предсказали и даже приняли меры. Серия мощных подземных толчков, разрушения в нескольких населенных пунктах и, представьте себе, ни одного погибшего.
– Сообщали, помнится, о сорока раненых, – наморщила лоб Варвара. – Но все действительно остались живы.
– Да, я слышал о такой в/ч, – кивнул я. – Но особо не вникал. Она имеет отношение к нашему другу Рязанову?
– Уверен, что да, – вздохнул Якушин. – Давайте вернемся в драматические времена накануне развала великой страны. В августе ГКЧП – несусветная глупость кремлевских ортодоксов, и всем уже понятно, что катастрофы не миновать. Советский Союз держался на честном слове, шатался, как колосс на глиняных ногах, да еще постоянные пси-атаки со стороны наших западных «партнеров»… Программа «Звездные врата» – детище ЦРУ и Пентагона, слышали? Мощное энергоинформационное воздействие. Как сейчас говорят: из всех утюгов страны… Итак, что мы имели накануне? Что делали наши противники, видя, что страна дышит на ладан? Усиление воздействия с целью развала страны, проникновение в сознание высших лиц с конкретными установками, надеюсь, вы понимаете, о ком я сейчас говорю? «Ковровые» психические атаки, ТВ-пропаганда – работала сильная команда магов. Народ фактически вводили в сон, внушали сомнительные ценности и все для того, чтобы избавиться от СССР и насадить однополярный мир.
– Виноват, перебью, – буркнул я. – Мне кажется, Сергей Борисович, неправильно думать, что СССР развалился лишь благодаря экстрасенсам.
– Да никто об этом и не говорит, – отмахнулся Якушин. – Причин много: политические, экономические, социальные. Мы 70 лет прожили в государстве, которое по всем нормам общественного уклада не может существовать. Но мы сумели. Хвала нашим правителям. И чего это стоило? Но вспомните, как быстро мы разлюбили все советское и полюбили все западное. Не припоминаете? А мысль, что Ленин был неправ, а большевики – просто уроды, почти идеально упала на заранее удобренную почву, хотя 70 лет нам вбивали в головы обратное. Из одной крайности в другую, понимаете? А в мире все сложнее, истина где-то посередине. То, что одни считают злом, другие считают благом – ну, и все такое… Не берусь утверждать, что так называемые кремлевские маги – это группа Савина. Информация о тех событиях отрывочная, много голословных утверждений. Но есть такая версия событий.
Наш Константин Сергеевич угодил в операцию под названием «Питомник», проводимую советскими спецслужбами. Маги просчитали – сдача страны неизбежна. Ситуацию предвидели и планировали противодействие. Но сроки были сжаты, сил не хватало. Маги были сильные, но так уж звезды сошлись. Группа малочисленная, засвеченная, подвергалась риску физического уничтожения. Не было сил остановить грядущие события. «Шабаш» в Беловежской пуще был уже не за горами. Специалисты приняли решение на время отступить, накопить силы, подождать удобного момента. Поняли, что несколько десятилетий ничего не смогут сделать. И только после «точки дна»… – Сергей Борисович поколебался, словно открывал страшную военную тайну. – Увы, к нашему времени из тех магов уже никто не выжил. Одних ликвидировали, другие сами умерли. Считается, что они решили создать магическое воздействие, способное дать толчок к возвращению страны в исходное состояние.
– В СССР, что ли? – не понял я. – А нам туда надо?
– В состояние великой державы, с которой считаются, – пояснил Якушин. – СССР не восстановится – слишком запустили ситуацию, но некая вариация – почему нет? Что могли знать маги 30 лет назад? Они не видели отдаленное будущее, а могли лишь его прощупывать, если понимаете, о чем я. Операция «Питомник» реально имела место, сверхзасекреченная, большинство людей, в ней участвовавших, даже не имели понятия, что они делают. Под видом приглашения на службу «самых честных, умных, способных, патриотичных», подбирали по всей стране молодых людей – студентов, курсантов военных вузов. С ними проводились приватные беседы, предлагалось работать в КГБ, служить Родине. Отбор – добровольный. Многие велись. Все происходило за месяц-два до пресловутых Беловежских соглашений. Соискателей отправляли в специализированные медицинские центры, которые контролировало руководство проекта. Проводили тесты, медицинское освидетельствование, брали анализы. Основные процедуры – для отвода глаз, чтобы не вызвать у детишек подозрений. Меж собой молодые люди не контактировали, разве что по недосмотру старших. Хитроумный ход – на одном из этапов осмотра соискателя обвешивали датчиками, снимали показания, а дальше была углубленная беседа со специалистом с добрыми глазами. Шло глубокое зомбирование, ставилась задача на будущее. Потом молодым людям говорили: «Большое спасибо, вы нам не подходите», и отправляли домой. Детишки разъезжались, жили обычной жизнью, не подозревая, что в них уже заложена программа.
– Какая программа? – спросил я.
– Назовите это возрождением, сплочением масс, всплеском самосознания, самоуважения, я не знаю… Повторяю, то, что я говорю, не подкреплено фактами. Но о подобной операции в преддверии распада Союза за последние четверть века я слышал несколько раз, причем не от базарных сплетниц.
– Самосознание, самоуважение, сплочение россиян… – пробормотала Варвара. – Забавно. Если по первым буквам, получается СССР…
– А о моей несчастной голове вы опять не подумали, – посетовал я. – Ладно, что тело подвергается перегрузкам, но голову-то за что? Продолжайте, Сергей Борисович. Сделайте вид, что не слышали моих слов. Кстати, я говорил вам, что не рвусь «Back in USSR»?
– Я не претендую на истинность высказываний, – усмехнулся Якушин. – Момент срабатывания программы кремлевских магов определялся активацией некоего предмета – будем называть его артефактом. Только не спрашивайте, как это работает, а то окончательно впадете в печаль. Честно признаться, нам это самим не до конца понятно. Артефакт играет роль детонатора, активирующего сознание этих запрограммированных ребят. Операция спецслужб в 91-м была масштабной, молодежь привлекали не только в РСФСР, но и в других республиках Союза, тех, что еще не отпочковались от страны. В каждом регионе, в каждом уголке страны ребятам предлагали послужить Родине, вызывали на «медкомиссии», где-то это были закрытые медицинские центры, где-то больницы или банальные поликлиники по месту жительства, где часть помещений временно закрепили за компетентными товарищами. Последние тоже плохо понимали, что они делали. Приходил посвященный товарищ, надевал белый халат, уделял время конкретному «соискателю», и в человеке поселялась запертая до нужного часа установка.
Масштабы не представляю, но в пределах страны это была не одна тысяча человек. Каждому сообщали печальную новость: вы нам не подходите, – и люди уходили проживать собственную жизнь. С тех пор утекла целая прорва времени. Это уже не дети, им, грубо говоря, от 45 до 50 – как Рязанову. Кто-то умер, другие уехали за границу, и все же рискну предположить, что большая часть этих людей живы и находятся в нашей стране. Смысл секретной программы – пробудить сознание участников. Бывшие детишки работают по аналогии с базовыми станциями сотовых операторов – «светят» на абонентов, читай, на население страны. Активируется артефакт – включается канал у запрограммированных людей, а их не одна тысяча, все разбросаны по стране, – и начинают так называемым чистым сознанием светить вокруг себя, действуя на сознание населения. При этом сами вряд ли что-то понимают, хотя не исключены необычные ощущения. Проходит очищение от западных установок, навязанного внушения – страна, по задумке, должна проснуться, вырастет самосознание, гордость и обида за страну, желание что-то изменить…
– Мы вроде и так весь мир запугали, нет? – пробормотал я. – Не поздно ли активировать эту штуку?
– За что купил, – пожал плечами Якушин. – Повторяю, это то, что было по задумке, как видели люди ситуацию в 91-м году. А сейчас, разумеется, минула целая эпоха, и, мягко говоря, не все желают вернуться в прошлое. Возможно, речь и не идет о старых схемах. Прошлого не будет, возвращение – фарс. Но новые варианты: союзы, объединения – почему нет? Самосознание людей не выросло. То, что мы сейчас наблюдаем, – результат умелой пропаганды российских СМИ. Люди САМИ должны осознать, а не только выполнять указания сверху. Усилится борьба против однополярного мира, санкций, центр силы постепенно переместится на восток, чему уже есть предпосылки. Извечная борьба темных и светлых сил, понимаете? Если вдуматься, мы не воинственны – по крайней мере, не больше прочих. Нас такими представили, и эта мысль вдавливается прессом в мозги западного обывателя. Нам кажется, что мы свободны? На самом деле мы еще в плену навязанных внушений. Что хотели кремлевские маги в далеком 91-м? Покончить с оккупацией, возродить страну, вернуть братство народов, дать старт новой эпохе – цели, в общем-то, благородные. Это в идеале, повторяю…
– И именно сейчас выжившие маги решили активировать артефакт? – пробормотал я. – Считают, что мы уже преодолели «точку дна»?
– Не знаю, – покачал головой Якушин. – Но то, что их оппоненты именно сейчас решили его уничтожить – определенно.
– Тогда вы должны признать, что в вашем музее находится опасная штука.
– Да, придется признать… – Сергей Борисович как-то понизил голос, сглотнул. – Что явилось для меня полной неожиданностью… Я никогда не брал на хранение ничего подобного, не участвовал в сомнительных программах, не входил в когорту испытуемых ребят, что понятно по моему возрасту. То, о чем я распинался, всего лишь смелое предположение.
– Чрезвычайно смелое, – кивнул я. – Как представишь – мороз по коже. Не забудьте усилить охрану, Сергей Борисович. Можно робкий вопрос? Кто те люди, которые собираются уничтожить артефакт?
– Те, кто видит в России лишь выгребную яму, – фыркнула Варвара. – Никогда не задумывался, почему к нам такое отношение в мире? Почему России всегда не везет? Почему ей постоянно достается? Татаро-монголы, поляки, шведы, французы, фашисты, дикие мировые войны. Русских не любят, русских боятся, а какая здесь жизнь, сам знаешь…
– Есть очередная теория? – усмехнулся я.
– Принимай, как хочешь. Великий Петр, прорубивший окно в Европу и, как некоторые считают, возродивший Россию. «Великое посольство» 1697–1698 годов, когда он под видом рядового члена делегации убыл с кучей чиновников в Европу. История мутная. Уезжал на две недели – вышло два года. В составе вернувшихся было много голландцев. Да собственная банда – Меншиков, Лефорт. Двадцать шесть лет мужику, а выглядел сорокалетним – с полностью изменившимся характером, психикой. Злобный, вспыльчивый, по-русски разговаривал кое-как, да еще и имел все признаки тропической лихорадки, которую невозможно подхватить в северных широтах. Откуда-то взялись отличные мореходные навыки. По возвращении сослал жену Евдокию, в которой ранее души не чаял, убил детей, хотя официальная наука представляет иначе. Указ о казни 300-летних старцев, мол, нечего тут умничать, будем вводить другую историю; запретил марантовый хлеб – мол, хватит жить долго и не болеть. Потом и до боярских бород добрался… И пошла гулять губерния: уничтожил русскую письменность, истребил вполне боеспособных стрельцов, приказал сжечь все старые русские летописи, перекроил титульную систему, разгромил купечество, духовенство, насадил курение, спиртное и кофе…
– При этом не осмелимся утверждать, что из Европы вернулся самозванец, – улыбнулся Якушин. – Сами там не были, не знаем. Но то, что царя переделали, – факт. И по сути, это не он окно в Европу прорубил, а европейские маги – в Россию, куда с тех пор и сливают весь помойный негатив. А из Петра икону сделали – ведь надо из кого-то иконы делать? Не будем диспутировать, Никита Андреевич, это невозможно доказать и невозможно опровергнуть. Забудьте. Наш артефакт из того же разряда. Западу не нужна независимая сильная Россия. А точнее – будем говорить не за весь Запад, а за некую группу засекреченных товарищей, которых условно назовем «мировым правительством». Она – над государствами, она решает, как жить этому шарику, может развязать небольшую войну, если ей это импонирует – скажем, столкнуть Израиль с Ираном, или что-то в этом роде. Тоже не будем спорить, а то уйдем в бесконечные дебри. Пусть это будут «западные маги», которым наша страна, тем более сильная – кость в горле. Они в курсе, что советскими спецслужбами разрабатывалась программа «Питомник», знают некоторых ее участников и представляют конечную цель работ. Они знают, что где-то в России припрятан опасный для них артефакт. Они не знают, ЧТО ЭТО, но им известны некоторые его свойства, что позволило сконструировать «дозиметр», реагирующий на близость артефакта. Где он находится, они уже вычислили. ЧТО ЭТО – пока не знают. Это они отправили Рязанова, использовав втемную (или не втемную) его бывшего шефа. Да, вы правы, им проще сжечь весь музей или хотя бы часть музея… Принимаем по умолчанию, что у упомянутой структуры есть свои люди везде, тем более в России. И это не бомжи или представители офисного планктона. Они во властных структурах, в правоохранительных органах…
– Откуда в вашем музее этот артефакт? – спросил я.
– Не пытайте, Никита Андреевич, клянусь, не знаю. Артефакт за 27 лет мог проделать долгий путь, сменить не одного владельца, а сюда попасть по чистому недоразумению.
– Значит, неплохо вписан в экспозицию и не режет глаз?
– Безусловно.
– Еще вопрос. Все же почему плохие парни выбрали именно Рязанова? Ну, был в числе «соискателей» в 1991-м, и что? Порученную ему задачу мог бы выполнить любой, обладающий навыками.
– И этого не знаю, Никита Андреевич. – Якушин начал раздражаться. – У самого миллион вопросов. Возможно, есть причина, я пока не в курсе.
– И последнее, – вздохнул я, – то, что незримо витает в воздухе. Согласен, закрытием музея проблему не решить. Нечисть все равно пролезет. Но почему нельзя собрать все экспонаты, внушающие подозрение – а мы знаем, где они находятся, – и не увезти куда подальше, спрятать с глаз долой? Сей факт не останется не замеченным нашими оппонентами, и от музея отстанут.
И тут я почувствовал в атмосфере что-то необычное. Не скажу, что враждебное, но меня тут явно не понимали, по крайней мере мой последний перл. Сергей Борисович опустил голову. Варвара разглядывала меня с какой-то внезапной нелюбовью.
– Что-то мне подсказывает, что нам не дадут этого сделать, – медленно произнес Якушин. – И вовсе не эти плохие парни, а другие, их антиподы, так сказать…
– А другие – это не мы? – осторожно спросил я.
– Вы наивны, Никита Андреевич. Вы уверены, что артефакт здесь присутствует просто так, без пригляда? Полагаете, такие вещи могут стоять просто так? Отсюда возникает вопрос: стоит ли будить дополнительное лихо? Ну, все, хватит. – Он шумно выдохнул и посмотрел на часы. – У меня есть полчаса свободного времени. Предлагаю подняться наверх и еще раз осмотреть экспозицию. Возможно, мы сделаем предварительные выводы.
– Покурить хоть будет позволено? – буркнул я.
– Ой, да курите, – отмахнулся Якушин. – Вам это уже никак не повредит…
