ГЛАВА 14

Никто так не чувствует жизнь, как некроманты. Я точно знаю ей цену, понимаю, когда она утекает сквозь пальцы, часто наблюдаю потери… И каждый раз поражаюсь людской расточительности. Они тратят свои ресурсы направо и налево, задумываясь над скоротечностью дней, лишь когда смерть раскрывает свои объятия. Она готова принять каждого, не делая различий: нищего и богача, младенца и старика, депрессивного урода, склонного к самоубийству, и того, кто цепляется за жизнь до последнего вздоха, добряка и последнюю тварь.

Смерть всеядна и равнодушна, но даже у нее есть слабости. Этими слабостями являемся мы, некроманты. Она выделяет угодных еще до рождения и всегда присматривает за нами с особым интересом. Ей любопытно, как ведут себя отмеченные даром тьмы, она благоволит нашим просьбам, а мы пользуемся этим. Каждый — со своими намерениями.

Один пытается отсрочить чью-то кончину, другой просит прийти быстрее и уберечь от мук, третий взывает к ее поддержке при оккультных работах… Мы часто просим, и практически всегда она удовлетворяет наши желания. И я не исключение, а скорее правило.

Мой дар… Я давно принял его и не представлял себя другим. Мне нравилась сила, нравилась иллюзия властвования над тьмой, со временем я даже в одиночестве нашел свою прелесть. А смерть я воспринимал как ту, что однажды принесет избавление, вот и все. Ко мне обращались с самыми разными просьбами, умоляя выручить в безнадежных, казалось бы, ситуациях. Нужды я не знал никогда, но и расточительством не занимался. Мне нравилась такая жизнь — ощущение собственной значимости и периодические свиданиями со смертью. Пока я не понял, насколько беспомощен в этом мире без ее милости.

Когда Поук использовал мою сестру и выбросил ее, словно мусор, сменив на следующую жертву, я был вне себя. Казалось, доказать насильственное ментальное вмешательство не представляло труда, нужно было только собрать чуть больше информации о негодяе. И я отправился на север, в городок с незамысловатым названием Хорсес, чтобы изучить Роджера Поука, сломать его и наказать. Только ничего не вышло.

Поук был на хорошем счету в университете, его прикрывали люди из «Техно Индастриз», а матушка славилась как прекрасный специалист среди самых именитых людей севера. Кроме того, Роджер встречался с перспективной девушкой-артефактором из хорошей семьи, которая в нем души не чаяла. Куда ни посмотри — со всех сторон положительный тип. Прямых доказательств его вины у меня не нашлось, а косвенные улики никого не волновали.

Конечно, я мог просто шепнуть смерти имя… Но все происходящее стало для меня вызовом и заставило задуматься над важнейшим вопросом: «Что я без дара?» Пыль. Отними она завтра силу, и я превращусь в безликую тень среди тысяч таких же вокруг.

Я снова стал учиться. Первое образование получал еще в «Гнезде», оно было обязательным для всех некромантов. Второе давалось в разы легче, так как учился я удаленно, знакомясь с учебными материалами вне стен вуза. Только экзамены сдавал бок о бок с будущими коллегами, от чего они не были в восторге. Зато ранее изученные дисциплины мне просто перезачли автоматом.

Итог — получение диплома и служба вне штата в полиции Хорсеса. Я работал консультантом по оккультным преступлениям, иногда поднимал недавно ушедших для допроса и продолжал наблюдать за Поуком, стараясь постоянно держать руку на пульсе. Дело осложнялось тем, что он вел себя вполне обыденно, жена от него была в полном восторге, коллеги пели дифирамбы, а явных трагедий вокруг не наблюдалось. Я даже начал думать о том, что где-то ошибся, и немного ослабил хватку.

Тогда же у Марианны проснулся дар некроманта. Малышка была подавлена, а мои родители — безутешны.

С чистой совестью я покинул Хорсес, оставив там небольшую квартиру на всякий случай и дав поручение нескольким ребятам за солидную плату доносить на Поука. Почти два года, за которые я успел поработать преподавателем в «Гнезде», было тихо. И я уже хотел остаться на юге, простившись с местью, когда пришло письмо от одного из наблюдателей, в котором он утверждал, что с самим Поуком ничего странного не происходит, кроме постоянных измен якобы любимой жене, а вот в его бывшем окружении два человека скоропостижно скончались от кровоизлияния в мозг. Одна из них — любовница, с которой Роджер расстался больше месяца назад, а второй — маг-техник, внезапно спившийся и потерявший интерес к своим изобретениям.

Я был в Хорсесе спустя неделю и даже нашел свидетелей, готовых выступать в суде и подтвердить причастность Поука к смерти мага. Их видели вместе, и часто, но потом парень начал пить, а Роджер принес в фирму очередной гениальный проект, после чего получил новую должность. Казалось бы — все, не отвертится, но вышло иначе.

Дело развалилось еще во время следствия, а Поук наконец имел возможность встретиться со мной лицом к лицу. Он искренне недоумевал, с чего я решил клеветать на честного человека, и благородно не стал подавать ответный иск за возмещение морального ущерба, только просил уехать и не делать больше глупостей.

Подумав, я отказался и нанялся помощником к одному из самых скандальных адвокатов севера. Он выигрывал почти все дела, и его уважали в криминальном мире… В том, где умели обходить закон не хуже Роджера. Я снова стал учиться и продолжил копать.

Марта, которую удалось устроить в дом к Поукам, регулярно докладывала новости и однажды сообщила, что Роджер бросил жену. Я велел передать, что займусь ее делом, если она придет. Мне было любопытно пообщаться с женщиной, способной прожить с ментальным насильником восемь лет и при этом его боготворить. Все вокруг твердили, что она его любила, да и он сам первые годы не мог на нее надышаться. Поэтому я не только не отвергал той версии, что они действовали в паре, но и считал ее основной.

Пока не поговорил с ней.

Она напомнила мне сестру по манере поведения: внешне спокойная, но стоило чуть надавить, и прорезались зубы. Недовольство, пылающие яростью глаза и вера в непогрешимость супруга. А у самой руки трясутся не то от нервов, не то от слабости. У меня почти не осталось сомнений — он обрабатывал ее, но намного осторожнее, чем Донну когда-то. И поэтому с ней нужно было вести себя аккуратно.

В ту ночь, когда пропал Поук, я заканчивал одно дело на обратной стороне, в вотчине смерти. Пришлось лично встречаться с покойным отцом моего клиента и задавать вопросы, расставляя точки над «и». Это отняло много сил, и звонки сразу от нескольких информаторов стали неприятной неожиданностью. Роджер ввязался в очередную авантюру, которая оказалась опаснее, чем он думал. Сам гаденыш решил затаиться, но я понимал, чем это грозит его жене, которая потеряет ментальную подпитку.

Кэтрин нуждалась в лечении и была явным доказательством насилия над разумом. Теперь я знал, как поймать Роджера, и предвкушал встречу. И все бы хорошо, но появилась другая проблема: я не мог сосредоточиться на поимке мерзавца, мои мысли то и дело возвращались к одной взбалмошной брюнетке, жизнью которой я не хотел рисковать ни за что на свете.

Вспыльчивая, искренняя и честная, она смотрела на мир со смесью радости и удивления, неустанно поражаясь его красоте, впитывая все лучшее и делясь положительной энергией с окружающими. И теперь я хотел подтвердить родившуюся в голове теорию в отношении Кэтрин, хотя убеждение в собственной правоте было почти стопроцентным. Всего несколько раз за свою жизнь я встречал вампов — тех, кто буквально питается чужими эмоциями, оставляя после себя пустоту и недомогание. Эти люди не были виноваты в том, что делают, такими их создала природа. И, как я предполагал, природа же создала антидот. Потому что из любого правила чаще всего есть исключения, как есть лекарство от любого вируса. И, кажется, я нашел эту редкость. Вернее, она сама пришла когда-то, гневно сверкая глазами.

Всего сутки Кэтрин находилась в моем доме, а сад под окнами спальни стал оживать. Да и я сам чувствовал себя иначе — рядом с ней было легче дышать. Будто раньше что-то давило на грудь, и я привык к этому, считая, что так и должно быть. Но она показала, что может быть по-другому, привнеся неведомые удовольствия в мою жизнь.

Энергетическая батарейка — вот кем была эта обыкновенная на первый взгляд девушка. Редчайший дар, который проявляется далеко не сразу, а может вовсе никогда не проявиться у носителя.

Ее раскрыл Поук в этом я был убежден. Пережив стресс от ментального нападения, мозг начал выявлять все имеющиеся ресурсы и активировать любую возможную помощь… Представляю, как мерзавец удивился, когда наткнулся на этот кладезь. И, конечно, он сразу оценил потенциал…

— Адам… — Тихий голос, полный сомнения. Кэтрин приблизилась со спины, остановилась в двух шагах и нерешительно тронула мое предплечье: — Как ты?

Она безошибочно нашла меня в саду, скорее всего, даже не задумавшись, куда идти. Теперь я верил — дом ей благоволил, вел, подсказывал и принимал, как хозяйку.

Обернувшись, сделал над собой усилие и подарил ей улыбку. Не то чтобы мне не хотелось этого, но привычка — страшная вещь. Нарушать свои же правила и не расточать лишние эмоции оказалось тяжело.

— Хотел у тебя спросить о том же. Как ты, Кэтрин?

Она посмотрела на меня огромными доверчивыми глазами, полными затаившихся в глубине страхов и сомнений, и нервно вцепилась в кончик наспех заплетенной косы, решая, что сказать. Мне всегда казалось, что она слишком много думает, куда как интереснее было слышать спонтанные ответы — в них и заключалась вся правда.

Спустя несколько секунд Кэти все-таки заговорила, устало вздохнув:

— Донна многое мне рассказала. Думаю, и умолчала о многом — тоже… Я даже не представляю, каково ей было тогда.

— И тогда, и сейчас — нелегко, — согласился я. — Болезнь, которую оставляет после себя Поук, не так просто вылечить, особенно если жертва и без того подвержена депрессиям и частой смене настроения.

— Но ей подобрали хорошего специалиста, — запротестовала Кэти. — Разве он не исправил сделанное Роджером?

— Нет. — Я усмехнулся и, не вытерпев, коснулся нежной кожи ее лица, очертив его контур. — Ее муж — вот основное лекарство. До него у нее не было определенной цели и понимания, что и зачем она делает. А когда человек совершает какие-то манипуляции пусть и усердно, но бездумно, от этого мало толку.

— А как же дочка? — Кэти чуть склонила голову, поддаваясь моей ласке и требуя продолжения.

— Она ненавидела Марианну в первые годы после ее рождения. — Сказав это, увидел осуждение в глазах цвета горячего шоколада и покачал головой: — Ты не понимаешь. Ее нужно увидеть, чтобы понять. Мою племянницу. Копия Роджера в женском обличии. А ведь он почти раздавил Донну, бросив ее тогда. Обрек на сумасшествие. Сестра будет избегать его любой ценой и сейчас не потому, что он может убить, а потому, что бедняга боится своей реакции. Щелкнет та мразь пальцами, и вернется болезненная дикая привязанность. Что делать тогда?

— Но… можно же сделать и ей такую пуговицу, как у меня. — Кэти безотчетно коснулась шва на своей футболке, куда, похоже, прицепила с изнаночной стороны булавку с ограничителем…

— Дело не в ментальном даре. А в том, насколько Донна себя контролирует. Она не может его отпустить, накручивая себя все сильнее. Но Коул помогает ей, и однажды, я надеюсь, все придет в норму.

— Ее муж — менталист? — сделала вывод Кэтрин.

— Не угадала. Археолог.

Глядя на удивленную собеседницу, я засмеялся. Мне очень нравилось видеть ее такой — немного растерянной и сбитой с толку. А в следующий миг — собранной и серьезной, готовящейся сказать ответную колкость.

— Ты невыносимый тип, Адам. — Кэтрин тряхнула волосами, и ее хлипкая косичка окончательно расплелась. — Нет бы сразу сказать, как есть. Нравится заставлять меня гадать?

Я только пожал плечами, не в силах отвести глаз от этой потрясающей девушки и размышляя о недавнем прошлом. Еще совсем недавно она раздражала меня своими действиями и словами, иногда даже рука сама тянулась придушить несчастное создание, чтобы не мучилась на этом свете… А теперь стою и не могу понять, как можно было сразу не обратить внимание, насколько соблазнительной формы ее губы? Еще некстати вспомнилась округлая грудь моего любимого размера… Хотя дело, конечно, было не в губах, фигуре, голосе или романтической фигне вроде притяжения… Нет, я пропал из-за другого. Меня соблазнили ее поступки: безрассудные, импульсивные и отважные одновременно. То, что Кэти делала, было непроизвольно и абсолютно бескорыстно, она не искала выгоды, просто выполняла то, что считала наиболее правильным.

— Адам, — она положила руки мне на плечи, вырывая из задумчивости, и таинственно улыбнулась, — мне не нравится, когда ты так долго молчишь.

Я засмеялся, вспомнив свои же слова, сказанные ей в авто по дороге сюда.

— Поверь, если я буду говорить, о чем думаю, ты сбежишь наперегонки с ветром. — Мое внимание привлекло движение у дома — там стояла Донна, беззастенчиво подглядывая за нами. Стоило ей понять, что она обнаружена, как сестрица встрепенулась, скидывая с себя выражение глубокой задумчивости, и помахала рукой, показывая затем в сторону авто. Я кивнул и озвучил ее просьбу: — Нам пора ехать в «Гнездо».

Пока Кэти побежала наверх, чтобы переодеться и захватить сумку, я обошел дом по кругу, проверяя его защиту. Донна встретила меня неподалеку от входа и спросила в лоб:

— Ты совсем из ума выжил? Спишь со своей клиенткой?

Чуть поморщившись, я посмотрел на сестру, собираясь ответить ей почти даже вежливо, только слов подходящих не находилось. А то, что крутилось на языке, грозило рассорить нас окончательно. Мне-то плевать, а она переживать будет. Поэтому я, как всегда, нашел прекрасный компромисс и просто пожал плечами.

— А то, что она нуждается в лечении, тебя не волнует? — продолжала Донна. — Ей нужен покой, а не любовник, после которого хочется повеситься от тоски.

— Не понял, — вскинув брови, я сложил руки на груди, — что там с тоской?

— Брось! — Она закатила глаза. — Мы говорим сейчас не о твоей состоятельности в постели! Хотя, кстати, с девушками я тебя никогда не видела…

— Ну, справедливости ради, я тебя с ними тоже не видел, но не утверждаю, что с тобой тоскливо.

Страшно захотелось курить или хотя бы жвачку.

— Адам, прекрати. — Донна помассировала виски и пожаловалась: — Вот, уже началось. Всего пара минут рядом, и у меня начинает болеть голова.

— Так держись от меня подальше, родная, а то ведь твоя голова — это меньшее из возможных зол, — отчеканил, чувствуя, как зверею.

— То есть тебе ее совсем не жаль? — поняв, что сочувствия к ней и ее проблемам у меня нет, она решила давить на больное. — То, что Кэтрин не настолько чувствительна, как остальные, не улучшит твой характер. Энергетика — это еще не все, Адам. Ты порядочная скотина, и все это знают. Одиночка. Ты ведь и сам так себя называешь. Так зачем мучить девочку?

— Девочка совершеннолетняя. Как и мальчик. — В моем голосе зазвенела сталь.

Донна хоть и стала после встречи с Поуком порядочной истеричкой, но идиоткой не была, поэтому предпочла закрыть рот, так и не озвучив остальные претензии.

Махнув рукой, она вбежала в дом, что-то бубня под нос, а я так и стоял, ощущая, как клубится на кончиках пальцев тьма, лаская кожу и желая вырваться на свободу. Каждая встреча с сестрой была пыткой, причем скорее для нее, чем для меня. Она видела во мне соперника, отнявшего внимание не только родителей, но и единственной дочери. И я понимал это. Мать всю жизнь носила в себе неправильную вину за проснувшийся в сыне дар некроманта и всегда старалась дать мне больше, чем дочери, имеющей возможность постоянно находиться рядом. Донне же постоянно не хватало любви, в то время как меня чрезмерная опека только напрягала. Но еще больше напрягало чувство вины за то, что отнял у нее причитавшееся ей по праву… Почему-то родители всегда трясутся над более слабым, по их мнению, ребенком, забывая о здоровом и крепком. В итоге из Донны выросла женщина, бросившаяся на шею ментальному насильнику и продолжающая ждать встречи с ним даже после того, как поняла, что он урод. Людская психология — страшное дело, там все еще запутанней, чем в самых замысловатых детективах, а распутывать зачастую специалистов не хватает. Так и ходим по миру больные и недовольные…

Мои размышления прервал голос Кэти. Кажется, она говорила с Донной, при этом возбужденно что-то рассказывая. Приблизившись к распахнутому настежь окну столовой, я схватился за подоконник и, подтянувшись на руках, оперся на небольшой выступ в стене, после чего увидел собеседниц, стоящих друг напротив друга. Кэти активно жестикулировала руками, указывая вверх и возбужденно заканчивая монолог:

— Я тебе точно говорю. Нужно сказать Адаму.

— Ерунда, — неуверенно отозвалась Донна. — Он только что все проверил…

— Он может и сам ответить за себя, — вклинился я, решив не таиться. — Что случилось?

— Наверху! — сообщила Кэти, направившись ко мне. — Там кто-то есть. Сходи, Адам. Или проверь, как ты там это делаешь… Потому что я слышала, как скрипел пол в моей комнате, а потом открылась дверь, и…

Тут она запнулась, побледнела и закрыла рот рукой, явно чего-то испугавшись.

Еще немного подтянувшись, я все-таки влез в окно, не желая тратить время. Перемахнув через подоконник, оказался рядом с Кэти, сжал ее плечи руками и слегка тряхнул, заставляя посмотреть на меня.

— Адам… — прошелестела она. — Я же видела это вчера. Когда побежала к тебе. Помнишь?

Я покосился на перепуганную Донну, навострившую уши поблизости, и как можно спокойней качнул головой:

— Это старый дом. Я ведь уже говорил тебе. Нужно поскорее нанять мастеров и подлатать чертовы полы.

— Я приведу пару проверенных работяг, — понятливо отозвалась сестра, явно успокоенная моими словами и теперь с усмешкой покидающая помещение. — Мне и самой не нравится то, во что превратилось имение. Жду вас на улице.

Кэти, к моему удивлению, нашла в себе силы слегка улыбнуться и пролепетать тихое:

— Наверное, и правда показалось. Никак не привыкну ко всему этому.

Я осторожно прижал ее к себе, наблюдая, как вышла Донна, и только тогда тихо шепнул на ушко:

— Умница. А теперь расскажи мне подробно, что конкретно ты сделала и что видела?

Она рассказала не только о вчерашних событиях, но и о сегодняшних. Быстро, вполголоса, нервно поглаживая боковой шов платья, где явно вырисовывалась небольшая выпуклость — булавка с пуговицей. В конце ее рассказа, стараясь анализировать все в процессе, я понял три вещи. Первая — фонарик и часы действительно работали в тандеме, образуя некий новый артефакт. Вторая — этот артефакт способен показывать будущее тому, кто им пользуется, скорее даже хранителю часов. И третья вещь… самая неприятная — с момента видения до момента исполнения будущего прошло около десяти-двенадцати часов. Конечно, период может зависеть от разных факторов… Возможно, Кэти чуть сильнее подкрутила винтик и тем самым приблизила события, которые желала увидеть? И потом, во втором видении был день… И Поук, стоящий около моего дома.

И это вполне меня бы устроило, если бы он смотрел на окна испуганно, а не счастливо. Значит, увидит он в них не меня…

— Адам, мне кажется, нам стоит затаиться на время, — прошептала Кэти, хватая меня за руку и нервно сжимая мои пальцы. — Потому что… Что, если я видела… Вдруг…

— Давай не будем строить поспешные предположения, — возразил я как можно спокойней. — Сейчас ты поедешь с Донной в «Гнездо», поговоришь со специалистом и все мне расскажешь, когда вернешься. А я пока наведу справки про найденные тобой вещи. Думаю, знаю, где Поук мог их добыть.

— Ты не поедешь с нами? — В глазах Кэти на миг блеснул откровенный страх.

— Нет. — Я улыбнулся и даже подмигнул: — Но Донна отлично знает дорогу. Туда ехать совсем недолго, а я все время буду на связи. Договорились?

— Будь осторожен, — шепнула она, отстраняясь. — Если я не ошибаюсь, то часы показывали будущее, Адам. И это значит, что скоро Роджер окажется здесь. Разумнее всего было бы вообще уехать, но тогда где его потом искать?

Умная девочка. Теперь я улыбнулся вполне искренне.

— Все будет хорошо. Верь мне. Мы вооружены информацией, а он действует наугад. Кроме того, даже если мразь и правда решится прийти сюда, войти внутрь он не сможет, как бы ни хотел. Пока хозяева дома не разрешат. Так что ничего не бойся. Увидимся через пару часов, хорошо?

Она кивнула, а я, не удержавшись, легко поцеловал бледно-розовые губы, после чего повел ее к ожидающей нас Донне.

Провожая взглядом авто, с удивлением понимал, что чувствую досаду от расставания с Кэти. За долгие годы одиночества я вполне приучил себя к тому, чтобы не привязываться к людям. Все, кроме Мариаины, вызывали во мне в основном раздражение. И вдруг — на тебе, такой необычный коктейль из тревоги и тоски.

Тут же вспомнились слова Донны, не лишенные правды. В разные годы она называла меня по-разному: эгоистом, отшельником, циничной тварью, просто братцем… Но ведь и Кэтрин не была ни слепой, ни глухой, разве что мазохисткой немного… или много. Шутка ли, восемь лет прожить с ментальным насильником, преданно заглядывая ему в глаза? В общем, я благородно решил предоставить право выбора даме: захочет иметь что-то общее со мной — попробуем, а если скажет «нет», придумаю, как сделать, чтобы услышать «да».

Покидая дом, я лишний раз проверил защиту и, отъехав на приличное расстояние, набрал до боли знакомый номер по визофону. Боль имелась в виду сладкая, на грани между жизнью и смертью, незабываемая и жуткая. Такую мог подарить только суккуб.

Каира когда-то стала моей отдушиной и едва не отправила к праотцам, залюбив почти до смерти. Помню, ее удивило, что я смог вернуться с того света, да еще и пообещал прибить, как только снова смогу ходить.

— А ты сильный, — улыбнулась она, совершенно не испугавшись. — Давай так: найдешь меня — верну кошелек, а нет — не держи зла. Нам ведь было хорошо ночью?

Эта дрянь двигалась грациозно, как кошка, и оказалась по-настоящему неуловимой. А еще она спала со всеми более-менее важными людьми Южного континента, представляясь разными именами и меняя внешность «под заказ». Соответственно, знала она очень много, но язык благоразумно не распускала, предпочитая питаться сексуальной энергией, взамен одаривая собой. Некоторые из клиентов вполне понимали, с кем имеют дело, но закрывали на это глаза, другие понятия не имели, что их девочку имеет еще минимум десяток мужиков…

Конечно, я ее нашел, кошелек вернул и даже завел некое подобие дружбы. Она под грифом «совершенно секретно» поставляла мне информацию за щедрую плату, а я несколько раз помогал ей избавиться от слишком назойливых поклонников.

— Да-а-а, — томно мурлыкнула Каира, когда я уже подумывал отключаться.

— Я еду, — проговорил, увидев на экране хищную улыбку. — Ты узнала, о чем просил?

— Милый, сейчас не очень удобно, — суккуб подняла свой визофон выше и показалась, чуть сморщив носик, — через час ко мне приедет один мальчик…

— Через час приеду я, а мальчик подождет тебя дома, — отрезал, выруливая на трассу. — Дело безотлагательное, и мне нужна вся информация, которую ты достала.

— Ты становишься невыносимым. — Она повела оголенными плечами. — Может, зайдешь? Я помогу снять стресс и напряжение.

— Нет.

— Злопа-а-амятный… — с придыханием пропела Каира, после чего хрипловато рассмеялась. — Хорошо. Буду в нашем кафе через час.

Экран визофона погас, а я вдавил педаль газа в пол, чувствуя, как ветер безжалостно треплет волосы, и анализируя про себя все, что знал по делу Поука.

Больше полугода назад мне донесли, что Роджер ввязался в некую авантюру на Южном континенте, начав сотрудничать с мужчиной по имени Доминик Тафт. Тот был главным магом-техником в одной из фирм-конкурентов «Техно Индастриз», но ушел на пенсию сразу после смерти жены. Чем он занимался и что делал последние пять-шесть лет, никто не знал, но один из моих доверенных людей, скупщик ценностей Фил Гуни, сообщил со стопроцентной уверенностью: Доминик работал над чем-то невероятным, потому что всплески магических волнении чувствовались на многие мили вокруг его дома. И Поук об этом тоже разнюхал.

С тех пор командировки Роджера в небольшой городок Глемшир участились, и я собирался плотнее заняться этим вопросом, выяснив подробности, но не успел, будучи слишком загружен адвокатской практикой. Перед самым приходом ко мне Кэтрин я узнал о покупке ее супругом дома в том же городке, где проживал Доминик Тафт. А сделку с недвижимостью оформляла некая Стэфани Кирк, оказавшаяся впоследствии единственной подругой миссис Поук. Вот такие странные совпадения…

К знакомому кафе я подъехал даже немного раньше запланированного. Скоротав время за быстрым обедом, уже допивал кофе, когда пришла Каира. Она прошла мимо, оглядев масляным голодным взглядом с головы до ног, от чего у меня невольно участилось дыхание. Чертовка явно уловила мое желание, адресованное не ей, и теперь просто не могла оставить это без внимания. В туалет она вошла шатенкой, а вышла оттуда яркой брюнеткой с немного стеснительной улыбкой на полных губах.

Увидев такое точное подобие Кэтрин, я вдруг задумался над тем, насколько сильно эта женщина пробралась мне под череп, рождая весьма однозначные желания.

— Привет, милый, — мурлыкнула Каира, присаживаясь напротив. Ее длинные пальцы коснулись моих, отнимая чашку с бодрящим напитком. — Давно ждешь?

Ее глаза смеялись, левый уголок губ был приподнят и слегка подрагивал. Суккуб играла, наслаждаясь произведенным эффектом. И я понял, что буквально поедаю ее взглядом, а в брюках стало ощутимо теснее. На миг прикрыв глаза, я приложил правое запястье к левому, активируя нужные руны-рисунки, и снова посмотрел на притихшую собеседницу.

Та держалась за горло, силясь протолкнуть воздух в легкие, но тьма знала свое дело…

— Я ждал дольше, чем договаривались, — наконец ответил ей, медленно ослабляя хватку смертельной петли. — И хочу, чтобы ты ценила мое время, дорогая.

Суккуб закашлялась, жадно вдыхая воздух и глядя на меня зло, сбрасывая личину Кэтрин от бессилия.

— Кофе? — примирительно спросил я, подзывая официанта.

— Чай с молоком, — чуть подумав, проговорила она, изящно откидывая с лица прядь волос. — Сказал бы сразу, что она для тебя значит больше, чем остальные… Ну да ладно, Адам, кредиты вперед, и слушай…