Томана под конвоем заставили вернуться в гнездовье. Мы с Джем, тоже под натянутыми луками Джуза, повели драконов в стойло Храма.

Там в каменный пол было врезано кольцо, к которому крепились специальные кандалы, не позволяющие драконам вставать на дыбы. Такие кольца устанавливали в каждом гнездовье, но мы их никогда не использовали. Не возникало необходимости.

Одакс и Кейрр поняли, для чего нужны кандалы, лишь когда их защелкнули. Сперва драконы пытались их снять, потом порвать. Одакс ревел и грыз цепь. Кейрр тянула так сильно, что я испугалась за ее лапы.

– Не, Майя! – воскликнула она. – Снять!

– Тш-ш, малышка. Тш-ш, – я притянула Кейрр за ушные гребни к себе, заставляя опустить голову, обняла ее обеими руками и закрыла ей глаза ладонями. – Успокойся, милая. Потерпи. Я как-нибудь вас отсюда вытащу.

Рядом взревел Одакс. Зазвенела цепь.

– Угомони свою зверюгу, – в дверях возник Аддай.

Джем метнула на него испепеляющий взгляд.

– Зачем это? – крикнула она. – Они не опасны!

– Угомони его, или я усмирю его навсегда.

Джем побелела.

– Не осмелишься!

– О, еще как, если он станет угрозой.

– Какой угрозой?! – взорвалась я. – Мы заперты в Храме! Совсем рехнулся?

Аддай кивнул на Одакса, который по-прежнему бился в путах и рычал.

– Господа, приготовиться.

Его лучники наложили на тетиву кроваво-красные стрелы. Я не понимала, блефует ли Аддай или он настроен серьезно. Взгляд обрамленных рунами глаз-бусинок был непроницаемым. Не мог ведь Аддай действительно так поступить!

Это ведь настоящее безумие. Впрочем, ради своего учения, каким бы оно ни было, он уже вырезал целую деревню невинных людей.

Джем испуганно за мной следила. Я в отчаянии принялась напевать колыбельную, которая успокоила меня во время нанесения меток. Джем присоединилась, и Аддай поднял руку, сдерживая своих людей. Вскоре Одакс присмирел, а его рычание перешло в низкий рокот в тон нашему пению – раздраженный вой, но уже сдержанный. Джем, дрожа, обняла голову Одакса. По ее щекам заструились слезы.

Мы лаской уговорили драконов лечь и дали им воды и еды, столь необходимой после долгого полета.

Покинув стойло, я придвинулась к Аддаю.

– Значит, таким образом вы намерены защищать гнездовье? Убивая самцов?

– Я делаю то, что нужно, ведьма. Но для самок можно найти новых…

– Ты ничего не знаешь о взращивании драконов…

– Выводок можно получить от любой пары, – отрезал Аддай.

Я лишилась дара речи. Он прав. Он мог украсть наш выводок и заменить наших драконов своими, попросту заполучив готовое гнездовье. Он даже убережет своих зверей от битвы! Сплошная выгода.

А вылупившись, дити признают родителями тех драконов, которые о них позаботятся, это же могут необязательно родные особи. Кроме того, Аддай мог оставить нескольких дитей в гнездовье, чтобы сохранить родословную. Да, им придется пропустить год, но, в конце концов, они получат все плоды трудов моей семьи.

А драконы! Их вырвут у нас по приказу деспота и передадут в руки каких-то вкладчиков! Да уж, какое, к черту, здравомыслие, когда речь идет о выгоде или власти.

– Чудовище, – вырвалось у меня.

Вместо ответа Аддай сделал знак своим Джуза, которые продолжали целиться в нас из луков. Воины привели нас обратно в Храм, в комнатку за алтарем, где сидели Мабир и Туло. Двое Джуза со своими драконами встали на страже во внешнем зале.

А потом они закрыли и заперли дверь Храма на засов – впервые на моей памяти.

– Хватит ходить туда-сюда, – произнесла Джем. – Присядь. Попробуй отдохнуть.

– Отдохнуть? Как ты вообще можешь о таком…

– Завтра придется быть начеку, чтобы высказаться в свою защиту.

– Не будет никакого суда! Ты что, не понимаешь? Приговор уже вынесен.

Джем повернулась к Мабиру, который утешающе приобнял худенькие плечи Туло.

– Боюсь, Майя права. Во время справедливого суда, по крайней мере, один из рукоположенных выступил бы в защиту обвиняемых. Но Аддай не станет следовать заведенному порядку, поскольку гнездовье находится в опасности. Он – истинно верующий. В стремлении защитить свою правду он не остановится ни перед чем.

– А какой приговор выносят за ересь? – спросила я.

Мабир перевел на меня печальный взор.

– Если нам повезет – анафема и изгнание. Но я сомневаюсь, что Аддай уготовит нам именно это.

– И что тогда?

Мабир покачал головой.

– Ты и сама прекрасно знаешь. Аддай подтасует факты и получит желаемый результат.

Меня пронзил страх. Вырезанные жители рыбацкой деревушки и убитые неприкаянные кулодцы – их оказалось недостаточно, чтобы утолить «правду» Аддая! Я наклонилась и взглянула Мабиру в глаза.

– Тогда мы должны отсюда выбраться. В Храме есть тайный выход?

– Разве что подземный туннель, но он ведет в стойло, которое охраняется. Если юный Туло, конечно, не нашел втайне от меня еще лазейку.

Послушник покачал головой. Бедный мальчик весь посерел.

Я продолжила мерить шагами помещение, лихорадочно прокручивая в голове случившееся и всевозможные варианты побега.

– В Храме есть оружие?

– Ничего такого, что мне хватило бы сил поднять или чем я умел бы владеть, – Мабир понурился. – Цеп, несколько копий. Пара арбалетов, но они в Святилище – с нашими стражами.

Я выругалась, глядя под ноги.

– Солнце село. Почему он тянет время?

– Аддай хочет устроить зрелище, – пояснил Мабир, – и готовит сцену для своего отвратительного фарса. Сперва ему нужны Ашаани – сколько он посчитает нужным для того, чтобы произвести правильное впечатление. Присутствовать будут все его Джуза. А также Роув с его людьми, которые поддержат обвинения. Но Кайрека, как я подозреваю, вместе с его отрядом Аддай решит выслать в дозор. Кто-то ведь должен нести службу, а Кайрек проявлял к тебе сочувствие. Лучше отправить его подальше.

– Они пока не нашли Френа. И Кайси. Их бы сразу привели сюда.

– А может, их заперли в другом месте, – заметил Мабир.

Верно. Мы могли рассчитывать исключительно на себя. Я вдруг пожалела, что поступила с Кайреком столь жестоко, и на мгновение предалась мечтам о том, что он попытается нас спасти. Представила, как отец, вернувшись с Дарианом, придет в ярость и все исправит. А затем с тоской оставила эти мысли. Аддай отправил за отцом одного из своих убийц-Джуза. Рассчитывать нам уже не на кого.

Я подвинула стол и, забравшись на него, коснулась витража. Без солнечного света Коррузон во множестве его обличий был темным и тусклым: в стеклах ничего не отражалось. Я оглянулась – повсюду сгустились тени.

Я подумала о древних легендах и о Летнем драконе.

– Можно разбить окно.

– Во дворе ночуют Джуза, – сказал Мабир. – Они услышат звон.

Я сжала голову дрожащими ладонями.

– Нам нельзя тут оставаться.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась Джем со злостью. – Ну, выберемся мы отсюда, и что дальше?

– Найдем отца.

– Без драконов? Даже если мы выясним, по какому следу он отправился, мы отстаем от него на дни пути!

– Сбежим.

– Куда?

– Не знаю! – буркнула я. – Нельзя же просто здесь сидеть. Ты-то что предлагаешь?

Джем не ответила. Я обернулась – Джем свернулась в клубок и обняла себя руками.

– Сперва мы должны очиститься от ереси, – пробормотала она.

– Мы должны сражаться.

– Как? Кулаками? – ее голос сорвался.

– Как-нибудь. Мне все равно.

– Ох, Майя!.. Ты и твое упрямство. Если бы ты не…

Слова Джем ужалили меня – и я опешила на несколько мгновений.

– Если бы я не что?

Джем покачала головой.

– Прости. Я не хотела тебя обидеть… Я не…

– Ясно. О, если б только я не сбежала и не нашла себе дракона, не доказала, что Беллуа не прав, и не привлекла внимание Джуза. Ты это имела в виду, да? Или если б только я не обнаружила, что Джуза убили невинных? Или ты жалеешь, что я вообще столкнулась с Летним драконом?

– Нет! Конечно, ничуть не жалею. Прости.

– Как и все остальные, разумеется, – я шумно втянула воздух.

Мабир отвел взгляд.

И внезапно я как будто вновь очутилась с Дарианом в драконьем гнезде в скалах, и мамино проклятие подступило ближе. У меня вспыхнули щеки – от воспоминаний и той причины, которая и подтолкнула меня сбежать в горы.

Как же я стремилась доказать самой себе, что Летний дракон явился не проклясть меня, но превознести.

И я это доказала.

Но реплика Джем наполнила мою душу сомнением. Я уставилась себе под ноги.

Да, я уже сталкивалась с этим демоном, и не раз. Я опровергла обвинения Беллуа, нашла дитя и укрепила гнездовье. Моя связь и любовь к Кейрр помогали мне бороться с ночными кошмарами, усмирять гнев и примиряться с последними словами матери. Разве нет? Все не могло вот так кончиться. Судьба и предзнаменования были совершенно ни при чем – лишь Аддай и его ограниченное толкование «правды», чем бы она в действительности ни являлась. А я была просто жалким бумажным корабликом на реке, несущим огонек своей жизни.

Но я могла или беспомощно болтаться на воде, или поступать как раньше. Делать что-то. Что угодно.

Я сглотнула, пытаясь подавить ярость.

– Ладно. Вернуть время назад я не могу. Поэтому вопрос остается прежним: что нам делать?

Мабир поднял взгляд.

– Доверим Авар нашу…

– И как, во имя правды, чем Авар нам помогут? Будут сидеть на холме и смотреть? А чем поможет Аша? Хватит с меня молитв о чудесах, Мабир. Если я что-то и поняла за последние полгода, так это то, что Коррузон, Аша и прочие создания – лишь выдумки. Чудес не быва…

– Ответ на молитву приходит в поступках, – перебил меня Мабир.

Нечто подобное твердил и Френ, когда я бредила после злоключения на горе. Что-то вроде молитва – это труд, молитва – поступок. Пустые, бесполезные фразы.

Ярость вскипела с новой силой.

– Хорошо, я перечисляю, как бы поступить, а вы только отмахиваетесь. Вы ведь себе противоречите.

– Я уже говорил тебе, Майя, что не надо терять веру.

– У меня в голове месяцами спорили друг с другом демоны и религии. И для чего? Что мне дали все эти бесконечные рассуждения? Расаал – тиран, Гетиг – загадка, Аша – молчаливое… обещание, как-то так, да?.. И что мне теперь делать? Сейчас нам нужен план. Как мы поступим?

Мою речь прервал звук сдвинувшегося засова. Заскрипели дверные петли. Джем невольно дернулась. Мабир в замешательстве уставился на дверь и крепко обнял Туло.

Створки распахнулись.

На пороге появились три человека, которых я меньше всего ожидала увидеть вместе. Кайрек в полном драконерийском облачении – в доспехах, при мече и копье. Рядом Френ с парой колчанов на одном плече, луком на другом и заткнутым за ремень охотничьим ножом. А перед ними – с мечом на поясе, арбалетом и колчаном на спине – сам Беллуа. Вооружаться было ему, кстати, не свойственно.

– Что происходит? – спросила я, опомнившись.

Беллуа шагнул в комнату.

– Час назад я подал вашим стражам ужин со снотворным. То же самое я проделал и с охраной стойла. Бежать надо прямо сейчас, пока Аддай и Джуза в дозоре. Времени в обрез.

– Что? – расслышала я свой ошалелый голос. – Почему? Зачем ты нам помогаешь?

– У тебя есть один-единственный шанс доказать свою невиновность – и тогда Аддай не сумеет тебе ничего противопоставить. Послушай меня, лишь я могу свидетельствовать о том, что ты невиновна. От наказания тебя убережет не досужая людская молва, а слова рукоположенного Расаала и его рассказ о том, что он увидел воочию. Я тебе нужен.

– Объясни.

– Уходим! – напомнил Кайрек.

– Сперва пусть говорит Беллуа, – настаивала я.

Беллуа глубоко вздохнул и, окинув меня изучающим взглядом, произнес:

– Все давно к этому шло, Майя, и уместить мой рассказ в скудное время, которым мы располагаем, будет сложно. То, с чем я столкнулся в Риате, подорвало мою веру до основания. То, что я узрел, потрясло меня до глубины души. В немалой степени благодаря тебе, Майя. Твои поступки поразили меня. Ты спасла жизнь мне и Зелл. – Он посмотрел мне в глаза, наклонив голову. – Я знаю, что ты не ведьма, но должен выяснить правду об Аше и Расаале. И о Летнем драконе.

Я оторопела. Он искренен? Или что – очередная уловка? Но почему тогда с ним Кайрек и Френ? Беллуа видел мою метку связи, но посоветовал мне ходить с распущенными волосами и даже не выдал меня Аддаю. Вдобавок, когда прибыл Аддай, Беллуа явно переменился.

– И почему мы должны тебе верить? – спросила Джем, прочитав мои мысли.

– Конечно, я не вызываю у вас доверия. Я плохо к вам относился.

Мабир встал и поковылял к Беллуа.

– Дело ведь не только в сомнении. Тебя что-то подвигло. Что?..

Беллуа пытливо всматривался в каждого из нас.

– Все началось с приказов Расаала. Главным назначили Аддая, с четким требованием опорочить тебя, Майя, причем любыми доступными способами. Однако я уже увидел слишком многое. Я понял, что Храм отвергает истину ради собственной выгоды. Но я не представлял, насколько далеко они зайдут, пока сегодня утром Аддай не продемонстрировал, на какие подлости он способен пойти ради своих целей.

– Значит, ты мне веришь? Что Аддай убил Боргомоса и оставшихся кулодцев?

Лицо Беллуа превратилось в знакомую суровую маску, но теперь измученную, усталую.

– Верю.

– Ты вредил нашему гнездовью и речами, и поступками. Тоже весьма безжалостными. Ты мог бы вступиться, но ты опоздал: Боргомос и его люди мертвы. И, что хуже всего, ты, возможно, считаешь, что Гетиг является ипостасью Коррузона. А в конечном счете то, что тебя пугало – и то, ради чего Аддай убивал, – это просто-напросто спор о том, как следует излагать историю.

Беллуа неторопливо кивнул. А когда вновь поднял взгляд, выражение его глаз было загнанным.

– Я обязан узнать, что истинно, а что ложно. Во имя своей души.

– Нам пора, – с нажимом вымолвил Кайрек.

Мабир коснулся плеча Беллуа.

– Думаю, я понимаю, о чем ты. Ты привел Френа, ведь его познания обширны, и Кайрека, а он нам сопереживает.

– Да, – подтвердил Беллу. – И есть только один способ разрешить мои сомнения и помешать Аддаю вынести приговор. Поэтому мы должны уходить. И ты, Мабир, тоже.

– Куда? – спросила я, но быстро догадалась, каким будет ответ.

Ноги стали ватными.

Теперь во взгляде Беллуа плескался страх.

– Ключ к вашей и моей свободе – это монументы в недрах горы.

Мы проскользнули мимо спящих стражей и их мирно дремлющих драконов. Во дворе нас встретил Томан с оседланными Ранну, Одаксом и Кейрр. Здесь же были также наша сбруя и оружие. Еще нас ждали пятеро людей Кайрека, включая Мэрада, которого он представил нам по прилете в Риат.

Кейрр с гордостью гарцевала передо мной.

– Майя! – воскликнула она, и я чмокнула ее в нос.

Забираясь в седло, я посмотрела на Кайрека. На его мрачном лице было не только облегчение, но и страх. И нежность, смешанная с печалью. Он поспешно отвел взгляд. Он знал, что я не желала его ухаживаний, но последовал за Беллуа. Меня охватило чувство вины. Он так рисковал из-за меня! Кайрек – хороший парень, далеко не худший вариант.

Я вдруг поняла, чему он себя подвергает, и сердце забилось чаще.

– Вас могут отдать под трибунал.

– Миледи, я не могу оставаться в стороне. Начну с того, что мой долг – защищать гнездовье, а значит, и вашу семью. Я и так подвел вас однажды. Ничего подобного более не повторится.

У меня запершило в горле. Я благодарно кивнула.

– Кайрек, простите, что отец невежливо себя повел. И простите меня за то, что я на него похожа. Я часто злюсь. Вы не заслужили такого отношения.

Он склонил голову и забрался в седло Табена. Беллуа и Френ помогли Мабиру взгромоздиться на Зелл. Мабир, нацепивший старую сбрую, сохранившуюся после смерти его собственного дракона, умело пристегнул ремни к дополнительным креплениям за спиной Беллуа.

Френ присоединился к Томану, и тот помог ему справиться со сбруей. Френ взглянул на меня со смесью решимости и страха и улыбнулся. Он впервые в жизни сидел на драконе. Я ответила ободряющей – по крайней мере, я на это надеялась – улыбкой.

Я очень обрадовалась тому, что Френ с нами.

Джем и Томан пристегнулись последними, но внезапно Кайрек заставил Табена преградить им путь.

– Майе и Джем лучше переждать в укрытии, пока мы не вернемся и не решим вопрос с Аддаем.

Какой-то части моего сознания понравилось предложение Кайрека, но я с жаром возразила.

– Я лечу с вами! Я тоже должна узнать правду. Это моя битва, и я не собираюсь отсиживаться, пока за меня сражаются другие.

– А я не дам ей отправиться туда без меня, – произнесла Джем.

Кайрек нахмурился.

– Вы с Томаном рискуете племенной парой.

– Они уже под угрозой, – заявила я. – Из-за Аддая. Он ясно дал понять, что охотно отберет у нас весь выводок во имя Расаала и заменит столько пар, столько придется.

Томан воспринял это известие с яростью. Похоже, что взгляд, с которым он повернулся к Кайреку, мог расплавить и камень.

– Происходящее касается в том числе и меня. Согласен с Майей – близится наша битва. И мы будем сражаться. Что нам и впрямь надо сделать – устроить Аддаю засаду и положить всему конец – прямо сейчас.

– Вам не одолеть его Джуза, – произнес Беллуа. – Джуза – элитный отряд. Вы погибнете.

– Мне почему-то больше хочется рискнуть и сразиться, чем возвращаться в пещеры, – проговорила я.

Кайрек подался ко мне.

– Поверьте, я взвесил варианты! Я видел Джуза в сражениях, и меня не тянет с ними связываться.

– И не забывайте про Роува, – напомнил Беллуа.

Кайрек поерзал в седле.

– Я договорился, чтобы в пещере несли дозор мои люди. По пути туда с солдатами Роува мы не столкнемся.

– Что за безумие! – воскликнула я.

– Да, чистое безумие, – согласился Кайрек.

– Где Туло? – спросил Мабир.

– Я здесь, – отозвался тихий голос.

Туло стоял на пороге Храма, одетый в потрепанную и слишком большую для него сбрую, и прижимал к груди футляр с художественными принадлежностями.

– Если монументы столь важны, их нужно зарисовать, верно?

У Мабира дрогнул подбородок.

– Во имя Высших… Так и есть. Беллуа?

Мерихем смерил взглядом послушника – его тонкие руки, взъерошенные темные волосы, широко распахнутые глаза, упрямо сжатые губы – и кивнул.

– Я видел твои рисунки, юноша. Согласен.

– Он может полететь вместе со мной.

Джем заставила Одакса опуститься и, наклонившись, сперва забрала у Туло футляр, а потом протянула руку, чтобы помочь мальчику залезть на дракона.

Туло сел позади Джем, и вместе они пристегнули его ремни к седлу. Я расположила оружие так, чтобы с легкостью до него дотянуться.

Мы переглянулись.

– Теперь мы готовы, – заключил Беллуа.

И мы вылетели в ночь. Луна висела над восточными равнинами бледным ковшом, источающим тусклый свет, едва мерцали звезды, а воздух был свежим и неподвижным. Кайрек повел нас темными каньонами к другой стороне Зурваана и дальнему входу, где мы с Дарианом сразились с хародийцами и Ужасами.

Я никак не могла избавиться от мысли, что Беллуа заманивает нас в ловушку. Каждая мышца моего тела была напряжена, и я до боли сжимала зубы. Я вслушивалась в каждый звук, улавливала запахи. Но что еще мне оставалось? Мы нуждались в заступнике. Хорошо это или плохо, им оказался Беллуа. И я намеревалась следить за ним, как дикая кошка.

Кости и ветки давно убрали, но возле пещеры – даже спустя столько месяцев – по-прежнему пахло пеплом и сажей. В свете фонарей виднелась возведенная внутри каменная кладка с массивными воротами, запертыми на засов, чтобы не пустить наружу то, что могло ринуться изнутри.

Здесь нас ждали еще двое из отряда Кайрека. Одного я знала – его звали Адже. Когда мы благополучно приземлились, юноши скомандовали что-то своим драконам. Те схватились передними лапами за кольца, которые свисали на веревках по обе стороны ворот, и потянули их вниз. В темноте заскрипели и застонали шкивы, и тяжелый засов с лязгом вышел из скоб. Как только он миновал притолоку, драконы зацепили кольца за врезанные в каменный пол крюки.

Кайрек обогнул нас и развернул Табена.

– Слушайте! Порядок строя будет таков: впереди я, следом Дарид и Скот. – И этих имен я раньше не слышала. – Затем Томан с Френом, Беллуа с Мабиром. Майя. Джем и Туло. Замыкают Мэрад, Анзин и Тефф, – еще пара незнакомых имен. – Не спешиваться. В нижние залы, куда мы направляемся, ранее спускались лишь я и Беллуа. Сделаем то, за чем пришли, и как можно быстрее, после чего в обратном порядке выбираемся наружу. Ясно?

Кто-то кивнул. Кто-то сказал «да» или «есть».

Я сглотнула желчь и вытерла вспотевшие ладони о штаны.

– Понятно.

Кайрек дал знак своим офицерам. Драконы Адже и Мэрада впились челюстями в железные кольца, расположенные в центре створок, и потянули на себя. Застонали петли, и впереди показался длинный туннель. Кайрек вновь развернул Табена и устремился в пещеру. Мы молча отправились за ним.

Адже и какой-то всадник остались снаружи и захлопнули за нами ворота. Раздался лязг и глухой удар – встал на место засов.

Мы прошли по туннелю и миновали первую короткую лестницу. Мерцание факелов как будто вдыхало в резные картины жизнь. Люди и драконы, увлеченные весельем – шествиями, празднествами, пирами, – становились мрачными и жутковатыми из-за резких теней, промозглости, гулких отзвуков от царапающих камни когтей и встревоженного цоканья Кейрр. Мы спустились по лестнице к зеленоватому свечению зала времен года, где Малик когда-то отдал мне малышку Кейрр.

Теперь в зале царил порядок – на нем уже не было ни камней, ни костей, ни кровавых отпечатков лап дракона-отца. Огибая фонтан с кристаллами, я посмотрела на восточную арку, сейчас прикрытую воротами и стальными скобами. Летний дракон над ними оживал в отблесках странного сияния. Я в который раз залюбовалась поразительной точностью изображения. Содрогнулась. Глубоко вздохнула.

Кейрр вскинула голову и зацокала языком, озираясь, а потом издала свой похожий на слово «папа» звук, но не так, будто звала его.

Она обратилась ко мне, обернувшись через плечо. Она узнала зал и вспомнила, что здесь случилось.

– Верно, малышка, – я ласково похлопала ее по шее.

Мне захотелось пробормотать молитву, но я не представляла, к кому воззвать. А ведь именно тут Мабир поведал мне и отцу о философии Ашаани. Наконец, я осознала, что символизирует Аша. Она заключает в себе все. И это не религия и не божество. Она не могла быть чем-то столь простым, нет. Истина куда сложнее, ее трудно постичь. Но она могла содержать богов в себе. Философия Аши приветствовала сомнение из благородных побуждений. Как такому молиться? Сомнение способно пробудить страх. Я прислушалась – не показался ли Эдимму, – но ничего не ощутила и отбросила мысль о нем подальше, опасаясь, что ее достаточно, дабы его призвать.

Я сжала лук, хотя совсем не помнила, когда успела наложить стрелу на тетиву.

Когда мы направились к арке с изображением Вэйджес, Осенней драконицы, нас встретили еще четверо из крыла Кайрека. Проход тоже перегородили стальной дверью – в прошлый раз именно оттуда хлынули хародийцы.

Кейрр ощутила мой страх и запнулась. Однако прежде чем я успокоила ее, Кайрек остановил процессию и о чем-то переговорил со всадниками у двери. Их голоса утонули в шепотках эха и плеске воды. Люди Кайрека принесли фонари – Кайреку, Беллуа, Джем и мне. Я покачала головой, отказываясь – свет сделает меня легкой мишенью.

Солдат пожал плечами и вручил фонарь Мэраду.

Двое всадников взялись за колесо в двери и принялись его вращать, приводя в движение шестерни. Их скрежет разнесся по залу, эхом отражаясь от стен и многократно умножаясь. Два широких засова выскользнули из пазов и лязгнули. Я поморщилась – не могли мы предупредить о своем присутствии погромче? По виску скользнула капелька пота.

Кайрек повернулся к нам, сидя на встревоженном Табене, который топтался на месте.

– С другой стороны есть металлический дверной молоток. Три быстрых удара и три медленных подадут моим людям знак открыть проход. Тук-тук-тук. Тук, тук, тук. Ясно?

– Мальк, бо-о-ольш, – пророкотала Кейрр.

Вновь раздался хор из «есть» и «да».

Я оглянулась на Джем. Она была мертвенно-бледной и стискивала лук.

Кайрек кивнул, и его люди распахнули скрипнувшую петлями дверь. И мы один за другим отправились к черному сердцу горы Зурваан.