Я проснулась в своей постели. Сон никак не желал отпускать, и в нем меня преследовали твари, сшитые из мертвых тел и стали. Призрачная тень испытывала меня на прочность, сплетая паутину лжи. Вернее, хуже – извращенной правды.

Почему я не на койке в зимнем стойле? Где Кейрр?.. Я попыталась сесть, но замерла – голова заболела, словно в череп изнутри бился камень. Я со стоном свесила ноги с постели.

– Ну, с пробуждением, – произнес отец, сидящий в кресле в углу, и отложил книгу.

И я вдруг вспомнила, почему здесь оказалась. Боль усилилась.

– Службу уже провели?

– Да. Собратья хотели предать погибшего земле вместе с его драконом на склоне Зурваана, но Роув не позволил. «Много трудозатрат», как сказал он. Поэтому могилу выкопали в почетном месте у Храма. А дракона оставили на горе. Печальная утрата, – глаза отца были покрасневшие и усталые. – Парня звали Даарм, а его дракона – Тимса.

– Где Кейрр?

Вместо ответа малышка сунула голову в окно.

– Эй, Майя! Встать!

– Она не давала нам его закрыть. Ни окно, ни ставни. – Отец усмехнулся, и его напряженное лицо слегка смягчилось.

– Тогда ясно, почему здесь так холодно, – отозвалась я с улыбкой.

Я осторожно опустила ноги на пол, встала и приблизилась к окну. Обхватила ладонью подбородок Кейрр, а та ткнулась носом мне в лицо.

– Привет, малышка, – язык у нее был мокрый и горячий, но у меня совершенно не было сил, чтобы ее отпихнуть. – О боги, как все болит!

– Ты под домашним арестом, Майя.

Я обернулась – слишком резко – и поморщилась.

– Ты ведь не запретишь нам летать на гору, как Роув?

– Вообще-то запрещу. Ответственность за случившееся лежит в том числе и на мне. Мне следовало провести вас к пикам еще раньше, но я думал, что вы не готовы. А должен был понять, что вы готовы. И я должен был учесть, что мы не обезопасили пещеры. Мы по-прежнему не знаем, кто наш враг.

– Я…

– Но под домашним арестом ты не поэтому. Беллуа наложил его на тебя из-за того, что ты ударилась головой, когда потеряла сознание, а на Кейрр – из-за раны в боку. Он, между прочим, залечил ее без помощи насечек, как и дыру в крыле.

Кейрр нежно пободала меня.

– Ее зацепил монстр! Бедная моя малышка. Кажется, мне придется поблагодарить Беллуа.

– Судя по тому, что я слышал, спасибо должен сказать он тебе. Как только ты поправишься, я научу тебя контролировать кровоток – на сей раз как следует. Кстати, если тебя это утешит, то я тоже сижу под домашним арестом. Жду, когда Шуджа оправится от ран.

– Каких ран?

– Ожоги на лапах и в пасти от холода, которым обжигают Ужасы. Шуджа разорвал тварь на части, но поплатился.

Я плюхнулась на кровать, не отнимая своей руки от Кейрр – та начала лизать мою ладонь.

– Помню, как ты клал мне на лоб лед и не давал дремать. Но потом я заснула. Сколько я проспала?

– Две ночи и день между ними. Сегодня отдохнешь, но завтра вернешься к тренировкам.

– А я думала, что сижу под домашним арестом.

– Да, но у меня уже пару недель лежат ваши с Дарианом луки. Надо было отдать их вам раньше, – отец кивнул в угол, где у стенки стояли новенький лук и колчан. – Еще один пункт в длинном списке моих оплошностей. Дариан приступил к занятиям с Френом. А я заказал стрелы у всех мастеров на расстоянии дня полета от нас и сделал запасы в доме, в зимнем стойле и в леднике. Покажу, где именно, немного позже.

Подарок не вызвал у меня радости. Я была благодарна. Даже испытала облегчение. Но не радость. Это был прекрасный блочный лук с бегунками и шкивами, которые увеличивали дальность и мощность выстрела, – настоящее оружие взрослого, как у отца и Томана. Но я знала, почему отец вручил мне его именно сейчас и с таким суровым видом.

Еще совсем недавно он позволял нам с Дарианом расти вместе с нашими драконами, а теперь чувствовал себя виноватым и гадал: вдруг наши луки могли спасти пару жизней?..

Мы тренировались с отчаянной решимостью. Наши цели – тюки сена – высились на фоне жалкого остатка леса, а мы стояли на мосту, на глазах у Беллуа, Аддая и отряда солдат. За исключением команд Френа, во время наших занятий царила тишина. Мы не говорили ни об Аше, ни о религии, ни о драконах, ни о древесине, ни даже о погоде. Молчание между мной и Френом причиняло мне боль, но я не хотела выслушивать его загадки или спорить о тех крохах истины, которые он мог бы мне подкинуть.

Кроме того, я мечтала научиться метко стрелять.

– Не целься, – говорил Френ. – Почувствуй стрелу. Почувствуй цель. Почувствуй истину их связи. Позволь стреле самой сказать тебе о ее предназначении.

Звучало безумно, но я вспоминала связь с Кейрр, которую обрела отнюдь не путем размышлений. Она исходила из меня. Или извне. Отец иногда называл Шуджу своим «вторым я». Теперь я его понимала. Здесь все обстояло иначе, но основной принцип не менялся. Пусть стрела и неодушевленный предмет, однако у нее имелись свои особенности, дальность и смертоносное предназначение.

– Хорошо, Майя, – хвалил меня Френ. – Ты правильно настроилась. Ты расслаблена и одновременно сильна. Ты быстро учишься.

Дариан очень старался не отставать, но стрельба давалась мне лучше. Дариан злился, но я не обращала внимания на вспышки брата.

Я не стремилась с ним соревноваться. Я хотела, чтобы больше никто не смог застать меня врасплох.

Однажды моя меткость оказалась безупречной. Первая стрела угодила в центр мишени. Потом вторая. Следом третья, и четвертая, и пятая – они вонзились почти вплотную. Я могла проследить их траекторию так, словно к ним была привязана серебряная нить. А спустя минуту в мишень вонзились шестая, седьмая и восьмая стрелы. Девятая. На баррикадах кто-то одобрительно присвистнул. Френ, наблюдавший за мной, наклонился ко мне и тихо-тихо произнес:

– Теперь ты касаешься Аши, Майя. Запомни это состояние.

Пока заживала рана Кейрр и я сама тоже поправлялась, я прислушивалась к речам драконов. Это удерживало меня от того, чтобы выискивать голос Эдимму.

Я пыталась обнаружить хоть какие-нибудь закономерности, вроде прибавления эха, которое я различала довольно часто. Но драконы издавали и массу других звуков вроде присвиста, стрекотания, лая. Что они означали?..

«Не торопись, – говорила я себе. – Сперва вычлени одно драконье слово. Одно-единственное слово».

Перед кормлением я увлекала Кейрр в амбар, где мы могли побыть вдвоем, без свидетелей. Сажала ее на пол и отчаянно пыталась изобразись цоканье, мурлыканье и рокотание. Мои вопли не вызывали у Кейрр никакой реакции. Пока как-то раз я не решила изобразить тот самый боевой клич Дариана.

– Уо-о-оу уо-у уо-у-у!..

Кейрр покосилась на меня. Наклонила голову, взмахнула хвостом.

– Не, – заявила она и повторила звук – столь же идеально, как в прошлый раз: – УО-О-ОУ о-уУ о-уУ о-уУ!..

– В жизни так не смогу! – призналась я.

Кейрр уставилась на меня на несколько долгих мгновений и что-то пророкотала, понизив голос.

– Мож с-с-сказать? – спросила она и, встав на задние лапы, широко раскинула крылья. – ЦОК. Цок. Цок. Цок.

Она попросила меня повторить фразу. Пока я изумленно моргала, Кейрр плюхнулась на живот и, вытянув передние лапы, устроила на них морду.

– ТИК-тик-тик-тик-тик.

Я была так поражена, что могла лишь потрясти головой. Кейрр снова выпрямилась и пристально посмотрела на меня. Можно было сказать, что она вскинула бровь!.. И где она только нахваталась таких манер? У меня, что ли?!

– ЦОК. Цок. Цок. Цок, – промямлила я, но мои жалкие попытки не шли ни в какое сравнение с теми четкими звуками, которые рождались в драконьем горле.

– Не, не, – Кейрр замотала головой. – ЦОК. Цок. Цок.

Цок.

– А разве я сказала не то же самое?

Кейрр перестала вилять хвостом и нетерпеливо топнула передней лапой.

– Не.

– Тогда я не понимаю, – расстроилась я.

Кейрр повторила все сначала – встала на задние лапы, широко раскинула крылья.

– ЦОК. Цок. Цок. Цок.

Громкий ЦОК – и несколько затихающих, как эхо. Ясно.

Кейрр опять улеглась, прижав крылья и сразу сделавшись меньше, и произнесла:

– ТИК-тик-тик-тик-тик.

Кейрр села и лукаво взглянула на меня.

Боги… Я наконец-то поняла. Я сдвинула дверь амбара, встала на пороге и, раскинув руки в стороны, заорала:

– ЦОК!!!

Донеслось эхо – сперва резкое, когда звук отразился от ближайших построек, а потом тихое – от далеких скал. Дежурящие на крышах солдаты вытаращили глаза.

– ЦОК. Цок. Цок. Цок, – сказала я Кейрр. – Большое пространство, верно? – я захлопнула дверь, обвела ладонью амбар и прижала руки к груди. – ТИК-тик-тик-тик. Маленькое пространство. Да? Большие и маленькие места!

Кейрр наклонила голову в другую сторону.

– Б… балш.

– Большой, – повторила я, раскинув руки, и снова их свела. – И маленький.

– Баш-ш, – прогудела Кейрр, как будто хотела распробовать новое понятие на вкус. – И мальк. Бо-ош, мальк. Да.

Теперь я уловила, что звуки, которые издавала Кейрр, звучали не только правдоподобно: они были смесью больших и маленьких… и передавали множество значений.

– Ты перемешиваешь их, чтобы получилось не одно слово, но звуки, благодаря которым другие драконы видят картинку.

Кейрр продолжала внимательно смотреть на меня. Она еще не знала, что такое «картинка», а объяснение грозило затянуться надолго. Главное, что я разобралась. Я удивленно уставилась на Кейрр.

Значит, у драконов действительно нет слов – лишь картинки, которые они передают друг другу. Как будто можно выговорить пейзаж. А если в драконьих звуках и кроется язык, то человеку, наверное, никогда его не уразуметь.

Кейрр взмахнула хвостом и кивнула. Ей было меньше года, а она уже продемонстрировала, что лучше понимает мой язык, чем я ее.

– Рыба, Майя, дать, – потребовала она.