Когда Зарелив, наконец, разошелся вовсю, на несколько дней зарядил дождь. Летать в такую погоду было нельзя, поэтому мы собирались в зимнем стойле и в который раз обсуждали свой первый полет до поздней ночи. К нам присоединялись Джем, отец и Томан. К счастью, Беллуа и Аддай милостиво оставили нас в покое.

В какой-то момент Дариан расхохотался и повторил свой боевой клик.

– Уо-о-оу о-уу о-уу!.. – вдруг скопировала его Кейрр, сымитировав и то, как звук отразился от скал.

Мы замерли от неожиданности и рассмеялись.

Кейрр с Ару забили хвостами и закивали. Кейрр прекрасно изобразила все звуки, и мне на мгновение показалось, что нас действительно окружают горы.

И что-то в ее взгляде заставило меня запомнить этот случай.

Кейрр была явно заинтересована происходящим.

На следующий день дождь продолжился.

Вечером я наткнулась на Кайрека. Он сидел в драконятне, свесив ноги с обрыва – похоже, головокружительная высота его совсем не беспокоила. В светлых волосах играл ветерок. Я несла в одной руке ведро, в другой – щетку, а под мышкой зажала метлу. Я была растрепанная, уставшая и совершенно не желала, чтобы меня кто-нибудь увидел.

Однако Кайрек, услышав мои шаги, повернулся.

– Добрый вечер, Майя, – улыбнулся он.

Я растерялась и с грохотом выронила ведро. На ногу плеснуло холодной водой. Кайрек сдержал смех.

– Тебе бы передохнуть. Присядешь на минутку? – он похлопал по камню рядом с собой. – Отсюда открывается чудесный вид на долину.

Я отложила щетку с метлой и присела. Мышцы ныли от боли.

– Иногда забираюсь сюда, если хочу немного покоя, – пояснил Кайрек. – Надеюсь, ты не против.

– Я тоже так делаю, – я улыбнулась в ответ, давая ему понять, что я в полном порядке.

– Видел твой полет. Страшно, когда дракон сперва вдруг падает вниз. Хорошо это помню… переломный момент. Но, в отличие от тебя, до Табена я никогда ни с кем не летал. А ты, несмотря на родословную, прирожденная наездница. И конечно, никто не сомневался в твоей храбрости. Ты отлично справилась, миледи.

Я содрогнулась, вспоминая, и ощутила, что от похвалы у меня зарделись щеки.

– Было страшно, но весело.

– Ага, – хмыкнул Кайрек. – А тучи весьма впечатляли. Не могу даже передать, как нам хотелось по ним прокатиться. Рад, что твой отец вернул вас домой вовремя. Иначе кое-кто из моих людей его бы не простил.

Кайрек подмигнул мне, и его непринужденность усмирила мои опасения. Он умолк, да и мне было нечего ему сказать, поэтому нас окутала тишина. Кайрек принялся вырезать что-то ножом. Заметив мой любопытный взгляд, он показал деревянную фигурку.

Это был стилизованный дракон с поднятыми над туловищем крыльями. На его спине намечалась всадница, касающаяся ладонями его гребня.

– Здорово! Да вы человек искусства.

– Я? Нет. А вот мой отец – плотник чуть ли не в десятом поколении. Делает мебель, и ему нравится ее как-нибудь да украсить. А я, наверное, кое-чему у него научился.

Кайрек принялся выстругивать чешую. Я с минуту наблюдала, очарованная открывшейся мне тайной стороной сержанта драконерии. Веснушчатые руки Кайрека ловко и уверенно трудились над кусочком дерева.

– Я тоже могу вырезать фигурку, – произнесла я. – Если найду палочку в виде человечка.

Кайрек рассмеялся – тепло и искренне. Так, что все напряжение, как по волшебству, растворилось в воздухе.

– Откуда вы родом? – спросила я.

– Родился и вырос в Тенни, деревушке у дальних границ Идвала. Шесть лет назад туда пришли призывные отряды, и я принес клятву. Старший брат остался продолжать семейное дело, а я, значит, был рожден, чтобы стать наездником. Мне сказали, что у меня «есть к этому склонность».

Он покосился на меня с блеском в глазах. На его щеке появилась ямочка.

– Расскажите про свою родину?

– Ну, она не очень-то отличается от Риата. Зимой чуток холодней, летом жарче. Определенно суше. Приятная деревушка. Дома, правда, в основном из камня. Люди дружелюбные. Много ремесленников, как и здесь, но драконов никто не разводит. Люди плотничают, как мой па. Но бывает, мастерят оружие, стрелы, колчаны. – Кайрек пару секунд помолчал, продолжая работать. – Когда я навещал семью в последний раз, в деревне наступили трудные времена. Лес почти вырубили, хотя изначально он и не был большим. И дела у плотников стали не ахти. Ты знала, что Гурваан хочет заполучить Харод – в том числе из-за древесины? Там растут огромные деревья, спорю, ты таких никогда не видала.

– А это тяжело? Скитаться далеко от дома?

– Иногда. Но моим домом стала и драконерия. А Табен – самым верным другом.

– Вернетесь обратно, когда война закончится?

Кайрек погрустнел, ножик замер в его руках.

– Закончится? Война длится больше двадцати лет. А если она и кончится, в чем я сомневаюсь, то начнется другая.

– Значит, вы кадровый?

Он опять глянул на меня искоса. Наверное, догадался, что такое слово я узнала от отца.

– Нет. Осталось отслужить еще немного… Главное – остаться в живых.

Я промолчала, не зная, что ответить. Слишком холодно и прагматично прозвучал его ответ.

– Сушонки, конечно, в стороне не останутся.

– Кто?..

На хмуром лице Кайрека мелькнула усмешка.

– Сушонки. Так мы называем Ужасов, потому что они выглядят горелыми. Ты, разумеется, и сама видела.

Следующие несколько минут тишину нарушал лишь звук, с которым нож надрезал дерево.

– Вообще-то, я думаю, это не очень-то и смешно, – произнес Кайрек.

– А я думаю, что вполне, – улыбнулась я.

– Странно. Дариан постоянно расспрашивает про тактику, вооружение, войну. А ты захотела узнать о моем доме. Мне нравится в тебе эта черта, Майя, – он поднял взгляд. – И я смог бы полюбить такие края, как у вас. Если мы с Табеном, конечно, уйдем на покой. Он-то не виноват, что из него сделали воина. Он заслуживает дожить свои дни племенным драконом, отцом будущих поколений. – Кайрек задумчиво покачал головой. – Обо мне тоже можно так сказать, – он пристально посмотрел на меня, а потом поспешно отвел глаза, словно смутился. Я невольно усмехнулась. – Как же получилось, что за такой прелестницей не увиваются ухажеры?

Я молча указала сперва на ведро с щеткой, а затем на мокрое пятно на штанах. Кайрек расхохотался.

– Нет, я серьезно.

Я пожала плечами. Настал мой черед смущаться.

– Сперва им придется иметь дело с моим отцом. А если честно, они меня не очень-то интересуют. У нас тут сплошные земледельцы и лавочники, а их-то как раз волнует только то, как бы влиться в нашу семью.

– И никто не пришелся тебе по душе? Поверить не могу, – удивился Кайрек.

– Ну, может быть… – я покраснела. – Но я почти всегда занята, особенно с тех пор, как прибыли вы… в смысле, все вы. И я хочу просто растить драконов. Больше мне ничего и не надо.

Кайрек ухмыльнулся.

– Понимаю. А что ты скажешь про моего Табена? Хорош?

Я задумалась.

– Неплох. Сильный, проворный. Правда, чуток косолапый.

– Ха! Верно, ага. Я и сам подмечал. Хорошо, что он дракон, а не конь.

Я захихикала.

– Красивая у вас долина. Напоминает мне о доме, когда там еще было много деревьев. Ты счастливица.

И опять воцарилась тишина. Я следила, как Кайрек наносит на деревянного дракончика последние штрихи. А он действительно прав. Последние несколько дней я была слишком счастливой. Преступно счастливой.

Я вдруг смешала наши фантазии воедино – может, однажды он вернется и попросит у отца моей руки. Я подтянула к себе колени и уткнулась в них подбородком, чувствуя себя одновременно глупой и странным образом умиротворенной.

– Держи, Майя, – протянул он мне резного дракончика. – На память обо мне.

На третий день, несмотря на размытые дороги, к нам прибыла вереница рудокопов и механиков. В загоне приземлился еще один коготь драконерии, вымокший и голодный, с приказами, которые необходимо передать Роуву. Многих из воинов Роув обнял как старых знакомых. Один из спешившихся – высокий, с седыми волосами и козлиной бородкой – к драконерии не принадлежал. Судя по тому, как он неловко слез со зверя, путешествовать на лошади ему было гораздо привычнее. Он поковылял к моему отцу, и я подобралась поближе, чтобы послушать.

– Стэйлан, – представился мужчина. – Командующий заграждением.

– Каким еще заграждением? – нахмурился отец.

– Моим заграждением. Баллисты. Болтострелы. Баррикады, – я не знала, что это за штуки. – Как только позволят погодные условия, мы разместим их на крышах. Еще вам придется выставить частоколы. Полагаю, что у вас древесины достаточно. Вот приказы.

Отец, стиснув зубы, мрачно схватил бумаги, которые ему сунул Стэйлан.

На четвертый день дождь поутих и превратился в морось. Снаружи донеслись хлопки крыльев, и я, выглянув из стойла, обнаружила на крыше амбара Чейена и какого-то Факельщика. Я побежала по мосту, направляясь к загону, но вдруг расслышала голос Роува и замерла.

– Мы отобрали всех здоровых и способных. Остальным пора уходить, как было согласовано.

– Согласовано? – переспросил мой отец. – Но кулодцы не соглашались уходить. Они лишь подчинились приказу, ослушаться которого не смеют.

– Мастер-разводчик, мирные жители не просто так покидают места сражений. Здесь опасно, да и отрядам целесообразнее дать иные задачи. Люди просто-напросто поглощают запасы, которые лучше пустить на…

Я обогнула амбар решительным шагом.

– Не верю своим ушам! Посылать беженцев в неизвестность в разгар зимы!

Роув изумленно уставился на меня. Рядом с ним стоял Аддай, сцепивший руки за спиной. Хоть он и вскинул брови, его лицо, исчерченное хитросплетением рун, было непроницаемым. Интересно, неужели все, чьи тела покрыты письменами, настолько заносчивы, как эта парочка?

– Эти люди – остатки Кулоды! – возмутилась я. – А тут не место сражения! По крайней мере, пока. Дайте им шанс.

– Я нашел кров и работу для трети из них, – сказал мой отец.

Аддай повернулся к нему, уперев в моего отца свои крошечные глазки.

– Боргомос для нас бесполезен. Он чересчур грузный и умеет лишь считать монеты. Едва ли нам пригодятся его услуги.

– Он умеет вести счета, что очень высоко ценится. Я предложил ему работать на меня, но он не согласился. Он хочет, чтобы его людям позволили остаться в гнездовье.

– Значит, он может просчитать и свою судьбу, – проворчал Аддай. – Суровая, но простая арифметика – количество ртов и наших запасов.

– У него есть и другие качества. Управление…

– У нас есть кому управлять, и их достаточно, мастер-разводчик.

– Боргомос – человек редкой храбрости и силы. Обладая немалыми богатствами, он мог бы сбежать куда подальше, но не стал так поступать.

Аддай сжал губы в тонкую нить.

– А я-то думала, что Джуза – часть Храма, – проговорила я. – Ожидала, что там их, может, учат состраданию. Или милосердию.

Аддай покосился на меня и скривился.

– Мы принимаем нелегкое решение, девица. Империя должна хранить свои гнездовья, – он вновь обратился к моему отцу. – Не забывай об Империи, мастер-разводчик. Мы здесь, дабы защищать твоих же драконов и твое гнездовье – причем любой ценой. Таков наш долг. Любой ценой, слышишь? Будь благодарен.

На пятый день мы надели сбрую для второго полета, который полностью отличался от первого практически по всех отношениях. Кейрр и Ару едва справлялись с сырым, влажным воздухом и рваными тучами. Было холодно, и согревало драконов лишь собственное рвение. Улочки Риата пустовали. Наша задача оказалась весьма безрадостной – отец считал, что мы должны как можно дальше сопроводить Боргомоса и его разношерстный выживший народ.

Аддай, настоявший на том, что с нами должна отправиться охрана, целый день летал за нами тенью – с еще тремя Джуза.

Пока мы искали Боргомоса на востоке от Риата, мы пролетели над военными машинами, которые новоприбывший Стэйлан называл своим «заграждением». Они были накрыты просмоленной парусиной и окружены кострами и палатками, где отсиживались солдаты.

Вскоре они вновь переместятся в наш загон, и от них не будет никакого спасу. Однако куда сильнее этого меня угнетала суровая необходимость вообще размещать у нас боевые машины.

Мы нашли Боргомоса благодаря пению его людей: звуки голосов вместе с низким грохотом колес печально уносились в небо. На дороге вдоль реки вытянулись примерно тридцать повозок, рядом с ними шагал скот – козы и изредка свиньи, – трусили вымокшие собаки, плелись пешие люди. Жители встречающихся им на пути ферм встречали беженцев и вручали им корзины с едой или свертки с каким-нибудь добром, вроде свечей или хвороста для огня. Впереди, опираясь на свой лишенный прикрас посох главы гильдии, брел Боргомос. Расслышав хлопки крыльев, он обернулся и помахал нам рукой.

Я подняла руку в ответ, отнюдь не способная разделить его бодрость духа. Мне было так жаль этих людей! Они вполне могли прижиться в Риате, но были вынуждены его покинуть. Несчастные, больные, искалеченные… Здесь были и взрослые, и пожилые, и дети, которые ежились от холода и дождя. Деревушки по пути к Таскису не смогут принять столько несчастных душ, поэтому у них не оставалось выбора, кроме как идти до конца. У меня в ушах стучала кровь. Внезапно я жутко разозлилась. У нас отнимали власть над собственным гнездовьем, и ситуация, похоже, могла лишь ухудшиться.

Мы сопровождали повозки до заката. Отец ненадолго спустился на землю, чтобы переговорить с Боргомосом, а Кейрр и Ару кружили в небе – из-за неподвижного воздуха они рисковали попросту не взлететь обратно, и поэтому отец приказал нам быть наверху.

Когда дракон отца взлетел ввысь, я заметила, что кулодцы что-то дали моему отцу. Сперва мне показалось, что он держит под мышкой щит, но затем я пригляделась и различила нескольких связанных вместе воздушных змеев.

Мы покинули последних выживших кулодцев у первого водопада за фермами. А когда мы, наконец, вернулись домой, с неба посыпался снег.

Гон у драконов наступал в самый разгар зимы. Мы заперли самцов с самками в драконятне на неделю или даже больше. Есть и пить им в это время не надо, поэтому нам оставалось лишь время от времени проверять, как они себя ведут.

Они лежали в гнездах, переплетаясь телами, почти без движения и тихо рокотали. На воле драконы обычно находили уединенную пещеру и проводили в спячке почти месяц, исполненный столь удивительной нежности.

Зато мы все – Дариан, Ару, Кейрр и я – наслаждались солнышком. Мы поднимались в небо при любой удобной возможности. Роув не мог нас остановить. Теперь это была наша работа. Вот так-то!

Когда нас сопровождали отец, Томан или Джем, мы забирались подальше, расширяя диапазон полета, и отец давал нам уроки. Сперва мы отрабатывали бочки, прижимаясь к шеям драконов: «Прижмись или потеряешь сознание». На третьей неделе мы перешли к глубокому пике, когда нам и пригодилась тугая шнуровка. Между занятиями мы парили над горами или ныряли в воздушные потоки, головокружительно толкавшие нас все выше и выше. Мы наблюдали, как валят лес для постройки новых казарм, поднимались к высоким ущельям и ледяным озерам, где Френ рубил лед для хранилищ, и кричали ему «Привет!», а он махал нам в ответ. Наши драконы, играючи, становились еще сильнее – и мы вместе с ними. Мы чувствовали себя свободными – первое время.

Мы наблюдали с воздуха и как военные машины Стэйлана втягивали на платформу подъемника, а затем собирали уже на крыше драконятни или амбара. Дариан всегда старался кружить поближе, чтобы рассмотреть механизмы, и проносился над головами солдат под злые окрики их командира. А я не хотела иметь с уродливыми машинами ничего общего. Какие-то из них напоминали чудовищные арбалеты, уставленные на рамы, причем некоторые могли запускать целых двенадцать громадных болтов одновременно. Другие походили на катапульты, но ничего не метали, а скорее пронзали летящую над ними цель острыми копьями.

Загон обнесли заточенными бревнами – Стэйлановыми частоколами. Люди могли проходить между ними, а вот драконы – нет.

Все это свидетельствовало о том, что привычная жизнь подошла к концу. Мой дом превратился в военное укрепление.

Работы начались и в долине Кинвата. Механики расчистили лес почти до поляны с каменными руинами и принялись строить дорогу к пещерам. Я не сразу об этом догадалась, но им, конечно же, она была нужна. Правда, зачем такая широкая, если они планировали просто запечатать пещеры?.. Меня злило, что статуя Менога и Дэйхака стояла обнаженной, ее лесное укрытие безжалостно вырубили ради уродливой дороги.

Когда ни отец, ни остальные не могли нас сопровождать, Кайрек отправлял пару своих солдат неотступно следовать за нами и еще парочку – охранять на расстоянии. Вылетали и Джуза. Их целью, казалось, было держать нас «на крючке». Мы понимали, что это необходимо, но знали, как нашим юным драконам не терпится поскорее испытать, как высоко они способны подняться. По крайней мере, Кейрр – я читала желание и в ее взгляде, и в языке телодвижений. Впрочем, мне хотелось того же.

Наши игры с Дарианом и Ару уже перешли от соревнований друг с другом к попыткам оторваться от надоедливого «эскорта». Мы носились между деревьями, ныряли в узкие каньоны, но воины всегда находили способ перерезать нам путь и загнать обратно. Зато упражнения сделали Кейрр и Ару ловкими и подвижными. В них росли физическая мощь и уверенность. Мы с Кейрр учились пониманию без слов. Если я наклонялась вперед, она понимала, что надо ускориться. Если я стискивала ее ногами, то мы уходили в пике. Движение ее плеча говорило мне о грядущем повороте, а смена положения крыльев – о том, что сейчас изменится скорость полета. И помимо прочего, мы отлично изучили все воздушные потоки наших гор.

Как-то раз, утром, Дариан уставился на меня, вскинув бровь.

– А ты с него глаз не сводишь.

– С кого?

– С Кайрека.

– Чего? Он славный, но ничего такого, нет.

К щекам прилил жар, и я понадеялась, что Дариан ничего не заметит. Кайрек часто хвалил меня или подходил просто поболтать.

– У тебя на прикроватном столике стоит деревянный дракон, которого он вырезал.

– Ну и что?

– Он постоянно о тебе говорит.

– А вот и нет.

– А вот и да.

Внутри что-то сжалось. Да, однажды я осмелилась смешать наши фантазии воедино… но ведь это были только мечты. Так ведь? А теперь казалось, что они стали чуточку ближе к реальности. Мне нравился Кайрек. С ним было уютно. Мне нравились его золотистые волосы, веснушки, светлая щетина. Однако мне совершенно не хотелось никаких знаков внимания, не говоря уже о романтике. Не сейчас, не в такой обстановке. Пожалуйста, нет.

В день, когда мы в первый и последний раз оторвались от охраны, нас сопровождал Кайрек и трое его солдат. В рваном зимнем небе мелькали голубые просветы и солнечные лучи. Аддай и его Джуза еще позавчера куда-то улетели, и мы вдохнули свободу полной грудью. Почти весенняя погода – гроза с солнцем – вполне могла соблазнить нас и так, но когда к нашей «свите» решил присоединиться Беллуа, мы с Дарианом и вовсе утратили способность мыслить разумно. Мы стремились избавиться от него и найти место, где не будет никого, кроме нас.

Низко висящая туча позволила нам проскользнуть к скале, где мы когда-то обнаружили потайной выступ, и спустя несколько минут тишины Дариан воскликнул:

– Ха! Оторвались!

Выступ выходил на темную, заросшую долину с северной стороны Зурваана, которая то и дело скрывалась за проплывающими тучами. Мы спешились и размяли ноги. Я прижала руки в перчатках к замерзшим щекам.

Левее торчал Краг, огромный – длиннее того, на котором располагалось гнездовье, – щербатый пик. За ним виднелась окутанная дымкой верхушка Зурваана – так близко, что было видно, как за каменный кончик, как паутинки, цепляются облака.

– Взгляни на этот поток, Майя. Представь, как высоко он может унести! Выше, чем Зарелив.

– Хлопнешься в обморок от воздушного голодания.

Дариан улыбнулся.

– В конце концов да. Но какой сперва тебе откроется вид! И можно будет с легкостью улететь туда, где мы еще никогда не были. И вряд ли побываем.

Воцарилось молчание. Я наблюдала за Дарианом. Брат казался беспокойным, потерянным. За последние недели мы не только сильно сблизились, но и одновременно каким-то непостижимым образом отдалились. В небе нам не приходилось думать ни о кошмарах, ни о чужих ожиданиях, но на земле Дариан до сих пор оставался в моей тени. И всегда, когда он вот-вот был готов оттуда вырваться и стать прежним собой, появлялся кто-нибудь вроде Боргомоса и начинал меня восхвалять. Или Аддай выстраивал график своих дежурств в зависимости от моих вылетов.

– Вообрази, Майя, – продолжил Дариан. – Истинная свобода, где есть лишь ты и четыре стороны света, выбирай любую. Никто не висит «на хвосте». Так и будет, если рвануть прочь с вершины Зурваана. Разве тебе не хочется, чтобы никто ничего за тебя не решал и все, что от тебя требовалось бы, – это захотеть, чтобы желаемое стало твоим? – Дариан стиснул зубы. – Хотя что я несу?.. Ты уже добилась своего. Вытащила Кейрр из дебрей, когда остальные твердили тебе «нет».

Я не знала ни к чему он клонит, ни что ему ответить, и поэтому молча слушала Дариана. У краев выступа завывал ветер. Дариан вгляделся в суровый облачный пейзаж.

– Могу я тебе кое в чем признаться? Я завидую тому, как ты оберегала Кейрр, – брат перевел взгляд на пик Зурваана, то и дело исчезающий за тучами. – Конечно, тебя вынудили, но я представляю, какую свободу ты наверняка ощутила, когда смогла сама решить, чего ты хочешь – и отправиться в путь, как будто остальное вообще неважно!

– Нет, – покачала головой я. – Ты ошибаешься. Я очень боялась.

– Но разве плохо то, что тебе удалось сделать выбор и легко добиться своего?

– Дариан, ты даже не понимаешь, через что я прошла. И выбора у меня не было. Я ведь объясняла тебе в пещерах! Дариан, давай я тебе объясню. Беллуа угрожал забрать меня в Авигал, на допрос к Коррузону – если это, разумеется, была не поганая ложь. Но я повторяю. У меня. Не было. Выбора. Либо добыть дитя, либо умереть в процессе, либо пасть жертвой амбиций Беллуа. Возможно, изнасилованной или мертвой, чтобы пресечь предполагаемую ересь на корню. Другого способа выбраться из-под пяты Беллуа у меня не было. Я впала в отчаяние.

– Но ты справилась. Из всего необъятного неба ты выбрала и приняла единственно верное решение.

– А что мне оставалось делать?

Дариан помолчал, уставившись на свои колени и кивая.

– Свобода – это ложь, да? – наконец, произнес он. – Желания – ловушка, если тебе не удастся выкинуть нечто безумное.

– О чем ты? – я закусила губу и вздохнула.

Он не ответил и посмотрел на северный горизонт, и я проследила за его взглядом. Джем как-то рассказала мне, что в ясный день с Зурваана можно различить Кулоду. Что же увидел Дариан? Что пытался найти?

– После пещер тебе снились кошмары? – вдруг спросил он.

Я удивилась.

Лицо брата стало напряженным, мрачным.

– Да.

– Все еще снятся?

– Да.

– Ага, – брат посмотрел мне в глаза. – И мне.

– Но мы пока еще здесь. И мы стали сильнее.

Дариан скептически улыбнулся и пожал плечами.

– Майя, когда меня схватил Ужас, я думал, что пришел мой конец. Что Ужас меня сожрет. Но ты спасла меня. А они использовали меня, чтобы тебя выманить. А ты взяла и смешала все их карты. Потом меня подстрелили, но ты вывела меня в безопасное место. Ты приручила дикого дракона.

– Но ты тоже меня спас, Дар. Если бы ты не зажег огонь, я не добралась бы до пещеры. И я никогда не забуду, как ты держался перед тем хародийцем. Ты помог мне привести домой Кейрр. И ты сражался изо всех сил, несмотря на открытую рану. Боргомос говорил – ты был прямо как принц Гэдии.

– Разве ты не понимаешь, Майя? Я всегда буду на вторых ролях в твоей истории. Персонажем, который путался под ногами и которого пришлось выручать.

Дариан отвернулся, и у меня заныло сердце. Он никогда не станет мастером-разводчиком, но раньше он, по крайней мере, был вторым по старшинству. Пока моя печальная слава не затмила и это.

– Никакая мы не история, Дар.

– Разве?

Он покосился на меня с полуулыбкой, а потом вскинул голову и выпятил подбородок.

Что ж, Дариан прав. Нас превратила в историю молва, разнесшаяся как минимум до Кулоды.

– Тогда ее рассказывают неправильно. Я не справилась бы без тебя.

Дариан что-то промычал себе под нос.

– Мне нравится думать, что Гетиг уготовил что-то и для меня. Нечто больше, чем просто… больше, чем… – он вытянул руки к лежащему перед нами миру. – Нечто. Но сейчас я чувствую себя лишним. Даже Ару… по-моему, он подходит к тебе так же часто, как и ко мне.

У меня по спине побежали мурашки. Я вздрогнула и, сдержав испуг, коснулась руки Дариана.

– Не пойми меня неправильно, Майя, – прошептал он. – Я очень, очень тобой горжусь. Но я…

Он сморщился, вглядываясь в рваные небеса.

– Что? – спросила я.

Дариан вновь посмотрел на меня.

– Но я стыжусь. Самого себя.

– Почему? Дариан…

Я запнулась, задумавшись, как могла на него повлиять наша общая метка, какой вред она могла нанести. Я предложила такой выход Мабиру лишь из страха за жизни брата и Ару. Мабир просил меня молчать, и я согласилась не только из уважения к нему, но из опасения, что Дариан случайно проболтается.

Что Дариан выдаст нас не тому человеку.

Дариан выпрямился.

– Не пытайся меня утешить. Не настолько я расстроен. Не знаю, зачем я вообще начал этот разговор. – Дариан громко хлопнул в ладоши, и Ару с Кейрр недовольно заворчали. – Подъем! – крикнул Дариан, всем своим видом напоминая нашего отца. – У того пика уже проясняется, – указал он на вершину Зурваана.

– Пора возвращаться, Дар. Мы ведь не хотим втянуть Кайрека в неприятности.

– А я все-таки попытаюсь.

Он запрыгнул на спину Ару и сразу же начал пристегиваться.

Я возмутилась.

– Дариан! Ты о чем думаешь?

– А разве я думаю? – брат усмехнулся. – Я делаю.

Он развернул Ару.

– Нет! – крикнула я, и тот повернулся обратно.

– Чтоб тебе пусто было, Ару! – Дариан шлепнул дракона по шее ладонью.

– Дариан! – позвала я брата. – Там нечем дышать!

Я поспешно проверила сбрую и влезла в седло, но Дариан и Ару уже шагнули в воздушный поток. Я застегнула ремни.

– Ввысь, малышка!

И мы рванули следом за ними.

Я совсем забыла про защитные очки, и ветер ослепил меня, вызвав слезы.

– Выше, Кейрр! Давай! Ввысь! – скомандовала я, вытирая глаза и надевая очки.

К счастью, я смогла заметить Ару, который вынырнул из воздушной завесы и помчался прямо к горному гребню.

– Бак-Бак, ввысь! – отозвалась Кейрр.

Когда мы поднялись на ту же высоту, Дариан и Ару, крошечные, как мухи, уже оказались с наветренной стороны Зурваана. Я и отсюда видела, насколько яростные там потоки. Ару едва мог размахивать крыльями. Он попытался подняться, но в итоге оттолкнулся от камня и нырнул в более мягкий поток с другой стороны. Я охнула от облегчения и развернула Кейрр.

Ару скользнул вниз по узкой спирали, и скалы отразили бешеные вопли Дариана.

А наверху темнел Зурваан, на древних плечах которого кружил снег, и стремился в небо Краг, словно его каменный скипетр.

Мы ушли в крутое пике, нагнали Бак-Бака и зависли над ним. Кейрр пихнула его задней лапой в основание хвоста и увлекла за собой. Она быстро набирала скорость. Дариан взвизгнул. Ару на мгновение запнулся, раздраженно прорычав: «Кейрр!», но затем спикировал вдоль склона горы.

Мы вновь бросились в погоню.

Мы поравнялись с ними, проскользнули в воздушном потоке мимо острых скал и одновременно опустились. Дариан хохотал.

– Ну и ну! Ох, Майя, попробуй, не пожалеешь. Мы с Ару стали одним целым, мы думали вместе, действовали. Мы просто… – брат сморщился, пытаясь подобрать слова. – Мы соединились. Как пряжка с ремнем, как две половинки только что разрезанного яблока.

– Это было безумно опасно, Дар…

Он усмехнулся, стараясь отдышаться.

– Ага. Думаю, страх тоже играет свою роль. Да. Но теперь я знаю, как покорить пик. Не с наветренной стороны, а с противоположной, на востоке. В центре есть поток поспокойнее. Я его нашел, – улыбка Дариана угасла. – Ладно. Игра окончена, – он ткнул пальцем на восток. – Наша свита прибыла.

Под нами проплыли несколько драконов – они неторопливо снижались, направляясь к основанию горы. Однако это были не люди Кайрека. Нет, их выдали даже не неуклюжие движения и горелая шкура, а рваные крылья.

Лицо Дариана вытянулось, но взгляд стал пристальнее.

– Там Ужасы, Майя! Пылающая Коррузонова задница… Опять они.

Откуда они взялись? В горах есть неизвестный нам проход?.. Вдали показались еще пятеро драконов. На их спинах мы разглядели Кайрека, Беллуа и своих сопровождающих из драконерии.

– Они не заметили опасности, – произнес Дариан. – Если они нас ищут, то почему не смотрят наверх?! Идиоты.

– Дариан, лети домой и приведи подмогу!

– А почему я…

– Потому что Ару быстрее Кейрр!

Дариан смерил меня холодным взглядом, но потом мрачно кивнул.

– А ты что будешь делать?

Я лишь пожала плечами.

– Предупрежу их.

– Боги. Будь осторожна, – Дариан похлопал Ару по спине. – Дом, Ару. Вперед!

Ару обогнул поток и рванул к гнездовью. А мы с Кейрр, развернувшей крылья, принялись опускаться, изучая ситуацию. На людей Кайрека нацелились трое Ужасов, неслышно рассекавших воздух, чтобы внезапно напасть.

Так орлы охотятся на кроликов или настоящие драконы – на оленей.

– Низ, Кейрр! – крутое пике, прямо сейчас.

Она оглянулась на меня широко распахнутым глазом. Прижала крылья и, вытянув шею, стрелой понеслась прямиком на отряд Ужасов. Я напрягла ноги и, наклонившись к Кейрр как можно ближе, глубоко вдохнула.

Под Ужасами зиял каньон. Я похлопала Кейрр по шее, обращаясь к моей драконице без слов, и малышка цокнула языком в ответ. Она прижала крылья еще плотнее, и мы буквально рухнули вниз. Чудовища, надтреснутые, неправильные – я не успела понять почему, – стремительно приблизились, и мы пробили их строй. А я подумала о том дымчатом создании, Эдимму. Где оно сейчас?..

Ужасы взревели. И позади нас захлопали крылья.