Дариан жив?

Я дернула шторки фонаря и выглянула между двух сталагмитов. У дальнего края грота, около подобия входа, помеченного тонким сталактитом, туда-сюда сновали расплывчатые силуэты. Желтый свет фонаря выхватил из полумрака главаря с драконом. Остальные разбрелись по гроту. Под сапогами хародийцев похрустывал костяной покров.

Футах в восьми вверх по склону в засаде сидел Малик. Я сомневалась, что хародийцы его заметили. Их глаза по-прежнему привыкали к перемене света, да и фонарь не позволял им увидеть что-нибудь в кромешном мраке за желтой границей.

Тем лучше для меня.

Проход за их спинами заполнила огромная тень, и сквозь расщелину протиснулся Ужас-дракон. Свет фонаря отражался от него, но как-то странно – вместо оранжевого и теплого выходил зеленый и холодный.

Это существо показалось мне каким-то неестественным, неправильным.

Я увидела Дариана, но лишь когда главарь подал знак и подручный толкнул моего брата к стоящему на валуне фонарю.

Рассмотреть целиком его я не смогла – Дариана заставили рухнуть на колени. Дариан ранен? Ему связали за спиной руки, и он сотрясался. Может, от рыданий?

Так или иначе, но мой брат был жив.

– Ты меня слышишь, всадник? Я знаю, что ты там!

Голос главаря звучал хрипло, наверное, ему недавно приходилось много кричать. Сейчас это было и не нужно – каждый шаг, каждое чужеземное ругательство, каждый лязг металла становились в гроте громкими, резкими.

– Я же говорил, что пришел один.

Дрожащий голос Дариана прозвучал как будто совсем рядом.

Главарь ударил моего брата по лицу.

– Ты лжешь! – прошипел он. – Ты был с нами, когда здесь произошло сражение. Это все твой сообщник.

– Нет, это был отец дитя, которого вы украли.

Вторая хлесткая пощечина заставила Дариана умолкнуть.

– Дикий дракон не может всадить в человека стрелу. Дикий дракон не мог так напасть. Ты заявился сюда вместе с всадником, – главарь говорил с сильным акцентом и типичными для своего языка интонациями.

Дариан сплюнул, сдержался, чтобы не всхлипнуть.

– Нет. Клянусь именем Коррузона, я…

Пощечина.

– Не смей произносить его имя! Глупый мальчишка, ничтожество! Очевидно, ты тут не один. Мои люди слышали, как ты вчера кого-то звал. Кто это – Майя?

Дариан снова сплюнул.

– Прикажи своим людям прочистить уши.

Главарь вздернул его за грудки.

– Думаешь, ты смешной? И шутки тебе помогут?

Он швырнул Дариана на пол и несколько раз пнул ногой. Дариан тихо замычал от боли. Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, и прицелилась в главаря из арбалета. Правда, это было чересчур рискованно – даже если я выстрелю и попаду, Дариан по-прежнему останется связанным в руках врагов.

Я не знала, что делать.

– Кто это – Майя? – повторил главарь, продолжая пинать моего брата ногой.

Дариан с трудом поднялся на колени.

– Майя – величайший воин всей Гэдии, и он украсит свой обеденный зал твоей головой, насаженной на пику.

От храбрости Дариана у меня ком встал в горле.

Главарь вытащил из ножен кривой кинжал. Окровавленное лезвие сверкнуло алым. Дариан съежился, когда главарь неторопливо помахал кинжалом прямо у его носа.

– Зачем вы здесь?

Дариан уставился на лезвие.

– Зачем вы здесь?! – главарь отвесил Дариану оплеуху.

Он вскинул подбородок.

– Потому что искали вас и вот нашли.

Главарь без предупреждения резанул его по плечу. Дариан заорал от боли.

– Нет! – крикнула я, по моему уже порядком охрипшему от воплей голосу нельзя было сказать, что я девчонка.

– А-а! – повернулся в мою сторону хародиец. – Значит, ты прячешься тут. Покажись, о, великий воин Майя, или я убью твоего спутника.

Я отругала себя за то, что не разгадала его уловку. Хародиец, конечно, не знал, где я нахожусь. Но, услышав мой голос, продолжил ли он считать меня всадником?

Малик молча ждал походящего момента в засаде – такое терпение было присуще лишь хищникам.

– Моуп? – произнес робкий голосок у меня за спиной.

– Тише, малышка, прошу тебя, – прошептала я.

Главарь шагнул вперед. На его место встал помощник, сжимающий двумя руками кривой меч.

– Выходи, воин. Если не будете сопротивляться, то я, может, отпущу вас обоих.

Я не поверила ему. Он до сих пор меня боялся и надеялся выманить, чтобы уже потом рассудить, что ему предпринять. До тех пор, пока он не узнал, кто я такая, преимущество было на моей стороне.

Однако главарь, похоже, намеревался шантажировать меня – невидимого всадника на драконе – с помощью Дариана, взятого в заложники.

Но вдруг все переменилось Главарь развернулся и произнес что-то на своем грубом чужеземном языке. Ужас-дракон двинулся вперед – медленно, как будто механически.

Все, кроме главаря, убрались от чудовища подальше. Когда оно протопало мимо фонаря, я успела мельком разглядеть лицо всадника и в страхе отпрянула.

Его плоть, как и у дракона, была черной. Не прекрасного эбенового цвета, как у людей с далекого запада, которые иногда путешествовали по Гэдии, а блестящая, рыхлая и потрескавшаяся, как поленце в костре. Это было обугленное преступление против природы, смахивающее на обгорелый труп, а не на живое существо. И когда оно покинуло круг света, мой страх усилился.

То, что я приняла за зеленые отблески на броне чудовища, теперь оказалось чем-то другим. Из стыков между черными пластинами на груди и шее, из-под шлема, сквозь трещины и разрывы шкуры лилось зеленоватое сияние. У всадника вместо глаз были провалы, горевшие зеленым пламенем, будто в его глазницах мерцали фонари.

Потрескавшуюся челюсть и рваный нос освещала та же зелень, струившаяся из-под одежд.

Малышка завозилась в мешке.

– Ну что, всадник? – зазвенел голос главаря. – Сбежать ты не сможешь!

И я в отчаянии ответила, пытаясь понизить голос и усилить хрипотцу:

– Я уничтожу вашу добычу! Шкуры, кости, бочки, карту. Отпустите мальчишку!

Затаив дыхание, я прицелилась из арбалета.

Главарь уставился злобным взглядом в темноту.

Да и для меня он был смутным силуэтом, не более.

– Думаешь, они меня заботят? Я получил то, за чем пришел. Вряд ли мне стоит и дальше с тобой возиться. Пожалуй, я убью мальчишку, а своего питомца отправлю прикончить тебя. Он голоден. Не ел с последнего…

Я выстрелила. Главарь съежился, заслышав хлопок арбалета и свист болта, но целилась я отнюдь не в него.

– Дариан! Беги! – заорала я, как только болт врезался в бедро воина, охраняющего брата.

Вскочив, Дариан толкнул ошарашенного мужчину плечом и повалил на пол. Неловко пошатнувшись, наступил на засевший в плоти болт и пнул завопившего раненого в голову. Затем Дариан врезал по фонарю, и в гроте тотчас воцарился хаос. Поднялась суматоха. Раздались крики. Главарь уклонился от фонаря – и тот попал в драконье гнездо и разбился. Вспыхнул язычок пламени.

Грот погрузился в темноту.

– Сюда! – крикнула я. – Беги!

Дариан бросился на мой голос, хоть ему и мешали связанные за спиной руки. Я видела, как он споткнулся и упал – после чего выругался, встал и рванул дальше. Дариан бежал вслепую. Я приоткрыла шторки фонаря – на мгновение, чтобы указать Дариану путь.

За ним гнались хародийцы. А затем к моему брату наперерез шагнули Ужас-дракон и его всадник.

Однако они оказались спиной к невидимому доселе врагу. Малик выпрыгнул из засады и вонзил в лапы чудовища все четыре когтистые лапы, повергая его на пол. Ужас попытался извернуться, но Малик удержался, раздирая его крылья и спину когтями и клыками. Рычание Малика отражалось от стен так, словно в гроте билась целая стая диких драконов. Из свежих ран в туловище Ужаса сочилась черная жидкость, и лилось жутковатое зеленое свечение.

Дариан промчался мимо, сопровождаемый хлопками арбалетов. Болты застучали по камню.

Ужас-всадник повернулся в седле, прицелился в Малика и выстрелил. Малик захрипел от боли, но подтянулся выше и лапой выбил арбалет из рук всадника. Тот ловко расстегнул сбрую и соскользнул со спины дракона, прежде чем Малик успел растерзать седло.

Топот Дариана приближался. Я опять приоткрыла фонарь, как вдруг раздался тошнотворный глухой звук – в голень Дариана вонзился арбалетный болт. Дариан вскрикнул и пошатнулся. Я сдвинула шторки и в остатке света, который все равно исходил от фонаря, нашла Дариана и быстро перетащила брата в свое укрытие.

– Дариан… ты жив.

– Меня подстрелили, чтоб их, – Дариан дернулся, когда я потянулась к его ране на плече. – Подстрелили, порезали и прижгли.

– Прижгли! Как? Где?

– Сними с меня веревки.

– Где тебя прижгли? – я разрезала путы.

– Это существо… оно холодное, как лед. Когда оно меня схватило, я получил настоящий ожог.

Звуки драконьей схватки усилились: за каждым хлопком арбалета следовало яростное, затравленное рычание. Я выглянула из-за сталагмита.

Перевернутый фонарь сделал свое дело – древнее, высохшее гнездо вспыхнуло огнем. Взметнулось пламя, и в гроте посветлело. Малик продолжал злобно рвать спину Ужаса когтями, но чудовище сумело перекатиться на бок, и Малику пришлось спрыгнуть. А к ним тем временем пробирались хародийцы.

– Надо отсюда убираться! – я подхватила арбалеты и колчаны.

Дариан тяжело дышал, пытаясь справиться с болью.

– Убираться куда? Они закрывают единственный выход.

– Нет, следы колес уходят глубже в пещеру. Думаю, оттуда хародийцы и пришли. Скорее всего, именно мы закрываем выход им.

– Милостивый Коррузон! Майя! Вот что я в тебе-то и люблю: из проблем ты выбираешься только одним способом – влипаешь в еще бо́льшие проблемы.

– Авар, Дариан! А что будем делать с этим?

Я коснулась болта. Тонкий, похожий на дротик, он пробил голень Дариана насквозь и торчал острым наконечником.

– Нет! Не трогай. Пусть остается. Просто пойдем.

– Ладно! Сюда!

Я прихватила бочонок с маслом и помогла Дариану встать. Он поморщился.

– Когда мы доберемся домой, малышка, я тебе зад надеру.

– И я рада тебя видеть.

Когда мы отошли подальше от освещенного огнем грота, я приоткрыла шторки фонаря, чтобы видеть перед собой дорогу.

– Держи, – протянула я его Дариану, – и закинь мне руку на плечи.

– Моуп? – раздался за спиной знакомый голосок.

– Осторожно! – добавила я.

– А это что еще такое?

Времени останавливаться и показывать или даже рассказывать не было.

– Коррузоновы полыхающие газы! У тебя дракон в мешке!

Яростный рев заставил нас оглянуться. Малик попятился, отбиваясь от Ужаса когтями и зубами, но ситуация изменилась к худшему. С каждой стычкой Малик отступал все дальше, и к нему подбирались воины.

Кейрр завозилась и начала кричать.

«О Высшие… – подумала я. – Малик».

Дариан изо всех сил старался за мной угнаться, то шагая, то прыгая. Мы повернули за угол, и Малик пропал из виду, но топот все равно приближался – погоня.

– Иди дальше! – Я присела на корточки с арбалетом в руках.

Из-за угла показался человек, и я выстрелила. Он упал, приглушенно вскрикнув.

– О Высшие… – Дариан застыл.

– Я же сказала тебе идти!

Я выждала мгновение, слушая рев Малика, неутихающее пыхтение и прочие звуки, сопровождающие схватку драконов. Бросившись вперед, я выхватила из рук раненого воина арбалет и попыталась сорвать с пояса колчан, но ничего не вышло. Воин глядел на меня светлыми глазами, тщетно силясь сделать вдох. Я наклонилась и срезала колчан ножом, а потом ушла прочь, чувствуя, как сжимается желудок.

Малик пятился из-за поворота, рыча и скаля клыки, неистово впиваясь когтями в темную фигуру Ужаса, пока еще скрытого от нас.

– Дар… Малик в беде!

– Какой еще Малик?

– Малик! Папа Кейрр.

– Какая еще Кейрр?!

– Авар, Дариан! Не будь таким тупым.

Я подлезла ему под руку и, стараясь поддерживать, отправилась дальше. Дариан послушно шагал и ругался.

По мере спуска пещера сужалась. Наконец мы достигли тесного прохода с древним, разваливающимся драконьим гнездом на каждой стороне. Нам преградили путь свежие обломки досок, и я не сразу узнала повозку, на которой перемещали клетку с Кейрр. Осликов нигде не было видно.

– Давай, Дар… сюда.

Я вручила ему арбалет с колчаном, а потом подтолкнула в спину. Он без споров заковылял по обломкам в узкий проход. А я вытащила пробку из бочонка с маслом и вылила немного на пол пещеры.

Рычание приближалось. В реве Малика слышалось отчаяние. Огонь разгорался все сильнее, и верхнюю часть пещеры затягивало дымом.

Я поспешно принялась носить ветки из гнезд к началу этого прохода и подкладывать их к сломанной повозке. Делать это было непросто – драконы строили крепкие гнезда.

Маленькая Кейрр возмущенно запищала – резкие движения ей не нравились.

– Тише, малышка! Потерпи, пожалуйста!

Я залила дерево маслом, потом смочила им же остатки веревки, которую срезала с рук Дариана.

– Что ты делаешь? – крикнул он.

– Заткнись! Просто иди дальше!

Кейрр барахталась и громко жаловалась. Малик опять показался из-за поворота, но мимо него проскользнули два хародийца с арбалетами наготове. Раздался хлопок выстрела, и я шмыгнула за каменную колонну. Болт угодил в стену напротив, и я вскрикнула. Я сунула конец веревки в отверстие бочонка, а потом перевернула его вверх ногами и дождалась, пока масло не вытекло. В стену врезался еще один болт.

Я мельком выглянула из-за угла. Ко мне крались два воина – один пытался взвести арбалет, другой уже целился.

Открыв шторки фонаря, я подожгла веревку, а потом выскочила из-за угла и быстро оценила обстановку. Хародийцы, заметив меня, вскинули арбалеты, и я запустила в их сторону бочонком. Он разбился о камень перед ними, и того, что стоял ближе, обдало маслом. Хародийцы в панике выстрелили, но промахнулись, а я нырнула обратно в укрытие.

Масло загорелось не сразу, что неудивительно. Я присела с арбалетом, пытаясь его взвести – механизм был тугим, – как вдруг на меня выпрыгнул хародиец. Сзади раздался хлопок, и в шею мужчины вонзился болт. Оглянувшись через плечо, я увидела побелевшего Дариана – он как раз опускал арбалет, который я ему дала. Я отбросила свой и поспешила поджечь остаток веревки. Когда он загорелся, я бросила его в ветки.

– Давай! – Дариан запрыгал к узкому проходу.

Я кинулась следом, постоянно оглядываясь.

Стоило второму воину приблизиться к проходу, как масло наконец вспыхнуло – причем и те капли, что попали на его одежду чуть ранее. Выронив арбалет, хародиец с криками принялся хлопать по себе и бешено вертеться. Но языки пламени лишь окутали его еще сильнее, превращая в факел.

Кейрр завыла от страха.

Подбежав к Дариану, я обхватила его рукой за пояс, и вместе мы двинулись вдоль узкого прохода. Нас преследовали вопли и яростное рычание. Малютка Кейрр повизгивала в заплечном мешке.

Мы оказались в большом гроте, где свет от оставшегося позади огня постепенно переходил во мрак. Дариан споткнулся и вскрикнул. Ответное эхо донеслось откуда-то издалека. Я рывком поставила Дариана на ноги и кинулась дальше.

– Открой фонарь шире, – попросила я на бегу.

– Как?

Дариан опять запнулся и с трудом поставил фонарь на камень, едва не уронив. Я рухнула рядом, опять сдирая ладони о каменный пол. Плечо Дариана кровоточило, пачкая алым как его рубашку, так и мою одежду.

– Майя! – охнул Дариан. – Мне больно. Я не могу…

– Ты должен. – Я дернула шторки фонаря, обжигая пальцы, потом заставила себя встать и помогла Дариану. – Мы должны идти. Давай.

Не успели мы преодолеть и пятидесяти ярдов, как тьму позади нас озарил яркий свет. Мы спрятались за камнем.

В грот ворвался Малик с горящим трупом в зубах. Он уронил безжизненное тело и слизнул пламя с губ, после чего зарычал в безудержной ярости, вскинувшись на задние лапы на фоне мерцающего огнем туннеля.

Это был жуткий образ из самых мрачных проповедей Мабира.

– Вставай, Дариан! Давай же!

Я помогла брату подняться на ноги. Кейрр захныкала, а я прикрыла шторки фонаря, оставив лишь крошечную щелку, и побежала вперед.

След колес все еще виднелся на земле.