На заре зарождения органической чувствительности, когда чувства появились впервые, их задачей была забота об организме. Причем настроены они были таким образом, чтобы заставлять организм стремиться к тому, что хорошо (например, к еде) и избегать того, что плохо (например, ядов). По мере того как живые существа все более усложнялись, усложнялось и поведение, вызванное чувствами. Теперь мы не просто стремимся к хорошему и избегаем плохого, мы умеем кричать на людей, которые делают нам больно, и льстить тем, кто может быть нам полезен.

Другими словами, если рассматривать чувства с точки зрения их эволюционного предназначения, они представляют собой суждения об окружающем мире, о том, что для организма хорошо, а что плохо, а также о том, какие виды поведения (стремление, избегание, крик, лесть) будут для него полезны в каждой конкретной ситуации.

Как мы увидели в третьей главе, истинность или ложность чувств можно проверить, задав простой вопрос: насколько эти суждения справедливы и точны? Порой, особенно в современно мире, они не точны вовсе. Вспомним опасное поведение на дороге, навязчивую тревогу и множество других чувств, которые отнюдь не отвечают интересам типичного представителя человечества в XXI веке.

Но обратите внимание на само это выражение: «отвечают интересам». Подобная оценка, когда мы принимаем интересы конкретного организма за критерий точности суждений, возвращает нас к естественному отбору в качестве главной системы отсчета. К том у, что вы, ваш конкретный организм, особенные; ваши интересы – превыше всех прочих, а значит, ваша конкретная точка зрения на окружающий мир с позиции отношения к вашим интересам является одновременно точкой зрения для оценки того, насколько хорошо или плохо все в этом мире. Но так ли следует оценивать чувства и восприятие, которое они порождают: с вашей конкретной точки зрения или, если уж на то пошло, с точки зрения любого отдельно взятого человека?

Прежде чем мы продолжим, я хотел бы сказать, что вовсе не предлагаю вам начать игнорировать все то, что служит вам во благо. То, что каждый из нас тратит определенную часть своего времени на заботу о себе и своих близких, совершенно нормально. Я не рекомендую вам перестать делать то, что вы делали обычно, по умолчанию считая себя особенным. Например, вам точно нужно продолжать питаться. И чистить зубы. (Только представьте себе, как странно было бы чистить зубы не самим себе, а друг другу!) И, если кто-то из ваших близких заболеет, вам следует отвезти его в больницу. Пусть ваши близкие на самом деле не более важны, чем близкие ваших соседей, социальная модель, по которой вы заботитесь о людях, живущих в вашем доме, все же по-своему эффективна. Именно чувства заставляют вас делать все это, и в подобных случаях, я считаю, доверять им можно и нужно.

Чувство внутренней сущности игнорировать тоже не нужно. Несмотря на то, что это чувство, строго говоря, тоже в чем-то корыстное, заставляющее, например, ваш дом обладать особой сущностью именно вашего дома, причин бороться с ним я не вижу. Когда вас тянет домой, именно к себе домой, – это замечательно и уж точно лучше, чем если бы вас тянуло домой к другим случайным людям. Представляете, сколько бы вышло конфузов… А когда вы окажетесь дома, то непременно ощутите сущность домашних питомцев, или детей, или партнера и супруга (если, конечно, быт не превратил одну из этих сущностей из теплой и приятной в холодную и суровую). Видеть мир с вашей конкретной точки зрения в определенных пределах, без сомнения, правильно, даже гармонично, да и просто очень приятно. И это хороший способ подобраться к основной составляющей вашей повседневной жизни.

Но что делать, если речь идет не о повседневной жизни, а о простых метафизических вопросах? Что делать, если вы пытаетесь понять, насколько чувства, порождающие ощущение сущности, воспитывают в нас действительно объективное, а не субъективное восприятие? Стоит ли искать ответы на эти вопросы именно с вашей точки зрения, да и вообще с чьей-либо?