Иудейская элита ненавидела Ирода «совершенною ненавистью» (как сказано по другому поводу в 138-м Псалме), и ненависть эта пережила века. Мы до сих пор называем «иродом» жестокого и несправедливого царя.

Нет таких злодеяний, которые не приписывались бы Ироду.

Евангелия обвиняют его в избиении младенцев; Иосиф утверждает, что из ненависти к евреям Ирод перед смертью приказал казнить всех представителей знатнейших семейств.

Талмуд называет Ирода рабом Хасмонеев, который взбунтовался против господина, чтобы заполучить в жены красавицу Мариамну. Когда она убила себя, чтобы не достаться извергу, этот мерзкий некрофил положил ее тело в мед и семь лет сношался с трупом.

«Ирод был рабом дома Хасмонеев и положил свои глаза на деву из этого дома, — рассказывает трактат Баба Батра. — Однажды он услышал, как Бат Кол (Голос с Неба) сказал: „Каждый раб, который ныне восстанет, достигнет успеха“. Он восстал и убил всех членов дома своего господина, но пощадил деву. Когда она услышала, что он хочет жениться на ней, она взошла на крышу и вскричала: „Тот, кто придет и скажет, что он из дома Хасмонеев — раб, ибо я одна осталась из него и я сейчас брошусь с крыши“. Он сохранял ее тело в меду в течение семи лет. Некоторые говорят, что он имел с ней соитие, а некоторые — что нет».

Трудно, кажется, найти в истории другого персонажа, которого ненавидели бы одновременно и иудеи, и христиане, и проримски настроенные ренегаты.

Ненависть эта выглядит несколько странно, потому что правление Ирода было золотым веком для Иудеи.

Страна была настолько независима от римлян, насколько возможно. Повсюду царил мир. Торговля процветала, и так как страна сидела на транспортном коридоре, соединявшем Красное море со Средиземным, таможенные доходы государства были огромны. Ирод вкладывал их в развитие инфраструктуры, тем самым обеспечивая работой население и вызывая небывалый приток переселенцев.

С невероятной роскошью Ирод отстроил Храм, отделав его желтым, синим и белым мрамором. «Тот, кто не видел Храма, когда тот стоял, никогда не видел прекрасного здания», — вздыхает Талмуд. Он же сообщает, что когда Ирод возводил Храм, дождь шел только по ночам, чтобы не мешать рабочим. Роскошь Храма, в свою очередь, привлекала новых паломников, и Иерусалим превратился в один из богатейших городов античного мира.

Не забывал Ирод и своих римских покровителей. Он справил в честь Октавиана пятилетние игры и возводил в его честь храмы, правда, предусмотрительно предпочитая делать это за пределами собственно Иудеи. Он возвел новые языческие города — Себастию, Фазаэлиду и Антипатриду. Он строил театры, амфитеатры и ипподромы.

Крепость, построенную им в Иерусалиме, Ирод подобострастно назвал в честь своего покровителя Антония Антониевой башней. Когда Антоний был разбит Октавианом Августом, Ирод поспешно исправил свою политическую ошибку, назвав в честь Октавиана целый город — Кесарию. В Самарии он построил крепость Себасту, в Галилее — Гаву, в Перее — Есевон.

При Ироде страна была богата и умиротворена; казна была переполнена; строительство давало всем работу и процветание. В чем дело? Откуда эта невероятная, звенящая ненависть?

Причину ее приоткрывает нам случайное замечание Тертуллиана — знаменитого христианского апологета, жившего на рубеже II–III вв.

Тертуллиан пишет об «иродианах». Иродиане упоминаются в Евангелиях наряду с саддукеями и фарисеями в качестве гонителей Христа, и невнимательный читатель может счесть их партией политических сторонников Ирода.

Тертуллиан сообщает, что иродиане считали Ирода Христом. «Herodiani, qui Herodem Christum esse credebant».

Ничего удивительно в этом, если подумать, не было. Как мы уже много раз говорили, Христос/Машиах/Машиаха значило просто — Помазанник. Иудейский царь и был Помазанник.

Ирод, который был провозглашен иудейским царем язычниками на римском Капитолии, вполне очевидно должен был потребовать от своих иудейских подданных признать этот титул. У него просто не было другого выхода.

Другое дело, что евреям это показалось бы святотатством. Некоторые из них не признавали в это время царей вообще и настаивали, что «народ обязан подчиняться лишь священнослужителям почитаемого Бога». Другие полагали, что если уж царь — то только из рода Давидова.

Царь из племени идумеян точно не входил ни в какую еврейскую политическую программу. Это было немыслимо. Это было оскорбительно для всех. И для сторонников рода Давидова, и для сторонников теократической аристократии.

Но откуда Тертуллиан — а за ним бл. Иероним и многие другие ранние христиане — взял эти свои сведения? Теология, гласящая, что недоевреи-идумеяне являются законными Помазанниками еврейского народа, очевидно, не пережила этой самой идумейской династии. Сыскать ее представителей в III в.н. э. было так же сложно, как сыскать сейчас в России поклонников татаро-монголов.

Скорее всего, Тертуллиан взял информацию оттуда же, откуда христиане обычно брали свои сведения об иудейском обществе I в.н. э. — у Иосифа Флавия.

Это утверждение может показаться странным, потому что в современных канонических текстах Флавия ничего подобного нет. В них только содержится брошенное мельком утверждение, что Ирод после своего вступления в Иерусалим во главе римских войск перебил весь Синедрион, за исключением двух рабби — Поллиона и Самеи.

Истребление правящего Синедриона — это большое событие. Это как если бы оккупанты расстреляли весь Конгресс США. Очевидно, что это ключевое для понимания всего царствования Ирода событие заслуживает отдельного рассказа.

Однако у нынешнего Флавия такого рассказа нет — он просто мельком упоминает, что событие это случилось в отместку за то, что Синедрион приговорил Ирода к смерти за убийство атамана Езекии.

Однако у нас есть не только канонические тексты Флавия. У нас есть еще также текст, который называется «славянский Иосиф». Он называется так потому, что он сохранился только на древнерусском языке. Распространялся он, вероятно, среди еретиков, которые в Московской Руси носили название «жидовствующие».

В одной из следующих книг мы поговорим о «славянском Иосифе» поподробней, а пока скажем только, что в 1930-х годах Роберт Эйслер показал, что этот текст восходит — хотя и в сильно испорченном христианами виде — к первоначальному варианту «Иудейской войны», написанной Иосифом сразу после уничтожения Храма в 70 году на арамейском языке. Он отличался от позднейшего греческого варианта. Впоследствии этот арамейский текст был тоже переведен на греческий, и с ним, вероятно, и был знаком Тертуллиан.

Так вот — в «славянском Иосифе», помимо прочего, содержится подробное и кинематографическое описание расправы Ирода над Синедрионом.

Славянский Иосиф сообщает, что сразу после взятия Иерусалима Ирод, провозглашенный иудейским царем на Капитолии в ходе языческого жертвоприношения, потребовал от Синедриона признать его Помазанником, то есть Мессией.

Синедрион отказался от предложения наотрез. Славянский Иосиф приводит речь одного из его членов, по имени Ионатан: «Закон не велит нам иметь царя-иноплеменника, но ждем кроткого Помазанника от колена царя Давида. Об Ироде мы же знаем, что он араб и не обрезан».

Когда предатель из рядов Синедриона донес Ироду о принятом решении, Ирод приказал перебить весь Синедрион и назначил новый. На следующий день после этого кровавого злодеяния произошло землетрясение. «И поутру вся земля затряслась».

Сцена эта вдруг, как кусочек пазла, со щелчком встает на место и представляет нам в совершенно новом свете и жертвоприношение Ирода на Капитолии, и вырезанный Иродом Синедрион, и перестроенный Храм, и легенду об избиении младенцев, и распоряжение перебить перед смертью всех знатнейших граждан Иудеи.

Ирод потребовал, чтобы его признали Мессией.

Убийство всех членов Синедриона — беспрецедентная мера даже для того бурного времени — было только реакцией Ирода на категорический отказ.

Идумеянин, уничтожавший борцов за веру, претендовал на то, чтобы быть Помазанником!

Прислужник киттим, получивший свое звание из рук идольских жрецов во время языческого жертвоприношения на Капитолии, провозгласил себя преемником Давида! Убийца Хасмонеев претендовал на то, чтобы править землей, принадлежавшей одному Богу!

Римляне, брезгливо презиравшие иудейских варваров, даже не обратили внимание, какой гигантской силы теологическую мину они заложили под основаниями своего могущества в Иудее, провозгласив — для войны с Парфией — идумеянина иудейским царем.

С точки зрения иудеев, Ирод был не Христом, а Анти-Христом. Он был не Сыном Закона, а Сыном Беззакония.

Именно «Сыном Беззакония» именуют арамейские тексты I в. до н. э. того персонажа, которого потом христианство будет называть «Анти-Христом», «Анти-Мессией». Они подчеркивают тем самым главную его проблему. Этот персонаж претендует на управление Иудеей, но при этом он не соблюдает Закон.

Автор данной книги полагает, что слово «Сын Беззакония» обозначало поначалу совершенно конкретную историческую фигуру. Оно не обозначало египетского фараона или парфянского царя. Оно родилось как бранное прозвище конкретного человека, который претендует на то, чтобы быть Помазанником, но при этом получил титул царя из рук римлян, проклятых киттим, в ходе языческого жертвоприношения.

Царь Манассия делал неугодное в очах Господа, но он не был Лже-Помазанником. Царь Ахав преследовал пророка Илию, но он не был Лже-Помазанником. Антиох IV Эпифан своей политикой вызвал восстание Маккавеев, но в Книге Даниила он нигде не именуется Антихристом и Сыном Беззакония. Даже Александр Яннай, хотя и распял 800 фарисеев, не был Лже-Помазанником.

Лже-Помазанник — это специфический исторический персонаж, который берет начало во время Ирода. За Сыном Беззакония должен был прийти тот, кто Соблюдает Закон. За Анти-Христом — Христос.

Потом, по мере того, как пришествие настоящего Мессии задерживалось, Лже-Помазанник тоже обретал всё более фантастические черты, и борьба с ним отодвигалась в будущее. Но первым Сыном Беззакония в истории, Лже-Помазанником с большой буквы, человеком, который породил саму концепцию Лже-Помазанника, был именно Ирод, а за ним — его потомки, Ирод Антипа и Ирод Агриппа, которые слились в памяти народа в одного Расширенного Ирода.

«Нечестивый царь сменит их, не из рода священников, человек наглый и бесстыдный, и он будет судить их, как они того заслуживают. И он убьет их начальников мечом, и будет уничтожать их в тайных местах, так что никто не узнает, где их тела. Он будет убивать молодых и старых, и щадить не будет. Страх перед ним будет горьким в их земле. И он будет казнить их судом, как египтяне казнили их, в течение тридцати и четырех лет, и он будет карать их» — так описывается Ирод в апокрифе «Успение Моисея».

Талмуд сохранил нам яркий рассказ об этих убийствах.

Талмуд сообщает, что Ирод велел убить всех рабби, кроме рабби Баба бен Буты.

Ирод выколол ему глаза и предложил проклясть Ирода. Однако рабби Баба, проявляя поистине христианское смирение, категорически от этого отказался.

«Он [Ирод] восстал и убил всех рабби, пощадив Бабу бен Бута, с тем, чтобы тот советовал ему. Он увенчал его чело венком из игл ежа и выколол ему глаза. Как-то он пришел и сел перед ним и сказал: „Смотри, господин, что делает этот презренный раб [Ирод]. — Что ты хочешь, чтобы я сделал с ним, — ответил Баба бен Бута. — Я хочу, чтобы ты проклял его“. — Он [Баба] ответил стихом: „даже в твоих мыслях ты не должен проклинать царя“. Ирод сказал ему: но это не царь. — Он ответил, что даже если он просто богатый человек, то написано: „и в опочивальне своей не проклинай богатого“… Он сказал: я боюсь его. — Ирод сказал: здесь нет никого, кто мог бы пойти и рассказать ему, потому что мы одни. — Он ответил: „птицы небесные донесут голос“. Тогда Ирод сказал: „я Ирод. Если бы я знал, что рабби так осмотрительны, я бы не убил их“».

Эта история важна для нас тем, что она ярко эксплуатирует любимый прием тогдашних идеологов Иудеи: она выставляет их противника — безусловным агрессором, а всех его жертв — невинными мучениками, которые, несмотря на все ужасы правления Сына Беззакония, отказываются сопротивляться злу насилием.

Как мы увидим чуть ниже, это представление о мирных фарисеях, невинных жертвах кровавого Ирода, было несколько преувеличено.