Иосиф Флавий идет еще дальше Талмуда.

Он подтверждает, что Ирод плохо относился к фарисеям. Он сообщает, что Ирод перебил весь Синедрион и оставил в живых только двух его членов. Однако Иосиф Флавий при этом утверждает, что в Иудее был по крайней мере один святой человек, который хорошо относился к Ироду и даже предсказал ему долгое царствование. Этот человек был не кто иной, как некий ессей Менахем.

Рассказ Иосифа стоит того, чтобы привести его здесь целиком.

«Был некогда ессей по имени Менахем, который был призван свидетельствовать, и не только жил самым праведным образом, но и имел данное ему Господом знание будущего. Этот человек взглянул однажды на маленького Ирода, когда тот шел в школу, и приветствовал его как царя иудейского. На это Ирод, полагавший, что тот его не знает или шутит с ним, ответил, что он является частным человеком. Менахем, однако, улыбнулся, ударил его рукой по спине и сказал: „И тем не менее ты будешь царствовать и притом счастливо, ибо Предвечный так решил. Помни также об ударах Менахема, и пусть они будут символом переменчивости судьбы“».

Однако на этом предсказание Менахема не кончается. Праведный ессей продолжает:

«Ты превзойдешь всех людей в счастии и уготовишь себе вечную известность, но забудешь о богопочитании и праведности. Все эти преступления не будут скрыты от Бога, жизнь твою постигнет гибельный конец (καταστροφή), и ты узнаешь, что ему известно о них, и он покарает тебя за них».

Итак, согласно Иосифу Флавию, в то время как фарисеи постоянно строили козни против Ирода, мирные праведные ессеи чтили его как царя. Ессей Менахем даже предсказал Ироду, что он будет счастлив, как никто другой, и в связи с этим Ирод «глубоко чтил ессеев и считал их выше прочих людей».

Неужели это правда? Неужели в Иудее действительно нашлась религиозная группа, которая считала Ирода настоящим Помазанником, и это были не иродиане, не штатные царедворцы, а почитаемые народом праведные ессеи?

Посмотрим, что нам говорит о рабби Менахеме Талмуд.

Талмуд тоже знает такую фигуру. Он называет его современником рабби Гиллеля. Более того, он считает, что Менахем был «парой» Гиллеля до того, как парой Гиллеля стал Шеммай.

«Менахем вышел, а Шеммай вошел».

«Куда он пошел?» — добавляет Мишна и отвечает:

«Одни говорят, что он стал вести себя не так, а иначе, а другие говорят, что он повернулся и ушел, он и восемьдесят пар ученых рабби в золотой броне, лица которых стали черными, как горшки, потому что они сказали им: „Напишите на бычьих рогах, что у вас нет доли в Боге Израиля“».

Перед нами — совсем другая, чем у Иосифа Флавия, история Менахема. Он был влиятельный рабби и пара Гиллеля, но когда дело дошло до гражданской войны, парой Гиллелю стал Шеммай, советовавший сдать Ироду Иерусалим.

А Менахем в сопровождении ста шестидесяти учеников в золотой броне покинул город, сопровождаемый проклятиями лоялистов.

Мы можем резонно предположить, что эти воинственные рабби в золотой броне имели прямое отношение к тем галилеянам, которые немилосердно трепали во время этой осады войска Ирода.

«Менахем пошел путем зла», — утверждает Талмуд.

Однако как совместить утверждения Талмуда и эпическую картину исхода ста шестидесяти учеников в золотой броне с предсказанием Менахема Ироду?

Приглядимся к этому предсказанию, которое, как и всякие себя уважающие предсказания, дано задним числом, повнимательней.

О чем оно говорит?

О том, что Менахем, призванный свидетельствовать, ударил Ирода. О том, что он предсказал ему великую силу и долгое царствование. Но не только. Он заявил, что Ирод забудет о праведности. Из-за этого в судьбе его случится гибельный переворот, катастрофа (καταστροφή), и Бог покарает Ирода за все эти преступления в конце жизни.

Но это ровно то, что вся еврейская апокалиптическая литература потом говорила о Сыне Беззакония, Антихристе!

Он будет велик. Он будет могуч. Он будет счастлив. Но он забудет о богопочитании и праведности, и поэтому его постигнет катастрофа. Бог и Мессия покарают его.

Перед нами — немного подретушированное, но ровно то самое пророчество о катастрофе, которая постигнет Сына Беззакония!

Иосиф Флавий, который в юности целых три года провел на стажировке в ессеях и который из кожи вон лезет, чтобы отделить их от страшных «зилотов», использует уже знакомый нам по истории Бабы бен Буты прием. Он берет чрезвычайно агрессивное и, несомненно, хорошо известное его аудитории пророчество и, немного подретушировав, превращает его в похвалу Ироду.

Иосиф совершенно не случайно употребляет относительно ессея Менахема тот же глагол «свидетельствовать» (µαρτυρέω), который христиане употребляли в отношении Христа и мучеников (ср: Он был послан, чтобы свидетельствовать о свете — в: Ин. 1:8). Менахем был послан, чтобы стать тем, кто на греческом у ранних христиан назывался мартос, на сирийском арамейском — шахдо, а сейчас на арабском называется шахид.