— Господи, Морская Звезда, я так по тебе скучал! Входи скорей и дай мне удовлетворить свою грязную похоть!

Сейчас я живу у мамы с папой, так что мы с Оскаром видимся раз в несколько недель. Но мне кажется, со времени нашего последнего свидания прошла целая вечность. Оскар снимает с моего плеча дорожную сумку, отбрасывает ее в сторону и заключает меня в объятия. Мы превратились в одну из тех влюбленных пар, что выдумывают друг для друга смешные имена, типа «пупсик» или «бегемотик».

Мы. По крайней мере, мы вместе. И это удивительно. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой желанной. Никогда в жизни обо мне так не заботились. Оскар не скрывает, что влюблен в меня по уши. Иногда он смотрит на меня с таким восторгом, что возникает желание обернуться и проверить, не стоит ли за моей спиной Дженнифер Лопес.

— Дай мне снять пальто! — смеюсь я, и Оскар начинает расстегивать мои пуговицы.

— Я надеялся, что под пальто у тебя ничего нет, — говорит он, окидывая взглядом мои потертые джинсы и теплый свитер.

— Я рассматривала этот вариант. Но потом решила, не стоит шокировать таксиста.

— Это же Лондон, детка! — хохочет он. — Ты уже не в своем захолустье. Здесь ты можешь расхаживать в чем мать родила, и к тому же на четвереньках. Ни у кого это не вызовет ни малейших эмоций. — Оскар прищуривается. — Кроме меня, разумеется. Уж я-то, увидев тебя голой, отреагирую очень бурно.

— К твоему сведению, я живу вовсе не в захолустье, — заявляю я с легким вызовом.

Оскар всегда говорит о Бирмингеме так, словно это глухая деревня, где дома крыты соломой. Я его понимаю. Он до мозга костей житель мегаполиса. Минувшим Рождеством, когда он гостил у нас в доме, расположенном в одном из тихих зеленых предместий Бирмингема, обилие свободного пространства и недостаток машин стали для него настоящим шоком.

— Чертовски много деревьев! — без малейшего восторга то и дело повторял он.

Честно говоря, знакомство с родителями прошло не слишком гладко. Мама и папа были безупречно вежливы, а Оскар мил и любезен до невозможности. Тем не менее им трудно было найти общий язык. Папа пытался завести разговор о футболе, но Оскар предпочитает регби. Оскар хотел обсудить достоинства разных сортов виски, но папа — убежденный приверженец пива. В общем, когда праздники закончились, все вздохнули с облегчением.

Усилием воли я гоню неприятные воспоминания прочь. Мы не виделись шесть недель, и я вовсе не намерена дуться на Оскара безо всякой на то причины.

— Где у тебя ванная? — спрашиваю я.

Оскар распахивает дверь и делает широкий жест:

— Вуаля!

— Подожди меня здесь. Через пару секунд вернусь.

В ванной, напоминающей картинку из журнала, посвященного современным интерьерам, я раздеваюсь донага, надеваю на голое тело пальто, застегиваюсь на все пуговицы и завязываю пояс. Шелковая подкладка холодит кожу, и это заставляет меня особенно остро ощущать собственную сексуальность. Пусть Оскар удовлетворяет самые грязные свои похоти, я готова на все!

— Выходи же, Лори, — мурлычет Оскар.

Я стою на пороге ванной и смотрю на него, склонив голову набок. Затем, не говоря ни слова, пересекаю холл, выхожу на лестничную площадку и, закрыв входную дверь, стучу по косяку костяшками пальцев.

— Кто это? — спрашивает он тихо, явно предвкушая приятный сюрприз.

— Это я, Лори, — отвечаю я, стараясь говорить низким хрипловатым голосом. — Открой дверь, я хочу показать, как сильно я по тебе скучала.

Оскар распахивает дверь и выжидающе смотрит на меня, застыв в дверном проеме и скрестив руки на груди. Я скольжу глазами по его темным джинсам и дорогой рубашке, по босым ступням, на которых еще сохранился таиландский загар.

— На тебе слишком много одежды, — говорю я. — Можно войти?

Оскар не отступает в сторону, лишь протягивает руку и развязывает пояс моего пальто. Я застываю на месте и, не двигаясь, наблюдаю, как он медленно расстегивает пуговицу за пуговицей. При этом он беспрестанно облизывает верхнюю губу, словно готовится вкусить нечто лакомое.

— Обещай, что всегда будешь приходить ко мне так, — говорит он.

— Мы же договорились: никаких обещаний. Забыл? — улыбаюсь я.

Он берет меня за лацканы пальто и втягивает в прихожую, закрыв дверь, прижимает меня к ней и запускает под пальто теплые нетерпеливые руки.

— Помню! — смеется он, нащупывает мои груди, и смех его переходит в сдавленный стон. — Хватит болтать, пора в кровать.

— Поторопись, Сара, мы и так опаздываем.

Сара никогда не торопится. Она уверена: время до такой степени эластично, что обладает способностью растягиваться по мере необходимости — например, когда ей надо собраться на вечеринку.

— Как я выгляжу? — спрашивает она, появляясь в дверях гостиной.

Я отрываюсь от газеты, которую оставила на столике ее соседка, и смотрю на Сару. Выглядит она обалденно. Ни один нормальный мужик глаз бы не отвел.

— Новое платье?

Я вскакиваю, подхожу к Саре и провожу руками по темно-красному кожаному платью. Оно облегает Сару, точно вторая кожа. Платье закрывает ее ноги лишь до середины бедер, и пальцы мои проникают под узкий подол, касаясь ее шелковых трусиков.

На губах Сары играет едва заметная довольная улыбка.

— Я так понимаю, ты одобряешь мой наряд?

— Еще как! — Я целую ее в шею, кладу ладонь ей на затылок и прижимаюсь губами к впадинке между ключицами.

— Не надо, Джек. — Сара вздыхает и отступает на шаг назад. — Ты только что сказал, мы уже опаздываем.

Я смотрю в ее умело накрашенные, чуть затуманенные глаза:

— Я могу сделать это быстро…

— Знаю, что можешь. — Голос ее звучит слегка напряженно.

— Ну так что?

Сара молчит, смотрит на свои туфли на высоченном каблуке, потом поднимает глаза на меня.

— Ну и ничего, — качает она головой. — Сейчас не до этого. Нам надо идти.

Хотя кровь у меня в жилах вот-вот закипит, приходится признать, что она права. Сегодня нам предстоит мероприятие чрезвычайной важности — торжественная встреча с Лори и ее пресловутым бойфрендом, о котором мы премного наслышаны, но пока не имели чести познакомиться. Как его там, сэр Оскар Фарквхар-Персиваль-Макдугалл? В общем, какая-то хрень в этом роде. Естественно, столь выдающаяся особа согласна удостоить своим присутствием только паршивый частный клуб. Именно там мы и встречаемся.

— А ты так и пойдешь?

Я окидываю себя критическим взглядом. Не знаю, что ей не нравится. Джинсы у меня, конечно, потертые, но так и задумано, этот небрежный вид, кстати, стоит недешево. Возможно, у Сары вызывает сомнения моя футболка с надписью во всю грудь — «Star Fucker». Но разве я не имею права на легкую иронию? В общем, мой прикид выдержан в непринужденном стиле, вполне подходящем для перспективного радиодиджея. И по-моему, я не перешел тонкой границы, отделяющей хипстера от огородного чучела.

— Да, Сара, именно так я и пойду.

Я беру с вешалки винтажную кожаную куртку, которую Сара подарила мне на прошлое Рождество, и надеваю ее, подтверждая, что не собираюсь вносить в свой костюм никаких изменений.

Сара смотрит в зеркало, висящее в прихожей, проверяя, не размазалась ли помада, пожимает плечами, берет сумочку и надевает пальто:

— Иди как хочешь.

Я спускаюсь по лестнице вслед за ней. Она сбегает по ступенькам на своих высоченных каблуках так быстро, словно это самая удобная обувь на свете. Я трясу головой, пытаясь прогнать дурное настроение.

— Подожди! — Выйдя на улицу, я хватаю Сару за руку. — Давай не будем ссориться. Я жутко скучал по тебе всю эту неделю. — Я провожу тыльной стороной ладони по ее нежной щеке, повторяя линию изящной скулы. Если бы не боязнь размазать помаду, я обвел бы пальцем ее пухлые губы. — В этом платье ты выглядишь потрясающе. Жду не дождусь того момента, когда можно будет стащить его с тебя.

Взгляд Сары смягчается.

— У тебя всегда только одно на уме.

— Когда ты рядом, у меня ум заходит за разум.

— Ладно, хватит трепаться! — Она легонько щиплет мой палец. — Лучше поймай такси, балабол. Я замерзла.

Наверное, у меня едет крыша, но приходится признать: я нервничаю. Господи боже, мы всего-навсего встречаемся с Сарой и Джеком, самыми лучшими моими друзьями! И я хочу, чтобы они полюбили Оскара так же, как и я. Вот и все. Правда, мы очень долго не виделись. Наше соглашение встретить вместе Новый год оказалось невыполненным, так как в моей жизни появился Оскар. В общем, жизнь развела нас в разные стороны, и нам с трудом удалось выбрать вечер, когда все мы свободны и наконец-то можем пообщаться. Сара и Джек еще не появились, Оскар что-то увлеченно обсуждает с барменом. Наверное, решает, какие коктейли подать к моменту их прибытия. Поймав мой взгляд, он многозначительно улыбается, словно вспоминая все, что мы вытворяли в постели несколько часов назад.

Слегка смутившись, я отвожу глаза. Тут дверь распахивается, и входят Сара и Джек. При виде Сариной рыжей шевелюры сердце мое переполняет радость. Правда, теперь волосы у нее уже не огненно-красные, скорее оттенка «красное дерево». Вместо косичек в стиле принцессы Леи — роскошные, тщательно уложенные локоны. Касаюсь небрежного пучка, в который собраны мои собственные волосы, испытывая острое чувство неловкости. Но на лице Сары расцветает счастливая улыбка, и она летит ко мне со всех ног.

Я рада, что Оскара сейчас нет рядом. Мне хочется хотя бы несколько секунд провести наедине с Сарой, как в прежние времена. Подруга сжимает меня в объятиях так крепко, словно проверяет мои кости на прочность. Мы обе говорим одновременно.

— Ох, как я по тебе скучала! — бормочу я.

— Блин, Лу, мы не виделись целую вечность! — ворчит Сара.

Разжав объятия, мы пристально оглядываем друг друга. На ней красное кожаное платье, сексуальное до умопомрачения. На мне мое дежурное черное платье, которое Сара видела сотню раз. Я оживила его поясом из змеиной кожи и кулоном в виде осыпанной бриллиантами морской звезды, который Оскар подарил мне на Рождество. До появления Сары я чувствовала себя образчиком гламурной элегантности. Но Сара выглядит так, словно над ней потрудились гримеры с телевидения. Может, так на самом деле и было. За то время, пока мы не виделись, моя бесшабашная подруга превратилась в звезду с обложки глянцевого журнала. Но, слава богу, как только Сара открывает рот, все становится на свои места. Перемены коснулись только ее внешности.

— Блин, я по родной сестре так не скучаю! — выдыхает она и проводит пальцем под глазами, проверяя, не размазалась ли тушь. — Это же просто жуть, до чего я тебя люблю, Лори Джеймс!

— Я тоже тебя люблю до жути! — смеюсь я, сжимая ее руку. — Здорово, что мы наконец увиделись.

Из-за спины Сары выходит Джек, и я растерянно отступаю назад. Не представляю, сумею ли я держаться с ним как ни в чем не бывало. До этой секунды я старалась не думать о нашей предстоящей встрече и в результате оказалась совершенно неподготовленной.

Джек смотрит мне прямо в глаза, и внезапно я ощущаю приступ до боли знакомого желания. Как известно, старые привычки отмирают с трудом.

— Рад видеть тебя, Лори, — говорит он.

В какое-то кошмарное мгновение кажется, будто он хочет пожать мне руку. Но он раскрывает объятия и прижимает меня к себе. Его запах кружит мне голову, пряный аромат дорогой туалетной воды, которую наверняка подарила ему Сара, лишь подчеркивает его собственный аромат, который я не в состоянии описать. Я не в состоянии даже представить Джека себе, когда его нет рядом. Но сейчас он рядом, и я, закрыв глаза, ощущаю тепло его тела, проникающее сквозь футболку с нахальной надписью. Он целует меня в лоб.

Это всего лишь дружеское объятие, говорю я себе. Сейчас, когда у меня есть Оскар, оно не может вывести меня из равновесия.

— Счастливого Нового года! — говорит Джек, почти касаясь губами моих волос; голос его звучит слегка смущенно.

— Твои поздравления запоздали на три месяца, невежа! — смеюсь я, отступая на шаг. — Ладно, лучше поздно, чем никогда.

— А где же Оскар? — Сара смотрит в сторону бара, Джек подходит к ней и обнимает за талию.

Все-таки поразительно, как они оба изменились за такое короткое время. Наверное, это и называется повзрослеть. Сара расцвела пышным цветом, а Джек приобрел налет самоуверенности. У Оскара этой самоуверенности выше головы, в последнее время его положение в банке, где он работает вместе со старшим братом, очень укрепилось. Мы с Оскаром разговариваем по телефону почти каждый день, но все же я чувствую: между нами остается какая-то недоговоренность. Наверное, это не высказанный словами договор жить параллельно. Он живет здесь, в Лондоне, заводит новые знакомства, обедает в шикарных ресторанах, а я веду тихое и скромное существование в родительском доме. Работы у меня нет, я жутко переживаю и, вероятно, по этой причине несколько драматизирую ситуацию. А может, виной всему старая добрая зависть. Но ведь добиться успеха в этой жизни способны далеко не все. Кто-то обречен на прозябание, и с этим надо смириться. Но все равно порой я ловлю себя на том, что завидую Оскару. Увидев Сару и Джека, он идет к нам с подносом, на котором красуется впечатляющий набор коктейлей. Слегка подмигиваю ему и отступаю в сторону, чтобы он мог поставить поднос на стол. За спиной Оскара мы с Сарой быстро переглядываемся, и она одобрительно поднимает большой палец. Оскар выпрямляется, я беру его за руку, а Сара, враг всяких церемоний, тут же обнимает его и целует в щеку. На Джека я стараюсь не смотреть.

— Ты наверняка Сара! — смеется Оскар.

Они с Сарой обмениваются быстрыми оценивающими взглядами. Интересно, какое впечатление они произвели друг на друга. Надеюсь, ни один из них не разочарован. На несколько секунд в воздухе повисает молчание. Думаю, мы — Сара, Джек и я — решаем, сможет ли Оскар органично дополнить наше трио. Будет ли он держаться на равных? Или же намерен снисходительно поглядывать на нас с высоты своего величия?

— А ты наверняка Оскар! — говорит Сара и хватает Оскара за свободную руку. — Дай же мне хорошенько тебя рассмотреть! — Она делает вид, что критически разглядывает его со всех сторон. Оскар стоит навытяжку, как школьник перед директором, и затаив дыхание ждет ее вердикта. — Одобряю, — важно изрекает Сара, смотрит на меня, потом опять на Оскара, наконец вспоминает о Джеке, выпускает руку Оскара, хватает Джека и притягивает его поближе. — Это Джек, — представляет она.

Теперь настает моя очередь затаить дыхание. Оскар протягивает руку, и я замечаю, как Джек медлит долю секунды, прежде чем пожать ее. Сара тоже чувствует, что пора разрядить обстановку.

— Посмотрите только на него! Строит из себя старшего брата, который должен блюсти честь сестренки! — хохочет она и толкает Джека плечом. — К твоему сведению, у Лори есть старший брат, так что ты можешь не париться!

— Значит, ты не будешь спрашивать, каковы мои намерения относительно Лори? — подхватывает Оскар. — Надеюсь, что нет, потому что намерения у меня очень, очень дурные.

— О, ты мне нравишься! — восклицает довольная Сара.

Оскар вручает ей стакан с коктейлем из шампанского. Второй такой же получаю я. Джек подозрительно принюхивается к стакану с янтарной жидкостью, который передает ему Оскар.

— Этот коктейль здесь называют «Пенициллин», — сообщает Оскар с легкой усмешкой.

— Честно говоря, я предпочитаю пиво, — вскидывает бровь Джек. — Но так и быть, попробую, что они здесь намешали.

Оскар поднимает стакан, мы следуем его примеру.

— За что будем пить? — спрашивает он.

— За старых друзей, — бурчит Джек.

— И за новых тоже! — любезно добавляет Сара, и ее улыбка становится ярче еще на несколько мегаватт.

Мы чокаемся. Я бросаю на Джека быстрый и, как мне кажется, весьма красноречивый взгляд. «Не лезь в бутылку, Джек О’Мара!» — пытаюсь я сказать глазами.

Судя по всему, Джек понимает мое послание. По крайней мере, он поворачивается к Оскару и заводит разговор о Таиланде, предоставив нам с Сарой возможность поболтать.

— Классное местечко! — шепчет она, обводя глазами бар частного клуба.

Я и не сомневалась, что это шикарное заведение приведет ее в восторг.

— Да, здесь неплохо. Оскар очень хотел произвести на вас с Джеком хорошее впечатление.

— И ему это удалось. Парень, который заказывает такие коктейли, вызывает у меня бурную симпатию. Особенно если с ним счастлива моя лучшая подруга!

Я украдкой смотрю на Джека и Оскара. Они примерно одинакового роста, но на этом сходство заканчивается. Светлые волосы Джека всегда выглядят так, словно он только что взъерошил их руками. Иссиня-черная шевелюра Оскара безупречна, будто он только что вышел из парикмахерской. Над вопросом, что надеть сегодня, Оскар бился намного дольше, чем я. Полосатая рубашка казалась ему слишком официальной, твидовый пиджак старомодным. В результате он остановился на синей льняной рубашке, которая напоминает мне о чудных днях в Таиланде. Честно говоря, Оскар может надеть что угодно, хоть фуфайку с капюшоном, это ничего не изменит. От него за милю несет состоятельностью и высоким статусом, и скрыть это невозможно. Я часто задаюсь вопросом: состоялось бы наше знакомство, повстречайся мы с ним не на пляже, где у всех обнаженных тел примерно одинаковый статус? Признаюсь, когда мы впервые увиделись в Англии, я испытала настоящий эстетический шок, таким лощеным и преуспевающим он мне показался. Стоило на него взглянуть, чтобы понять: мы принадлежим к разным социальным слоям. Надеюсь, Джека не слишком оттолкнет эта глянцевая оболочка. Сам он сегодня оформлен в стиле «только что встал с постели после хорошего траха». В этом угадывается некий вызов. Можно подумать, он решил показать Оскару, что плевать хотел на всяких там богатеньких чуваков. Но я слишком хорошего мнения о Джеке, чтобы так думать. Поэтому я не придаю его дурацкому прикиду никакого значения. Просто смотрю на них обоих и поражаюсь, какие они разные. И как это ни удивительно, оба запали мне в душу. Делаю большой глоток шампанского и поворачиваюсь к Саре:

— Есть надежда в скором времени увидеть, как ты спускаешься по пожарному шесту?

— Да будет тебе известно, меня считают серьезным репортером и посылают на самые важные сюжеты, — сообщает Сара и отпивает из своего стакана. — На прошлой неделе, например, я встречалась к Гоком Ваном.

— Да ладно!

— Честное слово. И он сказал, что ему нравятся мои туфли.

— Ты что, брала у него интервью?

Сара кивает и прыскает со смеху:

— Я стояла за ним рядом на дефиле прет-а-порте в Ковент-Гардене. А мои туфли ему действительно понравились.

— У Лоррейн Келли появилась опасная конкурентка, — говорю я.

Если это и шутка, то лишь отчасти.

— Слушай… а у вас с Оскаром… — Сара подается вперед и понижает голос: — В общем, я хочу сказать… у вас все серьезно?

— Ну, пока рано об этом говорить, — пожимаю плечами я; мы встречаемся всего пять месяцев, хотя кажется, что намного дольше. — Но скажу честно, Сар, он мне нравится. Прежде мне казалось, подобные парни не в моем вкусе. Но как ни странно, нам хорошо вместе.

Сара кивает, не сводя глаз с Оскара и Джека.

— Как, по-твоему, у них много общего? — спрашивает она. — Помимо привязанности к тебе, разумеется.

При мысли о том, что она знает о поцелуе, у меня перехватывает дыхание.

— Насколько я понимаю, тебе они не кажутся похожими?! — беззаботно смеется Сара.

— Ни капельки, — с легкой запинкой отвечаю я. — Они совершенно разные. Но мне трудно представить человека, который не поладил бы с Оскаром. Он такой… Я хочу сказать, общаться с ним легко и приятно.

Улыбка Сары становится еще шире, она обнимает меня за плечи, ее браслет холодит мне щеку.

— Я так рада за тебя, Лу! Все, что тебе нужно теперь, — найти подходящую работу и вернуться в Лондон. — Глаза ее сияют. — Ты ведь вернешься, правда? Теперь нас четверо, и мы можем устраивать двойные свидания и прочие закидоны типа этого! — Сара хохочет и округляет глаза, делая вид, что шутит, но я знаю, она это всерьез.

— Конечно, я хочу жить в Лондоне. Но все не так просто, — пожимаю плечами я. — Сама понимаешь, нужно платить за квартиру и все такое. В общем, сплошные расходы. Так что придется торчать дома до тех пор, пока не найду приличную работу. Хвататься за какое-нибудь дерьмо вроде службы в отеле не имеет смысла. И денег толком не заработаешь, и времени на поиски другой работы не останется.

Оскар много раз предлагал мне перебраться к нему, хотя бы на то время, пока я не подыщу работу. Квартира, в которой он живет, принадлежит его матери, и, разумеется, он не платит за аренду. Но я упорно отказываюсь. Не хочу ни от кого зависеть. Мама с папой с малолетства внушали нам, что каждый должен найти в этой жизни собственный путь.

— Ох, как бы было здорово вернуться на Деланси-стрит! — мечтательно вздыхает Сара. — Сейчас я живу с одной девицей — мы вместе работаем. Жуткая зануда! Помешана на том, что у нас не должно быть никаких общих вещей. Представь себе, в сортире у нас два рулона туалетной бумаги! Но это еще цветочки. Она установила график пользования гостиной. Как тебе это понравится? Говорит, не желает, чтобы я торчала рядом, когда она смотрит телевизор.

Настает моя очередь обнять Сару за плечи — в знак утешения и поддержки.

— Но может, вам с Джеком уже пора… подыскать квартиру и поселиться вместе?

Сара слегка закатывает глаза. Мимолетный признак неудовольствия, который от меня не ускользает.

— Это пока не актуально. Джек занят выше крыши. Он снимает квартиру с Билли и Филом, парнями, с которыми вместе работает.

— Билли Рок-Н-Ролл?

С того дня, как он продемонстрировал нам свое танцевальное искусство, за ним закрепилось это прозвище. Правда, стоило мне произнести его, я сразу вспомнила о том, как печально закончился тот удивительный день.

— Да, — кивает Сара. — Не уверена, что Джек в восторге от такого соседства. Но квартира в той части города, которая ему подходит, да и цена не зашкаливает. Так что переезжать он пока не собирается.

Сара бросает взгляд на Джека, тот сосредоточенно разглядывает что-то на экране мобильника Оскара.

— Знаешь, Лу, в последнее время он меня беспокоит. Он не похож на себя.

Внутренности мои сжимаются от тревожного предчувствия.

— Что ты имеешь в виду?

Сара складывает руки на своем плоском животе, обтянутом красной кожей, и придвигается ко мне ближе, чтобы нас никто не услышал.

— Это трудно выразить словами. Но он как-то… отдалился. — Она произносит это тоном вопроса, а не утверждения. — А может, дело во мне, — вздыхает Сара и прикусывает нижнюю губу. — Сама не знаю, Лу. Несколько раз я пыталась спросить у него, счастлив ли он, но он просто отмахивался, словно я несу полную чушь. — Она смеется, но взгляд у нее невеселый. — Наверное, причина в том, что он слишком загружен работой.

Я киваю, отчаянно желая изречь что-нибудь глубокомысленное. Мысль о том, что в их отношениях не все безоблачно, приводит меня в смятение. Прежде я эгоистично надеялась, что этот роман быстро выдохнется, но со временем их любовь заняла важное место на карте моей жизни. Стала чем-то вроде острова, который служит мне важным ориентиром, хотя мне и приходится старательно объезжать его, прокладывая собственные маршруты.

— Ты показывала Саре эти фотки, Лори?

Оскар поворачивается к нам с мобильником в руке. На экране мелькают таиландские пляжи, бесконечная голубизна океана, наше бунгало, пунцоворозовые тайские закаты, которые я так полюбила.

— Кое-что показывала, — говорю я и смотрю Оскару в глаза.

Взгляд его затуманивается нежностью. Быть может, он чувствует: всем своим существом я сейчас желаю оказаться там, на террасе маленького бунгало. Хочу сидеть на ступеньках, зарывшись ногами в прохладный песок. О, какие счастливые воспоминания связаны у меня с этими блаженными часами, которые мы проводили вместе, тихонько болтая и жадно целуясь! Тоска по утраченному раю внезапно пронзает меня насквозь, острая и совершенно неожиданная. Ведь рядом со мной Джек и Сара, мои лучшие друзья. Неужели мне хочется бежать от них за тридевять земель?

Я смотрю на Джека, и приступ тоски сменяется досадой. Хочется схватить его за рукав выпендрежной кожаной куртки, хорошенько дернуть и сказать:

«Будь счастлив, придурок! И не мешай мне быть счастливой».

— Обалдеть можно, до чего красиво! — вздыхает Сара. — Я тоже хочу в Таиланд.

Джек допивает свой коктейль и неодобрительно морщит нос:

— Пойду принесу всем пива.

Сара молча берет его за руку, давая понять, что готова помочь. Мы с Оскаром наблюдаем, как они идут к стойке через многолюдный зал, одной рукой он обнимает меня за талию, в другой держит стакан, который все еще наполовину полон.

— Все хорошо? — спрашиваю я, надеясь, что они с Джеком нашли общий язык.

— Сара в точности такая, как я воображал, — кивает Оскар.

Про Джека он ничего не говорит. Делаю вывод, что Джек его разочаровал.

В моих рассказах Джек представал веселым, приятным в общении парнем, а в реальности оказался наглым и неприветливым типом.

— Может, я выбрал не слишком подходящее место? — спрашивает Оскар, задумчиво рассматривая жидкость в своем стакане. — Но ты даже не намекнула, что это плохой выбор.

Досада, которую возбуждал у меня Джек, перерастает в откровенную злость. Честное слово, достал своим хамством. Явился в какой-то идиотской футболке, озирается вокруг с нескрываемым отвращением, коктейль пьет с таким видом, словно ему подсунули отраву. Он что, хочет доказать, будто круче всех?

Я ставлю пустой стакан на столик, обнимаю Оскара за плечи и с облегчением замечаю, что тревога, плескавшаяся в его глазах, исчезает.

— Ты все сделал правильно, Оскар. Это замечательное место. — Я обвожу глазами бар. — Ты тоже замечательный, и я хочу, чтобы ты оставался таким, какой ты есть. Они непременно тебя полюбят, и ты тоже их полюбишь, когда узнаешь поближе. — (Оскар, слушая меня, тихонько поглаживает мою руку повыше локтя.) — Расслабься и получай удовольствие.

Джек и Сара возвращаются, у него в руках два стакана с пивом, у нее — два коктейля с шампанским.

— Она и правда выглядит как телезвезда, — замечает Оскар.

Пытаюсь взглянуть на Сару его глазами. Да, эти невероятно длинные загорелые ноги и голливудские локоны производят убойное впечатление.

— Ты уверен, что правильно выбрал девушку? — спрашиваю я.

В этой шутке есть только доля шутки. На самом деле я постоянно задаюсь вопросом: зачем такому потрясающему парню заурядная особа вроде меня? Ненавижу себя за подобные вопросы, но ничего не могу поделать.

В глазах Оскара вспыхивает легкое раздражение. Уж лучше бы я молчала.

— Ты ляпнула такую глупость, что привела меня в оторопь. — Взгляд его смягчается, рука касается моей шеи. — Для меня ты самая красивая, Лори. Всегда и везде. В любом баре, на любой улице, на любом пляже.

Оскар касается губами моих губ, мягко, но уверенно. Я закрываю глаза и на несколько секунд действительно ощущаю себя самой красивой девушкой на свете.

— Детки, вы здесь не одни! — доносится до меня смех Сары.

Я открываю глаза и улыбаюсь.

— Это я виноват, — улыбается Оскар. — Когда она рядом, я себя не контролирую. — Рука его соскальзывает с моего плеча и сжимает мою ладонь.

Джек, стоя рядом с Сарой, усмехается и хмурится одновременно. Ничего не скажешь, впечатляющее достижение натренированной мимики.

— Хорошая выпивка охладит твой пыл, приятель.

Оскар берет стакан с пивом. Он буквально светится добродушием, несмотря на хамский намек Джека на то, что заказанные им коктейли не относились к разряду хорошей выпивки.

Сара вручает мне коктейль, в глазах ее плещется радость за меня и Оскара.

— А чем ты занимаешься, Оскар? — Джек, со стаканом в руке, прислоняется к стене. — Помимо того, что кадришь девчонок на тайских пляжах? — Он подмигивает, несколько смягчая наглость этого замечания.

— Совместная жизнь с Билли оказала на твои манеры пагубное воздействие, Джек, — бросаю я и тоже подмигиваю, отнюдь не дружелюбно.

Он пожимает плечами, как бы говоря «мне это по фиг», и отворачивается.

— Работаю в банке, — отвечает Оскар и добавляет не без самоиронии: — Самое подходящее занятие для сноба, верно?

— Ты сам это сказал, приятель.

Ну это уже переходит все границы. Сара бросает на Джека сердитый взгляд. Я едва сдерживаю желание облить его наглую башку пивом. Только Оскар и бровью не ведет. Привык, бедняга, к идиотским шуткам насчет банковских работников.

— Как говорится, каждому свое. А ты, как я понимаю, человек творческий. Работаешь на радио?

Гроза прошла стороной. У Джека хватило ума поймать спасательный круг, который бросил ему Оскар. Он принимается рассказывать всякие забавные истории о своей работе и распространяться о блистательных перспективах, которые ждут его в ближайшем будущем. Постепенно Джек расслабляется, настороженные огоньки в глазах гаснут, и он становится похожим на самого себя. Я тоже немного расслабляюсь. Возможно, вечер будет не таким уж и кошмарным.

Ничего не скажешь, вечерок выдался дерьмовый. Меня просто воротит от надменной рожи этого чувака Оскара. Ах, позвольте мне заказать вам охренительно дорогие коктейли в охренительном эксклюзивном клубе. Позвольте мне мимоходом заметить, что я богатенький банкир, позвольте мне у всех на виду сунуть свой поганый язык в глотку Лори. Ладно, плевать я на тебя хотел, сноб паршивый! Плевать я хотел на твои напомаженные патлы и на твои шикарные ботинки — в таких только разгуливать по палубе какой-нибудь гребаной яхты!

Я стою у писсуара, держу в руках свой член и ругаюсь на чем свет стоит. Здесь, в туалете, я торчу уже десять минут. Скрываюсь от них. Понимаю, что веду себя как законченный дебил, но по-другому никак не могу. Судя по убийственным взглядам, что бросает на меня Сара, сегодня ночью мне не придется снимать с нее красное кожаное платье. Скорее она снимет с меня скальп, и, честное слово, я не буду ее за это осуждать. Не знаю, кто сегодня заводит меня сильнее, этот непробиваемо доброжелательный Оскар, который игнорирует все мои приколы, или Сара, которая восторженно скачет вокруг нового друга и едва не лижет ему руки. Похоже, она рассчитывает, что у нее с Оскаром будет такая же дружба, как у нас с Лори. Так и хочется ей сказать: прости, дорогуша, не выйдет. Смотрю на себя в зеркале над раковиной, мою руки и задумываюсь о своих отношениях с Лу. От нашей дружбы практически ничего не осталось. С той ночи почти год назад, когда мы разговаривали в кухне на Деланси-стрит, мы ни разу не оставались наедине. Сегодня Сара заявила, что я веду себя с Лори точно старший брат, оберегающий маленькую сестренку. Не могу сказать, что питаю к Лори братские чувства, может, испытывал когда-то, но после того, как… Блин, я не могу об этом сейчас думать!

Я выхожу из туалета, твердо решив не зарываться, и сталкиваюсь с Лори. Она накидывается на меня, как фурия:

— Какого хрена ты выпендриваешься, Джек?

Клянусь, никогда не видел ее такой разъяренной. Губы у нее дрожат, на щеках выступили красные пятна.

— Не знал, что сходить пописать значит выпендриваться. — Я оборачиваюсь на дверь, из которой только что вышел.

Незабудковые глаза Лори мечут молнии.

— Похоже, моча ударила тебе в голову.

— Приятно поговорить с человеком, который так изысканно выражается, — изрекаю я с видом оскорбленной невинности.

— Прекрати! — шипит она. — Прекрати свои идиотские выходки, Джек О’Мара!

В коридоре полно людей, они снуют вокруг нас, но Лори, похоже, наплевать, что ее могут услышать посторонние.

— Скажи, что ты хочешь доказать? Что ты самый крутой, самый умный, самый прикольный? Нельзя попросить тебя прекратить эти дурацкие наезды?

Я пожимаю плечами:

— Давно бы прекратил, не будь он таким паршивым снобом.

— Он не сноб. Он отличный парень, и мне даже кажется, он меня любит.

До меня доносится омерзительный каркающий смех. Слишком поздно понимаю, что он срывается с моих губ.

— Что тебя так веселит? — Лори вскидывает брови, огонь ярости, полыхающий в ее глазах, становится еще более жгучим. — Мысль о том, что кто-то может меня полюбить, кажется тебе смехотворной?

— Ты его едва знаешь.

Лори подается назад, словно я ее ударил.

— Надо же, какой знаток по части любви выискался! — цедит она. — Да кто дал тебе право решать, сколько времени нужно человеку, чтобы влюбиться, — год, месяц или мгновение?

Мы буравим друг друга глазами, и внезапно я понимаю: она уже не та девчонка с Деланси-стрит. Она стала взрослой женщиной, у нее своя жизнь, и я больше не являюсь частью этой жизни.

— Значит, ты его любишь?

Лори отворачивается, всем своим видом показывая, что я не имею права задавать ей подобные вопросы. Особенно в таком тоне.

— Он очень много для меня значит, Джек, — говорит она неожиданно мягко.

В это мгновение она кажется такой беззащитной, что я чувствую себя последней скотиной.

— Вот и хорошо, — говорю я и не кривлю душой. Мне до жути хочется сжать ее в объятиях и не отпускать до тех пор, пока не оживет наша дружба, но интуиция подсказывает, что это будет неверным шагом. Ограничиваюсь тем, что беру Лори за руку и заглядываю в ее сердитые глаза. — Я вел себя как дурак. Прости. Ты ведь простишь меня, правда?

Я прошу прощения не только за то, что было сегодняшним вечером, но и за все, что было раньше. За то, что наврал ей, сказав, что не помню никакой встречи на автобусной остановке. За то, что целовал ее на пустынной заснеженной улице. За то, что всегда поступаю по-идиотски.

Проходит десять секунд, которые кажутся мне десятью минутами. Лори кивает и сжимает мою руку.

— Давай вернемся к нашим, — улыбаюсь я. — Сначала ты, потом я.

Лори снова кивает и уходит по коридору, не оборачиваясь.

За то время, пока мы не виделись, Лори стала взрослой. Возможно, мне пора последовать ее примеру.