Чашка девятнадцатая
«Чужак»
О чувстве собственной правоты, маятнике и субъективной реальности
Давайте для начала один совсем простой вопрос: чем эмиграция отличается от эскапизма?
Прежде всего – обратной связью. В выдуманных мирах, куда мы сбегаем, ее нет. Выдуманный мир не кричит нам на каждом шагу «ты не вписываешься, ты не попадаешь в ритм, ты не понимаешь местных шуток, смерть тебе, смерть и одиночество». Человек – животное социальное. Но самое интересное, что это социальное животное обладает еще и абсолютно несоциальной чертой: возможностью и потребностью создавать субъективную реальность, причем взаимопроникновение субъективной реальности и объективной тем меньше, чем больше потребность человека сохранять чувство собственной правоты.
То есть чем больше человек хочет быть прав, тем большую часть объективной реальности ему нужно игнорировать и тем глубже уходить в реальность субъективную.
Считается, что для подключения к той части потока, которая обычно называется магией, виртуозное умение создавать субъективную реальность – обязательное условие. Это правда.
Только есть одно «но», и это «но», кажется, еще никто нигде не обговаривал прямо, во всяком случае, я не встречал.
Виртуозное умение создавать субъективную реальность обычно начинается с «я хочу вот так, и все тут». По сути, это очень близко к утверждению собственной правоты, особенно когда объективная реальность будет подбрасывать фидбэк от «это не совсем так» до «ты выглядишь безумцем». Я думаю, что начать с чего-то другого почти невозможно, вопрос в том, как реагировать на эти самые фидбэки. Игнорировать, учитывать, корректировать деятельность, вбивать кол своей правоты в сознание всех встречных, просто закрыться в «я-то знаю, как на самом деле» – вариантов много, и равно допустимы (в смысле «равно уместны») поначалу все, но только поначалу.
Более того, для начала эти варианты даже конструктивны, а вот продолжать на этом практически невозможно, особенно в магии, если хочешь жить долго и счастливо и в своем уме. Все понемногу отсеивается и остается только «учитывать» и «корректировать деятельность». Чем хорош успешный опыт в магии: субъективная реальность не создается в пику объективной, она сама по себе. А взаимное влияние не разрушительно и увеличивается по мере набора опыта и силы. Хороший маг меняет окружающий мир из ресурсов своего внутреннего. Как и хороший художник, кстати, и учитель, магом быть не обязательно.
И пара Макс-Чужак очень красиво и наглядно демонстрируют, почему магу нельзя застревать в «я-то знаю, как правильно, это остальные ничего не понимают, да и то пока, я еще докажу».
По сути, Макс и Чужак одного стручка горошины. (Эта история вообще меня всегда очень сильно занимала, история двойной-парной эмиграции, ухода в другой мир на очень близких условиях, буквально через одну и ту же дверь.)
Оба безумны. Обоих гонит вперед ощущение, что с ними что-то не так с точки зрения социума: Макс – ночной человек, сновидец; Чужак – человек, которому окружающий мир причиняет боль настолько сильную, что он не может в этом мире находиться. Оба легко входят в контакт с чудом, оба в состоянии скользить вдоль миров, как капля воды вдоль струны. Оба, казалось бы, берут в путь только себя. Но один приходит в Мир как долгожданный гость, а второй очень быстро кончает полным крахом и смертью.
В чем между ними разница?
Только в одном: в чувстве собственной правоты. У Чужака потребность оставаться правым больше, чем потребность оставаться в живых. У Макса ее и вовсе нет, он приходит в Мир дурак дураком – и совершенно этим не расстроен.
А теперь можно заменить слово «Мир» на слово «магия». Потому что книжки всего цикла, как неоднократно замечал автор, прежде всего о ней, о магии.
И попробовать представить, каково это – приходить в нее с чувством собственной правоты. И что за это причитается эмигранту.
Вот об этом у нас и получился разговор – о магии, правоте, субъективном восприятии и обратной связи.
Я: Вот о чем я хотел поговорить: об ощущении собственной правоты. Ведь этот странный маньяк, проходящий через Максову дверь, совершенно уверен в том, что прав.
И в то же время – его правота, больная насквозь и хромая на все ноги – единственный его способ осуществляться. Вот эта трудная, очень странная разница между «я прав» и «я есть» меня сейчас интересует с неимоверной силой.
М.Ф.: О, да.
Я еще думаю, как повезло Максу, что он лишился всей своей правоты сразу, попав в новую игру с новыми правилами. Это на самом деле потрясающий опыт, я немножко знаю по себе – когда попадаешь в НАСТОЛЬКО другую игру, что на одном «я есть» и можно выехать.
Разница между «я прав» и «я есть» – отлично сказано, между прочим.
В чем отличие, как ты думаешь? В том, что в первом случае необходимо подтверждение за чужой счет – идем убивать, чтобы оставаться правым, – но ведь и для «я есть» очень часто нужно подтверждение извне. Может быть, не настолько насильно выдранное, но все равно нужно.
«Я есть» – это дыхание. Это вообще умение быть наедине с собой. Умение быть во сне и бреду. И в предсмертье. Умение быть там, где твоя правота невозможна. Потому что правота возможна не везде. Маньяк наш вроде бы противоречит этому заявлению – попал в другой мир и все равно за свое! Но просто у него чуть позже наступил момент невозможности правоты – в предсмертной ломке. Вот и все.
Я думаю, что для «я есть» поддержка извне – это витамины. Она очень нужна, но начинается не с нее. Сперва вдох, выдох, вот это ощупывание себя изнутри – я есть. «Я есть» – это же просто работа сознания. Если мы умеем осознавать работу сознания, мы есть.
А правота начинается с внешнего. «Внутрь» наше на это внешнее реагирует. Например, сопротивляется тому, что вовне не нравится. Или цепляется за то, что вовне нравится. И всяко еще. И убеждает себя, что правильно отреагировало на это внешнее (быть убежденным, что правильно отреагировал на внешнее = безопасность, у каждого на свой манер).
На границе между сном и явью нет правоты. А мы – есть. Например.
Можешь еще расписать это самое «правильно отреагировал на внешнее равно безопасность»? Потому что, кажется, это очень важная мысль. Маниакальной правоте ведь в самом деле угрожает все, видимо, в этом ее суть.
(При хорошей прокачке точно так же верно, что для «я есть» все витамины, даже опасность. По-моему, это очень дельная мысль.)
Ну так мне кажется, что вот это яростное стремление к утверждению собственной правоты – это такой нам привет от зоологии. Когда ты зверь в условных джунглях, тебе надо принимать правильные решения, чтобы выжить. Отличить хорошую еду от плохой, хищника от потенциальной жертвы, годное укрытие от пещеры, занятой неприятными конкурентами по эволюционной борьбе. Быть правым = иметь высокие шансы выжить и дать потомство, и выкормить его. Интересы вида велят человеку быть правым!
А потом мы доживаем до такого прекрасного момента, когда в подавляющем большинстве случаев быть правым – это не про выживание вообще. Даже близко не про выживание. Но глупый организм вкладывается в борьбу за собственную правоту все с той же страстью. Человек бессознательно ощущает себя смертником, когда он неправ (не доказал, что прав). Ключевое слово тут «бессознательно». Потому что как только мы начинаем осознавать, что происходит, мы понемножку выходим из игры. То есть все еще кидаемся в битву за собственную правоту, но уже через раз. А через раз понимаем, какие мы дураки. Это, по-моему, прям такой новый эволюционный виток – умение видеть себя со стороны глупым смешным дураком и останавливаться. Не тратить силы, когда не надо.
А с Чужаком этим вообще странная штука. Мы до сих пор толком не знаем, кем был этот маньяк.
Там Джуффин говорит странные вещи, что между ними (Максом и маньяком) существует какая-то прям роковая связь. Типа маньяк прошел в его дверь, и теперь они связаны навек. Вот я думаю: это история о том, как легко сойти с ума, когда проходишь чужим путем? Или история о том, как страдают наши бедные допельгангеры, когда мы уходим в другой мир прям при жизни? Или это «мир ловил меня, но не поймал» – в буквальном смысле? Ну, то есть реальность отправила погоню, какую смогла, такую и отправила? Или это вообще материализовалась та часть его сознания, которая не смогла принять новую реальность? И ясно тогда (дополнительно ясно), почему Макс настолько контуженный поначалу, и почему так легко все принимает – новую жизнь получила только часть его сознания, и он будет выращивать ее в ближайшие годы – свято место пусто, что вырастет, то мое.
То есть это Макса собственная правота отброшенная кристаллизованная нагнала?
А вот хрен его знает. Но выглядит идеальной иллюстрацией.
Собственно, поэтому меня так и цепляет этот момент – вышла идеальная иллюстрация. И, получается, что Джуффин с его чутьем вот так это и понял – как неотъемлемую часть, которую нужно обязательно убить своими руками, а то так и будет нагонять.
Именно. То есть мы не знаем наверняка, что там на самом деле было, но похоже, что вот так.
Помимо всего прочего, у меня есть для тебя вопрос, сформулированный довольно странно, но по сути отлично ложащийся на тему собственной правоты в магии и расплаты за ее избыток.
Вопрос читателя: Макс в начале цикла выглядит уродом без сердца и совести, нечувствительным к окружающим, великолепным анфан терриблем. Особенно ужасно он себя ведет по отношению к своей бывшей, которая, строго говоря, ничем не виновата, а он ее обворовывает без всяких угрызений чего угодно. Почему так? Почему персонажем выбран именно он?
М.Ф.: Ключевое слово «выглядит». В восприятии некоторых людей Макс выглядит так. В восприятии других людей Макс выглядит как-то иначе. Он не «хорош» и не «плох». Он разен. Всяк. Пластичен. И это вовсе не его уникальное свойство. В этом смысле он абсолютно таков, как любой другой человек.
Я сейчас скажу одну совершенно очевидную, но крайне непопулярную вещь: всякий человек разнообразен в своих проявлениях, внешних и внутренних. Речь может еще как-то идти о величине диапазона. Но честно говоря, у каждого этот диапазон больше, чем он сам может вообразить. Условно говоря, карманник, грабящий старушек по трамваям, в тот же день, по дороге с дела спасающий человека из горящего дома – это не неумело состряпанный литературный персонаж, а просто правда о каждом из нас. Я понимаю, что спокойней жить с концепцией однозначно «хороших» и «плохих» людей, чтобы знать, на кого положиться, а от кого бежать. Мне так тоже было бы спокойней! Однако подлинная цельность и последовательность всегда результат сознательного решения и огромной работы над собой. А на нее требуется время. Не только время, но оно – обязательное условие.
Теперь что касается эпизода из «Волонтеров Вечности». Мне кажется, чтобы рассматривать его объективно, следует не забывать, что этот отвратительный, в сущности, эпизод – часть истории о магии.
Ну, то есть, можно как угодно относиться к этому циклу, называть его хоть «fantаsy», хоть «сказкой для взрослых», хоть «постмодернистским проектом», хоть подлинными мемуарами человека, с которым случились все описанные события (все версии имеют право на существование и все отчасти, до известной степени верны, но несамодостаточны), однако одно несомненно: это истории о магии. И о становлении мага под руководством других более опытных магов. История – в первую очередь об этом, все стальное работает на главную тему.
Так вот, на этом месте надо задать себе вопрос: как там насчет некрасивого эпизода с «бывшей»? Откуда он тут взялся и зачем?
И как-то, по идее, должно стать понятно, что эта история не про мораль. А про одну из самых страшных ошибок, какую только может совершить начинающий маг: получив силу, дать волю своей корысти и мелочной мстительности. Строго говоря, этим поступком, Макс просто прошел ускоренные курсы по истории Смутных Времен. Повторил главную ошибку угуландских магов. И тут же огреб по самое не могу. Я хочу сказать, история с доперстом, в результате которой он заблудился, почти забыл себя и только чудом смог вернуться домой (исключительно потому, что был там очень нужен, я так думаю) – прямое следствие этого его поступка. И дело опять же не в морали, а в использовании силы не по назначению, разменивании ее на недостойные пустяки. Макс оскорбил свою силу и удачу, и они от него ушли. Еще повезло, что сразу, а не полсотни лет спустя в самый неподходящий момент. И очень повезло, что он не погиб, а просто потерялся на время. В магии такая логика. Такие правила. Они всегда работают (и далеко не всегда удается остаться в живых и более-менее в рассудке). Это то, о чем Макс хотел сообщить условным читателям его мемуаров, в подробностях рассказав, как стырил видеомагнитофон. Собственно, за язык-то его никто не тянул. Но рассказывая о постигшей его беде, умолчать о ее причине было бы нечестно. А он очень честный чувак.
И, кстати, именно по причине своей предельной честности Макс может показаться «уродом». Просто он рассказывает о себе то, о чем другие молчат. Вот и все.
И последнее. На вопрос: «Почему персонажем был выбран именно он?» – правдивый ответ один: Макс сам себя выбрал. Никого не спрашивал. Нет, я не шучу. И не выкручиваюсь. И не напускаю мистического туману. Я тоже очень честный чувак, если вы не заметили.
Я: Вот. Собственно, это мне кажется очень важным моментом. Как и все последующие истории, связанные с мечом короля Мёнина. То, насколько легко оказываешься из «возможно все» в «можно все», а потом обратно, а потом еще раз, пока не приходишь к определенному выводу. Собственно, одному из двух. И дальше – уже не важно, сколько у тебя силы на момент выбора – идешь либо в сторону «можно все», и тогда кончаешь безумным магистром. Либо в сторону «возможно все», и тогда ориентир твой, например, Махи.
Но самое интересное – если уж говорить о честности – это шатание некоторое время между этими очень близкими полюсами.
Я хочу сказать, что Максу действительно здорово повезло с его – судьбой, легкостью характера, чем угодно – что у него этот маятник качнулся только один раз.
На самом деле туда-сюда можно метаться довольно долго, причем каждый раз каждая из двух концепций будет выглядеть единственной. И единственно правильной.
М.Ф.: Я думаю, Макса ОЧЕНЬ вставило, кроме всего.
Ну да, у Макса по шкале от одного до ста ниже восьмидесяти ничего не бывает, это я и называю везением с судьбой.
Я хочу сказать, что почему-то принято считать, будто склонность к свету или тьме выдается чуть ли не вместе с силой. А на самом деле любого адепта непременно помотает в этом маятнике. Кого-то больше, кого-то меньше.
Но у меня сложилось впечатление, что когда говорят о выборе между светом и тьмой, говорят о вполне осознанном разовом выборе. Но ведь так не бывает.
И в «Волонтерах» это очень здорово описано – Макс прекрасно себя чувствовал, когда уводил у девушки технику и кассеты. Мне кажется, имеет смысл разъяснить – в этой точке маятника прекрасно себя чувствуют все.
Вот слушай! Это вообще ужасная, грубая, опасная фундаментальная ошибка – что такая склонность выдается, и что она одна на всю жизнь. Людям опасно не знать, насколько они изменчивы. Это может натурально свести с ума (что ладно бы) и, что хуже, препятствовать переменам. Потому что когда точно знаешь, что то-то невозможно, оно и невозможно конкретно для тебя.
И да, пока не выучишь урока или пока не прилетит так, что уж и нельзя не выучить, будешь оказываться в этой точке, и тебе там будет хорошо.
Да, именно! Это такое опьянение силой, установление своей справедливости, все дела. Строго говоря, ровно то, от чего отказался Иисус на той горе. Но если уж попал на гору, значит и у него был выбор, который пришлось сделать там и тогда. А не вставленный в программу по умолчанию силами света.
Все что можно тут сделать – знать, что в тебя лично не вмонтированы никакие «силы света». И не впадать в экстаз вседозволенности – это всегда усилие, выбор и снова усилие.
Ну вот, на мой взгляд, большой ошибкой будет считать, что вместе с силой приходят нормы морали – либо морали-плюс, либо морали-минус. Нет, она туда не вшита, эта мораль. А вот собственная правота – да, вшита, еще как.
Собственная правота она просто вшита во всех. Вот уж что по умолчанию. Спасибо биологии за такое наше устройство. И ясно, что по мере набора топлива, топливо пойдет и туда. В первую очередь туда, если не контролировать процесс.
«Большой ошибкой будет считать, что вместе с силой приходят нормы морали – либо морали-плюс, либо морали-минус», – это даже не просто большая ошибка, а базовая, фундаментальная. После которой система зависает и гудит.
Вот, кстати, еще одна причина для воспитания в себе осознанности. Особенно, если можешь чуть больше, чем в среднем по палате. Не имея осознанности, ты не разберешь, что тебе прилетело откатом вот за это вот мгновенное опьянение. Ты спишешь откат на что-то другое, желательно – внешнее. Других людей, искушение, обстоятельства. И будешь в этом маятнике снова и снова. Причем без понимания того, что с тобой происходит.
Да, именно. Именно так. В этом деле не видеть причинно-следственных связей – большая беда.
Полная слепота и беспомощность.
Ну вот.
И еще два читательских вопроса, как у нас это принято.
Первый:
У меня вопрос вот какой. Во время исправления того, что натворило существо из зеркала, Максу хочется попробовать крови Джуффина и есть намек о некой «темноте, в которую смотрят» господа тайные сыщики, про которую говорили старые знахарки. Ни в одной больше книге нет ни про жажду крови в стрессовых ситуациях, ни про эту темноту. Почему?
М.Ф.: С кровью это был вот такой разовый эпизод. Вот в такое человек в конкретных обстоятельствах временно превратился. Это не «проявление подлинной сути», если вы ждали, что Макс выдал себя как вампир и теперь идет к осознанию этой своей сияющей сути. Он, конечно, может еще сто ведер крови чьей-нибудь выпить, если что, но это не главное о нем. Это всегда будет малозначительный эпизод.
А «темнота, в которую смотрят господа Тайные Сыщики» никакого отношения к вампирству не имеет. Это так способность к Истинной магии воспринимается и описывается могущественными существами, далекими от этого предмета.
И второй:
Мне вот стало интересно: если бы Мир все-таки был разрушен, смог бы Махи сделать с ним и с его жителями то же, что сделал с Кеттари и кеттарийцами? А может, это и была репетиция плана Б на случай провала операции «Вершитель»?
М.Ф.: Насколько я знаю, нет.
