Глава десятая
19:25–20:28

– Ага! – прогремел мужской голос. – Не вздумайте говорить мне, что ее нет дома, все равно не поверю.

– Проходите, – в восторге сказала мисс Петтигрю.

Посетитель ворвался в комнату: высокий мужчина в полном облачении. Черный фрак, застегнутый кое-как, цилиндр, сбившийся набок, белый шелковый шарф, небрежно свисающий с одного плеча. Превосходного сложения, строго вылепленное лицо, челюсть боксера, горящие глаза. Геракл. Кларк Гейбл.

Он отбросил цилиндр, сорвал с себя шарф, сбросил на пол перчатки и огляделся – взгляд одновременно волнующий, манящий, жесткий и лишающий воли. Взгляд киногероя. Этот взгляд остановился на мисс Лафосс.

– Наконец-то я тебя поймал!

– О боже, – сказала мисс Лафосс. Что-то удерживало ее в кресле – страх ли, удивление или что-то еще, но в любом случае какое-то сильное чувство. Сильные чувства питали сейчас мисс Петтигрю, словно нектар. Она жадно вбирала их. Мисс Петтигрю приготовилась своим телом заслонить мисс Лафосс от нападения, но посетитель одним прыжком оказался у кресла мисс Лафосс и остановился, нависая над ней.

– И что же ты мне теперь скажешь?

– Я виновата, – дрожащим голосом ответила мисс Лафосс. – Кругом виновата.

– Ну, хотя бы честно, – сказал он коротко. – Не стала придумывать какую-нибудь язву желудка.

– У меня не может быть язвы желудка, – возмутилась мисс Лафосс. – Я всегда умеренна в еде. Берегу фигуру.

– Вставай.

Мисс Лафосс послушно встала, и в глазах ее мисс Петтигрю различила искорку облегчения, но в тот же момент, к ее ужасу, взбешенный молодой человек схватил мисс Лафосс за плечи и принялся ее трясти.

Мисс Петтигрю подалась вперед с криком негодования, но что-то остановило ее. Она не могла понять, что именно. На ее глазах незнакомец грубо обходился с ее подругой, а она просто стояла рядом, как чучело. Мисс Петтигрю поразилась своей реакции. В одно мгновение ей стало совершенно ясно, что этот великолепный молодой человек никогда не сможет причинить мисс Лафосс вреда, а то, что он в настоящее время с ней делал, она скорее всего честно заслужила. Да, мисс Петтигрю не могла ничего с собой сделать. В самой глубине своей души она чувствовала, что хотя она и обожала мисс Лафосс, необходимо было признать, что ее подруга была вполне способна совершить действие, вызывающее справедливый гнев, и перед ней сейчас разворачивались последствия этого действия. Заостренный на точильном камне этого невероятного дня, ее ум достиг невероятных высот. К ней пришло озарение. Из скудного обрывка диалога она немедленно заключила, что мисс Лафосс сделала с этим молодым человеком что-то, что заслуживало его гнева и на что у нее не было никакого оправдания. Наказание в таком случае представлялось совершенно справедливым. Проведя всю свою сознательную жизнь в уходе за детьми (а если подумать, то не была ли мисс Лафосс всего лишь великовозрастным ребенком), мисс Петтигрю выработала здоровое уважение к справедливым наказаниям. Она решила выждать дальнейшего развития событий. Прежде всего ей стоило получше разузнать, в чем тут дело.

Молодой человек остановился.

– Тридцать дней я ждал этой минуты. Что скажешь теперь?

– Что я… это заслужила, – сказала мисс Лафосс, немного задыхаясь, но на удивление покорно.

Он метнул в нее мрачный взгляд.

– Теперь это играем? Не трудись, не поможет.

– Нет же! – воскликнула мисс Лафосс.

Он отпустил ее плечи.

– На этот раз не выйдет!

– Я и не пытаюсь, – виновато сказала мисс Лафосс.

– Пытаешься, конечно, но на меня больше не действует. Даже и не мечтай провести меня снова.

– Не говори так, – испуганно сказала мисс Лафосс. – Хочешь, встряхни меня еще раз?

– Не хочу я тебя больше трясти.

Мисс Лафосс позволила себе облегченную улыбку.

– Как славно. Если честно, мне не очень понравилось.

Улыбка ее стала просительной.

– Теперь, когда мы с этим разделались, может, поцелуемся?

– Э, нет, подружка. Делиться я больше не намерен.

Мисс Лафосс подняла на него испуганные глаза.

– Да, все кончено, – ответил он на невысказанный вопрос.

– Но…

– Никаких «но». Никаких оправданий, никаких хитростей. Все. Дважды меня не обмануть.

– О! – прошептала мисс Лафосс.

– Предупреждаю сразу. Я влюблен в тебя без памяти, тебе это прекрасно известно, но всему есть предел, и ты его перешла. Обвести меня вокруг пальца больше не удастся. Или мы это делаем… или я ухожу.

Последние слова были сказаны всерьез, и мисс Петтигрю это чувствовала. Чувствовала она, что и мисс Лафосс это понимала. Мисс Лафосс немного побледнела. Мисс Петтигрю отошла и присела. Ее сердце бешено колотилось. Она устроилась поудобнее, наслаждаясь новым приключением, в любую минуту готовая прийти на помощь – в случае, если ее услуги будут востребованы, а ее способности достаточны.

– Ну, – напомнил гость. – Я жду.

Мисс Лафосс рухнула в кресло.

– О! – вскричала она. – Я струсила.

– Что ж, – сказал молодой человек. – По крайней мере, теперь я знаю, что ты обо мне думаешь.

Он сердито провел рукой по волосам. Волосы были весьма примечательные – густые, зачесанные назад по последней моде. Не светлые, но и не черные. Уютного промежуточного цвета, оставляющего мужчину самим собой, вместо того, чтобы превращать его в принца или злодея. Он был не первой молодости, скорее всего, уже старше тридцати, но любой мужчина до сорока представлялся мисс Петтигрю юным.

– Нет же, – просительно сказала мисс Лафосс, – не в этом дело. Просто в последний момент я поняла, что не могу. Как это объяснишь? Я виновата, я ужасно виновата. Я все это время с ужасом думала о том, как ты вернешься.

– Я и так прекрасно понял, – сказал он спокойно. – Дать мужчине надежду, питать и поддерживать ее, дождаться, пока он поверит в свое счастье, а потом – раз! – и вдребезги, ради нового каприза. Не очень-то достойное поведение. Если бы ты не согласилась, тогда другое дело. Но не так же!

Мисс Лафосс бросила на него еще один умоляющий взгляд и внезапно расплакалась. Посетитель нахмурился, потом одним движением подхватил мисс Лафосс на руки и поцеловал ее. Эффект был волшебным. Сквозь потоки слез на лице мисс Лафосс проглянула неуверенная улыбка.

– Я совсем не хотела тебя обидеть, – всхлипнула она. – Я не ожидала, что ты это так примешь.

– Перестань немедленно, иначе у тебя покраснеют глаза, а виноват буду, как всегда, я, – предупредил он. – Я прекрасно знаю, что у тебя все рассчитано. К сожалению, в отношении меня твой расчет верен. Я больше не стану кричать, но и извиняться за то, что я на тебя наорал, тоже не стану. При тех же обстоятельствах я поступил бы точно так же, с той разницей, что тех же обстоятельств больше не представится. Надеюсь, это ты хорошо осознала.

Его голос снова помрачнел. Мисс Лафосс посмотрела на него. Он посмотрел на нее. Потом наклонил голову, поцеловал ее еще раз и осторожно поставил на ноги. Некоторое время он хмурился, потом повернулся к Мисс Петтигрю и улыбнулся.

– Как поживаете? Наша драка вас не смутила?

– Нисколько.

– Делисия обожает публику. Самая для нее привычная обстановка. Слезы появились в вашу честь, чтобы заставить вас решить, что я грубиян.

– О, что вы, – пролепетала мисс Петтигрю, раздираемая между верностью мисс Лафосс и симпатией к этому странному молодому человеку.

– Как вам кажется, я грубиян?

– Нет, – сказала мисс Петтигрю.

– Животное?

– Нет! – ахнула мисс Петтигрю.

– Избиваю женщин?

– Ни в коем случае! – возмутилась мисс Петтигрю.

– Вот, пожалуйста! – объявил гость. – Чего еще можно требовать от мужчины? Не грубиян, не животное, женщин не бьет. Подтверждено представительницей твоего же пола. Черт возьми, мне начинает казаться, что ты меня просто недостойна.

Мисс Лафосс хихикнула. Мисс Петтигрю выпрямилась, с интересом наблюдая за ней. Улыбка молодого человека обладала удивительной привлекательностью.

– Как ты себя ведешь, – укоризненно сказала мисс Лафосс, не в силах сдерживать смех.

– А это просто невежливо, – возмутился посетитель. – Невежливость и неблагодарность. Теперь мне просто необходимо подкрепиться. Пора выпить. Ну, где же твое гостеприимство? Где эта незаменимая черта любой хорошей хозяйки, способность предсказать желания гостя?

– В шкафу полно бутылок.

– Я схожу, – предложила мисс Петтигрю.

– Ни в коем случае. Что я, бутылку не донесу?

Он сделал шаг и врезался в стол.

– Боже мой, Делисия! Кто обставил эту комнату? «Из кордебалета в высший свет», декорация к сцене соблазнения!

– Я сама! – горячо ответила мисс Лафосс. – И мне очень нравится!

– У тебя отвратительный вкус.

Он метнулся на кухню. Оттуда донеслись звуки шагов, сдвигаемой мебели, открываемых шкафов и звякающего стекла.

– Какой шумный молодой человек, – довольно отметила мисс Петтигрю.

– Без всякого сомнения, – подтвердила мисс Лафосс.

Внезапно из кухни послышался разъяренный вой.

– О! – сказала мисс Петтигрю.

– О! – сказала мисс Лафосс.

В дверях кухни показалось взбешенное лицо посетителя.

– Женщина, побойся бога! – взревел он. – Сколько раз тебе говорить: единственный напиток, достойный мужчины – виски. Виски! Сказать тебе по буквам? Я вижу ром, я вижу портвейн, я вижу херес, я вижу даже это чудовищную мерзость по имени джин – но ни капли виски! Так-то ты заботишься о своих гостях?

– Неужели, – слабо сказала мисс Лафосс, – тебе ничего не подойдет?

– Нет. В настоящий момент мне хочется выпить. Нет, в настоящий момент мне необходимо выпить. Впрочем, припоминаю, что у швейцара были на удивление умные глаза. Я сейчас вернусь.

Он шумно прошел к входной двери и захлопнул ее за собой.

– Вот это да, – трепетно сказала мисс Петтигрю.

– Вот это, – мягко сказала мисс Лафосс, – Майкл.

– Майкл?! – ахнула мисс Петтигрю.

– Майкл, – подтвердила мисс Лафосс.

– Боже… милосердный, – умирающим голосом произнесла мисс Петтигрю.

Она нащупала стул и присела. Ей понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя; изгнать из своей головы засевшее там представление о Майкле, привести свое отношение к нему в соответствие с человеком из плоти и крови. Когда ей это удалось, глаза ее заблестели, лицо порозовело, а тело слегка задрожало от удовольствия. Она села прямее и, сияя, обратилась к мисс Лафосс.

– Милая моя! – проговорила она. – Поздравляю!

– С чем это еще?

Но мисс Петтигрю не так-то просто было сбить с толку. Она выбрала себе сторону на баррикадах, и в мире не было более ожесточенного бойца, чем старая дева средних лет с головой, полной романтических идеалов.

– Была бы я на двадцать лет моложе, – сказала она, – я бы у вас его отбила.

– В самом деле? – заинтересованно сказала мисс Лафосс.

– Признаюсь, я боялась за вас, – заявила мисс Петтигрю. – Все это время я волновалась, хотя и не показывала этого. Теперь все в порядке. Я спокойна.

– Мне показалось, он вам не нравился, – сказала мисс Лафосс. – Ваши предыдущие высказывания навели меня на такую мысль.

– Потому что я его тогда не видела, – извиняющимся тоном объяснила мисс Петтигрю. – Что только доказывает, как пагубно влияют на нас впопыхах составленные мнения.

– То есть Майкл, по-вашему, мне подходит? – удивленно спросила мисс Лафосс.

– Вам он подходит идеально, – твердо сказала мисс Петтигрю.

Все ее страхи испарились. За будущее мисс Лафосс можно было не беспокоиться. Жизнь с Майклом могла оказаться какой угодно, но только не скучной, не серой, не иссушающей. Мисс Петтигрю укорила себя за свои глупые страхи. Вот он, идеальный муж. Выйдя за него, мисс Лафосс продолжит вести ту же роскошную, блестящую жизнь, которая ей, несомненно, полагалась. С этим молодым человеком незаметное прозябание было исключено. С души мисс Петтигрю словно камень свалился.

– Белый бархат, фата и флердоранж, – блаженно сказала она. – Милая моя. Я понимаю, что со стороны человека, который с вами только что познакомился, это может прозвучать невежливо, но только дайте мне знать дату, и я в церковь на коленях приползу, если понадобится.

– Джиневра! Подождите, я за вами не успеваю!

Внезапно лицо мисс Лафосс посерьезнело. Она принялась теребить застежку на рукаве.

– Увы, не все так просто.

– В каком смысле? Он хочет на вас жениться, разве нет?

– Хотел, – поправила мисс Лафосс с сомнением.

– Вы же сами мне сказали, что хочет!

– Его при этом не было в комнате.

– При чем тут это?

– Ну… Вы же видели.

– Да, – сказала мисс Петтигрю, – похоже, он был чем-то слегка расстроен.

– Не слегка, – уточнила мисс Лафосс.

– Если… Может быть, я могла бы чем-то помочь?

– Это долгая история.

– Еще одна, – сказала мисс Петтигрю.

– И не очень привлекательная.

– Ничего, я выдержу.

Мисс Лафосс вздохнула.

– Что ж, наверное, лучше мне объясниться, пока Майкл не вернулся. Майкл очень хотел на мне жениться. Забрасывал меня предложениями. В какой-то момент я решила, что если выйду за него, то Ник мне больше не будет страшен. И я согласилась. Он подал заявление, чтобы брак зарегистрировали немедленно. Наутро он ждал меня в бюро, а я… я… просто не пришла. Майкл страшно напился, а когда полицейский попытался его арестовать, врезал ему. Получил тридцать суток, без замены штрафом. Я думала, что за этот месяц он немного остынет, но он, как видите, не остыл.

– Напился! – повторила мисс Петтигрю слабым голосом. – И врезал!

Голова ее кружилась. Она внимательно вслушивалась в слова мисс Лафосс, и смогла сделать правильные выводы. Страдая от разбитого сердца, Майкл отправился топить горе в вине, в результате чего нанес побои полицейскому. Пьяница, уголовник, виновен в наиболее ужасающем преступлении, которое только можно отыскать. Нападение на представителя закона при исполнении им служебных обязанностей. На нем теперь навсегда стояло клеймо. Он не стоил даже презрения. И что же? Вместо этого он взлетел в глазах мисс Петтигрю на недосягаемую высоту. Сама мысль о нем волновала ее. Вот истинный мужчина! Все свое сострадание она готова была излить на него. Разве возможно не извинить прегрешение, совершенное в порыве страсти? Даже мисс Лафосс должна понять, насколько убедительным доказательством его любви были его действия. Трепеща от нетерпения, она повернулась к мисс Лафосс.

– Он ведь был прав, – сказала мисс Лафосс. – Я только притворялась, что струсила. Дело не в этом. Если бы не Ник, я думаю, я вышла бы за Майкла… Хотя, как знать. Это все надо хорошенько обдумать.

– Но теперь-то! – перебила мисс Петтигрю. – Теперь, когда вы видели обоих в один и тот же день… Какое может быть сравнение? В самом деле…

Мисс Лафосс встала и оперлась на каминную полку.

– Вы не понимаете, – сказала она глухо. – Мои чувства к Нику никак не изменились.

Мисс Петтигрю не могла найти слов. Как могла женщина предпочесть Майклу Ника, насколько бы интересным он ни был? Один – драгоценность, другой – дешевая позолота. Впрочем, ей ли давать советы юной даме, которая вынуждена была управляться с тремя любовниками одновременно, когда у нее самой и одного-то еще не было?

– Дорогая моя мисс Лафосс, – сказала она взволнованно. – Прошу, умоляю вас, будьте благоразумны. Майкл – мужчина. Ник… заразная болезнь.

– Бесполезно, – вздохнула мисс Лафосс. – Я же вам уже объясняла.

– Майкл знает о Нике? – печально вздохнула мисс Петтигрю.

– Он знает, что мы близкие друзья, – осторожно сказала мисс Лафосс, – но не знает, насколько близкие.

– Да уж, надеюсь, – строго сказала мисс Петтигрю.

– А чего глаз не видит…

– Именно, – согласилась мисс Петтигрю, даже не вспомнив о прежних моральных устоях.

– Так что теперь, – грустно подвела итог мисс Лафосс, – с Майклом, похоже, придется расстаться.

– Нет! – сказала мисс Петтигрю, почти плача.

– Видите ли, – сказала мисс Лафосс, – я-то себя на его счет никогда не обманывала, хотя он и уверен в обратном. Я с самого начала знала, что придет час, когда он скажет: «Все, конец». И я должна буду ответить «да» или «нет». Вот он и пришел. Вы же слышали. Он не шутит. Я его знаю. Я понимаю, что немного как собака на сене, но мне так не хотелось, чтобы он ушел.

– Так ответьте же ему «да», – взмолилась мисс Петтигрю. – Не сомневаюсь, вам никогда не придется об этом жалеть.

– Не уверена, – мрачно возразила мисс Лафосс. – Не зря же…

В дверь снова постучали, и мисс Лафосс не стала заканчивать свою мысль. Она поспешно припудрила нос. Мисс Петтигрю пошла открывать.

– Что я говорил? – сказал Майкл. – Человек с проблесками разума. Немного лести, немного твердости, слегка подмазать, и вот он, желаемый результат.

Он водрузил на стол бутылку виски. Мисс Лафосс достала штопор. Мисс Петтигрю принесла стаканы.

– Скажи стоп, – сказал Майкл.

– Стоп, – сказала мисс Лафосс.

– Сельтерской?

– Нет, спасибо.

– Молодец.

Мисс Петтигрю приготовилась принять участие в новом приключении.

– Стоп?

– Стоп! – вскричала она торопливо.

– Ну что это такое!

– Не дави на нее, – сказала мисс Лафосс. – Джиневра – утонченная натура. Не то, что ты.

Не в ее привычках напиться и задирать потом полицию. И добавь сельтерской.

– Всегда мечтала попробовать виски, – радостно сказала мисс Петтигрю. – Никогда раньше не доводилось, даже как лекарство.

– Где вы росли? – сочувственно сказал Майкл.

– Маленькими глотками, – посоветовала мисс Лафосс.

– Ваше здоровье, – сказал Майкл.

Мисс Петтигрю отпила и скривилась. Потом незаметно отставила стакан подальше.

«Фу! – подумала она разочарованно. – А сколько разговоров. Зачем это мужчины тратят столько денег, чтобы пить эту гадость. Лимонад обошелся бы гораздо дешевле!»

– Уже легче, – заявил Майкл.

Он поставил на стол пустой стакан, тактично не заметив его соседства с полным стаканом мисс Петтигрю.

– Еще один? – предложила мисс Лафосс. – Или два?

Майкл оценивающе посмотрел на нее.

– Даже если меня напоить, дорогая моя, мое мнение о тебе никак не изменится. К тому же я все равно когда-нибудь протрезвею.

– Я и не рассчитывала, – вздохнула мисс Лафосс. – Но почему было не попробовать?

– Хватит пробовать. Не поможет, – спокойно заявил Майкл. – Теперь, когда я снова чувствую себя человеком, вернемся к делу. Ответ. Да или нет?

Мисс Лафосс побледнела. Майкл продолжал смотреть на нее в упор, и в конце концов она отвела взгляд. Он запустил руку в карман, извлек портсигар, закурил и ждал, пуская колечки.

– Слезы в глазах, – отметил он, – кудри в тщательном беспорядке, вырез низковат, рот жалобно кривится, на лице выражение детской беспомощности. Не действует.

Сердце мисс Петтигрю сжалось. Мисс Лафосс ухватилась за спинку стула.

Мисс Лафосс бросила безнадежный взгляд на мисс Петтигрю. Мисс Петтигрю глубоко вздохнула.

– А не кажется ли вам, – начала она – не умоляюще, не примирительно, не страстно, но отстраненным, нейтральным тоном, голосом случайного наблюдателя, для которого происходящее представляет лишь профессиональный интерес, – не кажется ли вам, что на столь важный вопрос можно отвести какое-то время? Даже ультиматумы обычно ставят на некоторый срок. Голова женщины не приспособлена к быстрым решениям. Быстро принятые решения часто недолговечны. Женщины не обладают той гордостью, которая заставляет мужчин держать свое слово во что бы то ни стало. А чтобы взвесить все варианты, им требуется время.

Майкл затянулся и резко выдохнул.

– Хм! Может быть, вы и правы. Что ж, будь по-вашему. Ультиматум получает срок. Возможно, я позволил ей думать, что стану вечно плясать под ее дудку. Об изменении этого обстоятельства честно было бы сообщить заблаговременно. Неделю, не больше. Неделя и мне даст возможность показать себя в лучшем виде и, кто знает, повлиять на нее в нужную сторону.

Лицо мисс Лафосс утратило выражение безнадежности. Она заметно повеселела.

Майкл резко повернулся и уставился на мисс Петтигрю.

– Мне кажется, вы разумная женщина. Посмотрите на меня.

Мисс Петтигрю с радостью подчинилась.

– Как я выгляжу? Трезв? Устойчив? Честен?

– Боже! – сказала мисс Петтигрю. – Мне надо отвечать?

– Обязательно.

– О… что ж. Вряд ли трезвы, – честно призналась мисс Петтигрю. – И не очень устойчивы. Но несомненно честны.

– Вот как? – удивленно сказал Майкл. Потом он улыбнулся. – Вы мне нравитесь. Что-то в вас есть такое…

Он подошел к дивану и сел рядом с мисс Петтигрю, к ее вящей радости.

– Повредит ли ей выйти за меня? – спросил он.

– Лучшего для нее нельзя себе представить, – решительно отозвалась мисс Петтигрю.

Майкл просиял.

– Разумная представительница женского пола! – воскликнул он. – Мы друзья. Я говорил, что вы выглядите очень разумной?

– Кажется, упоминали, – сказала мисс Петтигрю.

– Обладаете ли вы каким-нибудь влиянием на нее в той области, которую она по ошибке зовет рассудком?

– Сомневаюсь, – грустно сказала мисс Петтигрю.

– Я так и думал. Она не понимает, чье влияние могло бы пойти ей на пользу.

– Но она такая милая!

– Она глупая девчонка, способная взбесить ангела.

– И красавица! – продолжала мисс Петтигрю.

– Этого не отнять, но мозги как у мыши.

– Вы считаете, это необходимо?

– Немножко серого вещества никогда не повредит.

– Мне казалось, мужчинам не нравятся умницы.

– Мне нравятся. Так что загадка, почему я выбрал именно ее.

– Она очень разумна, – горячо сказала мисс Петтигрю.

– Тогда почему она этим разумом не пользуется?

– Не знаю, – вздохнула мисс Петтигрю.

– Я вам скажу почему. Потому что у нее его нет!

– Я вообще-то рядом сижу, – напомнила мисс Лафосс своим прекрасным голосом.

– Помолчи. Тут говорят серьезные люди.

Не лезь со своими глупостями.

– Ах, прошу меня извинить, – сказала мисс Лафосс робко.

– Извинения принимаются.

Майкл повернулся обратно к мисс Петтигрю.

– Мы с вами все правильно понимаем.

– Надеюсь, – слабо сказала мисс Петтигрю.

– У меня было много женщин.

– Ах!

– С ними было очень приятно.

– О!

– Как и им со мной.

– Могу себе представить…

– Но ни на одной мне до сих пор не хотелось жениться.

– Вот как.

– С Делисией все иначе.

– Разумеется.

– Брак – дело серьезное.

– Несомненно.

– Делисия – испорченная девчонка, и иногда нуждается в хорошей трепке, но видит бог, я единственный, кто может сделать это правильно. С Делисией, в отличие от всех других, я по какой-то причине уверен, что если она даст мужчине согласие на замужество, то будет ему верна.

– Все дело в моих устаревших моральных принципах, – снова вмешалась мисс Лафосс, не в силах упустить такой интересный предмет обсуждения. – В вопросах брака девушка, как бы ни старалась, никогда не сможет полностью освободиться от заложенного в детстве.

– Тебя забыли спросить, – сказал Майкл.

– О! Прошу прощения, – снова робко сказала она.

– То-то же.

Он снова повернулся к мисс Петтигрю – пребывающей в смятении и полном восторге.

– Вы с Делисией друзья?

– Да, – не задумавшись, солгала мисс Петтигрю.

– В таком случае передайте ей, что она дура. Что правильный мужчина для нее – это я, а не черноволосый смазливый макаронник с ножом в кармане. Не думайте, что я слепой.

– Он не макаронник! – вскричала мисс Лафосс.

– А! Если так, то откуда ты знаешь, о ком я говорю?

– Я… Ты… Он… – невнятно пробормотала мисс Лафосс.

– Его прапрадед был итальянцем. Кровь. Меня не обманешь.

Майкл вскочил и огляделся.

– Неужели этот Кальдарелли, чтоб его, побывал здесь сегодня? Я его за версту чую!

– Только в моем присутствии, – поспешно заверила мисс Петтигрю, быстро совместив имя Ник и фамилию Кальдарелли.

– Ага! Значит, вы видели его?

– Да.

– Повеса.

– Не спорю.

– Опасный тип.

– Несомненно, – предательски подтвердила мисс Петтигрю, тщетно пытаясь изгнать из своей памяти долгие, страстные взгляды Ника.

– Не компания для порядочной дамы.

– Я не порядочная дама! – воскликнула мисс Лафосс.

– В самом деле, – согласился Майкл. – И слава богу. Боже упаси меня от порядочных дам. Неправильное слово. Мои извинения.

– Извинения принимаются, – сказала мисс Лафосс с достоинством.

– Не компания для приличной женщины, – уточнил Майкл.

– Лучше держаться подальше, – согласилась мисс Петтигрю.

– Что он вам напоминает?

– Мороженое, – сказала мисс Петтигрю.

– Как вы сказали? – переспросил Майкл, просияв. – Ваш талант не имеет равных. Теперь всегда, когда я буду думать о нем, я буду представлять его поющим пошлые песенки пошлым сеньоритам в пошлых кинолентах.

«Но как поющим!» – мечтательно подумала мисс Петтигрю.

– Мороженое, – повторил Майкл. – Прекрасно. Мороженое фирмы Кальдарелли. Какое блестящее сравнение.

Он развернулся к мисс Лафосс.

– Ага! – сказал он. – Мороженое Кальдарелли. Значит, предпочтешь мне сына мороженщика?

– Как ты смеешь? – вскричала мисс Лафосс с негодованием. – Тебе прекрасно известно, что его отец никогда не продавал мороженое. В то время как твой торговал рыбой!

– Рыбой!

Майкл вскочил и разразился речью. Он метался по комнате. Мисс Петтигрю опасалась за судьбу стульев и безделушек.

– Сравнивать рыбу… с мороженым! – гремел Майкл. – В рыбе фосфор. Рыба – пища для ума. В ней масса питательных веществ. Витамины. Полезна для костей. Рыбий жир. Здоровые младенцы. За рыбу люди рискуют жизнью. Женщины провожают их в слезах. Гавань ждет и надеется. И ты сравниваешь рыбу… с мороженым. Глядя мне прямо в глаза.

– Боже, – ахнула мисс Лафосс. – Майкл, что на тебя нашло?

Он остановился и ухмыльнулся.

– Спокойно. Я, кажется, иссяк. Касторку вроде бы получают все же не из рыбы, а то я и ее бы упомянул, для большего эффекта.

Мисс Петтигрю покраснела и отвернулась. Мисс Лафосс украдкой взглянула на часы.

Майкл перехватил этот взгляд и понял намек.

– На сегодня ты уже занята?

– Я пою в «Алом павлине».

– Я приду.

– Но я тебя не приглашала.

– Увидимся там. Я назначил свидание с другой, чисто из чувства мести, но я сейчас его отменю. Да, не лучший способ себя вести, обычно я себе такого не позволяю, но я в отчаянном положении. У меня всего неделя, так что начинать производить впечатление необходимо как можно скорее.

Он подобрал цилиндр, перчатки и шарф. Потом подошел к мисс Лафосс и поцеловал ее. Мисс Петтигрю вчуже наслаждалась его вниманием. Потом его лицо посерьезнело.

– И без фокусов, – сказал он тихо.

Мисс Лафосс вздрогнула.

– Я знаю.

Он подошел к мисс Петтигрю и звучно поцеловал ее. Мисс Петтигрю не пошла его провожать. Она сидела неподвижно, исполненная изумления и блаженства. Дверь хлопнула.