Глава седьмая
Марина сидела на грубом деревянном табурете посреди погруженного во мрак зимовья и до боли в пальцах сжимала фонарь. Время тянулось безгранично долго, внутри накапливался ужас, и девушка нервно водила лучом света из стороны в сторону, освещая утлое пустое строение. В темноте за окном заскрипел снег, кто-то неторопливо шел к зимовью, и она задохнулась от страха, узнавая эти шаги. В повисшей вокруг зловещей тишине неровный стук в дверь прозвучал подобно грохоту, и Марина панически вздрогнула. Дверь со зловещим скрипом медленно отворилась, и она направила в дверной проем луч фонаря. На заснеженном крыльце лежал хрипящий Петр, окровавленная рубашка на его спине была разорвана, из-под нее зияла глубокая рваная рана.
– Помогите… – прохрипел он, царапая расколотыми зубами опухшую губу. Его измученным рукам не хватило сил вползти в зимовье, и он едва преодолел входной порог.
– Стой! – Марина дрожащими руками держала его в луче света. – Не подходи! Я знаю, кто ты!
– Да ладно! – Управляющий легко поднялся на ноги и лучезарно улыбнулся идеально ровными белоснежными зубами. Эксклюзивный костюм ручной работы на нем был с иголочки, будто только что от портного. – Прям-таки знаешь?! С твоими-то мозгами? Не может быть!
Он весело и неторопливо направился к ней, не переставая широко улыбаться:
– Раз уж разговор зашел по душам, может, расскажешь?
– Не подходи ко мне! – истерично взвизгнула Марина, запрыгивая на табуретку и целясь Петру в лицо фонарем, словно лучом лазера: – Ты монстр! Ты больной, кровожадный, маниакальный дух, который убивает в этой долине! Ты чудовище! Пошел прочь от меня!!!
– Какой богатый монолог! – восхитился Петр, подходя почти вплотную. – Какие глубокие познания! Браво! Как я и предполагал, ты столь же глупа, как твои приятели!
Неожиданно Марина увидела, что вместо фонаря держит в руках заколку-кинжал. Петр тоже увидел это, и его лицо преобразилось, начиная превращаться в монстра. Его тело стало меняться, увеличиваясь и разрывая на себе одежду, он потерял человеческие очертания и стал жутким монстром, покрытым струпьями серой кожи, густо кишащей трупными червями. Лишенные зрачков черные глаза маслянисто сверкнули, и монстр угрожающе вскинул истлевшие руки, заканчивающиеся длинными узловатыми пальцами с мощными зазубренными когтями.
– Сдохни, тварь! – завопила Марина и ударила монстра кинжалом, но тот ловко увернулся в последний момент. – Сдохни! Сдохни! Сдохни!!!
Она бегала за отпрыгивающим монстром по зимовью, пытаясь пронзить его ритуальным оружием, но чудовище всякий раз успевало уйти от удара и издевательски язвило:
– Тупая звезда! Примитивная самка! Безмозглое животное! Носитель деградировавшего разума!
Наконец, Марина изловчилась и прыгнула прямо на монстра, вонзая ему кинжал точно в разделяющий черные глаза старый шрам. Из шрама брызнула голубая кровь, монстр издал истеричный женский визг и бросился к двери. Не переставая визжать, он выскочил на улицу и исчез в ночном мраке, пропадая из вида. Невидимый монстр, оглашая окрестности непрекращающимся визгом, принялся носиться вокруг зимовья, и Марина проснулась, подскакивая на походной кровати.
Она находилась в своей палатке, залитой светом электрических светильников, вокруг было пусто, входной полог застегнут, но женский визг не прекращался. Он исступленно звучал откуда-то снаружи, и до Марины доносились невнятные выкрики наемников. В груди зашевелился страх, и она подбежала к выходу, торопливо вскрывая входной полог. В лицо ударил ледяной ветер, несущий из уличного мрака поток снежной пыли, мгновенно залепившей глаза, и Марина отпрянула, закрываясь руками. С распахнутым пологом визг зазвучал громче и надрывней, ледяной ветер пронзил холодом нагревшееся во время сна тело, и дрожащая от озноба девушка судорожно терла глаза руками, стремясь восстановить зрение. Из ярко освещенной палатки ночная тьма казалась кромешной, и Марина не сразу заметила прыгающие среди лагеря лучи фонарей. Она принялась торопливо натягивать на себя зимнюю одежду, от возрастающего страха не попадая ногами в обувь, и панически косилась в распахнутый палаточный полог. Истошно визжащая женщина, похоже, металась по всему лагерю, ее душераздирающие крики звучали то слева, то справа, то проносились мимо где-то совсем рядом.
Наскоро одевшись, Марина выскочила из палатки и огляделась, закрываясь руками от сильного ветра и пытаясь привыкнуть к ночному мраку. Лагерь был поглощен густой метелью, снежная пыль сыпала сплошным потоком, отражающимся в лучах фонарей бегающих всюду наемников. Они что-то кричали друг другу, одновременно в эфир и напрямую, и Марина испуганно завертелась, пытаясь проследить за их действиями.
– Слева! За второй палаткой! – выкрикнул кто-то. – Не за нашей! За следующей!
– Поздно! Она бежит в другую сторону! – орали ему в ответ. – Правее! Правее!
– Ворон! Обходи ее слева! – Она узнала голос Сармата. – Отсекай от вертолетной площадки!
– Вижу ее! – кричал кто-то еще. – Она возле полевой кухни! Давай наперерез!
Мимо Марины промчалась пара охранников, и девушка проследила за лучами их фонарей. В десятке метров от себя она увидела абсолютно голую окровавленную Аннету. Лицо медиума было искажено ужасом, она, истошно визжа, бежала куда-то сквозь метель, спотыкаясь о палаточные растяжки. Женщина падала, мгновенно вскакивала и бросалась дальше, снова падала, подскакивала на четвереньки и мчалась так, исчезая среди палаток, опять вскакивала на ноги и бежала дальше, не обращая внимания ни на бьющую в лицо метель, ни на холод. Со всех сторон за ней гнались наемники, пытаясь поймать, но исступленно орущая Аннета изо всех сил стремилась избежать пленения. Она меняла направление движения, носилась то вокруг одной, то вокруг другой палатки, подныривая под растяжки и ускользая от более крупных бойцов.
– Марина! – из мелькающей фонарями завьюженной темноты появилась Злата, следом за которой спешили ФСБ-шники. – Вы не пострадали? – Отцовская помощница потащила Марину прочь. – Вам нужно немедленно вернуться в палатку!
– Не трогайте меня! – нервно воскликнула Марина, отшатываясь от нее, и тут же налетела на кого-то, невидимого в темноте. – Уберите руки!
– Назад! – Это оказался вооруженный наемник, охранявший ее палатку. Он лязгнул автоматным затвором и направил ствол на Злату и ее команду: – Отойдите от нее! Иначе открываю огонь!
– Спокойно! Спокойно! – Злата поспешно отшагнула от Марины и осветила себе лицо фонарем. – Мы офицеры ФСБ! Мы здесь по долгу службы! Что происходит?!
– Да хрен его знает… – Наемник поставил автомат на предохранитель и кивнул туда, где остальные пытались поймать истошно визжащую Аннету.
Мечущуюся среди палаток голую женщину окружили, кто-то из наемников бросился на нее из-за угла, в длинном прыжке падая под ноги и Аннета покатилась по снегу. Ее схватили, и медиум, сверкая безумным взглядом, завизжала еще истошнее, отчаянно брыкаясь в попытке вырваться.
– Тащите ее во вторую палатку! – Недалеко от Марины из пронизанной метелью темноты вынырнул Сармат. – Марина! С вами все в порядке? Варан! Ты где?
– Тут! – откликнулся вооруженный охранник и указал на Злату с ФСБ-шниками: – У нас гости.
– Не отходи от нее! – Начальник охраны покосился на Злату и шагнул к Марине: – Прошу вас вернуться в палатку!
– Что случилось?! – Девушка нервно отпрянула, провожая взглядом четверых наемников, тащащих мимо нее голую Аннету, не перестающую истошно визжать и брыкаться. – Что с ней случилось?!!
– Сейчас будем выяснять! – Сармат взял ее под руку и настойчиво увлек к палатке. Злата немедленно устремилась следом. – Зайдите внутрь! Снаружи может быть небезопасно!
– Тогда несите ее ко мне! – Марина поспешила к входу. – Выясняйте все при мне!
Начальник охраны помог ей войти в палатку, но из ФСБ-шников впустил туда только Злату. Он задернул входной полог и вышел в эфир, отдавая распоряжения. Марина нервно стряхнула с себя тающую в тепле палатки снежную пыль и села на раскладной стул. В ушах все еще звенел душераздирающий вопль, и она схватилась за голову, закрывая уши руками. Истошный визг Аннеты неожиданно превратился в исступленные крики Гайшаловой, и перед глазами вспыхнула картина шестилетней давности: Макс с Эдиком пытаются поймать Зарину, голую и перепачканную в крови, с безумными воплями бегающую по снежной целине среди коттеджей отеля. Истошный визг вгрызся в барабанные перепонки, пронзая мозг, и Марина что есть силы сдавила уши ладонями.
– Заткните ее! – заорала она. – Заткните!!! Немедленно!!!
Кто-то схватил ее за руки, и Марина поняла, что монстр добрался до нее. Она взвыла, вырываясь, но ее обездвижили, и носовые пазухи резануло острым запахом нашатырного спирта. В глазах прояснилось, и девушка увидела перед собой Злату с пузырьком в руке.
– Марина? Вы меня понимаете? – отцовская помощница вглядывалась в ее глаза.
– Да, – Марина нервно сглотнула и хотела дотянуться до стоящих на столике напитков, но оказалось, что стоящий за стулом Сармат крепко держит ее за руки. – Отпустите меня, я в порядке!
Сармат разжал захват, и Марина схватила с походного стола бутылку с ликером. Девушка, не останавливаясь, сделала несколько глотков и с трудом перевела дух.
– Этот визг выбил меня из колеи! – объяснила она Злате, буравящей ее встревоженным взглядом. – После той резни я болезненно реагирую на такие крики.
– Она уже не кричала в тот момент, когда вам стало плохо. – Сармат плавно, но настойчиво отобрал у нее бутылку. – В таком состоянии алкоголь лучше не употреблять. Может стать хуже.
– Вы что, психиатр?! – вскинулась Марина, пытаясь забрать бутылочку обратно. – Отдайте!
– Прошу вас расценивать это как рекомендацию вашей охраны, – Сармат не отдал ликер, и бутылка исчезла из вида. – Помните, мы здесь ради вашей безопасности. И сделаем все, чтобы вы не пострадали.
Входной полог распахнулся, заставляя Марину вздрогнуть, и в палатку ввалились четверо наемников с Аннетой на руках. Медиум была наспех закутана в грубое походное одеяло и продолжала отчаянно брыкаться, но кричать уже не могла, ее рот был наскоро заткнут сооруженным из перчатки кляпом. Едва женщина оказалась внутри, она прекратила дергаться, ее тело обмякло, и голова безвольно поникла. Ее усадили на свободный стул, и стало видно, что ее ноги и руки сковывают одноразовые пластиковые наручники. Следом за наемниками в палатку вошли ФСБ-шники, за ними вбежала перепуганная Саида с одеждой Аннеты в руках и в нерешительности остановилась возле выхода.
– Вы знаете, что произошло? – Сармат с подозрением посмотрел на Саиду.
– Нет! – Та отшагнула, бледнея еще сильней. – Когда я закончила работу и вернулась в нашу палатку, она уже спала! Я легла спать и проснулась от того, что она кричит на улице! Ее одежда осталась в палатке, вот она! – Саида показала ворох женских тряпок в своих руках. – Как будто она вышла на улицу в одном нижнем белье!
– Белья на ней нет. – Ворон, стоявший к Аннете ближе всех, несильным движением выдернул из ее рта кляп. Женщина никак не отреагировала, продолжая смотреть в пол. – Она голая и вся в крови. Левая губа разбита и сильно опухла.
Он осторожно распахнул края одеяла, обнажая безвольно сидящую Аннету, и Марина дернулась, как от удара током. Тело Аннеты было вымазано кровью, в окровавленных жировых складках на животе копошилось несколько белесых личинок. Внезапно Марина поняла, что вместо Аннеты на стуле сидит Гайшалова и смотрит на нее безумным взглядом.
– Ты вернулась… – булькнула Зарина перерезанным горлом. – Найс… Мы скучали по тебе…
Марина отшатнулась, едва не испустив дикий вопль, но споткнулась о стоящий у стены чемодан, и эта встряска вернула ее к действительности. Крик застыл в горле, не успев вырваться, и мертвая Гайшалова исчезла, уступив место Аннете. Все резко обернулись к Марине, и она хмуро произнесла:
– Я в порядке.
Сармат перевел взгляд на Ворона:
– Это изнасилование?
– Непонятно, – ответил тот. – Она вся в крови. От изнасилования столько не бывает. На ней какие-то черви и воняет тухлятиной. Может, упала в какую-нибудь яму с разложившейся тушей. Только где она ее нашла в такой минус? – Ворон запахнул на Аннете одеяло.
– Или ее туда столкнули, – многозначительно произнесла Злата. – Вряд ли она добровольно покинула палатку голышом. Кто-то вывел ее оттуда, угрожая расправой. Должно быть, ее укутали во что-нибудь, чтобы не замерзла, но и убежать не смогла. Что она кричала, когда вы ее поймали?
– Ничего понятного, – поморщился Ворон. – «Нет!», «Не трогайте меня!», «Отпустите!» и просто визжала как резаная. Я пытался спросить, кто на нее напал, но она никого не слышала. А может, не понимала меня, я английского почти не знаю.
– Оденьте ее! – велел Сармат Саиде. – И попробуем с ней поговорить.
Саида торопливо протиснулась меж набившихся в палатку людей, подошла к Аннете, сложила рядом ее одежду и сняла с нее одеяло. Она взяла в руки штаны от спортивного костюма и склонилась над ногами Аннеты, но сразу же отпрянула.
– На ней черви! – Саида испуганно оглянулась. – На ногах, на животе и даже в паху! Ее прямо так одевать?
– Отмойте ее! – приказал Сармат и перевел взгляд на Ворона: – Принеси воды и тряпку!
Наемник вышел из палатки, и Злата подошла к Аннете. Она подобрала одеяло, вновь закутала в него медиума и поднесла к ее носу пузырек с нашатырем. Голова Аннеты дернулась, и взгляд из стеклянного стал безумным.
– Аннета? – позвала ее Злата. – Вы меня слышите? Скажите мне, кто на вас напал?
– Мы все в его власти! – захихикала медиум. – Надо было уходить, пока была возможность! Я предупреждала! А теперь поздно! Он всех убьет! – безумно смеялась она. – Мы все умрем! Он хотел убить меня, но я убежала! Лучше умереть позже, чем раньше!
– Кто это сделал, Аннета? – нахмурилась Злата. – Кто хотел убить вас? Вы можете назвать имя?
– Я не знаю его имени… – медиум перестала смеяться и панически съежилась. – Я знаю, что когда попадешь в его руки, лучше умереть раньше, чем позже!
– Вы сможете узнать его, если увидите? – повысил голос начальник охраны. – Я буду заводить сюда людей по одному и без оружия. Вам ничего не угрожает. Просто опознайте его.
– Ничего не угрожает? – Аннета удивленно подняла брови и вновь захихикала: – Точно! Нам уже ничего не угрожает! Потому что это не угроза! Это смерть! – Безумное хихиканье стало сильнее: – Мы все умрем… он хотел меня убить, но я убежала… лучше умереть позже, чем раньше… Он хотел меня убить, но я убежала… лучше умереть позже, чем раньше…
Взгляд Аннеты потух, и она обмякла, не переставая едва слышно бубнить одно и то же. В палатку вернулся Ворон с бутылью воды и простеньким полотенцем в руках. Они с Саидой принялись отмывать бормочущую Аннету, и Сармат велел остальным наемникам осмотреть лагерь. Охранники покинули палатку, и Сармат подошел к Марине.
– Мне жаль, что так произошло, – негромко произнес он, хмуро косясь на Злату и ее ФСБ-шников, один из которых фотографировал Аннету на смартфон. – Мы всегда проверяем своих сотрудников, и такого никто не ожидал. Не исключено, что это кто-то из пилотов, их я не знаю, это не мои люди. Я проведу очную ставку с каждым, и если она опознает насильника, он отправится под суд…
– Мы должны покинуть долину немедленно. – Марина, не сводящая глаз с Аннеты, вышла из ступора. – Вы слышите меня? Немедленно! Бросайте все и улетаем! – Она обернулась к Злате и нервно воскликнула: – Прямо сейчас! Я приказываю! Мы улетаем!!! Что вы стоите?!!
Сармат дождался, когда она закончит, и нейтральным тоном сказал:
– Мы не можем вылететь прямо сейчас. Это невозможно. На улице ночь, снегопад и сильный ветер. Видимость ноль. Вертолет не сможет взлететь.
– Боюсь, что он прав, – осторожно присоединилась Злата. – В такую погоду полеты невозможны…
– Звоните отцу! – перебила ее Марина. – Вызывайте вездеходы! Делайте, что хотите!
– Я немедленно этим займусь! – заверила ее Злата, вынимая из кармана спутниковый телефон. – Прошу вас, Марина, сохраняйте спокойствие, вам вредно нервничать! Я все организую!
– Пожалуйста, присядьте, – Сармат с мягкой настойчивостью пододвинул Марине стул и протянул бутылочку с водой. – Сделайте несколько глотков и попытайтесь дышать глубже.
– Я хочу поговорить с пилотами! – Марина проигнорировала и стул, и воду. Она схватила с походного стола новую бутылку с ликером. – Вызовите их ко мне! Сейчас же!
– О'кей! – Начальник охраны силой отобрал у нее бутылку. – Будет сделано! Но обещайте, что вы присядете, отдышитесь и обойдетесь без алкоголя!
– Марина, пожалуйста, сделайте, как он говорит! – мягко попросила Злата. – Это пойдет на пользу! Мы все очень волнуемся за вас…
– Вы уже связались с отцом?! – вновь перебила ее Марина. – С военными?! Спасателями?! С продавцами вездеходов?! Тогда что вы лезете не в свое дело?!
– Извините, – Злата была сама корректность. – Но я не могу работать, видя, что вам плохо!
– Я в порядке! – Марина вырвала из рук Сармата бутылку с водой и демонстративно уселась на походный стул. – Ну? Все довольны?! Тогда сделайте уже свою работу!!!
Злата еще раз заверила ее, что скоро все будет, и подошла к своим ФСБ-шникам. Сармат остался рядом с Мариной, исподлобья разглядывая отцовскую помощницу, тихо шепчущуюся со своей командой, и еще более тихим голосом отдавал в эфир короткие непонятные команды. Марина нервным движением откупорила бутылку с водой, сделала пару глотков и уперлась ногой в лежащий рядом чемодан. Чемодан лежал с краю, упираясь в палаточную стену, и ей не мешал, да и двигать его было некуда, но тупость окружающих бесила, и Марина в негодовании впечатала в него ногу, проминая пластиковый корпус. Неожиданно она поняла, что начальник охраны говорит шифром. Вот почему его команды кажутся ей бессмысленным набором слов. Это код. Наемники начали использовать его потому, что не доверяют посторонним. А посторонние для них – это все, кто не они сами. Это необходимо обдумать! Страх и нервозность пошли на убыль, и Марина принялась анализировать происходящее.
Сармат считает, что Аннету изнасиловали и пытались убить. А что еще он должен подумать при виде голой, вымазанной в крови женщины, в безумии мечущейся посреди метели с дикими воплями? Судя по действиям, ФСБ-шники думают то же самое. Один из них тщательно зафотографировал безучастную ко всему Аннету и даже пытался задавать ей вопросы, но медиум не реагировала на внешний мир, продолжая бессвязно бубнить одно и то же, на середине фразы переходя с английского на французский и обратно. Но, в отличие от ФСБ-шника, Сармат уверен, что его люди ни при чем. Значит, с его точки зрения, это сделал кто-то другой, то есть пилоты или сами ФСБ-шники. Или Ибрагим. Или Макс, хотя это вряд ли, он же привязан к стулу. Может, и те, и другие считают, что в лагерь пробрался кто-то посторонний, например, те самые психопаты, которые устроили здесь резню шесть лет назад. Никто не верит в монстров, ходячих мертвецов и Древнее Зло.
А зря. Монстр здесь, он вернулся вместе со снегопадом, Марина ощущает это совершенно точно. Сегодняшний сон она увидела неспроста! Это сработали ее проснувшиеся экстрасенсорные способности! Обычно за толкованием снов она обращалась к Аннете. И очень жаль! Знать бы сразу, что она бесполезная шарлатанка! Не важно, теперь Марина способна разобраться во всем сама. Итак, во сне монстр вернулся – что это означает, понятно сразу: монстр вернулся. Доказательство этого прямо сейчас Саида и Ворон отмывают от тех самых трупных червей, которые сопровождают его всюду. Идем дальше! Во сне монстр насмехался над ней – что это означает? То же самое: насмешку. Он издевается над ней, чтобы помучить, это его стиль, он никогда не убивает быстро. Значит, сразу за ней он не придет, а будет доводить ее до состояния животного ужаса, убивая других, как делал это тогда, в отеле. То есть у нее еще есть какое-то время, прямо зависящее от количества людей вокруг! И наконец, заколка! Во сне фонарь превратился в заколку, монстр получил удар и бежал. Значит, этим ритуальным кинжалом его можно убить, и он это понимает, поэтому сразу спасается бегством.
И эта заколка здесь, в долине, Марина чувствует ее присутствие, она где-то близко, найти ее вполне реально! Без заколки живым из долины не выбраться, но как только ритуальный кинжал окажется в ее руках, ей станет не страшен ни монстр, ни его мертвецы, ни оставшиеся после всего этого галлюцинации. Макс тоже это чувствует, поэтому и рвался сюда, несмотря ни на что. Надо использовать его для поисков! Если его психически больной мозг одержим навязчивой идеей, он может искать заколку под присмотром наемников! А если вдруг из долины все-таки удастся выбраться, она просто прикажет разбить лагерь рядом и продолжит поиски дистанционно! Смирнов, военные, наемники, нанятые за деньги местные – не важно! Заколку необходимо найти, иначе ее жизнь рано или поздно закончится сумасшедшим домом. Итак, вывод: вокруг нее всегда должно быть много людей, это раз. Смирнова необходимо освободить, приставить охрану и отправить на поиски – это два.
Злата, одновременно возящаяся со спутниковым телефоном и шепчущаяся с ФСБ-шниками, отошла от них и приблизилась к Сармату.
– У вас есть спутниковая связь? – негромко спросила она мрачно взирающего на нее начальника охраны. – У меня телефон не видит спутник! Наверное, это из-за метели.
Сармат молча достал откуда-то из-за пазухи спутниковый телефон и посмотрел на дисплей.
– У меня тоже, – он продемонстрировал ей дисплей. – Для устойчивой связи нужна прямая видимость. Попробуйте выйти на центр лагеря, к полевой кухне. Там место открытое.
Отцовская помощница направилась к двери, и в этот момент входной полог распахнулся. В палатку ввалился один из пилотов, с головы до ног усыпанный снегом. Следом за ним вошел кто-то из наемников. Судя по возмущенному лицу пилота, он был сильно разозлен, его упитанные щеки и мясистый нос аж раскраснелись от эмоций.
– Вы на тот свет собрались?! – без всякого предисловия накинулся он на Марину, из-за чего Сармат со Златой, не сговариваясь, сделали шаг в его сторону. – Какой, на фиг, вылет?! Метель такая, что дальше десяти метров не видно ни фига! Скорость ветра за тридцать, порывы постоянно меняют направление, в небе сплошная снежная каша непонятно до какой высоты! Вся долина окружена сопками, дистанции маленькие, размажемся о гору прежде, чем увидим, что она перед нами!
– Я не собираюсь рисковать жизнями людей, – спокойно ответила Марина. – И сама умирать тем более не тороплюсь. Хотела бы понимать, при каких условиях мы можем улететь. Слышала, что вертолеты могут летать почти в любую погоду. Что многое зависит от экипажа. Хотела уточнить это у вас. Информация из первых рук всегда надежнее.
– Ну хоть у кого-то есть мозги! – Пилот облегченно выдохнул и зло посмотрел на сопровождавшего его наемника. Тот лишь безразлично пожал плечами, мол, я приказы выполняю.
– Нам снег не помеха, – летчик успокоился и принялся объяснять, – ветер, в общем-то, тоже. Тут главное – видимость. По всем требованиям она должна быть не меньше двух тысяч метров. А сейчас она не больше десяти метров! Это верная смерть. Вы не волнуйтесь, мы полного штиля ждать не будем, взлетим, если надо, лишь бы сопки было видно. Долина маленькая совсем, со всех сторон высо́ты, поэтому сейчас здесь сплошной снежный океан бурлит, а тут еще нижний край облаков меньше сотни метров повис! Как только видимость улучшится, чтобы в сопку не врезаться, сразу вылетим. Главное из долины выбраться, а дальше проблем не будет. Мы будем следить за погодой, как взлет станет возможен – сообщим!
– Очень хорошо! – оценила Марина. – Меня устраивает! Вам требуется какая-то помощь?
– Да нет, – пожал плечами пилот, – нас всем обеспечили. Я тогда пойду?
– Идите, – разрешила Марина. – Спасибо за профессиональную консультацию.
Пилот поспешно вышел, и девушка скривилась, разгоняя ладонью воздух перед лицом:
– Он пьян! Невероятно! Где вы его нашли?! А если бы у нас был штиль и требовалось взлетать прямо сейчас?! Он пришел один, потому что второй вообще на ногах не стоит?
– Трезвый он, – неожиданно заступился за пилота наемник, который сопровождал летчика. – Я, когда к ним в вертолет залез, тоже сперва подумал, что они квасят! Запах спирта в кабине стоит! Начал разбираться, оказалось, что они успокоительного напились. У них на спирту успокоительного нет, так они из наших запасов взяли.
– Да? – ФСБ-шник, который ранее фотографировал Аннету, с подозрением нахмурился: – И зачем им оно понадобилось? У них фобия на метели?
– Да фиг поймешь! – Наемник на секунду отвел глаза, но тут же поправился: – Говорят, свист ветра на нервы действует… В ветре женский плач слышится… им! – торопливо уточнил он.
ФСБ-шники переглянулись, и Марина повысила голос:
– Сармат, проверьте экспедицию! Я хочу, чтобы все люди были на виду друг у друга! И приведите сюда Смирнова, мне нужно задать ему несколько вопросов. Господа! Прошу вас покинуть мою палатку, мне нужно поговорить с начальником охраны тет-а-тет!
– Выйду на открытое место, – Злата показала своей команде трубку спутникового телефона и многозначительно добавила: – Потом вернусь в нашу палатку.
Она вышла на улицу, следом ушли ФСБ-шники и Саида с грязным полотенцем в руках. Натягивающий на безучастную ко всему Аннету зимнюю куртку Ворон бросил это занятие и тоже направился к выходу.
– Можете остаться, – махнула рукой Марина. – Оденьте ее и привяжите к стулу. – Брови наемника удивленно поползли вверх, и она уточнила: – Да-да, вы не ослышались. Привяжите ее. Помешанные на потустороннем мире могут быть буйными. Не хочу, чтобы она повредила сама себя или нанесла травмы кому-нибудь.
– Как Гайшалова Сенкевичу? – произнесла Аннета и истерично захохотала, сверкая безумным взглядом. – Это был очень смешной прикол, в буквальном смысле! Жаль, что ты не видела!
Женщина захохотала еще сильнее, при этом ее тело продолжало безвольным мешком полулежать на стуле, двигалась лишь голова.
– Что она сказала? – нахмурился Сармат, делая шаг в сторону медиума. – Это было по-английски?
От резкой вспышки страха Марина сжалась в комок, но паника отступила на удивление быстро.
– Я вроде слышал слово «прикол» … – неуверенно ответил Ворон. – А остальное не понял…
– Она бредит! – Марина задышала ровнее. – Мешает в одну кучу разные языки! Просто оденьте ее и привяжите к стулу! Сармат! Я хочу, чтобы рядом со мной всегда находилось не меньше четырех человек! Все остальные должны находиться вместе или хотя бы попарно! И главное: вы можете вывести нас из этой долины? Пешком? И разбить лагерь за ее пределами, но как можно ближе? Я должна закончить поиски! Экспедиция будет продолжена! Поисковые команды будут заходить в долину утром и уходить вечером!
– До выхода из долины пять километров, – начальник охраны на мгновение задумался. – Под таким ветром будем идти часа полтора. Еще надо лагерь свернуть. И развернуть на новом месте. Итого, придется провести на улице часа два с половиной – три. Если вы уверены, что выдержите, то мы справимся.
– Тогда сделайте это! – решительно велела Марина.
Но покинуть долину не получилось. Сила ветра нарастала с каждой минутой, к тому моменту, когда Сармат попытался организовать свертывание лагеря, снаружи бушевал мощный буран. Под ударами стихии палатки ходили ходуном, бесконечные потоки снежной пыли хлестали с такой силой, что устоять на ногах получалось не всегда. Спустя четверть часа покрытый с головы до ног снегом начальник охраны ввалился в ее палатку с парой таких же наемников и сообщил о невозможности покинуть долину.
– Там настоящая буря, – он устало отдышался. – С ног сбивает, если не держаться друг за друга! Мы срочно усиливаем палатки, чтобы не сорвало! Придется дождаться, когда ветер стихнет!
По его приказу наемники принялись двигать походную мебель и имеющийся в палатке багаж, размещая все вдоль трепыхающихся стен так, чтобы утяжелить слабые места. Привязанная к стулу Аннета продолжала безразлично смотреть в пол и начинала издевательски хихикать всякий раз, когда охрана перетаскивала ее с место на место. Под действием мощного ветра в палатке стало холодать, Марина застегнулась, надела перчатки и пересела ближе к обогревателю. Но не успели ее озябшие пальцы согреться, как входной полог снова распахнулся и в палатку ударил снежный поток. Наемники бросились к выходу и втащили внутрь пару заснеженных фигур, копошащихся снаружи.
– Ветром сбило! – Злата, тяжело дыша, вытирала лицо от снега. – Нога зацепилась за что-то!
Ее ФСБ-шная спутница тихо ругала ураган, с болезненной гримасой держась за колено. Пока наемники запечатывали вход, внутри палатки стало так же холодно, как снаружи, и Марина засунула руки в карманы.
– Вы связались с отцом? – поинтересовалась она.
– Не смогла. – Злата закашлялась, видимо, снег попал в носоглотку. – Телефон не видит спутник. Наверное, снег слишком сильный и толстый слой облаков… Может, буран помехи создает…
– Тогда зачем вы выстудили мою палатку? – Марина вперила в нее недовольный взгляд.
Отцовская помощница подошла вплотную и очень тихо произнесла:
– До выяснения всех обстоятельств нападения на Аннету мы будем находиться рядом с вами. Так вам будет безопаснее. Мы вооружены и не позволим никому подойти к вам без разрешения!
– Для этого у меня есть охрана, – Марина движением подбородка указала на наемников, возящихся с входным пологом.
– Я бы не стала доверять этим людям! – все так же тихо возразила Злата. – Они покрывают преступника!
– Сармат! – требовательно позвала Марина. – Какого преступника вы укрываете?!
– Напрасно вы так, – в голосе Златы сквозила обида. – Я здесь, чтобы во всем помогать вам! Ваш начальник охраны сообщил вам, что его человек с радиопозывным «Якут» не выходит на связь?
– Это правда? – насторожилась Марина. – Вы не можете найти этого Якута?
Она обернулась в сторону Аннеты, но та никак не отреагировала на имя своего любовника.
– Он не отвечает на рацию, – Сармат отошел от своих людей и зло смотрел на Злату. – Это еще не преступление! Может, рация сломалась или аккумуляторы сели на морозе!
Начальник охраны перевел взгляд на Марину и объяснил:
– За совершенный проступок Якут был отправлен нести службу в секрете. Мы организовали секрет в лесу, на подступах к лагерю. Это небольшой шалаш среди ветвей большого дерева. В нем скрытно размещается наблюдатель, который следит за дорогой и подходами к базе. Якут сейчас там. Он должен был смениться десять минут назад, но в такой буран я не стал никого туда отправлять. Хотел сообщить Якуту, чтобы он переждал бурю там. Но он не отвечает на рацию. Может, она там не берет в такой буран! Может, шалаш снесло ветром, и ему пришлось укрыться где-нибудь еще! В овражке или за бугром, в таких местах связь значительно хуже!
– Или он узнал, что его жертва выжила, и скрывается от офицеров ФСБ! – продолжила Злата.
– Бред! – отрезал Сармат. – Якут тут ни при чем!
– Почему вы так уверены? – воинственно спросила отцовская помощница.
– На кой Якуту ее насиловать, если она и так ему дает?! – огрызнулся Сармат, но сразу поправился, косясь на Марину: – Извиняюсь. Тем более зачем убивать?
– Криминалистике известны тысячи случаев, когда психически нездоровые люди убивали своих любовников после секса по одним только им понятным причинам! – заявила Злата.
– Якут психически здоров! – В голосе Сармата зазвучала злоба. – Он бы не стал ее убивать! Он вообще фанатеет от самураев и их кодекса чести! Иногда сильно этим достает!
– Якут – фанатичный самурай! – Аннета вновь затряслась в безумном хихиканье. – Чистокровный самурай из Казахстана! В тамошних степях полно самурайских кавасаки и раскосых глаз!
– Даже она уже в курсе нашего стеба, – огрызнулся начальник охраны. – Якут тут ни при чем!
– Я бы на вашем месте не была в этом так уверена! – тон Златы демонстративно потяжелел. – Учитывая род вашей деятельности, вы подозрительно легко ручаетесь за людей, любой из которых может страдать от поствоенного синдрома! Или являться военным преступником!
В груди у Марины вновь всколыхнулся страх. Никто не понял, что Аннета, не знающая ни слова по-русски, произнесла эту фразу без акцента. Они просто не знают, что она не могла сама так чисто произнести это. Но Марина прекрасно знает! А если монстр как-то наблюдает за ней через Аннету?!
– Я своих людей знаю давно! – угрожающе зарычал на Злату Сармат. – Поэтому и ручаюсь! А вы за своих ручаетесь?! Эти два майора, насколько я понимаю, местные! Вы знаете их меньше суток!
– Следите за языком! – взъярилась отцовская помощница. – Это офицеры ФСБ!
– Да хоть ЦРУ! Мне плевать! – злобно перебил ее начальник охраны. – Они оба были здесь шесть лет назад, когда проводилось расследование, так?! И никого тогда не нашли! Шесть лет тут не было никаких проблем, а сейчас, стоило им оказаться в долине, у нас чуть не произошло убийство! ВЫ РУЧАЕТЕСЬ, что они не имеют никакого отношения к банде психопатов, которую ОНИ ЖЕ НЕ НАШЛИ в ходе расследования?!
– Не нашли… – по-французски забубнила Аннета себе под нос. – Не нашли… Никто не найдет…
– Вы обвиняете в преступлении следователей ФСБ? – холодно процедила Злата.
– Я демонстрирую, что имею больше оснований доверять своим людям, чем вы своим! – так же холодно парировал Сармат. – На ваших следователей мне плевать. У меня контракт, я его выполняю!
Бормочущая Аннета резко вскинула голову и взвизгнула голосом Гайшаловой:
– Он здесь! – Вместо Аннеты на стуле сидела мертвая Гайшалова. Ее остекленевшие раскосые глаза немигающими черными ледышками уставились на Марину. – Он среди нас! Он играет с нами! Это такая игра! Найди его, пока он не нашел тебя! Мы все умрем!
– Уберите ее отсюда! – нервно выкрикнула Марина. Перепалка мгновенно прекратилась. – Уведите Аннету в другое место! Она действует мне на психику! И прекратите ругань! Злата! Если вам от этого станет легче, пусть ваша коллега остается здесь, я не против! Сармат, не препятствуйте ей! Где Смирнов?! Я просила привести его сюда для разговора!
– Мы заберем ее в свою палатку! – заявила Злата, демонстративно глядя на Сармата. – Ею займутся опытные следователи, от этого толка будет больше! Надеюсь, вы поможете мне перевести ее к нам?
Начальник охраны смерил ее презрительным взглядом и посмотрел на своих людей.
– Отведите пострадавшую в палатку к сотрудникам ФСБ, – приказал он. – И приведите сюда пленного.
Наемники отвязали Аннету от походного стула и потащили к выходу. Медиум тихо смеялась безумным хихиканьем, но не сопротивлялась, повиснув на руках охранников безвольным кулем. Злата распечатала перед ними входной полог, но распахнуть его не успела. Лишившись застежек, полог рванулся внутрь палатки, взрываясь клубами снежной пыли. Мощный удар ветра сбил отцовскую помощницу с ног, бросая на несущих Аннету наемников, и все рухнули на пол, гремя оружием. Буран ворвался в палатку, вздувая ее пузырем, и Марина сквозь свист ветра услышала, как трещит не то палаточная ткань, не то удерживающие ее растяжки. Рядом с ней что-то глухо хлопнуло, но что именно, она не увидела. В глаза ударила снежная пыль, и девушка схватилась за лицо, растирая пальцами веки.
– Надо закрыть вход! – заорал Сармат, бросаясь к превратившемуся в аэродинамическую трубу входу. – Палатку сейчас сорвет! – Он принялся поднимать упавших. – Наружу!!! Быстро!!!
Начальник охраны вытолкал из палатки Злату, остальные наемники кое-как поднимались на ноги, и в этот момент Аннета, истерично хохоча, выскочила наружу прямо сквозь давящий навстречу буран. Охрана рванулась за ней, и Сармат принялся запечатывать входной полог. Бьющийся на мощном ветру входной полог вырывался у него из рук, и прихрамывающая ФСБ-шница поспешила ему на помощь, прикрываясь от потока снежной пыли. Вдвоем им удалось застегнуть полог, и Сармат устремился к Марине.
– Что с вами? – Он схватил ее за плечи, вглядываясь в лицо в поисках травм. – Дайте взглянуть!
– Снег в глаза попал! – Марина растирала слезящиеся глаза. – Гарью пахнет! Я слышала хлопок!
– Обогреватель сгорел, – начальник охраны носком ботинка выключил вяло дымящийся отопительный прибор. – Наверное, снег в щели попал. Мы отдадим вам свой, когда буран стихнет.
– Ее поймали? – страдающие режущей болью глаза наконец-то удалось открыть. – Аннету?
Сармат вышел в эфир и вызвал кого-то из своих людей. Ему ответили что-то неразборчивое, он нахмурился и повторил вызов. Марине было хорошо слышно, как из его гарнитуры доносится сильное шипение, разобрать сквозь которое что-либо было нереально. Начальник охраны заявил, что должен заняться связью, и отошел ближе к выходу. Марина, моргая болящими глазами, огляделась. За минуту в палатку нанесло столько снега, что она чувствовала себя стоящей на улице. Пальцы на руках начали зябнуть сквозь тонкие перчатки, и она двинулась к сложенным в углу чемоданам, боязливо косясь на содрогающиеся стены палатки. Ближайшая к ее багажу стенка то угрожающе вздувалась, то с громким хлопком втягивалась внутрь, реагируя на изменения направлений порывов ветра. Не решаясь приблизиться к угрожающе хлопающей ткани, Марина остановилась.
– У нас проблема с палаткой! – она обернулась к ФСБ-шнице. – Помогите мне достать чемодан!
Та похромала к ней и остановилась возле засыпанного снегом багажа, рукой придерживая отчаянно бьющуюся палаточную стенку. Марина выдернула нужный чемодан и потащила его подальше от опасной стены.
– Внешнюю растяжку сорвало, – Сармат отвлекся от эфира. – Не волнуйтесь, ваша палатка имеет прочный каркас, без одной растяжки она удержится. Я пошлю людей закрепить ее, как только появится возможность.
Избавившись от залепившего чемодан снега, Марина открыла его крышку и достала толстые зимние перчатки. Вещи внутри по-прежнему лежали так, как в Женеве по ее указаниям их складывала туда Саида. Марина подумала, что Макс, когда рылся в ее багаже в поисках заколки, старался копаться аккуратно, чтобы не оставлять следов. Что только подтверждает ее уверенность в том, что ни фига он не собирался делиться с ней заколкой. Надо бы забрать из опасного угла второй чемодан, но это как раз тот, что вечно попадается ей под ноги и бесит.
– Я тебя принимаю! – возящийся с рацией Сармат отреагировал на особенно громкое шипение в гарнитуре. – Ворон! Принимаю тебя! Повтори!
Ему что-то ответили, и начальник охраны поспешил к входному пологу.
– Я открою щель в полметра! – выкрикнул он в эфир. – Запускай его первым! Встречаю!
Сармат открыл вход в палатку, через который можно было пройти разве что на четвереньках, и изо всех сил вцепился во входной полог, не позволяя молнии разойтись под давлением бурана. В палатку вновь ударил снежный поток, из которого на карачках выполз Макс. Следом за ним показалась рука с автоматом, затем сразу же нога и голова Ворона. Сгруппированный в комок наемник проник внутрь одним движением, следом точно так же появился второй автоматчик, и оба помогли Сармату застегнуть вход.
– На стул! – рявкнул на Смирнова начальник охраны, указывая на походный стул, на котором ранее сидела Аннета. – И не вставать! Дернешься – твои проблемы!
Макс молча побрел к стулу, стряхнул с него снежную пыль, уселся и скользнул взглядом по чемоданам Марины.
– Что с медиумом? – спросил у Ворона Сармат.
– Поймали, – устало ответил тот, стирая усыпающую брови и ресницы снежную пыль. – В одежде по снегу она бегает хуже, чем голая. Споткнулась о растяжку и врезалась в сортир. Чуть не снесла его. Мы оттащили ее к фейсам, как приказано.
– О'кей. – Сармат взглядом переадресовал ответ Марине и кивнул на Смирнова: – Этот как?
– Спокойно. – Ворон снял с головы капюшон, гарнитуру и принялся вытряхивать из нее снег. – Не дергался. Сам сюда дополз. Твою мать, что с ней не так?! Она же совсем новая! – Он пару раз дунул в микрофон и потряс гарнитуру еще раз. – Я ни хрена не слышу дальше десяти метров!
– Я тоже, – мрачно успокоил его Сармат. – Гарнитура тут ни при чем. Я пробовал кричать в рацию напрямую – то же самое. Рации проверенные, на три километра всегда цепляли гарантированно, на открытой местности и пятерку перекрывали, а сейчас ни хрена не пашут.
– Кто-нибудь докричался до Якута? – Ворон нацепил гарнитуру обратно. – Я не смог.
– Никто не смог, – поморщился начальник охраны. – Со связью у всех так. Придется ждать, когда буран закончится. Наверное, это из-за него. Пилоты тоже жаловались на помехи. Говорят, долина слишком маленькая, сигнал от сопок отражается или что-то в этом роде.
– А буран тут при чем? – возразил Ворон. – Мы же не под землю спустились! – Он махнул рукой: – Ладно, пофиг … У нас другая проблема! Нас засыпает! Снег сыплет, как бешеный! Возле палаток сугробы уже в метр! На ровном месте снежный слой почти по колено!
– Отсюда надо уходить! – хрипло заявил Макс. – Прямо сейчас, пока еще можно! Иначе все выходы засыплет снегом, и мы окажемся в ловушке. Именно это ему и надо: чтобы нам было некуда бежать, и можно было убивать нас, не торопясь.
– Кому это – ему? – Наемники и ФСБ-шница одновременно обернулись к Смирнову.
– Монстру, – ответил Макс. – В этой долине живет Древнее Зло. Оно здесь тринадцать тысяч лет. Летом спит, зимой заманивает сюда людей и медленно убивает. Оно питается предсмертными муками, поэтому убивает долго.
– Он параноик и шизофреник, – Сармат отмахнулся от Смирнова и обернулся к Ворону: – Застегни ему руки на всякий случай.
– Ты им не рассказала? – Макс с нездоровой ухмылкой обернулся к Марине. – Боишься, что тебя тоже примут за параноика и шизофреника? Или боишься, что у тебя отберут кинжал?
– Не обращайте на него внимания. – Марина сделала над собой усилие и сдержала всколыхнувшийся в груди нервный страх. – Он болен. Вы читали материалы дела – тут бесчинствовала секта психопатов. Они опаивали людей наркотиками, жестоко убивали, потом делали из их лиц маски и нападали на других людей под видом ходячих мертвецов. Испугавшись расследования, секта покинула эти места. Они не успели забрать свою главную реликвию – ритуальный кинжал-заколку, которую мы ищем. Поэтому так важно ее найти, чтобы их секта рассыпалась. Они психи, для них это важно.
– Сама придумала или папины спецы помогли? – с усталым безразличием в голосе поинтересовался Макс. – Можешь вешать им на уши, что хочешь, только не оставляй всех здесь! Оно уже начало убивать! Я слышал визг! Это ведь была та рыжая тетка, которая косит под мага? – Смирнов развернулся к наемникам: – Вы нашли ее на улице, она была голая, вся в крови, бегала по снегу и вела себя как свихнувшаяся? Я прав? И вы не можете найти одного из своих людей! Он мертв! Монстр убил его! Это в его крови вымазана та тетка! Когда пойдете его искать, найдете распятое буквой «Х» тело, вниз головой с выпущенными кишками! А потом этот мертвец будет нападать на вас из темноты!
– Он точно псих. – Ворон подошел к Максу и достал из кармана одноразовые пластиковые наручники: – Подставляй руки! Я тебе по-доброму советую: заткнись и сиди тихо! Не вымогай!
– Откуда он знает обстоятельства нападения на Аннету? – настороженно спросила ФСБ-шница.
– Наверное, услышал разговоры по рации, пока у нас в палатке связанный сидел. – Ворон связал Максу руки и затянул пластиковый замок: – Не давит? Вот и нормально!
– Или у него в тайге остался сообщник! – ФСБ-шница внимательно посмотрела на Смирнова. – В тайге прячется человек, с которым они вместе планировали ритуальные убийства. Поэтому гражданин Смирнов так стремится получить реликвию. Не исключено, что мы имеем дело с группой лиц, которая совершила зверские убийства в этой долине шесть лет назад. Он мог быть связан с ними уже тогда. Недаром остался жив. – Она перевела взгляд на Марину. – Насколько я помню, это именно он отправился за помощью и привел ее? Позже следствие не нашло никаких следов ни так называемого спасителя, ни его жилища. Которое никто кроме него не видел. Так?
– Так! – подтвердила Марина. – Смирнова долго проверяли на причастность, но ничего не нашли.
– Это ничего не значит, – ФСБ-шница продолжала пристально смотреть на Макса. – Следствию могло не хватить улик или косвенных данных. А сейчас они могут появиться! Советую вам сделать чистосердечное признание и рассказать, где скрывается человек, являющийся вашим сообщником!
– Человек не может устроить снежный буран или сделать бесполезной радиосвязь! – с болезненной гримасой заявил Макс. – И не может заставлять мертвецов появляться из ниоткуда там, где секунду назад было пусто! Можете мне не верить, мне все равно! Главное уходите отсюда! Мы должны уходить прямо сейчас! Пока из долины еще можно выйти! Монстр будет нам мешать, он так просто нас отсюда не выпустит, но вас много, некоторые успеют спастись!
– Похоже на ловушку, – оценил Сармат. – Он хочет заманить нас в засаду, которую его приятель устроил в тайге, где-нибудь на дороге. Не факт, что сообщник у него всего один. Если он связан с той сектой психопатов, то она могла явиться сюда в полном составе. Как только буран закончится, мы зачистим долину. Жестко. Она невелика, никто не уйдет.
– Буран не закончится, – глаза Макса вновь забегали по Марининым чемоданам. – Монстр остановит снег только тогда, когда из долины будет уже не выйти.
– У нас есть вертолет, – иронически успокоил его Ворон. – Кстати, мы установили на него хороший тепловизор! Совсем новый, германский, двадцатку евро стоит! Отлично засекает с воздуха тепловые цели!
– Если ваш вертолет взлетит, я буду только рад. – Смирнов выдержал его взгляд, не мигая. – У нас шесть лет назад были внедорожники повышенной проходимости. Но когда начался снегопад, они все или завязли, или заглохли. Монстр прекрасно знает, что у вас есть. Он играет с этим! Он всегда среди нас, он в курсе всего! Тогда, в отеле, это был управляющий! Единственный, кто не был одним из нас, но никто на него не подумал, потому что мы нашли его с ножевым ударом в спину, в офисе, запертом снаружи! Но для монстра устроить такое не проблема! Это могущественное Древнее Зло, это не человек, его невозможно убить из автомата!
Макс вновь обернулся к Марине:
– Ты же знаешь, что они ничего не смогут сделать, пули ему не страшны! Вечером я видел в небе птицу егеря! Значит, он где-то здесь! Мы еще можем спастись! Если тебе так нужна заколка, вернись за ней летом! Ты ждала шесть лет, почему не подождать шесть месяцев?! Да пусть хоть кто-нибудь выйдет из долины за помощью! Надо найти егеря, вне долины птица всегда кружит над ним! Отправьте хотя бы несколько человек!
– Точно! – подхватил Сармат. – Они должны идти через засаду в тайге, желательно поодиночке!
– Согласна! – поддержала его ФСБ-шница. – Этим бесхитростным способом он пытается заманить нас в ловушку, устроенную своими сообщниками. Сектанты-психопаты вернулись, и он один из них!
– Зря вы мне не верите. – Макс угрюмо надулся и замолчал.
Внезапно снаружи сквозь завывания ветра донесся глухой треск автоматной очереди, и гарнитуры всех наемников зашипели громкими помехами. Очередь повторилась, и с улицы зазвучали окрики людей, пытающихся перекричать свист стихии.
– К бою! – выкрикнул в эфир Сармат. Наемники рванулись к выходу, на бегу хватаясь за оружие, но начальник охраны резким жестом остановил их: – Останьтесь с ней! Варан, закрой за мной!
Ворон метнулся к оторопевшей Марине, схватил за руку и сдернул с походного стула:
– На пол! Ложитесь! – Он почти бросил ее наземь лицом вниз, и упал рядом на спину, направляя автоматный ствол на Макса: – Дернешься – башку прострелю! Замер и заткнулся! – Наемник бросил короткий взгляд на ФСБ-шницу, замершую с пистолетом в руках: – Ложись! Дадут очередь по палатке – выхватишь пулю! Следи за ним!
ФСБ-шница торопливо упала на засыпанный снежной пылью пол и взяла на прицел Макса. Тот невольно сжался и замер, сидя на походном стуле. Ворон рывком перевернулся, сместился ближе к Марине, закрывая ее собой со стороны входа, и направил туда автомат. Тем временем Сармат с Вараном распечатали входной полог, открывая в нем выход высотой едва в полметра, и начальник охраны выполз наружу, отворачиваясь от ударившего в лицо снежного урагана. Варан с трудом запечатал вход и бросился в другой угол. Наемник залег возле походного стола и изготовился к стрельбе. Снаружи, сквозь завывания бурана, снова послышался треск автоматной очереди, сменившийся неясными криками. Гарнитура лежащего рядом Ворона зашипела, и Марина разобрала голос начальника охраны, с трудом пробивающийся через густые помехи.
– Слева! Она была слева! – Автоматная очередь зазвучала громче, видимо, стрелял сам Сармат.
– Справа! – Пришедший сквозь помехи ответ было почти не разобрать: – Она перерезала… … жку… … тьей палатки! Тв… … ать!!! Валите ее!!! Пока не поз… о!
– …ять!!! Меня накрыло палаткой!!! Них… на не ви… у!
– Сармат! Она за сортиром! Бежит к тебе!
– Вали ее! – рявкнул начальник охраны.
– Не стрелять!!! – заорал кто-то, изо всех сил пытаясь перекричать помехи. – Это я!!! Я за сортиром! Иду за ней! Она бежит к палатке клиента!
– Сармат, у фейсов трехсотый! – вклинился в эфир еще кто-то. – Нужна срочная перевязка!
– Ворон! – заорал в эфире Сармат. – Противник где-то слева от тебя! Хочет перерезать растяжки!
Шипящая гарнитура Ворона затрещала еще сильней, и разобрать голоса стало невозможно. Марина, сжавшаяся в комок от страха, увидела, как Ворон рывком развернулся на спину, направляя автомат прямо над ней куда-то в сторону палаточной стены, и зажмурилась в ожидании выстрелов. Раздался хруст раздирающейся палаточной ткани, дробно ударил автомат, часто посылая куда-то короткие очереди, что-то коротко треснуло, и палатка погрузилась в кромешную тьму. В лицо ударил ледяной поток снежного абразива, по ушам резанул свист мощного ветра, кругом трещала рвущаяся ткань, слабо звякала крушащаяся походная мебель. Что-то несильно ударило Марину в спину, и девушка ощутила, как нечто набрасывает на нее мешок. Девушку рвануло в сторону и поволокло куда-то сквозь завывания бурана, в которых явственно слышался издевательский хохот монстра. Марина истошно заорала, отчаянно брыкаясь, но справиться с опутавшим ее мешком не смогла и забилась еще сильнее. Прямо над ухом раздался булькающий шепот мертвой Иры Кулич:
– Пора… стать… такой… как я … Да здравствует… равенство…
Руки мертвеца вцепились ей в лодыжки, и Марина захлебнулась паническим воплем, пытаясь вырваться. Кто-то тяжелый навалился на нее сверху, придавливая к земле, и сорвал с головы палаточную ткань. В лицо опять ударил снежный поток, заставляя девушку поперхнуться на вдохе.
– Спокойно! Не дергайтесь! – голос наемника кричал ей в ухо сквозь буран. – Это я, Ворон! Палатку сорвало, мы запутались в ней! Не дергайтесь, сейчас выберемся!
Откашливающаяся Марина услышала хруст разрезаемой ткани, кто-то подал ей руку и вытащил из превратившейся в скомканное месиво палатки. Удар завывающего бурана тут же сбил ее с ног.
– Не вставайте! – Рядом с ней оказался Сармат. – Сядьте спиной к ветру!
Вздрагивающая от звенящего в ушах издевательского хохота Марина почувствовала, как ее разворачивают лицом в другую сторону, и ветер перестает бить в засыпанные снегом глаза. Несколько секунд она терла веки руками, хватая ртом ледяной воздух, потом огляделась и вновь задохнулась от ужаса. Сквозь окутавшую все вокруг темноту, пронизанную бурлящими потоками снежной пыли, со всех сторон к ней брели выпотрошенные трупы бывших сокурсников. Ходячие мертвецы неловко переставляли ноги, путаясь в свисающих из вспоротых животов собственных внутренностях, и тянули к Марине окровавленные руки. Ближе всех был труп Сенкевича, зияющий пустыми глазницами и что-то сипящий через перерезанное горло, брызгающее кровавыми каплями на каждое слово.
– Присоединяйся… к нам… – по-английски сипел мертвый Сенкевич. – Потусим…
– Давно… пора… – захрипел приближающийся сбоку Базоян. – Конкурс… мокрых… маек… ждет…
– Свет!!! – истошно заорала Марина. – Дайте фонарь!!! Дайте мне фонарь!!! Они идут ко мне!!!
– Где они?!! – из-за ее спины высунулся Сармат с автоматом наизготовку. Он резкими движениями водил стволом из стороны в сторону, и луч тактического фонаря перечеркивал приближающихся мертвецов, заставляя исчезать. Но стоило лучу света сместиться дальше, как трупы сокурсников вновь проявлялись в ночном мраке. – Я никого не вижу! Где они?! Направление!
– Просто дайте мне фонарь!!! – взвизгнула Марина. – Они боятся света!!!
– На! – из палаточного месива выбрался Ворон и сунул ей в руку фонарь. – Варан, посвети мне!
Марина вцепилась в фонарь и принялась судорожными движениями водить лучом света по сторонам. Палаточного лагеря вокруг больше не было, световое пятно фонаря выхватывало из темноты обрывки растяжек, бьющиеся под ураганным ветром, словно взбешенные змеи, опрокинутый на бок биотуалет и какие-то предметы обихода, кубарем уносящиеся во тьму. Рядом с Мариной сидел Сармат, закрывая ее от ветра спиной, и что-то орал в рацию, пытаясь собрать своих людей. Из бурлящей снежным кипением темноты то тут, то там появлялись нечеткие огни фонарей, медленно приближающиеся к Марине, и она разглядела наемников, с трудом пробирающихся через сильный буран. Лучей света вокруг стало много, бредущие к девушке мертвецы поблекли и пропали из вида. Марина продолжала светить во все стороны, но вместо ходячих трупов фонарь освещал продирающихся сквозь буран наемников.
– Руку! – Издевательский смех в шуме ветра стал тише, и Марина услышала чей-то голос.
Она обернулась и увидела, как сидящий возле скомканной палатки Варан протягивает руку ФСБ-шнице, показавшейся из трепыхающейся на сильном ветру разрезанной стенки. Марина направила луч фонаря внутрь и увидела Ворона, выталкивающего женщину наружу.
– Я уронила пистолет! – Та пыталась вернуться. – Это табельное оружие! Я должна его найти!
– Потом найдем! – Варан с силой потянул ее на себя. – Никуда он из палатки не денется!
– Я за пленным! – прокричал Ворон, закрываясь от бьющего в глаза бурана рукой.
Из кипящей снежной пылью темноты появились несколько скрюченных человеческих силуэтов, заставляя Марину вздрогнуть, и девушка лихорадочным рывком направила на них луч фонаря. Первой из них оказалась Злата, рядом с ней обнаружился ФСБ-шник и кто-то из наемников. Втроем они с большим трудом волокли по снегу второго ФСБ-шника, по колено проваливаясь в сугробы. В свете мелькающих фонарных лучей было видно его очень бледное лицо, закрытые глаза и грубая повязка на густо пропитанном кровью бедре, сделанная из какого-то брезентового мешка. Снежная пыль, кипящая повсюду, билась в окровавленную ногу и падала на снег красными сгустками, которые быстро заметало бураном.
– Полез наружу! – раздался угрожающий рык Ворона, и Марина оглянулась.
Из рухнувшей палатки появился выползающий Макс, которого Ворон выталкивал наружу ногой.
– Упал в снег и застыл! – рявкнул на Смирнова наемник, выбираясь следом.
Ворон прикрылся рукой от ветра и направленного в лицо Марининого фонаря:
– Не свети в глаза, не видно ни хрена! – Марина отвела луч, наемник выполз наружу и еще раз пнул Макса ногой: – Этот ушлепок копался в твоем чемодане, пока мы выбирались из палатки! Даже связанные руки ему не мешали!
– Я искал что-нибудь теплое, – вяло оправдался Смирнов сквозь завывания ветра. – Мне холодно…
– У тебя с ней один размер? – зло процедил Ворон и сунул ФСБ-шнице ее пистолет: – Вот, нашел.
Та что-то сказала в знак благодарности, но из-за ветра Марина не расслышала ее слов. Из завьюженной темноты появился еще один наемник, ведущий за собой профессора Гольдберг и ее ассистента, и Сармат провел перекличку, пытаясь перекричать буран.
– Все, кроме Якута, здесь! – доложил кто-то из охранников, и Марина увидела Саиду, сжавшуюся в комок возле докладывающего. Помощница пыталась спрятаться за ним от пронизывающего ветра. – Вертолетчики не отвечают, но они нас по-любому не слышат из-за всей этой хрени! А может, это мы их не слышим!
– Идем к вертолету! – приказал Сармат. – Пересидим буран там!
Добираться до находящейся в нескольких десятках метров вертолетной площадки пришлось долго. Буран бил в лицо, заставляя низко пригибаться, снежный покров был Марине уже выше колен, ветер давил с такой силой, что двигаться приходилось едва ли не на четвереньках. Всякий раз, когда Марина бросала взгляд в ночную тьму, она видела бредущий сквозь ураган труп Иры, прижимающий к вспоротому животу комок заледеневших внутренностей. Обезображенное гримасой смерти лицо Кулич искривлялось в жуткой улыбке, и Марина дергалась, утыкая взгляд в луч фонаря, ползущий под ногами по снежной поверхности. За шесть лет она отвыкла от темноты настолько, что теперь ей казалось, что она слышит скрип снега под ногами мертвой Иры, несмотря на расстояние и завывания бурана.
Когда фонари идущих первыми охранников выхватили из темноты покрытый инеем вертолетный борт, Марина с трудом передвигала ноги и находилась на грани помутнения от леденящих кровь галлюцинаций.
– Твою мать! – донеслось сквозь завывания ветра. – Люк заперт! – Кто-то начал стучать по вертолетной двери автоматным прикладом: – Эй! Открывайте!
Сармат безрезультатно пытался вызывать пилотов в эфире и отправил пару охранников стучаться в вертолетную кабину, но те вернулись ни с чем.
– Стекло замерзло изнутри, наверное, надышали! – прокричал один из них. – Не видно ни фига!
– Взламывайте люк! – приказал начальник охраны. – У нас раненый в тяжелом состоянии!
Несколько наемников сгрудились возле двери, что-то загромыхало и захрустело. Измотанная Марина молча опустилась на колени и не стала отрывать взгляда от луча света. Наконец, запирающее устройство сломали, и дверь вертолетного люка скользнула в сторону. Все торопливо загрузились в вертолет, и Сармат отвел Марину к ее креслу.
– Свет! – нервно выдохнула она. – Включите здесь свет!
– Сармат! – к начальнику охраны подбежал Варан. – Пилотов нигде нет! В кабине разгром!
Начальник охраны поспешил к пилотской кабине, и Марина устремилась за ним.
– Твою мать! – выдохнул Сармат, замирая в дверях. – Что за…
Пилотская кабина была словно перепахана трактором. На приборных досках не осталось ни одного целого прибора, все разбито, из-под разломанных панелей всюду торчали выкорчеванные и разодранные пучки проводов и огрызки кабелей, с потолка свисала распоротая обшивка вперемешку с обломками какого-то оборудования.
– Похоже, топорами рубили, – произнес Варан. – Дыры глубокие и удары мощные.
– На вид как будто когтями, – из-за спины Марины возразил Ворон. – Борозды параллельные и следы характерные. Может, сюда медведь забрался? Пилоты без оружия, вот и убежали.
– А медведь вышел за ними и аккуратно запер входную дверь изнутри! – донесся из салона хриплый голос Макса. – Она ведь была заперта изнутри, да? Для монстра это не проблема!
– Заткнись, – коротко велел ему Сармат. – Если твои больные подельники захватили пилотов, можешь сильно не радоваться. Как только погода восстановится, мы их найдем. Мы всех найдем. Не впервой!
Смирнов замолчал, и Марина ощутила на себе его презрительный взгляд. Она обернулась. Макс действительно смотрел на нее и смотрел с нескрываемой антипатией. Марина зло вскинулась, но в этот момент глаза уловили какое-то шевеление в глубине вертолетного салона, и страх всколыхнулся внутри с новой силой. Она направила во мрак луч фонаря, и судорожно выдохнула, не обнаружив там ничего. Девушка облегченно отвернулась, луч фонаря скользнул по иллюминаторам, и Марина задохнулась от ужаса. Там, снаружи, стояли все ее мертвые сокурсники, и каждый из них приник к иллюминатору, упершись в нее остекленевшим взглядом. Световое пятно скользнуло по мертвенным гримасам Базояна и Габазова, Абрамовой и Вознесенской и уперлось в застывшие за стеклом пустые глазницы Сенкевича.
– Сармат… – перерезанным горлом просипел Сенкевич. – А Марина… выйдет?..
Марина не выдержала и истошно закричала, бросаясь прочь от иллюминаторов. Но с другой стороны вертолета через иллюминаторы на нее смотрели обезображенные лица Агаева, Кулич, Розы и Гайшаловой. Марина заорала еще сильней и ринулась куда-то, не разбирая дороги.
– Держите ее! – резкий окрик Сармата слился с чьим-то выдохом, и Марину схватили.
– Свет! – выкрикнул Макс. – Направьте на нее свет! Ей станет легче! У нее галлюцинации!
В глаза Марине ударил луч фонаря, носовые пазухи обожгло резью. Заполнивший сознание липкий ужас начал медленно отступать, и ощущение реальности вернулось к ней. Она сидела в кресле, пристегнутая ремнями безопасности, перед ней стояла Злата с пузырьком нашатыря в руке.
– Марина? – спросила она. – Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?
– Включите свет… – Марина сжалась в комок, стараясь не смотреть на приникших к иллюминаторам мертвецов. – Зажгите лампы… Разведите костер… мне все равно… лишь бы, – она перешла на истеричный визг, – включили свет!!!
– Сейчас! Сейчас! – Злата поспешно сунула ей под нос нашатырь. – Уже включаем! Две минуты! Дайте нам две минуты! – Она обернулась к Сармату: – Нужно организовать освещение!
Сармат не обратил на нее внимания. Начальник охраны напряженно вслушивался в свист ветра за бортом вертолета и вглядывался в темноту за иллюминаторами.
– Сармат? – тихо произнес Варан, подходя к нему вплотную. – Что с тобой?
– Ничего, – ответил начальник охраны, не отводя взгляд от иллюминатора. – Показалось.
– Будто тебя кто-то позвал? – посмотрел на него Ворон. – Оттуда, с улицы? Я тоже слышал. Может, это пилоты? Надо выйти, проверить!
– Сходи, – согласился Сармат. – Варан, подстрахуй его. – Он обернулся к остальным: – Этот вертолет уже никуда не полетит. Поэтому разводим костер здесь.
Ворон с Вараном отворили входной люк наполовину и выпрыгнули наружу. В распахнутую щель тут же ударил снежный поток, и кто-то из наемников торопливо закрыл за ними. Несколько человек направились в хвостовую часть салона и вернулись оттуда с каким-то переносным контейнером. Один из них принялся извлекать оттуда какие-то упаковки, другой вскрывал их и сооружал из их содержимого костер. Марина сидела с фонарем в руках, направив его луч в кресло напротив, и не сводила со светового пятна отрешенного взгляда. Копающийся в контейнере наемник достал оттуда аптечку и протянул ее кому-то еще. Тот склонился над раненым, и ФСБ-шники поспешили перевести спинку его кресла в максимально наклонное положение.
– Кровотечение остановилось? – спросила женщина-майор.
– Вроде да, – ответил наемник. – Снимайте с него штаны, чтобы не разреза́ть. Сейчас обработаем рану, перевяжем по-нормальному и оденем. Так он не замерзнет, и тащить через снегопад проще.
– Как это произошло? – Сармат подошел к ФСБ-шникам.
– К нам привели пострадавшую, – мужчина-майор зло поморщился, – эту Аннету, так, кажется… Она с виду была запуганной и полуживой от страха. Привязывать ее к стулу мы не стали, связывать конечности – тем более. Пытались успокаивать ее нейтральными разговорами. Я полез за термосом, у меня с собой кофе был. Я не видел как, но она в этот момент выхватила у Биллевича нож и воткнула ему в бедро. Он закричал, я обернулся, а ее уже нет в палатке. Я к нему, смотрю – живой, хотел за ней погнаться, и тут палатку сорвало бураном!
– Эта Аннета обрезала им растяжки, – сообщил возящийся с костром наемник. – Никто не увидел, буран на улице, все по палаткам сидят, а рации у них нет. Короче, эта овца начала всем растяжки обрезать и палатки ножом полосовать! Чуть не убила меня, скотина тупорылая! Я у стены сидел, когда она в палатку нож воткнула! В пяти сантиметрах от шеи лезвие вылезло! Я аж офигел! Схватил ствол и наружу! Но не успел, палатку сорвало. Пока мы выкарабкались, она уже у ученых все изрезала! Я увидел, как она ножом на нашу вторую палатку замахивается, открыл огонь. Но эту овцу в буране почти не видно, ветром с ног сбивает, снег в лицо хлещет, а она носилась по лагерю так, как будто ей буран не мешает. Ну, дальше ты в курсе.
– Аннету убили? – безразлично спросила Марина, не отрывая взгляда от светового пятна.
– Убежала, – покачал головой наемник. – Была бы видимость – поймали бы! А так… – он махнул рукой: – Как бы сама не умерла в таком буране. Взмокнет, выдохнется, упадет, снегом носоглотку забьет – и все. Не от удушья, так от холода.
Он чиркнул толстой охотничьей спичкой и запалил сложенные в небольшую пирамидку брикеты. По их поверхности пополз небольшой огонек, и костер начал медленно разгораться. Гарнитура рации начальника охраны зашипела помехами, сквозь которые неразборчиво послышался чей-то голос, и Сармат шагнул к выходу.
– Открываю! – сообщил он в рацию и наполовину распахнул вертолетный люк.
В салон ударил поток снега, едва не загасив занимающийся костер, и возящийся с ним наемник торопливо закрыл пламя от ветра. В вертолет один за другим влезли усыпанные снегом с головы до ног Ворон с Вараном, и Сармат поспешно закрыл вход.
– Не нашли? – начальник охраны скорее констатировал факт, нежели задал вопрос.
– Вокруг вертушки пусто на полста метров! – отряхивался Ворон. – Свежих следов нет, если старые были, то их замело бураном. – Он тихо выругался и виновато посмотрел на Сармата: – Меня снова глючит… Я думал, что слышал, как кто-то что-то сказал тебе снаружи. А когда вышел за борт – там слышимость ноль! Свист ветра стоит такой, что крик можно не услышать, не то что тихий голос! Так что глюки у меня это! Мне сквозь ветер показалось, будто кто-то смеется… противно так… Пробовали искать, но там видимость метров десять, даже меньше… Далеко лучше не отходить. Я пойду, еще таблетку сгрызу, ладно?
– О'кей, – разрешил Сармат, и Ворон направился вглубь салона. Он сел на одно из дальних сидений и принялся рыться в карманах своего снаряжения.
– Нас могут обстрелять снаружи? – начальник охраны проводил его странным взглядом и посмотрел на Варана. В эту секунду Марина четко ощутила, что Сармат тоже слышит в завываниях ветра издевательский смех, но не признается в этом.
– Если подойдут шагов на десять, – ответил Варан. – Иначе не увидят. Буран усилился, снег стал сыпать сплошной стеной. Если промахнуться больше чем на десять метров, запросто можно пройти мимо вертушки и не заметить.
– Организуем наблюдение через тепловизор! – решил Сармат. – Так мы засечем их гораздо раньше, чем они подойдут на дистанцию визуального контакта.
Начальник охраны принялся распределять своих людей по сменам, и Марина посмотрела на разгоревшийся костер. Из-за его яркого пламени вокруг стало еще темней, но если не отводить взгляда от огня, то галлюцинации не возникают. Настоящих ходячих трупов здесь нет, они от луча фонаря не исчезают, потому что они материальны и способны сломать ногу, как мертвая Роза тогда еще живому Гарику. Чтобы появились трупы, кто-то должен умереть. Вот почему галлюцинации видит только Марина. Остальных здесь не было шесть лет назад, им ее мертвецы незнакомы. Макс наверняка тоже их видит, просто терпит. Но на Смирнова ей плевать, главное, что ОНА больше не может терпеть! Шесть лет ужаса, захлестывающего ее с головой при виде малейшего темного угла или полумрака, измотали ее до крайности. Больше ей этого не вынести. Поэтому она заставит всех искать заколку, пока вокруг нее достаточно живых людей! Ей плевать, как они будут делать это! Заколка рядом, совсем рядом, она это чувствует…
В салоне вертолета стало слишком дымно, и кто-то из наемников едва приоткрыл входной люк, создавая узкую щель. Свист бурана зазвучал громче, внутрь вертолета сыпануло снежной пылью, и Марина отрешенно наблюдала, как снизу через узкую щель в салон забивается снег, а сверху через нее же наружу вырывается дым. Если всегда сопровождать взгляд лучом фонаря, то удается не видеть прильнувших к иллюминаторам мертвецов, призывно шепчущих ей синюшными окровавленными губами.
