Глава шестая
За спиной раздался негромкий, но резкий голос Сармата, отвечающего на рацию, и Марина кожей почувствовала, что произошло что-то важное. Она резко обернулась:
– Что случилось?!
– Связать и ждать меня! – приказал в эфир начальник охраны. – Сейчас буду! – Он посмотрел на Марину и объяснил: – Мы только что взяли вашего конкурента! Он на базе! Возвращаемся в обход или напрямик? Напрямик быстрее, но это через пепелище.
– Напрямик! – Марина зло скривилась. Уродское пепелище она потерпит, это всего минута! Ничто в сравнении с избавлением от вечных глюков, которое ее ожидает!
Идти мимо пепелища оказалось еще неприятнее, чем прежде. Ощущение тяжелого пронзительного взгляда усилилось, и из безразличного оно стало брезгливым. Пустота смотрела на Марину, как на какой-нибудь мерзкий отстой, и это вызвало у нее смесь страха и ненависти. Как только она разберется с заколкой, то прикажет сжечь эту гадость еще раз!
Как только из-за деревьев показался лагерь, Марина увидела среди палаток людей в камуфляже и лежащую возле их ног человеческую фигуру в зимнем туристическом снаряжении. Она невольно перешла на бег и устремилась к базе, забывая обо всем остальном. Наемники побежали следом.
– Где кинжал?! – выпалила она, останавливаясь возле лежащего без сознания Смирнова.
Заросший двухнедельной щетиной Макс, грязный, осунувшийся, сильно похудевший и со свежей ссадиной на подбородке, был похож на опасного психа более чем. И одноразовые пластиковые наручники, сковавшие его чумазые руки, выглядели очень уместно. Рядом со Смирновым стоял Якут в наскоро заправленном снаряжении и его напарник по охране лагеря, напротив них обнаружилась Злата со своей майоршей ФСБ. Двое других ФСБ-шников склонились над лишенным сознания Максом и проводили тщательный обыск. Возле палатки Марины возилась Саида, выравнивая липучки, закрывающие молнию замка входного полога. Ученых видно не было, Аннеты тоже.
– Кинжала у него нет, – один из них, не прекращая обшаривать Смирнова, кивнул на лежащую рядом кучу мелкого барахла, извлеченного из его карманов. – И не было.
– С чего вы взяли? – Марина нервным движением ноги разбросала собранные в кучу вещи Макса. – Может, он его выбросил, когда вы на него напали!
Заколки среди изъятых вещей действительно не было. ФСБ-шники закончили обыск и поднялись.
– Он рассчитывал найти кинжал в вашей палатке. – Один из них кивнул Якуту: – Рассказывайте!
– Ну… я в своей палатке был… – Якут замялся. – Выхожу, начинаю обход лагеря, а тут из палатки клиента… – Якут посмотрел на Марину: – То есть из вашей… он вылезает! Я ему: «Стоять!», а он побежал! Я догнал, схватил, а он на меня топориком замахнулся! – Якут указал на валяющийся среди вещей Макса небольшой туристический топорик. – Пришлось вырубить и ласты ему сплести! Я не стал его обыскивать, все равно не пойму, что он у вас украл, и вызвал ваших…
– Марина, посмотрите внимательно на изъятые вещи! – вступила в разговор Злата. – Среди них есть что-то, принадлежащее вам?
– Нет, он ничего не взял! – Марина скользнула взглядом по разбросанному хламу Смирнова.
– Значит, он искал в вашей палатке реликвию! – подытожила отцовская помощница, бросая на Сармата мимолетный взгляд. – План вашей охраны себя оправдал. Рада, что этот охранник так удачно начал обход лагеря!
Начальник охраны оставил намек без ответа и приказал телохранителям Марины:
– Отнесите пленного в нашу палатку и приведите в чувство. Проведем допрос. Якут! Сменишь Ворона на входе в долину! Всех остальных направишь сюда! Выполняй!
Проштрафившийся Якут, стараясь ни на кого не смотреть, торопливо подтвердил получение приказа и поспешил прочь из лагеря, на ходу приводя в порядок свое снаряжение. Не составляло труда понять, что охрана на входе в долину теперь не нужна, и Сармат отправил провинившегося отбывать наказание подальше от базы. На все эти мелочи Марине было наплевать.
– Как только он очнется, я хочу присутствовать на допросе! – заявила она Сармату и обернулась к Саиде: – Где Аннета и Гольдберг?
– Когда мисс Аннета вышла из палатки, – Саида демонстративно поджала губы, – я передала ей ваше распоряжение! Но она проигнорировала меня и ушла куда-то туда! – Женщина указала в сторону мраморной горы. – У нее был такой взгляд, как будто она зомби! А ученые вместе с солдатами потащили свое оборудование туда!
Саида протянула руку в направлении самой дальней от базы прогнившей хибары, и Марина разглядела среди трухлявых деревяшек фигуру Гольдберг. Профессор стояла возле своего прибора и что-то недовольно говорила солдатам-носильщикам. Те явно собирались уходить и тыкали в колонны солдат, двигающиеся от мусорных ям к стоящим поодаль грузовикам. Ее ассистент, оставшись без помощников, в одиночку затаскивал второй прибор на какой-то трухлявый обломок давно рухнувшей стены.
– Злата? – Марина недовольно нахмурилась. – В чем проблема? Почему военные бросили работу?
Отцовская помощница принялась выяснять что-то по рации, но не достигла успеха. Солдатские колонны продолжали двигаться к грузовикам. Вскоре в лагерь пришел армейский капитан в изрядно выпачканных ботинках с высоким берцем и сообщил, что его рота возвращается обратно в часть.
– Мне перед выездом комбат сказал, что речь шла о пяти часах, – заявил военный, – а уже полшестого. Через полчаса будет темно. У меня приказ – рота должна быть на ужине вовремя! Нам еще ехать почти три часа по сплошным ухабам! Сегодня копаться здесь я больше не могу. Договаривайтесь с начальством! Будет приказ – привезу людей завтра с утра, мне без разницы.
Ротный ушел к своим людям, и военные полезли в кузова грузовиков. Их небольшая колонна неуклюже развернулась и покатила к выезду из долины, ревя холодными моторами.
– Я сейчас же свяжусь с Москвой! – заверила Марину Злата. – К завтрашнему утру они получат все необходимые распоряжения! Нам пришлют солдат, и поиски будут продолжены!
– Передайте отцу, что я не сдвинусь с места до тех пор, пока эти идиотские мусорные ямы не будут полностью обысканы! – Марина с трудом сдерживала нахлынувшее возмущение.
День прошел зря, заколка не найдена, Аннета и Гольдберг продемонстрировали свою полнейшую бесполезность, и даже поимка Смирнова ничего не дала! Надо вытрясти из него все, что он знает о заколке, это поможет ей после того, как реликвия окажется в ее руках. Макс наверняка не рассказал ей всей информации, которую получил от старого шамана. Сейчас самое время исправить это, все равно раскопки мусорных ям на сегодня прекращены! Марина зло смотрела вслед удаляющимся армейским грузовикам. Раздолбанная дорога, по которой уходили машины, исчезала среди деревьев, из-за которых показалась четверка вооруженных людей. Ее наемники, сторожившие вход в долину, возвращались в лагерь. Вместо того чтобы внимательно смотреть по сторонам или хотя бы под ноги, они задирали головы и таращились куда-то в небо. Девушка усмехнулась. Если они всегда делают свою работу именно так, то неудивительно, что Смирнов смог пробраться мимо них! Она проследила их взгляды.
Высоко в небе застыл силуэт странной птицы с мощным клювом и драконоподобными крыльями. Птица парила на значительной высоте, потому что выглядела совсем небольшой, но это та самая птица, которую загадочный егерь назвал… как же он назвал эту тварь… кажется, клювокрыл. Не факт, что это именно та особь, что сопровождала егеря, но абсолютно точно, что порода одна и та же, наверняка их тут полно! А эти болваны из ФСБ заявляли ей, что таких птиц не существует вообще и в этой долине в частности. Марина обернулась к Злате и ткнула рукой в небо:
– Вот та птица, о которой я говорила! Где эти ваши бездари, проводившие здесь следствие?! Пусть полюбуются! Меня интересует, как они не смогли обнаружить ее за месяц следствия, если я вижу ее в первый же день!
Злата немедленно вызвала своих ФСБ-шников, те подошли к ним и тупо уставились в небо.
– Первый раз вижу такое, – заявил один из них. – Тогда, шесть лет назад, такой твари здесь не было! Эксперты постоянно контролировали небо. И у них был рисунок этого Смирнова, тогда он всем казался бредом, а сейчас вижу, что силуэт достаточно похож… Но я лично читал ответ на запрос наших экспертов, пришедший из органов природоохраны! На Дальнем Востоке такие птицы не водятся. Они вообще нигде не водятся, это какая-то смесь орла с птеродактилем, такого в мире не существует!
– А это тогда что?! – Марина почувствовала, что начинает психовать. Он что, совсем тупой?! Ты же сейчас смотришь на эту птицу, болван! – Галлюцинация?! У всех сразу?!
– Может, в тот раз ее вертолеты напугали… – неуверенно предположил ФСБ-шник. – Облеты местности проводились постоянно. Могла улететь в другое место, подальше отсюда. Надо ее сбить! Пусть эксперты изучат тело. К тому же, если у нее есть хозяин, то он может попытаться искать место падения, и сам выйдет сюда! Искать его с воздуха бесполезно, пока поднимем вертолет, будет уже темно!
– Сармат! – Марина обернулась, ища глазами начальника охраны. Тот оказался прямо за спиной. – Прикажите своим людям подстрелить эту птицу! Пусть подберут тело и принесут сюда!
Сармат вышел в эфир и отдал приказ. Четверка наемников вскинула оружие и принялась стрелять. Глухие хлопки выстрелов, докатывающиеся до лагеря, напугали ученых, и Гольдберг с Ибрагимом поспешили в сторону Марины.
– Это та птица, о которой вы рассказывали? – профессор смотрела в небо с вполне уловимым испугом. – Непохожа ни на один известный мне вид! Она проявила агрессию?
– Пока нет, – девушка с огромным трудом удержала себя от скандала.
Какая тебе разница?! Работу свою делай! Я плачу тебе за создание прибора, который избавит меня от галлюцинаций! Где он?! Где хоть какой-нибудь результат?!!
– Мы не стали ждать, когда она сделает это! – нервно объяснила Марина. – Ее тело требуется экспертам! Но, судя по всему, тела они не получат!
Наемники бодро палили в застывший в небе силуэт, но результата не было. Сармат нахмурился еще сильнее, чем обычно, и отдал приказ телохранителям Марины. Те отошли на десяток метров, вскинули автоматы и тоже открыли огонь по птице. Их выстрелы звучали значительно громче, но толка от них больше не стало. С минуту все палили в белый свет, как в копеечку, потом один из телохранителей подошел к Сармату, на ходу меняя магазин:
– Лазерный дальномер показывает, что до нее почти восемьсот метров! На самом деле это здоровенная тварь! Там, вверху, выше шестисот метров, сильный разнонаправленный ветер на разных воздушных эшелонах! Пули срывает с траектории! Мы делаем поправки, но без толку, высоко слишком! Нужен высокоточный снайперский ствол, он в вертушке, в кейсе, в разобранном состоянии. Мы его не доставали, смысла не было, тут дистанций таких нет, тайга кругом!
– Давай за ним! – велел Сармат, но тут же махнул рукой, глядя в небо с гримасой разочарования: – Поздно… Отбой! Прекратить огонь!
В наливающимся ранними сумерками небесной выси драконообразный силуэт размеренно заработал крыльями и начал быстро удаляться в сторону надвигающихся на долину массивных кучевых облаков. Спустя десяток секунд птица скрылась из вида, и находящиеся на окраине долины наемники продолжили путь. Марина не выдержала и открыла было рот, чтобы выплеснуть на Сармата накопившиеся претензии, но в эту секунду из его гарнитуры донеслось шипение эфира:
– Сармат – Варану! Пленный очнулся! Пытался сбежать. Пришлось привязать его к стулу.
– Идем к нему! – приказным тоном выдохнула Марина, забывая о претензиях. – Он должен рассказать все, что знает о реликвии!
– А если он откажется говорить? – поинтересовался Сармат.
– Для вас это проблема?! – нервно вскинулась Марина.
– Для нас – нет, – начальник охраны многозначительно указал подбородком на ФСБ-шников.
– Злата! – Марина сверкнула глазами, плохо контролируя интонации. – Будьте любезны, возьмите своих коллег и помогите ученым! Они остались без помощников, у них тяжелое оборудование!
Отцовская помощница переглянулась с остальными и попросила их отойти на минуту для приватной беседы. Те не стали спорить, хотя физиономия одного из них не скрывала недовольства. Это их проблемы! Я их сюда не звала! Марина не стала дожидаться результатов и быстрым шагом направилась к палаткам наемников.
– Где он?! – воскликнула она, переводя взгляд с одной палатки на другую.
– Справа! – ответил Сармат, и девушка ворвалась внутрь, опережая телохранителей.
Палатка наемников была меньше, чем ее, хотя она в палатке одна, а их несколько. Из-за низкого потолка приходилось стоять внутри, пригнувшись, и лежащий на полу включенный переносной прожектор бил по глазам, заставляя щуриться. Приглядевшись, Марина поняла, что в действительности прожектор направлен точно в лицо Смирнову, которого усадили на походный стул, попутно привязав к нему за руки и за ноги. Новый кровоподтек на скуле Макса блестел в луче электрического света, но Смирнов не жмурился, лишь зрачки его воспаленных глаз сузились до состояния маленьких точек.
– Уберите свет с его лица! – распорядилась Марина. – Этим его не напугаешь! Вы только увеличиваете ему степень комфорта! На него необходимо воздействовать темнотой!
– Марина? – Макс перевел взгляд на звук, но из-за бьющего в глаза мощного луча света не смог ее увидеть и потому смотрел немного мимо. – Ты нашла заколку?
– Я хотела задать тебе тот же вопрос! – психанула она. – Ты хотел украсть ее у меня, ублюдок!
Кто-то перенаправил прожектор в другую сторону, и смотреть стало легче. Марина перестала щуриться, но Смирнов не сразу нашел взглядом ее глаза, видимо, после прожектора он еще видел перед собой вместо картинки сплошные белые пятна.
– Ты бы не отдала ее мне после того, как вылечилась, – устало ответил Макс, пытаясь движениями головы потереть разбитую скулу о плечо. От полученного удара его скула опухла, из-за чего левый глаз немного сузился. Это делало небритое осунувшееся лицо Смирнова еще больше похожим на психически нездорового маньяка.
– А ты бы отдал?! – истерично окрысилась она.
– Отдал, – вяло произнес Макс. – Я еще пять лет назад предлагал тебе встретиться здесь. Мне она не нужна, мне только сутки ее в руках подержать, чтобы вылечиться, и все.
– Врешь! – взвизгнула Марина. – Почему тогда ты не позвонил мне, когда помчался за ней сюда?!
– Последний раз, когда я звонил тебе и говорил, что помчался за ней сюда, – к усталости во взгляде Макса добавилась брезгливость, – ты заперла меня в психушке на пять лет. Тебя что-то удивляет?
– Заткнись! – взвизгнула Марина. – Ты сам виноват! Не надо было запугивать меня! Я решила, что ты свихнулся и стал социально опасен!
– О, да… – Смирнов издал болезненный смешок и все так же вяло продолжил: – Оплаченные твоей семейкой психиатры решили так же… Знаешь, а ведь я начал понимать, где нахожусь, только на третий год лечения… когда мне стали колоть меньше транков. Первых двух лет я просто не помню, они слились в один непрекращающийся одурманенный не то сон, не то бред. Еще два года я изо всех сил пытался заново научиться нормально соображать, но на транках, даже в уменьшенных дозах, это очень нелегко. В конце концов, я понял, какого именно поведения добиваются от меня эти ваши врачи, и начал делать все, чтобы они посчитали меня безобидным. Это было… – взгляд Макса стал стеклянным и уткнулся куда-то в пустоту, – …это было тяжело. В каждой черной тени, в каждой заполненной мраком складке я видел выпотрошенных мертвецов… Но надо было делать вид, что все о'кей и нет никаких проблем… Они ходят вокруг на расстоянии ладони и шепчут, шепчут, шепчут… Зовут к себе… зовут сюда… В какой-то момент я был уверен, что сойду с ума раньше, чем смогу усыпить бдительность врачей и прочих надзирателей, да будут их дети прокляты навеки… Но я все-таки смог…
– Очень печальная стори! – резко оборвала его Марина. – Ты получил то, что заслужил! И скоро получишь еще, если не отдашь мне заколку!
– Каждому свое… – слабо усмехнулся Макс, и его взгляд обрел реальность: – Ты же знаешь, что заколки у меня нет… твои люди обыскали меня и отобрали все, что было…
– Где она?! – вновь взвизгнула Марина, едва удерживая себя от того, чтобы броситься на Смирнова и вцепиться ногтями ему в глаза. – Где она может быть?!
– Где-то здесь, в долине… может, в мусорной яме… я слышал, что ее могли выбросить по ошибке… – Голова Макса безвольно упала на грудь. – Дайте попить… пожалуйста… я третий день снег ем… припасы закончились…
– Дайте ему воды! – Марина обернулась к Сармату.
Начальник охраны взял из рук кого-то из наемников початую пластиковую бутылку с водой и подошел к Смирнову. Привязанный к стулу Макс потянулся к протянутой бутылке головой, но Сармат отодвинул ее назад, не позволяя пленному дотянуться губами до горлышка.
– Как ты проник в долину? – Враждебный тон начальника охраны не вызывал сомнений: пленный получит воды только после того, как ответит на все вопросы. – Мы перекрыли вход и использовали тепловизоры. Ты не мог пройти мимо нас без использования серьезных технических средств.
– Я не проходил… – Смирнов болезненно сглотнул и обмяк на стуле, – мимо вас. Я раньше… пришел. Вчера ночью. Спать в тайге… тяжело. Темнеет рано, полностью светает поздно, в глухих чащобах вообще всегда полумрак… Всюду выпотрошенные мертвецы… я знаю, что их нет, это лишь галлюцинации, но от этого не сильно легче… Я старался меньше спать и дольше идти… У меня есть спальник, я его изнутри серебрянкой выкрасил еще пять лет назад, когда шаманов искал… Когда без сна совсем никак, забираюсь на дерево помощнее, чтобы на земле хищники не сожрали. Привязываю спальник к ветвям, как гамак, залезаю в него с фонарем и закрываюсь… свет от серебрянки отражается, и внутри спальника нет тени. Можно поспать. Но непонятно, когда в лесу рассвет наступает. Я без еды начал уставать сильно, с каждым разом просыпаться было все тяжелее… Сегодня проснулся от того, что вертолет приземляется. Пока выбрался из спальника, пока отвязался, вы уже на улице стояли… Я сразу понял, что меня искать будут, и спрятался в овражек. Потом солдаты появились, много солдат… Пришлось прятаться еще сильнее. Они начали раскапывать мусорные ямы, я пытался за ними следить, но ям пять, а я один. Боялся попасться. Дайте… попить…
Сармат поднес к его губам бутылку с водой, и Макс принялся жадно высасывать из нее воду.
– Как ты проник в лагерь? – Начальник охраны подождал пару секунд и отобрал у него бутылку.
– Солдаты… – Смирнов судорожно проглотил воду и перевел дух, – перестали копать. Сразу везде. Я подумал, что кто-то нашел заколку и подкрался ближе к лагерю, чтобы в бинокль смотреть. Увидел, как она… – Макс безразличным кивком указал на Марину, – как вы все идете в тайгу с лопатами. Наверное, благоустраивать старый алтарь, чтобы провести какой-нибудь ритуал. Я тогда подумал, что она тоже разговаривала с шаманами и знает какие-то подробности, пять лет же прошло… Заколка исцеляет отравленный монстром мозг за сутки, значит, на алтарь она ее точно сразу не понесет. В руках у нее заколки не было, в волосах тоже, я видел в бинокль… Я подумал, вдруг она оставила заколку в своей палатке, шаман же говорил, что для женщины это именно заколка, а не кинжал, и заколка ожидает от женщины поведение хозяйки домашнего очага. В палаточном лагере домашний очаг – это, наверное, палатка… Я дождался, когда вы уйдете, и пробрался в лагерь. Там всего один часовой был, и я подкрадывался, когда он начинал смотреть в другую сторону. Так до ее палатки и добрался. Но в палатке я заколку найти не смог, а когда выходил, оказалось, что в лагере есть еще охранник… я прямо на него вышел. Можно… еще воды…
– Варан! – Сармат протянул бутылку наемнику: – Отвяжи ему одну руку, пусть пьет. Пока будет сидеть так! Оставайся с ним и жди указаний! Марина, – он с многозначительным взглядом откинул входной полог, предлагая ей покинуть палатку, – прошу вас!
Они вышли на улицу, и Марина невольно напряглась. Вроде допрос Смирнова длился минут пятнадцать, не больше, а сумерки сгустились до опасных теней. Небо над долиной все сильнее затягивало облаками, и темнело быстрее ожидаемого. И хотя вокруг было еще достаточно светло, но вдали, в лесу, все уже утопало во мраке.
– Что будем с ним делать? – начальник охраны кивнул в сторону палатки с Максом.
– Я должна вернуться к себе! – нервно выпалила Марина, улавливая во мраке лесной кромке очертания человеческого силуэта. Силуэт медленно двигался, неуклюже переставляя ноги, и что-то прижимал к животу обеими руками.
Девушка ринулась к своей палатке и истеричными рывками принялась отдирать липучки, скрывающие молнию, запечатывающую входной полог.
– Кто это сделал?!! – параноидально взвизгнула она. – Кто закрыл мою палатку?!! Саида!!!
– Я помогу! – Сармат поспешно расстегнул молнию входного полога.
Марина рванулась внутрь, не дожидаясь, когда полог распахнется полностью, и замерла посреди ярко освещенного пространства, тяжело дыша. У Саиды хватило ума не нарушать ее требований и не выключать освещение палатки никогда. Слава богу!
– Простите, я не знала, что это нельзя! Это больше не повторится! Я все поняла! – затараторила перепуганная Саида, вбегая в палатку следом за Сарматом, но начальник охраны остановил ее:
– Нам с Мариной необходимо поговорить наедине! Ждите указаний снаружи!
Саида перепугалась еще сильнее и выскочила из палатки быстрее, чем забежала внутрь. Сармат задернул за ней входной полог и обернулся к Марине:
– Вы в порядке? У нас есть успокоительное, если надо.
– Не поможет, – девушка с досадой скривилась. – Если бы все было так просто! – Она фыркнула: – Как видите, моему конкуренту не помогли даже пять лет, проведенных в психиатрической лечебнице! – Марина уселась на походный стул и подхватила со столика бутылочку с ликером: – Когда вокруг нет темноты, я в порядке! Присаживайтесь! Как понимаю, вы читали материалы уголовного дела, которое привело меня в эту долину?
– Читал, – подтвердил Сармат. – Мы всегда тщательно готовимся к предстоящим операциям. Но данные материалы мало что объясняют. Мне было сказано, что вы возвращаетесь сюда с научной экспедицией, но мы должны быть готовы к нападению психопатов, не пойманных шесть лет назад.
– Если коротко, то так оно и есть, – подтвердила Марина.
Рассказывать наемнику все она не собирается, еще не хватало, чтобы он решил, что она полоумная, как Смирнов, и перестал подчиняться. Ей не нужны проблемы, ей нужна заколка!
– Так как убийц не нашли, – продолжила девушка, – есть некая вероятность, что они могут появиться. Хотя следствие считает, что все они ушли из этих мест. Но мне нужны не убийцы, а реликвия, которая утеряна в этой долине. Не буду утомлять вас подробностями. В двух словах: если я получу реликвию, то со всеми проблемами будет покончено. Есть мнение, что без реликвии психопаты уничтожат друг друга или совершат суицид, в общем – все закончится. Профессор Гольдберг считает, что в этой долине есть природные источники неких слабо изученных природных излучений, которые пагубно воздействуют на человеческий мозг. Из-за этого психопаты стали психопатами. Она использует свое оборудование, чтобы обнаружить данные источники и уничтожить причину сумасшествия, а я ищу реликвию, чтобы остановить тех, кто уже сошел с ума. Поначалу Максим Смирнов выражал желание помочь мне сделать это, но позже выяснилось, что его психика не выдержала той жуткой резни. Не хочу, чтобы он помешал мне, профессору или кому-то еще! Как только я получу заколку, мы покинем это место! До тех пор хочу, чтобы он находился под присмотром каждую секунду! Потом им займется Злата, и больше из психушки он не сбежит!
– Будет сделано, – кивнул Сармат. – У вас есть еще какие-либо указания или можем готовить лагерь к ночевке? На ночь будут выставлены посты, ваша палатка и вертолет будут охраняться особо. Если надо, можем никого к вам не впускать. Мне докладывают, что сюда рвется помощница вашего отца.
– Пусть зайдет, – отмахнулась Марина. – Она докладывает ему обо всем, лучше держать ее под контролем, чтобы не наговорила лишнего. На сегодня поиски закончены, я не собираюсь покидать палатку. Пришлите ко мне Саиду. И Аннету, я дам ей второй шанс! Если у профессора Гольдберг есть, о чем мне сообщить, то тоже пусть заходит. Я сообщу вам, когда приемные часы истекут!
Начальник охраны кивнул и покинул палатку. Входной полог не успел закрыться за ним, как внутрь торопливо вошла Злата. Она увидела направленный на нее взгляд Марины и тут же заулыбалась, стягивая перчатки.
– На улице похолодало, – она подышала на руки. – Небо затянуло, ветер подул. Надо было взять перчатки потеплей! Ненавижу холод! Вы здесь не мерзнете, Марина?
– Как видите, нет! – Марина указала на электрический обогреватель, которого, по словам наемников, хватит минимум на сутки, не считая запасных аккумуляторов. – Эту экспедицию готовили профессионалы. У вас возникли какие-то проблемы, Злата?
– Нет, – улыбка отцовской помощницы стала чуть меньше, зато лицо приобрело исключительно преданное партнерское выражение. – И хочу, чтобы они не возникли ни у кого из нас в дальнейшем.
– Если вы о Смирнове, то можете не волноваться, – успокоила ее Марина. – Как только получу заколку, он ваш. До тех пор будет сидеть под охраной. Вы договорились с военными на завтра?
– Пока только с Москвой, приходится учитывать разницу во времени в семь часов, – ответила отцовская помощница. – Но это не проблема! Гарантирую, что завтра утром этот командир роты получит соответствующий приказ и будет здесь со своими людьми не позднее одиннадцати! Мы проверили, за сегодня они осмотрели не меньше половины всего мусора. Уверена, завтра заколка будет у вас в руках!
Марина сдержанно улыбнулась и выразила одобрение. Злата просидела у нее еще пятнадцать минут, обсуждая события прошедшего дня, то есть фактически вела разговор ни о чем. Не сложно было понять, что отец велел ей выяснить настроение Марины и ее дальнейшие планы. Видимо, опасался, что если заколка не найдется, то дочь начнет брыкаться, откажется выполнять уговор и не полетит в Москву. Марина твердо намеревалась поступить именно так и провести в долине полных десять суток, до истечения контракта с наемниками, но сообщать об этом Злате она не собиралась. Конфликт на сутки раньше ей не нужен. Отцовская помощница всячески пыталась остаться в палатке, наверняка хотела присутствовать при разговоре с Гольдберг и сеансом гипнотерапии Аннеты, но Марина легко разгадала ее замысел и тактично указала на дверь. Злате ничего не оставалось, как пожелать ей комфортного отдыха и уйти.
Сразу же после нее к Марине явилась Гольдберг и полчаса сетовала на то, что у нее не оказалось какого-то суперсложного оборудования. Профессор пеняла то на долину, аномалия которой оказалась редчайшей, то на недальновидность научного сообщества, не видящего перспектив в исследовании паранормальных явлений подобного характера, то на жадность производителей, выставлявших огромные цены за изготовление штучной аппаратуры максимальной сложности по частным нестандартным заказам. Смысл ее тирады сводился к элементарному: нужно больше денег. Имеющееся оборудование не в состоянии засечь аномалию, но сама аномалия есть, все видели ламповые помехи на жидкокристаллических дисплеях! Но при надлежащем финансировании профессор изготовит на порядок более чувствительный девайс, который зафиксирует все параметры местной аномалии. Не пройдет и двух-трех лет, как эту экспедицию можно будет повторить и получить блестящие результаты! На основании которых обещанный Марине прибор будет создан, и проблема галлюцинаций решится раз и навсегда!
Раскусить Гольдберг было еще проще, чем Злату. В какой-то миг Марина четко ощутила, что видит профессора насквозь. Гольдберг понятия не имеет, где и что искать. Все ее приборы оказались бесполезными, никаких помех на жидкокристаллических дисплеях не было. Это простенькая программа-эмулятор, которую профессор запустила специально, чтобы хоть как-то продемонстрировать Марине свою полезность. Гольдберг выгодно получать от нее щедрое финансирование, которое она тратит не столько на исследования, сколько на себя и своего молодого ассистента-любовника. Ибрагим любит дорогие костюмы и модные спортивные авто, а это стоит недешево. Поэтому профессор сейчас лезет из кожи вон, изощряясь в лживых обещаниях. Боится потерять весьма состоятельного клиента. Марина повеселилась про себя, глядя на Гольдберг, с суперумным и очень серьезным лицом оперирующей потоками сложных научных терминов, после чего сослалась на усталость и вежливо выпроводила прочь, не сказав ни да, ни нет.
Следом за профессором в палатку вошла Аннета. Догадаться, как все пройдет, было элементарно, и Марина даже не стала скрывать своего пренебрежения. Она велела Саиде подать ужин на одну персону и слушала медиума в процессе употребления пищи. Аннета сначала ожидаемо извинилась за свое фиаско с вторичным погружением в транс, потом ожидаемо извинилась за свой отказ от приглашения на обед, после чего ожидаемо попросила прощения за свое пикантное поведение в палатке наемников. Аргументы, которые Аннета выбрала в свое оправдание, оказались еще более нелепыми, чем предполагала Марина. Якобы зло, окутавшее долину, настолько ужасно, что даже эманации его сна способны мешать медиуму подключаться к астралу и дестабилизируют спиритический сеанс. Поэтому Аннета была вынуждена заняться сексом, чтобы получить мощный приток энергии, вырабатывающейся в процессе этого. Короче, во всем виновато спящее зло, это оно заставило ее совокупиться с Якутом. Зато! Зато после вышеуказанного процесса сексуальная энергия заполнила Аннету, и ее экстрасенсорные способности подпрыгнули о-го-го как! И теперь она точно знает, что зло вскоре проснется, и потому из долины нужно уезжать, желательно побыстрее. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Марины, стало откровение Аннеты насчет заколки: она-де чувствует, что заколка не спасет от монстра, потому что великие и могучие древние силы создали ее не для этого.
На этом месте Марина сообщила Аннете, что чувствует себя очень уставшей, и поинтересовалась, не может ли та использовать свои возросшие способности медиума и погрузить ее в то самое видение, которое сама же и нарушила. Или показать ей что-нибудь другое из области информации о древнем зле, пока оно спит. Аннета сразу же сникла и обреченно пробормотала, что не сможет сделать это, потому что эманации сна, в который древнее зло погрузило долину, мешают ей. Марина продемонстрировала понимание и предложила ей продолжить разговор завтра. Та с удрученным видом ушла, и Марина, закатывая глаза от сильного желания обложить всех громогласным матом, велела Саиде подготовить постель и покинуть палатку.
Профессор, медиум, военные, ФСБ-шники, отцовская помощница и даже Смирнов – все они бесполезны! Все! Никто ничего не может, только получать деньги! Самое главное заключается в том, что все важное, что Марина узнала за сегодня, она сделала сама! Теперь она ясно видит, что Аннета не имела к видению никакого отношения, она такой же медиум, как Сармат – балерина, и такой же гипнотерапевт! Несет какую-то до примитивизма тупую чушь в свое оправдание! Лишь бы не признаваться, что увидела десяток маскулинных мачо и не смогла обуздать вспыхнувшую похоть! А теперь еще пытается убедить Марину уехать отсюда поскорее, чтобы не позориться перед всеми! Но Марине все это безразлично. От услуг Аннеты и Гольдберг она избавится через секунду после того, как возьмет в руки заколку. И она сделает это, потому что очень четко ощущает, что Макс прав – заколка здесь, в долине.
Более того! Реликвия где-то близко, совсем близко! Теперь Марина чувствует это особенно сильно. Что само по себе интересно: выходит, у нее тоже есть какие-то экстрасенсорные способности! Настоящие, в отличие от Аннеты! Поэтому, что бы кто ни говорил, Марина будет оставаться в долине до тех пор, пока не получит искомое! А с отцом можно разговаривать через Злату, не подходя к трубке лично, чтобы он не передал ее маме, как в прошлый раз. Потом, когда Марина найдет заколку, она навестит родителей, и все нормализуется. Заколка будет в ее руках, это девушка ощущала более чем отчетливо. Даже если солдаты за завтрашний день не разыщут реликвию, она заставит наемников исползать долину, но все равно получит кинжал. Долина невелика, вот пусть люди Сармата докажут, что небесполезны, а заодно отработают свои деньги. Руководство Частной Военной Компании заверило ее, что им обещана солидная плата, а сами наемники находятся в ее полном распоряжении. Вот и отлично!
Марина разулась, сняла зимнюю одежду и залезла под походное одеяло прямо в спортивном костюме. В палатке было тепло, но лучше пусть во сне ей станет жарко, чем холодно. Как говорит мама, жар костей не ломит. Марина развернулась лицом к фонарю, закрыла глаза и неожиданно быстро погрузилась в сон.
* * *
Аннета вышла из палатки Марины и поежилась, торопливо застегивая молнию на зимней куртке под самое горло. Вокруг было темно и холодно, порывы усиливающегося ветра задували в лицо и отзывались в ушах тихим свистом. С самого начала ветреной погоды ей чудится в этом свисте тихое женское всхлипывание, в котором Аннета узнавала свой собственный голос. Как будто это она сама устало и обреченно плакала где-то в холодной лесной чаще вот уже много-много часов. Но стоит ей прислушаться, как шум ветра становится всего лишь шумом ветра, и понять, слышала ли она собственный плач наяву, не удавалось. Может, это астрал предупреждает ее об опасности, а может, это всего лишь нервы. Нервы у нее напряжены с того момента, как она ощутила окутавший долину сон. Это не просто состояние сна, нет! Это спит ужасное, жуткое, кровожадное Зло, владеющее этой долиной тысячи лет. Но Зло спит не всегда. Оно регулярно просыпается, чтобы убивать и наслаждаться убийствами. И опасность в том, что Аннета чувствует, что Зло может проснуться. Как и когда это произойдет – непонятно, но это еще не все.
Древнее Зло спит большую часть времени не просто так. Таким способом оно скрывается от могущественных врагов, желающих ему смерти. И враги эти не спят никогда. Понять, кто они и где находятся, невозможно. Астрал повинуется им, и потому их следов в нем не остается. Точнее, они остаются лишь тогда, когда те, кто оставил их, желают, чтобы следы остались. До того момента, пока Аннета не оказалась возле пепелища, она вообще не знала об их существовании. Но там, среди обугленных остатков сгоревших бревен, она ясно увидела их взгляд. И четко поняла, что в этом случае враг твоего врага вовсе не твой друг. Могучие древние силы находятся где-то не здесь, но их око всевидяще и вездесуще. Они оценивают каждого по своим неизвестным критериям, и от этой оценки зависит их реакция. Кому-то они помогут – это редкость, а кого-то убьют – такое случается чаще, но наиболее типичным является просто игнорирование. Надеяться на них опасно, ибо в погоне за их помощью можно самому прийти навстречу собственной смерти. А если эти могучие силы сойдутся в битве со спящим Злом, то в эту мясорубку лучше не попадать – живым не выйдешь.
Инстинкт самосохранения требовал от Аннеты как можно скорее убраться из этой пока еще безопасной долины, но как это сделать, она не знала. Попытка убедить в этом Марину не удалась, эта заносчивая доченька российского олигарха не верит ей. Не верит из-за того, что Аннета не смогла показать ей какое-то видение. Как можно угадать, что за картина сформировалась в сознании психически нездорового человека под действием окутавшего долину сна?! Могла бы хоть объяснить, что именно хочет увидеть! Какие шаманы, какие танцы?! Это Аннете ни о чем не говорит! Здесь, в долине, нет никаких шаманов, как она должна догадаться о сути видения?! Она даже пыталась погрузить Марину в гипнотический сон и показать ей танец индейских шаманов из Оклахомы, который очень впечатлил саму Аннету как-то раз во время просмотров посвященных экстрасенсорике каналов на ютубе. Но сон, наложенный на долину Древним Злом, не позволил ей сделать это. Зло невероятно могуче, человек для него не более чем пушинка, противостоять этому невозможно!
Она изо всех сил пыталась войти в астрал и увидеть хоть что-нибудь, но преодолеть дремотную вату, окутавшую долину, было невероятно тяжело. Аннета даже занялась спонтанным сексом с Якутом, хотя первоначально не была уверена, хочет ли она сделать это. Она с юных лет замечала, что ее способности медиума реагировали на женские гормональные всплески, обостряясь в момент таковых и спадая на нет в остальное время. Сейчас ей потребовались все возможные ресурсы! Она попыталась войти в транс прямо во время соития, и ей это удалось, но от этого стало только хуже. Увидеть что-либо конкретное она не смогла, зато четко поняла, что Древнее Зло скоро проснется, и из долины необходимо бежать. Когда способность воспринимать реальность вернулась к ней, она обнаружила себя на склоне мраморной горы, стоящей на самом краю одной из мраморных террас, в шаге от пропасти. Судя по цепочкам следов на жиденьком снегу, она ходила по краю не меньше часа, каждую секунду рискуя сорваться, но не оступилась ни разу. Окутавший долину сон не позволял ей сделать роковой шаг, словно берег Аннету для своих целей. Поняв это, женщина бросилась к Марине, но не преуспела.
Сначала ей пришлось долго ждать своей очереди на посещение дочки олигарха, потом терпеть издевательское отношение, а затем ее фактически выгнали вон. Аннета готова стерпеть это, лишь бы оказаться вне этого жуткого места, которое в любую секунду может стать смертельной ловушкой, но эта психически больная неуравновешенная соплячка ее не слушает! Безраздельно властвующий над долиной сон сводит на нет ее гипноз, эта напыщенная стерва перестала на него реагировать, а ведь в Женеве все было отлично! Аннета хоть сию минуту готова бежать из долины даже пешком, но куда?! Она даже не знает дороги! Надо что-то делать, но что?!
Женщина, зябко ежась, засунула руки в карманы куртки. Боже, почему в России так холодно?! Стоило наступить темноте, как температура опустилась до минус десяти и поднялся жуткий ветер! Лично она сказала бы, что сейчас на улице все минус тридцать! Как тут бежать, в таких условиях?! Аннета покосилась на охраняющих лагерь наемников. Один сидел возле входа в палатку Марины, усевшись на какой-то ящик, двое других неторопливо обходили лагерь, подствольный фонарь еще одного был виден вдали, возле теряющейся во мраке туши вертолета. Эти чувствовали себя вполне комфортно. Может, у них снаряжение теплее… Но, скорее всего, сказывается военная подготовка и то, что все они из России, значит, это для них обычные условия. Аннета торопливо направилась к своей палатке. Там должно быть тепло, ей обещали обогреватель. И там уж точно нет этого ледяного ветра, терзающего ее слух невнятными галлюцинациями.
Она миновала палатку ученых и неожиданно остановилась. Входной полог их палатки был застегнут на молнию и наглухо залеплен липучками, но ночные тени, скрывающие палаточную стенку, вдруг начали эфемерно светлеть. Аннета ощутила слияние с астралом и воззрилась сквозь материал палатки, ставший прозрачным для ее взгляда. Внутри было тепло и светло, в одном углу работал обогреватель, в другом светильник. Посредине, на раскладном походном стуле сидел Ибрагим, расправив плечи и выпрямив спину, словно король на троне. Из одежды на нем были лишь клепанные стринги из глянцевой черной кожи и такие же клепанные нарукавники, но понять это Аннета смогла не сразу – тело Ибрагима оказалось заросшим густым курчавым волосом, в изобилии присутствовавшим даже на спине, из-за чего ассистент профессора напоминал не то обезьяну, не то человека, облаченного в карнавальный костюм обезьяны.
В шаге от восседающего на стуле Ибрагима на четвереньках стояла Гольдберг. Вместо белья дряблое голое тело профессора было скудно перетянуто кожаными ремнями, сдавливающими целлюлитные телеса, из-за чего Гольдберг напоминала перемотанный веревками распухший окорок. На шее у профессора красовался шипастый кожаный ошейник, поводок от которого держал в руке Ибрагим. В другой руке ассистент сжимал хлыст. Ибрагим дернул поводком, заставляя трепыхаться обвисшие складки кожи на теле Гольдберг, и грозно заявил:
– Сегодня ты посмела повысить на меня голос, презренная раба! За это ты будешь наказана!
– Да, мой господин! – с возбужденным придыханием зашептала профессор. – Накажи меня!
Ибрагим принялся несильно хлестать ее хлыстом, обвиняя в непослушании и в чем-то еще.
– Да! Да! – томно восклицала Гольдберг на каждый удар. – Сделай это еще! Накажи меня!
Аннета потрясла головой, отгоняя видение, и стенка профессорской палатки потеряла прозрачность, вновь погружаясь во мрак. Женщина брезгливо скривилась. Фу, какая мерзость! Она хоть понимает, что в свои годы в таком виде выглядит отвратительно? Эта старая дура всерьез уверена, что все еще неотразима, потому что от нее без ума двадцативосьмилетний мужчина! Поверить в то, что ее ассистент отличается от обычного альфонса лишь тем, что более хитер и в его планы входит не только получать от старой тетки-профессорши деньги и дорогие подарки, но и сделать за ее счет карьеру, Гольдберг не желает. Убедила сама себя в том, что у Ибрагима с ней любовь, а не просто выгодный секс. Глупая старая кляча!
Медиум скривилась и торопливо зашагала дальше. Но в следующую секунду вновь остановилась. Секс. Сковавший долину сон нейтрализовал ее гипнотические способности, но эти чары у нее есть! И ради своего спасения она использует их максимально эффективно! Она не какая-то там дряблая старушенция, она уверенная в себе леди! Надо найти Якута, соблазнить его и заставить помочь ей покинуть долину! На побег наемник, конечно же, не решится, но ей этого и не нужно. Пусть выведет ее из долины и обеспечит палаткой, или построит какое-нибудь убежище, где Аннета сможет дождаться спасателей. Пусть придумает, как и под каким предлогом их вызвать, он же профессионал, у него должна быть какая-нибудь аварийная рация или что там военные используют в таких случаях! Главное, чтобы ее доставили в ближайший крупный город, где есть международный аэропорт! У нее с собой паспорт и кредитка, так что вернуться домой она сможет. А там ей ничего не страшно. Если эта чванливая доченька олигарха тоже вернется в Женеву, то Аннета сумеет замять скандал, дома ее способности гипнотизера всегда работают! Но об этом она будет думать потом, сейчас главное – спастись из этой спящей долины, пока она не перестала быть спящей!
Аннета развернулась и направилась обратно. Вернувшись к палатке Марины, она подошла к охраннику, поднявшемуся с ящика при ее приближении.
– Где я могу найти мистера Якута? – по-английски спросила Аннета.
Судя по скабрезной улыбке, которую наемник не особо старался спрятать, вопрос он понял.
– Он далеко, – с ужасным акцентом ответил охранник, еще более ужасно коверкая английскую грамматику: – Охраняет подходы к лагерю. Это километр отсюда. – По довольному выражению лица наемника было несложно понять, что он один из тех, кто лично наблюдал фрагмент ее соития с Якутом. – Его нельзя беспокоить, он на посту.
– Когда он вернется? – Аннета выдержала двусмысленный взгляд и даже улыбнулась в ответ. Стыд, неловкость, смятение – она испытала бы все эти чувства. В другой обстановке. Но не сейчас!
– Мы сменяемся через четыре часа, – охранник сверился с хронометром. – Что-нибудь передать?
– Да, будьте так любезны! – Аннета улыбнулась еще милее. – Скажите, что мне необходимо с ним поговорить о важном деле. Это касается поручения, которое мне дала мисс Марина. Пусть мистер Якут зайдет ко мне в палатку, я буду ждать его там. О'кей?
– О'кей! – осклабился наемник. – Я передам мистеру Якуту вашу просьбу, как только он вернется!
Охранник смотрел на Аннету взглядом, откровенным настолько, что она сразу поняла: он с удовольствием заменит ей Якута, только попроси. Это упрощает дело! Соблазнить его сейчас не получится, он на посту и не пойдет ей навстречу. А через четыре часа вернется Якут, и проблема будет решена. Но если Якут вдруг испугается попасть в немилость у своего начальства еще раз и откажется ей помогать, Аннета очарует этого. Он готов, она это видит! Для большей надежности женщина посмотрела на охранника призывным взглядом и томно произнесла:
– Спасибо, офицер! Вы очень добры! Спокойного дежурства!
Наемник намек понял, это она увидела сразу. Но, похоже, он не ожидал от нее таких взглядов и интонаций и попросту опешил. Охранник запоздало улыбнулся вновь, поблагодарив, и Аннета, одарив его на прощание сексуальной улыбкой, грациозно направилась к себе, покачивая бедрами. Делать это на холодном ветру, отдающимся в ушах собственным призрачным плачем, было нелегко, но женщина твердо держала себя в руках. Она выберется отсюда любой ценой! Пусть лучше потом все это будет вспоминаться ей в виде экстремального приключения с пикантным сюжетом, чем она умрет здесь ужасной мучительной смертью! Все, о чем рассказывала эта неврастеничка Марина, есть сущая правда, теперь Аннета знает это точно! Надо бежать! Бежать! Почему эта напыщенная дура добровольно остается здесь, в том самом месте, где сама же чуть не погибла?! Она надеется на древний кинжал, но Аннета чувствует, что с этим кинжалом не все так просто! Но эту упрямую заносчивую дуру не переубедить. Это ясно, как божий день. Поэтому пусть делает, что хочет, а Аннета рисковать своей жизнью не будет.
Медиум вошла в свою палатку и замерла, оказываясь в полной темноте. Где-то тут, в углу, должен быть светильник. Женщина принялась на ощупь пробираться в нужном направлении, как вдруг боковое зрение уловило в темноте какое-то шевеление.
– Саида? – Аннета резко развернулась. – Это ты?
Ответа не последовало, и она поняла, что Саиды не может быть в палатке, она прислуживает Марине и еще не вернулась. А даже если бы вернулась, то никак не могла пройти мимо нее! В палатке был кто-то еще, и этот кто-то, невидимый в темноте, разглядывает ее сейчас почти в упор! Совсем рядом едва слышно прозвучал издевательский смешок, и женщина пришла в ужас.
– Кто здесь?! – взвизгнула Аннета, бросаясь куда-то назад. – Не трогай меня!!!
Она споткнулась обо что-то и упала, больно ударяясь губой от какой-то твердый предмет. Руки сами нащупали угловатый пластиковый корпус, и палец уперся в кнопку выключателя. Раздался щелчок, и по глазам больно ударил луч переносного прожектора. Аннета, жмурясь от рези в глазах, схватила прожектор и осветила палатку. Внутри было пусто. Женщина тихо выругалась. Эта чертова долина сводит ее с ума! Отсюда надо бежать как можно скорее! К дьяволу все! Пусть эта спесивая стерва Марина убирается в ад вместе со всеми своими деньгами! Аннете придется перетерпеть четыре часа, но ни минутой больше!
Разбитая губа саднила, и женщина потянулась к своему чемодану. Немного покопавшись, она извлекла небольшое зеркальце и осмотрела ушибленное место. Губа оказалась разбита и кровоточила, немного припухнув. Черт! Как не вовремя… Это снижает привлекательность и создаст неудобства во время любовных ласк… Неважно! Такие мелочи можно потерпеть, а опухшая губа местных мачо не остановит, они те еще самцы! Главное – не проспать смену постов, потому что если Якут не явится к ней, она здесь не останется! Нужно будет немедленно навестить второго наемника, и это надо успеть сделать быстро, пока тот не ушел в общую палатку! Аннета наскоро замазала опухающую губу гигиенической помадой, сняла куртку и забралась в спальный мешок прямо в обуви. Саида не выключала обогреватель, в палатке было тепло, и в одежде, да еще внутри зимнего спального мешка, быстро станет жарко, но это можно потерпеть. Зато потом, когда придет время, можно будет выскользнуть из палатки быстро и незаметно, не возясь с одеванием и обуванием. Это даже хорошо, что у нее вместо кровати спальный мешок. Его Аннета возьмет с собой!
Саида вернулась минут через десять. Аннета притворилась спящей, и проблем не возникло. Помощница Марины даже перетащила прожектор в свой угол, чтобы тот не мешал спать медиуму. Саида повозилась какое-то время со своими мелкими делами, забралась в спальный мешок и выключила свет. Вскоре из ее угла раздался храп, и Аннета скривилась. Эти русские дикие существа! Хотя Саида вроде бы не русская по национальности, но это ничего не меняет! Она из России, значит – русская! Все, кто из России, все – русские! И все дикари! Даже эта напыщенная стерва Марина со всем ее лоском, купленным на папины деньги! Иначе не была бы напыщенной стервой!
Чтобы не проспать, Аннета установила будильник на своем смартфоне, выключила ему звук и перевела в режим вибрации. Для большей надежности она положила смартфон прямо под ухо и принялась ждать. Время в темноте текло слишком медленно, храп Саиды раздражал все сильнее, и пришлось накрыть голову снятой курткой. Так стало гораздо комфортнее, и вскоре Аннета ощутила, как погружается в сон. Она пыталась сопротивляться, но сон затягивал, мягко, ласково и настойчиво. Не проблема, будильник заведен, она поспит немного, так даже проще коротать время.
Сон был комфортный и позитивный. Аннета неторопливо ехала в ультрадорогом эксклюзивном кабриолете Марины в одном из ее ультрадорогих дизайнерских платьев по залитым летним солнцем набережным Сен-Тропе и наслаждалась жизнью. Во сне кабриолет и платье принадлежали ей, и Аннета манерно вела машину одной рукой, получая удовольствие от производимого на окружающих эффекта. По этим улицам ходят небедные люди, но даже они оценили ее уровень! Аннета скользила пренебрежительным взглядом по мужчинам, провожающим ее вожделеющими взорами, и пронзала победным взглядом завидующих женщин. Жизнь удалась!
Кто-то расстегнул ее спальный мешок и улегся рядом, запуская холодные руки ей под одежду.
– Якут… – сонно поежилась Аннета, – это ты?..
– Да, любимая! – Голос наемника томно шептал ей на ухо по-французски без всякого акцента.
– У тебя руки холодные… – Манящее сновидение не пропадало, и просыпаться не хотелось.
– Так лучше? – поинтересовался Якут, и его руки стали теплыми.
– Как ты сделал это… – Чарующее море и набережная Сен-Тропе медленно таяли у нее перед глазами, и Аннета пыталась остаться там, в шикарном авто и шикарном платье.
– Нагрел возле обогревателя, – страстно прошептал голос Якута, и его теплые руки скользнули вниз по ее животу. – Иди ко мне, любимая! Я хочу тебя!
– Я тоже тебя хочу… – сквозь не отпускающий ее сон прошептала Аннета, стискивая бедрами его руку. – Но сейчас мы не можем сделать это… Это место действует на меня угнетающе… Я здесь глубоко несчастна… Если ты хочешь меня, то должен вывести меня из долины…
– Конечно, любимая! – горячо зашептал голос Якута. – Все, что пожелаешь, моя королева! Идем!
Его руки принялись стаскивать с Аннеты штаны. Женщина сонно засмеялась.
– В таком виде мне будет холодно идти через вашу дремучую тайгу…
– Не будет! – Шепот Якута казался ей все более сексуальным. – Я согрею тебя своей страстью! Вот увидишь, скоро тебе станет не до холода! Любимая, так мы уходим из долины или нет?
– Уходим… – Сновидение медленно исчезло, но сонное состояние осталось.
В темноте Якута видно не было, угадывался лишь его неясный силуэт, и сонная Аннета поплелась к выходу. Теплые невидимые руки попытались стянуть с нее трусы прямо на ходу, но женщина игривым движением таза не позволила им это сделать.
– Сначала выведи меня из долины… – прошептала она, вяло распечатывая входной полог. – Потом получишь награду… – женщина сонно хихикнула про себя: горячий мачо посреди холодной тайги…
– Да, моя королева! – страстно согласился шепот Якута. – Не медли, я весь горю! Скорее наружу!
Аннета распахнула полог и вышла в ночную темноту, погруженную в снегопад из мелких, словно песок, снежинок. Босая ступня утонула в мягком сугробе. На улице действительно было не холодно.
