Образованность и книжность

Несмотря на всю тяжесть золотоордынского ига, грамотность на Руси не была уничтожена. Кроме служителей церкви, элементарными знаниями в области письма и счета обладали многие городские жители. При монастырях и княжеских канцеляриях существовали особые школы, где готовили писцов. Наряду с традиционным для русского книжного дела материалом – пергаменом, в XIV в. стала получать широкое распространение и бумага, дешевое производство которой было налажено в Западной Европе. Рост делопроизводства, сопровождающий создание государственного аппарата привел к изменению манеры письма. Наиболее распространенное в предшествующую эпоху уставное письмо сменилось на полуустав, а с конца XV в. официальное делопроизводство стало писаться скорописью. Все это говорит о медленном, но постоянном распространении письменности и росте числа грамотных людей.

Как и в предыдущую эпоху, самыми важными произведениями письменности оставались летописи, содержащие сведения о произошедших событиях, а также включавшие в себя богословские рассуждения и литературные произведения. Важнейшими центрами летописания в XIII в. оставались Новгород, Тверь и Псков. Московское летописание началось при Иване Калите и развивалось в очевидном идеологическом противостоянии с тверским летописанием. Если тверские летописцы подчеркивали связь московских князей с Ордой, то их московские оппоненты утверждали Великое Владимирское княжение как «отчину московских князей». Эта полемика со всей очевидностью отражала шедшую весь XIV и большую часть XV в. борьбу Твери и Москвы за первенство в русских землях.

В 1408 г. был составлен один из первых общерусских летописных сводов – так называемая Троицкая летопись, погибшая впоследствии при московском пожаре в 1812 г. А к 1479 г. относят создание дошедшего до нас Московского летописного свода.

В XVI в. традиция русского летописания пополнилась «Летописцем начала царства», в котором описываются первые годы правления Ивана Грозного. Целью создания этого свода является доказательство необходимости сильной царской власти. В середине XVI в. московские хронисты подготовили огромный летописный свод – Никоновскую летопись, представляющую собой своеобразную историческую энциклопедию, содержащую сведения из русской и мировой истории, включая события царствования Ивана Грозного. Поскольку она содержит около 10 000 цветных миниатюр, ее еще называют Лицевым летописным сводом.

Особняком в литературном наследии XVI в. стоит «Степенная книга царского родословия» – своего рода биографический словарь великих русских князей и митрополитов, расположенных в хронологическом порядке по 17 степеням родословия (от Владимира Святого до Ивана Грозного). С одной стороны, подобное расположение и построение книги показывает преемственность власти русских царей от первых Рюриковичей, а с другой – доказывает «симфонию властей» – союза светской и церковной власти.

В XIII—XV вв. появляется и получает широкое распространение такой литературный жанр, как историческая повесть. По следам татаро-монгольского нашествия в конце XIII в. были написаны первые из них: «Слово о погибели Русской земли» и «Повесть о разорении Рязани Батыем». В состав последней вошло сказание о Евпатии Коловрате – черниговским воеводе, которого нашествие застало на службе рязанскому князю. Будучи послан князем собирать народное ополчение, Евпатий не участвовал в обороне Рязани, но, приведя большой отряд к дымящемуся пепелищу этого города, он не сложил оружия, продолжив борьбу в тылу захватчиков.

В конце XIV— начале XV в. были созданы произведения, посвященные победе на Куликовом поле: поэтическая «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Они проникнуты чувством глубокого восхищения подвигом русских воинов, сломивших ордынское могущество. В XVI в. традиция исторических повестей пополнилась такими произведениями, как «Казанское взятие», «О прихождении Стефана Батория на град Псков» и др.

Среди вышеприведенных произведений военно-патриотического содержания выделяется несколько лирических сочинений. Я имею в виду прежде всего «Повесть о Петре и Февронии» – повесть XV в., персонажей которой современные политические и церковные власти хотят противопоставить почитаемому среди молодежи культу католического Святого Валентина.

Вкратце напомню содержание этой повести. Однажды муромский князь Петр заболел, но был излечен простой крестьянкой Февронией. В благодарность за исцеление князь обещал жениться на ней, но слова не сдержал. За это он поплатился вторичным недугом, ниспосланным на него Богом в назидание. И лишь тогда князь вновь обрел здоровье, когда вернулся к Февронии. Но то обстоятельство, что княгиней стала простая крестьянка, вызвало недовольство теперь уже у бояр, которые потребовали, чтобы Феврония покинула город. Тогда Петр ушел из Мурома вместе с супругой. После многих невзгод, обрушившихся на Муром по божественной воле, бояре и жители Мурома упросили княжескую чету вернуться. Они возвратились и правили Муромом до самой смерти, умерли в один день, причем будучи похороненными в разных могилах, позже чудесным образом объединились в одном гробу.

Читая вам курс истории, я бы не хотел вторгаться в сферу современных политических практик. Отмечу лишь, что ни в одном из известных на сегодня исторических источников рассматриваемой эпохи не упоминается ни князь Петр Муромский, ни, тем более, княгиня Феврония. Тем не менее в 1547 г. эти литературные персонажи были канонизированы Русской Православной Церковью как небесные покровители семьи и брака. День почитания этих святых выпадает на 25 июля. А Святой Валентин из Интерамны, который во времена императора Клавдия тайно венчал всех влюбленных (за что и был обезглавлен 14 февраля 270 г.), по всей вероятности, был лицом историческим. Уже это ставит в заведомо проигрышное положение сторонников отечественной альтернативы католическому покровителю высокого человеческого чувства. А сложное и растянутое во времени выяснение отношений между Петром и Февронией, с одной стороны, божественной канцелярией – с другой и жителями Мурома – с третьей, не позволяет рассматривать эту притчу как свидетельство большой и чистой любви с первого взгляда и на всю жизнь, что собственно и поощрял своим служением Святой Валентин. История же про чудесное переселение мертвецов из гроба в гроб, которым заканчивается повесть, сегодня выглядит совсем как сюжет американского сериала «Ходячие мертвецы». Поэтому я думаю, что несмотря на все старания ревнителей православной старины, 14 февраля как День всех влюбленных еще не скоро исчезнет из календаря наших праздников, пусть и неофициальных.

В XIII—XV вв. развивался уже известный на Руси жанр «житийной» литературы. Среди подобных произведений можно назвать «Житие Святого Равноапостольного князя Александра Невского», митрополита Петра, Сергия Радонежского и др. Многие произведения «житийного» жанра имели не только нравственный, но и политический подтекст. Например,

«Житие Александра Невского» подчеркивало противостояние православия и католицизма. Важнейшим памятником литературы стало появившееся в 40-х гг. XVI в. известное произведении митрополита Макария «Четьи-минеи». Это сборник литературных произведений для ежедневного чтения, в который входили как жития святых, так и повести, сказания, поучения. В этом труде митрополита Макария мы можем ознакомиться практически со всеми литературными произведениями, дозволенными к свободному чтению церковными властями.

Мы уже говорили, что одним важным памятником русской литературы является созданный в середине XVI в. «Домострой» – сборник правил, советов и наставлений по всем направлениям жизни человека и семьи, включая общественные, семейные, хозяйственные и религиозные вопросы. Его авторство приписывается духовнику Ивана Грозного Сильвестру, хотя существует мнение, что он лишь отредактировал и дополнил некий более ранний документ, являвшийся плодом коллективного творчества нескольких поколений россиян и упоминаемый в источниках с XV в. Для современного исследователя этот памятник русской литературы важен тем, что кроме религиозной, назидательной и поучительной частей, он содержит очень важную информацию о социальном устройстве с множеством подробностей о быте и повседневной жизни XVI в., указывает на те моральные и этические нормы, которые считались нормой и порицает недостатки, которые в эти рамки не вписываются. Поэтому «Домострой» является кладезем для исследователей жизни и быта людей того времени.

В XIV—XV вв. на Руси начинает проявляться интерес к основным вехам всемирной истории, определявшийся стремлением определить свое место среди народов мира. Ответить на эти общественные запросы был призван новый для Руси жанр исторической литературы – так называемые хронографы. Они представляли собой компиляции из переводов зарубежных авторов, рассказывающие о наиболее известных событиях мировой истории. Первый русский образчик произведений подобного рода был составлен в 1478 г. сербским эмигрантом, иеромонахом Пахомием Логофетом.

Хотя летописи и рукописные книги в XVI в. оставались большой ценностью, но во второй половине этого века в Россию пришла новая технология создания книг – книгопечатание.

Первая типография была учреждена в Москве по инициативе самого царя. Ее возникновение связывают с именами Ивана Федорова и Федора Мстиславца, прибывших в Москву из западнорусских земель. В 1564 г. увидели свет первые книги, изданные московским печатным двором «Апостол» и «Часослов». К сожалению, Федорову пришлось недолго работать в России. Обвиненный в ереси, он вынужден был бежать и в дальнейшем работал во Львове. Там он издал первый русский букварь с грамматикой и ряд переводов «Священного Писания». Но и после отъезда Федорова книгопечатание в Москве продолжалось. За вторую половину XVI в. было издано около 20 книг. Покидая Россию, Федоров увез с собой большое количество железных форм для печати и камни, которые использовались для изготовления клише иллюстраций. Учитывая, что все это хозяйство нельзя унести в котомке за спиной, а требуется целый поезд из двух-трех подвод (не будем тут говорить про трудности пересечения границы), некоторые исследователи полагают, что «бегство» первопечатника было на самом деле некоей миссией, с которой его направил на Запад сам Иван Грозный. Однако здесь мы вторгаемся в область догадок, ведь прямых указаний на существование подобного задания документы не сохранили.

Довольно долго еще рукописная и печатная традиция в России уживались вместе. Это связано с тем, что вcю вторую половину XVI и XVII вв. типографским образом издавались в основном богослужебные книги, а летописи, жития святых и повести оставались рукописными. Смысл печатания книг долгое время состоял не в их удешевлении и распространении, а в исключении ошибок, неизбежных при переписывании.