Глава 17

– Да вы шутить изволите, – с нервным смешком произнесла я. – Это невозможно!

– Как раз наоборот, – сказал Инна-Ро. Взгляд его не отрывался от моего лица. – Дар-Аррон дал волю Врагу. Вернее, не он первый – суть Испытания искажена уже давно. Твои рассказы о девушках, потерявших память, достаточно красноречивы… И, сдается мне, теряли они не только воспоминания.

– Что же еще?

– Многое. Гордость. Смелость. Выдумку. Твоя Идда ведь говорила о том, что они менялись?

Я кивнула.

– Не хотите же вы сказать, что Враг питается… всем этим? Нашими чувствами? Тем, что составляет нашу личность?

– Чем же еще? Его всегда привлекали сильные и яркие люди. Вот только у них обычно достаточно разумения для того, чтобы держать Врага подальше от себя. Но Испытание выявляет самое яркое в девушках, и проводящий его преподносит это Врагу, словно закуски на блюде… Так мне видится, – неожиданно завершил Инна-Ро. – Не знаю, угадал ли я. Тебе только предстоит это выяснить. И не мотай головой, как норовистая лошадь! Хочешь выручить кузину и сама остаться прежней?

– Да, но… Почему вы уверены, что Враг не сожрет и меня?

– Потому что он тебя уже рассмотрел, – ответил он. – Даже попробовал: я же говорил, что его след остался и на тебе. Он захочет дождаться финала и испробовать самое изысканное яство – королевскую невесту! И даже если Дар-Аррон станет возражать, вряд ли к нему прислушаются. Да он и сам, когда поймет, что ты отмечена Старой Птицей, поумерит пыл. Он-то знает, какая добыча по вкусу его повелителю…

– То есть вы предполагаете, что я каким-то образом обойду в состязании девушек знатнее и красивее меня, король предложит мне руку и сердце, и только тогда меня попытаются… хм… съесть?

– Во всяком случае, я на это рассчитываю, – ответил Инна-Ро.

– А если ничего не выйдет?

– Что ж, для нас мало что изменится. Ну а о будущем пусть заботятся потомки. Я им оставлю подробные инструкции… томах этак в десяти.

Я подумала, что это не такой уж плохой выход. Если я стану победительницей, король вынужден будет взять меня в жены, раз уж он решил играть по древним правилам. Конечно, ничто не мешает отравить меня или столкнуть с лестницы, но как знать, вдруг мне действительно суждено стать королевой? И даже если я лишусь воспоминаний обо всем, что со мной случилось…

«Это ведь буду не я, – сказала я себе. – И пускай даже король осыплет дарами моих родных, это не вернет им – меня. Делла и Лисса, возможно, не заподозрят неладного, братья – тем более, родители и тетушка решат, что я просто повзрослела за время Испытания, но… Уверена, дедушка и кормилица поймут – со мной что-то не так. Только не смогут ничего с этим поделать…»

– Я не желаю выходить за него замуж, – твердо сказала я.

– А я что, сказал, будто ты обязана это сделать? – удивился Инна-Ро. – Я говорил: ты должна завершить Испытание и встретиться с Врагом лицом к лицу…

– А потом? – Я невольно засмеялась, так нелепо это прозвучало. Какая из меня героиня? – Сразить его колдовским клинком?

– Его нельзя убить, – напомнил старик. – А вот изгнать, пускай и на время, вполне возможно. Если, конечно, тебе дорог твой мир, твои родные и друзья…

Громко хлопнула дверь.

– Опять ты за свое? – проговорил Грифон очень тихо, но таким тоном, что меня потянуло спрятаться… да хотя бы под стол! – Я же сказал тебе – не вздумай морочить девушке голову! Она – не Старая Птица, и ей не по силам один на один встречаться с Врагом! Ей бы уцелеть и спасти кузин, и забыть обо всем этом, как о страшном сне, а ты…

Он шумно выдохнул, явно сдерживаясь, чтобы не высказаться покрепче.

– Я лишь рассказываю Тессе, что можно сделать, – невозмутимо ответил Инна-Ро. – Не захочет – ее воля. Ей жить в те времена, не нам. Мы не дотянем. Даже я.

– По-твоему, это достойно: возлагать такую ношу на чужие плечи?

– Что же делать, если мы на себя ее взять не можем?

– Ничего не делать, – медленно выговорил Грифон. – Мир не рухнул после нашей смерти и не рухнет впредь! Пускай он будет другим, не таким, о котором мы мечтали, но…

– Ему просто хочется самому расправиться с негодяем, но нельзя, – перевел мне Инна-Ро. – Ты сам это понимаешь, Раннар, так что не сверкай на меня глазами!

– Перестаньте, прошу вас… – выговорила я, чувствуя, как сгущается воздух.

– Ты прав, – сказал Грифон. Казалось, если коснуться его волос, полетят искры – так бывает у кошек перед грозой. – Нельзя так нельзя. Никому. Идем…

С этими словами он буквально выдернул меня из-за стола и увлек за собой. Я не осмелилась возражать – в гневе Грифон был страшен, и мне вовсе не хотелось, чтобы его негодование обрушилось на меня.

И снова я едва поспевала за ним, но теперь Грифон спешил не на башню – вниз по лестницам, должно быть к потайному коридору. Я уверилась в этом, когда увидела знакомые тени на стенах – они жили собственной жизнью и не желали подчиняться законам обычного мира.

– Что вы хотите… – начала я, но Грифон остановил меня жестом.

– Ты немедленно отправишься домой, – сказал он и остановился так резко, что я налетела на него и ухитрилась удариться виском о его плечо. Было больно: похоже, под одеждой Грифон носил кольчугу. – Иначе старик уговорит тебя на какое-нибудь безумство. Если уже не уговорил…

– Он пытался, – ответила я, потерев ушибленное место. Теперь еще и там синяк будет, и как прикажете объясняться? – Правда, я не поняла, каким образом должна противостоять Врагу, но, должно быть, Инна-Ро не успел добраться до этого – пришли вы.

– Вовремя… Это очень в его духе, знаешь ли. Еще немного, и ты уверилась бы в своей избранности, в том, что именно тебе предначертано сразиться с порождениями Врага. – Он криво усмехнулся. – И, заметь, все это – безо всякого колдовства.

– Вы говорите так, словно испытывали подобное на себе.

– Да, и не раз. Потом Инна-Ро объяснял мне, как именно побудил меня к тому или иному поступку. Учил распознавать подобные трюки, противостоять им, использовать самому… При всем этом мне еще очень далеко до него, а ты и вовсе не знакома с его уловками, а потому оказалась легкой добычей!

– Но вами-то он зачем… управлял? – постаралась я подобрать подходящее слово.

– Затем, что я был не в состоянии принять решение и тем более выполнить задуманное, не сдавшись на полдороге, – ответил Грифон. – Мне было всего десять. Я знал, что семья моя погибла, что у меня нет никого, а те, кто остался, используют меня в своих целях. Как, по-твоему, легко мне было уверовать в то, что я способен вернуть себе трон и править самостоятельно, не по чужой указке?

Я молча покачала головой.

– Но я поверил, – негромко добавил он. – Это было самым сложным. Тогда действия Инна-Ро пошли во благо… Можно сказать, он собрал мою разбитую жизнь по кусочкам, склеил заново, отполировал, покрыл лаком – и не разглядишь швов и сколов. Только мы с ним знаем, где они спрятаны.

– И вы так просто говорите об этом совершенно незнакомой девушке?

– Ты ведь никому не расскажешь, – улыбнулся он. – И, поверь, кому-то из близких знакомых поведать подобное намного сложнее. Хотя бы потому, что осторожность схватит за рукав, спросит на ухо: не сможет ли этот человек использовать знание мне во вред?

– Пожалуй, вы правы, – согласилась я. – Я тоже… О, конечно, это сущие пустяки по сравнению с тем, что случилось с вами, но… Все равно кое о чем я не могу сказать ни кузинам, ни матушке, ни даже кормилице.

– Неужели о тайных встречах при луне? С возлюбленным? – неожиданно развеселился Грифон, а я обиделась.

– Вовсе нет! Так… О разных мыслях. Фантазиях, если угодно. Мечтах… и вовсе не о поклоннике!

– Я этого не говорил.

– Но подумали.

– Ты не умеешь читать мысли, а по моему лицу даже Инна-Ро не всегда может угадать, что именно у меня на уме, – сказал он. – Что ж… Я рад – мы поняли друг друга. А теперь иди. Коридор свободен, ты сможешь выйти туда же, откуда пришла.

– А вы…

– Провожать тебя я не стану. В этом Инна-Ро прав: мы не знаем свойств так неожиданно открывшегося прохода во времени, и я не могу рисковать.

– Да, конечно, – поспешила я сказать, – но я не об этом хотела спросить.

– О чем же?

– О вашей сестре и о невесте. Как вы теперь поступите, зная, что может случиться? – выпалила я.

– С женитьбой обожду, – ответил он, – невеста не убежит. А не дождется, найдется другая, не хуже прежней.

– То есть вы ее… не любите?

– Нет. Даа-Хиин – прекрасная партия: одна из многочисленных младших принцесс Дзейли, принадлежит к богатому и влиятельному роду, поэтому я счел, что наш союз укрепит связь между государствами. Инна-Ро, однако, считает, что я поторопился с решением. Видимо, на этот раз чутье его не подвело… – Грифон помолчал немного, затем добавил: – Может быть, мне и впрямь следует назначить Испытание. Оно не ошибается, в отличие от людей.

Я промолчала.

– С сестрой все немного сложнее, – продолжил он. – Если она отыщется… надеюсь, она еще не замужем и не нянчит парочку детишек!

– Она же совсем юна, разве нет? Вы сказали, она должна быть на выданье…

– Да, но если Ивенна росла в крестьянской семье, то…

– У них выдают замуж намного раньше, чем принято у знати, – сообразила я.

– Именно. Ей исполнилось бы шестнадцать в этом году, при дворе было бы не протолкнуться от поклонников… – Грифон мечтательно улыбнулся. – Может быть, это еще случится. Но прежде чем отдавать сестру замуж, ее нужно найти. А затем – обучить всему, что необходимо знать принцессе. Неизвестно, как сложится жизнь… Возможно, ей придется занять мое место.

– Полагаете, что все-таки можете умереть? – тихо спросила я и снова потерла ушибленный висок.

– В любую минуту. Я не верю в то, что можно полностью изменить свершившееся. Если мне суждено погибнуть, это произойдет рано или поздно…

– Так или иначе? – вспомнила я слова Инна-Ро.

– К тебе тоже прицепилась его поговорка? – усмехнулся Грифон. – Все так. Если меня не убьют после свадьбы, так прикончат во время турнира, может быть даже по нелепой случайности. На пиру в кубке окажется яд, который я не смогу распознать, на руке у посланника будет отравленное кольцо – достаточно коснуться шипа, чтобы вскоре умереть, – заколдованная стрела прилетит издалека… Но чем гадать, как именно это произойдет, лучше потратить оставшееся время с пользой и подготовить себе замену. Если успею – наследников, нет – сестру.

– Только дядюшку держите подальше, – невольно сказала я, хотя моих советов никто не спрашивал.

– Это уж само собой. У него, к слову, и сын имеется, моложе меня, но… Пожалуй, его-то Аллор и прочит на мое место. Сам он вряд ли отважится на вторую попытку…

Грифон ушел в свои мысли, а я оглянулась. Позади было темным-темно, впереди факелы горели тускло, совсем как в моем времени. И тени вились вокруг нас, все норовили притронуться ко мне, и я вздрагивала от холодных прикосновений. А может, это был просто сквозняк, а у меня разыгралось воображение, и немудрено…

– Наверно, мне пора? – шепотом спросила я, и Грифон очнулся. Посмотрел на меня так, словно не помнил, где находится, кто я такая и что позабыла в потайном коридоре, но тут же сказал:

– Да. Иди и ничего не бойся. У Врага нет власти над отмеченными Старой Птицей и самим солнцем. И не смейся, я не шучу.

– Я вовсе не смеюсь, но… Разве Враг не похитил солнце?

– Это случилось в незапамятные времена.

– Но с тех пор многое изменилось. И даже если сам Враг ничего мне не сделает, то Дар-Аррон… – вздохнула я. – Пришлет своих людей – и поминай как звали. Вряд ли вы снова будете так удачно возвращаться с охоты!

– Об охоте придется на время забыть, – согласился он. – Но я дам тебе кое-что. Не знаю, поможет ли, но…

С этими словами он снял с шеи и протянул мне на ладони маленькую, сильно истертую золотую подвеску со словами:

– Мать дала мне ее, когда мы отправились в путешествие, чтобы Солнце оберегало меня. Как видишь, я до сих пор жив.

– Как же ее не отобрали в плену? – спросила я зачем-то, разглядывая изящную вещицу.

Это был солнечный диск, почти такой, как на гербе Карада; стилизованные лучи какие погнулись, какие вовсе сломались. Кажется, на нем когда-то было выгравировано изображение, но различить его оказалось невозможно.

– Отобрали, потом вернули – Инна-Ро заставил. Возьми.

– Вам лучше бы отдать это сестре, если… когда найдется. Ей нужнее.

– Не тебе судить, что мне лучше делать, – резко ответил Грифон. – Надень.

Я послушалась: спорить с ним не хотелось. Холодная подвеска не сразу нагрелась от тела… Странно, ведь Грифон держал ее в руке, а золото отлично проводит тепло!

– И еще я пошлю с тобой провожатого, – добавил он. – Не уверен, сумеет ли он тебя защитить, но хотя бы предупредит о том, что затевается нечто скверное.

– О ком вы, сударь?

Вместо ответа Грифон вытянул руку, коснувшись кончиками пальцев стены, – тени заклубились, какие-то устремились прочь, другие устроили потасовку, и наконец одна из них перебралась ему на плечо, свернулась как ручной хорек… Грифон бесцеремонно взял ее двумя пальцами за шкирку и бросил мне под ноги. Тень притаилась возле моего подола, словно всегда была там. Ее выдавали лишь длинные острые то ли уши, то ли рожки и тонкий гибкий хвост.

– Это все, чем я могу тебя одарить, – сказал Грифон. – Вряд ли тебе пригодится кошель с золотом, хотя… почему нет? Оно никогда не бывает лишним. Но, увы, я все равно его не захватил.

По-моему, он пытался шутить. Если так, то я вынуждена была признать: чувство юмора у короля… своеобразное. Но, возможно, в эту эпоху оно считалось не то что не грубым, а даже изысканным?

– Ты даже не поцелуешь меня на прощание? – спросил вдруг Грифон, и я онемела. Взглянула на него пристальнее и поняла: нет, он не шутил и явно намерен был дождаться моего ответа.

«Никто не узнает, – сказала я себе. – И ничего страшного…»

Чтобы дотянуться до щеки Грифона, мне пришлось встать на цыпочки и положить руки ему на плечи.

– Что, и это все? – недоуменно спросил он, и я невольно отпрянула, но поздно – он держал меня за талию, вроде бы не сильно, но так, что не вырвешься. – Чего ты испугалась?

– Действительно, чего? – выговорила я, стараясь совладать с голосом и заставить его не дрожать. – Сущая ерунда! Подумаешь, очутилась в темном коридоре наедине с мужчиной, который вынуждает… Это вовсе не смешно!

– Сам виноват, – сказал Грифон и посерьезнел. – Я-то ничего дурного не имел в виду, только не сообразил, что нужно объяснить.

– Что объяснить?

– Королевское прикосновение исцеляет, – ответил он. – А ты вся в синяках. Инна-Ро мог бы и позаботиться об этом, но, видно, так увлекся расспросами, что позабыл. А может, сделал вид, что позабыл.

– А без прикосновений обойтись нельзя? Вы ведь умеете колдовать!

– Да, но так проще… – Грифон притронулся губами к моему виску. Заметил, значит… – И быстрее.

Не могу описать, что я ощущала в ту минуту. Растерянность? Страх? Несомненно. Но было и нечто помимо этого…

Мне никогда прежде не доводилось оказываться так близко к чужому мужчине. Родственники не в счет, вежливые молодые люди на приемах тоже, они никогда не позволяли себе ничего подобного! Наши же кавалеры в замке Старой Птицы воспринимались скорее как манекены…

Грифон был… настоящим. До такой степени, что мне все хотелось взглянуть по сторонам и убедиться, что тонкая ткань реальности не растягивается и не рвется под его тяжестью.

Мне казалось, будто я слышу, как бьется его сердце – сильно, размеренно… Нет, наверно, это просто кровь стучала у меня в ушах от волнения и испуга. И вдруг сделалось жарко от прикосновения его рук, поразительно горячих, обжигающих даже сквозь ткань одежды…

Губы тоже оказались горячими, дыхание пахло знакомыми уже пряностями, тчи и чем-то еще, и это было…

Странно. Волнующе. Пугающе. И…

Я не успела даже облечь эту мысль в слова, как Грифон отстранил меня на вытянутых руках.

– Вот и все, – негромко сказал он и разжал пальцы. Янтарные глаза в неверном отблеске факелов казались темными, с кровавым отблеском. – Прощай.

Я взглянула на свои запястья – чистые, без следа отвратительных кровоподтеков, – а когда подняла голову, Грифона уже не было рядом. Казалось, он просто растворился в воздухе… или в тенях.

– Зачем это… – невольно произнесла я и поднесла руку ко рту, словно пытаясь заглушить слова. Лицо пылало.

Не было смысла и дальше стоять на месте, и я двинулась вперед, туда, откуда явилась.

Тень семенила рядом на тонких ножках.

Когда я вышла в знакомый коридор, то услышала два удара колокола. Быть не может… Неужели ужин еще не начался? Или уже настало время завтрака?

Я толкнула дверь своей комнаты – она была не заперта – и с радостью обнаружила, что вещи мои на месте, даже дневное платье лежит на кровати точно так же, как я его оставила, переодеваясь к ужину. И вода в кувшине осталась – хватило, чтобы умыться и немного унять жар в горящих щеках.

Что теперь? Остаться на месте и ждать, пока кто-нибудь явится? Нет, лучше уж спуститься в трапезную и посмотреть, каким сделается лицо распорядителя, когда он увидит меня!

Думать о странном поступке Грифона не хотелось. Почему он это сделал? Ведь до того и пальцем ко мне не притронулся… я имею в виду, как мужчина к женщине! Посмеивался про себя над моей стеснительностью, несомненно, но не более…

«Может, дело в тенях? – подумала я. – Там он делается каким-то другим, и… Нет, глупости. Если он знал, что темная сторона его натуры может поступить… вот так, – а он не мог не знать, – неужели дал бы ей волю? О нет, он сделал это нарочно! Только зачем?»

Я спохватилась: нужно было убрать подвеску, цепочка на шее бросалась в глаза – никто здесь не носил украшений, даже таких скромных. Спрятать в волосах? Ненадежно, может выпасть, а мне вовсе не хотелось потерять такую вещь… Пришлось привязать ее на тесемку на талии, под платьем. Туда, надеюсь, никто не полезет! Я невольно вспомнила прикосновение Грифона, и кровь снова бросилась мне в лицо.

«Платье!» – с ужасом осознала я. Оно ведь осталось… измененным, а переодеться хотя бы в дневное я уже не успевала!

Что ж, будь что будет, решила я и быстрым шагом покинула спальню.

Я успела вовремя – как раз стих гул третьего удара колокола, и я в числе последних участниц Испытания вошла в трапезную. Без пары, конечно же, пришлось самой отодвинуть себе стул.

– Где ты была? – прошипела Делла. На ней лица не было. – И что это на тебе?..

– Все объясню после, – ответила я, постаравшись взять себя в руки. Что и как я намеревалась объяснять, понятия не имею.

Тут я перехватила взгляд Идды. Она смотрела на меня как на привидение, но почему? Неужели что-то знала? Или хотя бы догадывалась? Ее комната недалеко от моей, она могла услышать звуки борьбы…

– Где твой кавалер? – не унималась Делла.

– Не имею ни малейшего понятия, – ответила я нарочито громко. – Я прождала его слишком долго! Надеюсь, еще не поздно попросить о замене столь необязательного спутника? Я едва не опоздала из-за него!

– А платье? – снова прошипела кузина. – Почему ты так одета?

– Оно оказалось у меня в комнате, и я решила, что теперь у всех будут такие, – делано удивилась я. – Но, вижу, ошиблась.

«Грифон прав, – подумала я, взглянув на Тина-Санну. – Этот зеленый цвет, да и красный тоже, кажется неестественным. Слишком яркие, слишком грубые оттенки… они выпячивают недостатки, вместо того чтобы подчеркивать достоинства! Надо же, я прежде не обращала на это внимания…»

Вопреки моим опасениям, распорядитель даже не взглянул в мою сторону, а вот выражение лица Ины было… странным. Мне показалось, она испугалась, но чего? Знала о том, что мне предстоит, и не ожидала увидеть меня вновь?

Однако выучка дала о себе знать: Ина быстро взяла себя в руки и куда-то улетучилась, а после ужина меня провожал в комнату… Лан, бывший кавалер Лиссы! Как интересно! Выходит, его вовсе не отослали прочь? Конечно, всегда можно сказать, мол, погода настолько испортилась, что молодой человек испросил позволения переждать ее в замке…

Признаюсь, я не представляла, как выведать у него что-нибудь о Лиссе. Более того, опасалась спрашивать напрямик, но… все-таки надеялась: вдруг проговорится? Если побольше болтать о разных пустяках, Лан может расслабиться и упустить словечко-другое… А еще я могу попытаться заставить его сравнить меня с кузиной. Это невежливо, конечно, даже неприлично, но если потихоньку… Вдруг он не удержится? Лисса способна кого угодно вывести из терпения, она наверняка попортила Лану немало крови за то недолгое время, которое он сопровождал ее, так неужели у него не найдется что сказать о ней? Тем более не посторонней, кузине… Я попробую замаскировать свое любопытство под заботу о младшей родственнице: ведь она наверняка выбыла из Испытания благодаря своему слишком острому язычку и склонности к сплетням! Раз так, мой долг – наставить ее на путь истинный, когда я вернусь домой, разве нет? И если я буду знать, в чем именно она провинилась, то…

«Какие-то не мои мысли, – невольно подумала я. – Я ведь никогда себя так не веду!»

И это было сущей правдой: в своих фантазиях я сколько угодно могла воображать себя смелой и деятельной, способной разрешить любую ситуацию решительным поступком или даже единственной меткой фразой, но в реальности чаще всего тушевалась даже перед тетушкой, громогласной и напористой, не говоря уж о посторонних. Что же изменилось?

«Не может такого быть, чтобы несколько часов в обществе двух странных людей настолько меня изменили, – подумала я. – Конечно, очень просто сослаться на колдовство и… не знаю, чем угощал меня Инна-Ро, вдруг подлил какое-нибудь зелье отваги? Безрассудства, вернее… Но это было бы слишком просто!»

В любом случае, действовать наобум я не собиралась. Неизвестно, знает ли Лан о том, что случилось с моим прежним кавалером, а если да, то какие получил распоряжения на мой счет. Придется выжидать, следить за ним, за остальными, подмечая малейший жест, каждое слово, и надеяться, что меня не выставят отсюда к завтрашнему утру!

«И все же это какое-то колдовство», – сказала я себе. Даже настроение у меня было непривычным: я не сомневалась, что стану сидеть, опустив глаза, уныло ковыряться в тарелке и бояться лишний раз шевельнуться, протянуть руку за бокалом или салфеткой, но нет, ничего подобного. Напротив, тянуло разглядывать окружающих, ловить их реакцию на свое поведение, обдумывать ее и делать выводы… Словом, заниматься всем тем, что я обычно делала в своих грезах, только теперь не в мечтах, а наяву!

И не я одна это заметила.

– Ты какая-то странная, – шепнула Делла, когда заглянула ко мне пожелать доброй ночи. Она давно этого не делала, но теперь, когда с нами не было Лиссы, вспомнила о детской привычке.

– Вот как?

– Да… Ты не заболела? Глаза блестят, и лицо… – Она коснулась моей щеки, потом лба. – Нет, жара нет, но выглядишь ты так, словно тебя лихорадит.

– Должно быть, переутомилась во время танцев, – ответила я.

– Ты обещала объяснить, что случилось, – напомнила кузина, тревожно глядя на меня. – Твой наряд… И Танн пропал. Куда он подевался?

– Откуда же мне знать?

– Тебе запретили говорить? – Делла внимательно посмотрела на меня. – Он… сделал что-то непозволительное и вынужден был уехать? А ты…

– Который раз повторяю – я не видела его после урока танцев! Он проводил меня в комнату, а перед ужином я его не дождалась, – повторила я.

– А платье?

– Было здесь, когда я пришла. Не представляю, что это означает, но, по-моему, этот оттенок идет мне намного больше того пронзительно-зеленого. – Я расправила рукав, якобы любуясь переливами ткани, а на самом деле поглядывая на кузину.

– Мне это не нравится, – резко сказала она и встала.

– Что именно? Объясни!

– По-моему, это плата за молчание, – ответила Делла и отвернулась. – И если с тобой что-то сделали и… и велели даже не упоминать об этом, богато одарили… Что там, кроме платья? Деньги? Драгоценности?

– Что?..

– Или ты надеешься, что это поможет тебе добраться до конца Испытания? Стать королевской невестой? Может быть, только его величество вряд ли возьмет в жены ту, что согласилась купить победу такой ценой!

– Делла!

– Лучше вспомни о том, что ты сама всегда говорила, когда мы спорили о старых легендах: ни один сказочный принц не стоит чести! – выпалила она и вышла прочь. Спасибо, не хлопнула дверью, притворила бесшумно.

Я не бросилась ей вслед, не попыталась переубедить, объяснить, рассказать, наконец, правду. Делла все равно не поверила бы мне. Назвала бы лгуньей… Что там, я сама не поверила бы, поведай мне кто-нибудь такую историю, решила бы, что надо мной насмехаются!

– Неужели все подумали так же? – спросила я вслух и невольно вздрогнула, когда тень вспрыгнула на кровать рядом со мной и потерлась о мою руку, словно кошка. Подумаешь, лап восемь… или десять? Или это лишние хвосты? Неважно, право. – Ты-то знаешь, что это неправда, верно?

Жаль, тени не умеют мурлыкать.