Глава 6
Просто такая работа
Ураган для клиники тоже имел последствия. Травматологического отделения в клинике не было, а в муниципальных отделениях был полный завал, лежали даже в коридорах. У кого перелом ноги, у других руки, некоторые с черепно-мозговыми травмами. Не привык городской житель к таким катаклизмам, а случись они, бегут к укрытиям, не глядя по сторонам и вверх. А опасность оттуда приходит, падают рекламные щиты, деревья. Да и укрытия тщедушные, хлипкие, не могущие защитить при серьёзных происшествиях. Ну ладно дети, ещё опыта нет, знаний. Мужчины, особенно прошедшие серьёзную школу в армии, в горячих точках, те страдают меньше, приучены головой вертеть. Наибольшее число пострадавших – женщины, к сожалению.
Клиника наполнилась пациентами. У кого после переживаний язва желудка обострилась, у других на фоне резко возросших сахаров в крови при диабете проблемы с сосудами на ногах, трофическими язвами. Уж не помнили, когда хронические болячки их беспокоили и нате вам.
Но за месяц наплыв пациентов разгребли. Никита представлял, что творится в муниципальных поликлиниках и больницах, даже с учётом, что московское здравоохранение находится в несравненно лучших условиях, чем в других областях, даже крупных городах. Нет обветшалых зданий стационаров, куда просто заходить иной раз не хочется, есть современная аппаратура. А потом пошла чёрная полоса. Такая бывает у каждого человека, только у одного белая полоса шире, а чёрная уже, у другого ровно наоборот.
Уже в начале лета, только он пришёл на работу, в отделение привезли бабульку, божьего одуванчика, семидесяти шести лет. Привезла не «Скорая», а сын. Никита видел в окно, как на стоянку для посетителей подкатил «Бентли», не самая дешёвая из иномарок. Водитель выскочил из-за руля, помог выбраться старушке. Никита ещё подумал – кому-то из его коллег не повезло. Не потому, что он не любил пожилых людей, а исходя из профессиональных интересов. У пожилых болезней много, все хронические, которые можно подлечить, но не вылечить. А что касается хирургии, так старики из-за сопутствующих заболеваний и наркоз-то не переживут. У кого ишемическая болезнь сердца, у кого многолетний сахарный диабет, ужас для хирургов, потому как послеоперационные раны заживают плохо, часто гноятся.
И надо же случиться такому – бабулю привела медсестра в хирургическое отделение, сзади вышагивал сын.
– Плохо мне, сынок, – едва сев, стала жаловаться старушка. Три дня живот болит, спасу нет.
То, что ей плохо, было видно с первого взгляда. Глаза ввалились, губы сохнут, старушка их облизывает, а при разговоре гнилостный запах изо рта. Но врачи – народ не брезгливый. Надев перчатки, Никита начал осмотр. Еле удержался, чтобы не выругаться. Ущемлённая паховая грыжа! Сыну попенял.
– Что же вы маму сразу не привезли?
– Да она отнекивалась. Не поеду, таблеточек только.
Паховая грыжа, это когда через паховый канал в передней брюшной полости выходят петли кишечника. Обнаружив у себя впервые шишку в паху, люди пугаются. Первые мысли всегда об онкологии. В панике к хирургу бегут, к онкологу. Узнав о диагнозе, успокаиваются. Кто-то делает операцию в плановом порядке, другие считают – обойдётся. Вот не буду тяжести поднимать и проживу без операции, сколько мне Господь отпустил. Иной раз живут. Но бывают ситуации, когда мышцы брюшной стенки сжимают петли кишечника сильно, ущемляют. От перекрытого кровотока кусок ущемлённой кишки омертвевает и начинаются грозные осложнения – перитонит, как называют воспаление брюшины, кишечную непроходимость, если доживают. Ущемлённая грыжа – повод для вызова «Скорой» и экстренной операции.
– И что же из лекарств вы давали?
– Обезболивающие, а ещё грелку на живот.
Никита еле сдержал стон. При болях в животе греть нельзя ни в коем случае, так же, как и пить анальгетики до осмотра врача, они маскируют симптомы заболевания и затрудняют постановку диагноза. Сын по незнанию сделал все, что нельзя, что навредило. Никита попросил сына пройти с ним в ординаторскую, где и объяснил, что помощь только во вред пошла и ситуация крайне сложная.
– Так оперируйте, – отреагировал сын.
– Во-первых, боюсь, что уже поздно, болезнь запущена. Во-вторых, она может не выдержать наркоза.
– Если речь о деньгах, за мной не встанет.
Сын пациентки полез в карман за бумажником. Никита поднял руку.
– Вы меня не поняли. Я бы её и без оплаты прооперировал, если бы это могло помочь.
– Неужели так безнадёжно?
– Увы.
– Я пойду к главному.
Сын пациентки ушёл. Никита понял, что добром это не кончится. Отказать в помощи – статья Уголовного кодекса, взять на операцию – умрёт. Если не от наркоза, так по тяжести состояния. Через десять минут звонок от Артёма Витальевича.
– Зайди.
К этому времени был готов анализ крови, не слишком обнадёживающий. СОЭ – 51, лейкоциты 22 тысячи. Никита забрал результат с собой, как аргумент. В кабинете главного врача давешний проситель.
– Что у вас с Духаниной?
Духанина – это фамилия старушки. Никита положил на стол результат анализа, коротко объяснил ситуацию. Артём Витальевич попросил сына пациентки подождать в приёмной.
– Что – так скверно?
– Более чем.
– Сам понимаешь, если откажемся оперировать, будет заявление в прокуратуру и дело.
– Если умрёт на столе, тоже будет заявление.
– Это уже другой вопрос – запущенный случай, преклонный возраст. Ну, ты же опытный хирург, Никита. Приложи все силы, лекарства любые. Если в больничной аптеке нет, через час-два с оптового склада привезут.
Ситуацию с пациенткой Артём Витальевич понимал не хуже Никиты. Но на его плечах клиника и главврач из двух зол выбирал наименее худшее.
С плохим предчувствием Никита приступил к операции. Вскрыл грыжевой мешок, а оттуда гной, запах отвратительный. Ткань кишки уже омертвевшая, частично гноем расплавлена. Рану пришлось расширять для ревизии брюшной полости. Перитонит, да ещё какой! В брюхе гнойно-серозная жидкость, которую электроотсосом откачали, промыли фурацилином.
– Давление падает, надо прерваться, – сказал анестезиолог.
Пришлось минут двадцать ждать, пока подействуют лекарства из капельницы, потом операцию продолжить. Сделал резекцию кишечника, убрав некротизированный кусок. Не понравилась брыжейка, а конкретно – сосуды, стенки их кальцинированы. Как бы тромбоз после операции не случился. Никита усмехнулся, благо – под маской его гримас не видно. Какой тромбоз, если это отдалённые последствия, если неизвестно, удастся ли бабушку живой со стола снять?
Ещё раз промыли брюшную полость, залили антибиотики. Никита дренажные трубки поставил, а операционную рану ушивать не стал, для гноя отток нужен. Ещё древние лекари говорили – ubi pus, ibi incisio. С латыни на русский – где гной, там разрез. Наложили повязку.
– Мы закончили, Владимир Матвеевич. Выводи из наркоза. Как давление?
– Спроси чего полегче, восемьдесят на пятьдесят, но держится стабильно.
Операционную одежду сняли, переоделись. Никита сразу в ординаторской документы писать. Над каждым словом думал. Не упустить бы чего. Подробно ход операции, свои действия, вводимые препараты. Документация не столько для архива заполняется, сколько для проверяющих, которым нет числа. Пока Никита находился в клинике, несколько раз заходил в палату, куда перевезли из операционной бабушку. Палата интенсивной терапии, фактически – реанимация. Там свой персонал есть, доктор грамотный, медсестрички. К удивлению Никиты, состояние пациентки было тяжёлым, но стабильным. Кислород из маски, подключичный катетер и капельница. Неужели выкарабкается? После смены передал дежуранту наставления по Духаниной. Бывают чудеса, и может быть, это как раз тот случай.
А утром увидел пустую постель.
– А где Духанина? – спросил у медсестры.
– В морге, под утро скончалась, сами знаете – вскрытие будет.
Если умирает послеоперационный пациент, вскрытие бывает всегда, для установления причины смерти. Хирург виноват, ошибку допустил или течение болезни такое? Доктор тоже не Господь, все под ним ходим. Доктора, как авиаторы и моряки, – суеверны порой. Операция была тринадцатого, чёртова дюжина. Моряки в этот день стараются корабли из портов не выводить.
Дежурант главврачу о смерти пациентки доложил, но Артём Витальевич Никиту не беспокоил. И причина понятна, ждёт результатов вскрытия. Никита сам, как на иголках, едва дождался полудня, патологоанатому позвонил. Как только Никита представился, тот успокоил.
– Никита Алексеевич, ты по Духаниной?
– А то!
– Твоей вины не усматриваю, швы состоятельные. Тромбоэктомия лёгочной артерии.
– Спасибо.
Всё же не зря Никита сосудистых проблем опасался. Тромб из брыжейки оторвался, в лёгкое попал. Смертность в таких случаях почти стопроцентная, хоть и гепарин капали и другие препараты. Только трубку положил, по мобильнику главврач звонит.
– Никита, зайди.
Главврач уже в курсе, патанатом доложил. В клинике смертные случаи редки, но случаются. Богатые тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, в частности неправильное питание, стрессы. Золотой телец, он жертвоприношений требует.
– Заключение знаешь? – с порога спросил главврач.
– Телефонировал уже, в курсе.
– Твоей вины нет. А если бы отказался оперировать, уже бы на вопросы прокурора отвечал. У тебя плановые операции на сегодня есть?
– Нет. И перевязки все сделал.
Артём Витальевич достал коньяк, разлил по стопкам. Молча выпили.
– Иди домой, отпускаю, завотделением позвоню. Перенервничал, какой из тебя работник?
А главврач психолог. Никита чувствовал себя разбитым, не в своей тарелке, настроение скверное. Смерть пациента для каждого врача – стресс, потрясение, если он не выгорел на работе, такое тоже бывает. Каждый по-своему переживает. Кто-то выпивкой глушит, другие маску безразличия напускают. Но Никита знал, в душе у каждого неспокойно. Всё ли предпринял? Не упустил ли чего? Иной раз и сомнения берут в своей компетенции.
Духанин, сын умершей бабули, жалобы написал. И в горздрав и прокуратуру, благоразумно забыв упомянуть, что грелку ставил, обезболивающее давал. У таких окружающие во всех проблемах виноваты, но не они. Комиссия горздрава с проверкой была. Нашла, как водится, мелкие недочёты, но вины хирурга не усмотрела. Но нервы помотали здорово.
Не потому ли врачи хирургических специальностей на пенсию редко выходят, не доживают?
Для Никиты получилась одна отрада – Настя. Каждый вечер созванивались. Никита ежемесячно стал счёт на телефоне ей пополнять. Откуда у студентки деньги? После зимнего отдыха в Питере сначала сам звонил, а потом и Настя инициативу проявлять стала. И чем больше разговаривали, узнавали друг друга, тем больше Настя Никите нравилась. Консервативна? Так это хорошо, Никита к старикам себя не причислял, немного больше тридцати, но иной раз двадцатилетние его в ступор вгоняли своим поведением. Казалось бы – десять лет разницы в возрасте, а на деле – пропасть. Всё свободное время в инете, в социальных сетях проводят, скоро общаться разучатся, в игры жизнь свою тратят. А время, отпущенное каждому человеку, единственный исчерпаемый ресурс. Ловил себя на мысли, что брюзгой становится, как старик.
После неприятностей плюнул на всё, позвонил в пятницу Анастасии.
– Ты сейчас где?
– Сессия у меня, готовлюсь к последнему экзамену, на квартире с девочками.
– Хорошо, что не с мальчиками. Я приехать на день хотел.
Настя несколько секунд размышляла.
– Можно, я почти всё выучила.
Никита после работы бегом домой, деньги, документы взял, бритву. Всё в маленькую сумку уложил и на вокзал. От Москвы в Питер поезда часто ходят. Причём на скоростной поезд билет не брал, на обычный, в купе. Иначе поздно вечером гостиницу искать надо. В чужом жилье, пусть даже уютном и комфортабельном, Никита чувствовал дискомфорт. Хорошо было только в своей квартире, каждая вещь на своём месте и в коридоре не воет пылесос горничной. Оно и понятно, в квартире он хозяин, а в гостинице гость. В купе под стук колёс спится хорошо. Утром помыться успел, а состав уже втягивается под своды Московского вокзала. Никита прикинул – пойти кофе попить или позавтракать с Настей. Пожалуй – с Настей, зачем драгоценное время в одиночестве проводить? Взял такси на привокзальной площади, доехал. С тротуара девушке позвонил.
– Я уже, собираюсь.
Никита на долгое ожидание настроился, у девушек быстро – понятие растяжимое. Но Настя вышла через пять минут. Минимум макияжа – только ресницы и помадой губы слегка тронуты. Никита обнял, но поцеловать не решился.
– Предлагаю позавтракать, я ещё не ел.
– Я тоже. И есть хочу.
– Тогда веди.
Кафе небольшое, уютное, в полуподвале. Настя кофе заказала и круассан. Никита посолиднее – яичницу с ветчиной, кофе и пиццу.
– Куда пойдём? – спросила Настя.
– Ты в Питере уже три года, сама решай.
Отправились на катере в Петергоф. Фонтаны, огромный сад. Ушли подальше от толп туристов и говорили, говорили. Никита Настей любовался, она заметила.
– Ты скоро на одежде дырки прожжёшь.
– Любуюсь.
Время пролетело быстро, в Питер на такси добрались.
– Давай пообедаем, – предложил Никита.
Времени уже четыре часа пополудни, пора.
– Какие-то вы мужчины…
– Прожорливые? – подсказал Никита.
– Я не хотела обидеть.
Зашли в ресторан на Невском. Самая дорогая улица в городе, что магазины, что рестораны. Но Никита мог себе позволить, тем более с Настей не виделся давно. Но девушка, ознакомившись с меню, предложила.
– Давай в другой ресторан пойдём.
– Дорого? Не твоя забота. Выбирай на свой вкус.
А для себя плюс в копилку виртуальную достоинств девушки внёс. Другая бы на её месте обрадовалась. А Настя цену копейке знает. Не транжира, уже хорошо, рачительной хозяйкой будет. Никита рассматривал Настю, как вероятную кандидатку в жёны. Давно пора остепениться, семью заводить, детей. В сорок, как некоторые делают, уже поздно, не успеешь толком ребёнка на ноги поставить. Надо не просто вырастить, а ещё выучить, специальность дать. Если мальчик, то как без серьёзной профессии в жизни, коли кормилец в семье будет? Женщина за мужем, как за каменной стеной быть должна, муж – опора.
И обслуживание и блюда оказались на уровне. Засиделись, поскольку погода испортилась. В Питере всегда так. Если утром дождя нет, жди вечером. В ресторане уютно, публика серьёзная, ненавистного караоке нет. Если бы не подготовка Насти к экзаменам, Никита остался бы ещё на сутки, гостиницу снял. Но и так славно время провели. Никита такси через официанта заказал. Настя в дамскую комнату отлучилась. Никита в сумочку ей деньги сунул. Обнаружит завтра, обрадоваться должна. Хотя с её устоями и характером, ещё неизвестно, как отреагирует. Пока в такси ехали, Никита спросил.
– После экзамена что делать будешь?
– На каникулы в Псков поеду, к родителям. А почему спросил?
– Хочу в Псков приехать, у родителей твоих руки и сердца просить.
Настя замерла.
– Ты не шутишь?
– Я похож на шутника?
– Мне же учиться ещё два года.
– Тоже мне, проблема, в Москву переведёшься. Так я не понял, ты согласна?
Настя отстранилась на сиденье.
– Мне подумать надо, всё же шаг серьёзный, я мало тебя знаю.
– Надумаешь – звони. Не будет звонка, значит, ответ отрицательный.
Никита от такси до подъезда довёл, обнял, поцеловал в щёку. На этом же такси до вокзала добрался. Поезд и утром уже в Москве. Хорошо, что Настя в Питере учится, а не в Нижнем Новгороде или Ростове. Двоякие чувства Никиту мучили. С одной стороны – Настя осторожна, не хочет связывать судьбу с человеком, для неё малознакомым. Это решение серьёзного, мудрого человека, для молодой девушки качество редкое. А с другой стороны, и обида была, чего скрывать. Он не проходимец, образование, хорошая и достойно оплачиваемая работа, квартира своя в Москве. Но это доводы разума. А чувства? Или не понравился он ей? Придя домой, стал разглядывать себя в зеркало. Мужчины не любители на своё отражение смотреть, пожалуй, только при бритье. Хм, рост средний и лицо не назвать красивым, среднее лицо. Вроде нос прямой, римский, глаза серые, без залысин причёска. А в итоге глазу зацепиться не за что. Встречал он пациентов. Внешне импозантен, даже вальяжен, лицо аристократа. А начнёшь разговор – тупица форменная, мысль сформулировать не может. Обманчива внешность, суть не показывает. За внешней оболочкой ни характера, ни ума не разглядеть. Но молоденькие девушки и женщины зачастую по респектабельной внешности оценивают. Если высок, строен, лицо как у молодого Алена Делона, да прикид модный – душка! В общем, чем дольше на себя в зеркало смотрел, тем больше расстраивался. Может – внешность его является причиной, что не женат до сих пор? Или характер скверный? Опять же – не склочник, в пьянстве не замечен, не зануда. Опа! А ведь приехав в Питер на свидание, даже цветы не купил, поторопился. Для женщины – знак внимания. И подарок, хоть небольшой, не преподнёс. Она могла подумать – скупердяй или к ней невнимателен. Надо же, опростоволосился, а всё потому, что опыта нет, не ловелас и не бабник. В общем, с какой стороны ни посмотри – внешность, поступки, а любить тебя, Никита, не за что. От такой самооценки настроение испортилось. Или на роду написано холостяковать всю жизнь? Конечно, варианты есть. Взять ту же Веронику из его родного города. Наверняка без мужа, да с сыном Андреем несладко живёт. И предложи он ей брак, могла и согласиться. Женщина неплохая, да чувств нет. Фактически с её стороны, предложи он замужество, брак по расчёту.
Потом размышлять стал – позвонит Настя или нет, а если позвонит – когда? Мучиться в неизвестности неопределённо долго не хотелось. Как человек решительный, а среди хирургов мямлей, нерешительных не бывает, установил для себя срок в один месяц. Сам беспокоить девушку не станет. Позвонит, так тому и быть, а нет – навязываться не будет. Приняв решение, повеселел, приготовил поздний обед или ранний ужин, поел. Что проку сидеть в четырёх стенах, как пенсионеру. Вышел прогуляться. Проходя мимо кинотеатра, увидел афишу нашумевшего фильма известного режиссёра, зашёл. Вроде сюжет закручен и актёры хорошие, а фантастика получилась, так в жизни не бывает. Сколько раз давал себе зарок – не смотреть ремейки. Лучше первого фильма всё равно не получится. Не досмотрев, вышел из кинозала. Побродил по Москве. Вроде центр, а есть тихие, уютные уголки, вроде Патриарших прудов, а ведь когда-то их Погаными называли.
А с понедельника снова в работу окунулся. Иногда по вечерам брал в руки телефон, но позвонить не решился. Раз Настя время на раздумье взяла, пусть решает. А привычка уже была по вечерам созваниваться. Прошла неделя, другая, месяц минул. В душе саднило. Всё кончено и надежды его тщетны были. А как из головы сразу выкинуть? После краткого зимнего отдыха почти полгода прошло. Пора бы и в настоящий отпуск, устал он. Москва – город прагматичный, жёсткий, особенно к приезжим, ритм жизни особенный. Вот Питер ему понравился. Вроде недалеко города, а люди, уклад жизни другие, даже в разговоре словечки особенные, произношение. Только в Питере можно услышать – поребрик, булошная, ситное, парадное, особый колорит придают. А районы – новостройки везде одинаковые – безликие.
Одним днём позвонил по внутреннему телефону охранник.
– Никита Алексеевич, к вам девушка просится.
– У неё направление на госпитализацию? Если нет, не пускай. Я частного приёма не веду.
Звонок немного странный. Поступающие пациенты через приёмный покой в клинику попадают. Никита к окну подошёл. Жаль, не виден служебный вход, посмотреть, что за женщина. Хотя бы фамилию назвала. Или охранник не спросил? Мелкий дождь начался, в этом году погода отвратительная. Прохладно, тёплые и солнечные дни по пальцам пересчитать можно. То ветер, то дожди, а то и град. Как там, в известном кинофильме? «У природы нет плохой погоды, каждая…». Ой! Фигура женщины знакомая, но лицо за зонтом не видно. Настя? Никита вихрем промчался по отделению, напугав медсестричек, буквально скатился по ступенькам лестницы, перепрыгнул через турникет, шокировав охранника, толкнул дверь, и как был в зелёной униформе и кожаных тапочках, бросился бежать. Наверное, пациенты и сотрудники, смотревшие в этот момент в окно, немало удивились. Куда это доктор кинулся сломя голову? Женщина к остановке троллейбуса подходила, хорошо, что «рогатых» не было. Запыхавшись, Никита подбежал, схватил женщину за рукав платья. От неожиданности женщина взвизгнула, голову повернула. Да Никита узнал уже её по причёске.
– Настя? Ты как тут? Здравствуй!
Нелепо он выглядел. От дождя тонкая ткань униформы промокла, к нему прилипла. И тапочки не самая подходящая обувь для дождя.
– Здравствуй! К тебе приехала, а меня пускать не хотят.
– А позвонить? Я же звонок ждал?
– Целая история, позже расскажу. Мы так и будем под дождём стоять?
– Подожди, где вещи твои? И когда приехала? Да как ты меня нашла?
– Ты же сам называл клинику, где работаешь. А адреса я не знаю.
Никита посмотрел на часы. До конца работы ещё два часа, да и дела незаконченные есть – перевязки.
– Настя, я предлагаю подождать у меня. Не могу уйти, пациенты помощи ждут. Согласна?
– А у меня есть выбор?
Лицо у Насти мокрое. То ли от дождя, то ли от слёз. Вернулись в клинику. Охранник строгий вид на себя напустил.
– Никита Алексеевич, гражданка с вами?
– Со мной, Петрович, открывай турникет.
– Без бахил не положено.
– Сейчас наденет, ты пропусти.
Турникет щёлкнул, прошли. Петрович головой покачал. За те несколько секунд, что Никита стоял, с него лужа натекла. Никита провёл её в раздевалку для дежурантов. Сам надел на туфли Насти бахилы, сверху халат одноразовый накинул. Так она от посетителей отличаться не будет. На свои тапочки бахилы нацепил, чтобы мокрых следов не оставлять. Поднялись в отделение, к нему старшая медсестра.
– Экстренную доставили? Операционную бригаду готовить?
Видимо, медсестре уже сказали о забеге Никиты.
– Отменяется, нет пациента.
Старшая медсестра ревниво-подозрительно Настю осмотрела. Не из-за неё ли переполох?
Никита Настю в ординаторскую завёл.
– Присядь. Кофе или чай предложить не могу, извини, не дома. И не скучай.
Переоделся в разовую униформу, сняв мокрую. Секунду поколебавшись, снял мокрые тапочки и одел тапки Павла Никифоровича. И к посту медсестёр, а те уже шушукаются.
– Девочки, пациентов в перевязочную!
Управился за час. Заглянул в кабинет заведующего отделением.
– Олег Фролович, пораньше отлучиться надо.
– Иди. Срочных пациентов нет.
Удачно складывается. Никита вызвал такси, переодеться успел.
– Настя, прости за назойливость, где остановилась и есть ли вещи? Я такси вызвал. Если в камере хранения, сразу заедем.
– Не надо, я с одной сумочкой.
Сумка объёмная была, как в анекдоте. «Я вчера порядок в сумочке наводила, выбросила два ведра мусора». И почему женщины объёмные сумки любят? Никита ключи и бумажник в карманах пиджака носил. Зато руки свободные. Такси заехало на стоянку, диспетчер попросила выходить. Дождь почти прекратился. Поехали домой к Никите. Как назло, холодильник был почти пуст. Никита Настю в квартиру завёл.
– Ты осваивайся, я в магазин, туда и назад.
Гостья с поезда, наверняка проголодалась. Да и Никита после рабочего дня есть хотел. Кафе поблизости не было, да и поговорить хотелось тет-а-тет, а не при куче подвыпивших посетителей. Набрав здоровенный пакет, вернулся в квартиру. Пока выкладывал покупки в кухне на стол, вошла Настя.
– Понравилась квартира? Ты что будешь – пельмени или пиццу? Я всего набрал.
– Мне всё равно. Квартира хорошая, но уюта в ней нет. Как-то казённо.
– Ага, женской руки нет.
– Я уже заметила.
Пока грелся чайник и продукты в микроволновке, Никита переоделся. По такому случаю, он к чаю торт купил. А хорошее вино, коньяк и водка в запасе всегда были. Что-то сам покупал, а что и благодарные пациенты дарили. Поели не спеша. Никите не терпелось узнать, почему Настя не звонила и сама приехала? Прошли в комнату, уселись. Никита в любимое кресло, гостья на диван.
– Я бы тебе позвонила, да у меня сумку украли. А в ней паспорт, телефон, деньги. Набегалась, пока паспорт восстановила. А позвонить – номер не помню. В телефоне в память номер забит был.
Никита подосадовал на себя. В квартире стационарный телефон есть, мог бы и записать, как и адрес. Хорошо, что обмолвился о названии клиники, Настя запомнила. И сегодня оплошал, без малого девушка не уехала. Да что теперь корить себя, когда встретились. Настя разговор на учёбу перевела. Сессию сдала, на практике была, а сейчас каникулы.
– Родителям сказала? – Никиту мучил этот вопрос.
– Мнение родителей для меня важно, но они с тобой незнакомы, что могут сказать? Да и жить с тобой не им, а мне.
– Стало быть – согласна?
– Все же вы, мужчины, тупые. Только не обижайся. Думаешь, что я приехала сообщить тебе об отказе?
Действительно, как-то не сообразил, видимо – переволновался. Дальше говорили об учёбе, Насте осталось полтора года.
– Брак оформим официально, – сказал Никита. Вопрос – когда?
Он помнил, что Настя о себе сказала – она консервативных взглядов. Так называемых гражданских браков Никита сам не одобрял. Если гражданский брак, то по-церковному – блуд. А фактически мужчина не готов взять на себя ответственность за семью. Да и женщина, кто бы что ни говорил, имея свидетельство о браке, чувствует себя более защищённой. Появись дети, в графе «отец» не будет прочерка. Любовь любовью, но и о материальной стороне забывать нельзя. Мужчина – опора, кормилец в семье. Кто в декрете или послеродовом отпуске жену и ребёнка содержать будет?
– Ой, я не знаю. Подруги советуют – сейчас. А родители – закончи сначала университет, получи диплом.
И каждая сторона по-своему права. Подруги опасаются, что за полтора года учёбы Никита к Насте охладеть может или другая уведёт. Можно подумать, Никита несмышлёныш, которого, как барана, увести можно. И родителей понять можно. Выскочит замуж, забеременеет, ребёнок появится. Как с учёбой? А ныне без диплома устроиться на работу сложно. Никита эти детали сразу просчитал.
– Подруг не слушай, у них опыта не больше, чем у тебя. Если опасаешься, что другую найду, а ты время упустишь, можно хоть завтра в загс идти, штамп поставить. А свадьбу сыграть на последнем курсе, уже перед выпуском, чтобы подруги университетские были. Как вариант – скромная свадьба в кафе и свадебное путешествие.
Потянуть финансово шикарную свадьбу со множеством гостей и путешествие Никита не смог бы, потому как собирал деньги на двухкомнатную квартиру. В однушке хорошо одному, но он хотел наследника, стало быть, детская нужна. Конечно, ещё лучше «трёшка», где и детская, и спальня, и гостиная. Но Никита был прагматиком, всё и сразу, как молодые хотят, не получится. Однако цель себе поставил и шёл к ней упорно, как многие провинциалы. Москвичи, образно говоря, рождаются с серебряной ложкой во рту. В школах комплект учителей, вузы в городе, не надо пять-шесть лет испытывать «прелести» общежития, да и родители через знакомых помогут устроиться на достойную работу. А провинциал в столице вынужден пробиваться сам. Вот и получается – разные стартовые позиции.
Но говорить Насте о своих планах Никита не стал, пусть сюрприз будет.
Настя робко предложила Никите переехать в Питер. После вуза ей уже предложили работу. Никита предложение сразу отверг.
– В Москве я работу тебе найду. И себе в Питере тоже, но для начала хирургом в районной поликлинике. Разница в зарплатах для меня существенная. Ты же хочешь детей?
Настя кивнула.
– А семью содержать деньги нужны.
В Москве уровень зарплат выше питерских, не говоря о провинции. Но Никиту не только деньги интересовали, в Москве уровень медицины немного выше – аппаратура, методики, профессура. Конференции, лекции бывают, присутствие на операциях и местных, московских выдающихся врачей и заезжих знаменитостей – из Израиля, Испании, Германии, есть чему поучиться и к чему стремиться. Для врача постоянная работа над собой, повышение уровня знаний – повседневная и постоянная работа. Это как езда на велосипеде, пока крутишь педали – едешь, бросил крутить – упал. Одного желания и способностей мало, а навыки, полученные в вузе, через пять-десять лет устаревают, медицинская наука быстро продвигается вперёд, появляются новые методы лечения.
О многом говорили, делились мнениями, пока за окном темно стало.
– Ой, поздно уже, – встрепенулась Настя.
– И что? Куда ты собралась? В гостиницу? У меня ночевать будешь, завтра пятница, последний трудовой день на неделе. А потом я тебе Москву покажу, если хочешь.
Анастасии остаться хочется. На улице ветер, промозгло, а в квартире тепло. Да и куда идти, если не ждёт никто.
– Нет, мне неудобно.
– Неудобно штаны через голову надевать. Я постелю себе на кресле, тебе на диване, если вопрос в этом.
Настя заколебалась, но решилась.
– Уговорил. Можно мне душ принять?
– Да без проблем.
Вручил ей большое банное полотенце, в ванную проводил. Сам принялся стелить постели. Благо кресло раскладное покупал, с расчётом на внезапных гостей. Вода в душе лилась, Настя напевала. Звуки непривычные, он долгое время один жил. Придётся привыкать, делить жизненное пространство.
Когда вода литься перестала, подскочил, вспомнив, что есть махровый банный халат. Пользовался он им редко, любил после душа голяком ходить. Постучал в дверь. Настя закричала.
– Ой, не входи, я ещё не одетая!
– Я сбоку двери встану, приоткрою немного дверь, подам халат.
Так и сделали. Надевать после душа городскую одежду не совсем правильно. Настя вышла с полотенцем на волосах, в зелёном халате. Кожа на лице аж светится изнутри. Хороша! Настя зарделась.
– Дырки на мне прожжёшь!
– А хочу и смотрю, моё!
Сейчас бы фен, волосы Насте посушить, а нет. Никита, как и многие врачи операционных специальностей, волосы носил короткие, как военные любят. И ногти стриг регулярно и коротко, профессия свой отпечаток накладывает.
Настя посидела, подсушила волосы, спать улеглись порознь. Никита уснуть долго не мог. От Насти запах особенный, как могут пахнуть женщины, будоражащий. К ней на диван перебраться? А если обидится? Настя лежала тихо, как мышка, даже дыхания не слышно. Проснулся от будильника, а Настя спала. Эх, молодость! Быстро собрался, наскоро кофе попил. На кухне ложкой чайной стукнуть боялся, непривычно. И бегом на работу.
На работе всё спорилось, день быстро прошёл. Поторопился домой, негоже гостью одну оставлять. Открыл дверь и замер. В квартире запахи аппетитные, всё надраено, блестит. Он полагал сходить в кафе неподалёку, где в основном жители окрестных домов бывают – тихая музыка, вкусная еда, никаких алкашей и драк, спокойно. А Настя что-то приготовила и в квартире убралась. Он, хоть и холостяк, чистоту в квартире поддерживал. Не стерильно, как в операционной, но вполне достойно. Оказалось – можно и лучше. Тем более Настя кое-какую перестановку сделала. Услышав стук входной двери, из кухни вышла раскрасневшаяся девушка. Одета в рубашку Никиты, из поношенных, но чистую.
– Я думала, ты позже будешь. Это ничего, что я твою рубашку надела?
– Конечно! Пахнет вкусно!
– Проголодался? Сейчас покормлю, только оденусь.
– Не надо, ты мне так больше нравишься.
– Больше ничего не замечаешь?
– Прибралась. Я просто сказать не успел. Спасибо.
Вроде в холодильнике запасы скудные были, а вчера он полуфабрикаты в основном покупал. Вымыл руки, за стол уселся. Настя, как заправская хозяйка, уже стол накрыла, поставила перед Никитой тарелку супа. Пахло аппетитно. Никита осторожно попробовал – не горячий ли? Заодно вкус оценил. Учитывая скудный исходный запас продуктов, очень даже неплохо. На второе отбивные были с картофельным пюре, затем компот. Никите понравилось, о чём он сразу сказал. Настя не ела, смотрела, как ест Никита.
– А ты почему не ешь?
– Пока готовила, напробовалась.
– Куда-нибудь пойдём?
– Ты с работы, отдохни. Завтра суббота, можно с утра в город отправиться.
Конечно, к концу недели Никита устал. Всё же напряжённая работа, на нервах, да и физическая усталость чувствовалась. Сложно на длительной операции неподвижно стоять часами, работают только руки, да глаза и мозги напряжены. После операции мышцы спины затекают, массаж бы помог. Но после операций перевязки, обработка ран, в палаты к пациентам зайти надо. Обычно в операционные дни он старался прийти пораньше, обход своих палат сделать, заполнить истории болезней. Правда, сейчас они назывались картами стационарного больного. Чиновникам Минздрава не сиделось спокойно, что ни год, изменят форму, название, либо другое выдумают. Никита, как и другие врачи, что «на земле», считал – слишком много чиновников развелось. Документооборот электронным быть должен, а не бумажным, причём одни бумаги зачастую дублируют другие, а если потребуется найти в архиве, ещё не один час промучаешься, весь в пыли и паутине из архива выйдешь.
Никита на диван улёгся, Настя в ногах присела. Никита о родителях Настю расспрашивать стал. Семья простая, папа станочник на заводе, мама бухгалтер, ещё младшая сестра есть, в школе учится. Так что к роскоши не привыкла. Да это Никита ещё в Питере понял. Дети обеспеченных родителей не подрабатывают после учебного времени. Никита зазорным это не считал, студент должен знать, как копейка достаётся, ценить будет.
Чем больше Настя говорила о себе, о родителях, тем больше нравилась. Не как нынешние о родителях – предки, родаки, а уважительно. Никита это отношение оценил. Кажется – мелочи, а из таких личность складывается.
На следующий день с утра на Красную площадь, по просьбе Насти, место знаковое для туристов и приезжих со всех концов страны и мира. Ну и как же в ГУМ не зайти, не попробовать знаменитого мороженого? А потом на метро на Воробьёвы горы, на смотровую площадку. После – автобусная экскурсия по городу. Успели и на храм Христа посмотреть и на речном трамвайчике по Москве-реке прокатиться. С реки отличный вид на Кремль со стороны набережной и странноватое творение Церетели, названное Петром Первым. Домой заявились уставшие, но довольные. Настя массу впечатлений получила, столько снимков на телефон сделала. Явно перед подругами или родителями по возвращении похвастаться хочет.
Сразу в душ, потом поели вчерашнего супа и спать. Никита уснул, едва коснувшись подушки. А утром вскочил от посторонних звуков, непривычно. А это Настя приводила себя в порядок в ванной. На часы посмотрел – восемь утра. Для воскресенья – рань несусветная. Вставать не хотелось, но надо, гости у него.
Уже через час выехали из дома на такси в Коломенское. Старинные русские постройки, экскурсовод в форме стрельца. Оба получили удовольствие. Никита, как и Настя, первый раз был в царских покоях. Никита обратил внимание, что Настя поглядывает на часы.
– Торопишься куда-то?
– На поезд надо.
– На поезд? У тебя каникулы, можешь жить хоть до первого сентября.
– Непривычно, и тебя обременять не хочу. Что люди скажут, я ведь даже не невеста.
– Люди? Да соседям всё равно. По-моему, они даже не знают, как меня звать и где я работаю. А хочешь – мы завтра в ЗАГС пойдём и подадим заявление? Будешь в статусе невесты, а распишемся через месяц.
– Нет, я поеду, – упёрлась Настя. Родители будут волноваться.
– Позвони, есть же сотовый телефон.
Но Настя была непреклонна. Единственная сумка была при ней и, не заезжая на квартиру Никиты, поехали на вокзал. Никита оплатил билет, дал Насте несколько крупных купюр. Она сначала заартачилась, гордость не позволяла, но Никита уговорил. Откуда у студентки деньги? Она и так потратилась, добираясь из Пскова в Москву. Уже у вагона обнял, поцеловал в губы крепко. Настя всем телом к Никите прижалась. Затянувшийся поцелуй прервала проводница.
– Молодые люди, поезд отправляется, поторопитесь.
Никита оторвался от девушки, Настя зашла в тамбур. Вагоны медленно поплыли.
– Ты позвони, как доберёшься! – крикнул Никита. Он шёл быстрым шагом, но поезд быстро набрал ход. Никита, проводив взглядом красные огни последнего вагона, побрёл к вокзалу. Как-то странно встреча произошла и таким же внезапным расставание. Хоть бы с утра словечком обмолвилась. Всё же женщины – непредсказуемые натуры.
В квартире одному показалось скучно. Всё время жил один, с приездом Насти всё переменилось. Всего-то двое с лишним суток пробыла, а тоскливо. Всё же сложно в тридцать лет уклад жизни менять коренным образом. Пару раз хватался за телефон, хотел позвонить, но не решился. Только что расстались, новостей никаких, а к импульсивным поступкам он не привык, это удел неврастеников.
Утром, когда шёл на работу, позвонила Настя.
– Не разбудила? Привет! У меня всё хорошо, я уже выехала из Питера в Псков.
– Отлично! Ты на меня не обиделась?
– За что? Мы отлично провели время. Не буду отвлекать, удачного дня.
– Целую! – успел сказать Никита, прежде чем Настя отключилась.
Градус настроения поднялся. И день в самом деле прошёл удачно. Плановая операция у пожилой женщины по варикозным венам прошла удачно. Потом перевязки, заполнение документации. Никита о подработке задумался. В медицине редко кто из персонала работает на ставку, большинство на полторы, хотя нагрузки получается больше. Некоторые на две ухитряются, но это уже на износ. А всё из-за низких зарплат. Реформы в здравоохранении криво пошли, впрочем – как всегда. Лечебную сеть необдуманно сократили, оставив деревни и сёла без фельдшерско-акушерских пунктов, а малые города зачастую и без больниц. Какая же это забота о населении? Чиновники обещали за счёт «оптимизации», как они это называли, повысить зарплаты. Получилось по-Черномырдински – «хотели как лучше, получилось как всегда». У главных врачей в самом деле зарплата выросла – премии, надбавки за вредность, ненормированный рабочий день, да найдут чиновники, за что добавить. И получалось, как средняя температура по больнице. А главное – бодрые отчёты с мест наверх медперсонал злили. По цифрам на уровне средней по региону, но таких зарплат никто не видел, надувательство. Конечно, в частной клинике заработки больше, но вовсе не огромные.
К Артёму Витальевичу? Так в отделении все штатные единицы заняты, даже дежурантов. Получается – приработок на стороне искать надо.
Уже собрался уходить, как из приёмного покоя позвонили.
– Никита Алексеевич, похоже – ваш пациент. Подойдёте?
– А у меня есть выбор? Сейчас буду.
Не понравился пациент Никите. Язык обнесён, изо рта фекальный запах, в области пупка, немного ниже, образование прощупывается. Похоже на кишечную непроходимость. Пока рентгенолог не ушёл, сразу повезли на коляске в рентгенкабинет. Только за аппарат поставили, как и Никита и рентгенолог разом сказали.
– Чаши Клойбера!
В медицине многие симптомы называются по именам врачей, впервые описавших данную патологию. В данном случае чётко видны петли кишечника с уровнем жидкости и газом над ней. Симптом специфический, свидетельствующий о непроходимости. Но чем вызвано препятствие? Опухолью? Инвагинацией? В его практике, несколько лет назад, был случай, когда такую непроходимость вызвал клубок глистов. Операционную медсестру тогда, привыкшую ко всему, едва не стошнило.
Пациента по-любому оперировать надо и экстренно. Никита распорядился брать анализы, готовить бригаду. Хуже экстренных пациентов ничего нет. Острый цейтнот и непонятно, что увидишь в животе, невозможно подготовиться, прикинуть план операции.
Если опухоль – одна тактика, инвагинация – другая. И решать приходится быстро. Иной раз помог бы совет более опытного коллеги, только редко бывает, чтобы он в этот момент в отделении находился.
Пациента, уже на каталке, подняли лифтом на второй этаж. Никита в предоперационную вошёл, надевать разовое бельё, мыть руки. У хирургов от частого мытья дезрастворами кожа на кистях сухая. Пока готовился, анестезиолог уже дал вводный наркоз. В предоперационную буквально влетел Олег Фролович, заведующий хирургией, стал переодеваться.
– Ты знаешь, кто пациент?
– Сам заполнял историю, знаю.
– Это же сын…
И назвал фамилию известного бизнесмена. Болеть могут все, что богатый, что нищий, Никита разницы никогда не делал. Но у богатого могут быть влиятельные знакомые и в случае осложнений после операции могут доставить кучу неприятностей. Да плевать! Никита уже настроился на операцию. Он приложит максимум усилий, а дальше – один Господь знает. Пациенту бы пораньше обратиться, проблему легче решить вначале. Наконец анестезиолог произнёс:
– Можно приступать.
Никита первым хирургом, Олег Фролович – вторым. В операционной не играют роли чины, должности, звания хирурга. К тому же маленькая хитрость есть, за всё отвечает первый хирург, а второму, случись проблемы, шишек при разборе достанется меньше. Но Никита к риску привык, работа такая.
Вскрыли брюшную полость широким разрезом. Щадящим способом – лапароскопией тут делать нечего. Начали делать ревизию. Фу-у-у! Инвагинация, не опухоль, уже легче. Инвагинация, это когда одна часть кишечника входит в другую, как трубка в трубку, у детей бывает чаще, чем у взрослых. В месте инвагинации образуется непроходимость кишечного содержимого, а ткани кишечника могут омертветь, как оказалось в данном случае. Пришлось часть кишечника резецировать, сшить бок в бок. Не специалисты думают, что кишечник состыковывается торец в торец. В этом случае образующийся рубец стянет место разреза и получится частичная кишечная непроходимость. Никита проверил кишечник, место соединения на герметичность. Кишечник вялый, атопичный, перистальтика слабая. Но пациент перенёс операцию хорошо. Перевели в палату интенсивной терапии, теперь он будет сутки под неусыпным наблюдением сотрудников и мониторов. Пока документацию заполнил, задержался, ушёл из клиники поздно, почти в полночь. Переработки, ненормированный день у врачей почти правило. Дома, несмотря на позднее время, поужинал, иначе пустой желудок заснуть не даст. Проснулся в четыре часа ночи от сна, вроде его пациент умер. Холодный пот со лба утёр, позвонил в клинику.
– Это Зотов. Как там мой пациент?
– И не спится тебе, Никита! – хихикнул Репнин, врач-реаниматолог. Всё в порядке, чтоб не сглазить! Дыхание, давление, пульс соответствуют тяжести состояния. Спи!
– Спасибо, Виктор.
Утром едва встал, будильник вовсю трезвонил. Голова тяжёлая. Пришлось прохладный душ принять, чтобы взбодриться, чашку крепкого чая с пряниками. Наследственность от родителей хорошая, чтобы не ел, даже на ночь, ни килограмма лишнего веса. Наверное – работа сказывалась. Ради интереса как-то взвешивался до и после операции, получилось два кило в минус. А вроде не мешки таскал на стройке. Конечно, со стороны посмотреть – белые халаты или у хирургических специальностей зелёные костюмы, в тепле, в общем – непыльная работа. А только редко кто из хирургов до пенсии доживает, инфаркты. Ежедневные стрессы сказываются.
Пока шёл на работу, окончательно взбодрился. А ещё подумал – мысль о подработке придётся отставить. Работа у него ненормированная, а на другую надо вовремя являться. Расхлябанности он и сам не приветствовал. Ну, купит квартиру на полгода-год позже, что по большому счёту изменится?
Кстати, а почему Настя не звонила? Посмотрел на смартфон, а там несколько непринятых вызовов. На часах восемь, звонить в такую рань, когда девушка на каникулах, неприлично. Люди на отдыхе отсыпаются за трудовой год. А потом работа всё время заняла, и о звонке Насте вспомнил, когда уже переоделся, собираясь уходить с работы. Набрал номер.
– Привет! Извини, что вчера не отвечал и не перезвонил, освободился в полночь, опасался беспокоить.
Чувствовалось, Настя в обиде.
– Добрый день. И ни минутки на меня не нашлось?
– В следующий раз во время операции объявлю перерыв обязательно.
– Извини, я не знала.
– Работа у меня такая, должна понимать.
Поболтали немного, можно сказать – ни о чём. Вот же молодость! Обида на ровном месте. Иногда судьбы рушатся из-за мелочных обид. Никита этот этап благополучно миновал давно, да и был ли он?
Придя домой не пожалел времени, поджарил приличный кусок эскалопа. Пока он доходил на сковороде, сделал салат. Поев, улёгся спать. Редко так с ним бывало, но чувствовал сонливость. Да ещё погода непредсказуемо себя вела. То солнце, то дождь, то ветер и град. При таких природных возмущениях резко меняется атмосферное давление, и любое живое существо это чувствует – рыбы, птицы, животные, люди. Проснулся в полночь от шума дождя по подоконнику и сквозняка. Вскочил, закрыл окно, на подоконнике уже лужа.
Вот что Никите в медицине нравилось – каждый случай не похож на другой. Есть поле для размышлений, даже одно и то же заболевание протекает с особенностями. И казуистические и нелепые случаи в практике были. Не далее как неделю назад в клинику поступил пациент. Мужчина лет сорока пяти, из артистического круга. Никите он сразу не понравился. Жеманный, под пиджаком яркая рубашка, в левом ухе серьга. И разговор тягучий. Явно нетрадиционной ориентации. Гей, это его выбор, но в последнее время их что-то много стало. Никита считал – неправильно, Господь создал людей разнополыми. И вся эта дрянь насаждается с «демократического» Запада. Заглянул в сопроводительные документы, диагноз «инородное тело прямой кишки». К проктологам бы его отправить, больше по их профилю. Пациент наклонился к Никите, прошептал.
– Доктор, только чтобы всё конфиденциально, умоляю вас!
Тьфу ты, прости господи! Провёл пациента в смотровую, попросил раздеться. При пальцевом исследовании в самом деле ощущалось нечто инородное, причём большого размера.
– Говорите, как есть.
– Ах, мне так неудобно!
И глаза закатывает, как престарелая кокетка. Сознался, что фаллоимитатор.
– И сколько же он дней там находится?
– Уже три.
Фаллоимитатор упругий, силиконовый, туда под усилием руки вошёл, а у кишечника сил вытолкнуть его не хватает. Никита ректоскоп ввёл, у аппарата подсветка. Нечто розовое перед ректоскопом видно. Попробовал ухватить за край зажимом, а не получается. Ухватишь, начинаешь тянуть, а силикон рвётся, только небольшой кусок удаётся вытащить. Эдак можно до утра черт-те чем заниматься без особого успеха. И гинекологической кюреткой пробовал – бесполезно. Да ещё и опасность есть кишку поранить. Тогда для Никиты сложности возрастают. Подумавши, убрал ректоскоп, ввёл гинекологическое зеркало, самый большой, третий размер. Аккуратно, раскрыв ложки, провёл их между стенками кишечника и фаллоимитатором, затянул винтом ложки до упора. Сдавил с обеих сторон хм… инородное тело и осторожно, по миллиметру, стал вытягивать. И смех и грех! Удалось вытащить. Уф!
– Всё, вставайте!
Пациент тут же штаны подтянул.
– Доктор, где у вас туалет? Мне срочно надо.
Ещё бы, три дня кишечник не опорожнять. Показал, сел за документацию. Написал, подождал немного. Что-то долго пациент не возвращается. Послал санитарку поторопить, а мужчины и след простыл. Сбежал. Посмеялись с сотрудниками.
Хуже случалось, когда инородные тела глотали. Если на гастроскопии удавалось зацепить предмет и вытащить, всё кончалось относительно благополучно для пациента. Никита видел в кабинете эндоскописта целую коллекцию извлечённых предметов. И булавка – самый небольшой из них. А как можно в здравом уме проглотить вилку? И ладно бы дети, их большинство среди «глотателей», неразумные ещё. А то взрослые.
Самое нелюбимое время для дежурств – после праздников, особенно новогодних. У кого-то праздник с горячительным, сумасбродными поступками. А у медиков – самая работа. Стационарных больных не оставишь, не скажешь – тоже имею право отдохнуть. После возлияний, нарушения диеты, падений, на первое и второе января поток пациентов, причём болячки серьёзные – прободение язвы желудка, травмы, ранения. Никита не в больнице «Скорой» помощи работал, там всегда пожарный режим, аврал. Но тоже приходилось. В некоторых случаях, угрожающих жизни, «Скорая помощь» везёт пациента в ближайшую больницу, а не планово – дежурную. Отказать нельзя, от скорости оказания помощи зависит жизнь человека. Ни по клятве Гиппократа, которую все медики принимают, как солдаты в армии, ни по закону. В одно из дежурств на второе января Никита попал на такой случай.
С сиреной подкатила «Скорая», сотрудники выкатили каталку и бегом в приёмный покой. Никита «Скорую» видел из окна, не стал ждать, пока вызовут, сам пошёл в приёмное отделение. У пациента рукав в крови, бледный, пульс частит и нитевидный. Болевой шок, без сознания. Даже если открытый перелом руки, сознание обычно не теряют.
– Что случилось? – спросил Никита.
– В квартале отсюда сбила машина, – пояснил фельдшер. В сознание не приходил.
Вот это плохо. Может быть всё что угодно – черепно-мозговая травма и тогда необходим нейрохирург, которого в клинике нет. Не исключена тупая травма брюшной полости с разрывом внутренних органов. По cito анализы взяли. Никита пациента осмотрел. Зрачки на свет реагируют, оба одинаковы по диаметру. При проблемах с головой – инсульт, гематома, зрачки будут разного размера, а ещё асимметрия лица, иногда лёгкая, почти незаметная. Никита распорядился срочно нейрохирурга вызвать на консультацию.
Анализы крови принесли, скверные. Похоже на внутреннее кровотечение. Рана на руке кровит, но такую кровопотерю не даёт. Ответственность большая, тяжким грузом на плечи давит. Всё же решился. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть.
Подняли в операционную, интубационный наркоз дали, Никита брюшную полость вскрыл, а там крови полно. Где источник? Отсосом кровь убрал, начал ревизию. В первую очередь селезёнка. Орган паренхиматозный, при травмах легко рвётся. Точно! Разрыв капсулы. Кровь хлещет. Зажимами сосуды подводящие пережал, кровить перестало. Ещё раз набежавшую кровь отсосом и тупферами убрал. Сухо. Осмотрел все органы – целы. А селезёнку удалять надо, как ни шей. Нитки ткань органа прорезают, без вариантов.
Но хотя бы с души камень упал, не зря в брюхо полез. Сосуды у входных ворот селезёнки перевязал, зажимы снял. Анестезиолог докладывает.
– Давление низкое, но стабилизировалось.
Ещё бы, кровопотеря остановлена.
– Капайте кровь, гемодез, 5 %-ную глюкозу, всё струйно.
– Крови четыреста уже ввели и реополиглюкин пол-литра.
Капают в обе вены и уже эффект появился. После операции подключичная катетеризация, через неё все растворы вводить будут. Никита уже размывался, как в предоперационную вызванный нейрохирург вошёл.
– Здравствуйте, коллеги! Что у вас?
– Размозжение селезёнки, рваная рана на руке после ДТП. Подозреваю ЧМТ.
Медики любят сокращения, коротко и специалисту понятно.
– А как же я его смотреть буду, коли он ещё под наркозом?
– Сочувствую. Но если бы я его на операцию не взял, он бы умер от внутреннего кровотечения.
– Сделайте МРТ, если внутричерепной гематомы нет и кости черепа целы, сделаете запись в истории и попрощаемся.
МРТ оказалось в порядке. Нейрохирург сделал запись и уехал, недовольный вызовом. А через два дня «на разборе полётов» главный врач попенял Никите.
– За то, что с диагнозом не подвёл и прооперировал парня, – хвалю. Человеку всего двадцать четыре. Но зачем нейрохирурга вызывал? Они нам счёт прислали.
– А если была бы сочетанная травма? Тогда как?
Обошлось, пожурили и всё. Ни в одной клинике не любят приглашать «варягов» из других учреждений.
