Конец песни
Тем временем мы подошли к концу экспедиции по стране неограниченных возможностей, стране всех этих любезных, примечательных, странных, одаренных богатым воображением и пестрых типов, которые населяют наши психиатрические отделения и больницы, напротив которых Вы сидели еще вчера в автобусе или поезде, не замечая ничего. Они больны в большинстве случаев только в очень короткие фазы своей жизни и, впрочем, это не «они», – это, в принципе, все «мы», так как психическое расстройство может нанести удар в начале жизни, на ее пике или только в конце каждому из нас. Пришла пора заинтересоваться людьми, которые живут на протяжении всей своей жизни или только временно далеко от того, что мы называем нормой, пришла пора проявить к ним уважение.
Психоанализ учит, что люди тяжело больны, если они отделяют части своей биографии или своего собственного многообразного психического существования от своей личности, как будто бы они чужие самим себе. Так же больно и человеческое общество, которое все сумасшедшее в себе отвергает, в лучшем случае за деньги позволяет профессионально обслуживать больных в изолированных местах, а себе самому создает сероватую, неподвижную, невыносимую нормальность, которая является, все же, только фасадом. Такое не уверенное в себе общество не станет независимым и свободным, а уже при первой царапине на этом фасаде будет в высшей степени беспокойным, скрыто агрессивным. Это прямая дорога к диктатуре нормальности, которая замещает собственную ненадежность простыми кодами и бесцеремонно борется со всем отклоняющимся. «Легкое слабоумие сегодня нормально» – это, собственно, относящееся только к человеческому интеллекту знаменитое высказывание психиатра в начале обезумевшего XX столетия мелькает с явной иронией. Тоталитаризм XX столетия изобрел и испытал инструменты, с помощью которых можно осуществлять такую диктатуру нормальности. Даже если формы государственного правления и оказались в борьбе систем слишком слабыми и вполне обоснованно оставили свое содержание на мусорной куче истории, но то, что современными методами можно унифицировать все общество, запечатлелось теперь навсегда в памяти человечества. Готовы ли мы сегодня к повторению этого? Философы уже сетуют на то, что больше нельзя говорить так свободно, как 50 лет назад, что политкорректность охватывает все области жизни, и общественность безжалостно нападает на людей, произносящих то, что говорить нельзя, и не говорящих то, что надо произнести.
Именно это и делают люди с психическими нарушениями. Их нельзя унифицировать. Они позволяют себе сумасшедшие мысли. Они взрывают застывшие условия. Тем самым они оказывают нам всем большую услугу, так как они дают обществу не одно человеческое лицо, а довольно много разных человеческих лиц. Психически больные люди не обычны, они исключительны. Они не ординарны как мы, они экстраординарны. Ничто человеческое им не чуждо. Если создать невидимые стены, отделяющие нормальных от иных, то мы не сможем видеть этот пестрый другой мир, более хаотичный, но порой фантастический, иногда шокирующий, но невероятно жизненный, страдающий, но не такой циничный, как гладкая, лакированная господствующая нормальность.
В этом мире есть честолюбивые, тщеславные, преуспевающие люди, которые, оказавшись в деменции и нуждаясь в уходе, впервые в своей взрослой жизни выглядят действительно настоящими и, вследствие этого, в то же время трогательными. Есть всегда корректные и тонко чувствующие мир наркоманы, всю жизнь долго и неутомимо ищущие человека, который бы не презирал, не стыдил и не ранил бы их, и которые выглядят, как пьяные, из-за одной только их чувствительности в бесцеремонно надоедливом мире. Мудрые шизофреники, которые живут не только в одном, а в довольно многих фантастических мирах, которые вежливо уклоняются от каждой унифицирующей назойливости своих родственников и не навязывают свою тайну никому. Там такие же, как мы, но тонкокожие, и вследствие этого более чувствительные для чего-то, что не кажется нам достойным и упоминания. Там потрясающие депрессивные, которые тревожно вглядываются в жизненное Ничто, которые временно не способны оторвать взгляд от предыдущего опыта человечества, ставящего все под сомнение, от безысходной вины, от жизненной угрозы, от безнадежного страха. С ними общество, не замечая важных вопросов, пляшет на краю пропасти, и эта слепота считается, как ни странно, нормальной. Там пленительные маниакальные проявляются со своей крепкой и непосредственной жизненностью посреди застывшего в безжизненных ритуалах нормального общества. Вопреки всей своей мании величия они говорят беспрепятственно правду, как иногда это делают дети, и вследствие этого беззастенчиво разоблачают всю ложь «нормальных». Там люди, выброшенные разными событиями с накатанной колеи, измученные, ищут теперь свой настоящий путь, который часто проходит через страдания к большей зрелости и глубокому спокойствию. И там, наконец, все эти резкие типы, которые снова и снова беспокоят себя и других, которые не вполне нормальны, но также, собственно, и не больны. Они добавляют красок в серую жизнь, эти возмутители, паникеры, слишком угловатые типы. Создал ли господь Бог этих людей с определенным замыслом, чтобы можно было еще радоваться раю, так как там более нет таких психопатов? Или, возможно, в раю мы уже не будем стремиться ни к какой «норме»? Вероятно, мы сочтем тогда совершенно исключительное даже хорошим. Вероятно, в раю царит веселая неразбериха шизофреников, маниакальных, невротиков и психопатов, но никто от этого не страдает, и там нет никаких психиатров, пакующих избыток исключительности в правильные диагнозы.
И если не обычное, а исключительное должно остаться в вечности, то может быть, на небе вообще нет ничего нормального, а только оригинальное, настоящее, удивительное. Тогда «Мюнхенец на небесах», вероятно, хорошо бы себя чувствовал и не был бы недоволен вечным пением аллилуйи.
Похоже, что от такого красочного неба мы, сегодня на нашей земле более далеки, чем когда-либо раньше. Все эти рядовые нормальные укротили нас и унифицировали жизнь. Отели во всем мире стали похожи между собой, галстуки, костюмы, и даже манеры во всем мире уравнялись. Экзотическое есть, собственно, только в музее. И все раздражающее должно быть немного «психологически» очищено, или лучше всего психиатрически упрятано. Именно нормальные проводят селекцию психически больных, одновременно пороча эффективные методы лечения.
Они живут с иллюзией вечного существования нормального и мимолетности исключительного. При этом, скорее всего, все будет наоборот. Так как нормальность не самостоятельна, это лишь фон для подлинного. В принципе, нормального не существует, так как оно не имеет субстанции. Вопрос о вечности возникает лишь ввиду неповторимости человека, и пристальнее присмотревшись, можно обнаружить исключительность каждого. Тогда даже под покрывалом добропорядочной нормальности найдутся давно забытые живые цвета, – именно эту неповторимую окраску вспоминают, когда вспоминают о человеке.
Часто, конечно, в нормированном обществе покрывала настолько плотны, что цвета больше неопределимы. Тогда лишь исключительные люди напоминают нам о том, что на самом деле есть у всех. Противоположность «нормальному» это, скорее, «исключительность», а не «болезнь». Среди исключительных есть излечимые больные, есть больные, нуждающееся в длительной помощи. Однако, остальные исключительные – это цветные нарушители границ нашего общества.
В средневековье и раннее новое время чтили таких типов. Читая о яркой жизни в «Осени средневековья», любуясь литературным описанием человеческой драмы в «Соборе Парижской богоматери» Виктора Гюго и трагической оперой Джузеппе Верди «Риголетто», нет нет да и пожалеешь, что не можешь в реальной жизни испытать все так ярко, как люди прежних времен. Это не отменяет мощные контрасты и глубокие потрясения прошлых эпох. Но из тех времен еще и сегодня звучит у нас в ушах веселый шум людей, которые умели праздновать, когда никто не был уверен, что в следующий момент не придет смерть с косой. Это было время задолго до изобретения ток-шоу, задолго до изобретения этих стандартных неизбежных канапе, которые предлагают нам сегодня по каждому поводу от колыбели до гроба, время задолго до превращения в обряд торжественных речей, которые многочисленными пустыми словами ни о чем не сообщают. Определенно, грешили и в те времена. Но грешили сильно и нерегулярно. И поэтому большие грешники были также большими новаторами, инициаторами как хорошего, так и плохого.
Тогда, пожалуй, не надо было искать исключительность специально. Но и сегодня есть исключительные, люди, имеющие Нечто. Они придают жизни тот пряный вкус, который делает ее такой насыщенной.
Лечим ли мы действительно не тех? И да, и нет. Это счастье, что для психически больных в нашем обществе сегодня находится много хороших методов лечения. Если же, под лечением подразумевать не только терапию, то окажется, что многие нормальные требуют более тщательного лечения, чем некоторые больные. Просто нельзя позволять им все. Избирательным бюллетенем и сатирой можно успешно поставить барьеры перед безумно и слабоумно нормальными. Вероятно, совершенно обычное безумие и совершенно обычная глупость тогда немного убавятся, а разнообразие исключительных снова принесет в мир много цвета и радости.
Являюсь ли я сам нормальным или исключительным, спросите Вы себя? Я могу помочь Вам, дорогой читатель. «Кто здесь нормален, – определяю я!», – иногда заявляю я в своей клинике, конечно, после того, как удостоверюсь, что у слушателей есть чувство юмора. И вот, учитывая вышесказанное, я торжественно объявляю, что не считаю Вас, дорогой читатель, нормальным. Вы должны принадлежать, по моему твердому убеждению, к группе исключительных людей. Так как тот, кто покупает книги, уже принадлежит к меньшинству, а кто их читает, а не просто дарит, тот сегодня действительно ненормален. Итак, не беспокойтесь, – если Вы умудрились прочитать книгу, тогда Вы не нормальны, совершенно определенно. Другими словами, – если верно то, что наша проблема – нормальные, то из-за Вас, дорогой читатель, у человечества нет проблем.
