Здешний берег оказался «диким» – очевидно, ни одно из многочисленных курортных заведений им не заинтересовалось, слишком много усилий и затрат потребовалось бы для превращения усыпанной валунами косы во что-то, напоминающее пляж.

Если верить карте, по прямой отсюда до «Морского прибоя» около девяти километров. По Приморскому шоссе, тянущемуся вдоль берега, немногим дальше.

Туша крабообразного создания лежала, оттащенная на несколько метров от воды. И наша с Хуммелем идея – вернуться в багровое море, отловить там отбившегося от своих другого крабоида и хорошенько изучить его, – потеряла всякую актуальность.

Крабоида уже изучал эксперт. Один, зато какой… Босса же я нигде поблизости не увидел. Да и не особо расстроился, увлеченный личностью эксперта.

Вокруг гигантского членистоногого расхаживал пингвин Крейзи, рассматривал его так и этак, наклоняя голову то на одну сторону, то на другую, – ни дать ни взять человек в глубокой задумчивости.

Интересные дела…

Дана наконец-то вернулась на мое запястье (ее занудные советы и ехидные комментарии порой раздражают, но без нее ощущается изрядный дискомфорт). И я тихонько ее попросил:

– Сейчас я поговорю с этим пернатым, запиши весь разговор.

Крабоид лежал кверху брюхом, но не на ровной спине, под углом градусов двадцать. И ничем, кроме размеров, не отличался от обычных земных крабов. Вернее, от крабоидов…

(Надо пояснить один момент: как я уже замечал однажды, названия, придумываемые людьми, очень часто ошибочно отражают суть предметов, явлений или существ… Большинство зверюшек, именуемых в быту крабами, с точки зрения зоологии – вовсе не крабы, а раки. В том числе знаменитый камчатский краб, прославленный рекламой во времена юности моих родителей: «Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы!» – тоже не краб, а огромный рак-отшельник. Простые граждане на мнение науки не оглядываются: всех, кто похож на краба, крабами и зовут. Ну а мне приходится придерживаться научной терминологии, место службы обязывает.)

Двух лап – левой из второй пары и правой из третьей – у крабоида не хватало. Возможно, утратил их при жизни, либо отломались позже, когда тело били волны о прибрежные камни.

Обойдя крабоида, я понял, что рановато произвел его в покойники… Нет, в том, что лежало на берегу, жизни не осталось. Но валялась только пустая оболочка. Фантик от конфеты. Скорлупа от ореха.

Нижние сегменты брюха разорваны и разломаны. Причем разломаны изнутри… Линька. Если происходит она так же, как это бывает у наших крабов, то тварь сбросила панцирь, выползла из него, – и сейчас она мягкая, беззащитная. И при этом очень быстро растет. Позже рост прекратится, покровы начнут твердеть. В общем, сейчас самый подходящий момент, чтобы запустить в тварь клыки. Похоже, ОСВОДу пора готовиться к погружению…

Однако стоит посмотреть, угодила ли в цель моя догадка касательно железы, выпускающей тончайшую режущую нить. Сзади ничего похожего нет, посмотрю спереди, решил я, и, обогнув крабоида, столкнулся нос к клюву с Крейзи, обходившим его с другой стороны.

– Здорово, Крейзи! – приветствовал его я. – Давненько не виделись. Как сам?

Пингвин ответил в своем репертуаре – звуками, терзающими уши, и ароматом несвежей рыбы, терзающим обоняние.

– Извини, Крейзи, но ты говоришь на антарктическом диалекте или на южношетландском?

Новая порция звуков и ароматов.

– Впрочем, я не знаю ни того, ни другого… Досадный пробел в образовании.

На этот раз пингвинья тирада оказалась на порядок длиннее предыдущих. Интересно, сумеет Дана расшифровать речи Крейзи? Она вообще-то изрядный полиглот и в качестве хобби переводит труды Гегеля с немецкого на синдарин, заодно обогащая эльфийский язык множеством неологизмов. Если не справится, то Нейе, без сомнения, такая задача по плечу. Но не хотелось бы ее впутывать…

Обмениваясь репликами, мы с пингвином разглядывали переднюю часть краба. Увы, и здесь не нашлось никаких признаков орудия, способного перерезать пополам людей и нарвалов… Неужели справедливой окажется другая моя версия, высказанная не совсем всерьез, – и тварь действительно могла становиться двухмерной? Тогда отсутствие панциря никак не скажется на ее умении рассекать тела и металлические сплавы.

Стоило бы разобраться с этой загадкой, пока наш знакомец не объявился в новом панцире увеличенных размеров.

А покамест на заваленной валунами косе объявился ЛБ. Уже какое-то время доносились звуки, издаваемые грузовиком, пытавшимся добраться сюда. Не добрался, не сумел разыскать проезд между валунами, и босс заявился в пешем порядке, предводительствуя процессией людей в синих спецовках с буквами НИИПРОМОК на спинах. С собой вновь прибывшие притащили свернутую в длинный рулон синтетическую ткань.

– Налюбовался? – спросил он у меня, Крейзи словно и не заметив: дескать, мало ли какие птицы встречаются на побережье Финского залива.

Я лишь пожал плечами, но босс и не дожидался ответа, скомандовав синеспецовочным:

– Приступайте!

Те шустро начали раскатывать свой рулон. Босс снова повернулся ко мне:

– Запакуем, а вечером вывезем вертолетом. Пусть наши карцинологи разбираются, что за зверь.

Дана деликатно вмешалась в наш разговор, тихонько пискнув у меня на запястье.

– Да что там разбираться, – сказал я боссу, изучив экранчик «умных часов». – Вот он, наш голубчик, во всей красе.

На экране действительно красовалась точная копия крабоида-пришельца. А подпись информировала, что науке карцинологии, изучающей ракообразных, он известен как Rhinolithodes wosnessenskii – рак-отшельник из семейства Lithodidae (по-русски говоря, крабовидный рак Вознесенского из семейства Крабоидов).

– Выдай-ка побольше информации, – приказал босс.

Мне пришлось продублировать его слова, чужие приказы Дана игнорирует, хотя вежливые просьбы порой исполняет.

Новая информация никаких сногсшибательных открытий не принесла. Ну да, водится в северной части Тихого океана такой рачок, внешне смахивающий на краба. Невелик (длина панциря до семи сантиметров), встречается редко, ни малейшего промыслового значения не имеет.

Если учесть, каких размеров достигали в багровом Мире циклопы, дафнии и прочие коловратки, габаритам лежащего перед нами панциря удивляться не приходилось…

Мы с ЛБ отошли в сторонку, оставив Крейзи наблюдать за возней рабочих. Я доложил о безуспешных попытках опознать Икса, о следах странного инструмента, оставшихся на постаменте Розы Мира. И предложил отправить ОСВОД на поиски выскользнувшего из оболочки существа, пока оно не обзавелось новой, бо́льших размеров.

Босс пару минут поразмыслил, затем произнес:

– Не думаю, что эта тварь, – он кивнул в сторону панциря, – вернется в облике крабоида, тем более подросшего. Крабоида на суше мы уничтожим быстро, Дарк. Даже если ты прав и он уходит на время в двухмерность – все равно уничтожим.

Шуточку, вертевшуюся у меня на языке – что тогда у нас будет столько крабьего мяса, что непременно придется провести в «Морском прибое» свой конгресс любителей пива, – я проглотил, когда до конца осознал смысл слов босса, понял, что они имеют самое непосредственное отношение к безопасности моей семьи… Приглашая их сюда, я был уверен, что все события развернутся в заливе, на глубине, а мои близкие будут отделены от них широкой полосой безопасного мелководья…

Икса, бродящего по суше, я не опасался, затевая семейный отдых. Террор – явно не его метод. Иначе Импи и Злата Васильевна не стали бы жертвами сложно закрученных интриг, их бы попросту застрелили… Да и я едва ли вернулся бы из полета над байкальской тайгой. А уж мстить семье «песчинки» Икс никогда бы не стал.

Крабоид же иное дело. Безмозглая тварь с незамысловатой программой способна покрошить всех, кто окажется между ней и ее целью.

Итак, проглотив шуточку про пиво и крабье мясо, я лишь спросил:

– А что крабоиду делать на суше?

– А что ему делать в воде? – вопросом на вопрос ответил босс. – Все, что надо, он сделал…

– Так все из-за Грача? Накопали что-то в его биографии? У меня Ротмистр прошелся по самым верхам, собрал то, что открыто лежит в Сети.

– Его подноготную выясняла служба Лернейской… Можешь сам у нее спросить. Она, кстати, просила передать, что желает с тобой побеседовать.

– Желает – пусть вызывает официально. По служебным каналам, как вице-директор.

– Как знаешь… Я бы на твоем месте не стал отказываться от беседы.

– Я не отказываюсь. Однако я не ее подчиненный, не ее муж и не ее комнатная собачка. И по первому свистку беседовать к ней не побегу… Но давайте вернемся к бывшему владельцу этой скорлупы. У меня есть личный интерес к его планам и намерениям. Видите ли, по странному стечению обстоятельств моя семья отдыхает неподалеку, здесь, на побережье.

Ожидаемой фирменной вспышки гнева со стороны ЛБ не последовало.

– Я в курсе, – кивнул он. – Отправь их домой. Или, на крайний случай, держи подальше от «Морского прибоя». А что касается планов и намерений крабоида… ты ведь понимаешь, что своих планов и намерений у него нет и не было?

– Это я так… Фигура речи.

– Так вот, крабоид… Казалось бы, целью стал действительно Грач – убив его, тварь не стремилась больше в драку, отступала на глубину. Но давай рассмотрим события последовательно. Началось все со встречи крабоида с Бивнем, на вид совершенно случайной… Но в результате ОБВОД фактически остался без подводного оперативного состава. Так?

ЛБ был совершенно прав. Состав-то остался за вычетом одного бойца, да только боевым назвать его теперь трудно… Капитоныч-Бивень выполнял при погружениях в своей группе те же функции, что Властимир на пару с Хуммелем у нас – мозговой центр, ментальный координатор. И без него теперь в подчинении Лернейской оказались два безмозглых тюленя, безмозглый морж и безмозглая нерпа… Вернее, не совсем безмозглые, если сравнивать с кархародоном, но сообща выполнять даже несложные задания эта разношерстная компания не сумеет.

– Теперь второй эпизод, – продолжил босс. – В воде случайно оказался Грач и погиб. Но тебе не кажется, что там случайно должен был оказаться и погибнуть другой мужчина? И ОСВОД, заметь, тоже перестал бы существовать как боевая подводная группа.

Действительно… Пили бы оккультисты с меньшим прилежанием и закончилось бы у них горючее на двадцать минут позже – Грач с компанией запоздал бы на причал и в заливе первым оказался бы я, Нейя уже почти уговорила меня искупаться. Интересно, она чувствовала присутствие крабоида, затаившегося неподалеку? Или он прятался в своих двух измерениях? Вопрос не принципиальный… Даже если чувствовала, не поняла чуждость твари нашему миру. Да та и не была чуждая, просто слишком большая…

О том, что на берег меня привела маловероятная цепочка случайностей, я задумываться не стал. А ведь мы действительно случайно оказались во время вечерней прогулки на вершине холма, и Нейя наверняка не планировала заранее пробежку к заливу, красиво освещенному закатным солнцем. И желание искупаться у нее, разгоряченной бегом, появилось спонтанно. Но я не так давно сталкивался с враждебными планами, основанными на тщательно вычисленных, а то и на управляемых случайностях… Знакомый почерк.

Но зачем, ктулху побери, Иксу отправлять меня под удар крабоида?!

Угробил бы в тайге, да и дело с концом. Но он не угробил, а что-то говорил про отведенную мне роль. Нестыковка…

Озвучить мелькнувшую у меня идею, что мы напрасно пытаемся втиснуть Икса сразу в два уравнения, что он и крабоид могут оказаться посланцами разных Сил, я не успел.

А ЛБ не успел растолковать, какие дела у крабоида могут быть на суше…

На связь вышел Ротмистр. Доложил: он нашел место установки Розы Мира при проведении одного из предыдущих ИБК. И на том месте обнаружил нечто странное, лучше бы мне самому взглянуть.

– Где это место? – спросил я.

– Поселок Приветинское, пансионат «Восток-6».

– Дана, карту… – подал я реплику в сторону, изменил масштаб мгновенно появившейся на экранчике Даны карты, оценил расстояние: километров пять или шесть в сторону Выборга, не дальний свет.

– Ротмистр, встречай меня на шоссе. Скоро подъеду. До связи.

Затем обратился к ЛБ:

– Босс, я отлучусь ненадолго? Что-то Соколов интересное раскопал, касающееся Розы Мира.

– Поедем вместе, – решил он. – Заинтриговали вы меня этой Розой.

– Надеюсь, пернатого с собой не потащим? – кивнул я на Крейзи.

– Он бы увязался, да только мы его звать не будем… Исчезнем тихо, по-английски. Пошли.

Когда мы пробирались среди валунов к дороге и моей машине, я спросил:

– Мне кто-нибудь объяснит, кто он такой, этот пингвин? Несколько утомляет тайна его личности.

Босс ответил туманно:

– У меня нет полномочий раскрывать его инкогнито. Но тебе никто не мешает догадаться самому.

Ротмистр встречал нас на Приморском шоссе, причем держал в руках длинный предмет – не то футляр, не то чехол – заставивший вспомнить о незадачливом меченосце, повязанном местными правоохранителями. Может, и Соколов решил податься в орден и для начала стал повсюду таскать с собой рубящее оружие?

Когда кандидат в меченосцы подсел в «Дискавери», босс набросился на меня с критикой, отчасти справедливой:

– Дарк, ты решил избавиться от стажера, загоняв его до смерти? Ты интересовался, когда и сколько он последний раз спал? Соколов, слушай мой приказ: покажешь нам, что хотел показать, – и свободен до одиннадцати часов завтрашнего утра. Отдохни, отоспись, ноги ведь едва волочишь… И в «Прибой» поезжай на такси, не то ведь уснешь за рулем.

Ну да, выглядел Ротмистр не лучшим образом… Я-то отсыпался после ночных приключений, а он ликвидировал их следы, а с самого утра навалились другие дела. Перестарался я, нагружая его заданиями. Однако не повод, чтобы нарушать субординацию и командовать ОСВОДом через мою голову.

– Да он ничего, он еще бодрячком, – заявил я не без ехидства. – Рыбку вон собрался поудить… Самое ведь время, весной клюет замечательно.

Вблизи я прочитал надписи на английском, украшавшие чехол, – информировали они, что лежит там штеккерное удилище для карп-фишинга длиной аж десять метров.

Соколов никак не прокомментировал мой наезд, он и впрямь сильно устал.

Крест был утоплен в грунт на высоком берегу речушки Приветинки, неподалеку от места ее впадения в залив. Выглядел он копией того, что недавно появился возле «Морского прибоя», но изрядно состарившейся копией. Бетон покрывали трещины, металлическую деталь – густой налет ржавчины (она отличалась от той, что мы исследовали в прошлый раз: в центре имелось отверстие с внутренней резьбой). «ИнтерБалтКОТ» состоялся здесь шесть лет назад, и видно было, что Соколову пришлось освобождать крест от разросшегося бурьяна и прочей растительности. Неподалеку лежал свежесрезанный длинный прут, тщательно очищенный от веток, назначение его осталось для меня загадкой.

– Роза на кресте – символ розенкрейцеров, – сказал я. – Что у них общего с последователями Даниила Андреева?

– Не следишь за этой темой, Дарк. – ЛБ укоризненно покачал головой. – Они объединились лет тридцать назад, не меньше.

Ротмистр ничего не сказал, он вынул из чехла колена своего удилища (на вид новенького, ни разу не использованного), состыковал два из них. Мы с боссом с любопытством наблюдали за ним.

– Показываю фокус, следите за руками! – объявил он, подготовив реквизит.

И начал опускать удилище в отверстие с резьбой. По моему разумению, глубина там могла исчисляться в сантиметрах. Максимум в десятках сантиметров. Однако почти двухметровое колено беспрепятственно исчезло, за ним последовало второе… Когда исчезло и оно, Ротмистр пристыковал третье, но и с его помощью дна не достиг, потянулся за четвертым.

– М-да, – задумчиво проронил босс, когда последнее колено полностью исчезло в дыре, за исключением самого конца комлевой части, за который держался Соколов. – Доставай обратно…

Будь удилище телескопическим, можно было бы действительно заподозрить ловкий фокус – исчезнувшие колена вновь вкладываются одно в другое… Но со штеккерной удочкой такой трюк невозможен. И еще один любопытный момент – удилище уходило вниз не отвесно, под углом градусов десять к вертикали.

Когда демонтированное рыболовное орудие вернулось в чехол, босс высыпал из кошелька кучку мелочи, выбрал самую крупную монету, опустил ее в отверстие. Наверное, со стороны мы выглядели странно: трое мужчин, низко склонившихся над бетонным крестом и внимательно прислушивающихся к звукам, долетающим из отверстия… Но сторонних наблюдателей у этой сцены не оказалось.

Монетка долго дребезжала, ударяясь о что-то жесткое – удары о грунт никак не могли породить такие звуки. «Обсадная труба? – неуверенно подумал я. – Бред какой-то…»

Звуки становились все тише и тише, наконец я перестал их различать и разогнулся. Наверное, монетка так и будет падать, пока не зависнет в центре полой Земли (на ИБК тусовались несколько сектантов, исповедовавших эту теорию). Либо, если их гипотеза не верна, счастливым обладателем пятирублевика российской чеканки станет какой-нибудь австралиец, пред чьим носом монета вылетит, прошив Землю насквозь…

Босс, вероятно, имел слух тоньше моего – и еще с полминуты стоял в согнутой позе. Потом и он перестал что-либо слышать и тоже распрямился.

– Никаких энергетических потоков оттуда не идет, – произнес он задумчиво. – И никаких астральных нитей вниз не тянется… Просто дыра в земле. Бездонная. Хотя…

Он провел ладонью над отверстием. Затем пошарил по карманам, достал зажигалку.

Погода стояла безветренная, но крохотный огонек затрепетал, поднесенный к отверстию… Дыра не была глухим отверстием, куда-то она вела, в какую-то полость, способную обеспечить ток воздуха… Бредовая картинка «Полая Земля в разрезе» вновь встала перед моим мысленным взором.

Босс начал задавать вопросы. Вполне ожидаемые: о местах проведения предыдущих «ИнтерБалтКОТов». Я изобразил виноватое лицо и показал взглядом на Соколова: он, мол, занимался Розой и точками ее установки…

Выслушав доклад Ротмистра о сделанном, ЛБ скомандовал:

– Это задачу я отменяю, займусь сам. У тебя, Соколов, задание прежнее: отдохнуть и отоспаться. А ты, Дарк, все-таки попытайся вычислить Икса. Сегодня вечером у оккультистов ритуал, где будут присутствовать все приехавшие на конгресс. Проследи за ним. Если заподозришь кого-то, немедленно докладывай.

– Что за ритуал? – уточнил я.

– Старинный, масонский… Называется «Die ichthyophaga». Разумеется, он давно утерял связь с акронимом «Ихтис», выродился… Трескают водку в невообразимых количествах под жареную корюшку, вот и вся эзотерика.

– Да, пьют оккультисты крепко, – согласился я. – Не хуже флотских офицеров.

– Не пил ты, Дарк, с офицерами юстиции… – сонным голосом произнес Соколов.

– Эх, рассказал бы я вам про отряд космонавтов… – произнес ЛБ с нотками ностальгии в голосе. – Но не расскажу. Государственная тайна.

Неужели действительно служил когда-то в отряде космонавтов? Или просто пьянствовал с ними? Что эти смертники пили по-черному, удивляться не приходится… Ведь ни одно живое существо не возвращалось живым из орбитального полета, и даже из суборбитального. Ни простейшие твари, ни высокоразвитые, вроде собак или обезьян… А их, космонавтов, все равно упорно тренировали, готовили к полетам. Тут поневоле запьешь…

Распустили отряд и прикрыли программу, лишь когда двое космонавтов и один астронавт заплатили своими жизнями за маниакальное стремление человечества путешествовать между Мирами в железных коробках на реактивной тяге… В смысле, заплатили публично и эффектно, получив свои посмертные награды и памятники, и корабли, и улицы, и даже города, названные их именами. А число кандидатов в герои, спившихся либо покончивших с собой, не знает никто. Государственная тайна.