– Не понимаю, почему ты меня шпыняешь, – нервно сказал Поль, когда они вошли в спортивный зал.

– Это тренировка. Она сближает, – ответил Вольфганг.

– Капитан была бы для тебя более подходящим спарринг-партнером, Вольфганг, – предположила Джоанна.

– Я никогда не стану с ней спарринговать. Обмениваться ударами – нет, – сказал Вольфганг. – Нам с Полем нужно выпустить пар.

Как и все остальное на корабле, ограниченное пространство спортзала использовалось образцово. Настоящее произведение искусства, превосходное помещение, чтобы качаться, бегать и заниматься растяжкой. Посреди зала несколько снарядов – кольца, палки для ходьбы и прыжков, брусья.

Джоанна слышала, что Хиро добивался установки плавательного бассейна, но ему отказали.

Вольфганг расстегнул комбинезон до пояса и вытащил руки из рукавов, продемонстрировав черную футболку и крепкие длинные мышцы. Он знаком пригласил Поля сделать то же самое. Поль далеко не столь ловко выпутался из своего комбинезона. Как и все клоны, он был образцом атлетически сложенного молодого человека, но Джоанна с отвращением заметила на локтях у него засохшую синтамниотическую жидкость; значит, он еще не мылся под душем. Она сдержала дрожь.

– Будешь повторять за мной. Хочу знать, на что ты способен, потому что вчерашний день ты провел в основном в позе зародыша, – сказал Вольфганг и отправился к снарядам.

– Ты не обязан это делать, – сказала Джоанна Полю, но тот не ответил. Лицо у него горело; сжимая кулаки, он наблюдал за Вольфгангом.

Джоанна ненадолго забыла о своем раздражении, глядя, как Вольфганг, раскачавшись, легко перелетает с бруса на брус, приземляется на гимнастическое бревно и легко и изящно идет по нему. Он атаковал все без исключения снаряды: растягивал прикрепленные к стене экспандеры (данные о нагрузке появлялись на стенном экране с учетом и земного, и лунного тяготения), три минуты держал стойку на руках.

Поль молча смотрел на него, кипя от гнева. Он поглядел на Джоанну, подошел к брусьям и стал повторять то, что делал Вольфганг. Дважды он падал с брусьев и с трудом сумел подпрыгнуть, чтобы ухватиться за верхний, упал с бревна. Результат с экспандером оказался вдвое ниже, и Поль даже не смог выйти в стойку на руках, тем более продержать ее три минуты.

Джоанну всегда изумляло, как мышечная память сохраняется при смене клонированных тел. Поль был в прекрасной форме, но он не спортсмен, каким, очевидно, был Вольфганг в предыдущих жизнях.

Вольфганг подошел к Полю и рывком поднял его на ноги.

– Жалкое зрелище. В следующий раз будет лучше. – Он поманил Джоанну. – Ваша очередь, доктор.

Джоанна вскинула бровь.

– Не приму твой вызов, пока не поем.

Он пожал плечами.

– Назови время.

– Мистер Вольфганг? Доктор Гласс? Мистер Сёра? – послышался голос РИН.

– Да, РИН. Ты нас не видишь здесь через камеры? – спросила Джоанна.

– Пока нет. Мисс Арена говорит, что у нас наконец есть еда.

Поль плечом сбил Вольфганга на пол и выбежал из спортзала. Джоанна с усмешкой смотрела, как Вольфганг встает.

– Очевидно, ему нужен привычный побудительный мотив.

– Умираю с голоду. – Вольфганг едва заметно покачнулся, ухватился за петлю на стене и посмотрел на Джоанну. – Отсутствие пищи толкает людей к странным поступкам?

Она рассмеялась.

– Тебе нужно спрашивать?

И первая отправилась на кухню.

– Не обязательно было бросать ему вызов. Тебе так хочется превратить Поля в своего врага в первый же день полета?

– Это не первый день, – ответил Вольфганг. – И я подумал, что это поможет ему выбраться из скорлупы.

– Унизив его?

– Вам не следовало там быть. Он не смущался бы, если бы вас не было.

Она удивленно рассмеялась.

– Значит, я виновата? Прелестно. Неужели вы действительно думаете, что сможете подружиться с ним, напрашиваясь на ссору?

Вольфганг глубоко вздохнул и заметно расслабился, как будто для этого ему требовалась внутренняя команда.

– У нас неприятности. Ты права. Я просто подумал, что неплохо бы отвлечься.

Джоанна остановилась в коридоре и посмотрела на него.

– То, что вы способны на насилие, мы уже видели вчера, – серьезно заговорила она. – Вы могли потерять терпение и заставить нас всех упражняться в спортзале, а потом разозлились и всех убили.

Он не отвел своего ледяного взгляда.

– Но как же Хиро? Почему он повесился? И Мария с ее ядом? Это указывает на сложные приготовления. Даже если бы я каким-то образом превратился в жестокого рабовладельца, смерти слишком разные для внезапного приступа гнева. Спасибо, что смогли допустить, будто я способен на это.

Давным-давно, когда Джоанна в первый раз училась в колледже, она встречалась с человеком, у которого была привычка, когда они ссорились, угрожать ей. Когда она возмущалась, он ловко выкручивался: «Как ты только могла подумать, что я на такое способен!» Она порвала с ним, когда он не только взялся ей угрожать, но и встряхнул и ударил. Никогда больше, она поклялась – и держала слово больше двух сотен лет.

Она сердито посмотрела на Вольфганга.

– Не притворяйтесь, будто обижены. Конечно, я могу так о вас думать. И ваше спортивное представление не увеличит число ваших друзей на корабле. Я собираюсь поесть, – добавила она. – Можете пойти со мной, если хотите, но перестаньте вести себя, как обиженный щенок. Вы способны на убийство. Как и все остальные.

Как и подозревала Джоанна, после еды настроение у них с Вольфгангом улучшилось. Вольфганг даже при всех извинился перед Полем. Поль его извинений не принял, показал грубый, используемый только на Луне жест (в североамериканской культуре этот жест означал «о’кей», но при этом маленькое «о» показывало, что Луна гораздо хуже Земли; к тому же это был намек на маленький обхват некоей части мужского тела), но Вольфганг тем не менее сделал попытку извиниться.

Джоанна надеялась, что, может быть, после еды содержание сахара в крови Поля повысится, он перестанет испытывать приступы гнева, свойственные голодным клонам, и потеплеет к остальному экипажу. Но Поль рвал зубами второй чизбургер и ни на кого не смотрел.

– Ему не лучше? – шепотом спросила Джоанна у Хиро.

Тот кивнул.

– Нет. Я, наверное, сделал еще хуже, предложив ему побить меня. Сказал, пусть он меня отлупит, но он только обиделся еще больше.

Джоанна подавила смешок.

– Не могу понять, почему он не ухватился за возможность ради своего эго побить того, кто уступает ему в росте. – Она умолкла и стала вспоминать все, что знала о тестостероне. – Погоди. Теперь я понимаю, почему это не доставило бы ему радости. Так он не ухватился за твое предложение?

Хиро пожал плечами и отпил чаю.

– Я пытаюсь ему помочь, честно.

Усталая Мария поставила перед Джоанной тарелку яичницы с беконом. Та удивленно подняла глаза.

– Я это не заказывала.

– Все хотели второе, – ответила Мария. – Я пошла на поводу у обстоятельств. Если не хочешь это есть – наверняка кто-нибудь другой захочет.

В животе у Джоанны заурчало, и она поняла, что все еще голодна. Вольфганг встал и посмотрел на нее. Она вздохнула.

– Я бы с удовольствием, но нам нужно вернуться к тестам. Спасибо, но это придется кому-нибудь отдать. – Она повернулась к Полю, который по-прежнему ни на кого не смотрел. – Съешь мой завтрак, Поль?

– Да, оставь мне, – ответил он со ртом, набитым чизбургером.

Джоанна улыбнулась Марии.

– Видишь? Ничего не пропадет.

Мария пожала плечами.

– Неважно. Все и так пойдет на переработку, хоть и по-разному.

Она взяла тарелку и поставила перед Полем, который доедал чизбургеры с картофелем фри.

В медицинском отсеке тела определенно начинали пахнуть. Джоанна и Вольфганг положили их в рядок. Джоанна диктовала, Вольфганг делал новые заметки. Она вела отдельно видео- и аудиозапись, но Вольфгангу хотелось чего-то осязаемого и немедленного, хотелось самому видеть тела.

– Мы установили, что капитан была ранена за два дня до убийства. Поэтому можно предположить, что в бойне она не участвовала. Это очевидно – после убийств она не могла ранить себя, а потом подключиться к аппаратуре жизнеобеспечения.

– Что не исключает ее из числа подозреваемых. Она все равно могла быть к этому причастна, – сказал Вольфганг. – Например, кто-то мог действовать по ее приказу.

Джоанна кивнула.

– Возможно, какая-то ее попытка отомстить, вышедшая из-под контроля. То же относится к Хиро.

Джоанна снова осмотрела тело Хиро в поисках ран.

– Похоже, у него травм нет. Мы все же предполагаем, что он повесился до бойни, потому что кто-то другой отключил гравитационный двигатель.

Вольфганг покачал головой.

– Корабль некоторое время продолжает вращаться по инерции, так что отключение двигателя не уничтожает гравитацию сразу. Он мог выключить двигатель, а уж потом повеситься.

– Он должен был умереть почти одновременно с другими, – сказала Джоанна. – Хочется думать, что кто-нибудь из нас все-таки снял бы его и привел в чувство раньше, чем проснулись другие.

– Если мы не оставили его мертвым как самоубийцу, – напомнил Вольфганг. – Но все равно, когда я проводил первоначальный осмотр, температура его тела была такой же, как у остальных.

– Значит, почти в одно время.

Джоанна вздохнула и пригладила свои черные кудри.

– Теперь главная загадка. Мария. Не вызывает сомнений, что кто-то отравил ее цикутой. – Она скрипнула зубами. – Должно быть, она поняла это – и что? Пошла в секцию клонирования, чтобы всех разбудить? И заодно стерла наши карты мозга? И все записи?

Заговорил РИН:

– Недостаточно данных. Большая часть памяти очищена.

– Конечно, – сказала Джоанна. – Кто-то должен был отравить ее примерно на час раньше катастрофы, я бы сказала. Кто и зачем?

– Остальные тела не вызывают вопросов, – сказал Вольфганг, склоняясь над мертвым Полем и разглядывая кровоподтеки у него на шее. – Удары ножом и удушение. Тут, по крайней мере, загадок нет.

– Только одна: кто это сделал, – поправила Джоанна.

– Да, только одна.

Джоанна сморщила нос.

– Надо провести последнее сканирование и наконец отправить тела в рециклер. Они начинают пахнуть.

– Жаль, у нас нет настоящего морга, – сказал Вольфганг. – Мы предполагаем, что кто-то отравил Марию. Сама она не травилась. Она все поняла и попыталась предупредить остальных. Убийца узнал об этом и начал убивать. Затем… повесился Хиро? Что, если на капитана напала Мария?

– Даже если бы Мария была в этой битве нападающей стороной, я бы все равно постаралась спасти обеих, – сказала Джоанна, покачав головой. – В таком случае она должна была бы пытаться сделать себе промывание в медицинском отсеке. А если это Мария убила нас всех, потом отравилась и нажала кнопку воскрешения?.. Но это не объясняет, что произошло с капитаном.

– И ножевые раны Марии. Может, нас всех по-разному убил Хиро, а потом повесился из-за чувства вины, – предположил Вольфганг.

– Маловероятно, – ответила Джоанна. – Надо учитывать гравитацию, и зачем ему было вешаться, если он знал, что Мария нажала кнопку воскрешения?

– Последовательность событий все еще неясна.

– Да, но сейчас мы ближе к истине, – сказала Джоанна, делая новые записи. – У нас появились новые данные.

– Мы по-прежнему не знаем, кто напал на капитана. – Вольфганг снова укрыл тела простыней. – Мы, в общем-то, снова на первой клетке, в начале расследования.

– Думаю, пора начать допросы, – предложила Джоанна.

– Начиная с нас.

Вольфганг смотрел на нее, приподняв светлую бровь.

Джоанна пожала плечами.

– Хорошо. Давай посмотрим, сумел ли Поль добыть новую информацию из компьютеров, а Хиро – из навигационной системы. Потом поговорим.

После еды Мария предложила Хиро помочь ему в рулевой рубке, ведь он помог ей на кухне. К несчастью, она знала о навигации в космосе гораздо меньше, чем о приготовлении пищи, поэтому просто ждала, когда понадобится ее помощь.

Она заглянула через плечо Хиро, ее черные волосы щекотали его ухо.

– Итак, мы направляемся… куда?

Он осторожно отстранил ее и потер ухо.

– Мы отклонились от курса на девять градусов. Я мог бы вернуть нас на курс и увеличить скорость, если бы сумел переманить РИН на нашу сторону.

– Я на вашей стороне, – послышался голос РИН. – Например, как вам такая информация: я установил, что, если произойдет нечто, по моему определению, катастрофическое, я буду обязан развернуть корабль и вернуться на Землю? Это я и делаю.

У Хиро отвисла челюсть.

– Нет-нет-нет, мы не можем вернуться. Если вернемся, нас точно казнят. Нас ждет только это, РИН: если экспедиция потерпит неудачу, нам не жить.

– Необязательно, – сказал РИН. – Будет суд.

– Ты шутишь? – спросила Мария. – Суд, который установит, что мы не выполнили задание и потому лишаемся всех прав на жизнь и собственность. Заранее известный приговор. Нам обязательно нужна другая возможность, РИН. Пожалуйста.

– Ну, у меня все еще нет всех данных за последние двадцать пять лет. Если удастся восстановить хотя бы их часть, я смогу принять другое решение и вернуть нас на курс. А пока мы продолжаем сбрасывать скорость.

Хиро посмотрел Марии в глаза. Она пожала плечами. Он снова потер ухо.

– Что ж, он больше склонен к компромиссам, чем моя бабушка. Вот уж кто был злобным тираном!

Он считал еще какую-то информацию со своего терминала. Мария наблюдала за ним, потом вздохнула.

– Что теперь?

– Ищу логины, коды, любую информацию, которая подсказала бы, кто тут набедокурил. Но нашел только свои логины, и они недавние. Тот, кто это сделал, все стер. Замел все следы.

– Знаешь, единственный, у кого есть необходимая для этого подготовка, – Поль, – тихо сказала Мария.

– Ты боишься, что нас подслушают? Кто? – театральным шепотом спросил он.

Мария скорчила гримасу.

– Понятия не имею. Не знаю, кому можно верить.

– Да, но ты ведь видела Поля? Не похоже, что он способен раздавить даже таракана. После пробуждения он в полном смятении. И Вольфганг сегодня ему не помог.

– Поль не единственный на борту умеет программировать компьютер, – добавил РИН. – Но это закрытая информация.

– Тогда зачем ты об этом сказал? – сердито спросила Мария.

– Хотел, чтобы у вас была вся информацию, какую вам позволено знать, – ответил РИН.

– За исключением того, кто этот человек, – сказал Хиро.

– Да.

Хиро покачал головой и снова сосредоточил внимание на Марии.

– Что ты знаешь о Поле? Я хочу сказать, ты знала его до экспедиции?

– Я познакомилась с ним тогда же, когда и ты, на приеме на Луне перед самым началом полета. – Она вздохнула и снова наклонилась через его плечо. – Так где мы, кстати?

Хиро коснулся кнопки на экране, и угол обзора увеличился; в дальнем левом углу появились Земля и Луна, в дальнем правом – Артемида. Между ними протянулась линия с небольшими выступами, отмечающими определенные точки. Он провел по ней пальцем.

– По этому курсу мы двигались двадцать четыре года, – сказал он, тыча в Луну и ведя пальцем по начинавшейся от нее линии. Потом ткнул в другую часть экрана, и появился маленький корабль (конечно, увеличенный так, чтобы звезды и планеты не делали его пылинкой) и начал двигаться по линии. Каждый раз, как он пересекал тот или иной пик, появлялась дата. – Вот здесь мы должны быть сейчас.

– А где мы на самом деле?

Хиро нажал на другую кнопку, и появилась красная линия, идущая от Луны параллельно белой, ближе к ней; постепенно красная линия начала расходиться с белой, поворачивая.

– Это произошло вчера, – сказал Хиро.

– Значит, меня отравили, ты повесился, на капитана де ла Круз напали, гравитационный двигатель отключили, а все остальное отказало, и поэтому РИН решил сойти с курса и повернуть обратно.

– Ножевые раны у всех, кроме Поля. Поля просто удавили, – напомнил ей Хиро.

– Не похоже, что мы далеко отклонились от курса, – сказала Мария, глядя на расходящиеся линии. – Если убедить РИН вернуть нас на курс, все будет в порядке.

– Ты смотришь на маршрут продолжительностью в четыреста лет. Отход от курса в течение двух дней кажется незначительным, но это причина для тревог. Ускорение, возвращение на тысячи миль – все это требует энергии и времени.

– Мне казалось, мы летим на энергии излучения, – сказала Мария.

– Чтобы поддерживать скорость корабля, мы используем парус Эндрюса – Зурбина, сочетающий в себе солнечный и магнитный паруса. Он меняется в зависимости от того, какой энергии больше, – кивнул Хиро. – Но на ускорение и торможение нужно очень много энергии.

– Замечательно.

– Главная проблема – наше очень тщательно рассчитанное время прибытия на планету. Мы целимся в движущуюся мишень. Если начать движение немедленно и вернуться на курс, то, когда долетим, планеты там уже не будет. – Он показал на экран, на маленькую синюю точку, обозначавшую их цель. Хиро увеличил изображение; появилась система Артемиды, и он провел пальцем по линии: – Она будет вот здесь.

– Откровенно говоря, это больше похоже на трудную задачу, чем на смертельную опасность, и решается легче доброй половины того, с чем мы сейчас имеем дело. Ты забываешь о реальном риске: РИН продолжает единолично вести призрачный корабль к планете. К Артемиде или к Земле, неважно.

– Он мог бы просто сделать так, чтобы нас захватило поле тяготения какой-нибудь планеты. Тогда мы разобьемся при посадке, повсюду рассеем белковую смесь «Жизнь» и, возможно, породим новую жизнь. Наши призраки станут блуждать по этой планете; а мы могли бы стать туземными богами. На самом деле это было бы очень интересно.

– Только мы все погибнем, – сказала Мария. – И станем богами инфузорий.

– Это мелочи, – возразил Хиро, отмахиваясь от нее. – Наша задача – понять, как обойти РИН и пустить корабль в нужном направлении. Не понимаю, почему у меня нет права управлять собственным кораблем. Почему РИН старше меня и капитана по званию?

– Потому что это моя работа. Экипажу доверять нельзя, – сказал РИН.

– Спасибо, РИН, это мы знаем, – сказала Мария. – Но, может быть, я соображу, как с ним договориться.

Хиро резко крутанулся на стуле и скептически посмотрел на нее.

– Кажется, ты говорила, что ты не программист.

– Да, верно. Но у меня есть флешка-сканер, поэтому я могу проводить диагностику данных Бегемота. Она может читать части вашей карты мозга, отвечающие за ваши предпочтения. Сканер сконструирован для пищевого принтера, но все равно это сканер и может найти наше недостающее звено.

Хиро нахмурился.

– Но если РИН сам не способен изменить свои программы, с чего бы твой сканер смог?

Мария пожала плечами.

– Просто подумала. Запомню на тот случай, когда положение станет отчаянным.

– Посмотрю, сможет ли Поль его взломать. Это у нас будет План B.

Мария улыбнулась.

– Послушай, ты помещаешь его после Плана L: «Надежда на сценарий первого контакта, согласно которому инопланетяне говорят на одном из наших языков, понимают нашу технику и могут подавить наш ИИ», – сказала она.

– Я ничего подобного не говорил.

Зазвенел планшет Марии, она достала его и нахмурилась.

– Меня вызывает капитан. Пора убрать в секции клонирования.

– Не смею задерживать, – сказал Хиро, доставая собственный планшет и делая какие-то заметки. – Удачи в этой работе.

– Значит, помочь мне не хочешь? – спросила она, едва заметно улыбаясь.

– Это ты должна была мне сегодня помогать. А ты бросаешь меня на РИН и это математическое чудовище.

– Осторожнее, Хиро, я чую вранье за версту.

Он улыбнулся.

Она почти смогла забыть – или, по крайней мере, простить – его недавний взрыв.

Он утверждал, что не помнит этого, но выглядел очень мрачно, как будто собственная тирада его не удивила.

Джоанна перехватила Марию по дороге в секцию клонирования.

– Найдется минутка, Мария?

– Готова на все, лишь бы отсрочить уборку места преступления, – ответила Мария.

Она вслед за Джоанной отправилась в медицинский отсек, и они вошли в кабинет. Джоанна села за свой стол и знаком предложила Марии занять кожаное кресло. Должно быть, она уже прибрала здесь после внезапного исчезновения силы тяжести.

– РИН, мне нужно побыть одной, – сказала Джоанна.

Ответа не последовало.

– Он позволит тебе остаться одной? – спросила Мария, подняв брови.

– Нет, – ответила Джоанна. Она открыла ящик стола, достала моток черной липкой ленты, заклеила камеры и микрофоны. – Он бы возражал, если бы услышал. В чем я лично сомневаюсь.

– Звучит зловеще.

Джоанна вздохнула и снова села. Сложила руки на коленях, но Мария видела, что плечи и руки напряжены.

– Если бы я не доверяла тебе, спрашивать «Могу ли я тебе доверять?» было бы бессмысленно, – начала она.

Мария попыталась вникнуть в эту фразу.

– А?

– Я хочу сказать, что доверяю тебе, но вынужденно.

– Ладно.

Марии хотелось задать ряд вопросов, но ей было любопытно, много ли скажет доктор, если ее не подталкивать.

– Поль умер не от асфиксии, – сказала Джоанна. – Он умер от передозировки кетамина.

– А что это? – спросила Мария.

– Болеутоляющее, которое в больших дозах может убить. Если использовать его как легкий наркотик или ввести в вену, можно быстро умереть. – Она помолчала, но Мария ничего не сказала. Джоанна продолжила: – Осматривая его тело, я нашла небольшой след от укола. Мой анализатор токсинов показал передозировку. Кто-то накачал его большой дозой чего-то. Может, до схватки, а может, во время нее. Нужно найти шприц.

– И ты говоришь это мне, а не капитану или Вольфгангу, потому что шприц был бы для врача идеальным орудием убийства? – спросила Мария.

Джоанна потерла лицо и уронила руки на колени.

– Да, к тому же ты будешь убирать место преступления, что дает тебе неплохие шансы найти шприц. Но я не хочу вмешиваться, пока не узнаю все. Если найдешь, принеси мне. Если не найдешь, нужно будет смотреть в оба.

Мария кивнула.

– Поищу. Еще что-нибудь?

– Надеюсь, не надо говорить, что я верю – ты не станешь никому ничего рассказывать, пока я не буду знать больше.

– Понятно.

Джоанна тяжело вздохнула.

– Спасибо.

Поль лежал в своей каюте, позволяя великолепному нездоровому ощущению жира и углеводов уносить его прочь. Он не хотел думать ни о чем, кроме своего полного желудка, впервые за долгое время неприлично полного.

Тем не менее ему надо было знать, что происходит. Он напряженно думал, есть ли способ скрыть что-нибудь от всех, даже от РИН. У них сейчас не было цифровых записей. А физические дневники? Перед самым отлетом наниматель подарил ему очень толстый блокнот из настоящей бумаги. Он не смог его найти в хаосе своей каюты.

Прозвенел его планшет – дважды. Настойчиво. Капитан.

– Поль, где ты? Перерыв окончен, ты мне нужен для работы с компьютерами.

Если она спрашивала, где он, значило ли это, что в его каюте камеры РИН еще не работали?

Он повернулся на кровати и взял планшет.

– Сейчас буду, капитан.

Он умылся. Бледный как смерть. Здоровая, в прекрасной форме смерть двадцати четырех лет. Он должен покончить со своими переживаниями, не то его заподозрят. Возможно, сильнее, чем уже подозревают.

Как жаль, что он ничего не помнит. Очень угнетает осознание, что утрачены воспоминания о долгих годах жизни, что никто не оплачет его былую личность. Он задумался, утратили ли память и остальные?

Поль запер каюту и пошел по коридору. Проходя мимо секции клонирования, он услышал там звуки деятельности. Мария – в маске, в перчатках, со шлангом, подключенным к стене. Обдает паром те места, где засохла кровь. Вонь удушающая. Поль закрыл лицо и пошел дальше.

Капитан ждала у терминала в серверной. Она включила виртуальный пользовательский интерфейс.

– Не завидую Марии, – сказал Поль вместо приветствия.

– Она знала, что это входит в ее обязанности, – ответила Катрина, взмахом руки отметая мысли о женщине, в чьи обязанности входило убирать паром со стен кровь, рвоту и испражнения. – Теперь, когда РИН подключен, ты нужен мне, чтобы выяснить, в каком состоянии железо и программы для снятия карт мозга. Потом проверишь криотрубы.

Поль сглотнул.

– Капитан, невозможно сказать это, не выставив себя ослом, но, если РИН работает, почему бы не спросить его?

– Потому что он работает не на сто процентов. Он признал, что развернул корабль вопреки моему прямому приказу, и не может прекратить это. К несчастью, он не знает, где в его программе код запрета. Одна из твоих задач – найти пробелы в его знаниях и помочь их заполнить, – сказала Катрина. – Потом найдешь этот код и устранишь его.

– Хорошо, конечно. Вероятно, сам он не сотрется, так что я посмотрю, смогу ли помочь РИН восстанавливаться, – сказал Поль.

Он расширил пользовательский интерфейс, чтобы внимательнее рассмотреть некоторые серверы.

Большая часть серверов погасила красные аварийные огни; вместо них горел приятный зеленый огонь, означающий отсутствие всяких данных. Что было не намного лучше. В углу ждало голографическое лицо РИН с закрытыми глазами.

– Почему это произошло? – спросила капитан скорее у себя, чем у него. – У всех нас есть прошлое; может, кто-то старается убивать нас из мести?

– Может, дело не в нас. Может, дело в клонах в принципе, – сказал Поль.

– Да, конечно, у нас есть свои политические проблемы. Но ведь у нас на борту тысячи человек. Какой фанатик способен поставить под угрозу столько народу?

– Как будто убийца действовал не один, – сказал Поль. – И была не только физическая схватка. Игры мозга и все такое.

Катрина потерла подбородок.

– Кошки-мышки? Интересно.