10
Стоило мне попасть в свои апартаменты, как в дверь вновь затарабанили с удвоенной силой. Оказалось, что это царевич Алешка, растрепанный, с беспорядочно торчащими во все стороны вихрами, примчался осведомиться о моем здоровье.
– Миха! Живой! – заорал он с порога и бросился обниматься. – Почему ко мне не послали? Почему не разбудили? Я покажу этому Григорянскому, где раки зимуют! Он же мог убить тебя!
– Не убил же, – спокойно ответил я, – мы всё уже выяснили, и инцидент исчерпан.
– Опять я всё пропустил! – опечалился царевич. – Про Бобровск тоже знаешь уже?
– Нет, а что с Бобровском? – постарался смягчить я горечь разочарования товарища, хотя Сушков сообщил мне новости сразу по окончании поединка.
– Бобровск в осаде, представляешь?! – восторженно вскричал Алексей, мгновенно позабыв о своих печалях минутной давности. – Тимландцы перешли реку, генерал Нилов заперся с гарнизоном в городе!
В самом деле, рано утром прибыл гонец из Усолья с тревожными новостями. Тимланд действительно воспользовался занятостью царевича Федора с основным войском на северо-восточной границе и решил отнять у таридийцев единственный лежащий по ту сторону Верейских гор город. Несмотря на большое удаление от берега моря, судоходная река Нарис позволяла Бобровску быть довольно крупным торговым портом, что являлось предметом давней зависти соседей. Рельеф тимландского берега Нариса не позволял им построить соизмеримый по размерам порт ниже по течению, а расположенный выше Бобровска тимландский город Столле был обречен подбирать крохи со стола таридийских купцов.
Дорога в Бобровскую область проходит по достаточно узкому низменному участку, так называемому Верейскому проходу, разрывающему сплошную горную гряду, тянущуюся с севера на юг материка. И если вероломный западный сосед успеет поставить в этом проходе сильный форпост, то всё может обернуться весьма плачевно – потерей еще одной исконно таридийской территории. Поэтому радость второго наследника престола была мне совершенно не понятна.
– Чему ты радуешься? Всё более чем серьезно.
– Вот именно, Миха, вот именно! Ведь это шанс отличиться для меня и для тебя, понимаешь? – Алешка просто-таки светился от счастья. – Ведь Федька с войском у границ Силирии, так кому как не нам с тобой отгонять тимландцев?
«О-о, Алешенька в полководцы подался! То есть вот так вот всё просто? Пошел и навешал люлей супостату? Разогнал молодецким посвистом, загнал в реку и шапками закидал? А потом торжественный въезд в столицу, мужчины кричат: «Слава!» и «Виват!», женщины чепчики вверх бросают. Старший брат, завистливо скрежеща зубами, жмет руку, а батюшка, прослезившись, обнимает и шепчет на ухо: «Жаль, что матушка не дожила». Как-то так, царевич Алешка?
В поход-то тебя, положим, отпустят. Особенно если сам изъявишь желание, но командование не доверят точно. Ибо с благоразумием у твоего царственного родителя всё в порядке. Тут и для опытных генералов задачка не из легких, тимландцы-то парни серьезные и на эту земельку претендуют давно. Так что не разделяю я твоих восторгов, Алексей Иванович, совсем не разделяю».
– Алексей, друг мой, – вкрадчиво спросил я, – а доводилось ли тебе раньше командовать армией?
– Нет! Но я смогу! Я знаю это, я это чувствую! – он произнес это так серьезно, что все дальнейшие разговоры и споры по этому поводу стали бессмысленны. – Ты поддержишь меня? Ты со мной?
– Конечно!
А какой еще я мог дать ответ? В конце концов, для меня лучше участвовать в военном походе, чем безвылазно торчать в царском дворце со всеми его загадками и интригами. Да и улучшать доставшуюся мне по наследству репутацию князя Бодрова уже нужно, а где как не на войне этим заниматься? Я в этом мире хоть сколько-то сумел себя проявить только на армейском поприще, да и то лишь на стадии формирования полка. Хочется верить, что будут и другие успехи в этом деле. По крайней мере, здесь мне хоть что-то понятно и видна если не дорога, то хотя бы направление, в котором следует двигаться.
– Отлично! Тогда идем встречать государя Ивана Шестого! Он вот-вот прибудет!
– Как – вот-вот? – пришла моя очередь удивляться. – К обеду же ожидали?
– Эх ты, Князь Холод! – царевич постучал костяшками пальцев по моему лбу. – Обстоятельства изменились. Так что папенька скоро прибудет и соберет малый совет. А мы с тобой туда входим!
Ну да, ну да. Что-то такое мне Афанасий рассказывал еще в Холодном Уделе, да я тогда не в себе был, слушал вскользь, не придавая словам особого значения.
– Постой! – я едва успел ухватить за рукав уже направившегося к выходу Алексея. – Ты себя-то в порядок приведи! Нехорошо в таком помятом виде на малый совет являться!
– Да? А что не так? – он с удивлением посмотрел на меня, а я указал на его отражение в зеркале, том самом, что придарил мне господин Калашников. – Ох ты!
Пока мои слуги помогали младшему царевичу привести себя в божеский вид, я успел вкратце поведать ему о своих вчерашних приключениях и об утреннем знакомстве с князем Григорянским.
– Хочешь оказать протекцию Ружиной?
– Просто проявлять к ней уважение. Это же несложно.
– Пожалуй, ты прав, – задумчиво промолвил царевич, – если я, да ты, да Григорянский возьмемся за это, то уже завтра половина придворных подхалимов будут искать ее расположения. А тебе оно зачем?
– Так говорю же, – я безразлично пожал плечами, – нетрудно это. Человек в нелегкое положение попал, можно сказать, из-за любви к нашей Отчизне. Грех не помочь!
– Черт с тобой, Холод! Сделаю, как ты просишь. Но и ты меня поддержи на совете!
– Договорились!
В вестибюле главного входа уже собралась приличная толпа человек в двести. Я аж присвистнул при виде такого столпотворения, чем вызвал удивленный взгляд царевича. Вряд ли этих людей кто-то организовывал. И весьма сомневаюсь, что у каждого из собравшихся здесь имеется свой личный источник информации в ближнем круге царя. Скорее всего, я сейчас видел перед собой великолепный образчик работы дворцового «сарафанного радио»: едва заслышав о скором прибытии государя, придворные, позабросив все дела, устремлялись ему навстречу. На то они и придворные, жизнь у них такая. Можно сказать, смысл жизни и развлечение в одном флаконе.
За спинами основного большинства встречающих, взобравшись на нижнюю ступеньку лестницы, одиноко стояла графиня Ружина. Алексей Иванович тоже заметил предмет нашего недавнего разговора и на ходу пихнул меня локтем в бок:
– Гляди, как удачно!
Не сговариваясь, мы сменили курс и с двух сторон подхватили вздрогнувшую от неожиданности девушку под руки.
– Мое почтение, графинюшка, – радостно улыбаясь, поприветствовал ее царский сын.
– Добрый день, Наталья Павловна, – присоединился я.
– Здесь вы ничего не увидите, эти блюдолизы задвинут вас в сторону. Давайте-ка с нами!
Не дожидаясь, когда оторопевшая графиня придет в себя, мы принялись протискиваться сквозь толпу.
– Дорогу! Дорогу! Расступись! – не обращая внимания на звания и титулы, царевич зычным голосом прокладывал нам путь в самый первый ряд придворных, и было бы странно, если бы кто-то осмелился преградить путь второму наследнику престола.
В первом ряду обнаружился и князь Григорянский, учтиво кивнувший заметно напрягшейся при его виде Ружиной:
– Мое почтение, Наталья Павловна. Прошу прощения за вчерашний инцидент, моей вспыльчивости нет оправдания!
Притихшие придворные, открыв рты, жадно ловили каждое его слово.
– Ну что вы, князь, я понимаю, что произошло недоразумение, – выдавила из себя Наталья.
– Григорянский! Отойдем на пару слов! – фамильярно заявил Алексей, уводя князя в сторону от нас.
Мой утренний противник бросил на меня обеспокоенный взгляд, но я лишь недоуменно пожал плечами. Может, Алешка хотел высказать ему претензии по поводу нашей стычки, а может, хотел заручиться его поддержкой на предстоящем совете.
– Что ты делаешь? – прошептала графиня краешком губ.
– Исправляю ошибки, – так же тихо прошептал я в ответ, – улыбайся, Натали, улыбайся. Пусть видят, что у тебя все хорошо.
– Надеюсь, мне не придется жалеть об этом, – она одарила меня лучезарной улыбкой.
– Слово князя Бодрова!
– О!
Дальнейшую словесную пикировку прервала радостно загомонившая толпа. Государь Иван Федорович Соболев прибыл в свой дворец.
Честно говоря, какого-то особенно царственного впечатления таридийский монарх не производил. Лет сорока пяти – пятидесяти, среднего роста, среднего телосложения, усы, коротко остриженная русая бородка. Ничего выдающегося, никакой ауры правителя, лидера. Обычный человек. Почему-то кажется, что такие не становятся великими государями, хотя откуда мне знать? Скольких государей я видел? Просто у меня этот мир прочно ассоциируется с земной эпохой Петра Первого, потому подспудно и жду какой-то величественности, стремительности, энергетики и взрывного характера первого российского императора.
Время покажет, какой Иван Федорович государь. В конце концов, «царя играет свита». Будет среди его ближайшего окружения десяток талантливых управленцев и военачальников, глядишь, и Иван Шестой великим прослывет. А не окажется в царской свите таких людей, так и в истории он ничем особенным не отметится.
Царь Таридии вошел в вестибюль быстрым шагом в сопровождении начальника Сыскного приказа Никиты Андреевича Глазкова, двух пока неизвестных мне генералов достаточно преклонного возраста, капитана фельдъегерской службы и шестерых гвардейцев. Вмиг притихшая толпа встречающих дружно склонилась в поклоне.
– Добрый день, господа! Прошу меня простить, но приема сегодня не будет! Очень занят! – государь на миг остановился, чтобы поприветствовать своих придворных, заметил меня, стоящего под руку с Ружиной, удивленно приподнял правую бровь и, едва заметно кивнув мне головой, двинулся вверх по лестнице.
Толпа тут же раздалась в стороны, освобождая дорогу самодержцу, причем хвост этого живого коридора взобрался чуть не до половины лестничного пролета.
– Видишь, тебя бы там затолкали, – я кивнул в сторону того места, где собиралась ждать государя графиня.
– В чем подвох, Бодров? – спросила Наталья, одаривая ослепительной улыбкой поприветствовавшего ее придворного.
– Подвох в том, что подвоха нет, – скаламбурил я в ответ, – извини, мне нужно идти.
Я галантно поцеловал ей ручку и поспешил присоединиться к царевичу Алексею, делавшему мне призывные знаки. Поднявшись вслед за ним на лестничную площадку второго этажа, я обернулся. Ружина всё еще была в вестибюле и в этот момент активно общалась с группой придворных обоего пола. Что ж, начало положено. В этот момент наши с Натальей взгляды встретились, я приветственно помахал ей рукой, она мне улыбнулась.
– Миха, чего ты там? – Алешка дернул меня за рукав. – Ты уже женись на ней, что ли, раз так беспокоишься. Тем более что помолвкой ты теперь не связан.
– Ну, не так быстро, я ее едва знаю.
– Да ты что, серьезно? – царевич задохнулся от возмущения. – Даже думать забудь! Янош сотрет тебя в порошок! Мы и так всеми способами пытаемся оттянуть большую войну с Улорией!
– Тише, тише, не волнуйся ты так! – поспешил я успокоить Алексея. – Шутка! Нам сейчас о Бобровске думать нужно. А Янош… Пусть приходит ко мне в Холодный Удел, посмотрим, кто кого там в порошок сотрет.
– Ой, Холод! Страшно мне за тебя! – Алешка сокрушенно покачал головой. – Точно у тебя мозги набекрень, если не боишься с улорийским королем связываться. Смотри на совете какой-нибудь глупости не ляпни, испортишь всё.
– Разберемся как-нибудь, – ответил я, хотя никакой уверенности в этом не испытывал.
