Глава 21
– С моих слов записано верно, – диктовал Ломов, тыча тупым концом своей авторучки в строки протокола. – Дату, подпись. И полную расшифровку подписи. Ага… Замечательно. Спасибо, Вероника.
– Пожалуйста, – буркнула она недовольно.
Оглядела парней по очереди, тяжело вздохнула.
– Вы все правильно сделали, Вероника, – безошибочно угадал ее сомнения Ломов.
– Ой, не знаю, – качнула она головой. Небрежно заколотые волосы плавно шевельнулись. – Что им мешает меня сейчас убрать? Я же не сказала никому, что в полицию поехала? Не сказала. Надо было, блин.
– Так позвоните сейчас. – Ломов, как змей– искуситель, пододвинул ей свой мобильник. – Позвоните и скажите.
– Не буду, – надула она губки. – И так натворила дел. Родного дядю под статью подставила. Дура.
– У вас не было выхода, – тихим голосом заметил Сергей.
Он все время держался у входной двери. Будто стеснялся пройти по кабинету, в котором прежде работал. Первое неудобство случилось на входе, когда незнакомый молодой сержант не захотел его впускать. Просто не знал его в лицо.
– Это со мной, – с нажимом повторил Ломов. – Проходит свидетелем по делу.
Ломову тоже было неловко. И на друга он старался не смотреть. И тоже боялся, что Сереге будет неуютно в своем прежнем кабинете, где стол его уже занят другим человеком.
Когда они вошли, Сергей словно споткнулся. Не смог пройти дальше метра от двери. Шагнул к одежному шкафу, привалился плечом к дверцам и застыл. И почти не участвовал в допросе. Сейчас смолчать не смог.
– Выход всегда есть, – настырно повторила Вероника и оглянулась на него. – Вот вы, частный детектив, сможете дать гарантию моей безопасности?
Он промолчал.
– Именно теперь, когда я слила организатора преступной группировки?
Он снова промолчал. Ему на помощь пришел Ломов.
– Вероника, вам не следует беспокоиться. И преступная группировка – это слишком громко сказано. Была группа лиц, вступившая в преступный сговор.
– А это не одно и то же? – фыркнула она, брызнув слюной. Подумала и закончила со вздохом: – Все равно все пойдут по статье.
– Вы не должны сожалеть, – снова тихо заметил Сергей. – Вы все правильно сделали. Валерий оформит вам все как явку с повинной, и вы будете в преимуществе. К тому же ваше участие в этой истории может не квалифицироваться как преступление.
– А как что?
– Как халатность. Пусть преступная, но халатность.
– Да ладно вам, детектив, заливать мне, – отмахнулась она от него и принялась потирать виски. – Сама виновата. Позволила себя втянуть в это дерьмо. Поддалась на уговоры за чертовы сто пятьдесят штук рублей. Эту премию мне выплатил Артурчик.
– Но ведь на этом все? Ваше участие в этом, пардон, дерьме, закончилось? Или мы чего-то не знаем? – Сергей смотрел на ее профиль не отрываясь. – Или вы регулярно получали проценты?
– Упаси бог! Нет, конечно! – Ее лицо вспыхнуло до корней волос. – Я и на этот единичный случай уговорилась только потому, что тачка мне не особо понравилась. А продавать было невыгодно. Слишком громоздкая. Бензина жрала прорву. И что-то с двигателем сразу проблемы начались. Я пожаловалась Артурчику. Говорю, ты меня на эту покупку уговорил, продавай теперь. А он мне: есть способ круче. Деньги, мол, не потеряешь. Наоборот, в наваре останешься. Осталась… Осталась, блин, теперь один на один со всеми проблемами.
– Вероника, вы не должны беспокоиться, – улыбнулся рассеянно Ломов, подшивая протокол в дело. – Все будет хорошо.
– Да? Уверены? – делано улыбнулась она ему в ответ. – А я вот нет! Кто даст гарантию, что меня сейчас не ждут на стоянке, к примеру, возле подъезда, в квартире, наконец? Вы охрану ко мне приставите? Нет! Дура я! Не надо было языком трещать.
Сергей оттолкнулся от шкафа, шагнул к стулу, на котором девушка раскаивалась не в содеянном правонарушении, а в том, что о нем рассказала в полиции. Проговорил:
– Вам не стоит бояться, Вероника. Уже отправлена группа на задержание вашего дяди – Кузьмина Льва Васильевича. И уже сегодня, я думаю, он будет заключен под стражу. И, сидя в СИЗО, он никак не сможет вам навредить.
– Вы в этом уверены? – Она оглядела его фигуру с головы до ног, вздохнула каким-то своим тайным мыслям. – А я вот нет.
– Почему?
– Да потому, что он не знает, где я сейчас. Не знает, что я тут сижу и каюсь под роспись. И может попытаться заткнуть мне рот. Любым, замечу, способом! Даже послав ко мне убийцу, – она подумала и добавила, поежившись: – Домой.
– Если хотите, я вас провожу, – выпалил Сергей.
Он совершенно не обязан это делать, прочел он в глазах Валеры Ломова. Человек, который нанял его, который заключил с ним договор странной редакции, сам оказался преступником. А родственница его – соучастницей. И защищать ее не следовало. Тем более провожать до дома и подвергать себя возможной опасности.
Все это Сергей прочел в глазах друга, но повторил:
– Хотите, я провожу вас до дома?
– Хочу! Да, хочу! – крикнула Вероника и вскочила на ноги.
На высоких каблучках она была почти одного роста с Сережей. Она тут же подхватила его под руку и увлекла к двери.
– Идемте, идемте, не могу я тут больше. Задыхаюсь.
– Идемте, – он послушно зашагал с ней в ногу к двери.
– Сергей, задержись на минутку, – крикнул ему в спину Ломов.
– Вероника, подождите в коридоре. Я быстро, – пообещал он, еле отцепив ее руку от своего локтя.
Дверь за девушкой закрылась.
– Ну, чего ты? – Сергей нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
– Ты проводи ее и возвращайся.
– Зачем? – округлил тот глаза. – Что я здесь забыл?
– Пойдем вместе к полковнику.
– Зачем?! – еще сильнее изумился Сергей.
– Затем, что это твое раскрытие, Серега! И он должен об этом знать. И должен хоть что-то сделать, чтобы восстановить тебя. Такими кадрами не разбрасываются. Сунул мне, понимаешь, Вову!
– А Вова плох? – усмехнулся Сережа, покосился на свой стол, который теперь занимал стажер.
На столе был рабочий порядок. Почти такой же, какой был у него. И ему это не понравилось. Его это задело. То ли стажер, наслушавшись историй, косил под него, то ли был на него в самом деле похож.
– Не знаю, плох Вова или хорош! – огрызнулся Валера. – Пока единственным результатом его деятельности стало то, что он раздобыл сведения о прошлом погибшей Илоны Високосных.
– Да?
– Съездил в ее детский дом, нашел подруг, узнал о ее странном хобби.
– О! Уже неплохо, гражданин начальник. А ты все недоволен. Кстати, сейчас-то он где? Рабочий день в разгаре, а на месте никого.
– Все на работе, Сережа. Будто не знаешь, где наше рабочее место. А вот что касается стажера… – Ломов наморщил лоб. – А не знаю я, где он, представляешь! Что-то он мне говорил, а я не помню. Убей, не помню. Ладно, сейчас не об этом. Так что, идем к полковнику?
– Ты послал людей на задержание Кузьмина?
– Пока нет. Когда? – Он тронул рукой папку с делом. – У меня признательное соучастник писал. Когда?
– Вот по этой самой причине я не пойду с тобой к полковнику, а провожу девчонку до дома. Кто знает, может, ее страхи не беспочвенны.
– Я тебя умоляю, Серега, – заныл Ломов. – Ну кто ей может угрожать? Родной дядя?
– У тебя уже два трупа, брат. – Сергей выбросил вверх два пальца. – Предположительно есть подозреваемый заказчик. Но нет исполнителя. Хочешь, чтобы появился третий труп?
– Не хочу. – Ломов встал с места, подошел к другу, протянул ему руку. – Ладно, пойду к полковнику один. А ты это… Осторожнее там. Кто знает… У тебя ведь даже ствола при себе нет. Хочешь, я с вами?
– Нет. Иди уже докладывай.
Он ехал на своей машине чуть сзади. Так они условились. Вероника убедила его.
– Я знаю множество проходных дворов, где мы можем проскочить, минуя пробки.
Она все время нервно дергала губами, пытаясь улыбнуться, но трусила отчаянно. Даже походка сделалась семенящей.
– Поезжайте за мной.
Он послушно следовал за ней, пару раз едва не въехав в ее задний бампер. Вероника была не очень хорошим водителем и часто тормозила совершенно без причины.
В ее двор они въехали одновременно, рядом, благо проезд был широким, на две полосы. Встали на стоянку. Рабочий день, мест свободных много.
– Идемте? – Она вытащила из сумочки ключи, они позванивали, потому что у Вероники отчаянно тряслись руки.
– Идемте.
Они вошли в подъезд, потом в лифт. Вероника все время кусала губы, рассматривая ногти. Он слушал тонкий запах ее дорогих духов и размышлял о вещах второстепенных.
Например, о том, что Светка могла бы быть к нему и снисходительнее, не завышать так требования. И все бы у них тогда сложилось. Все было бы отлично. И работу он бы не потерял. Ведь положа руку на сердце не просто так его взяли в разработку. Косячил он, страсть, как косячил, когда она ушла. Закон не нарушал, конечно, но ходил по краю.
Они выгрузились, потолкавшись плечами в дверях лифта. Он конфузливо улыбнулся. Она раздраженно вспыхнула. Дошли до ее двери. Она подергала за ручку.
– Заперто. Слава богу! – выдохнула она и едва не заплакала. – Думала, приду, а тут дверь не закрыта и…
– И головорезы в квартире с арбалетами, – попытался пошутить Сережа, осматриваясь, и вдруг резко схватил ее за руку, в которой она сжимала ключи. – Стоять!
– Что?! – ее рот приоткрылся, губы задрожали, она повернула голову в ту сторону, куда смотрел он, и повторила: – Что?!
– Что там, на дверном глазке соседской двери, Вероника? – спросил он шепотом и подтолкнул ее. – Взгляните.
Она неуклюже шагнула. Вытянула шею. Посмотрела. Колупнула ногтем. Понюхала пальчик.
– Кажется, жвачка. А что? Мальчишки наверняка балуются. Такое случается.
– Хорошо. Идите сюда. Быстро, – приказал он все так же, шепотом. Шлепнул ладонью по стене, слева от ее двери. – Стойте здесь и не шевелитесь. Если через пару минут не выйду, бегите. И срочно звоните Ломову. Телефон он вам дал?
– Д-да-а, – протянула она почти неслышно.
И послушно прилипла спиной к стенке слева от двери.
– Умница, – неожиданно он коснулся ее бледной щеки, погладил. – Не надо бояться раньше времени, Вероника. Не орать. Не производить шума. Ключи!
– Что? – Она опустила взгляд на его растопыренную ладонь с требовательно шевелившимися пальцами. – Ключи? А, ключи, да.
Сережа вставил ключ в верхний замок, повернул трижды. Потом вставил ключ в нижний замок.
– Помним: не шуметь, не орать. Если не выйду через пару минут, бежать и звонить кому?
– Ломову, – ее голые коленки тряслись, ладони влипли в стену. – Правильно?
– Умница, – похвалил ее Сережа и зачем-то поцеловал в лоб, приказав снова шепотом: – Ждать!
Он повернул четыре раза ключ в нижнем замке. Вытащил ключи. Открыл дверь и скрылся за ней. А она принялась считать.
Господи! Вероника никогда не думала, что две минуты – это так долго! Что так бесконечно долго вести счет до ста двадцати. Она и сбивалась и принималась считать заново. Потом останавливала счет. Решила, что для двух минут она слишком долго стоит, прижимаясь к холодной стене лестничной клетки. И там что-то случилось: за дверью ее квартиры, раз этот мускулистый загорелый блондин все не выходит.
Бежать! Надо бежать, а не липнуть к стене. Не дожидаться, когда неприятности коснутся и ее. Ну почему он все еще там?! Почему не выходит?!
Дверь ее квартиры распахнулась как раз в тот самый момент, когда Вероника сделала три шага к лифту.
Мускулистый загорелый блондин, которого она все время забывала, как зовут, выволок на лестничную клетку какого-то человека. Швырнул к ее ногам и приказал, уже не шепотом, уже в полный голос:
– А теперь все же звоните Ломову, Вероника.
Руки ее тряслись, как у припадочной, когда она набирала номер лейтенанта. Потом бестолково объяснялась с ним. Блондин не выдержал, выхватил мобильник из ее рук и гавкнул в трубку:
– Валера, у нас гость. Давай сюда либо сам, либо кого-то. Я не имею права его задерживать. Хорошо, понял.
Он вернул Веронике мобильник. Выдернул ремень из штанов ежившегося на лестничной клетке человека, сложил его руки у него за спиной и надежно зафиксировал. Потом своим ремнем связал ему ноги.
– Давайте в дом, Вероника. Не велено светиться.
Он не стал объяснять ей, что, обнаружь приехавший наряд парня на площадке, отпустили бы его сразу. Нет оснований для задержания. Просто шел человек, а на него напал какой-то сумасшедший. Просто решил перед девушкой выпендриться.
Он втащил парня в кухню, на которой не так давно пил замечательнейший кофе, швырнул его под подоконник, пнул под ребра. Тот глухо застонал. Сергей присел перед ним на корточках, заорал ему в самое ухо:
– Кто приказал ждать ее здесь, ну? Говори!
– Ничего не знаю. Мимо шел, – простонал тот невнятно. – А ты напал.
– И по этой причине ты устроился в ее шкафу, да? Там пакетик твой с вещичками, скотина.
Сергей уже начал успокаиваться. Адреналиновые волны, затопившие его во время борьбы, улеглись.
– И вещички-то приметные. Серый спортивный костюм, красная бейсболка. Не в этом наряде был, когда Артура Игнатова на рельсы сталкивал?
– Ничего не знаю, – захныкал парень, стараясь прижать коленки к животу.
– А я вот знаю. Очень хорошая картинка с камер получилась. Просто восхитительная. Зачем же ты его с собой взял, а? Зачем так подставляться-то? Хочешь, расскажу?
Ерзания прекратились. Голова молодого человека приподнялась с пола. Глаза глянули нагло, с вызовом.
– А расскажи, – предложил он вполне нормальным голосом, без нытья.
– А думается мне, умник, что, выйдя из квартиры, где ты планировал оставить ее вон труп, – Сергей махнул рукой в сторону сильно побледневшей Вероники, – хотел ты в ее дворе нарисоваться именно в этом наряде. Чтобы ни у кого не осталось уже сомнений, что убийство Артура Игнатова и Вероники – дело рук одного и того же убийцы. И заказчик один, стало быть. Тот самый, кому звонил перед гибелью Артур. И кому звонила перед своей смертью Вероника. Ты понимаешь, как ты мне помог, придурок?
– Не понимаю, – буркнул парень и уронил голову на кафель пола.
– Ты помог мне понять, кто заказчик. Помог мне понять, кто стоит за всеми этими преступлениями. За угонами, за убийствами.
– Это ты все понимаешь. Я ничего не понимаю. Шел по лестнице. Ты напал. Ничего не видел. Ничего не знаю, – принялся скулить парень. Заерзал, задергался в путах. – Адвоката! Требую адвоката!
– Будет тебе и адвокат. Будет тебе и прокурор. И судья будет с присяжными, – пообещал Сережа, поднимаясь на ноги. – Вот не было бы твоего пакетика здесь с тряпьем, доказать твою причастность было бы сложно. А так. На раз плюнуть. Экспертиза сейчас творит чудеса, дружище. Про потожировые следы слыхал?
Тот прекратил дергаться, обмяк, затих.
– Так что установить, на ком был костюмчик, когда убивали Игнатова, не составит труда. Вряд ли ты его стирал после этого. Ой, вряд ли.
Парень засопел и уткнулся носом в пол. Не стирал, понял Сережа и вытер пот со лба. Риск был, но он всегда был в его работе.
– Ты едешь или нет? – прикрикнул он в трубку на Валеру Ломова, потому что перенервничал, потому что уже отвык от таких будней.
– Мы уже рядом. Ты пакет с тряпьем, надеюсь, не трогал? – переполошился Валера, когда он рассказал ему о запасной одежде возможного убийцы.
– Нет. Стоит в шкафу в комнате. Он сам там же и прятался, так что найти там его следы не составит труда.
– Отлично. Проведем задержание по полной форме. Кстати, Кузьмин на допросе свою причастность к убийствам отрицает полностью. И о том, что организовал преступную схему угонов, бормочет что-то невнятное. Типа, участие принимал, но не являлся организатором и все такое. Это мне сейчас следак позвонил и сказал.
– А он и не организовывал, Валера. Участие принимал, но не организовывал угоны. И за убийствами не он стоит.
– А кто же тогда?! – Ломов выругался. – Мы что, хорошего человека зря дернули?
– Не зря. Не такой уж он хороший. Мошенничество в особо крупных размерах ему запросто можно инкриминировать.
– А кто же тогда? Кто все это контролировал?
– А вот сейчас приедешь, парня упакуем и съездим к ней, к умнице-красавице.
– К ней? Это баба, что ли? И кто она, кто, не томи?
– Терпение, друг мой, терпение. Кстати, с полковником поговорил?
– Некогда мне было к нему идти. Такое закрутилось.
Ломов притворно вздохнул, долгожданного вопроса от друга не дождался и буркнул:
– Он сам ко мне пришел. Уже доложили, что ты порог отдела переступил. Задавал вопросы, я отвечал. Потом просил. Он обещал подумать.
– Ну и ладно, пусть думает.
Не то, чтобы Сережа разочаровался. Он не ожидал, что его прямо завтра восстановят. Просто за полдня втянулся как-то. Будто и не уходил никуда. Это его жизнь – эта работа. Смысл в ней весь. В ней и еще… в Светке.
Опять он про нее! Она замужем, идиот! Гнездо вьет, мебель покупает с мраморными, блин, столешницами.
– Ты чего затих, Серега? – обеспокоился Валера. – Расстроился, что ли? О чем задумался-то?
Голос друга зазвучал иначе. Сережа обернулся. Тот, улыбаясь, стоял на пороге кухни Вероники и держал телефон возле уха.
– Па-ба-ба-па! – пропел он фальшиво. – А мы уже здесь. Понятые! Прошу сюда…
Процедура задержания и осмотра заняла минут двадцать. Парня увезли, протоколы подписали, Веронику успокоили, попросили назавтра снова явиться в отдел. Друзья вышли из дома, двинулись каждый к своей машине. Одновременно встали у водительских дверей.
– Слышь, Серега, а ты чего в тот момент так затих подозрительно? – вспомнил Валера. – Когда я на кухню вошел?
– Так, задумался, – ответил тот рассеянно и занес ногу в салон.
– О чем? – не унимался друг.
– О, боже! Да о Светке. О Светке! А ты что подумал?
Сережа нырнул в салон, вставил ключ в замок зажигания. Смотреть на то, как Валерка сейчас кривится, считая в душе его слабаком, не хотелось. И он очень удивился, когда увидел рядом со своим локтем его коленки.
– О Светке? – протянул Валера насмешливо, наклоняясь к другу, сидевшему за рулем. – Не забыл ее еще?
– И не собираюсь, а чего?
Он не смотрел на него. Не стыдился, нет, своей слабости. Просто было неловко. Чуть-чуть.
– Так я совсем за этой суетой позабыл тебе сказать, Серега, – ладонь друга легла на его плечо. – Ушла от мужа твоя Светка. Неделю уже у подруги живет.
