Глава 20
– Ну что, рискнем? – Валера Ломов задрал руку на уровень кнопки звонка. – Ну, смотри, Серега! Если не выгорит, я тебя…
– У тебя есть выбор? – отозвался тот, поигрывая ключами от машины. – Если есть, то пошли отсюда.
– Нет. Выбора у меня пока нет.
– Тогда звони.
И Валера нажал на звонок. Мелодичная трель не успела утихнуть, как тяжелая металлическая дверь приоткрылась. За дверью, как и ожидалось, стояло двадцатилетнее милое создание, звавшееся Вероникой. Вероника была заспанной, припухшей со сна, растрепанной, но от этого не менее прекрасной.
Эта женщина может считать себя поистине красивой, подумал Сережа, наблюдая за тем, как Ломов демонстрирует девушке свое служебное удостоверение и делает попытку за попыткой проникнуть за тяжелую дверь ее квартиры.
– Вызывайте повесткой, – протянула Вероника слегка капризно. И нежно зевнула.
Так зевают маленькие котята, сделал очередное наблюдение Сережа. И тут же некстати вспомнил, что так же зевала по утрам его Светка. Нежно, слегка постанывая, улыбаясь.
Господи! Как же он по ней соскучился! Как же соскучился.
– Если я вас вызову повесткой, Вероника, у нас с вами уже состоится допрос. Под протокол.
– А сейчас что? – Ее длинные ресницы заметались.
– А сейчас мы просто побеседуем. И возможно, больше вас не побеспокоим. Никогда, – подумав, добавил Ломов.
– Ой, не знаю, – протянула Вероника.
Из-за двери показалась ее стройная ножка, едва прикрытая маленькими трикотажными шортиками в мелкую клетку. Пальчики с длинными ноготками впились в волосы, прошлись по прядям, расправляя их, заставляя лежать ровно. Взгляд Вероники блуждал где-то в самом верхнем углу притолоки.
– А в чем, собственно, проблема-то? – спохватилась она.
Ломов до сего момента ей так и не сказал о цели визита.
– Вы знали Илону Високосных, Вероника?
– Илонку? Знала. Она лучшая подруга Верочки. А Верочка – предмет воздыханий моего дядюшки. Уже много лет.
– Во-от, – протянул Ломов. – Видите, вы уже нам помогаете. Только неудобно как-то вам помогать нам из-за двери. Может, мы все-таки войдем, Вероника?
– Ой, не знаю, – ее все еще глодали сомнения, но ножки уже отступили на метр от двери, да и сама дверь распахнулась шире. – Наверное, входите.
Они вошли. Плотно прикрыли тяжелую дверь. Встали у порога и одновременно вздохнули. В полный рост, не прикрытая дверью, Вероника оказалась еще прекраснее. Короткая широкая футболка в ту же мелкую клетку, что и шортики, едва прикрывала ее грудь и все время норовила соскользнуть с плеч. Тонкая талия. Нежная впадинка пупка. Премиленькая крепкая попка.
– Смотрите, чтобы я не пожалела об этом, – она погрозила им пальчиком, повернулась к ним спиной. – Я переодеваться. Проходите в кухню. У меня будет завтрак.
Ее завтрак состоял из плошки хлопьев с какими-то темными вкраплениями, залитых кипяченой водой, и стакана жидкого зеленого чая. Все это она употребляла на ходу. Без конца двигалась, приводя в движение длинный шелковый халат василькового цвета. Складки халата двигались очень волнующе, без конца обнажая ее ноги и впадинку на груди. Сосредоточиться на серьезном разговоре было сложно. Особенно Ломову. Он словно забыл, что поселил у себя в квартире симпатичную правильную девчонку, с которой засыпал и просыпался вместе вот уже несколько дней.
– Так что вы хотели от Илоны? – спросила Вероника, швырнув плошку из-под хлопьев, ложку и пустой стакан из-под чая в посудомоечную машину.
– Мы ничего от нее уже не хотим. Просто хотели спросить, вы знаете, что ее убили?
– Что? – Вероника прекратила хаотичные метания, резко встала в центре кухни, нежный шелк василькового цвета обнял ее ноги. – Как убили?
– Вас интересует, как именно? Или это вопрос – удивление? – вставил Сережа.
– И то и другое, – небрежно махнула она рукой в его сторону.
Он же не показал ей своего удостоверения и все время помалкивал. Отсюда вывод: он на вторых ролях.
– Ее убили ударом тяжелого предмета по голове. Орудие убийства в ее квартире не найдено.
– Значит, убили в квартире? – Вероника поежилась, обняла себя, уставилась на них с подозрением. – Вот видите, что бывает, когда впускаешь в дом незнакомцев. А вы приперлись!
– Мы – не незнакомцы, Вероника. Мы – полиция, – скупо улыбнулся Ломов.
– И он? – ее пальчик ткнул в сторону Сергея.
– Он – не полиция. Он – частный детектив.
– К слову, работаю на вашего дядюшку.
Сергей вдруг осмелел, прошел к столу и уселся. Эта девчонка им даже стульев не предложила. И пока она употребляла свой завтрак, они стояли, подпирая стены ее кухни.
– Да ладно! – удивилась она странно весело. – Кузя вас нанял? А зачем? Илонкину смерть расследовать?
– Угу.
Он опустил взгляд в мраморную столешницу, тут же вспомнив, что Светка хотела именно такую. Не раз показывала ему в Сети фотографии и восторженно язычком щелкала.
Нет, ну чего вот он снова о ней, а?! Чего думает и думает, думает и думает! Муж у нее теперь. Муж, семья, скоро и дети пойдут.
– А ему-то что за беда: убили ее, нет? – вывернула она недоверчиво нижнюю губу.
– Вера Ивановна Воробьева, наверное, попросила, – не стал обманывать хотя бы в этом наивную девушку Сергей. – Она сильно переживает смерть подруги.
– А! Точно! – легонько шлепнула себя по ножкам Вероника и указала Ломову на стул. – Да вы присаживайтесь. Сейчас кофе сварю.
Она принялась хлопотать возле серьезного кофейного аппарата.
– А откуда вы знали Илону? – спросил Сергей.
Его взгляд как приклеенный наблюдал за мельканием ее маленьких розовых пяточек.
– Илону? Ой, погодите, вспомню… – она повернула личико, наморщила лоб. – Ой, в салоне у Верочки познакомились. Я выбирала себе машину, Верочка ее представила как свою подругу. Потом несколько раз втроем мы пили кофе. Но так, не специально договаривались. Как-то случайно выходило.
– О чем говорили?
Сергей взял из ее рук черную чашку с толстыми стенками. Вероника сварила им кофе.
– Ой, да о чем могут говорить женщины?
– Да, о чем? – улыбнулся ей Ломов.
Ему тоже подали точно такую же чашку: черную, с толстыми стенками, с маленькой ручкой-бараночкой.
– Да обо всем! О тряпках, курортах. Илона же владела турагентством.
– На паях с настоящей хозяйкой, – вставил Сергей, с удовольствием глотая крепкий напиток.
– То есть? – Вероника вскинула бровки.
– Илона владела лишь малой частью акций. Основная приходилась на Анастасию Витальевну Лугову. Она же и возглавляла фирму. И сейчас возглавляет.
– Надо же. Илонка врала, получается? Надо же, – пробормотала Вероника.
И по тому, как именно она это сказала, они поняли, что ей абсолютно все равно.
– А о чем еще говорили? О машинах не говорили? – произнес Сергей, медленно глотая кофе.
– А машинах? А почему мы должны говорить о машинах? Мы же девочки! – возмущенно подергала она плечами.
Но вот в глазках, в глазках что-то запорхало, заметалось. Удивление? Испуг? Растерянность?
– Вера Ивановна же владеет автосалоном, – подсказал Ломов.
– Ну да, владеет.
– Илона у нее в салоне покупала автомобиль.
– Кажется, да. – Она покусала пухлую нижнюю губу.
– И вы тоже у нее покупали дорогую иномарку, – гнул Сергей свою линию.
– Да, покупала. Но это когда было-то! – фыркнула она и вдруг прищурилась в его сторону, затрясла пальчиком. – Я вспомнила! Это вы мне звонили как-то? Все про угнанный автомобиль спрашивали. Вы?
– Наверное, – он пожал плечами и спрятался за толстостенной черной кружкой, допивая последние глотки великолепнейшего кофе.
– Точно. Вы! – Она гневно тряхнула головой, вставила кулачки в худые бока. – И теперь вы здесь. Зачем? Я же сказала вам еще тогда, что машину у меня угнали давно. Я после этого поменяла уже несколько. Зачем вы здесь? Нашли мою машину?
– Нет.
– Тогда зачем?
– Затем, уважаемая Вероника, что вы можете оказаться в серьезной опасности. Ваша жизнь, точнее, – пробормотал Ломов, приходя другу на помощь. – И что-то подсказывает нам, что как раз из-за этой скверной истории с угонами.
– Ой, не мелите чепухи! – Она замахала на них руками. – Что может угрожать моей жизни? Я никому не причинила вреда. И тем более из-за машины, которая была угнана несколько месяцев назад. Бред вообще!
– Но у Илоны угнали машину еще раньше вашей. И она теперь мертва. И у Артура Игнатова угнали машину раньше вас, и он теперь…
– А что с Артурчиком?! – неожиданно перебила Валеру Вероника и странной вихляющейся походкой дошла до стола, выдвинула стул и опустилась на него со странным вздохом. – Его что?! Тоже… Тоже убили?!
– Да, – выпалили друзья в один голос.
– И тоже тяжелым предметом по голове, который не был обнаружен в его квартире?! – Ее щеки побледнели, подбородок странно затрясся. – Артурчика убили?!
– Его убили, но не ударив по голове. Его столкнули на рельсы в метро. Прямо под поезд, – рассказал Сережа, решив, что пора прекращать щадить чувства этой девушки. Пора ее как следует напугать. – Его тело обезображено.
– Боже мой! – она закрыла лицо руками, громко всхлипнула. – Боже мой! Это… Это правда?!
– Я могу показать вам фотографии его трупа, – тронул пальцем свой мобильник Ломов.
– Нет! – громко взвизгнула она. – Не надо! Я боюсь! Артур… Господи! Он же говорил, что все схвачено. Что все пройдет как по маслу.
Сережа уставился на Валеру, подвигал бровями. Тот в ответ пожал плечами, не зная, с чего начинать давить на Веронику. Сергей вступил первым:
– Это Артур подбил вас на это дело, Вероника? Он уговорил вас инсценировать угон автомобиля? Что пообещал взамен?
– Страховку, полностью покрывающую убытки. И еще денег после продажи машины, – пропищала она из-под ладоней.
– Не обманул?
– Нет. Денег дал. Прилично. Пять процентов от стоимости машины в салоне. И страховку Кузя выплатил, полностью покрыв убытки. И теперь нас кто-то убивает. Так? Кто?! Господи, кто?!
Она зарыдала. Слезы сочились сквозь пальцы. Капали крупными кляксами на тонкий шелк василькового халата. Изящные плечи судорожно вздрагивали.
– Я думаю, что кто-то просто подчищает хвосты, Вероника.
– Кто?! – простонала она, осторожно, так и не оторвав от лица ладоней, опустила их на стол. – Кто может это делать? Я не понимаю!
– Очевидно, тот, кто организовал всю эту преступную схему. Тот, кто зашел слишком далеко. И тот, кого Илона вдруг принялась шантажировать, требуя еще и еще денег. Он убил ее. Может, по неосторожности, может, в состоянии аффекта. Потом ее место занял Артур. Он тоже, по нашим сведениям, не брезговал ничем ради денег. И от него организатор избавился. Теперь может наступить ваша очередь, Вероника.
– Бред вообще несете! – заорала она вдруг, резко выпрямляясь. – Кузя не сделает мне больно! Он никогда не причинит мне вреда. Я – его племянница!
– Почему Кузя? – Ломов протянул руку, нежно погладил девушку по плечу. Приторно улыбнулся. – Кузя-то при чем?
– Да притом, что он и есть организатор! Мой дядя организовал всю эту схему. Он! Артур был его правой рукой. Через него он передавал все свои просьбы и пожелания. Сам не светился. Даже телефоном мобильным обзавелся левым каким-то, зарегистрированным на какого-то бомжа.
– Вы знаете этот номер?
– Да. Забит в мобильном, – она провела тыльной стороной ладошки по мокрому лицу, обратилась к Сергею. – Вы ведь понимаете, что я ни при чем? Понимаете?
– Понимаю, – он погладил ее по другому плечу. – Номер продиктуете?
– Да, я сейчас.
Она вскочила на ноги, выбежала из комнаты, вернулась мгновенно с телефоном. Быстро нашла номер, продиктовала Ломову. Тот сверил, кивнул Сергею.
Тот понял: это был тот самый номер, на который звонил Артур незадолго до своей смерти.
– А хотите, я сейчас позвоню ему? Позвоню этому пауку? Подчищать хвосты он вздумал! Может, и меня, родную племянницу, решил устранить? Чтобы лишнего не сболтнула? Сейчас… Сейчас, старый паук!
Они не успели остановить ее. Или не захотели. Ломов сидел, не шевелился. Весь разговор записывался на диктофон. Мало законного в том было, но при случае можно было надавить. Можно было использовать эту запись при допросах.
– Дядя Лева? Ты? Привет. Почему звоню на этот номер? Обстоятельства диктуют. – Вероника быстро заходила по кухне, шелк ее невесомого халата вздувался парусом. – Артурчик тебе позвонил по этому номеру, и его больше нет! Ничего не хочешь мне объяснить? Нет? Кто следующий? Я, дядя Лева? Меня ты тоже столкнешь на рельсы? Или нет. Шарахнешь чем-нибудь тяжелым по голове, да? Как Илону, да?.. Что? Я несу чушь? Это ты несешь чушь! Ты нес эту самую чушь, когда подбил нас всех на это преступное дело! Ты обещал, что все будет чисто. Обещал! Что мы хорошо заработаем. И вдруг! Вдруг, дядя Лева, начинают погибать люди, которых ты уговорил вступить с тобой в дело! А знаешь, что я сделаю? Знаешь? Я позвоню Верочке и обо всем ей расскажу! Да! Пусть знает, что за друг у нее. Пусть знает! А то она все переживала, кто гадит ее доброму имени. Ага, щас! Как скажешь!
Она резко оборвала телефонный разговор с дядей и тут же набрала Веру. И целых десять минут диктофон Ломова писал откровения взбешенной Вероники.
– Вот какую гадину ты пригрела на груди, моя дорогая, – закончила Вероника разговор с хозяйкой автосалона – Верой Ивановной Воробьевой.
Постояла возле стола, за которым притихли ее незваные гости. Оглядела каждого.
– Мне кажется, что этого мало для моей безопасности, господа, – пробормотала она, гневно раздувая изящные ноздри, швырнула на стол свой мобильник. – Я сейчас переоденусь, и мы поедем в отдел и все запротоколируем. Все! И плевать мне на это чертово родство! Я не собираюсь отвечать за его преступления. И уж совершенно точно не собираюсь подыхать из-за него. Я сейчас.
Когда Вероника уже подписывала протокол допроса, сидя в кабинете Ломова, возле двери в ее квартиру остановился молодой человек среднего роста, достаточно крепкий, в легких летних штанах, черной футболке и ярко-красной бейсболке. В руках он держал пакет, в котором угадывалось что-то мягкое и объемное. Кажется, это была толстовка серого цвета.
Он несколько раз позвонил в квартиру Вероники. Ему не открыли. Он обернулся. На лестничной клетке было всего две двери: ее дверь и дверь напротив. Он позвонил в ту, что была напротив. И снова промах. Снова никто не открыл. А он звонил долго, очень долго. Тишина за дверью.
Он сунул руку в карман штанов, достал кубик жевательной резинки. Швырнул его в рот и лениво задвигал челюстями. Жевал недолго. Выплюнул на руку и тут же пришпилил сладкий резиновый комочек к дверному глазку той двери, что располагалась напротив квартиры Вероники.
Он вернулся к ее двери, достал из пакета узкий футляр, расстегнул его, выкинул на ладонь снизку длинных тонких предметов и принялся поочередно совать их в замочные скважины. И провозился-то всего ничего, а вспотел. Может, потому что нервничал?
Поочередно услышав щелчки в замках ее двери, он как-то сразу успокоился. Убрал отмычки обратно в футляр, футляр в пакет. Смахнул ладонью пот со лба. Толкнул дверь ее квартиры коленом и осторожно вошел внутрь.
– Я тут тебя подожду, детка, – пробормотал он, запирая замки изнутри. – Тут, думаю, будет безопаснее.
