Сентябрь
воскресенье 1 сентября
Здешних жильцов обычно зовут Пит, Кес, Нел и Анс, а не Шторм, Бабочка, Счастье или Меч Ислама. Все мы родились задолго до того времени, когда родители, желая выглядеть оригинальными и современными, стали давать детям претенциозные имена. Хотя и рисковали ошибиться: назовут, например, дочку Бабочкой, а вырастет из нее ленивая толстушка. Уж лучше бы ее назвали просто Анс.
Сегодня утром, в 9.00, совершив прекрасную прогулку по спящему Амстердаму, я со своим скутмобилем уже стоял на пароме. Жить в одном из самых красивых городов мира – это привилегия. Но ею нужно пользоваться, а иначе какой от нее прок? Я так и сделал впервые за много лет и собираюсь продолжать впредь – столько времени, сколько мне будет дано прожить. Почти весь путь я проехал на скорости “черепаха”, чтобы спокойно смотреть по сторонам.
А теперь пора снова вспомнить о важных вещах: жилищный комитет предлагает повысить на два евро ежегодный рождественский взнос, чтобы приобрести привлекательный пакет призов для победителей игры в бинго. Управлять значит предвидеть.
понедельник 2 сентября
Не так-то просто в воскресенье днем сыграть на бильярде. Там существует негласная система бронирования. После некоторого нажима мы трое, Граме, Эдвард и я, получили доступ к бильярдному столу, с 16.40 до 17.20. За полтора часа ожидания мы успели опрокинуть несколько рюмок, что не пошло на пользу нашей меткости. Думаю, мы все вместе не сделали и двадцати карамболей.
Зато наговорились всласть. Граме рассказывал забавные байки о прежних временах. Он самый младший из четырнадцати братьев и сестер. Все они умерли. Кроме того, у него есть сын в Австралии и дочь в Ауде-Пекела под Гронингеном. В один год он с сыном ездит в гости к дочери, а в другой год вместе с дочерью навещает сына. В январе он отправится на три недели в Австралию.
– Эти поездки держат меня на плаву.
Мы кивнули. Он поспешил добавить:
– И ваша компания, конечно, тоже.
Эдвард – немного грустная фигура. Он мог бы многое порассказать, но, к сожалению, понять его почти невозможно. Тем более после нескольких рюмок.
– Лучше бы вы все записывали, Эд, – подвел итог Эверт, заглянувший выпить за компанию.
Эд так и сделает. Обещал писать нам по письму в неделю. А у нас останется выбор: обсуждать содержание письма в письменной или устной форме.
Будем чаще играть на бильярде.
Граме зарезервирует постоянный час, ведь у него самые лучшие контакты в секретариате бильярдного клуба.
вторник 3 сентября
Послезавтра мой день рождения. Впервые за много лет у меня достаточно друзей, чтобы выпить вместе с ними. Я пригласил на вечер клуб СНОНЕМ и попросил Рию и Антуана приготовить небольшое угощенье (за мой счет). Чем доставил себе и им большое удовольствие. Конечно, нужно заранее купить фрукты, соблюсти правило: ни рюмки без закуски, а в остальном – все на их усмотрение. Я строго предупредил каждого, чтобы никаких цветов, никаких подарков. Хотя они вряд ли меня послушают.
Гритье согласилась прийти, но заставила на будущее кое-что пообещать.
– Когда я выживу из ума, вы не должны против моей воли таскать меня всюду с собой.
– Как это?
Она объяснила, что тормошить маразматиков, пытаться любой ценой вывести их из состояния апатии – большое заблуждение. Их, например, берут на денек к себе домой, а они не понимают, куда попали, что за люди все время так бодро к ним обращаются и зачем нужно садиться в такой странный поезд. Их кормят какой-то непонятной едой, а потом совершенно чужие люди зачем-то их целуют.
– Слабоумной старушенции потребуется три дня, чтобы снова прийти в себя, – вздохнула Гритье. – Так что обещайте, когда настанет время, оставить меня сидеть у окошка в моем кресле.
И я обещал.
среда 4 сентября
Один из наших консьержей чуть моложе жильцов. Но он считает нас “старичьем” и ведет себя так, будто он не швейцар, а хозяин всего заведения, то бишь сотрудник отдела безопасности. Больше всего ему нравится выговаривать людям, нарушающим правила.
Мы с Эвертом отправились на прогулку вокруг дома. Эверт имеет привычку на своем инвалидном кресле проезжать в раздвижные двери в самый последний момент, когда они чуть не захлопываются прямо у него перед носом. Но он успевает проехать, а двери снова расходятся. Для консьержа Поста (такая у него фамилия) это бельмо на глазу.
– Вы должны либо быстрее двигаться, либо дольше ждать, – строго заявил он Эверту.
Эверт очень медленно поднял взгляд вверх, даже немного прищурился, как бы стараясь что-то рассмотреть, а потом процедил:
– А у вас течет из носа. Утрите соплю.
Я стоял рядом и чуть не задохнулся от смеха.
Возникла многозначительная пауза.
Неужели страж порядка проигнорирует это замечание? А что, если у него из носа и впрямь течет?
За дверью мы еще раз оглянулись. Он разглядывал свой палец, которым произвел инспекцию носа.
– Не отвлекайтесь, Пост, – сказал Эверт. – Вы на посту.
И мы удалились. Как известно, расставание – маленькая смерть.
У меня имеется запас спиртного, которого хватит на три дня рождения. Но избыток лучше, чем дефицит. В конце концов, с таким другом, как Эверт, любой запас рано или поздно закончится.
четверг 5 сентября
Я родился 5 сентября 1929 года. И сегодня отмечаю свой восемьдесят четвертый день рождения. В девять утра Эверт уже стоял у моей двери, то есть сидел в своем инвалидном кресле, держа на коленях поднос, на коем красовался роскошный завтрак. Потрясающее зрелище. Круасанчики, бисквиты, хлеб, чай, апельсиновый сок и бутылка сухого вина. Бóльшую часть этого великолепия он съел и выпил сам, предварительно исполнив ритуал поздравления: “Желаю долгих лет!”. Я не большой любитель завтраков. На вечер я позаимствовал у нашей хозяйственной службы несколько стульев. Стоячие места кажутся мне не слишком подходящими для гостей нашего возраста.
Большинство обитателей дома празднуют свои дни рождения внизу, в комнате отдыха. Приглашенные садятся за большой стол и получают кусок торта, а тем временем все прочие жильцы теснятся по соседству, надеясь, что им перепадут крохи с праздничного стола. Жалкое зрелище. Такие вещи не по мне. Пусть уж лучше гости посидят в тесноте, да не в обиде у меня в комнате. Во всяком случае, никто не станет заглядывать им в тарелку.
На пятницу, тринадцатое число, я забронировал места для восьми человек на площадке для гольфа. Надеюсь, погода будет такая же хорошая, как сегодня, тогда вылазка наверняка будет удачной. Я не совсем уверен, что сделал правильный выбор. Гольф, конечно, подходит для пожилых, но, увы, не всякий пожилой человек подходит для гольфа. Отыграть назад я не могу, ведь за все уже уплачено.
пятница 6 сентября
В половине первого ночи мне пришлось отвезти сильно поддатого Эверта в инвалидном кресле в его квартиру. Сам я тоже не слишком хорошо держался на ногах. Эверт предпочел бы остаться ночевать и “еще немного выпить на сон грядущий”. Эта идея не встретила моего одобрения. В коридоре он во весь голос распевал: “Земля надежды и славы”.
Сегодня с утра жду вызова на ковер по поводу нарушения режима тишины. Впрочем, день рождения получился веселый. У меня осталось на два дня еды и на два месяца выпивки. Пока что я умерен в пище и питье.
План организовать путешествие для нашего клуба немного расплывчат. До будущей весны предстоит серьезно поработать. Чтобы принять участие в путешествии, нужно прежде всего дожить до июня. Я надеюсь, что не паду смертью храбрых на поле боя и остальные тоже доживут до победного дня. Но если я умру, пусть они захватят с собой в поездку урну с моим прахом и установят ее на приборной панели автобуса: “Он всегда любил место у окна”. Это неправда, но звучит весьма остроумно.
суббота 7 сентября
Старики должны играть. Гонки на компьютере для старых мозгов благотворнее, чем глупые головоломки. В газете приводятся результаты одного исследования, каковое установило, что если старые мозги регулярно заняты компьютерными играми, они снова справляются с разнообразными будничными задачами. Я собираюсь выяснить, как такие игры воздействуют на мои мозги, хотя шанс найти здесь, в доме, наставника в этом деле не слишком велик. Вот когда я пожалел, что у меня нет внуков.
Будь у меня внуки, думаю, я стал бы отличным дедом. Если бы да кабы…
Впрочем, внуки – далеко не всегда сплошная радость и удовольствие. У Эверта внук – наркоман. Внучка Граме страдает анорексией. Только переведешь дух, вырастив детей, а на пороге уже встают проблемы с внуками. И снова не спишь ночами.
Может, не стоит торопиться с компьютерными играми, а подождать следующего исследования? А вдруг выяснится, что предыдущее не удалось? Или, по крайней мере, вызвало у ученых разного рода вопросы?
воскресенье 8 сентября
– Кому нужны мои старые таблетки? – спросил Эверт. – Они еще годные. Хотя… смотря для чего.
На это щедрое предложение Эверта спровоцировала газетная публикация, вызвавшая оживленное обсуждение за кофейным столом. Некий мужчина (семидесяти семи лет) предстал перед судом за то, что смешал коктейль из таблеток для своей тещи (девяноста девяти лет), которая решила свести счеты с жизнью. Ее мучили боли, и она почти ничего уже не могла. Но врач дома престарелых решил, что ее страдания еще достаточно терпимы, и отказался содействовать эвтаназии. Женщина приняла сто пятьдесят таблеток в одной мисочке йогурта. А чего стоило в нее это впихнуть! Ведь занимался этим делом не профессионал, а любитель, без всякой охоты и без надежды на благодарность.
Самоубийство ненаказуемо. К тому же трудно за него наказать, если оно удалось. А если не удалось? Нужно ввести смертную казнь за попытку самоубийства. Помогать при самоубийстве нельзя.
Все подозрительно уставились на предложенные Эвертом таблетки. Большинство жильцов явно не нуждаются в его подарке, чтобы устроить себе передоз. Почти каждый здесь имеет этакий таблеточный загашник, где скапливаются порции на каждый день недели.
Некоторые старики каждое утро выставляют свое собрание таблеток на кофейный столик в гостиной, выбирают из него горстку и проглатывают вместе с теплым кофе. Со вздохами и жалобами на муки и болячки, на смерть и страдания. Так что если строишь планы и собираешься хорошо провести день, держись подальше от этого соседства.
понедельник 9 сентября
У нас новый жилец, господин де Клерк, который пытается переманить соседей в реформированную церковь. Не знаю точно, в какую именно, но наверняка здорово ортодоксальную. К счастью, никого уже нельзя насильно привить против кори, ибо “вмешиваться в ход вещей означает примерять башмаки Господа, а они нам не впору”, – как утверждает сам господин де Клерк.
Его попытки совратить малодушных вызвали некоторое волнение среди католической части обитателей дома. Я вижу, как разгорается ветхозаветный религиозный спор, и жду не дождусь, когда начнут сжигать первых еретиков.
Господин де Клерк (что рифмуется с клириком) вдохновенно упражнялся в красноречии, когда я вчера сообщил ему, что все еще сомневаюсь в благих делах Господа.
– Господь явился в откровении не для того, чтобы мы о Нем спорили, а чтобы склонились перед Ним.
Красивые словеса, к счастью, не всегда искренни. Де Клерк говорил не от души, а цитировал реформистский журнал “Ваархейдсфринд” (“Друг правды”). Услышав это название, один старый коммунист решил, что его старый партийный листок восстал из пепла. Претензии на истину в последней инстанции могут поступать со всех сторон.
По ходу дела я задал господину де Клерку еще два вопроса. Первый о том, собирается ли он в воскресенье продолжать свою работу по обращению заблудших, а второй о том, может ли Бог создать камень настолько тяжелый, что Он сам не сможет его поднять. (Этот вопрос я где-то вычитал.)
Он немного смутился.
– Ну, до следующего раза, – сказал я, удаляясь.
вторник 10 сентября
Сегодня утром на приеме у геронтолога я поинтересовался насчет возбуждающих таблеток для пожилых. И насчет их прямой противоположности – таблетки Дриона.
– И то и другое проблематично, – сказал доктор. – Таблетки, которые вы имеете в виду, запрещены к продаже. Об их специфическом воздействии на пожилых мало что известно. Вполне вероятно, малая доза кокаина может вполне благотворно повлиять на некоторых стариков.
Я спросил, употреблял ли он его когда-нибудь сам. Да, было дело.
– И как?
– Слишком приятно. Это опасно. Могу себе представить, что от него невозможно отвыкнуть.
Он пропишет мне легкие антидепрессанты. И это все, что он может сделать для меня в настоящий момент.
– Хотя не похоже, что вы страдаете от депрессии. Побочным эффектом будет небольшая заторможенность.
Я сказал, что мне-то как раз нужны таблетки, немного повышающие жизненный тонус. Он сказал, что подумает.
С таблеткой Дриона дело обстоит сложнее. Доктор понимает, что для некоторых людей была бы утешительной сама мысль, что таблетка “на этот случай” хранится в домашней аптечке. Но в действительности все иначе.
Старик, желающий помереть, должен обратиться к “консультанту по эвтаназии” и убедить его в искренности своего желания смерти после завершенной жизни. На это отводятся две продолжительные и проникновенные беседы. Если консультант решит предоставить требуемую помощь, он обязан найти еще одного дипломированного консультанта, который согласится с его решением. После чего врач должен выписать необходимое средство, а уставший от жизни старик принять его под присмотром одного из консультантов. Балаган хуже смерти.
– Впрочем, мне кажется, вы еще не дошли до кондиции.
– Так-то оно так. Но это – вопрос хрупкого душевного равновесия. Стоит его потерять, и пути назад, к радости жизни не будет.
Он кивнул.
– Можно рассматривать этот разговор как первую консультацию?
Можно.
среда 11 сентября
Сегодня по многим телеканалам самолеты снова протаранят башни-близнецы в Нью-Йорке. 2995 погибших – прямой повод для войны с террором. Война с террором: 200 000 убитых, в том числе 6 000 американских солдат, 350 000 раненых и примерная стоимость триллион долларов.
Вчера я упомянул эти цифры за чаем (они врезались мне в память), но цена этой войны никому не показалась непомерной. Разве что кое-кому из моих друзей и приятельниц, к счастью.
Господи, сколько прекрасных вещей можно бы сделать на этот триллион долларов! И американцы вместо ненависти получили бы популярность в разных частях света. А мусульманский фундаментализм после Ирака и после того, как все арабские революции пожрали своих детей, стал только сильнее, чем прежде.
Я слишком хорошо понимаю, что американцам нет никакого смысла встревать в авантюру в Сирии, где им ничего не светит. В их памяти еще слишком свежи предыдущие авантюры.
Ну, будь чуть мудрее, Хендрик, ты же старик. Не заводись. Может, это из-за осенней погоды после такого великолепного лета? Сегодня пойду покупать плащ-накидку, чтобы мчаться на своем скутмобиле даже под проливным дождем.
четверг 12 сентября
Я слышал, что, кроме клоунов для больных детей, теперь имеются специальные клоуны для одиноких стариков. Не знаю, как их зовут и откуда они берутся, но хочу их строго предупредить: любому клоуну, который явится меня развлекать, я из последних сил двину сковородой по веселой физиономии.
Неделю назад еще стояла тридцатиградусная жара. А сейчас всюду на полную мощность включено центральное отопление. На улице холодно, и часто идут дожди. Завтра мы идем играть в гольф. Погода не слишком улучшится, но у меня нет в запасе другой программы. Каждый час я смотрю прогноз погоды, но без толку. Наш автобус отправляется завтра в 13.00. Вот я и нервничаю.
пятница 13 сентября
Была у нас одна жиличка, которая каждую пятницу тринадцатого числа целый день проводила в постели. Дескать, там с ней ничего не случится. Она съедала бутерброд и выпивала чашку чая. Ручка от заварного чайника отвалилась, женщина обварилась кипятком и провела остаток пятницы тринадцатого числа в больнице.
Вчера приходил Эверт с запоздалым подарком на день рождения: куском овчины – подстилкой на сиденье моего скутмобиля. Рекомендовал немедленно отдать ее в стирку. У него на это не было времени. Овчина поступила из благотворительного магазина.
– Кто знает, чем они заплевали эту шкуру перед камином. На ней кое-где странные пятна, – сказал он с ухмылкой.
Меня его скабрезные намеки не смущают. Я отнес эту вещь в прачечную, выстирал и снова высушил. Теперь она совершенно чиста.
Но: если я накрою этой попоной своего скакуна и оставлю без присмотра, и налетит гроза, то придется мне потом сидеть на большой насквозь промокшей белой губке. Дело в том, что я, пока держусь на ногах, никогда не завожу свой скутмобиль под крышу. Представляю, как в дождливую погоду или во время снегопада я брожу по супермаркету “Алберт Хейн” с овечьей шкурой, а люди у фруктовых прилавков шепчутся: “Вон он, чудной старикан, и снова со своей овчиной!”
суббота 14 сентября
Гольф был первой неудачной вылазкой из всех, какие мы устраивали до сих пор. Началось все довольно хорошо: кофе с тортом в клубном помещении и любезный щеголеватый инструктор, который преподал нам азы игры. Но не успели мы выйти на площадку, чтобы немного попрактиковаться, как хлынул проливной дождь. И похолодало. В сущности, мы слишком высоко замахнулись – не сумели забить в лунку ни одного мяча. Представьте себе эту картину: Эфье попала в собственного внука, а Граме выпустил клюшку из рук, да так, что она едва не угодила в голову инструктора. Только Эверт на своем инвалидном кресле произвел сенсацию: отправил мячик примерно на сто метров. Через полчаса это занятие порядком надоело каждому, но, чтобы не обидеть меня, они, мокрые и замерзшие, еще без малого три четверти часа делали вид, что получают удовольствие.
После чего я сказал инструктору, что для первого раза все прошло очень хорошо, хотя мы выполнили только половину программы.
Мы еще выпили винца в опустевшем баре, и я позвонил диспетчеру такси, чтобы он сразу же прислал за нами машину.
Все были очень ласковы со мной и уверяли, что идея была великолепной, а подкачали только погода и возраст. Но меня и сейчас, на следующий день, мучает досада. Я, как ребенок, плохо переношу разочарования.
воскресенье 15 сентября
Душевная рана от неудачной вылазки все еще гноилась, когда Эверт нанес мне визит. Не прошло и пяти минут, как он пригрозил, что удалится, если я немедленно не перестану хандрить.
– Распустил пошлые нюни, старый мудак. Ну и черт с тобой, тут я бессилен.
Я мигом воспрянул.
Кстати, Эверт принес добрые вести: служба поздравлений для одиноких стариков ликвидирована за отсутствием волонтеров. Ну что хорошего, когда совершенно посторонние люди приходят к вам на день рождения, поют “Многая лета!”, а потом съедают ваш торт. После такого веселья вы страстно желаете одиночества. Честно признаюсь: в прошлом году у меня не хватило духу вытолкать их вон. И у Эверта тоже. Выходя от него, они продолжали горланить “Многая лета!”
В настоящее время госпожа Ауперс ходит иногда задом наперед, полагая, что так ей реже понадобится посещать сортир. Я бы выдвинул ее кандидатуру на шнобелевскую премию. Ведь этой замечательной премии были удостоены весьма выдающиеся исследователи. Брайан Кранделл получил ее за изучение собственных фекалий после поедания бланшированной землеройки, а один японец и один китаец (оба с трудно произносимыми именами) – за изучение влияния оперной музыки на шансы выживания мышей после операции на сердце.
Да, вот еще: Густано Пиццо был награжден этой премией за то, что придумал ловушку для угонщиков самолетов: это люк с капсулой, которую пилоты могут сбросить на парашюте. Некоторые критики полагают, что парашют в данном случае – избыточная роскошь.
понедельник 16 сентября
Интересно, отдаст ли каждый свои обгоревшие спички господину Схипперу? Он замыслил построить из них макет нашего дома престарелых. Надеется привлечь этим внимание газеты “Пароол”. Наша директриса состоит в ее редакционном совете.
Когда-то один человек построил макет собора Святого Петра из семи миллионов спичек. Такие макеты всегда вызывают у меня одну мысль: вот бы его поджечь! И за три минуты отправить коту под хвост двадцать пять лет работы. Очень уж сильна во мне страсть к разрушению.
Полторы недели назад было двадцать восемь градусов жары и стояло лето. А теперь четырнадцать градусов и осень. Я не люблю осень. Ну да, да, конечно, дивные краски, но это краски увядания. Поздней осенью моей жизни я слишком часто сталкиваюсь с умиранием и загниванием, чтобы еще умиляться при виде кучи сухих листьев. Осень пахнет так же, как дом престарелых. А мне подавай весну, новое начало, хоть какое-то разнообразие.
При этом я терпеть не могу холодные короткие дни, и Синтерклаас с Дедом Морозом – отнюдь не мои лучшие друзья.
Хнычу, как старый зануда. Но я и завел этот дневник, чтобы время от времени пожаловаться и повздыхать, никого не обременяя своей печалью.
вторник 17 сентября
Иногда с возрастом ревность принимает смешные формы. Поскольку в доме намного больше женщин, чем мужчин, замужние дамы глаз не спускают со своих мужей. Госпожа Даалдер не отпускает от себя господина Даалдера на расстояние больше одного метра. Подобно бдительной сторожевой собаке она кидается на любую женщину, проявляющую хоть какой-то интерес к ее супругу. Даже если совершенно безобидная соседка по столу попросит господина Даалдера передать ей сахар.
– А сами взять не можете? Не давай ей, Вим.
Вим глубоко несчастлив, потому что ему запрещено вступать в любую светскую беседу. Нет такой женщины, которая позарилась бы на Вима, ведь он страшен как смертный грех, но ему все равно приходится терпеть постоянный надзор своей ревнивой жены. Мне кажется, в его глазах я вижу иногда великое желание смерти.
Пишу об этом потому, что недели три тому назад здесь поселился некий господин Тиммерман. Он вроде бы положил глаз на Эфье. Само по себе это более чем понятно. Но ему не повезло: Эфье в упор его не замечает, так как он страшный хвастун и от него дурно пахнет.
Звучит так, словно Хендрик Грун ревнует, но в данном случае для ревности нет ни малейшего повода. Эфье уже несколько раз самым любезным тоном просила Тиммермана пересесть куда-нибудь на другое место. Это вызвало у Тиммермана острую неприязнь ко мне. Я всегда целыми днями сижу рядом с Эфье, ко взаимному удовольствию.
среда 18 сентября
Вчера торжественно открылась сессия Генеральных штатов. Сегодня день бюджета. Господин Эллрой пробует растолковать госпоже Блокер, как обстоят дела с экономией бюджетных средств.
– Вот смотрите, самая длинная красная полоска – это мы, пенсионеры. На нас экономят больше всего!
Госпожа Блокер кивает. Она думает, что прямоугольнички, обозначающие покупательную способность различных слоев населения, надо вклеить в новый рекламный буклет кондитерской фирмы Веркаде.
Беспокойство нарастает. Неужто у нас отберут еще один пряничек к кофе?
Хенк Крол из партии “50 плюс” призывает всех стариков в ближайшее воскресенье выйти на протестную демонстрацию в Амстердаме. Я собираюсь пойти, если не подведет погода. Вот будет славная вылазка. Я еще никогда в жизни не участвовал в демонстрациях, так почему бы не начать это дело в мои восемьдесят четыре года? Не то чтобы я мог хоть чуть-чуть увеличить те два процента, к которым угрожаю присоединиться, но Мюсеумсплейн, заполненная ходунками, скутмобилями и “кантами”, представляется мне захватывающим зрелищем. Надеюсь, кто-нибудь бросит в эту толпу клич “Рютте – убийца!”, и начнется давка, и полиция будет вынуждена принять меры против крепкого ядра активистов старше 80, а они начнут забрасывать полицию камнями, как бы играя в шары.
И на муниципальных выборах в марте 2014 года дедушки и бабушки, то есть местные партии стариков, одержат блистательную победу в союзе с социалистами и прогрессистами. Партия труда потерпит поражение. Дидерик уйдет в отставку. Кабинет падет. Возникнет политический кризис. Но в конце концов и с новыми партиями все останется по-старому. Всего хорошего. С вами беседовал ваш политический комментатор Хендрик Грун, из дома престарелых.
четверг 19 сентября
Через два дня после открытия Генеральных штатов никто больше не рассуждает о бюджете, но наши дамы еще не наговорились о параде шляп по случаю тронной речи. Там была одна шляпка, похожая на лоскут, оторванный от свадебного платья, заметил кто-то. Дамам из политической сферы вынесен суровый приговор: скучные зануды, которые вдруг напяливают нелепые шляпы. Самый снисходительный отзыв звучал так: “Ну, это еще куда ни шло”.
Сами они – последнее поколение, умеющее носить шляпы. Приличные, солидные, основательные шляпы для защиты от зимней стужи “и немножко для красоты”. Они бы не надели ни один из тех шутовских карнавальных колпаков, которые демонстрировались во второй палате парламента.
Эфье часто носит очаровательные шляпки. А я гордо шествую рядом с ней. Предпочтительно под руку.
пятница 20 сентября
На доске объявлений висит объявление, что открывается курс профилактики падений. Все жильцы дома могут записаться.
Некий ученый медик пришел к выводу, что старики часто падают, потому что боятся упасть. Люди, испытывая страх, рассуждают так: пока не двигаюсь, я не упаду. Тогда они быстро деградируют умственно и физически и часто падают, когда им, к примеру, нужно совершить неизбежное путешествие в сортир. Такова вкратце теория парадокса падений.
На занятиях учат “улучшать физический баланс”, а также (что немаловажно) вставать с карачек и снова принимать вертикальное положение.
Печальная статистика: старики падают в год 1 миллион раз и ломают себе бедра и запястья на 725 миллионов евро.
Я тоже все хуже держусь на ногах… но такой курс…
Я спросил Эфье, запишется ли она на этот курс. Нет, ни за что. Граме подождет еще годок. Гритье часто теряет ориентацию, но никогда не падает. Только Эверт в своем инвалидном кресле охотно приедет на лекции. Чтобы немного поболеть за участников.
Может, подать заявку на индивидуальные занятия?
Антуан и Риа оплакивают смерть своего кумира Йоханнеса ван Дама, человека, перед которым трепетали все рестораны. К концу жизни он давал все более высокие оценки учреждениям питания, которые посещал. Хотел таким образом поддержать свое реноме? Его считали человеком, который лично-персонально поднял кулинарный уровень в Амстердаме. Здесь сыграло роль и то, что он не мог проводить свои дегустации инкогнито. Его всегда узнавали. Так что стоило ему появиться в каком-нибудь заведении, там начинался аврал.
суббота 21 сентября
Сегодня Всемирный день альцгеймера. И что с этим делать? Размышлять об альцгеймере? Можно для всех болезней назначить всемирные дни: Всемирный день проказы, Всемирный день СПИДа, Всемирный день диабета, Всемирный день поноса.
Как раз сейчас я иду к Гритье. И что я ей скажу? Сегодня – твой день? Дважды твой день, ведь сегодня еще и День соседа. Дней-то не хватает, так что пусть альцгеймер поделится своим днем с соседом.
Впрочем, больные альцгеймером этот день не отмечают. Они не знают даже, какой сегодня день недели. Несколько лет назад в газете “Пароол” Йоханнес ван Дам признался, что невозможность жить самостоятельно причиняет невыносимые страдания. Я упомянул об этом в разговоре за кофейным столом. Завязалась беседа. Единственным из восьми сотрапезников, кто разделил точку зрения покойного Йоханнеса, был Эверт, живущий в отдельной квартире. Он не согласился с большинством, которое упрекало ван Дама в неблагодарности. Очень получилась забавная дискуссия. Эверт был на высоте: остроумен и упрям.
Стелваген наблюдала за спором со стороны. Когда она заметила, что я ее заметил, кивнула мне и удалилась.
воскресенье 22 сентября
Даже если вам за восемьдесят, если вы всегда готовы драть глотку и ваше имя Эверт, вы все-таки терзаетесь сомнениями. Эверт воззвал к моей помощи в организации нашей очередной вылазки в ближайшую среду. Он заказал художественную студию, но опасается, что это никому не понравится.
– Может, это скучновато? Может, что-то добавить?
Я заверил его, что проект хорош и потому не может провалиться, и что в любом случае, он лучше, чем моя идея с гольфом.
– Это верно, – ухмыльнулся он.
Его ухмылка мне не понравилась.
На антиправительственной демонстрации я не обнаружил разгневанной армады пенсионеров с ходунками, на “кантах” и скутмобилях. А кому, как не инвалидам и пенсионерам, следовало бы бунтовать против двойной экономии на стариках?
Похоже, мое мнение вполне разделяет автор статьи во вчерашнем номере “Фолкскрант”: “Почему старые и несчастные?” Самый важный вывод из этой статьи: сегодняшним молодым придется значительно дольше и больше платить за свои будущие пенсии и государственные пособия, чем нынешним пенсионерам, которые орут: “Караул! Убивают!”
Захватывающая перспектива: коалиция партий прогрессистов, социалистов и “50 плюс” немедленно выступит в поддержку старичков, которые из-за экономии остались без средств. Согласно последнему опросу Мориса де Хонда, они все вместе получат аж шестьдесят шесть мест во Второй палате.
понедельник 23 сентября
Вчера днем после недельной осени снова проглянуло солнце. На скамейках возле дома снова аншлаг.
Госпожа Бакел захватила с собой тюбик крема для загара и щедро делилась со всеми желающими. Тут же восемь стариков с пятнами плохо размазанного крема на физиономиях, закрыв глаза, уселись на скамейке наслаждаться солнцем. Красивая картинка. Госпожа Бакел еще раз взглянула на тюбик и с ужасом воскликнула:
– Просрочен!
– И довольно давно, – сказала госпожа ван дер Плуг, пряча свои очки для чтения.
– Август две тысячи девятого! Это опасно?
Такая постановка вопроса приводит к диким предположениям.
– Возможно, у вас начнется рак, рак кожи, – брякнул господин Снел.
Восемь стариков тут же принялись стирать с физиономий впитавшийся крем. При таком количестве морщин он еще не весь впитался.
вторник 24 сентября
Какой-то молодой человек на улице обратился к господину ван дер Схаафу с просьбой разменять один евро на две монетки по пятьдесят центов, для проката магазинной тележки. Парень был очень любезен, даже придержал бумажник старика, куда поместил свой евро. Придя домой, господин ван дер Схааф с изумлением обнаружил, что на этот евро он обменял две двадцатки и одну десятку.
Такой любезный юноша североафриканской наружности… Иногда мне кажется, что они для того сюда и приезжают, чтобы упрочить наши предрассудки. Попробуйте, поймайте такого…
Уличный грабеж без насилия? Если поймают, то приговорят к общественным работам с сохранением пособия. Не часто случается, чтобы люди с годами левели. Обычно они правеют. О чем это говорит?
Я полагаю, о том, что в третий раз за несколько месяцев один из наших жильцов попался на подлый трюк с разменом. Каждый предупрежден об опасности, но в тот момент, когда к нам обращаются на улице, половина из нас демонстрирует предельную подозрительность, а другая половина – наивную веру в человеческую порядочность.
среда 25 сентября
Один ученый (фамилию не помню) утверждает, что лет через пятнадцать можно будет предотвращать болезнь Альцгеймера. Потрясающая новость для стариков, которые уже понемногу впадают в слабоумие. Они до этого не доживут, по крайней мере в сознательном состоянии. Чертовское невезение.
А вот старым американцам чертовски повезло. Судя по опубликованным документам, между 1950-м и 1968-м произошло минимум семьсот серьезных инцидентов с ядерным оружием. Один американский бомбардировщик из-за аварии уронил над Штатами две водородные бомбы, в 260 раз мощнее той, что была сброшена над Хиросимой, причем одна чуть не взорвалась, после того как отказали три из четырех систем безопасности.
Нет никаких оснований считать, что здесь и сейчас не произойдет никаких инцидентов. О коих станет известно только в 2058 году. Уж тогда-то я не удивлюсь, ей-богу.
В общем, если мы еще живы, то не по причине нашей мудрости. Нам просто пока что везло. Человечество не всегда отдавало свою судьбу в руки разумных людей. Гитлер, Сталин, Мао (называю лишь несколько имен) ответственны за смерть двухсот миллионов человек, и это без ядерного оружия. Если бы существовала награда для самого глупого существа на земле, на нее номинировали бы человека.
Завтра снова сообщу об очаровательных мелочах повседневности. Сейчас подойдет автобус, и восемь веселых старичков с превеликим удовольствием проведут денек, сунув голову в песок. И вытаскивая ее, только чтобы выпить и закусить.
четверг 26 сентября
У меня на комоде стоит мой собственный превосходный портрет. Его написал Граме. Он творит в специфическом стиле неоэкспрессионизма.
Вчера после обеда автобус отвез нас в Берген-ан-Зе. В этой деревне обитают художники Северной Голландии. Мы должны были явиться в красивый деревянный павильон на пляже. Эверт в своем инвалидном кресле не задавался вопросом, как мы доставим его на место. Потребовались изрядные усилия, чтобы по мощеной дорожке вкатить его на дюну. Один раз мы чуть его не упустили. Еще немного – и он скатился бы вниз, грохнувшись головой в песок. В конце концов мы уговорили двух мускулистых парней, тренировавшихся в беге трусцой, вкатить его на дюну, провезти сто метров по песку и определить под тент нашей живописной мастерской.
Там некая артистичная дама выдала нам краски и восемь мольбертиков и предложила разделиться на пары, чтобы написать портреты друг друга. Результаты оказались умопомрачительными. Все стили пятисотлетней истории искусства прошли перед нашим взором.
Потом мы с Эфье, держась за руки, прошлись босиком в прибое Северного моря.
Кулинарная и дегустационная часть логически завершили программу. Хозяин пляжного кафе предоставил свой небольшой тягач, чтобы снова поднять Эверта на дюну. Во время этой церемонии Эверт помавал рукой, словно королева. На обратном пути в автобусе мы во все горло распевали песни.
Сегодня утром госпожа Камерлинг спросила Граме, не согласится ли он написать и ее портрет. Эверт посоветовал Граме слупить с нее 780 евро, не считая НДС.
пятница 27 сентября
– Раз уж у нас теперь идет неделя деменции, я ставлю выпивку и закуску на террасе с видом, – заявила вчера днем Гритье, обращаясь к Эфье, Эдварду и ко мне.
Мы пробурчали что-то насчет складчины, но она отрезала:
– Не хныкать!
Такси туда, такси обратно.
Когда мы, сидя на солнышке, вдоволь налюбовались заливом Эй, она как бы между прочим обронила:
– Вот так и становишься мотовкой на старости лет. Хочу опустошить свой накопительный счет прежде, чем перестану понимать, что такое накопительный счет.
По-моему, это самый разумный подход к деменции.
Дальше – больше. Один День альцгеймера – еще куда ни шло, но неделя… По-моему, в последнее время по телевизору показали целых восемь программ о маразме. Теперь мы многое о нем знаем. Да и нет здесь ничего сложного: заболеваете слабоумием и через некоторое время ничего больше не помните и не узнаете себя в зеркале. Значит, пора отправлять вас в закрытое отделение.
Сейчас много шума вокруг предсказания, что каждая вторая девочка, родившаяся в настоящее время, проживет сто лет. Но я не слышал, чтобы кто-нибудь задал вопрос по существу: это хорошая новость или плохая? По крайней мере каждый второй из наших жильцов, чей возраст приближается к столетию, хотел бы поскорее умереть.
суббота 28 сентября
Когда двери лифта открылись, в лифте уже стояли два ходунка и один скутмобиль, но госпожа Грунтеман решила, что туда вполне войдет и ее скутмобиль. Она слишком быстро вкатила его в лифт и закупорила всех, кто находился внутри.
Понадобилось полчаса, чтобы извлечь из заточения все железяки и всех стариков. Стон стоял до небес, хотя травмы не были видны невооруженным глазом.
Директриса исподволь дала мне понять, что расшифровала Аню как моего конфиденциального информатора. Вчера она пригласила меня лично прийти в контору 7 октября, когда Аню будут провожать на пенсию. Я воззрился на нее, видимо, с нескрываемым изумлением, и тут она сказала:
– Вы ведь дружны с госпожой Аппелбоом? По крайней мере, я слышала, что вы регулярно захаживаете к ней в контору на чашку кофе. Жаль, что меня никогда при этом не было.
Должно быть, я покраснел. Стоял столбом, не говоря ни слова. Выходит, в каком-то смысле мне шах и мат!
Шах и мат не в каком-то, а в самом прямом смысле!
Стелваген усмехнулась и удалилась.
Тот факт, что проводы назначили на понедельник, кое-что говорит об отношении к Ане ее конторских товарищей. Впрочем, сама она в последнее время скорее обрадована, чем огорчена своим неожиданным увольнением.
воскресенье 29 сентября
Вчера после затора в лифте перед ним скопилась длинная очередь зевак, растянувшаяся до самого конца коридора. “Ой-ой-ой!” Зажатые руками рты, трясущиеся головы и глубокомысленные высказывания о причинах и следствиях аварии.
– Лифт застрял, потому что люди занимали в нем слишком много места.
В старости некоторые свойства характера утрачиваются, но глупость к их числу не относится.
Стоит прекрасное бабье лето. Но эта погода довольно коварна. Сегодня рано утром я совершил короткую прогулку на своем скутмобиле и чуть не отморозил себе пальцы. Раз у меня есть свой скутмобильчик, пора купить хорошую зимнюю одежду, не то в один прекрасный день перед каким-нибудь светофором найдут мой окоченевший труп. Кажется, это красивая смерть, не хуже, чем с перепоя. Так говорят люди, чуть было не пережившие ее.
Я не собираюсь проверять их правоту на собственном опыте, но, возможно, это недурная альтернатива таблетке Дриона: в студеный зимний вечер едешь в уединенное место, стаскиваешь с себя куртку и ожидаешь смерти. И даже если тебя вовремя не найдут, ты не завоняешь.
понедельник 30 сентября
Я едва могу ходить из-за боли в ноге. Позвонил Эфье, попросил принести аспирин. Думаю, это подагра. У Эверта были те же симптомы. Целое утро я просидел на стуле с задранной вверх ногой. Только один раз дополз на коленях до туалета.
Эфье посидела со мной часок, а днем приедет с визитом Эверт на своем инвалидном кресле. Один паралитик и другой паралитик. Я справился у персонала, нельзя ли принести ужин в комнату.
– Ну, вообще-то не положено, – сказала экономка.
– Не положено?
– Нет. Это не по нашей части. Обращайтесь официально в отделение ухода за беспомощными.
Да пошли вы все со своими правилами. Попрошу Граме, чтобы он вечером взял поднос с моим ужином и занес его наверх. Граме еще неплохо держится на ногах. Пусть они вопят сколько угодно, что и это “не положено”, Граме на них плевать.
Вы тут с вашими правилами можете оставить человека подыхать с голоду. К счастью, теперь у меня есть друзья.
