День сегодня выдался крайне удачный!

И все заказанные растения привезли, и подарки от проштрафившегося поставщика, а главное, все успели высадить. Лучше, когда сразу. Быстрее приживаются, реже гибнут.

Аня приехала домой с мыслью о том, что вечер проведет так же приятно, как и день. Сядет с любимым папочкой в гостиной, выпьет «Кокура». Юнона и Авось улягутся на колени Сергея, Данилка Ане под ноги. Выпив вина, отец и дочь позвонят Лине и Леше. А еще Петру. И, устроив конференц-связь по скайпу, наконец встретятся всей семьей, пусть и виртуально.

Предвкушая столь приятный вечер, она шла от машины к подъезду, не замечая ничего вокруг. Да и пакет с продуктами оказался тяжелее, чем она рассчитывала. Сыр трех видов, виноград, орехи, банка оливок – идеальная закуска под вино, но руки все же устали.

– Анна Сергеевна, остановитесь, – услышала она и замерла. – Сядьте на лавочку, прошу вас…

Обернувшись, она увидела мужчину. Незнакомого. Приличного на вид… Но уголовник и враль Зубатов тоже выглядел весьма прилично.

– Я сейчас закричу, – предупредила Аня.

– Не надо. Я не желаю вам зла. И знаю, что за вами присматривает человек Вульфа. Я не бессмертный, поэтому буду паинькой. Но лишнего внимания к себе привлекать не хотел бы.

О присмотре Аня не знала. Думала, что Эдуард Петрович отозвал соглядатая. А за ней, оказывается, весь день следит мальчик Вульфа. Вот ворона невнимательная! Интересно, Паша или Саша? И где он сейчас? Явно поблизости. Пока она не скроется в подъезде, он не уберется. А в подъезде охрана.

Аня опустилась на лавку рядом с незнакомцем. Сделала вид, что роется в пакете.

– Вы кто? – спросила она.

– Константин Борисов.

– Документы я могу увидеть?

– А зачем?

– Надо.

– Права подойдут?

Достал пластиковый прямоугольник из кошелька и протянул Ане. Действительно – Константин Игоревич Борисов. Но и документы ничего не доказывают, она теперь точно знает. Так что хорошо, если мальчик Вульфа за ней присматривает, спокойнее.

– Что вы хотели, Константин?

– Предупредить вас.

– Об опасности?

– Вы под защитой, вам явно ничего не угрожает. Я хотел бы обратиться через вас к Вульфу. Мне не нужны враги его масштаба. А сам я к нему побоялся подходить, хотя видел сегодня на Орловском кладбище. И был он с вашим отцом, Сергеем Георгиевичем Отрадовым. Знаю его в лицо, потому что читал книгу, им написанную.

– Они навещали могилу Элеоноры?

– Да. Но не с целью почтить ее память. Кое-что искали…

– Диадему?

– Скорее, путь к ней.

– И что мне передать Эдуарду Петровичу?

– Я ни в чем не виноват! Не я убил Марка. Мы были старыми друзьями. Его смерть для меня трагедия.

– Вульфу нет дела до Суханского. Убили и убили. Ему все равно.

– Но он напряг людей, и они ищут того, кто выпустил в Марка стрелу.

– Эдуард Петрович хочет отыскать диадему. Только и всего.

– В этом я не могу ему помочь. Хотя именно я запустил игру «Найди сокровище».

– Зачем?

– Своими силами я не справился бы. Мне никогда не давались шарады. Математические и физические задачи решаю отлично. Там все понятно. Но когда я столкнулся не с формулами или уравнениями, а с загадками, тут же впадаю в ступор.

– Могу я полюбопытствовать, откуда вы знаете Суханского?

– Регулярно посещали одно и то же заведение, там и познакомились.

– Уж не клуб ли «Золотой щенок»?

Так назывался элитный гей-клуб. Марк Эрнестович точно бывал там. Вульф выяснил, когда разыскивал убийцу своего сына Дусика.

– О, вы знаете о «Щенке»? Да, именно там. Шикарное было заведение. Жаль, закрылось. Сейчас подобные клубы уже не те… – Он с сожалением вздохнул. – Или я… Не тот.

– Откуда вы узнали о диадеме?

– От Александра Глебовича Бердника. Он был моим наставником и добрым другом.

«Знакомые все лица!» – так и хотелось воскликнуть Ане.

– Как он поживает?

– Умер в прошлом году. Но оставил для меня послание с инструкциями. Я обнаружил его спустя несколько месяцев.

– Он хотел, чтобы вы нашли корону? Но зачем? Знаю, он был богатым, и если бы пожелал помочь вам материально, то отписал бы часть своих средств.

– Она для Катерины, его дочки. Александр Глебович очень хотел видеть нас парой. Он думал, если я отыщу романовскую диадему, Катюша наконец выйдет за меня.

– Но вы же гей!

– И что? Гомосексуалист не может быть хорошим мужем зрелой дамы? Заботиться о ней, поддерживать, развлекать…

– А ублажать? – не смогла удержаться от вопроса Аня, хотя и немного стыдясь своего любопытства.

– В принципе тоже. Я не испытываю отвращения к женским гениталиям. У меня были любовницы. Немного, но все же. Да и Катя уже не девочка. И не шлюха. Думаю, для нее секс не так уж важен. А скоро вообще перестанет интересовать. Я бы с ней до конца дней остался.

– Кате, насколько я знаю, и пятидесяти нет. Она еще долго будет интересоваться… не только единением душ, – сказала Аня, которой молодящийся Борисов не очень нравился.

– Мы с ней давние друзья. Из нас вышла бы отличная пара.

– А почему бы вам не жить с кем-то своего пола? Раз уж вас тянет на это? Ровесников не хотите, а молодые не соглашаются?

– Как бы это цинично ни звучало, но да. Одно дело прожить с кем-то долгие годы и стариться вместе, а другое сходиться в уже зрелом возрасте… Немолодые мужчины малопривлекательны. Я в том числе. Вы, женщины, благороднее и благодарнее. Или же менее требовательны, не знаю. Мужики не такие. Нам подавай упругие попки и гладкие мордашки. Поэтому те, кто могут себе позволить молодого спутника, выберут такого юношу, а не своего ровесника.

– У вас тоже есть предмет обожания, годящийся в сыновья?

– Да.

Кто бы сомневался! Все стареющие мужики превращаются в набоковских Гумбертов. Взрослого мужчину, влюбленного в девочку и женившегося на ее матери, чтобы быть рядом с предметом обожания.

Гей он или гетеро – не суть.

«Неужели и Петр таким станет?» – на секунду испугалась Аня. Да, муж старше ее на восемь лет, но эта разница в возрасте может показаться ему недостаточной годков через десять. Ей будет уже за сорок, а ему всего пятьдесят три.

– Я влюблен в племянника Катерины Симона, – огорошил Аню господин Борисов. – Он живет с ней.

– Он отвечает вам взаимностью?

– Не знаю. Я не показываю своих чувств. Не уверен даже, что парень гей. Мы просто очень хорошо ладим, поэтому много общаемся. Я кайфую, находясь рядом. Ему тоже приятно мое общество.

Вот не зря Аня вспомнила Гумберта!

– Вы «Лолиту» Набокова читали?

– Все образованные люди читали этот роман. И я понимаю намек. Да, мне было бы удобнее подкатывать к Симону, стань я мужем Кати. Но дело же не только в этом…

– Да. Еще в деньгах. Она так неприлично богата.

– Вы проницательны, мудры и циничны. Не ожидал.

Аня первые два эпитета приняла. Последний нет. Она не циник… Скорее, реалист.

– Но с другой стороны, зачем жениться ради денег, если можно получить их, продав раритет? – продолжил Борисов. – А я хочу именно заключить брак. И не из-за Симона. С ним мне ничего не мешает видеться и вне Катиной квартиры.

– Хотите сказать, что любите ее по-своему?

– Безусловно. И воля ее отца мне небезразлична.

– А у вас самого как с финансами?

– Нормально. Квартира, машина. На умеренные безумства тоже нахожу деньги.

– Брендовые шмотки, клубы и поездки в Европу на праздники?

– Именно. Конечно, хотелось бы большего, но жаловаться грех.

– А чего бы хотелось? Яхт, самолетов?

– Нет. Зачем? Гарантий будущего. Чтобы были накопления, которые позволят мне жить нормально даже в том случае, если я утрачу возможность зарабатывать.

– Выходит, брак с наследницей долларового миллионера выигрывает перед получением большого куша? Тем более диадему, окажись она у вас, еще надо продать выгодно. И не пострадать при этом.

– Марк помог бы. У него остались связи.

– А вот интересно… Как вы собирались с ним расплачиваться? Диадема найдена им или его помощником. И что дальше?

– Он передает ее мне. Я отстегиваю в качестве аванса десять миллионов рублей. Остальной расчет в зависимости от обстоятельств. Если женюсь – один. Нет, другой. Мы договорились бы.

– А вы не боялись, что Марк вас кинет?

– Он не владел полной информацией. Я выдал ему часть. Как раз для того, чтобы не быть кинутым.

– А вы его не собирались облапошить?

– Нет. Я честный человек.

– С десятью миллионами?

– Такой кредит мне одобрили.

Аня призадумалась. В голове вертелась неясная мысль, но она все никак не могла ее сформулировать. Некая догадка не давала покоя. И тут ее осенило:

– Кстати, а почему вы не можете помочь в поисках? Раз запустили игру именно вы?

– Одна из частей карты должна храниться в доме, где когда-то жила дочь Натальи Анненковой. Но я ничего там не нашел. Чуть руки-ноги не поломал, забираясь на чердак, но в старом сундуке нашел только труху да мусор.

– Вас кто-то опередил?

– Скорее всего. И если так, то именно этот человек убил Марка.

– Значит, вы прекращаете поиски?

– Вынужден. Об этом тоже скажите господину Новицкому. Хорошо? – Аня кивнула и собралась уйти, но Борисов остановил ее: – Еще одно. В подсказках была фраза о том, что одна из частей карты хранится у той, в ком смешалась кровь Анненковых и Шаховских. Мы с Марком думали, что речь о Еве.

– Но это не так?

– Очевидно, нет.

– А о ком?

– О вашей бабушке Элеоноре. Увидев вашего отца и Эдуарда Петровича на ее могиле, я понял, что мы ошибались.

– Вы к чему сейчас это говорите?

– Вдруг ей грозит опасность?

– Еве?

– Да. Марка убили. Значит, человек, охотящийся за диадемой, способен на многое. К вам Вульф приставил охрану, а к дочери нет. Но в опасности больше она, чем вы.

– Пожалуй…

Как бы Аня ни относилась к Еве, но смерти ей не желала. Поэтому решила кое-что предпринять.