Артему было неуютно и зябко в этих подземельях. Настя, видимо, чувствовала то же самое. А Чухан продолжал размышлять вслух, что его теория ничуть не хуже любой другой гипотезы о том, что происходит с людьми после смерти. И приводил леденящие кровь случаи из собственной практики странствий по подземке, которые подтверждали его догадки. Наконец нервы у Казарина сдали окончательно, он сполз по стене на пол, присел на корточки и обхватил голову руками.

– Что с тобой, Артем?! – встревоженно закричала Настя.

А Чухан неожиданно гулко расхохотался и сказал, давясь от смеха:

– Да расслабься ты, Артемка! Ну, чего ты! Не видишь, что ли – шуткую я! – и с этими словами пнул покрытую чешуйками облупившейся краски трубу, в которой, по его словам, были заключены души умерших. – Это же канализация, Артем! Нет там ни хрена, в этих трубах, кроме обычного дерьма! Сидит какой-нибудь Иван Кузьмич орлом на сортирном очке и исполняет задом Первую симфонию Бетховена для унитаза с оркестром. А звук по трубам идет резонансом. Ну, вместе с отходами жизнедеятельности, понятное дело. И ничего там, кроме них, нет, в этих трубах. Противно – да! Мерзко. Но не страшно ни разу. Гораздо страшнее то дерьмо, что плещется в человеческих головах! Уж ты поверь мне, Артемка. Да ты и сам должен знать!

Казарин мельком подумал: откуда это Чухану известно, что должен знать Артем? Неужели он догадался, что тот работает в прокуратуре? Уж не один ли из старых клиентов? Но Артем не помнил, чтобы ему приходилось расследовать дело столь необычного гражданина.

– Ловко же я тебя надул! – не унимался Чухан. – На языке диггеров такие, как ты, новички-дурачки называются «девочки-припевочки». Прикалываться над вами – одно удовольствие. Всему верите, как дети малые!

– Сам ты!.. – буркнул Казарин, поднимаясь с холодного пола. – Веди дальше, сказочник хренов!

Ни в какую мистику Артем, как и положено советскому человеку, офицеру запаса и работнику прокуратуры, разумеется, не верил. Строго говоря, он вообще не знал, во что верить. У него не было мировоззрения – его заменила ирония, иногда горькая, но чаще злая. Однако этот смех в трубах, как и вообще вся увеселительная прогулка по подземке, произвели на него самое тягостное впечатление. Нервы стали совсем ни к черту, подумал он. Разве бы раньше он купился на подобный бред? Может, у психиатра провериться, как только он отсюда выберется? Теперь, наверное, уже скоро.

– Сейчас, дай «фару» нацеплю на лобешник, – отвечал между тем Чухан, вытаскивая из своего объемистого рюкзака шахтерский налобный фонарь.

При свете «фары» идти стало не в пример веселей, да и Чухан, судя по всему, ориентировался в тоннелях не хуже крыс – будто здесь и родился, и прожил всю свою жизнь. Пока они шагали так – маленькая группка людей, со всем сторон окруженная мраком, – Артем признался Чухану, что он ищет человека, который прошел здесь недавно.

– В темной болонье? – сразу поинтересовался Чухан.

– Да! Да, это он! Ты видел его? Куда он пошел? – вскричал Артем.

– Да не ори ты так, всех подземных чудовищ перебудишь! – ухмыльнулся диггер и рассказал, что мимо него пару часов назад действительно прошмыгнул человек в темной болоньевой куртке.

– И даже «здрасте» не сказал!.. Не ссы, Артемка, если он отсюда выбрался – то только тем путем, что и мы! Других выходов тут нет! – заверил Артема Чухан. – Точнее, их тут два, но я тебе как на духу скажу, что выберет он тот же, что и мы, если хоть чего-то знает про эти места.

Казарин остался очень благодарен своему проводнику за то, что тот не задал никаких лишних вопросов. Посвящать кого попало в тайны следствия никоим образом не входило в намерения Артема.

– Дальше будет вша, – сообщил между тем Чухан.

– Что еще за вша? – испугалась Настя и аккуратно поправила свою модную прическу.

– Вентиляционная шахта, – снизошел до объяснений проводник. – Да вы сейчас сами все увидите.

Скважина оказалась узкой, как лоно девственницы, и идти по ней пришлось, согнувшись в три погибели.

– Чертов раколаз, когда ж ты кончишься-то! – раздраженно ворчал Чухан.

За поворотом «раколаза» оказался вентилятор. Судя по покрывавшему ржавые лопасти толстому слою паутины, он не работал уже целую вечность.

Чухан и Настя проползли между лопастями на коленках. Артем шел замыкающим. Он тоже встал на четвереньки и протиснул плечи в узкий треугольник, образованный двумя ржавыми железными крыльями. В тот же миг сверху что-то глухо стукнуло, и лопасти медленно сдвинулись с места.

– Твою мать! – заорал впереди Чухан. – Какая-то сволочь «карлсона» включила! Ползи, Артем! Ползи!

Казарин уже лихорадочно двигал коленками, пытаясь выбраться из смертельной ловушки. Тяжелая лопасть подняла его тело кверху. Но туловище уже успело проскользнуть. Артем догадался поджать под себя ноги. Секунду спустя там, где только что были его ботинки, с шумом вращались острые железные лезвия пропеллера. Артема обдало волной пыли и ошметков ржавчины. И он понял, что не лишился ступней лишь чудом.

– Артем, ты там цел? Все в порядке? – испуганно спросила Настя.

Оглянуться ей не позволял узкий ствол шахты.

– В порядке – как хрен на грядке! – буркнул Казарин любимое присловье друга – в нем самом в минуты опасности порой просыпался майор Стрижак.

– Сколько здесь шарюсь – никогда не видел, чтобы этот «карлсон» работал, – удивленно произнес впереди Чухан. – Ты счастливчик, Артем. Включись эта хрень на пару секунд раньше – и она бы сейчас твои кишки наматывала!

Казарин вдруг ощутил себя персонажем какой-то видео-игры – вроде тех, в которые рубятся пацанята на автоматах в ДОСААФ, только гораздо совершеннее, реалистичнее, что ли. Быть может, такими игры станут лет через тридцать-сорок, но что они стоят по сравнению с реальностью, в которую так неожиданно окунулся Артем!

Наконец троица, пыхтя, выбралась из узкой шахты. И снова был коридор, и снова – темнота впереди. Прямо как в песне Высоцкого.

– А ну, поднажмите, салажата, сейчас я вам хабар покажу! – загадочно сообщил Чухан.

Они забрались в совсем старинную часть катакомб. Кирпичная кладка была здесь сивой от времени. При свете «фары» на лбу Чухана, которая делала его похожим на циклопа, Казарин прочел на одном из кирпичей полустертое слово «УДЪ». Видимо, они очутились в подземелье, которое существовало еще в те стародавние времена, когда слово на букву «Х» не писали на стенах.

Чухан подвел Артема и Настю к нише, в которой покоилась увесистая даже на вид мраморная чушка размером с кулак взрослого мужика.

– Это местная достопримечательность, – с удовольствием пояснил он. – Можно сказать – артефакт! Скорее всего, «наследство» от церквухи, которая раньше стояла на этом месте. Такие бродяги, как я, изредка забредают сюда. Но никто даже не пытается унести эту хреновину с собой. Считается, что чушка вроде как оберег этого места. Если возьмешь – жди беды. Хотя, конечно, суеверия все это, просто карманы людям влом оттягивать эдакой дурой!

Чухан и Настя двинулись дальше, а Артем задержался перед нишей. Он взял странный предмет в руку и подкинул его в ладони. «Дура» и впрямь была увесистой, но не то чтобы очень. На гладкой по большей части поверхности Казарин ощутил какие-то неровности и мелкие выбоинки. То ли это были следы зубов безжалостного времени, то ли какие-то истершиеся письмена или рисунки – под грязью, которая густо покрывала чушку, было не разглядеть, особенно здесь, в темноте. Сам не зная, зачем он это делает, Артем сунул находку в карман куртки, чем уравновесил Стрижакову рацию, оттягивавшую другой карман. А затем двинулся вслед за мерцавшим впереди уже в некотором отдалении глазом циклопа.