Глава 13
Начало нелегких путей
Видеть свой карабин в руках Руслана было неприятно, теперь Алексей даже понял бы Калинина, если бы тот застукал супругу в чужих объятиях. Но эти сравнения не пробудили совесть от крепкого сна, только заставили поморщиться от неудовольствия. Десантник еще и восхищенно гладил ствол СКС, пробовал настраивать оптику, примерял приклад к плечу.
– Ну, Лёха… Хорошую штуку принес. По сравнению с моим «калашом» почти новая.
– Ты бы хоть радовался не так демонстративно…
Самому требовалось только зарядить ««ТТ»», проверить остроту лезвия топора. И окинуть взглядом мощную фигуру Морозова, который должен будет в этой экспедиции в Панки послужить и мечом, и щитом. И ведь справится, вражина… Алексей выглядел рядом с ним хрупким подростком, оставалось утешать себя мыслью, что он истинный мозговой центр операции. И это было неправдой.
Станислав выгреб из запасников все патроны калибра 7,62, имелись и такие, хоть не подходили ни к одному из имеющихся видов оружия. Единственный старый автомат под них давно вышел из строя.
Анастасия выполнила свое обещание и пришла вместе с дочкой. Остальных обитателей дома решили не беспокоить раньше времени. Умиротворенный ночными приключениями Алексей равнодушно подставил для поцелуя небритую щеку. Анастасия даже удивилась, показалось, что для мужчин предстоящие опасности увлекательнее всего остального. Но дочь отнеслась к игре намного серьезнее, успев привыкнуть к дяде Лёше и боясь снова его потерять. Девочке казалось очень важным, как она проводит своего приятеля. Мать улыбалась, вспоминая собственное благоговейное отношение к Станиславу, когда впервые увидела его.
– Дядя Лёша, а я?
– А ты… – Пришлось встать на колено перед девочкой – и отыгрывая роль до конца, и иначе все равно не дотянется. – Будешь меня ждать. Женщине нечего делать там, куда отправляют настоящих мужиков.
– А мама? – Ивушка привыкла, что мать наравне со всеми, и не понимала, почему же теперь ее не считают «настоящим мужиком».
– А она останется с тобой, так я буду уверен, что все в порядке. – Приятно ощутить прикосновение девчоночьей щеки и какой-то неразборчивый всхлип в ухо. Очень знакомый… И привычный. Была бы душа – воспарила бы уже на крыльях, но не было ни крыльев, ни души. И карабин отобрали. Слегка подняло настроение то, что Руслана вниманием вовсе обделили. Конечно! Ведь Ивушка не собиралась за него замуж, когда вырастет, можно и пренебречь слегка. Практичный ребенок.
– Да уж, я смотрю, что кроме Амалии никому и не нужен, – улыбнулся Морозов. – Ива, а у тебя еще время есть, подумай, может, и против меня возражать не будешь.
Но девочка сморщила носик.
– Ты некрасивый.
– Ну, у меня нет таких шрамов на полголовы!
– И ты старый.
– Так Алексей таким же будет!
– А я буду уже старше.
Алексей едва заставил себя сохранить на лице спокойствие. «Не будет… И не загадывай, девочка. Сегодня. Завтра. Послезавтра. Для будущих периодов и названий-то нет, значит, и думать о них ни к чему!»
Лес встретил предрассветной темнотой и сыростью, мокрые листья прилипали к комбинезону, двигаться через кусты бесшумно не удастся, каждое прикосновение встряхивало ветки, осыпая землю водопадом брызг. Алексей не верил в Лесного хозяина, но и не мог опровергнуть того, что какая-то неведомая сила существует в этих местах. Поэтому молча следил за Морозовым, который оставил что-то на пеньке. «Если ты действительно живешь здесь… Не сможешь помочь, хоть не мешай!»
– Респиратор надень. А то скажу Насте, чтобы она Ивушку не подпускала к твоей фонящей морде.
Наполовину угроза, наполовину шутка десантника подействовала, да и получать постоянные шлепки по носу от мокрых ветвей Алексею не хотелось. До железной дороги добрались легко, но при виде стальных полос, поблескивающих сквозь деревца на насыпи, оба остановились.
– Марш-бросок?
– Руслан, издеваешься, что ли? Я ползимы у вас на печке просидел, как Илья Муромец. Но попробую пробежаться, только сразу не несись как лошадь.
Организм, как ни странно, выдержал бег в среднем темпе. Скорость передвижения Алексея не устраивала, до Панков они доберутся нескоро даже при самых благоприятных обстоятельствах. Казалось, Руслан вовсе не оглядывается на густую чащу, будто сжимавшую с обеих сторон расчищенный кем-то путь. И не видит дрогнувшей ветки красноватой березы, не слышит топота удаляющегося напуганного зверя и не помнит, что впереди еще один, еще в мирное время заброшенный, аэродром, на котором живут птеродактили. Но Морозов помнил обо всем и после платформы Ильинская замедлил шаг, махнув рукой на подступившие к самым рельсам деревья. Поломанные веточки на еловых лапах увидел даже Алексей, а уж для лесного жителя эти следы были заметны и понятны, как буквы в книге.
– Два дня прошло. Смолой затянуло, а иголки еще не пожелтели. И не сыплются почти, – добавил Руслан, ощупав ветку.
– Не боишься, что все такси ушли по вызовам? – Алексей не предполагал раньше такой возможности, что их поход закончится впустую.
– Ты чего? Глаза открой! Ветка сломана вправо. Дрезина проехала в направлении Москвы. Так что есть шанс, что такси ушло в парк… А не в лес, как ты думаешь.
Несмотря на то, что солнце поднялось уже высоко, под деревьями оставался полумрак – густые листья не пропускали свет. Здесь не было мха, но земля, покрытая ковром листвы, тоже пружинила под ногами. Читать на ней следы снова взялся десантник, Алексей больше оглядывался по сторонам, прислушиваясь. Серые тени мелькали где-то в вышине над деревьями, когда их вообще удавалось разглядеть в просветах среди ветвей. Судя по насторожившемуся Морозову, забывать об опасности не стоило. Теперь и сам разглядел, что не только острые копытца свиноподов дырявили лиственный ковер, да и потеки смолы поверх глубоких царапин на сосне казались очень знакомыми. Широкая спина десантника, конечно, закроет его от кошака, как когда-то Степанцев заслонил собой Ленку. Вот только Алексей не девушка, чтобы прятаться… И слабо верилось, что пятнистый зверь вдруг выдаст себя серебряным сиянием, как тогда зимой.
– Руслан, а ты знаешь, что кошаки в темноте светятся?
– Да ну? Ни разу не видел.
– Кошака не видел?
– Нет, чтобы он светился. Собака Баскервилей он, что ли? Хищники – они неприметные, стараются не отсвечивать без нужды.
Но Алексей не мог забыть… Кошак был красив и явно гордился собой, нагло и самоуверенно ступая посреди улицы.
– А тигр как же тогда?
– Не напоминай, страшно представить, во что они теперь превратились…
Повстречать в лесу тигра Алексей и не рассчитывал, этого зверя следовало искать в городе в районе зоопарка или в дальневосточной тайге, если там тоже существовали мутанты. А вот о своих родных волках средней полосы России забывать не стоило. СКС в руках Морозова успешно справился бы с одним, но против стаи нужен пулемет или хотя бы автомат, которого им с собой не дали. Патронов оставалось мизерное количество, их берегли на дальнюю дорогу в метрополитен, когда понадобится охранять группу безоружных людей. Алексей снял со спины топор на длинной рукояти. Пользоваться легким метательным «томагавком» он так и не научился. Рассчитывал на Руслана, который с пятнадцати шагов оставлял на дереве параллельные зарубки на одинаковом расстоянии друг от друга. Хоть линейкой измеряй.
Сомкнувшиеся над головой ветви совсем затеняли землю, и на ней росли только редкие кустики кислицы да папоротники, которые лучше обходить стороной, не думая, ядовитый он или нет. Попасть в облако мельчайших спор, случайно задев перистый лист, и давиться кашлем полдня никому не хотелось. Летучие мыши любили такую темноту, но днем все же спали, если их не тревожить. Комаров вдали от воды почти не было. Но десантник оказался этим недоволен.
– Темно, паутины не видно. Вот висел бы на ней хоть комар для ориентира… А то сами вляпаемся, заодно обозначим место, чтобы другим неповадно соваться.
Лесная паутина была липкой и очень прочной, взрослому сталкеру не стоило опасаться, что паук размером с тарелку загрызет до смерти, но вот ОЗК она склеивала намертво, и отмыть можно было только бензином или другим растворителем. А никто из них огнеопасными жидкостями на дорогу не запасся. Чтобы не влететь в невидимые прозрачные нити, а потом долго терпеть на себе перекошенный, слипшийся в складках комбез, надо было ощупывать дорогу длинной веткой. Легких путей в мире давно не осталось, и приходилось выбирать: чистый путь по рельсам и птеры над головой или относительно спокойное медленное передвижение сквозь лесную чащу, где изобретательная природа приготовила ловушки на каждом шагу. Чем дальше Алексей уходил от бункера, тем меньше узнавал деревья. Ядерную зиму пережили только хвойные, оставшиеся неизменными со своими вечнозелеными кронами. А новый подлесок радовал путников всем спектром радуги. Не листьев, так цветов.
Алексей хотел было спросить, нет ли в округе других поселенцев. Ведь если маленькая община благополучно скрывалась столько времени, то могут существовать и другие. Но не спросил. Потому что его спутник уже давно предупредил бы об этом сам.
***
– Игорь Яковлевич, если меня спросят, куда подевалось такое количество ОЗК, то у нас еще землекопные работы ведутся. И комбезы там портят не хуже, чем ваши бойцы на своих боевых операциях. Найдем, на что списать.
– Спасибо. – Командир пока не знал, что делать дальше. Но Привратник, давно привыкший решать вопросы по порядку, сам помог ему.
– Расскажите ситуацию в целом, а то я пока не понимаю, для чего вы меня используете. Видно, что вы меньше доверяете новому союзнику, чем старому врагу. – На лице Лапина даже обозначилась какая-то тень прежней улыбки. Снова занятый делом, он оживал на глазах.
– Не знаю, как объяснить гражданскому…
– Уж как-нибудь разберусь.
– Бункер – это не только убежище, Анатолий Андреевич. Это одновременно и ловушка. Если закрыть его снаружи, то долго он такой блокады не выдержит.
– Если уж мы ядерную зиму пережили… И мне кажется, что мания преследования у Главного оказалась заразной.
– Не сравнивайте. Ядерная зима была давно, и оборудование тогда было новым, не таким изношенным, и снаружи никто не ломился с рогами и копытами на непотребных местах. Не голодали, запасы позволили бы и подольше в изоляции просидеть. И от холода спасались успешно. А теперь? Консервы на вкус на мыло похожи, если свежими продуктами народ не кормить – сдохнем быстро. Теплицы что-то дают… Но расположены-то, мать их, в другом бункере! И до них еще идти надо.
– С этим вопросом не ко мне… К Хлопову. Он у нас за продовольственную безопасность отвечает.
– А за обычную безопасность кто? Грицких? Раньше и отвечал, когда Нестеров во главе Совета был. А теперь, простите, своя моча в голову ударила! И получили мы вместо силовых структур черт знает что. И Главный теперь у нас, как бывалый сиделец, только наколок тюремных не хватает…
– Я вижу, у вас совсем уважения к руководству не осталось, – Лапин не возмущался, от командира сталкеров иного и не ожидал.
– Почему? К Совету – осталось.
– Так почему вы до сих пор не там?
– Грехи в рай не пущают, – усмехнулся Серяков.
– Нашли райское место! Нет уж, если хотите что-то сделать, то попрошу вас заняться этим самому. Не мальчик уже – в пятьдесят с лишним лет по лесу со сталкерами носиться! Даже если еще можете… Пора и головой подумать. Седой и лысой головой к тому же.
Командир нахмурился, но пропустил не относящиеся к делу замечания мимо ушей. И не знал, как продолжить трудный разговор. О Совете мечтать еще явно рановато, если даже с одним Привратником договориться не может.
– Игорь Яковлевич, мы с чего начали-то? С защитных комбезов. Зачем они вам?
– Для здоровья. Десять штук на себя натяну и в подштанники свинцовые пластины добавлю! Анатолий Андреевич, ну для людей же, конечно! Или вы думаете, что я, как Грицких, решил их кому-то налево толкнуть по сходной цене? Это мне как раз и не нравится… Как из Москвы к нам повадились, так и начались все неприятности.
Лапин опустил голову. То, что командиру казалось неприятностями, ему самому было слишком больно вспоминать. Впрочем, и Серякову гибель сталкера небезразлична, пусть даже сталкера нового и едва обученного.
– Вы не совсем правы. Какая связь между московским караваном и смертью моего сына?
– Между ними – никакой. А вот Нестеров погиб от руки московского наемника, это нам теперь достоверно известно.
– Виновный свой приговор получил. Он ничего не скрывал от Совета. Наглец…
Если бы Колмогоров хотел скрыть это… То скрыл бы, и весьма успешно! Три человека успели умереть к тому времени, как Лена рассказала, кто же на самом деле виноват во всем. Теперь уже рассказывал сам Алексей. А когда командир начинал думать о его словах… Последние седые волосы дыбом вставали от ужаса: с кем он жил рядом все эти годы и ни о чем не подозревал!
– Люди гибнут не только у нас. Никто не знает, как погиб сталкер, которого нашли спустя пару месяцев в воронке, засыпанного песком. Кто-то устроил взрыв, в котором обвинили нашего Юрия Борисовича… Поэтому у соседей немало вопросов, Председатель давно хочет разобраться. Вот и нужно поговорить об этом.
– Теперь понимаю, почему вы решили обойтись без главы Совета. Он не будет объективен, поскольку сам причастен к делу.
И если бы Лапин знал – насколько! Но еще рано рассказывать всю правду. Даже у командира хватало хитрости придержать информацию до нужного момента. А Привратник уже встал из-за стола.
– Не будем откладывать визиты. Я вполне доверяю вам свою безопасность.
– Отлично. – Серяков шагнул к дверям. – Члену Совета не надо спрашивать разрешения на выход.
Но за воротами Лапин вдруг остановился. Прикрыл глаза, слезившиеся не то от яркого света, не то от нахлынувших воспоминаний о Лерке, о его восторгах от пребывания тут. Теперь он тут навечно.
– Пойдемте, Анатолий Андреевич. – Серяков тронул за плечо Лапина, который нерешительно смотрел вдаль. Цели их пути даже видно не было. – Доберемся потихоньку. Только жарко будет с непривычки.
***
Алексей краем глаза уловил какое-то движение и сразу остановился, опустившись на колено и пригнувшись, хоть и понимал, что низкая растительность не может его укрыть от глаз хищника. Из-под ветвей елок на поляну выплывала громадная темная масса, неторопливо переваливаясь на ходу. Алексей, не поворачивая головы, оглядел на редкость крупного медведя, невозможно спутать хищника со свиноподом-переростком. Если бы не полная тишина, эта гора бурого меха уже неслась бы на них из леса, быстро и беззвучно: мишка не глуп и нападает внезапно. К счастью, он больше принюхивался к ранним грибам в траве, чем к двум скрытым плотной резиной неподвижным фигурам.
Руслан уже успел приблизиться к деревьям, его почти не было видно за кустом. Алексей стоял прямо посреди поляны, у него не оставалось вариантов, кроме как броситься к ближайшей высокой старой сосне. Возможно, не будь на нем комбеза, он бы смог со страху вскарабкаться по шершавой коре, но скользкая резина, неплотно облегающая тело, только мешала, и на одних руках он не мог удержаться. Быстро соображающий бурый хищник тут же ускорил шаг, приближаясь к подпрыгивающему и матерящемуся у подножия сосны человеку.
– Лёха! Отойди!
Алексей, еще ничего не понимая, но доверяя десантнику, отпрянул от ствола, хоть и разум и инстинкт вопили об ошибке! Что-то свистнуло в воздухе, метательный топор впился в кору горизонтальной ступенькой в метре от земли. Дальнейшее он и сам сообразил, взлетев с этого упора наверх и дотянувшись до нижних почерневших остатков ветвей. Медведь прибавил скорости, но царапнул когтями по пустому месту, слегка промахнувшись.
– Отвали, скотина!
Хищник не внял словам, только поднялся на задние лапы, а Алексей залез еще повыше. Роста в этом монстре оказалось метра четыре, не меньше. Морозову не пришлось так спешить, и он выбрал себе дерево получше, предусмотрительно обрубая за собой нижние ветки вторым топориком, чтобы не оставлять противнику удобной лестницы. От громкого рычания заложило уши, хищник мог теперь сколько угодно трясти сосну, не в силах последовать за более легким и шустрым человеком. Казавшиеся тупыми когти с легкостью полосовали ствол не хуже пилы, срывая кору до самой древесины.
– Неприметные хищники, говоришь?! Совсем неприметный, ну прямо не разглядеть, ёпть!
– Ты держись лучше.
Совет был не лишним, потому что мутант обхватил ствол и попытался его свалить. Алексею и в самом деле приходилось держаться изо всех сил – трясло, как муху на ветке! Медведь же, устав подпрыгивать и тянуться к крепко засевшей наверху добыче, опустился на все четыре лапы, да так, что сосна дрожала. Стук топорика неподалеку, которым десантник все еще продолжал зачищать свое дерево, взбираясь повыше, ему ничуть не мешал. Наконец, зверь отошел в сторону, сел на землю и уставился на человека маленькими глазками, горящими не злобой, а холодной деловитой сосредоточенностью.
