Глава 16
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Ринг в зале начали разбирать. Смотрящий попрощался с Кузнецом деловито – не может быть, чтобы старый приятель не заглянул еще разок, посидеть и посмотреть, как выступают на ринге молодые претенденты, как грызутся между собой за победу, да и завтра еще выигрыш выплачивать. Гость с Кожуховской ставок не делал. Партнер по бизнесу был удивительно не азартен для любителя подобных зрелищ. И явно остался недоволен.

– Сергей, у тебя отличные друзья… Получил истинное удовольствие – профессиональная работа. А вот чемпионы твои – говно, судя по тому, что старик смог Вала уложить нокаутом.

– Так чемпион хоть и молодой, подустал уже немного. Да ты же сам вчера видел.

– Вчера видел, и сегодня меня бой порадовал. Один из них. Так что давай-ка организуем еще кое-что.

Сидящая рядом Ксения испуганно вздрогнула, понимая, что этот гость имел в виду. «Стасу снова придется выйти на ринг! Или Демиду?» Но веревочные канаты смотали, здоровенные братки с помощью инструментов открепляли от пола намертво привинченные столбики. Соревнования закончились вчера, но чемпиону был брошен вызов, сегодня публика получила дополнительный бонус. Все остались довольны. Сама Ксения была рада просто тому, что сидит здесь, пусть даже рядом с самыми страшными людьми этой станции. «Никакие Борман или Джабба не идут ни в какое сравнение с ними! Как это говорится здесь: шестерки вшивые». Саму Ксению отмыли, принарядили, как игрушку, и посадили здесь, чтобы держать на виду. Приятно было смыть грязь и хоть на время вырваться из этого кошмара! Но Ксения ни на минуту не забывала, что сидеть рядом с этими сильными и опасными людьми ничуть не лучше, не легче, и они сейчас могут отослать ее обратно в ад одним только словом. Даже не словом, а одним движением пальца. И эти могущественные люди о чем-то сейчас шептались. Смотрящий подал знак своим браткам, стоявшим с канатами в руках, те застыли на месте в ожидании дальнейших указаний. «Что они задумали?!»

Стаса не было видно за поредевшей толпой болельщиков, зато Демид стоял неподалеку, все еще под охраной кожуховских. Во время боя Кузнеца и Вала он одобрительно поглядывал на боксеров. Ксении показалось, что и его можно было смело выпустить на ринг против любого из них. «Пусть не победил бы, но точно никогда бы не сдался! О чем же шепчутся так долго эти люди?» Ксении приказали сидеть тихо, и она боялась даже приблизиться, чтобы послушать. Снова ловила на себе заинтересованные взгляды: после зрелища нешуточной битвы, крови, торжества и разочарования, красивая девушка опять привлекала внимание. «Это все из-за меня…»

– Так, сворачивайтесь тут, всю шушеру разогнать и подготовить загон в туннеле! – Смотрящий встал со стула, вслед за ним поднялся и кожуховский босс, подавая Ксении руку и окидывая ее снова заинтересованным взглядом.

– Хвостик – это действительно не самое главное в девушке, – сказал он, а она не выдержала и все-таки расплакалась.

Стас появился из толпы, но его грубо отпихнули обратно. Крепкой уверенной рукой кожуховский главный не сильно, но настойчиво вел ее куда-то в темноту. Ксения вытерла слезы, еще раз оглянувшись на Станислава. И перехватила взгляд Демида. Настороженный и отчего-то неуверенный. С ним так ласково, как с ней, не обошлись, а просто молча тащили вслед за смотрящим к туннелю.

– Ты обещал вернуть долг, но съездить пару раз по морде сопляку – это не бой… Так что сейчас придется заплатить за все, и девушка твоя. Даю слово. Только понадобится ли она тебе после этого? – сказал пожилой бандит.

Ксения переводила взгляд с одного лица на другое, с холеной чисто выбритой физиономии смотрящего на совсем заросшего и грязного Демида. От обоих исходило ощущение силы… И даже Король это понимал, давая слово человеку, которого собирался, по-видимому, убить особо изощренным способом. Из глубины туннеля доносились странные звуки, скрипучий визг какого-то животного. Ксении показалось, что она уже слышала это.

– А-а-а-а! – Она шарахнулась назад, когда увидела выхваченные лучами фонарей из темноты толстые железные прутья клетки, очень большой клетки! За ними металось что-то живое и пыталось вырваться на свободу.

Вся жизнь – игра! Ставки сделаны, бои прошли, народ постепенно разбредался, ринг разбирали, а Демид до сих пор не получил желаемого. Ксения, зардевшись, не поднимала глаз, скрываясь за спинами двух могущественных фигур на этой непростой шахматной доске, а они о чем-то ожесточенно перешептывались, бросая косые взгляды в его сторону. «Не к добру это… ой, не к добру! И, к слову, Кузнец уже ушел». Но Демид ему был благодарен за то, что замолвил словечко перед боем. «А Стас… Господи! Неужели это унылое чмо было готово бороться за Ксению? О чем бедолага думал? Неужели решил, что сможет побороть хоть кого-то в этой стае закаленных жизнью крыс? И хорошо, что я вывел его из боя на первых секундах, показав всем несостоятельность парня. Теперь его хоть отпустят на все четыре стороны, если, правда, по дурости не угодит кому-нибудь в рабство. Но это уже не моя проблема». У него сейчас другая назревала: бой прошел, а он все еще не с Ксенией, и находится не в нескольких перегонах от этого разбойничьего балагана, как планировал. Он ощутил тревогу. Что-то подсказывало, что назревает более весомая игра, и он в ней – лишь пешка. Маленькая и никому не нужная, хотя глупо было бы предполагать, когда лез на рожон к бандитам, что будет как-то иначе. Среда такая: дикая и необузданная. А эти люди, что руководили окружающим балаганом, смогли подмять под себя всех остальных. И они глазом не моргнув решат его судьбу заочно. Поступят, как с пешкой.

– Слушай сюда, – наконец изрек Король. – «Дон Корлеоне» недоволен. Слишком слабый тебе противник достался. Разве это бой? Разве этим добиваются искупления? Видел, как Кузнец себе добыл победу? То-то же! – Демиду оставалось лишь кивать или мотать головой. Он сдвинул брови и сжал губы, но возражать не посмел. Только неприязненно взглянул на довольное лицо «дона Корлеоне».

– Слушай наше решение! Сразишься сейчас со зверем, у нас тут как раз один заготовлен. Чтобы уравнять ваши силы, можешь взять любое оружие, но только холодное. Мутант, к счастью, огнем не дышит – не дракон. Вот и тебе огнестрел не положен.

– Ну, хоть не дракон – и то спокойней уже, – пробормотал себе под нос Демид. В нем начинала разгораться ярость. Но слишком много правды было в словах Короля, чтобы противиться в открытую. «Хорошую же мне службу сослужил Стас, вернее легкая победа над ним! Но ничего не попишешь, придется драться. Зато это я умею. Знать бы только, что за мутанта приготовили».

– Ну, все… – подытожил Король. – Готовься! Мои парни отведут тебя в оружейку. А мы с девушкой будем наблюдать со стороны. Ей тоже хочется видеть, с каким мужиком жить придется. Не так ли, милая?

Ксения лишь еще больше потупила взор.

Называемый оружейкой закуток оказался обычным складом всевозможных предметов и охранялся двумя амбалами, которые стояли с автоматами наперевес и сверлили подозрительным взглядом любого, кто подходил ближе десяти шагов. Чего тут только не было: и старые ковры, навевающие память о давно сгинувшем, советском еще, прошлом, и различные вазы, и картины, и статуэтки, и сомнительные изделия из железа. Все это стояло на ящиках с оружием и патронами. Да уж, Король жил действительно богато. «Вот бы мне сейчас вон тот новенький, блестящий смазкой АК-74У, висящий на стене, тогда шансы выжить в бою с тварью увеличились бы. Или ТТ неизвестно каких времен. И откуда он только взялся здесь, в метро, ведь времена, когда его выпускали, давно прошли. Но оружие – что надо, – думал Демид. – Впрочем, «огнестрел-то» как раз и нельзя брать». Но он взял все же автомат в руки, и тут же услышал недовольный возглас сопровождающего. Не обращая на него внимания, сталкер повел руками по промасленной бумаге, в которую было завернуто хорошее, но недоступное сейчас оружие.

– Вот возьми. – Головорез понял намерение Демида и протянул ему жестяную баночку, в которой черным лоснилась оружейная смазка. Положив автомат, Демид начал усиленно обмазывать свой голый торс руками. Смазка покрывала тело: то, что нужно в бою с быстрым хищником. Любая одежда будет только во вред – когти зверей не только рвали ткань, но и отлично цеплялись за нее, мешая человеку ускользнуть. Потом Демид нашел кожаные ремни, начал наматывать их на руки, сверху вниз. Намотав, закрепил на ладонях. «Теперь есть защита от острых зубов, а бог даст – и вовсе без ран обойдусь. Правда, бывают такие звери, что откусывают конечности напрочь». Но думать об этом ему сейчас совсем не хотелось. Желание обладать девушкой было сильнее инстинкта самосохранения.

«Осталось одно: подобрать холодное оружие, которое не отправит меня самого к праотцам раньше, чем состоится бой. А, вот! Нашел». Демид предпочел изогнутому кукри и огромному мачете старый спецназовский нож с широким лезвием, а в качестве дополнительного оружия выбрал длинную, в человеческий рост, отлично заточенную пику, сделанную из арматуры в палец толщиной.

– Я готов! – сообщил он амбалу. – Веди на аттракцион!

– Куда? – тупо спросил тот.

– Куда-куда? – передразнил Демид. – В клетку веди. Биться.

Мордоворот уважительно кивнул и раскрыл дверь.

Пока они шли по перрону, Демид чувствовал на себе удивленные и сочувствующие взгляды. «Схватка явно предстоит нешуточная. Уцелею ли? Справлюсь ли с мутантом? А черт с ним! В любом случае девушка стоит того, чтобы ради нее рискнуть жизнью».

Правый туннель был огорожен решеткой, которую лишь слегка приподняли над полом, чтобы Демид смог пролезть. Напротив нее соорудили постамент – целую трибуну для VIP-персон, на которой восседали Король, «дон Корлеоне» и девушка, трясущаяся явно не от холода. Демид надеялся, что она боится именно за него, хотя, может, ее просто пугало предстоящее кровавое зрелище. Мужчина ободряюще ей улыбнулся и с гордым видом скользнул под решетку. Зрение отвыкло от мрака, и полутьма туннеля показалось вначале непроглядной. Импровизированное копье было достаточно увесистым и слишком сковывало движения. Демид пожалел, что выбрал его, но капризничать было уже поздно. Постепенно из мглы проявились очертания свода, раскиданные на насыпи ящики. Места для битвы было немного. Это ободряло. «Значит, мутанта для поединка подобрали не сильно большого. Хотя тут может быть палка о двух концах – не сильно большой, значит, подвижный». Слева что-то зашипело и забилось о клетку. Демид отскочил и прижался к ребристой стене туннеля: в боковой нише, в большой клетке находилось чудовище, и только запертая дверца отделяла его от мужчины.

«Неужели… Да! Эти идиоты приперли в недра метро саламандру! Быстрый, опасный хищник, достойный соперник для десятка таких, как он, вооруженных огнестрелом, а не неизвестно чем…» Демид еще раз с сомнением посмотрел на свою пику. Ящерица развернулась к своему врагу и с разбегу ударилась в дверцу своей клетки. «Хороша, тварюга. Как им удалось ее изловить? И не абы какую, а с двумя головами. Действительно, дракон, самый настоящий, только не огнедышащий». Мутант, покрытый зелеными с темными разводами роговыми пластинами, был в холке ростом почти с человека, Обе головы твари уставились злыми глазками на противника. Раздвоенные языки ощупывали решетку, будто пробовали ее на вкус. Демид похолодел: «С этой ящеркой не так-то просто будет справиться. И она имеет явное преимущество в темноте. Стоп! Хватит паниковать! Я не собираюсь умирать. Подумаешь – тритон-переросток. Удивили».

Поднимая арматурину выше, чтобы не стучала по земле, он быстро побежал вглубь и через несколько метров наткнулся на еще одну решетку, перегородившую туннель. «Да, немного мне тут места оставили, не разбежишься. Итак, что мы имеем? Туннель в пятьдесят метров длиной, с редко развешанными лампочками и расставленными по сторонам ящиками. По правому боку кто-то заботливо повесил гирлянду из маленьких цветных лампочек – шутник хренов! Только елки не хватает. Идеальное место для охоты саламандры. Только кто я в этой игре? Корм? Жертва? Нет! Хрен вам, господа! Демид никогда не будет жертвой, он привык играть по другим правилам, по своим!»

Мужчина прыгнул к ближайшим ящикам, укрылся за ними, и как раз вовремя: саламандру выпустили из клетки. Демид прижался к ящику и ждал, когда это гигантское пресмыкающееся покажется. Сердце гулко стучало внутри, но не могло перекрыть все усиливающийся шелест роговых пластин: ящерица приближалась. Она шла прямиком к его укрытию, как будто слышала его сердцебиение, чувствовала закрадывающийся в душу человека страх.

Кожные присоски на ее лапах прилипали к любой поверхности и потом с неприятным звуком отдирались. Шуршание чешуи и чпокающие звуки шагов приближались. Ящерица явно почуяла человека, но пока не видела его. Демид успокаивал себя тем, что оружейная смазка, которой он покрыл себя, отбивает запах тела и дает ему некоторое преимущество в этой, созданной людьми, норе, где все чуждо для дикого животного. Хотя, кого он успокаивает – тварь выросла в этом мире, жила и охотилась в нем, она убила в этих туннелях не одного человека, чтобы вырасти до таких размеров. Что Демид мог противопоставить ей – только заостренную арматуру, свои реакции, отточенные в долгом путешествии да более развитый мозг.

Наконец головы мутанта высунулись из-за ящика. Демид затаил дыхание. Одна голова смотрела вперед, пробуя воздух языком, а вторая заглянула за ящики. Ее перламутровый желтый глаз с вертикальным зрачком уставился на мужчину. Чудовище застыло на мгновение, прозрачное веко скользнуло в едва заметном движении. Язык выскользнул изо рта и легко коснулся голого плеча Демида. Тварь бросилась вперед, пытаясь ухватить человека поперек тела, вытянув голову и развернув ее под невероятным даже для ящерицы-мутанта углом… Мужчина был готов к этой атаке. Одним четким движением он всадил десантный нож в глаз саламандры. Ящерица отпрянула, унося в глазнице трофей. Тварь замотала поврежденной головой, из-под ножа, торчащего в глазнице, вытекала смесь крови и слизи. Задергавшаяся в спазмах голова мутанта безжизненно повисла. Зато вторая зашипела, сдвоенный язык замелькал в пасти. «Одна голова – хорошо, а две – уже некрасиво, хотя в данном случае очень даже полезно». Демид прыгнул на ящик, краем глаза заметив, что в этот же момент животное промелькнуло внизу, промахнувшись в атаке буквально на пару сантиметров. Человеку оставалось только перепрыгнуть через мускулистое тело твари и оказаться за ее спиной, вне досягаемости страшных зубов теперь уже одной головы. Его металлическое копье громко лязгнуло о рельс – теперь это было единственное оружие, что могло помочь в битве.

Саламандра, потеряв добычу, совсем озверела: лапы-присоски взметнулись вверх, туловище изогнулось, и пресмыкающееся, быстро передвигая конечностями, взобралось на стену туннеля, а потом и на потолок, выискивая свою мечущуюся меж ящиков внизу жертву. Ящерица замерла, практически сливаясь в темноте с рисунком потолка. Демид судорожно огляделся, выискивая более надежное убежище. Хлипкий ящик, за которым он укрылся, практически не скрывал его от мутанта. Мужчина увидел клетку, которая стояла в небольшой нише и могла дать защиту по крайней мере с трех сторон, оставалось лишь оборонять фронт. Демид побежал, и в этот же момент, отреагировав на его движение, чудовище прыгнуло, пытаясь достать человека. Он, словно почуяв опасность, тоже отпрыгнул в сторону. Спину обожгло: тяжелая лапа задела Демида по касательной, отбросила его на стену. Лампочки завертелись вокруг, а когда спина встретилась с ящиком, в глазах потемнело, и остатки воздуха выбило из легких. Он сполз на шпалы.

Ксения не хотела смотреть на это, но пришлось. Когда она попыталась закрыть лицо руками, ее заставили повернуть голову к клетке.

– Это все для тебя, смотри.

– Да, все из-за меня! – Что-то брызнуло в лицо, Ксения взвизгнула, одежда была испачкана чем-то темным, теплые капли стекали по щеке. Но Демид был еще жив, еще двигался, но чуть медленнее, порезы на его теле кровоточили, бледно-красные струйки смешивались с потом, окрашивая его правый бок. Теперь девушка не могла отвести взгляда от потемневшего лезвия, быстрые взмахи которого заставляли тварь держаться подальше от раненого. Ящерица перебирала лапами по решетке, взбегая к потолку, и шипела оттуда на противника, которому приходилось ограничиваться только полом. Шансы были настолько не равны… Что Ксения уже не верила, что сможет хоть когда-нибудь освободиться! «И я не стану свободной, меня просто передадут, как вещь, новому хозяину. Пусть! Пусть хоть этот странный, упрямый и бесстрашный человек распорядится моей судьбой, лишь бы он жил!»

Тварь снова атаковала, нож полоснул по чешуе, уставшая рука человека не смогла прорезать бронированные пластины, отскочившая вбок ящерица прошуршала мимо. Сосредоточенный только на ней Демид не оглядывался ни на кого, смотрел прямо в эти немигающие глаза с вертикальными зрачками, пытаясь предугадать следующий маневр верткого четвероногого тела, хлещущего по бокам хвостом.

Почему-то теперь Ксения уже начинала верить, что человек сможет выжить. Если он еще жив до сих пор, и даже чешуйчатая тварь его боится! Искорка надежды снова загорелась внутри. Девушка вдруг осознала, что это ее собственный крик сливается с остальными:

– Давай, убей ее!

И это она безотчетно подпрыгивает на месте от нетерпения, визжит и отчаянно хочет его победы. Лишь один взгляд из клетки… Голубые глаза каким-то образом нашли ее в темноте, за слепящим светом фонарей, и Демид ободряюще улыбнулся.

Со вдохом легкие наполнились не только воздухом, но и болью, которая разлилась по всему телу, проясняя разум. Демид еле встал на колени, его мотало. Он пошарил руками по земле и нащупал пику-арматуру. С трудом подобрал. Мужчина находился на грани помутнения рассудка, который все же тревожно сигнализировал об опасности. Где-то рядом был враг, который хочет, нет, жаждет его смерти. Изображение перед глазами постепенно перестало двоиться, и Демид с удивлением уставился на мускулистый хвост, лежащий перед ним. Чудовище тоже сильно ударилось об пол и теперь медленно приходило в себя.

Демид тут же с размаху вонзил пику в хвост. Острие, попав меж пластин, проткнуло его, пригвоздив к шпале. Хвост дернулся, резко затрясся-забился, словно в конвульсиях. Послышался удаляющийся чпокающий топот лап. Ящерица отбросила хвост. Демид понял, что совершил ошибку, и, перебегая меж ящиков, направился ко входу в туннель, где света было явно больше. Преграда из пары ящиков была ненадежна, но Демиду требовался тайм-аут. Надо было если не зализать раны, то хотя бы перевести дыхание.

Но времени на это у него не было: ящерица была опытным охотником и не собиралась терять фору, которую добыла с такими потерями. Демид почувствовал сильный толчок: чудовище атаковало ящики, за которыми он спрятался. Одного мощного удара вполне хватило, чтобы его вместе с обломками дерева и щепками кинуло на перекрывающую туннель решетку. Все застыло перед глазами, казалось, картинка отпечаталась на сетчатке, и была еще уйма времени, чтобы рассмотреть застывшее в ужасе лицо Ксении и горящие азартом лица Короля и «дона Корлеоне».

Ящерица, разрушив хлипкую баррикаду, прыгнула на человека. Все происходило, будто во сне: и летящие щепки, и раскрытая пасть ящерицы. Доли секунды отделяли Демида от смерти, но рука автоматически нащупала пику и направила ее прямо в пасть твари. И человек едва успел откатиться, когда тварь всем своим весом насадила себя на жесткий самодельный штырь.

Казалось, он видел смерть. Казалось, он пил с ней на брудершафт, называя Родимой… потом воздух вернулся в легкие и заставил человека зайтись в ужасающем кашле. Демид приподнялся на руках и откинулся набок: перед глазами застыл желтый вертикальный зрачок, который уже заволокло мертвой пленкой. Из затылка твари торчал заостренный штырь.

Демид победил. Он победил! Радость отозвалась в спине болью, но мужчина нашел в себе силы подняться и выпрямиться. После, смотря прямо в глаза Королю, он поднял замотанную в кожаный ремень руку. Смотрящий ухмыльнулся и поднял вверх большой палец. И подал знак, чтобы Демида выпустили.

А Демид в это время уже смотрел на Ксению. Ее светящиеся от восторга глаза были лучшей наградой для мужчины, чем все возгласы одобрения в целом мире.

Демид подошел к Ксении и обнял ее за плечи – одежда ее была испачкана кровью, но девушка, казалось, не замечала этого.

– Ну что. Набегалась? Набралась ума?

Девушка уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась.

– Ну, полно, полно, – бормотал Демид. – Главное – не бегай больше. Теперь все будет хорошо. А этот твой… хвостик ампутируем, коли надо. Лучшего лепилу найдем. Теперь я тебя в обиду не дам.

Он с жалостью смотрел на исцарапанное лицо девушки. Та вдруг уставилась на что-то поодаль. Он проследил за ее взглядом и увидел Стаса. Тот неуверенно подошел.

– Ксюша, пойдем? Теперь ты свободна.

Но Ксения только гневно смотрела на него. Стас поежился под взглядом этих глаз – раньше они не были такими злыми. Раньше, в Коломенском… До того, как ее отдали на растерзание подонкам, которые несколько дней творили с ней, что хотели.

«Стас пытался защитить меня, но не смог! Не смог даже предугадать, что Савелий использует меня просто как прикрытие от монстра! Савелий, их друг, поступил, как подонок, я уже тогда должна была догадаться, что парням нельзя доверять». Ей сейчас совсем не хотелось вырываться из рук, измазанных кровью и какой-то скользкой смазкой. Ксения помнила эти уверенные прикосновения еще с полузатопленной баржи, и ей не было даже тогда страшно. Не было и сейчас, впервые за долгое время. «Сколько я ждала? Один день, два? Нет, бесконечно долго я ждала, что кто-то придет и вытащит меня из этого ада, верила, что придет именно Стас, но он не пришел. Появился слишком поздно, когда вера и надежда угасли окончательно. Зачем я бежала от этого чужака? Похоже, что именно Демид, который преследовал меня с упорством гончей по перегонам и станциям, оказался единственным мужчиной, кому можно в этом мире довериться». Ксения уже не думала о том, что будет завтра. Она была уверена, что вчерашнего кошмара с ней больше никогда не случится. «Демид этого не допустит. И не позволит никому приблизиться ко мне: ни этим страшным людям, которые усадили рядом с собой ради развлечения, ни монстрам, одного из которых он только что убил. Ни… ни даже Стасу!» Ей никого не хотелось видеть, стыдно было даже просто смотреть прежним друзьям в глаза. О прошлом, о возвращении домой она уже не могла даже помыслить. А Стас был частью всего этого прошлого, растворившегося без остатка в темном туннеле за спиной, вместе с ее криками о помощи, которых никто не услышал.

– Не хочет она с тобой идти, пацан. Какая ты ей защита?

Стас поник головой. Это было правдой. Если бы не Демид, Ксения до сих пор оставалась бы в лапах здешних сутенеров.

Девушка оттирала ладонями черную грязь с плеч Демида не поднимая глаз, и ему такое начало показалось вполне перспективным! «Хоть что-то было не напрасно, а что будет дальше – зависит только от нас самих», – думал Демид. Ксения едва сдерживала слезы, чувствуя, что наконец-то все закончилось. Не так, как ей хотелось, но жизнь вообще устроена не так, как думают девчонки, вылетая в мир на полной скорости и опаляя крылья первым же поманившим их светом, который оказывается потом обжигающим огнем. И хорошо, если есть кому подхватить их на руки при падении. А Демиду ведь и не нужен был крылатый ангел, ему вполне хватало обычной девушки на двух ногах, тем более если те от ушей растут.

Демид приобнял Ксению и, что-то нашептывая ей, повел прочь. А Стас все стоял, глядя им вслед. Люди расступались перед ними, все взгляды были устремлены на эту пару, странную даже по меркам «Китай-города».

– Господи! Да кто ж тебя так отделал-то, болезный, – заголосила вдруг в толпе какая-то баба, увидев Демида. – Тебя ж будто черти драли!

– Это все из-за меня, – проговорила Ксения, но на этот раз с какими-то новыми интонациями. В голосе ее звучало не раскаяние, в нем ясно слышалось торжество.

Кузнец отлеживался почти сутки. За дверью шумели, но Шустрый, как верный оруженосец Санчо Панса, никого не пропускал, исключение сделал только для одного человека. «Попробовал бы он его не пустить». В каморку заглянул Король. У входа слышались его распоряжения: разогнать тусняк новоявленных поклонников. Король поставил у двери крепкого бойца, чтобы отгонять особо настойчивых фанатов, освободив тем самым Шустрого, который по комплекции, честно говоря, не очень подходил для этого дела. Потом смотрящий посмотрел на боксера, точнее на плоскую картинку, оставшуюся от его лица, покачал головой и произнес:

– Да, Кузнец, удивил ты меня. Даже нет, не так… поразил до глубины души. Я уж думал, что в этом грязном, умирающем мире меня мало что может удивить. Если первый бой – это просто потеха, то ты…

– Ты ж, наверное, проиграл на мне?

– Да и пускай, за такой бой и заплатить не жалко. И моему оболтусу – наука, что нельзя быть таким самонадеянным. А за урок надо платить.

Кузнец повернулся, но тело его заныло, протестуя любым движениям. Хотя чувствовал он себя довольно сносно – не как новопреставленный, а как только что вставший из гроба. Прогресс. Наиболее точно определяло то, что у него болело, слово «организм». Примочки из плесени сделали свое дело: лицо больше не походило на синий отекший блин и приобрело вполне нормальные формы. А синяками на этой станции трудно было кого-то удивить: это по местной моде был почти нормальный цвет лица. Поэтому Кузнец, кряхтя, как старый дед, натянул на себя одежду и попробовал встать.

– Да лежи уж. Шустрый! – В дверь сунулась привычная острая мордочка. – Ребят моих кликни, чтобы заносили. Выигрыш. Тут все, что тебе положено было получить в нашей букмекерской конторе… Но что-то не похоже, чтобы ты за одни патроны дрался.

– А на что похоже? – Улыбка боксера пока больше напоминала флюс, возникший вдруг на правой половине лица вдобавок к уже имеющимся повреждениям, но смотрящий понял.

– На Робина Гуда похоже, меняй свой псевдоним, Кузнец.

– Нет уж, хватит с меня показательных выступлений.

– Никогда не понимал романтиков… – Король о чем-то задумался, но, махнув рукой, продолжил. – Я хочу предложить тебе остаться. Мало нас, кто помнит еще старую школу. Ты не спеши давать ответ… подумай.

– Да нечего мне думать. Неуютно мне на вашей станции. Не хочу себя напрягать. Да и про мечту свою я тебе говорил. А как обустроюсь – милости просим. Возьму твоих парней на обучение. По старой дружбе и в благодарность, что пошел мне навстречу – не отказал.

– Вала ты мне уже поучил уму-разуму! Заглянул я к нему… Удивил ты парня, теперь со стариками осторожнее будет.

– Живой?

– Да что с ним сделается, отлежится быстрее тебя.

– А с девушкой что? – Кузнец спросил уже серьезнее, смотрящий махнул рукой.

– То! Демид твой ее забрал. Чистый убыток от вас: девица уплыла новая, не дешевая, да саламандра сдохла, а за нее еще и Ганзе отбашлять пришлось, с их полигона ящера одалживали. И не отмажешься теперь никак, когда у зверюги копье в башке. Ну, тут не я платил, это кожуховские развлекались и музыку заказывали.

«Значит, не зря я за Демида вступился, – думал Кузнец, – если тот все-таки сумел освободить Ксению. – Он уже знал, что одной только быстрой победой над неумелым пареньком тут не обошлось. – Но ведь сделал парня… Не только на ринге сделал, похоже. Вот кое-кого точно боксу поучить не мешало бы, и жизни вообще тоже».

– А вообще, лишний день боев – станция не в убытке. Бары с борделями битком набиты, бары особенно – не расходится народ, гудит, обсуждает, – задумчиво подытожил смотрящий.

– Бизнесменом ты стал… Даже тут.

Король повернулся к Кузнецу.

– Короче, заходи еще, всегда рад буду. Вдруг передумаешь? И еще, я тебе дам пару своих бойцов, чтобы спокойно довели до Кузнецкого. А заодно и выигрыш дотащить помогут в сохранности.

– Спасибо тебе, Серега. – Кузнец встал и пожал руку Королю.

Стас уныло брел по станции. «Вот, чем кончился наш поход! Друга убили, любимую забрали. Я остался один. Нет, не один. Где-то здесь, в толпе – Матрена и Шторм. Но кто они мне? Матрену я знаю несколько дней, Шторма – тоже. Возможно, тот готов опекать теперь меня, но это не выход. Вряд ли Шторм станет помогать, когда выяснится, что я все же хочу вернуть себе Ксению».

Шторм, обеспокоенный, протолкался к нему сквозь толпу, волоча за собой Матрену:

– Стас, пойдем, мы собрались на «Полянку».

Парень посмотрел на них тоскливо и покачал головой:

– Нет, идите без меня. Теперь я сам.

– Ты уверен? – спросил Шторм. Во взгляде его мелькнуло что-то вроде уважения.

Стас же чувствовал себя хуже некуда. Все болело, лицо было разбито. Но он мужественно кивнул:

– Уверен.

Шторм сунул ему горсть патронов:

– Держи. Это на первое время. – И, заметив протестующее движение парня, успокоил: – Отдашь, когда сможешь.

Они с Матреной пропали в толпе, а Стас побрел дальше.

Ксения. Кажется, она осталась уже в прошлой жизни или в далеком полузабытом сне. И все, что было связано с ней – Коломенское, Савелий, их планы и мечты – осталось там, по другую сторону. Знал ли он Ксению? Стас уже в этом был не уверен. Но он не мог понять: неужели обстоятельства могут так менять людей? Сейчас все вокруг казалось ему чужим, не было родного плеча, на которое можно опереться. Не было лучшего друга, и не больше лучшей… Кого? Кем была для него Ксения?

Мимо сновали люди: у каждого свои заботы и дела, здесь в подземке не особо жаловали праздношатающихся. Потому и цыкали недовольно на плетущегося по платформе станции Стаса. А он брел, практически ничего не видя перед собой. Мир его провернулся вокруг своей оси, вывернулся наизнанку. А где-то в глубине его души уже зарождалось решение, порыв. Но надо было разобраться хоть немного со своим прошлым, разложить по полочкам все, что случилось с ним за эти несколько дней. «Возможно, я просто оказался не готов к большому миру. В Коломенском было спокойно, мы не голодали, но было скучно. Вот нам и захотелось приключений. Но, конечно же, не таких жутких испытаний, что свалились на нашу компанию. Еще эта дурочка Матрена, у которой одни глупости в голове, а ведь она казалась мне даже немного привлекательной. Сейчас ее просто не хочется видеть рядом с собой. И Ксения… куда же без нее. Определенно мне стоило действовать решительнее, но Демиду я проиграл еще задолго до боя. И причина отнюдь не в физической силе, а в той самой готовности к большому миру, к жизни. Такие, как Демид, вообще проигрывают редко. С кем Ксении будет безопаснее? Как бы больно это не звучало – уж точно не со мной. Это мы в Коломенском были не разлей вода. Вот бы вернуться в прошлое и все исправить! Но мы не в сказке, а в суровой реальности».

Мелькнула у него и другая мысль: «А не вернуться ли все-таки домой? Интересно, что думают Сергей Семенович, Матвей, все остальные. Ждут ли нас еще, ищут – или уже мысленно похоронили? Так мало времени прошло – и так все изменилось. В Коломенском время текло незаметно: размеренный быт, одни и те же заботы изо дня в день, одни и те же рассказы стариков о прежней жизни. Но разве я сумею в одиночку пройти весь тот жуткий путь, который мы проделали с ребятами вместе? А спутников я не найду, это точно – кому в большом метро сдалась небольшая вымирающая община, где и разжиться-то нечем? Даже если представить на мгновение, что каким-то чудом мне удастся вернуться домой – как посмотрю я в глаза остальным. Что скажу? Уходило нас трое, вернулся я один. Не уберег ни Савелия, ни Ксению. Что я стану делать в родных подземельях? Вновь и вновь изводить себя мыслями о неудачном походе? Ловить на себе взгляды остальных – когда сочувствующие, а когда и косые? Тосковать об утраченной подруге – и проклинать себя за то, что даже не попытался ее вернуть? Эти мысли меня доконают – или снова погонят в путь, но не факт, что второй раз удастся добраться до метро живым».

Но Стас понимал, что вернуться – значит сдаться окончательно. Признать правду стариков, против которой они пытались взбунтоваться. Этого он не хотел, особенно теперь, когда попробовал другой жизни. Здесь ему было пусть и голодно, и страшно, зато интересно. Пора ему было уже научиться отвечать за себя, принимать решения самостоятельно. И в этой борьбе окрепнуть или погибнуть.

Мог ли Стас сделать больше для Ксении? Насильно ведь мил не будешь – так говорили старшие. А на руках у него не было ни одного козыря – сплошные шестерки, а с такими картами партии не выигрывают. Умом-то он понимал, что Ксению нужно отпустить: нет уже той Ксении, и дело совсем не в хвостике. Но это только умом. Сердце же его протестовало, билось чаще, бунтовало и неистовствовало. Стаса потряхивало – то ли от недавнего боя и выплеснутого адреналина, то ли от случившегося с Ксенией и Савелием. Стас крепче сжал кулаки, стиснул зубы так, что аж захрустели. «Ничего, прорвемся! Время лечит. А мы еще посмотрим. Девчонка еще запросто может вернуться с поджатым хвостом». Он немного приободрился и стал размышлять уже более уверенно:

«С чего начать? Патронов, выданных Штормом, надолго не хватит. Значит, надо найти способ заработать самому. Чтобы вернуть Ксению, мне понадобится оружие… да много чего понадобится. И надо как-то встроиться в этот чужой и враждебный пока мир, коли уж домой решил не возвращаться. Если хуже уже быть не может – значит дальше будет лучше. И хватит уже изводить себя черными мыслями. Сейчас я проиграл, да. Но я хотя бы пытался, хотя бы ввязался в игру. Не такой уж я никчемный, как может показаться. И пусть пока в этом мире побеждают такие, как Демид, я не стану опускать руки. Придет и мое время».

Стас огляделся по сторонам – и вдруг заметил, сколько вокруг симпатичных девчонок. Шлюхи, зазывавшие наперебой клиентов, показались ему красотками – яркие, раскованные. Даже образ скромной Ксюши слегка потускнел. Жизнь здесь, на станции, била ключом. «Неужели в этом кипящем людском муравейнике не найдется места и для меня? Но как найти работу?»

Стас неуверенно подошел к торговцу примерно его возраста, который перекладывал свой товар – поношенную одежду.

– Слушай, друг, у тебя работы не найдется?

Тот с сомнением осмотрел его разбитое лицо, покачал головой:

– У нас и для своих-то работы нет. Ступай к смотрящему – говорят, сортиры опять засорились. Может, нужники чистить доверят.

Сказал и на всякий случай слегка попятился, коря себя за длинный язык. За такой совет можно было и огрести по полной.

Но странный парень драться не стал. Наоборот, лицо его просветлело.

– К смотрящему, говоришь? – И он порывисто зашагал по станции. А торговец еще некоторое время удивленно смотрел ему вслед.