Глава 31. Полезные связи существа
Наступившее утро невинно хлопало заспанными голубыми глазенками, зевало во всю ширь горизонта и изо всех сил делало вид, что оно вовсе даже и не в курсе, чем занимались почти полночи обитатели и гости Длинного Дома на Сеславинской – вместо того, чтобы спать, как все нормальные люди. Нет, одним, видите ли, приспичило строить стратегические планы по переустройству мира, другому… точнее, третьему – играть в шпионов!..
Как ни странно, проснулись все трое бодрыми, выспавшимися и готовыми к подвигам. У Крыса даже головная боль прошла.
Войдя в кухню, Марк во все глаза уставился на Мартишу. Еще вчера на ее голове красовалась роскошная копна ярко-рыжих дрэдов, а лицо было разрисовано вайдой. Сегодня дрэды сменились россыпью тоненьких струящихся косичек черного цвета, а изящные синие узоры росписи – лаконичным черно-белым рисунком в виде довольно устрашающей маски, зрительно сильно искажающей черты лица.
– Но… как?.. – ошеломленно проговорил скавен, крутя растопыренной пятерней возле головы.
На лице сирены появилась донельзя довольная кошачья улыбка.
– Это ты меня еще с ирокезом не видел! – мечтательно возведя глаза к потолку, мурлыкнула она. – С зеленым! В полосочку! И с колечком в носу!
Послышалось ехидное хмыканье Кожана. Видимо, ему – в отличие от Марка – это наблюдать доводилось.
– Ах, ну я таки вас умоляю, господа! – тоном капризной жеманницы откликнулась Существо и кокетливым жестом привычно вернула на место свесившуюся на лицо косичку. – Будьте же снисходительны к женской слабости и тяге к разнообразию!
И тут же, сменив тон, спокойно пояснила:
– Марк, не парься. Это всего лишь парики и накладные пряди. Ну… я действительно люблю разнообразие. Только раньше у меня не было возможности экспериментировать над своим обликом. Теперь – есть. И я, как творческая на всю голову личность с гм… очень богатым внутренним миром (Кожан снова хмыкнул), теперь отрываюсь по полной программе!
Позавтракали быстро и молча. Потом Мартиша с привычной деловитостью собрала припасы в дорогу, Марк проверил арбалет, и все трое наконец вышли во двор.
Из-под навеса, потягиваясь и зевая во всю свою грандиозную хлеборезку, выбрался Крокодил и приветливо махнул хвостом.
– Нагулялся, герой-любовник? – потрепал его по ушам Кожан. – Жрать хочешь?
Цербер всем своим видом продемонстрировал, что хочет, и еще как!
– Нет времени, – обломала песьи чаяния Мартиша, запирая дверь и пряча в карман ключи. – По дороге чего-нибудь перехватит. Вернее, кого-нибудь.
Крокодил с немым укором мученика за веру и всею скорбью собачьего племени в глазах посмотрел на нее, душераздирающе вздохнул и, понуро свесив голову и хвост, поплелся к воротам.
– Да-да, – сказала ему вслед сирена. – Бедная несчастная собачка, которую морят голодом жестокие хозяева. А у самого морда в остатках чьих-то перьев, и я прям-таки отсюда вижу не очень тщательно прикопанный нехилый такой окорочок!.. Крокодил, хорош придуриваться! Я знаю, что ты не голоден!
Цербер через плечо покосился на хозяйку, снова вздохнул – на этот раз разочарованно, ибо перфоманс явно не удался. А потом…
Марк проморгался, едва сумев подавить несолидное желание протереть глаза. Только что собак шел по двору. А потом он вдруг как-то замерцал, смазался – и вот уже на том месте, где он только что был, стало пусто. Только вздрогнула и слегка тренькнула спираль «колючки» над воротами.
– Ускорился и сиганул через забор, – пояснила Мартиша, видя удивление юноши. – При всех его талантах сквозь стены он просачиваться не умеет. А вот прыгает – что в длину, что в высоту – хоть на олимпиаду его отправляй. Ну, и бегает тоже… Ладно, довольно лирики, пошли, что ль? Дорога неблизкая, к полудню как раз дойдем… если ничего по пути не случится.
– Чего это – «пошли»? – шевельнул бровью Кожан и… направился к своему «Тигру». – Поехали!
Марк на миг остолбенел, а потом ощутил, как в груди разливается горячее чувство благоговейной признательности к вождю и жгучее желание ни много ни мало, а отдать за него жизнь. Горючее было дорогим, ОЧЕНЬ дорогим и редким ресурсом, и как, с каким трудом и приключениями его добывали на их станции, юный охотник знал не понаслышке. И именно поэтому, по правде говоря, Кожан не был обязан ни помогать ему спасать Костю, ни тем более тратить на это драгоценнейший бензин и гонять туда-сюда свой автомобиль. А вот поди ж ты…
«Но я же за это потом век не рассчитаюсь!» – обеспокоенно подумал юноша.
Ему вдруг вспомнился отец. Хмара был одним из самых преданных сторонников Кожана, и после его гибели вождь и клан, к которому принадлежали отец и сын Хмаровы, не бросили осиротевшего мальчишку на произвол неласковой судьбы рожденного после Конца Мира. И вот сейчас грозный вожак безо всяких просьб со стороны блудного юнца-соплеменника взялся ему помогать.
Существо оглянулась, украдкой подмигнула подростку и кивнула на распахнутую дверь машины – мол, залезай, чего ворон ловишь? А сама пошла открывать ворота.
«Постарайся не удивляться всему, что ты, возможно, еще откроешь в нем в дальнейшем» – в который уже раз вспомнил Марк ее вчерашние слова насчет Кожана. И, кажется, сирена знала, о чем говорила. Вон, с какой гордостью и тайным обожанием смотрит на своего «главного волка»!
…Не эта ли молчаливая надежность и безоговорочная ответственность за жизнь и благополучие своих и влекли к Станиславу Кожину людей?
– Наблюдай за дорогой позади машины! – приказал Кожан Марку, усаживаясь на водительское место и пристегиваясь. – И по возможности поглядывай вверх. Увидишь чего подозрительное – сразу маячь!
– Есть! – коротко и четко (подсмотрел у ганзейских солдат) кивнул подросток, чувствуя нешуточную гордость и радость. Вождь простил его и поручил важное дело… да он, О’Хмара, в лепешку расшибется, но оправдает его доверие!
Чуткая сирена, не оборачиваясь, показала ему над плечом большой палец, и «тигр», повинуясь уверенной руке хозяина, плавно тронулся в путь.
Если не считать того, что Крокодил по пути сцепился с каким-то порождением – так, что Кожану пришлось останавливать машину и браться за автомат, а Марку с Мартишей – страховать его, путь от Багратионовской до Улицы 1905 года был преодолен практически без задержек и приключений.
– Приехали! – возвестила Существо, когда впереди показалась обширная площадь с круглым зданием-шайбой. И добавила, тронув Кожана за рукав: – Стас, подъезжай осторожнее, пожалуйста. Зверя, конечно, грохнули, но мало ли…
– Ого, замочили-таки зверюшку? – хмыкнул алтуфьевец, сбавляя скорость и объезжая очередной разбитый остов. – Стало быть, артиллерия, за которой вы мотались в Замкадистан, пригодилась?
Мартиша издала низкий горловой звук, похожий на рычание. Глаза ее недобро сузились.
– Что? – удивился скавен. – Неужто обошлись? Или кто-то другой подсуетился?
– Второе!.. – неохотно буркнула сирена. – К сожалению, второе… Черт, я когда-нибудь точно придушу эту козу Кору! – вдруг взорвалась она. – Пифия недоделанная, всей станции мозги вы… несла своими шарлатанскими предсказаниями, даже коменданту! Сколько девчонок из-за нее загубили! Эх!
Оба алтуфьевца непонимающе воззрились на нее с разных сторон. Существо яростно фыркнула, но, поглядев на них, постаралась взять себя в руки и успокоиться.
– Это очень… дурно пахнущая история… – нехотя сказала она. – И я безумно рада, что она все-таки закончилась, и закончилась хорошо. Хотя, конечно, то, как все это происходило…
Она откинула с лица копну своих косичек и начала рассказывать.
По ее словам, с некоторых пор в наземных окрестностях станции завелся жуткий монстр, немудряще прозванный обитателями «девятьсотпятки» Зверем. И вот этот самый Зверь повадился с регулярной настойчивостью, как по расписанию, долбиться в гермоворота, пытаясь добраться до прячущихся под землей людей и сделать их своим кормом.
Для станции наступили тяжелые времена. Местные сталкеры теперь гораздо реже выходили в рейды на поверхность, а когда выходили – шарахались от каждой подозрительной тени. Остальные жители пребывали в страхе и тоскливом ожидании конца. Помощь, запрошенная у Ганзы и других более сильных фракций, не спешила – кому интересна бедная, почти периферийная станция, не располагающая ни стратегическими ресурсами, ни удобными путями для их перемещения? Уж не говоря о том, что и платить-то за помощь «девятьсот пятым» было особо нечем.
Со Зверем попытались управиться своими силами – но лишь положили несколько бойцов из сталкерской группы и отряда внутренней охраны. А дееспособных мужчин на станции и так было не густо, теперь же стало и того меньше…
Зверь же, похоже, чихать хотел на все попытки людей уничтожить его. Он снова и снова приходил к выходам со станции и упорно пытался процарапаться сквозь гермы и добраться до вожделенной человечинки.
– Эту скотину даже мой боевой визг не брал, представляете?! – возмущалась Существо в процессе рассказа. – Мозгов у нее, что ли, не было? Или заточены как-то по-иному?
Несмотря на то что сирена уже давно не жила на станции, она продолжала поддерживать с нею связи и никогда не отказывалась помочь бывшим одностанчанам в каком-нибудь важном или трудном деле.
– Зверя не брали ни автоматы, ни даже пулеметы, – рассказывала дальше Мартиша. – Для его уничтожения нужна была какая-нибудь крупнокалиберная шняга, которую можно было бы легко транспортировать и использовать. В идеале под эту цель подходили эрпэгэшки – вот их-то мы и начали искать по всей Москве и ближним окрестностям с тех пор, как эта тварюка лишила станцию чуть ли не трети боевого состава. Искали каждый по своим каналам, и вот наконец напали на след одного вроде бы неразграбленного схрона, до войны принадлежавшего какому-то нелегальному торговцу оружием.
…Организовывать предварительную разведку и попутно как-то маскировать свой интерес к расположенному в пригороде схрону было уже некогда, пришлось действовать наугад и напролом. И все потому, что местная гадалка Кора, однажды заявив, что ей было видение о том, как спасти станцию, мутила воду и смущала умы жителей, готовых ухватиться даже за самую призрачную и невероятную возможность избежать страшной гибели в когтях чудовищной твари.
– Эта шарлатанка заявила, что, де, станцию спасет «юная дева, что придет с севера»… – Существо скрючила пальцы наподобие когтей и снова едва не зарычала. – Пока мы носились по Москве в поисках оружия, она так задурила мозги людям, что на бой со Зверем (а по сути – ему на съедение) одна за другой были отправлены несколько девушек, волей несчастного случая оказавшихся на нашей станции. Зотов, комендант, ничего не смог противопоставить так называемой воле народа, подпавшего под влияние пророчеств Коры. Или же не захотел. Ну, и в самом деле, зачем ему бунт на станции? Проще пожертвовать одним чужим человеком, чтоб успокоить взвинченную, охваченную очередной идеей фикс толпу… Стас, ты помнишь, в фильме «Мгла» по Кингу был подобный эпизод с сектантской проповедницей? – Кожан кивнул. – Ну так, думаю, представляешь, что бы тогда началось у нас на станции. Слава богу, у Коры не настолько сильная харизма, да и пророчества ее слишком туманны, чтобы относиться к ним всерьез… Однако тех загубленных девочек уже не вернуть. Последней повезло, ей и правда удалось как-то управиться со Зверем – самой или же помог кто, не знаю. И произошло это как раз тогда, когда наша Сталкеробанда – Сарф, Ливси, Серый и мы с Крокодилом – отправилась за эрпэгэшками. В ближнее Подмосковье. И вот представляете – возвращаемся мы спустя несколько суток обратно на станцию, с кучей мешков и ящиков; Крокодила – так вообще навьючили, как ишака… Вымотанные все, зачуханные, парни щетиной заросли по самые глаза, что твои бармалеи… В общем – тот еще отряд горных душманов!.. И тут нам преподносят просто сногсшибательную новость! Что и правда явилась с севера юная дева и победила Зверя!.. А мы смотрим на эти свои мешки и ящики…
Мартиша не договорила, расстроенно махнула рукой и отвернулась.
– Сарф потом имел долгую и очень эмоциональную беседу с Зотовым, – чуть помолчав и успокоившись, продолжила она. – А меня от немедленной расправы над нашей «потомственной мутновидящей» удержало только то, что она сама от меня пряталась. Да и ребята отговаривали, как могли… они же в курсе, что даже в самом худшем случае я бы ей только мордахен покарябала да волосья повыдергивала. А специально охотиться на эту дуру и учинять из-за нее разборки с остальными «индиго» мне было недосуг – надо было возвращаться домой. И вот, когда мы проходили мимо Филевского депо, Крокодил и нашел выбравшегося из туннелей на Поверхность Марка.
– Надо же, как весело и насыщенно живет Большое метро! – после недолгого молчания покачал головой Кожан. – Не то что наш провинциальный, скучный и во всех смыслах серый Север!.. Ты собираешься идти на станцию своими путями – или официально, через гермы?
– Естественно, через гермы. Не тот случай… Ты с нами?
– Подожду в машине. Сама понимаешь…
Мартиша, как ни в чем не бывало, кивнула. Марк, чуть подумав, сообразил: незачем главе разбойной мутантской общины, находящейся на ножах с «чистыми», появляться в их туннелях. Даже в тех, обитатели которых не имеют к этому давнему кровавому конфликту никакого отношения.
– Тогда держи! – Существо передала Кожану связку ключей. – Ожидание может сильно затянуться. Это от моей берлоги в Ротонде, – она кивнула на дом-шайбу. – Помещения рядом с бывшей кассой. Если что – там есть все необходимое… Тебя, кстати, в Алтуфьево не хватятся?
Мужчина отмахнулся:
– Я их приучил к своим долгим отлучкам. Ладно, идите уже, не теряйте времени.
Сирена кивнула и, сделав знак Марку следовать за ней, выпрыгнула из машины.
Ротонда изнутри и снаружи представляла собой любопытное зрелище. Некогда полностью застекленная, она теперь пестрела наклепанными вместо стекол разномастными железными заплатами. Крыс разглядел среди них даже детали обшивки ларьков и автомобилей. Узкие входные двери были частично заделаны. На месте остальных зияла широкая – автомобиль провезти можно – дыра.
И точно! Привычные глазу турникеты оказались выкорчеваны с корнем, а вместо них в вестибюле красовалась видавшая виды «газель» – также увешанная кусками металла. Вид у машины, впрочем, был довольно заброшенный.
– Наша старая, верная лошадка… – с ностальгической нежностью сказала Мартиша, погладив автомобиль по пыльному боку. – Сколько рейдов за хабаром мы на ней когда-то сделали, пока не начались трудности с горючкой! А теперь она уже больше никуда не поедет…
В вестибюле царил полумрак, рассеиваемый только несколькими пучками света, падавшими сверху. Марк поднял голову и с удивлением уставился на странную гигантскую паутину из канатов, веревок и сетей, висевшую под потолком между узкими световыми оконцами.
– Что это? – рука невольно потянулась к арбалету.
Сирена проследила его взгляд. Улыбнулась.
– Когда я вернулась на станцию после довольно долгого отсутствия, то сперва боялась показываться людям. Даже тем, кто меня хорошо знал. Я стала незаметно для них приглядывать за нашими сталкерами во время рейдов, следила за безопасностью окрестностей… Иногда подкидывала к гермам посылки с нужными вещами… за что меня на станции негласно прозвали Домовым. А чтоб каждый раз не возвращаться на Горбушку, устроила себе тут тайное гнездо, наладила систему, по которой могла легко перемещаться так, чтобы меня не видели… тут же темно, а ребята, когда в рейд выходят, то чаще всего на потолок фонарями не светят. Так что я могла спокойно сидеть над их головами, слушать их разговоры и безнаказанно корчить им рожи, – Мартиша хихикнула. – Конспирация моя накрылась в одну прекрасную ночь, когда Сарф и Серый, наш техник, вышли проверить состояние «газели». Часть моих веревок оборвалась и рухнула прямо на них. Вот тогда они и узнали, где живет станционный Домовой. А чуть позже… минут так через двадцать… я решилась им открыться. С тех пор так и продолжаем взаимодействовать.
По скрипящему эскалатору они начали спуск вниз. Марка беспокоило, как к нему отнесутся на этой, очередной в его жизни, станции «чистых». Ассоциации и связанные с ними воспоминания были, честно говоря, не особо приятными – поэтому скавен и опасался заранее.
– «Девятьсотпятка» – при всех специфических заходах некоторых ее обитателей – довольно дружелюбная станция, – успокоила Существо. – Конечно, на ней довольно суровый пропускной режим – комендант перестраховывается, да и начальник охраны у нас под стать ему… тот еще цербер… Но ты идешь со мной. А я все-таки – местный Домовой, да и на станции – пока еще не самое последнее лицо! Так что пусть только попробует кто чего вякнуть!
Наконец перед ними выросла серая, в потеках старого масла и ржавчины, несокрушимая стена гермоворот. По всей ее поверхности тут и там виднелись странные длинные борозды.
– Видал? – кивнула на них Существо. – Это и есть следы деятельности того самого Зверя!
Марк представил создание с когтями, способными процарапать бронированный металл, и ему стало очень неуютно. И как же это, интересно, сумела расправиться с таким монстром одна-единственная девушка?
Чудеса – да и только!
Сирена тем временем деловито и привычно нажала какую-то кнопку рядом с незамеченной прежде Крысом стальной гермодверью в стороне от главных ворот.
– Сова! Открывай – медведь пришел! – весело сказала она в решетку динамика рядом с кнопкой. И добавила: – Недоступ, даешь доступ!
Через несколько секунд в решетке что-то зашуршало, захрипело, и динамик отозвался:
– Мартиша, ты, что ль?
– Я, Паш. Не одна.
– Кто с тобой?
Женщина мельком оглянулась на спутника и ободряюще подмигнула ему.
– Друг, которому нужна помощь.
– Он что, ранен?
– Нет, слава богу! Но вопрос и правда стоит о жизни и смерти… Паш, нам позарез надо к Сарфу. Впустишь?
Динамик хрипло пробурчал что-то похожее на: «Тебя попробуй не впусти!..», еще пару раз хрюкнул и замолк. А через несколько минут начала медленно отворяться бронированная дверь.
За гермами визитеров встретили двое вооруженных мужчин – шлюзовая команда, она же – охрана. Один из них – высокий, плотный брюнет лет тридцати с чем-то – окинул цепким и каким-то даже наждачно-шершавым (скавен аж поежился) взглядом проскользнувших в полуоткрытую «калитку» женщину и подростка. Слегка шевельнул бровью, увидев довольно нетипичную внешность Крыса.
– Привет, ребята! – как ни в чем не бывало, сказала Существо. – Это Марк. Историю его и подробности дела вы услышите от нас чуть позже. А пока – коротко о главном: друг Марка, Костя, попал в беду на Ганзе, и требуется помощь ЛЮДЕЙ, чтобы его оттуда вытащить. В общем, мне нужны Мишель и Ко. На станцию мы пока не пойдем (а то еще при виде меня нашу потомственную мутновидящую кондрашка хватит), с Зотовым буду говорить чуть позже… Вы не позовете сюда Сарфа и остальную Сталкеробанду?
Крыс слегка ошалел от ее напористости. «Чистые» же и глазом не моргнули. Привыкли, видать, к своеобразной манере Мартиши объясняться. Высокий боец еще раз окинул их пристальным взглядом и молча кивнул напарнику. Тот козырнул и умчался, придерживая автомат.
– Наш начальник охраны, майор Павел НедОступ, – представила мужчину Мартиша. – Человек с настолько говорящей фамилией и принципами ей под стать, что даже никакого позывного за эти годы не прижилось. Недоступ – он и есть недоступ. Хрен прошмыгнешь!
Офицер скупо улыбнулся оробевшему подростку краем губ. И повернулся в сторону станции, откуда быстрыми шагами уже подходили сталкеры «девятьсотпятки».
Их было всего трое. Мартиша назвала каждого: Михаил-Сарф, командир отряда, Григорий-Ливси – санинструктор, Сергей-Серый – техник, сапер-подрывник и так далее. Еще раз представила своим друзьям Марка. И с ходу перешла к сути дела, передав ему слово.
Немного волнуясь от близости такого количества воинов из «чистых», Крыс в очередной раз кратко пересказал свою историю. Он привычно постарался не касаться особо щекотливых моментов, но уже в процессе повествования заметил, что оно произвело на друзей сирены довольно сильное впечатление. Во всяком случае, непроницаемо-суровые глаза начальника охраны смягчились, а сталкеры начали посматривать на подростка-мутанта с сочувствием.
– Надо же, Ганза занимается работорговлей!.. – проронил Сарф после того, как Марк закончил. – Я краем уха слышал о чем-то подобном, но не особо верил… А тут – вот оно, живое доказательство. Так чего же вы хотите от нас? – обратился он к Мартише. – Какой помощи ожидаете? Денеж… в смысле, патронной?
– Патроны для выкупа Кости – вот они, – сирена хлопнула по боку увесистой сумки, что приехала с ними. – Тут даже с запасом – на дорогу в оба конца и на тот случай, если за Костю заломят цену и придется торговаться. Но дело осложняется тем, что ни мне, ни Марку на станции Ганзы хода нет. Мало того, что мы беспаспортные муты – так он еще и беглый раб, и ему вообще там лучше не появляться. Нужен кто-то, не вызывающий подозрений, с легальными документами и правом прохода по всему Метро, чтобы отправиться к этому Мразю… пардон, Мазюкову, выкупить мальчика и привезти его к нам.
Сирена перевела дух и обвела «чистых» долгим взглядом. Волнуясь, стиснула в замок пальцы.
– Ребят… я вас очень прошу: помогите нам. Пожалуйста!
Бойцы переглянулись между собой. Марк затаил дыхание.
– Атриум, говорите? – вдруг неспешно и как-то очень спокойно проговорил Сарф. И потянулся, разминая мышцы сильного тренированного тела. – Ну, что ж… Пусть будет Атриум! И правда, мужики: давненько нас что-то на Ганзе не было!
Он поднялся с места, чтобы выйти, но тут дверь караулки скрипнула, и на пороге возник сухопарый, бритый наголо мужчина средних лет в полувоенной одежде. Он окинул хмуро-подозрительным взглядом сидевшую в караулке компанию и осведомился:
– Почему мне не доложили, что на станции – посторонние с Поверхности?
– Это кто тут посторонний? – неподдельно изумилась Существо. – Я, что ли? Ну, ссспасссибо тебе, Добрый Э-эх!
– Я не о тебе! – отмахнулся вошедший, ничуть не смущенный ее исполненным сарказма шипением. Взгляд его остановился на Марке, и скавен еле удержался, чтобы не вздрогнуть. – А вот об этой неизвестной мне личности мутантской наружности! Кто это и что он тут делает?
– Это человек, которому очень нужна помощь, – спокойно отозвалась Мартиша. – Ему необходимо вызволить своего друга, попавшего в беду на Ганзе. Но, поскольку мы с ним, как ты только что выразился – «личности мутантской наружности», да еще и без документов, то на станции Ганзы (а конкретно – на Курский «треугольник») нам ходу нет. Вот мне и пришлось обратиться за помощью к своим друзьям и коллегам.
Она выдала весьма пространную улыбку и закончила:
– Кстати, на ловца и зверь бежит – потому что я как раз собиралась идти с этим вопросом к тебе.
– Илья Иваныч, – вступил в разговор Сарф. И Марк наконец сообразил, что к ним пожаловал сам комендант станции. – Все в порядке, мы совершенно не против помочь другу нашей коллеги. Дашь добро на рейд вне графика?
– А дела станции, значит, побоку? – Зотов неприятно сощурился и совсем перестал нравиться Крысу. – С каких это пор сталкерские ресурсы станции используются в личных целях, а меня об этом ставят в известность лишь в самый последний момент?
Недоступ и Сарф одновременно открыли рты, чтобы высказать что-то возмущенное, но их прервал громкий шипящий звук, внезапно раздавшийся в небольшой комнатушке. Присутствующие вздрогнули и начали оглядываться – кто тревожно, кто – с удивлением и недоумением.
Издавшая этот звук Мартиша неторопливо отлепилась от стены, к которой прислонялась спиной, и каким-то слишком плавным жестом отбросила назад свои многочисленные косички.
– Дела ссстанции, говоришшшь? – в голосе ее послышались уже знакомые Марку глубокие горловые нотки. – Дела ссстанц-сссии?..
Присутствующие притихли – видно, уже были знакомы со смертельно опасной второй сущностью своей бывшей одностанчанки.
Существо снова выдохнула – с тем же шипением, но уже гораздо тише и спокойнее.
– Видит бог, как я не хотела поднимать эту неприятную мне тему, – с расстановкой начала она. – И никогда бы не подняла, но… Но, видимо, придется!.. Илья, ответь мне, пожалуйста, на такой вопрос, – внезапно обратилась она к Зотову. – Я хоть раз просила что-то взамен тех передач с хабаром, что все эти годы оставляла у герм? Или за отваживание зверья от наших сталкеров во время их рейдов на Поверхность? Или за недавнюю помощь им в поиске и доставке оружия против Зверя (и не моя вина, что оно не пригодилось)?
– Нет, не просила… – вынужден был признать комендант.
Мартиша кивнула.
– Правильно. И вовек бы не попросила – если бы речь шла только обо мне. И ты это знаешь. И это знают все остальные на станции. Ужасно не люблю заводить меркантильные речи о долгах и обязательствах, но… «Улица» задолжала мне, Илья! ОЧЕНЬ крупно задолжала! И не только мне! Ты вот тут говоришь о делах станции… Эта станция пошла на поводу у не умеющей делать ничего более полезного, чем выдавать сомнительные и невнятные «пророчества», шарлатанки. И, не дрогнув, отправила на смерть одну за другой несколько ни в чем не повинных девочек. И ты, Илья, как комендант, как лицо, облеченное властью, никак не помешал этому, не пресек творящееся зло. Но Кора когда-нибудь домяукается, и эта же станция, которая сейчас смотрит ей в рот, утопит, как паршивого котенка, и ее саму – дай только срок! Так что не говори мне за дела станции, Илья! И уж тем более – не попрекай меня тем, что я-де пренебрегаю ими ради своих личных интересов! Нет здесь ничьих личных интересов, Илья! Станция серьезно провинилась! Как раньше говорили – виновна перед богом и людьми. И сегодня, видимо, пришло время платить по счетам. Время исправлять зло или равнодушие – добром. И потому – в счет оплаты этого долга – я прошу… нет – требую! Требую от станции и лично от тебя, Илья, как от ее главы, содействия в том, чтобы помочь вот этому мальчику вытащить его друга из рабства на Ганзе!.. Ай, да хрен с ним даже – с содействием! Хотя бы не мешайте!..
В караулке наступила гробовая тишина. И, судя по реакции окружающих на Мартишину отповедь, такого от нее просто никто не ожидал. Видимо, сирена и правда никогда не заикалась о какой бы то ни было плате за свои услуги… и вот теперь ее, кажется, допекло.
– Делай, что считаешь нужным, – наконец обронил Зотов и развернулся, чтобы уйти. – Мешать не буду. Миша, добро на рейд даю, разрешение на выдачу оружия возьмешь, как обычно, у секретаря. Удачи.
Дверь за Зотовым закрылась, после чего все, находившиеся в караулке, дружно выдохнули.
– Ну ты, блин, даешь, подруга дней моих суровых! – почти восхищенно покачал головой Ливси. – Сколько лет с Большого Бадабума тебя знаю, но до сих пор не подозревал в тебе таких талантов по укрощению строптивых должностных лиц! Однако, круто ты его!..
Мартиша в ответ бросила на него короткий косой взгляд и болезненно поморщилась. По ее лицу было видно, что ей ужасно не по себе от устроенной «сцены».
– Ладно! – Сарф поднялся и одернул жилетку-разгрузку, надетую поверх свитера. – Все это лирика, а время – деньги. Раз таможня дает добро – пошли собираться, мужики. Но перед выходом надо будет как следует продумать легенду для этого Мазюкова и всех прочих. Чтоб не слишком залупался и отдал нам мальчика без ненужных вопросов и проволочек. – Тут он внезапно подмигнул все еще настороженному и ждущему очередных неприятностей Марку. – Проводишь нас до блокпоста? Заодно и проинструктируешь, что да как.
Глаза скавена вспыхнули в ответ алой молнией благодарности и надежды.
