Глава 22. Форс-мажор
Дрезина, деловито тарахтя мотором, катила все дальше и дальше по Кольцу. И все ближе и ближе становилась конечная точка путешествия Марка. Возможно, даже и жизненного.
Думать об этом совсем не хотелось, но навязчивая мысль так и билась в висках в такт мерному колесному перестуку.
На мотовозе, кроме пленника, двух его охранников и машиниста с помощником, больше никого не было – Мазюков раскошелился на частный рейс вне графика. Недовольные пассажиры на Курской побухтели, побухтели, но возражать влиятельному ганзейскому дельцу никто не посмел. Проще и безопаснее было заткнуться и смиренно дожидаться следующего «автобуса».
Памятуя поговорку «тише едешь – больше командировочных получишь», Мазюков велел своим верным псам везти ценного мутанта в Полис самым длинным, но вместе с тем и самым безопасным путем. Сперва – «автобусом» по внутреннему кольцу до Киевской, затем им следовало на дрезине Арбатской Конфедерации добраться до Смоленской, а там уж до цели – рукой подать, всего один охраняемый переход. Рисковать Мазюков не хотел.
Позади осталась нарядная Таганская с ее устремленными ввысь, похожими на наконечники копий, лазурно-белыми барельефами. Растаяла светлым пятнышком в темноте геометрически-строгая, почти чопорная Павелецкая с ее массивными кубическими пилонами и четким ритмом прямых линий и углов. Еще один небольшой перегон – и будет Добрынинская, и будет смежная с ней Серпуховская с выходом на Серую ветку…
Марк едва не дернулся от мысли, что вот тут, совсем рядом, рукой подать – дорога к родной станции. К дому! Но тут же поник и сгорбился, бессильно свесив скованные руки между колен. Даже если ему и удастся каким-то чудом сбежать с движущегося мотовоза (цепь была пристегнута к сиденью обыкновенным карабином, он уже успел тайком от «чистых» это проверить), то куда он пойдет такой – оборванный, в цепях, никого здесь не знающий и никому не нужный? Хотя нет – нужный. Но исключительно в качестве ценного товара, который можно захватить, выгодно продать и… забыть о нем. Тем более это Ганза, тут, как выяснилось, на каждом шагу – блок-посты. И даже в боковых технических ответвлениях (Крыс машинально проводил тоскливо-жадным взглядом одно такое, как раз открывшееся по правому борту) устроены сторожевые заставы и ходят регулярные патрули. А если и получится перебраться на Серую ветку и каким-то чудом миновать Полис, то дальше по пути, между прочим, Рейх! Куда таким, как он, лучше вообще не попадать ни в каком виде! Как любил выражаться в подобных случаях Буль, ни живьем, ни тушкой, ни даже чучелком!
Нет, тут если и сбежишь – то никуда не скроешься. Мигом поймают и при самом лучшем раскладе притащат обратно Мазюкову. А что тот сотворит с беглым рабом – даже думать не хотелось!
«И кой черт меня дернул за язык пообещать Косте, что я вернусь за ним? – с горечью подумал скавен. – Ежу ведь ясно, что…»
Впереди замерцало очередное приближающееся световое пятно.
Добрынинская. Такая близкая и желанная калитка к дому…
Калитка – но запертая и недоступная!
…Очень хотелось выть от ярости и бессилия и, словно пойманный дикий зверь, грызть железо кандалов.
На следующей станции – Октябрьской – случилось то, чего никак не ожидали пассажиры «автобуса».
Машинист дрезины, как ему и было велено Мазюковым, не собирался на ней останавливаться – как и на всех предыдущих станциях маршрута. Но по правилам путевого движения ему все равно пришлось замедлить ход. И когда пыхтящий мотовоз выполз из туннеля на свет, к нему тут же устремились четверо одетых в ганзейскую пограничную форму вооруженных людей. Один из них, судя по властному виду и нашивкам – офицер, повелительно махнул какими-то корочками, приказывая машинисту остановиться.
– В чем дело? – возмутился было охранник Гоша – старший в паре. – Это частный рейс, все согласовано с руководством Содружества…
Гоше под нос были сунуты те же самые корочки. А затем их обладатель сообщил:
– Дальше проезда нет вплоть до особого распоряжения Председателя. Это касается всех без исключения. Вам придется задержаться здесь на неопределенное время.
– Но почему?
– Эта информация не для посторонних! – отрезал офицер и перевел взгляд на Марка, которого конвоиры снова закутали в хламиду, чтобы избежать ненужного любопытства. – Кто это у вас? А ну, снимите с него эту тряпку!
Красноречивое покачивание автоматом ближайшего к ним бойца не позволило Гоше и дальше возникать. Мрачно зыркая, он стянул с Крыса плотный покров.
– Мутант? – удивился офицер, увидев экзотическую внешность пленника. – Куда это вы его везете?
– Этот мут грязно оскорбил дочь нашего босса, – неохотно пояснил Гоша. – Поэтому его велено доставить в Полис на опыты.
– Погодите… – пограничник чуть наморщил лоб, припоминая. – Вы же – люди Мазюкова? Борис Леонтьича? А мутант – из Атриума, тот самый, которого на арене крысы не сожрали?
Охранники Крыса синхронно кивнули.
Лицо офицера заметно смягчилось.
– Это в корне меняет дело. Но пропустить я вас, мужики, все равно не могу.
И, чуть наклонившись и понизив голос, прошептал:
– На Парке Культуры ловят шпиона «красных». Поступила инфа, что он попытается перейти по технической ветке с Кольца на Фрунзенскую и вернуться к своим. Так что о передвижении в том районе можете на неопределенное время забыть. Пока шпиона не поймают – там сейчас даже крыса не проскочит.
– Но ведь нам поручено доставить мута в Полис как можно быстрее и без проволочек! – растерялся Гоша. – Что я скажу боссу? Он будет недоволен такой задержкой! И, по крайней мере, я должен его предупредить. У вас связь с остальными станциями работает?
– Работает, – кивнул погранец. – Но в связи с объявленным особым положением телефонные разговоры – во избежание прослушивания их «красными» – временно под запретом.
– Да что же это такое-то?! – в сердцах всплеснул руками Гоша. – И что, нам теперь тут сидеть до второго пришествия?
Второй охранник, по имени Роман, что-то тихо сказал ему. Роман отличался редкостной молчаливостью. Но не в силу характера – просто у него были некогда, во время какой-то давней туннельной разборки, повреждены голосовые связки. С тех пор мужчина если и разговаривал, то очень тихо, почти шепотом. Но чаще, конечно, предпочитал отмалчиваться.
– Да ну, скажешь тоже – возвращаться! – отмахнулся Гоша. – Да шеф с нас за такое головы снимет! Но и ждать – тоже не выход, особенно учитывая запрет на телефонные переговоры.
– Вы можете перейти отсюда на Оранжевую линию, – внес предложение погранец, – а потом по «пауку» перебраться на Серую. А там до Полиса – рукой подать.
– Ха! – скептически хмыкнул Гоша, а у Марка вдруг часто-часто забилось сердце, когда он услышал упоминание о родной линии. – А как же Полянка? На ней, говорят, всякая чертовщина происходит!
– Вы этому верите?
– Нет, конечно! Но у нас – ценный товар! Мало ли что может случиться по дороге! Нам же потом и отвечать придется!
– Я могу дать вам людей, – подумав, сказал погранец, – они проводят вас до «паука». Там, дальше – наши патрули, так что до выхода на Серую вам не о чем будет беспокоиться. Может, даже на месте столкуетесь с кем-нибудь из офицеров, и вам выделят других провожатых, до самой Боровицкой. А Борису Леонтьевичу я сообщу, как только восстановят связь, что вы из-за форс-мажорных обстоятельств отправились в Полис напрямик. Что скажете?
Гоша и Роман зашушукались, решая, как поступить. А Марк почувствовал, как его тело охватывает мелкая и неудержимая дрожь. Неужели высшие силы в очередной раз готовили ему ШАНС?..
«Если эти лизоблюды все же решат двинуть в Полис напрямик, то пойдем мы, скорее всего, пехом. А это уже совсем, совсем другое дело, чем ехать на мотовозе! По крайней мере, я не буду прикован к чему-либо. Можно будет попытаться по дороге…» – Марк осекся, не решаясь даже мысленно высказать то, что его волновало. Даже голову опустил низко-низко, чтоб не выдать себя выражением лица.
«Так, а что там они говорили про эту Полянку?..»
О загадочной станции и о происходящей на ней время от времени «чертовщине» Марк, разумеется, уже слышал. Сам он не сказать чтобы верил в какую-то там мистику, но рассказы об этом месте слушал с замиранием сердца и жутковатым восторгом. Правда, он и сам не мог понять, хотелось бы ему однажды оказаться на Полянке и самому испытать на себе ее чудеса, или нет. Но, как человек здравомыслящий, Крыс все же предпочитал думать, что ему и на фиг не сплющились никакие загадочные приключения.
Но, кажется, его мнения и желания в очередной раз никого не интересовали. Паршивка-судьба с глумливым хихиканьем снова тащила его куда-то на аркане, и не было даже возможности перевести дух и как следует проанализировать все, происходящее в его жизни.
Тем временем конвоиры закончили свои обсуждения.
– Окей, – кивнул Гоша, наделенный, видимо, полномочиями самостоятельно принимать решения, не советуясь с хозяином. – Время – деньги, придется все же идти на Боровицкую. Сколько бойцов вы нам дадите в сопровождение, господин капитан?
– Двоих, я думаю, будет достаточно. Мутант-то у вас, надеюсь, не буйный? Чего вы его так железками увешали?
– А, эт чтоб не сбег! – ухмыльнулся Гоша. И добавил: – Буйный не буйный, а брыкался этот крысеныш, когда его заковывали, очень даже активно!
Погранец хмыкнул, со сдержанным любопытством рассматривая хмурого подростка-мутанта, которого охранники уже отстегнули от рамы и согнали на платформу. При этом юноша чуть не запутался в своих цепях и едва не упал. На какой-то миг его нечеловечески черные глаза блеснули гневным алым сполохом… и тут же все исчезло.
– Ну, мы договорились, вы сообщите нашему шефу об изменении планов? – счел нужным уточнить Гоша.
Капитан кивнул:
– Не беспокойтесь. Все будет сделано.
Крыса снова замотали в давешнюю хламиду и, подгоняя тычками, повели к переходу на Оранжевую ветку. Вслед ему, конечно же, оборачивались местные зеваки, но присутствие охраны удерживало их от слишком откровенного проявления интереса.
Как и обещал капитан ганзейских пограничников, до «паука» добрались без происшествий и достаточно скоро. Если не считать того, что пленник в своих кандалах не мог передвигаться быстро и время от времени спотыкался и чуть не падал, не зная, как половчее приспособиться к наложенным на него ограничениям.
Все неудобства и тяготы пешего пути Марк переносил со стоическим спокойствием. Впереди ждала Серая ветка, и потому подросток лихорадочно просчитывал все возможные варианты побега, не отвлекаясь на проявление ненужных эмоций.
«Хорошо бы на Полянке и правда произошло что-то такое, что отвлекло бы этих козлов! – думал он. – А там под шумок заныкаться куда-нибудь, переждать, а потом пытаться пробиться дальше… Вот только как быть с теми станциями, что лежат на пути к Серому Северу? Как их… Стоп! О’ХМАРА, ТЫ ИДИОТ!!!»
Скавен даже остановился от озарившей его мысли и едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя, недотепу, по лбу.
Действительно, какой смысл ему – мутанту! – пытаться пробиваться в родные места через враждебные станции метро, когда достаточно просто найти лазейку на Поверхность и идти по ней?
Вот уж воистину, когда высшие Силы хотят наказать – они лишают разума!..
Правда, оставалась опасность подвергнуться нападению хищников и просто-напросто не дойти… но Марк был охотником. И достаточно неплохо знал повадки многих обитателей Верхней Москвы. Да и по сравнению с теснотой туннелей подземки Поверхность была все же более удачным местом для того, чтобы тебя там никто не нашел. Ни люди, ни мутанты.
Очередной тычок оторвал его от размышлений и, неловко переставляя скованные недлинной цепью ноги, скавен побрел дальше.
В «паучьей лапе», ведущей на Серую ветку, охранники с Октябрьской передали их на попечение местным патрульным и повернули восвояси.
И вот, наконец, был пройден и «паук»! Группа остановилась на выходе в основной туннель.
Новую охрану им все-таки не дали, и Марк счел это хорошим знаком. Ибо от двух конвойных, как ни крути, смываться будет сподручнее, чем от нескольких! Главное – этими долбаными цепями ни во что не впутаться!
Сковали Крыса, что ни говори, добротно! От стального ошейника шла вниз длинная цепь, которая примерно на уровне щиколоток была скреплена с цепью от ножных кандалов. Выше, на уровне бедер, от центральной цепи отходили короткие – еле-еле руки развести можно – цепи наручных оков. Как видно, Мазюков и правда боялся если не самого «опасного мутанта», то, по крайней мере, его побега. И потому подстраховался на полную катушку.
Это было бы смешно, учитывая возраст Марка, если бы не было настолько грустно. И… мерзко.
Скавен почти машинально передвигал ноги, а сам напряженно вслушивался, всматривался и внюхивался в разгоняемую фонариками конвоиров туннельную темноту, стараясь не пропустить даже малейшую возможность отделаться от своих сопровождающих и сбежать. Основные его надежды, конечно же, возлагались на «чертовщину» Полянки – как бы сам Марк ни относился к россказням про нее. Но… байки байками, а вдруг и правда там что-нибудь произойдет и поможет ему?
Еще он непрестанно думал о Косте. Он довольно запальчиво дал обещание другу вернуться за ним. А обещание нужно было выполнять, хотя Крыс и сам пока не знал, как он это сделает. Теоретически можно было бы – в случае удачного побега и возвращения в Алтуфьево – попросить взрослых помочь спасти Костю… Но как эти взрослые отнесутся к нему самому, после его довольно авантюрной выходки с посещением Сор-горы и последующего исчезновения? Бабай стопудово вкатит ему самых… неэпических пилюлей. А уж Кожан!..
Подумав о вожде и представив его в гневе, Марк содрогнулся. Нет, похоже, в Алтуфьево он не только не найдет помощи (тем более «чистому»!), но и, как вариант, сам еще огребет – да так, что мало не покажется! Как бы вообще под замок не посадили в наказание за излишнюю борзоту и самонадеянность! С Кожана точно станется, вождь шутить и миндальничать не любил!
Но… если Алтуфьево отпадает, то где же тогда ему искать помощи для спасения Кости?
Однако, проблема…
Занятый своими мыслями, Крыс даже не сразу уловил, что вокруг что-то изменилось. А когда заметил, то невольно, на самой грани подсознания, ощутил некую иррациональную тревогу.
Что-то было не так. Что-то. Было. Не так.
Полянка с ее выкрутасами? Но до нее, по словам конвоиров, время от времени перебрасывавшихся репликами все о той же Полянке, было еще далеко. Угроза обвала сводов или прорыва грунтовых вод?.. Скавен прислушался к своим ощущениям. Нет, все не то, тут что-то другое… Какая-то подземная тварь, проникшая в туннели и решившая поохотиться на неосторожных путников?..
И вот тут-то Крыс и понял, что же его встревожило!
Запах! Странный, пока еще очень тонкий и неясный, почти на самом краешке обоняния. ЕГО мутантского обоняния – ведь шедшие рядом «чистые», похоже, ничего не ощущали. Запах будоражил, он явственно нес опасность, и обострившиеся во время пешего пути по туннелям чувства теперь очень недвусмысленно намекали Марку, что не худо было бы и свалить от этого места подальше!
Скавен бы так и сделал, будь на то его воля. Но ведь он пленник!..
– Чего встал? – рыкнул на него Гоша. – Иди давай, нефиг мне тут…
– Тут кто-то есть, в туннеле, – тихо проговорил скавен. – Я не знаю, кто, но, кажется, оно опасно.
– Это тебя Полянка уже морочит, – хмыкнул Гоша. – Заткнись и топай дальше!
Марк помотал головой и не сдвинулся с места.
– Это не Полянка. Я чувствую запах… какой-то твари. И, кажется, он все ближе!
Действительно, странный будоражащий запах потихоньку становился все отчетливее. Но Крыс – как ни вслушивался, как ни вглядывался – пока не мог уловить ничего, кроме запаха. Ни звука, ни даже намека на движение в темноте…
Охранники переглянулись. Дружно принюхались.
– Ты че, нас дуришь? – надтреснутым полушепотом спросил Роман. – Я ничего не чувствую.
– Потому и не чувствуете, что вы – «чистые»! – огрызнулся Марк, досадуя на то, что эти два утырка ему не верят и потому теряют, может быть, уже драгоценные минуты. – А я – мутант!.. Ну, внюхайтесь же как следует! Честное слово, я не вру!
Отделаться от конвоя, конечно, хотелось, кто ж спорит. Но не такой же ценой, когда ты сам рискуешь стать жратвой для неведомой твари! Еще эти трижды тридцать раз клятые оковы…
– Может, вы снимете с меня цепи? – попросил Марк, не особо, впрочем, надеясь на положительный ответ. Вообще-то просить «чистых», до сих пор так бесцеремонно и жестоко обращавшихся с ним, не хотелось, но тут уже было не до гордости и самолюбия. В задницу самолюбие! Неведомая опасность приближалась, и хотелось к моменту встречи с нею быть во всеоружии.
Ну, или хотя бы со свободными руками и ногами.
Охранники, однако, не ответили ему. Теперь они и сами стояли, настороженно вслушиваясь, всматриваясь и внюхиваясь. Автоматы в их руках медленно поводили стволами, словно выискивающие дичь псы – носами.
Кажется, «чистые» тоже начинали что-то улавливать.
– Снимите с меня цепи! – уже громче не попросил, а потребовал Марк.
На него шикнули – мол, отвали, не до тебя сейчас!
– Херня какая-то… – прошептал Роман, осторожно снимая автомат с предохранителя. – И правда, воняет чем-то… нехорошим… Ни разу раньше такого не встречал…
– Возвращаемся! – принял молниеносное решение осторожный Гоша. – Обратно в «паук»! Там, если что – народу и стволов-то всяко побольше! Тише едешь – дальше будешь! Крысеныш, а ты че застыл? Давай, шевели ластами!
– Цепи, блин, снимите, придурки! – уже не скрывая раздражения, рявкнул скавен. – Сами-то куда быстрее меня двигаетесь!
– Нет времени! – отрезал Гоша и… кивнул напарнику. – Ром, помогай!
Вдвоем они подхватили скавена под мышки и ходко потащили его в обратную сторону – к техническим веткам «паука».
– Успеваем? – метров через двести пропыхтел Роман.
– А хрен его знает! – напряженно оглядываясь назад, отозвался Гоша – Ты лучше у нюхача нашего спроси!
– Оно идет за нами, – эхом откликнулся Марк, едва успевая переставлять ноги и отчаянно надеясь ни за что не зацепиться кандалами. – Запах становится все сильнее. И… кажется, там уже не одна тварь!..
– Блин! – дружно раздалось в два голоса, и «чистые» прибавили ходу.
Неожиданно в голову Крыса пришла одна мысль. И почему-то ему показалось очень важным озвучить ее.
– А кроме Полянки, в этом туннеле есть что-нибудь еще… необычное? – спросил он.
Мужчины на бегу переглянулись.
– Смотря что таковым считать… – просипел Роман.
– Ничего нет! – отмахнулся Гоша. – Голые стены и… кабеля! Правда, ходят слухи… что где-то в этом районе… находится личный бункер самого… Главного Менеджера Ганзы… Но это вряд ли… необычное.
…Что-то щелкнуло в голове Марка, когда он услышал об этой без преувеличения могущественной и загадочной личности – Главном Менеджере. И возникшие зацепки и ассоциации кое с чем, уже слышанным ранее, ему не понравились. ОЧЕНЬ не понравились!
Нет, возможно, эти его предположения и подозрения и были беспочвенны… Возможно, он ошибался насчет того, КТО мог сейчас следовать за ними. Но уж больно все как-то стройно складывалось в четкую и достаточно жуткую мозаику!
А дело было в следующем.
Однажды, еще до появления в Атриуме Крыса и Квазимодо, охотники Хикса притащили туда на хвосте интересные новости. Что будто бы для самого Главного Менеджера Ганзы не то изловили на Поверхности, не то даже вывели в некой жутко засекреченной подземной лаборатории каких-то очень кровожадных тварей. И что будто бы ни один известный сталкерам и охотникам московский мутант не мог потягаться с этими созданиями ни в скорости, ни в остроте нюха, ни в злобности. Да вообще, много чего еще толковали про сих тварей, называемых глаберами. Иные слухи были и вовсе фантастическими. Например, о том, что время от времени всевластный хозяин Ганзы выпускает своих «домашних любимцев»… погулять в туннели. И горе тому несчастному, кто попадется на их пути!
Тем не менее, несмотря на леденящие душу слухи, все загадочные и бесследные исчезновения людей на этом участке по-прежнему продолжали приписывать влиянию Полянки. Не иначе, досужие болтуны боялись наговаривать на Самого и тем самым навлекать на себя его гнев!
Хикс, когда заходила речь о том, что глаберов, якобы, приволокли с Поверхности, свирепо пыхтел, топорщил бороду и, пересчитывая словесных чертей тысячами, грозился оборвать неведомым, но ушлым конкурентам какие-то там тентакли.
– Это ж какая зараза посмела – в обход нас?.. – возмущался он.
Соседи-конкуренты из Вольеров в один голос клялись, что их тут и рядом не стояло, и Хикс был склонен им верить. Потому что конкуренция конкуренцией, а профессиональная этика – дело нешуточное!
Но одно дело – слушать жуткие байки в дружеской компании, за неспешной вечерней трапезой, в безопасности крепких бетонных стен. И совсем другое (если, конечно, идущие по следу твари – это и правда выпущенные поразмяться глаберы) – осознавать, что вот сейчас ты сам столкнешься с персонажами этих баек и на своей шкуре убедишься, в каком месте про них говорили правду, а в каком – врали напропалую. Тут уже как бы тебе самому не оборвали эти самые тентакли – какой бы хитроизогнутой частью организма они ни являлись!
Запах преследующих их тварей усилился настолько, что даже внюхиваться теперь не приходилось. И очень скоро стало ясно: добраться до охраняемых ганзейскими патрулями туннелей «паука» они просто не успеют.
– Крысеныш, а ну, живо ныкайся куда-нибудь и не отсвечивай! – приказал Гоша. – От тебя сейчас все равно никакого толку!.. Но если вздумаешь сбежать – пеняй на себя!
«Тут сбежишь, пожалуй!.. – подумал Марк, быстро озираясь в поисках хоть какого-то убежища и стараясь не выдать себя ни взглядом, ни движением. – Но… я все же попытаюсь!»
Вот он – ШАНС! Только бы ему повезло! Только бы повезло!..
Луч фонаря Романа скользнул по ребристому тюбингу и вдруг высветил у самого низа стены какую-то не слишком широкую квадратную дыру. То ли технический люк, то ли вентиляция, то ли еще какая-то подсобная нычка… Пучок света ухнул в лаз и растворился в кромешной темноте, не достигая его пределов.
– Туда! – толкнул охранник к дыре Крыса. – Да блин, как ты лезешь?! Ногами вперед ползи! Выбираться-то как потом будешь?
«Если буду…»
Марк повиновался приказу и задом наперед ужом ввинтился в тесное – только-только пролезть человеку его комплекции – отверстие, решив пока не думать о том, что (а точнее, кто) может скрываться в этом так подозрительно удачно подвернувшемся лазе. Сильно мешали двигаться цепи, и пару раз скавен едва не ободрал себе в кровь запястья и шею. Однако вспыхнувшая злость, смешавшись со страхом за жизнь, придала ему сил, и скавен парой судорожных рывков протиснулся еще дальше в нору. Теперь, чтобы извлечь его оттуда, следовало очень сильно постараться.
Убедившись, что хозяйское живое имущество теперь упрятано довольно надежно, Роман и Гоша развернулись в сторону приближающейся неведомой опасности и приготовились к бою.
…Лежа в достаточно тесном лазе, Крыс с замиранием сердца прислушивался к доносящимся снаружи звукам. Как вдруг чьи-то острые – почувствовалось даже сквозь кожу берцев – зубы, скрежетнув по железному обручу кандалов, схватили его за щиколотку и потянули назад.
От неожиданности Марк заорал так, что у самого уши заложило. Забился, заскреб по холодному полу придавленными собственным весом скованными руками, не в силах освободиться. Но его истошный вопль тут же был заглушен донесшимся снаружи диким, леденящим душу торжествующим воем в несколько жадных глоток.
Оказаться между двух смертей в планы Крыса ну никак не входило. Он резко лягнул ногой, пытаясь отцепиться от неведомого захватчика. Тот и правда на мгновение разжал зубы… чтобы потом снова сомкнуть их на ботинке скавена.
– Да что ж ты пристал, зар-раза?! – прошипел О’Хмара, снова и снова дергая ногой в попытках освободиться. – Меня нельзя жрать, я еще друга не спас… Отцепись, хрень зубатая!
Снаружи, перекрывая кровожадный вой туннельных тварей, длинными очередями ударили автоматы. Послышались крики – это Гоша орал что-то неразборчивое, но явно нецензурное. В голосе «чистого» скавен явственно уловил страх и понял: эти двое долго не продержатся. Глаберы там или не глаберы, но песенка мазюковских «шестерок», похоже, была спета. Впору было позлорадствовать – мол, так вам и надо, сволочи! – но ведь и Крыс сейчас находился в той же самой ситуации. Впереди – охотящиеся хищники, которые сейчас схарчат его бывших конвоиров, а потом примутся за него… если, конечно, сумеют выковырять из этой бетонной кишки. Позади – неведомая фигня, снова вцепившаяся в ногу и настойчиво пытающаяся затащить его глубже в подземелье. И что теперь делать – непонятно.
Внезапно Марку показалось, что в движениях «фигни» было что-то странное. Отвлекшись на звуки побоища снаружи, он не сразу обратил на это внимание, но теперь его посетило и больше не отпускало ощущение некой… неправильности.
Неведомый захватчик не грыз его ногу, не кусал, не рвал, не дергал, алчно пытаясь вытащить свою жертву из лаза и уже всерьез заняться ею. Он… просто держал щиколотку скавена зубами – держал как-то очень осторожно и, пожалуй… вежливо? И тянул на себя так, словно не подтаскивал к себе добычу, а… звал, приглашал следовать за собой!
– Не понял?.. – ошеломленно пробормотал Марк, только сейчас осознавая, что, кажется, на него и не нападали вовсе! – Че за…
Снаружи, в туннеле, слышались суматошные выстрелы, крики, вой, злобное хриплое рычание. Гоша и Роман все еще пытались отбиться от наседающих монстров, но, похоже, их партия была уже проиграна. Вот захлебнулся очередью автомат… и тут же раздался душераздирающий вопль, оборвавшийся надсадным хрипом и бульканьем разорванного горла.
А потом наступила гулкая тишина, нарушаемая только сопением, чавканьем, треском разрываемой ткани и хрустом костей.
В слепом нерассуждающем ужасе Крыс невольно рванулся назад, поспешно отползая от впустившего его отверстия, теперь таящего смертельную опасность. Тут же предательски лязгнула цепь, выдавая его с головой, и немедленно тусклое пятно входа заслонила чья-то массивная морда.
Источая тот самый запах, тварь засопела, принюхиваясь, а потом с алчным рыком рванула вперед, распахивая усеянную впечатляющими зубищами окровавленную пасть.
– Мама!!! – заорал в ответ скавен, резко сдавая назад и еще глубже ввинчиваясь в лаз. Ему уже не было дела до того, кто там сзади тащил его за ногу. Смерть куда страшнее щелкала прямо перед его носом зубами, слепо таращилась незрячими черными, похожими на дыры, глазищами и все пыталась пролезть дальше, чтобы достать, схватить, выволочь из норы и насладиться наконец вкусом его плоти.
Но, к счастью, лаз был слишком узок для монстра! И ему оставалось только истекать слюной, рычать и злобно скалить зубы.
Незримый кусатель за ногу словно почувствовал, что в лазе происходит что-то неладное – потянул Марка за ботинок еще интенсивнее и настойчивее. Мол, чего застрял, решайся уже, сожрут ведь!
И Марк решился!
Резко выдохнув, он оттолкнулся локтями и ладонями от сырого пола и, скребя по нему цепями, на животе съехал дальше, вглубь норы.
Ноги вдруг повисли в неожиданно разверзшейся пустоте, и скавен с громким криком вылетел из лаза и скатился в какую-то яму.
Из покинутого туннеля раздался полный ярости и разочарования вой оставшегося с носом монстра.
