Ночь выдалась не из легких. Кроха долго не могла заснуть и вслушивалась в сонное сопение внизу. Боялась, что мастерица вновь схватится за что-нибудь острое, и караулила ее, пока не вырубилась под тяжестью пережитого. По сути, даже не заснула, а упала в обморок от усталости: как телесной, так и душевной.

Но перед этим несколько часов кряду размышляла о дне грядущем. Слишком многое зависело от выбора дозорного. Если он откажется или сдаст заговорщицу с потрохами, им всем конец. Мысленно девушка проклинала себя, что в очередной раз доверилась невесть кому. Сперва – Псине, потом – Ежу, теперь – бородачу со шрамом. Хотя пора бы все решать самой, особенно когда речь идет о столь важных вопросах.

С другой стороны, она и так сделала все, что смогла. Ведь на этом поле не то, что развернуться, пальцем пошевелить не всегда получится. Семя посажено, пусть вслепую, пусть в песок, пусть без воды, но корни пущены в нужном направлении. А какие вырастут плоды – уже во власти высшей силы. И неважно, как ее величать: богом, судьбой или случайным стечением обстоятельств.

Арина поерзала и задержала дыхание в тщетной попытке успокоиться. Да, самоедством делу не поможешь, но разве можно корить за это приговоренного в ночь перед казнью?

За час до подъема дверь во флигель тихо отворилась. Половицы скрипнули под тяжелыми сандалиями, но мирно спящие девушки ничего не заметили. Рита лишь вздрогнула и поежилась, а соседка, как лежала бревном, так и продолжала сопеть в потолок.

Выглядели незваные гости весьма странно. Высокие, в просторных красных балахонах с глубокими капюшонами. Полумаски закрывали лица от носов до подбородков, но длинные ресницы и красивые глаза выдавали в вошедших девушек.

Но что они задумали, и зачем одной – веревка, а другой – мешок?

Кроха не проснулась, даже когда загадочные фигуры подошли вплотную. Как назло, кошмары прекратились, и вместо оживших скелетов и прочих ужасов ей виделся забавный сон. Будто они с Ежом катались верхом на тролле – гигант брел посреди реки, урча и стреляя теплыми брызгами, а наездники хохотали и указывали путь.

И вместо льда и стужи кругом царила летняя жара, и на лодках под белыми парусами рассекали улыбчивые люди, ничуть не боясь великана. Он вразвалочку подковылял к длинному песчаному пляжу, усыпанному разноцветными зонтиками и лежаками – совсем как на фотографиях в модных журналах.

Егор нырнул прямо с его плеча и вышел на золотистый берег почему-то без одежды. Спутница крикнула с высоты, что вода ядовита, и купаться в ней не стоит. На что сталкер как-то странно ухмыльнулся и поманил к себе.

Гигант поклонился учтиво и протянул лапу. Девушка пошла по ней, как по мосту, а Еж двинулся навстречу, с каждым шагом все сильнее расплываясь в подозрительной улыбке. И чем ближе подходил, тем сильнее терзала внутренняя тревога. Неизвестно, чем бы все кончилось, но Кроху стащили с койки и уложили покрасневшим лицом в пол.

– Эй! Что происхо?..

В рот сунули пропахшую хлебом тряпку. Руки стянули за спиной, да с таким усердием, будто вязали не хрупкую девчонку, а перебравшего браги бугая. Быстро поняв, что кричать и брыкаться бесполезно, она попыталась лягнуть кровать, но промахнулась. Ее рывком подняли и куда-то потащили.

Страх сковал сильнее пут. В голове зароились мысли – одна другой хуже. Заговор раскрыли? Кто-то подслушал разговор с Максом и доложил бабке? А может, сам Макс и выдал все как на духу, прельстившись сладкими посулами? Не стоило доверять едва знакомому человеку, у которого слишком много поводов предать. В конце концов, он – дозорный, а хуже этой братии только гвардейцы из башни.

Куда же ее тянут? На порку или сразу к Стражу в пасть? Плевать, только бы отца не тронули. Хотя, зная пухлую тварь, за него возьмутся в первую очередь. Причем на глазах у провинившейся, как недавно поступили с Ритой.

Арина судорожно сглотнула. Скрипнула дверь, и шуршащая земля сменилась твердым полом. В нос ударили знакомые запахи ромашкового отвара и самодельного мыла, а тело окутал душный жар.

– Живая? – с усмешкой спросила Даша, ловко освободив Арину не только от веревок, но и от одежды. – Не померла со страху?

– Что… случилось? – девушка завертела головой.

– Смотрины начались, – из-под маски донесся голос Машеньки. – Готовься.

Кроха хотела спросить, к чему, но в последний миг передумала. И полену понятно, что ни к чему хорошему.

После бани ее облачили в белоснежный халат с просторными рукавами. Опоясали алым кушаком длиной метров пять и шириной в две ладони, который полностью закрывал живот и завязывался сзади большим бантом. Подарок победителю должен быть в красивой упаковке.

На голову водрузили венок из ромашек с хитро вплетенным отрезом марли, похожей на плотную вуаль, сквозь которую мало что можно было разглядеть, особенно вдалеке. Когда прозвучала сирена, Арину взяли под локти и вывели на улицу. Со всех сторон медленно стекались люди в балахонах. Будь под Куполом чуть темнее, они вполне сошли бы за призраков – безмолвных и бесшумных.

Каждый нес корзинку, ведро или узелок на палочке. Хотя смотрины, по сути – свадьба, поток людей мало отличался от похоронной процессии. Это в метро очень важный и, можно сказать, всенародный праздник справляли с песнями, танцами и ядерной попойкой. Здесь же все шли, сгорбившись и натянув капюшоны на носы. Никто не смеялся, не улыбался, даже не разговаривал. «Невеста» поймала себя на мысли, что за все время под Куполом не увидела радости простых жителей. Только гвардейцы и дозорные хихикали и ухмылялись, да и то во время порок и наказаний.

И неудивительно. Аманда держала местных за скот, который должен пахать сутками и давать приплод на прокорм Стражу. А чтобы стадо не вздумало взбунтоваться, окружила себя собаками с острыми зубками. Но даже самый преданный волкодав может вцепиться в горло, поэтому его бьют поменьше, кормят получше и водят на случки. А самое главное – направляют подальше от себя накопленные злобу и ненависть. Скотина псу ничего не сделала, но, вдоволь потрепав ее, он выместит злобу, устанет и не кинется на пастуха. Впрочем, ничего нового.

Женщины, старики и дети стекались к эшафоту, где под охраной верных псов стояла Бабушка и с привычной улыбкой наблюдала за собранием. Без лишних слов и указаний аборигены построились в колонну по два и, свесив головы, побрели к роще. Выглядели они чуть веселее зэков на прогулке, а старуха, как и положено надзирателю, пристроилась в хвосте на безопасном расстоянии.

Как известно, прирожденный вожак идет впереди и тащит груз ответственности наравне со всеми. А тиран стоит поодаль, машет кнутом и раздает указания. И при малейшей ошибке орет, как скаженный, ища виноватых везде, кроме зеркала. Недаром цари древности сражались в первых рядах, и упаси Зевс прятаться за чужими спинами. Но чем дальше по пути цивилизации и прогресса – тем крепче власть, тем слаще ее плоды, и тем меньше хочется их потерять, поймав случайную стрелу от немытого холопа.

Шли века, и вожак потихоньку перетекал из авангарда в арьергард, затем в шатер на холме, потом в штаб за линией фронта, и наконец, в глубокий бункер в еще более глубоком тылу. Откуда крайне удобно заигрывать со смертью, ведь издали она кажется маленькой и совершенно безобидной точкой на радаре или воткнутым в карту флажком. Если бы современные цари стояли на поле брани лицом к лицу с врагом – разве нажали бы на красную кнопку?

Арина с почетным караулом шла в «коробке» – прихвостни с оружием наголо построились квадратом, заключив в него самых важных членов общины. Странно, что Аманда топала пешком, смешно семеня короткими и наверняка кривыми ножками. Если бы ее понесли в паланкине, Кроха ни капельки бы не удивилась. Удивляло другое – как неглупая, прилежная и заботливая женщина превратилась в такую тварь, что мутанты позавидуют.

– Волнуешься? – миролюбиво спросила та.

– Да, – честно ответила пленница, хотя вместо милой беседы хотелось плюнуть в ехидную пухлую рожу. Но высшая цель всегда требует жертв: и неважно, кровь ли это, жизнь или гордость.

– Со временем привыкнешь. Через это все проходят. Как там предки говорили – стерпится-слюбится?

Девушка кивнула и замолчала. Спорить было бессмысленно, переубеждать поздно, стоять на своем опасно. Как-то раз слышала в баре довоенную песню в исполнении курчавого парнишки с гнусавым голосом и расстроенной гитарой. Слова давно забыла, но одна фраза намертво врезалась в память. «Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки?» В детстве не до конца ее понимала. Теперь поняла.

Жители Купола (или уместнее сказать – «узники»?) миновали посадку и вышли на усыпанное цветами поле. Недалеко от дороги расстелили скатерти буквой «П», и пока женщины и девочки накрывали поляну нехитрыми угощениями, парни вскопали землю напротив. Круг рыхлого чернозема шириной в пять шагов обнесли деревянными колышками и натянули веревку.

Работали в полной тишине, лишь тихонько звякала посуда да сопели землекопы. Виновницу торжества поставили на колени во главе «стола», рядом пристроилась Аманда. Обошлись – вот так чудо – без конвоиров по бокам. Дозорные и гвардейцы заняли места со своими семьями, что для Крохи было в новинку. Хорошо, вуаль скрывала лицо, а заодно и удивление. Не хотелось проявлять ни малейшего любопытства к царящему вокруг мракобесию. Это выглядело бы так же глупо, как висельник, увлеченный устройством столба и способом вязки петли.

Но особого удовольствия от соседства с мужьями никто не выказывал. Наоборот – девушки держались подчеркнуто холодно и отрешенно. Прямые спины, пустые взгляды, точные, как у роботов, движения. Малыши пугливо жались к матерям, а на отцов и вовсе не смотрели. Хотя чего еще ждать, когда за малейшую провинность избивают, а порой и душат. И только сидящие в самом конце старики с сочувствием посматривали на невесту и быстро прятали глаза.

Из корзин и туесков в миски перекочевали фрукты-ягоды, мелко покрошенные овощи, вареный картофель и квашеная капуста. Испеченные до подъема круглые хлеба клали прямо на скатерти. Бородачи рвали их на куски или резали охотничьими ножами. Казалось, мыслей поделиться с домочадцами или как-то за ними поухаживать не возникало в принципе. Сперва насыщаются матерые псы, а кто поменьше и послабее, довольствуются объедками. Прекрасные порядки. Не община, а собачья стая, причем половина – явно бешеная. И после этого старуха смеет называть метро вонючей норой? Да, там не курорт, но и таких мерзостей никто себе не позволяет, а главное – не терпит. А если и попадаются отморозки, то их быстро выпроваживают куда подальше. Никогда прежде Кроха не думала, что заскучает по дому. По рутине, свиньям, толчее, ссорам с отцом и насмешкам окружающих. Вот уж правда – все познается в сравнении.

Потом по рядам пустили бутылки в соломенных оплетках. Ярко-красная жидкость полилась в деревянные кубки, которые – сюрприз-сюрприз! – были только у бойцов. Понятно, детям пить не стоит, но взрослых работяг-то зачем обделили? Хотя, что за тупой вопрос? Холопов можно вообще не кормить и сечь трижды в день, ведь пока прихвостни сыты и веселы, деспоту не о чем беспокоиться.

Аманда встала, а вслед за ней по струнке вытянулись все собравшиеся.

– Друзья! – тоном заправского тамады начала она. – Сегодня очень важный день для нас и всего человечества.

Во загнула, подумала Кроха и ухмыльнулась, благо марля скрыла кривую улыбку.

– Недавно Страж послал нам эту замечательную девушку. Приняв свет, она стала здоровой, крепкой и готова продолжать род людской. Увы, Ад за этим сияющим сводом исчезнет нескоро. Возможно, ее внуки или правнуки уже увидят новый мир – без болезней, чудовищ и грешников. Возможно, пройдут еще сотни лет, прежде чем планета полностью исцелится. Но это не главное. Главное, что наши страдания не пройдут даром. Рано или поздно рай под Куполом окутает всю Землю, и выжившие восславят нас – далеких предков, которые отдали все, чтобы они процветали. Давайте же выпьем за светлое будущее!

Арина едва не захохотала. Привыкла, что светлое будущее – такой же персонаж анекдотов, как Вовочка или Черный Обходчик. Каждая третья шутка в метро – о светлом будущем. Здесь же в него действительно верили. Да, заставшие старый мир знали правду и притворялись, а вот родившиеся и выросшие в золотой клетке вряд ли представляли, как обстоят дела на самом деле. Вне бабкиных сказок они никто, и станут драться за них до конца, чтобы сохранить хоть какую-то связь с реальностью. Но все это можно исправить. Достаточно наглядно разделить правду и вранье и дать разок взглянуть на иную сторону, долгие годы сокрытую туманом лжи и выгодных домыслов.

– А теперь, – продолжила Аманда, – попрошу женихов выйти к кругу. Невеста у нас одна, поэтому достанется самому лучшему, сильному да умелому.

У вскопанного пятачка выстроились шестеро, разделись до штанов и скинули сапоги. Без маскхалатов и бронежилетов бойцы не казались такими здоровенными. Высокие, широкоплечие, но при этом поджарые, без капли жирка, они не шли ни в какое сравнение с моделями из спортивных журналов или с обложками книг про Конана-варвара. Видимо, как сильно ни упражняйся, на хлебе и овощах много мяса не нарастишь.

Арина узнала Макса, остальных, если и видела, то мельком. Из-за окладистых бород издали они отличались только ростом и прическами. Поэтому Отелло девушка заприметила сразу. Среди рядовых дозорных он смотрелся, как дуб в зарослях орешника. Гвардеец с курчавыми темными волосами и сломанным носом определенно питался чем-то более сытным, раз вымахал до таких размеров. Или в башне остались запасы тушенки для своих, или же старуха накачивала верных служак какой-то химией. Иначе так раздуться было просто невозможно.

– Начнем с кулачных боев! Кто упал – тот проиграл! Кто веревку задел – тот пролетел! Первая пара – Роман!..

В круг шагнул плечистый паренек с собранными в хвост русыми волосами.

– …и Серго!

Напротив встал парень постарше, пониже и поуже, с двумя тугими пепельными косами. В целом они были на равных, вряд ли разница в два-три кило даст сильное преимущество. Бабушка вскинула ладонь, и зрители стихли. Не то, что чавкать и греметь посудой – дышать перестали, окаменев, как вышколенные псы по команде «замри».

Соперники сошлись в середине круга и похлопали друг друга по бинтам. Хотя полоски ткани наматывали у всех на виду, обычай требовал проверить, не запрятал ли кто вкладыш или свинцовую пластинку. Вот эти штуки точно повлияли бы на итог. Но все было в порядке. Бойцы прижали кулаки к подбородкам и кивнули – готовы. Ладонь со свистом секанула воздух, следом раздался задорный выкрик:

– Бой!

Роман с ходу рванул вперед, угощая противника хлесткими ударами. Тот не ожидал такого напора с первых секунд и попятился, ушел в глухую оборону. Он не мог видеть натянутую веревку, но с каждым шагом приближался к ней. Зрители орали все громче и громче.

– Стой, дурак! – гремели друзья и в негодовании хватались за головы.

Те же, кто болел за другого, смеялись и подбадривали приятеля:

– Давай, жми! Дави, чуток осталось!

Серго испугался быстрого и потому втройне позорного поражения и рискнул дать отпор, вполне сравнимый с самоубийственной атакой. Бес с ней, с женой – терять уважение соратников недопустимо. Морду расквасят – и ладно, зато никто не скажет, что трус и поддавался.

Он зарычал и бросился на врага, отчаянно размахивая руками, как мельница – крыльями. Как ни странно, наступление прошло успешно. Ценой разбитых губ и опухшей скулы удалось оттеснить противника на исходную позицию. А когда есть, где развернуться, можно действовать смелее, не опасаясь вылететь за барьер. Иначе говоря, получив пространство для маневра – не зевай, а используй. Второго шанса может и не выпасть – госпожа удача крайне не любит повторяться, в отличие от своей злой сестры.

Блицкриг захлебнулся. Хвосту, уже вдохнувшему полной грудью щекочущий аромат быстрой победы, прямо в лицо пахнуло гнильцой еще более быстрого поражения. Просочившийся сквозь пальцы успех не на шутку его разозлил, и он тут же отыгрался на Косичках. Качнув маятник и уклонившись от прямого в челюсть, саданул Серго крюком под ребра, а с правой едва не пробил под дых. Но тот чудом успел подставить локоть. Да, это спасло от серьезного урона, однако предплечье приняло удар на себя.

У Арины заныла лучевая кость от одного взгляда на отшатнувшегося дозорного. Бедняга скривился так, словно хлебнул из ночного горшка. Стоит отдать ему должное – руку не опустил и даже попытался ответить. Но левая определенно не была его коронной, и тычок вышел слабым, неуверенным. Вместо того, чтобы разъяриться и прыгнуть на врага, аки берсерк, парень стушевался и снова притворился черепашкой в панцире. Но Роман заметил уязвимое место и снова врезал по больной руке. Противник не выдержал и открылся, за что немедленно поймал гулкую двойку в голову.

– За кого болеешь? – спросила Бабушка, наклонившись к уху пленницы.

– За обоих, – равнодушно отозвалась та.

– Эх, ты. Все ерепенишься? Надеюсь, не передумала?

– Служить вам верой и правдой? – Арина хмыкнула. – Нет, все в силе. Но одно дело – слушаться и совсем другое – получать от этого удовольствие.

– Правильный подход, – Аманда улыбнулась. – Иного не требую. Порадуешь меня – порадую твоих близких. А если огорчишь…

– Я поняла. Причем с первого раза.

Несмотря на мощный выпад, победа опять обошла Хвоста стороной. А все потому, что стоял слишком близко и не сумел как следует замахнуться. Прием был исполнен на «отлично» почти во всем: похвальная точность, завидная скорость, только вот силы не хватило. И Косички не рухнул пластом, а лишь отпрыгнул к веревке.

– Добей! Добей! – хором ревели одни.

Другие улюлюкали, свистели и размахивали неприлично сложенными пальцами. Если бы не старуха, болельщики давно бы высыпали на ринг и схлестнулись стенка на стенку. Но исключительно строгие порядки не давали зрителям самовольно перейти в разряд участников.

В этот раз Роман решил во что бы то ни стало взять верх. Но соперник, несмотря на усталость и травмы, не собирался сдаваться. Прижатый к веревке боец был столь же опасен, как и загнанная в угол крыса. Серго резко занес кулак, вынудив парня шагнуть назад. Но вместо сокрушающего крюка подскочил вплотную и быстрее отбойника замолотил по ребрам противника. Хвосту пришлось опустить руки и защищать корпус: неделю писать кровью не очень-то хотелось.

В брешь в обороне немедля вонзились костяшки. Как известно, даже ребенок посадит взрослого на задницу, если как следует двинет в бороду. Вот и далеко не самая мощная зуботычина уронила Ромку на истоптанный чернозем. Колени дрогнули, и незадачливый драчун рухнул на лопатки, издав не самый благородный звук. После чего кое-как встал и, пошатываясь и сонно тряся башкой, вернулся на место под хохот и сальные шуточки. Единственная ошибка стоила фавориту победы. Призер же с важным видом сел подле бабки и принял из ее рук кубок, наполненный до краев не только сладким вином, но и почетом.

– Вторая пара! – крикнула надзирательница.

Кроха, наконец, опустила взгляд и заметила кровь на белых скатертях. И больше всего капель алело напротив Макса. Крутясь среди сталкеров, она волей-неволей набралась от них излишней суеверности. Пусть и понимала, что все эти знамения и приметы появились из-за страха, у которого глаза известного размера. Но разум сердцу не приказчик, и девушка скрестила пальцы в ожидании следующей схватки. Если Макса выставят против Отелло – плану конец, а участь свиноматки для поехавших сектантов ее определенно не прельщала.

– В круг выходят Максим и…

Пленница зажмурилась и закусила губу. Живот скрутило, на спину накинулась стая мурашек. Хоть Аманда и обещала какую-то фору, но доверять ей – все равно, что доверять Псине и ему подобным. Только не Отелло, только не Отелло, только не…

– …Семен!

Через веревку перешагнул невысокий паренек с рыжими космами. На голову ниже Макса и заметно у́же в плечах. Отец перешиб бы такого плевком, а Ежу, наверное, достаточно просто пожелать, и женишок развалится на куски. Арина с облегчением выдохнула. А бабка-то не обманула, вот же новость.

– Видишь, – донеслось слева. – Я не строю козней тем, кто не строит козни мне.

– Спасибо, – стыдливо проворчала Кроха. – Но ведь ему все равно придется сразиться с тем здоровяком. Победитель же один.

– Придется, – Аманда кивнула – медленно и осторожно, как змея перед флейтой факира. – Но в ином состязании.

– В каком?

– Скоро узнаешь. Не торопись, а то растеряешь весь интерес. Праздники у нас редки. К каждому надо хорошенько подготовиться, придумать всякие забавные штуки, а главное – приберечь самое любопытное на десерт. Смотрины так и вовсе бывают раз в жизни, поэтому тебя ждет шикарный свадебный подарок – такой до гроба не забудешь. Расслабься и получай удовольствие, – бабка улыбнулась и щелкнула ее по носу.

Начало второго боя разительно отличалось от предыдущего. Никто не пер нахрапом, отлично помня о последствиях бездумных рывков. Противники лишь медленно кружили на расстоянии вытянутых рук. Битва силы и ловкости превратилась в столкновение напряженных взглядов. В тени нахмуренных бровей тлела такая ненависть, что зрители оцепенели в предвкушении развязки. Грозное вышагивание, похожее на замысловатый первобытный танец, очаровывало и привлекало внимание не хуже лихой драки.

– Сейчас пойдет жара, – шепнула соседка. – Эти двое давно на ножах.

– Почему? – Арине вдруг захотелось узнать о них побольше. Врожденное любопытство без спроса полезло наружу.

– Однажды я приказала Семе выпороть Ритку. Она, конечно, умелица от бога, но вредная и упрямая, как ослица. Знаешь, кто такая ослица?

– Угу, – неловко промямлила девушка. – Читала.

– В общем, пришлось поучить нахалку уму-разуму. Макс тайком попросил бить полегче, но палач решил выслужиться. Молодой, пылкий… глупый. И всыпал бедняге так, что еле откачали. А теперь подвернулась возможность поквитаться. Эх, хорошие были скатерти. Сами ткали.

– А при чем тут…

Договорить девушка не успела – дозорные, наконец, сошлись в поединке. Удивительно, как только Максим сдерживался так долго и не кидался на давнего врага сломя голову. Его самообладанию впору было позавидовать умудренным годами мужам. И это при том, что клокочущую в нем ярость, казалось, можно было пощупать – только протяни пальцы, и наткнешься на загустевший раскаленный воздух.

Быстрые выпады посыпались один за другим, но парень выглядел так, словно месил на кухне тесто. Никаких рыков, воплей, оскаленных зубов и скорченных гримас – только прицельные и точно выверенные удары. Издали они казались довольно слабыми, однако противнику пришлось отступать и качаться из стороны в сторону, прикрывая бока и живот. Если первая схватка больше походила на пьяную кабацкую потасовку, то эта – на поединок опытных бойцов.

В Городе жило немало мастаков постоять на ринге. Среди боевой братии встречались и боксеры, и каратисты, и борцы. Меж станциями даже проводились турниры с солидными наградами и еще большими ставками. На Безымянке и вовсе насмерть рубились с мутантами. Так что Крохе было с чем сравнивать. И по ее скромному мнению, Макс неплохо бы смотрелся на городском чемпионате. И, возможно, занял бы там не последнее место.

– Не ожидала от него такого упорства, – сказала бабка. – Как будто вместо тебя тут Рита сидит.

Арина притихла, чувствуя разливающийся по кишкам холодок. К счастью, старуха не стала развивать тему, найдя занятие поинтересней. Судя по довольной физиономии, эго Аманды раздувалось от каждой капельки пота, пролитой по ее прихоти. Ведь поединок – не просто развлечение, но еще и подпитка сладкого чувства безграничной власти, которая дает возможность не только карать и миловать, но и заставлять людей напрягаться ради ерунды.

А напрягались драчуны воистину до предела. Оказалось, Семена тоже не лыком шили и не пальцем делали. Неизвестно, чем ему насолил парень напротив, но ярость в его глазах горела не меньшая. И если у недруга – благородная, алчущая справедливого возмездия, то у него – подлая, звериная. С такой шакал рвет глотку смертельно раненному льву.

Ловко уклонившись, Семен оттянул противника на себя и трижды врезал по лицу. Тычки пришлись на кулаки и запястья, но боец невесть с чего отпрянул и часто заморгал. Все случилось слишком быстро и потому незаметно для большинства. Крохе показалось это странным, но поединок продолжился с утроенной силой, и девушка тихо ахнула, вцепившись в колени.

Макс продолжил гонять засранца вдоль веревки. Тот приседал, качал маятник и подставлял под удары пустую, но очень крепкую башку. Силы у него было – кот наплакал, прыти – так себе, зато парень оказался выносливым, как черт. Мало кто выстоял бы под градом боковых с обеих рук, но Семен не только не падал, но и скакал взбеленившимся козлом. Если же соперник пропускал разок-другой, то сразу начинал щуриться, шмыгать и тяжело дышать, часто срываясь на хрип. А это было гораздо хуже слезящихся глаз и соплей, ведь с заложенным носом много не навоюешь.

Пока он мешкал и смахивал влагу, рыжий налетал коршуном и без зазрения совести лупил, куда дотягивался. Шум толпы путал почти ослепшего, задыхающегося парня, и он, сам того не замечая, шагнул за веревку. От касания травы Макс вздрогнул, как от тока, потому что прохладные стебельки под стопой означали одно – ты в пролете.

Старуха поспешила объявить победителя. И тут, как гром среди ясного неба, раздался крик, заглушивший все вопли селян – и радостные, и полные досады.

– Нет!!

Собравшиеся стихли и с удивлением уставились на невесту. Многим показалось, что ее до глубины души расстроило поражение Макса, но девушка встала и указала на Семена обличающим перстом.

– Жулик!

Люди загудели – обвинение-то было нешуточным. Одни усмехались, другие крутили у висков, третьи замерли в ожидании объяснений.

– Что ты несешь? – Семен самодовольно хмыкнул, но во взгляде проскользнули напряжение и страх.

– У него бинты крапивой намазаны. Уж я-то знаю, что от нее бывает!

Толпа охнула. Липовый победитель побледнел и поднес кулаки к лицу.

– Какой еще крапивный сок? Нет тут ничего!

Арина подбоченилась.

– Да неужели? Кто не верит – пусть дотронется!

В круг шагнул гвардеец с пышными усами и накрыл обмотки ладонями. И тут же отдернул руки, как от горячей сковороды. Едва увидев красные пятна на его коже, жители заорали наперебой и принялись швырять в бывшего любимца чем попало: от комков грязи до огрызков. Некоторые не видели ничего постыдного в том, чтобы смачно харкнуть в понурого проходимца.

– Я… я… – он стоял под мусорным дождем и ошалело смотрел на трясущиеся запястья. – Я ничего не мазал. Стражем клянусь!

– Дисквалификация! – голосом строгой мамаши протянула Аманда.

Отелло подошел к бедолаге и дисквалифицировал прямым в челюсть. После чего схватил бездыханное тело за ногу и выволок под ромашковый куст.

– Победа присуждается Максиму!

Недовольных решением не нашлось. Зрители одарили бойца богатырскими посвистами, хлопками и стуком деревянных ложек. Под вой и грохот слегка опешивший парень сел рядом с Серго.

На этом испытание практически закончилось. В первые секунды третьей схватки верзила вырубил соперника одним тычком. Но праздник только начинался. Настал черед обещанного сюрприза.

– Бес! – закричал малыш лет семи и указал в сторону неясной фигуры.

Все обернулись и захохотали. Из тумана, крутясь и забавно прихрамывая, выбежал пестро наряженный «сталкер». На нем, как простыня на швабре, болталась мешковатая химза, увешанная красными ленточками и тряпьем. Они развевались на бегу, издали напоминая бушующее пламя. Противогаз раскрасили под череп и примотали сверху раскидистые рога из березовых прутьев. Кушак повязали абы как, отчего сзади болтался длинный хвост с вырезанной из коры стрелочкой. Копыта, видимо, смастерить не получилось, и страшный демон несся босиком. Зато какой-то умелец выстрогал ему автомат, да так похоже, что Кроха сперва приняла подделку за настоящий «калаш».

Чудик подлетел к поляне и лихо заплясал вокруг зрителей, топая ногами и размахивая руками. Маска искажала голос, кто бы ни играл чудище, рычал и хрипел он весьма устрашающе. Дети попрятались у матерей под мышками, взрослые смеялись от души и метали в злыдня землю и пучки травы. На третьем обходе все ритмично захлопали и затянули частушку:

– К нам бес прибежал и невесту украл. Кто ее спасет, тот и в жены возьмет.

Ряженый подскочил к Арине и схватил за руку. Понимая, что это просто спектакль, девушка подчинилась и побежала вслед за ним. Тут же раздался зычный голос старухи:

– Ай вы, молодцы, не спите! Похитителя ловите! Кто негодника убьет – тот с женою в дом войдет!

Троице победителей поднесли корзинку, в которой лежали пистолеты-пулеметы, да не обычные, а праздничные. Если так, конечно, можно назвать оружие. Рукоятки и ствольные коробки расписали яркими ромашками, а на приклады и стволы повесили банты и ленточки. Бойцы шустро натянули маскхалаты, повесили ножны на ремни и припустили в погоню.

Не успели беглецы скрыться в роще, как воздух задрожал от выстрелов. Опешившая от такого поворота Кроха пригнулась и схватилась за голову, но спутник лишь усмехнулся:

– Не бойся. Холостые.

Когда они забежали под сень деревьев, пальба стихла. Обернувшись, девушка увидела, что охотники остановились.

– У нас полчаса форы, – пояснил «бес». – Чтобы спрятаться.

– А потом?

– А потом сидим и ждем. Кто первый найдет – тот и победил.

– Как-то все просто…

– Просто, да не просто. Надо все по-умному сделать, иначе любой дурак отыщет. Ты же не хочешь замуж за дурака?

– Я вообще не хочу…

Он хохотнул и помчал быстрее. Подбежал к ближайшему дому, рванул обшарпанную калитку и стал бродить взад-вперед у заросшего лопухами крыльца. Та же участь ждала соседнее жилище – ряженый щедро натоптал во дворе, опрокинул трухлявую колоду и зачем-то хлопнул ставней.

– Что ты делаешь?

– Путаю следы. Помогла бы лучше, а то стоишь, смотришь.

Арина собралась уже набычиться, мол, в гробу видала ваше шапито, сам вкалывай, но вовремя остановилась. Давно взяла на заметку простое правило: сперва подумать, потом вновь хорошенько поразмыслить, ну, а затем еще раз прикинуть и лишь тогда говорить. Жаль, никак не могла взять это в привычку.

Хорошо сейчас получилось. Ведь у нее есть шанс помочь Максу с поиском. Целых полчаса, чтобы дать ему знак, но какой? Нужно что-то такое, о чем знает только он, а другие не обратят внимания, иначе все выйдет с точностью до наоборот.

– Ау! Все в порядке? – «бес» помахал перед лицом резиновой перчаткой. – Идем.

Беглецы припустили вверх по улице, прямиком к базе. Пока спутник вытанцовывал под окнами и мял кусты, Кроха судорожно пыталась понять, что же сгодится как подсказка. Она должна быть достаточно большой, иначе парень пройдет мимо и не заметит. Всякие лоскутки на ветках, оброненные платочки и прочие мелочи никуда не годились. Идеально подошло бы здание, где жили они с Ритой, но не во флигеле же прятаться, с него в первую очередь начнут. В крайнем случае – во вторую. А если на той мшистой полянке схорониться? Место памятное, о нем знают только те, кому надо. Но есть вопрос…

– А в лес можно?

– Нет. Только в деревне.

Вопросы кончились, поляну пришлось вычеркнуть. Что дальше? Честно говоря, Макс для Арины был той еще загадкой. Кто он, что он, как и чем живет? Успей они познакомиться получше, и проблема решилась бы сама собой. Но в прошлое не вернешься, значит, надо работать с тем, что есть. Какая между ними связь, кроме флигеля и рощи? Какое еще место послужит надежным ориентиром? И тут ее как по затылку стукнули. Ну, конечно! Ответ слишком очевиден!

– Знаешь, где раньше жила Рита?

«Сталкер» оставил окно в покое и обернулся. Даже сквозь противогаз читались немалое удивление.

– Ты о чем?

– Ну… – Крохе вдруг показалось, что сморозила лютую глупость. Но раз уж начала, придется довести ее до ума. Или до еще большей глупости. – Теперь она живет в этом, как его… девичьем доме. А до этого у нее был другой?

Ряженый помолчал немного. Наверное, оценивал вменяемость невесты. От накала страстей на смотринах и мыслей о прекрасном семейном будущем чердак на раз-два протечет, еще и соседей затопит.

– Да. Был. А какая разница?

Девушка улыбнулась.

– Очень важная. Покажешь, где он?

Первым из рощи вышел Отелло. Приставил ладонь ко лбу козырьком, огляделся, словно витязь на развилке, и гаркнул:

– Я иду по центру. Кого из вас замечу – кости переломаю. И скажу, что сами спотыкнулись. Усекли?

Дозорные молча кивнули.

– Ты налево или направо? – спросил Серго, когда здоровяк скрылся за домом. – Ломать ничего не буду, но и добычей делиться – тоже. Давай сразу разойдемся, а там кому Страж пошлет.

Макс смотрел по сторонам в поисках хоть какой-нибудь зацепки. Соперник посчитал его молчание признаком сомнения и начал давить:

– Отдай девчонку, а? Все равно по другой сохнешь.

Парень вздрогнул, будто вспомнил что-то важное, но давно забытое. И криво улыбнулся уголком губ.

– Направо, – уверенно произнес он. – Я пойду направо.

Недалеко от лобного места стоял коттедж. Некогда богато отделанный, а ныне приговоренный беспощадным временем к упадку и разрухе. Облицовку сдуло, как пескоструйкой, обнажились похожие на ребра белые полосы кирпичей. От окон не осталось даже рам, а крышу затянул маскировочной сетью дикий виноград, вымахавший под Куполом в лианы в два пальца толщиной.

Продравшись сквозь гигантские лопухи – местный символ заброшенных и медленно разваливающихся построек, – беглецы вошли в прихожую. Пыльный ковер усыпали похожие на снег хлопья побелки. Обои отклеились и свисали желтыми лоскутами. Арина чихнула и закрыла нос рукавом. Слой пыли щедро покрывал мебель, так что желание поваляться на том уютном диванчике отпало само собой. Да и качаться на резном стуле у окна тоже не стоило. Эх, сколько же здесь вещей, за которые в метро отдали бы последние штаны. И все бесхозное, никому не нужное.

Надо лишь выбраться отсюда – и жизнь изменится навсегда. Город и Безымянка позабудут былые распри и обустроятся в маленьком раю, где места хватит всем. Выбросят автоматы, ведь мутанты сюда не лезут. Зароют поглубже пропитанную заразой снарягу, потому что больше не придется бродить по мертвым руинам в поисках еды. Сожгут паспорта, корочки и прочие знаки различия и станут теми, кем и должны быть – обычными людьми. Со своими заботами и чаяниями, но без злобы, ненависти и жажды перегрызть глотку за косой взгляд или кусочек хлеба. Они этого достойны. Они страдали достаточно.

– Ты заснула?

– А? – Кроха тряхнула головой. – Нет. Просто задумалась.

– Надеюсь, о том, как нам спрятаться? Тут все видно за версту.

– Не все, – спутница кивнула на потолок.

На чердак вела приставная лестница – дубовая, крепко сбитая. Небольшая каморка под сводом выглядела как жилая комната, а не захламленный склад. Здесь стояли глубокое кресло, журнальный столик и торшер на высокой ножке. Под маленьким окошком виднелась тумбочка с книгами. На ней, как драгоценный экспонат, красовалась курительная трубка на подставке. Кто бы ни жил тут до Катастрофы, он явно любил посидеть один вдали от шума и суеты.

Арина опустилась на колени и пробежала взглядом по корешкам. Света, проникающего сквозь щели в черепице и лозах, вполне хватало для чтения. Оказалось, вкусы у хозяина были весьма специфичные. «Круги на полях – зашифрованные пророчества титанов», «Снежные люди Приэльбрусья», «Петр Первый и каналы на Марсе», «Якутские шаманы против колдунов с Нибиру», «Расписание Апокалипсисов на тысячу лет вперед».

Эту муть девушка и трогать не отважилась, а вот рулон газет на нижней полке с любопытством развернула. В глаза сразу бросился жирный заголовок: «Загадочное свечение на окраине Самары».

Статья за двенадцатый год. Всего два абзаца, и самое важное подчеркнуто карандашом.

«Жители Воскресенки жалуются на яркий свет со стороны военной базы. По ночам округу озаряют ослепительные вспышки. Похожее на сварку свечение длится от нескольких секунд до двух-трех минут. Командир от комментариев отказался».

Ну, тут все понятно. Едем дальше.

«Пропал журналист, расследовавший вопросы опеки фонда «Светоч» над десятью воспитанниками детского дома «Совенок». Степан Горин бесследно исчез за сутки до пресс-конференции, на которой обещал предоставить доказательства фиктивности документов и повальной коррупции в надзорных органах».

Очень похоже на тот сон… Или то и не сон был вовсе? Девушка потерла веки и взяла следующую вырезку – аж за две тысячи десятый.

«Воскресенские активисты протестуют против строительства радиолокационной станции. По их словам, радар ставят слишком близко к домам, что негативно скажется на здоровье жителей. Представитель министерства обороны заявил, что станция не опасней телевизионной антенны, и предостерег активистов от незаконных действий».

Дальше скачок на год вперед.

«Координатор штаба воскресенских активистов арестован. При обыске в его квартире нашли наркотики и экстремистскую литературу».

А вот еще заметка о событиях тех лет.

«Семнадцать горняков погибли при обвале в шахте «Знаменская», принадлежащей фонду «Светоч». По предварительной версии, причиной трагедии стал взрыв газа. Однако анонимный источник заявил, что огонь был странного бледно-золотого цвета, каким метан не горит. Семьям погибших назначены компенсации. По неподтвержденной информации, родственникам не дадут забрать тела из морга, пока идет расследование».

Они нашли что-то под землей… Кроха судорожно сглотнула и уставилась на последний листок.

«Военную базу построили для изучения НЛО? Известный самарский уфолог опубликовал сенсационную новость. Причиной взрыва в шахте стало случайное включение силового щита древней летающей…»

Дочитывать Арина не стала. Скомкала бумажку и швырнула в угол. Вырезки закончились, но нутро подсказывало – это не все. Наверняка загадочный наблюдатель не только кромсал газеты, но и записывал куда-то свои мысли. Или хотя бы вел дневник. Только бы не рисовал в нем всяких страшилищ.

Порывшись еще раз на полках, она нашла тонкую записную книжку. На последней странице – единственная запись: «Он знает». Кто знает? О чем? Может, есть другой блокнот в каком-нибудь тайнике? А может, и нет. В любом случае, автор унес свои тайны или очень далеко, или прямиком в могилу.

Внизу хрустнуло. Арина вмиг забыла обо всем и прижалась ухом к полу. Сквозь настил и перекрытия пробились редкие тяжелые шаги. Неизвестный медленно шел по дому, особо не таясь, но и стараясь шуметь поменьше.

– Попались, – фыркнул «бес».

Невеста вскинула палец, прося тишины. Пыталась на слух определить, кто и зачем пожаловал в дом. С первого взгляда задача казалась невыполнимой, но если включить воображение – могло получиться. Допустим, явился Отелло. С чего он начнет? Перевернет все вверх дном, обшарит каждый угол и полезет на чердак. Вряд ли верзила станет осторожничать – это чувство из него выбили в раннем детстве.

Остаются дозорные, и вот тут придется хорошенько напрячь извилины, чтобы сделать правильный выбор: прятаться до конца или сдаться сейчас же. И на раздумье отводилось всего ничего: гость мог уйти в любой момент. Если это Семен – то скатертью дорожка. А если разминуться с Максом – провалится дерзкий план по свержению злобной старухи.

Кроха старательно извлекла из памяти убранство первого этажа. И наложила на него вкрадчивый топот, представив, как именно человек бродит по комнате. Вот он сместился к плите и затих. Ни одна дверца не скрипнула, да и вряд ли боец стал бы искать девушку в духовке или в навесном шкафчике с посудой. Постояв около минуты, дошагал до обеденного стола у оконного проема. Едва слышно скрипнул стул, и все снова стихло. Но вскоре тяжелые ботинки добрались до диванчика.

Вошедший не побоялся развалиться на пыльных подушках, судя по жалобному скрипу пружин. Кто вообще может учудить такое, рискуя вымазаться, как свинья? Неужто женишок так устал, что не нашел места почище? Нет. Просто этот диван очень важен для него. И плита. И стул. И весь дом целиком. Он не играл в прятки, а предавался приятным воспоминаниям.

Вот любимая подводит его к очагу, на котором кипит молодая картошка. Пока еда готовится, хозяйка нарезает овощи, а гость любуется ее крепким станом и рассказывает о прошедшем дне. Она ставит угощения на стол. Наступает ее черед с улыбкой наблюдать, как милый друг уплетает ужин за обе щеки. После, по всем законам тайных свиданий, действие перемещается на диван. Все, как в той книжке с Безымянки. Только в ней приключениям на диванах уделено куда больше времени и выдумки, чем сюжету и персонажам.

Икс найден, уравнение решено. Арина встала и направилась к лестнице.

– Эй! – прошипел ряженый.

– Не волнуйся. Это свои.

– Уверена?

– На все сто.

Ответ верный. Пять баллов.

– Ну, здравствуй, – с ехидцей сказал Макс и пальнул одиночным в воздух.

Они вышли к селянам рука об руку. «Бес» ковылял впереди, подволакивая ногу и в отчаянии дергая себя за рога. Позади чеканил шаг Отелло с таким лицом, будто ему нагадили в кашу. Семен безразлично насвистывал, держа руки в карманах.

Захмелевшие воины встретили пару оглушительной пальбой. Работяги пытались хлопать, одновременно заслоняясь от дождя горячих гильз. Взмах пухлой ладошки – и безудержное веселье сменилось гробовым затишьем.

– Вот смотринам и конец! – крикнула Аманда. – Наш Максимка…

– …молодец! – подхватил нестройный хор.

– Ну, давай, женишок. Покажи остальным, что надо с бесами делать. Молодым – урок, взрослым – мотив. Будете усердно трудиться – тоже отхватите такую прелесть.

Бабка больно шлепнула Кроху по заднице. Девушка взвизгнула от неожиданности, и гости взорвались пьяным хохотом. Под смех, шутки и хлопки ряженый поскакал туда, откуда вылез – в туман.

– Ату его, ату! – ревели вслед.

– Бей гада!

– Стреляй! Не зевай!

Макс лениво вскинул оружие. «Кедр» зачихал клубами дыма и огня. «Сталкер» спокойно бежал, кружась и приплясывая, как вдруг рухнул пластом.

– Тьфу ты, напился, что ли?

– Да споткнулся, небось. Сейчас встанет.

– Гляди-ка. Это кровь?

Парень швырнул под ноги разукрашенный ствол и в три прыжка оказался у распростертого на траве тела. Когда рывком стащил противогаз, Арина отчетливо увидела смуглое лицо, обрамленное мазутно-черными прядями. Колени подкосились, но невесть как очутившаяся за спиной старуха ловко подхватила ее под мышки.

– Мертва?

– Сам-то как думаешь? Три пули в грудь.

– Я же холостые заряжал… Точно помню!

– Ну, дела…

Макс неспешно встал и обернулся. В кулаке его блеснул охотничий нож. Налитые кровью вытаращенные глаза не сулили ничего хорошего, а потекшая с губ пена – тем более. Он зарычал волком и бросился на Аманду. Или на Кроху. Или на обеих. В приступе отчаянного бешенства бедняга вполне мог покрошить всех, до кого успел бы дотянуться.

Ноги Арины онемели и вросли в землю. Пленница не могла пошевелиться, да не очень-то и пыталась. В душе зияла такая пустота, что не хотелось ничего, даже дышать. Сейчас бы лечь и, не моргая, смотреть на сияющие небеса, пока сердце не перестанет биться. А ему, судя по леденеющим жилам, осталось не так уж и долго.

– Я предупреждала, – раздался над ухом спокойный ровный голос, будто на Аманду не несся безумец с клинком в полторы ладони. – Не пытайся меня поиметь. Я сама кого угодно поимею. Жаль, что пришлось доказывать это наглядно. Думала, ты умная девочка.

До цели оставалось шагов десять, и тут Макс внезапно оцепенел. Выронил нож, схватился за лицо и согнулся в три погибели. Сквозь пальцы просочилась кровь – алая влага текла из глаз, ушей, носа и рта. Пока парень корчился в агонии и беззвучно хлопал губами, местные, как по команде, пали ниц и сунули головы в траву.

– Пожалуйста…

– Заткнись. Я устала слушать твои мольбы. После них обычно случается очередная пакость. Но это была последняя, уж поверь.

Окровавленный дозорный завалился на бок и с оглушительным визгом испустил дух. А вместе с ним сгинул шанс на побег.

– Бог судья – хотела по-хорошему. Терпела до последнего, надеялась на твое благоразумие. Но ты как волк – все время в лес смотришь. Теперь тобой займется Отелло. Знаешь, почему его так прозвали? – деспот торжествующе оскалилась. – Объявляю вас мужем и женой.