Крот, Искра и Федор вышли из метро. Тревожно шумели деревья, ветер гулял над развалинами. Крот дорогу помнил, да и ориентиров хватало – вот громада магазина у метро, за ним тянутся палатки бывшего рынка, деревянные домики. Там, где в прошлый раз они видели скопище горгонов, осталась лишь пара штук. «Интересно, куда делись остальные?» – подумал он. Довольно быстро они добрались до перекрестка, миновали кинотеатр «Высота», спугнув нескольких диких собак, которые молча отбежали в сторону и сбились в стаю, поблескивая красноватыми глазами.

Сталкеры продрались через полянку, заросшую кустарником, и оказались около неприметной кирпичной постройки. Впереди Крот увидел ту самую птицу, сидевшую на краю чаши, которую запомнил еще с прошлого раза. Сталкер медлил возле одноэтажного кирпичного домика. Крот и сам не смог бы сказать, какое чувство побудило его заглянуть внутрь, – найти там что-нибудь полезное он не надеялся, просто любопытство разбирало. Дверь была полуоткрыта, сталкер осторожно посветил – ни шороха, ни звука. На полу валялся всякий хлам, и Крот уже хотел уходить, как вдруг взгляд его зацепился за какой-то белый предмет. В лицо ему ухмылялась маска смерти – глазницы провалены, рот растянут. Вспомнился так напугавший его прошлый раз маленький всадник на пони. «Так вот оно что», – с облегчением пробормотал Крот. По крайней мере, одна загадка была раскрыта. Всадник не был видением. Но что за лицо скрывалось под этой маской? Послышался шорох из дальнего угла. Искра, переминавшаяся с ноги на ногу у входа, нетерпеливо потянула его за руку, не желая задерживаться в этом странном месте.

Крот выбрался наружу и двинулся по аллее. Маски, карусели, мячик в воде – все здесь, словно нарочно, напоминало о детях.

– Наша Таня громко плачет – уронила в речку мячик, – пробормотал Крот себе под нос. «Хорошо бы, – подумал он, – чтоб это была самая серьезная Танина проблема».

Карусели зловеще поскрипывали под порывами ветра. Драконы на воротах выглядели недовольными. Маленький отряд опять чуть не забрел в болото, но, наконец, им удалось выйти к пруду. Сердито бормотал индюк в кустах неподалеку, но никто уже не пугался, правда, шума старались не поднимать. На этот раз, чтобы не забрести опять в Мертвый лес, они решили обогнуть пруд справа. Они шли по дороге вдоль леса, спотыкаясь о сваленный на берегу хлам, судя по всему – обломки очередного летнего кафе. Крот поневоле высматривал – не проедет ли вновь по берегу маленький всадник? Теперь, когда он нашел маску и понял, что вряд ли это был призрак, ему стало интересно узнать, чьи это проделки. Однако никого не было видно, лишь из чащи вновь доносилось сердитое бурчание – Крот так уже привык к нему, что почти не обращал внимания. И вдруг он замер, как громом пораженный. Впереди на берегу спиной к нему неподвижно стояла маленькая девочка в плаще с капюшоном и, казалось, задумчиво глядела на воду. Крот махнул рукой, дав знак остальным остановиться.

– Федя, ты что видишь впереди? – тихонько спросил он.

– Лес, – сказал Федор, – озеро, мостик.

– А вон там, правее, ближе к воде.

– Черт! Кажется, стоит кто-то. Ребенок, – пробормотал упавшим голосом Федор.

– Опять глюки, – сказал Крот. – Может, сразу назад повернуть?

– А почему она не шевелится? – спросил Федор.

– Сейчас спросим, – и Крот, набравшись храбрости, позвал:

– Девочка, ты откуда?

В кустах неподалеку вдруг что-то зашуршало. Крот некоторое время выжидал, но шорох прекратился. А девочка никак не отреагировала – все так же неподвижно стояла спиной к нему.

Крот, набравшись храбрости, сделав знак спутникам оставаться на месте, осторожно двинулся к маленькой фигурке в плаще. В груди шевелились самые недобрые подозрения. Вот сейчас она повернется, и… Он сам не знал, что ожидал увидеть – жуткую маску, голый череп? Он был готов ко всему, но только не к тому, что обнаружил, подойдя.

В берег была вбита свая, а к ней проволокой примотан полиэтиленовый пакет. Издали создавалось впечатление, что на берегу стоит ребенок в ветровке.

Крот выругался со злостью и одновременно – с облегчением. Он успел уже вообразить черт знает что и рад был, что самые дурные предчувствия не сбылись. Махнул рукой спутникам, подзывая. Федор с Искрой подошли и уставились на сваю и пакет.

– Черт, я так испугался, – сказал Крот.

– Да, похоже на девочку в капюшоне, – признал Федор. – Словно бы нарочно кто-то сделал. А я уж думал, опять глюки начинаются.

– Да кому тут быть, – фыркнул Крот.

– Думаешь, со времен Катастрофы так осталось? Вряд ли, – буркнул Федор. – А мне знаешь что послышалось, пока мы там, у кустов, стояли? Будто в кустах смеется кто-то.

– Индюки, наверное, – задумчиво сказал Крот. – Или эти… павлины. Кто там еще у них в птичнике жил?

– Думаешь, павлины? – с сомнением спросил Федор.

– Пойдемте уже, – подала голос Искра, – а то здесь неуютно как-то.

Пруд тем временем закончился. Еще немного – и спустившись в небольшой овраг, а затем поднявшись наверх, на пригорок, они вышли на берег следующего большого пруда – кажется, он на карте назывался Верхним Кузьминским. Крот уже различал конюшни на правом берегу, а загадочный плавучий домик теперь валандался по воде ближе к левому берегу. И вроде бы Крот разглядел какую-то неподвижную фигуру на борту, но с такого расстояния трудно было сказать точно.

Теперь они сразу пошли налево по дорожке, только Крот все оглядывался на небольшое белое здание – домик на плотине, в окне которого в прошлый раз что-то шевелилось. Потом он решил, что, наверное, это все-таки была занавеска, и успокоился. Вдоль дороги валялись на земле остатки летних тентов, под ногами хрустело и шуршало – пластиковые стаканчики, сувениры, которыми тут когда-то торговали. Крот вспомнил, что ему говорили про пластиковые пакеты, – они, мол, лет сто не разлагаются, а то и больше. Он споткнулся о чей-то череп – то ли туриста, то ли продавца. «Вообще странно, – подумал он, – тут почти не попадается человеческих останков – а ведь в тот последний день, летний день в усадьбе полно было народу наверняка».

Крот вновь увидел слева от дороги желтый пластиковый продолговатый футляр выше человеческого роста, весь в пупырышках. Попытался сообразить, что футляр ему напоминает. И не сразу понял, что кукурузу. Черт, он чуть не забыл, как назывались эти пупырчатые штуки, только помнил, что они были очень вкусны в вареном виде и с солью и в прежней жизни появлялись на лотках у рыночных торговцев обычно осенью. Наверное, в этой палатке когда-то такие продавали. Рот невольно наполнился слюной.

Примерно на высоте его груди в футляре было проделано окошечко, зазывно приоткрытое, откуда торчали вроде бы согнутые палки. Но когда он проходил мимо, одна из них с неожиданным проворством распрямилась и вцепилась в его химзу. Это была чья-то волосатая конечность. Палатка, оказывается, не пустовала – место торговца занял теперь другой. На конце палки, видимо, был крючок – хватка была цепкой. Вторая палка тут же вцепилась в него с другой стороны, и Крот почувствовал, что его подтягивают к окошечку. Там, внутри, что-то пульсировало, словно брюхо огромной пчелы перед тем, как ужалить. Вот потянулась к нему оттуда толстая черная игла – Крот в ужасе рванулся, желтая штука зашаталась и стала падать на него. Он дико заорал и вдруг почувствовал, что хватка ослабла, потом его изо всех сил кто-то оттолкнул, а желтый футляр с грохотом упал на дорогу и покатился. Крот оглянулся – рядом стояла Искра с ножом в руке.

Докатившись почти до самого берега пруда, футляр замер было, потом снова затрясся – существо, сидевшее внутри, словно негодуя, размахивало обрубками конечностей, из них сочилась беловатая жидкость. «Интересно, кто там засел?» – подумал Крот, не в силах оторвать взгляд от этого жуткого зрелища. Федор огляделся вокруг и выдернул откуда-то длинный кол. Осторожно приблизившись к желтой штуке, он пихнул ее раз, другой – и футляр покатился вниз под уклон, прямо к воде. С громким плеском он плюхнулся в пруд – и не успели разойтись круги по воде, как вдоль поверхности зазмеились тени. Обитатели пруда спешили выяснить, что такое к ним упало и годится ли оно в пищу. Футляр закачался на воде – раненого хозяина, судя по всему, еще живого, буквально выедали оттуда по частям. То и дело мелькали темные гибкие тела, слышался плеск, хруст. Очень быстро все кончилось, уже пустой футляр медленно погружался в воду.

«Интересно, – отрешенно подумал Крот, – кто теперь будет его обживать там, на дне?» Он пытался перевести дух, ясно понимая, что еще несколько секунд назад был на волосок от гибели. Федор толкнул его в бок, напоминая, что пора двигаться дальше.

Поперек дороги был завал из ржавых останков автомобилей. «Словно баррикада», – подумал Крот. Интересно, кто тут от кого защищался? Странно, в прошлый раз вроде не было этой груды… Да нет, наверное, он просто забыл. Ну, кому тут перекладывать хлам с места на место? Баррикада выглядела так, словно находилась тут уже не первый десяток лет.

– Здесь не пройти, давайте лучше вдоль пруда, – предложил Крот.

Они прошли мимо небольшой пещерки, вырытой когда-то в холмистом склоне и выложенной камнями. Когда путники уже почти миновали ее, оттуда раздалось предупреждающее ворчание, заставившее их ускорить шаги. Пройдя еще немного по тропинке, увидели каменные перила, изваяния лежащих животных.

– Львы, – сказал Федор.

«Львиная пристань», – вспомнил Крот. Огороженная перилами и окруженная изваяниями круглая каменная площадка, возвышавшаяся на самом берегу пруда в том месте, где он переходил в канал, как раз подходила, чтобы осмотреться по сторонам.

Они осторожно вышли на каменный пятачок, стараясь не поворачиваться спиной к темной массе деревьев на берегу. Снова тревожно закричала ночная птица – совсем недалеко. Крот глянул на воду – и оторопел. Загадочный плавучий домик был совсем рядом. Причем двигался он какими-то рывками, будто кто-то подталкивал его снизу. Крот увидел увядшие цветы, устилавшие палубу. Надстройка на ней, наверное, раньше использовалась как летнее кафе. Кажется, там, внутри, кто-то есть до сих пор. Крот не удержался, посветил фонариком. Какие-то тряпки, череп, кости, цветы – все вперемешку. Испугали его не кости, а то, что цветы были сорваны явно недавно. Да что тут творится-то, в самом деле? Так вот и вправду начнешь верить в мать всего сущего с саблями и черепами. Ладно, еще можно понять, что кто-то мог умереть там, внутри, а теперь этот летучий голландец носится со своим грузом по воле волн и ветра и будет так носиться, пока не развалится окончательно. Но палубу-то кто цветами устелил – не мутанты же? И не сами же они выросли на плоту? Хотя кто их знает…

– Пошли отсюда, – отрывисто сказал он.

Сталкеры попытались подняться по берегу туда, где, по их расчетам, находилось здание института, но вскоре наткнулись на железную ограду и подобие рва. Во рву, заполненном до половины водой, происходило какое-то движение – словно сновали туда-сюда небольшие тела. Крот кинул туда камень, и поверхность воды словно вскипела. Тут были лягушки поменьше той, какую они видели на берегу пруда, зато очень шустрые и, кажется, зубастые. «Жабий ров», – вспомнил он. Пришлось обходить слева.

Они вновь вышли на дорогу, поднимавшуюся вверх, выше сваленной поперек пути кучи ржавого хлама, примерно в том месте, где прошлый раз пришлось повернуть обратно. Именно здесь что-то не понравилось Айрону. На дороге были в беспорядке навалены жерди, ветки, еловый лапник. Некоторые ветки были сухими, но кое-какие – явно недавно срублены, а лапник так и вовсе выглядел свежим. Крот решил, что ему все это тоже не нравится. Он осторожно поднял одну из жердей и поворошил ею лапник. Так и есть – он маскировал собой яму глубиной метра три, на дне которой торчали заостренные колья. Сзади тихо ахнула Искра. Крот посветил – некоторые колья были покрыты чем-то бурым, чертовски похожим на засохшую кровь. Ну и находка! Это кому же понадобилось устраивать тут ловушку? И почему их никто не предупредил? Неужели они вступили на территорию, где и впрямь давным-давно не бывал никто из метро? Но в таком случае, кто же устраивает здесь все эти ямы? И для кого они приготовлены? Для хищников? Для коз? Или для незваных гостей? Федор, став на колени, заглянул в яму – на дне что-то белело, вроде бы кости. Крот, расшвыряв лапник так, чтобы стали видны размеры ловушки, повел группу в обход.

Вскоре они дошли до ворот, также охранявшихся каменными львами. На колоннах устроились львы поменьше, зато крылатые. Напротив была площадка, где стоял небольшой микроавтобус. Крот вспомнил – кажется, раньше такие назывались маршрутками. Подходить и заглядывать внутрь он не стал. Поодаль возвышалась башня с куполом и крестом – церковь. В траве под ногами что-то поблескивало, Крот вгляделся и различил потускневшие кружочки из фольги, сердечки. Кажется, в прежней жизни такими осыпали гостей на праздниках и свадьбах. Крот представил, как невеста в пышном белом платье улыбается фотографу, не обращая внимания на то, что пышный шлейф волочится по земле, а потом оборачивается к жениху, – оба такие молодые, такие красивые. «Я буду любить тебя всегда». Какие еще глупости говорили они друг другу накануне Катастрофы?

Каменные львы словно следили за ними. Когда сталкеры вошли в ворота, Крот при свете луны увидел памятник и, приглядевшись, узнал того лысого с прищуром, чьи изображения встречались в изобилии на Красной Линии. «А этот-то как оказался здесь, в компании старинных львов? Странное соседство. Неужели это необычное место всегда притягивало к себе вершителей чужих судеб?» Он смутно вспомнил что-то про дачу вождя, про ураган. «Главное – не копать, здесь – подумал он, – а то вызовем еще какую-нибудь бурю».

Крот прошел чуть дальше, вдоль невысокого строения, тоже охранявшегося львами. Возле одного в незапамятные времена кто-то забыл пятилитровую пластиковую канистру, в которой еще оставалось на треть воды. Вид у льва был загадочный и довольный. Создавалось жутковатое впечатление, будто каменный хищник только что напился, предусмотрительно оставив на будущее запас воды. Кроту в какой-то момент показалось даже, что лежащий лев чуть заметно шевельнулся. Сталкер поежился, осторожно двинулся дальше, стараясь держать льва в поле зрения и не поворачиваться к нему спиной, – кто его знает, хоть он и каменный, а береженого бог бережет. Интересно, почему за столько лет вода не испарилась из канистры? Либо ее наполняют дожди, либо кто-то бросил ее здесь совсем недавно. Этот вывод Кроту не понравился.

Прямо перед собой он увидел здание с колоннами. На стенах чернели прямоугольники – сталкер осветил один из них. На нем было выбито чье-то лицо, а дальше шла надпись. Полустертые буквы и цифры было очень трудно разобрать в темноте. Фонарик выхватил из темноты слово «биолог». Значит, все правильно – как и говорили на станции, в этом доме трудился когда-то ученый, и не один. Так вот он, загадочный институт. Возможно, это и есть цель их поисков.

Дверь была хлипкой с виду, сталкер слегка толкнул – и она подозрительно легко открылась. Он неуверенно посветил – обломки мебели, обрывки бумаги, лужи на полу. На него дохнуло тленом и запустением. Здесь никого не было уже очень давно. Крот так и не решился зайти внутрь. Интуиция подсказывала ему, что здесь нечего искать. Он вышел и тут заметил то, на что не обратил внимания сначала. На клумбе, среди кустов, виднелись какие-то холмики, таблички. Кто-то все же не побоялся покопаться в здешней землице. А может, это остатки старого кладбища?

Заинтересовавшись, сталкер подошел поближе. Да, у подножия памятника лысому вождю виднелось несколько земляных холмиков – некоторые уже поросли травой, а некоторые – совсем свежие, словно здесь копали месяц или два назад. А на них – цветы, которые – он готов был поклясться в этом – были сорваны не далее чем вчера.

Да что тут творится-то, на самом деле? Это уже не списать на призраков – это наверняка сделали люди. Кто-то до сих пор приносит цветы красному вождю? Следопыту бы понравилось. И вдруг он увидел самодельный крест, сколоченный из двух дощечек. Луч света упал на табличку: «Папе от Бори. Прости меня». И внизу дата примерно двухлетней давности. Крот похолодел. Он понял – это и впрямь было кладбище, некрополь, причем не старый, а вполне современный. Какие– то люди хоронили здесь своих мертвых, причем уже много лет спустя после Катастрофы.

Сталкер осветил табличку «Спи спокойно, Васенька», поставленную, судя по дате, года три назад. Так, а это уже совсем свежая могила – и без всякой таблички, только скромный букет украшает глиняный холмик. Еще одна – «Мы не забудем тебя, Лиза» – судя по дате, неведомая Лиза погибла этой весной. Искра присела возле одного из холмиков, пытаясь разобрать надпись на табличке. Чьими же руками вырыты эти могилы? Вряд ли к этому имеют отношение жители метро – слишком уж далеко кладбище от станции. Значит, те, кто это сделал, живут поблизости? И часто навещают это место, судя по свежим букетам? Может, они и сейчас здесь?

– Есть здесь кто? – повинуясь внезапному порыву, крикнул Крот и тут же пожалел об этом. Ему снова показалось, что каменный лев чуть шевельнулся. Сталкер вздрогнул – но это просто налетел порыв ветра, зашевелил ветви кустов. Снова тревожно закричала неподалеку ночная птица.

Рядом находилось еще одно длинное строение, Крот осторожно заглянул в окно – кучи хлама на полу, а на стенах – кажется, картины. Чуть поодаль белел в темноте еще один полуразрушенный домик – небольшой, словно игрушечный. Крот подошел чуть ближе, следом за ним, стараясь не отставать, брела Искра, Федор задержался где-то сзади.

Крот посветил, луч фонаря выхватил из темноты каменные украшения – головы с раскосыми, удлиненными к вискам глазами, сложными прическами, пухлыми губами, изогнутыми в загадочных полуулыбках. Бесстрастные застывшие лица что-то ему напомнили – кажется, картинки в книге о раскопках, которую когда-то давно, еще в прежней жизни, ему подсунул Колька. Честно говоря, Крот больше картинки разглядывал, чем читал, – его завораживали смуглые люди, застывшие в неестественных позах, в просторных одеждах, спадавших складками, с подведенными глазами, гигантские каменные пирамиды, неведомо кем построенные, лежащие львы с человеческими лицами – совсем как те, у дома. Был в той книге и черный бог – в виде огромной собаки с длинной мордой. Впрочем, иногда его изображали как человека с собачьей головой. Крот силился вспомнить что-нибудь о его привычках, клял себя за то, что в свое время не удосужился ту книгу прочесть. Это его статуэтку притащили на станцию сталкеры? Кажется, бог имел какое-то отношение к смерти, а впрочем, у Крота не было в этом уверенности.

Чем дольше он стоял здесь, тем меньше хотелось ему трогаться с места. Казалось, стало ощутимо теплее, раздался шелест песка, осыпающегося со склонов холмов, зашелестела на жарком ветру сухая трава у реки.

«Может, это и есть капище черного бога? – пришла вдруг в голову мысль. – А там, на кладбище, лежат его жертвы – почти сплошь те, кто умер молодым, судя по датам». Почувствовав, что, как и в прошлый раз, сознание затуманивается, Крот тряхнул головой, отгоняя наваждение. Это снова проклятый морок. Сталкер изо всех сил старался не поддаваться глюкам. Он подумает об этом позже, на станции, – если удастся вернуться, если черный бог не заберет и его за то, что они вторглись в его владения.

«Интересно, что теперь стало с другом детства Колькой», – подумал вдруг Крот. Если б не Катастрофа, тот, наверное, стал бы большим ученым – он читал запоем все, что под руку попадалось. В метро ему самое место было бы в Полисе, у браминов. Да только сгинул, наверное, дружок – ни на одной станции Крот его не встречал. А вот сам он, как ни странно, жив, хотя по сравнению с Колькой был сущим неучем.

Рядом, в кустах, что-то зашуршало. Крот спохватился – не время предаваться воспоминаниям, а то и сам он недолго протянет. Сталкер вгляделся в траву, посветил фонариком, успел заметить извивавшееся длинное тело, тут же скрывшееся в траве. Змея или ящерица? А может, гигантский червяк или гусеница? Крот усилием воли вернулся к действительности, но в голову по-прежнему лезли какие– то чудные мысли.

Кому бы ни принадлежал этот замок раньше, теперь, ночью, он был ничей, он принадлежал только им. И Крот представил, как он вместе с Искрой выходит из ворот, как Искра садится на маленькую лошадку, чтобы объехать свои владения, а в розовом птичнике с галереей, огороженной ажурной кованой решеткой, кричат диковинные птицы с кудрявыми хвостами, сердито бормочут толстые индюки. «Я в замке хозяин», – подумал он. Зашатался, оперся о стену домика. Искра с тревогой оглянулась на него, и он понял, что его опять вот-вот унесет. Крот сжал зубы, сосредоточился. Махнул рукой в направлении ворот, и они двинулись обратно.

Федор обнаружился рядом, возле здания института, – вертел в руках какой-то предмет. Кроту сначала показалось, что это – палка, и он не понял, что так заинтересовало напарника. Но когда Федор передал палку ему, Крот чуть не присвистнул – она была остругана, и к ней был привязан железный наконечник.

«Кажется, кто-то говорил, что в усадьбе теперь музей», – вспомнил он. Однако палка не выглядела так, словно лежит тут уже сто лет. Наоборот, Крот готов был поклясться, что ее срубили самое позднее месяц назад. Это наводило на мрачные мысли. Сталкеры из метро предпочитали огнестрельное оружие, а кто же тогда смастерил эту стрелу? Видимо, те же руки, что вырыли на дороге яму-ловушку. Следовало быть осторожнее – мало ли, на какие еще сюрпризы они здесь нарвутся. Крот молча передал стрелу Искре, та пригляделась, кивнула и вернула ему обратно. Крот отшвырнул стрелу в траву – не с собой же ее тащить.

Разведчики вышли из ворот и пошли по грунтовой дороге вдоль невысокой белой стены, за которой виднелись приземистые каменные строения, выкрашенные когда-то в белый цвет. Вокруг росло множество цветов.

Крот увидел низенькую деревянную дверь в стене, удерживаемую массивными коваными петлями, подошел, толкнул – она нехотя, со скрипом отворилась. Сталкер, нагнувшись, шагнул в проем. Вновь тревожно закричала ночная птица. Он посветил, и в глаза ему бросились участки свежевскопанной земли. Вокруг раскинули пышные шапки огромные цветы – казалось, даже сквозь противогаз проникает странный, сладкий, приторный запах. Тут перед глазами мелькнули какие-то серые тряпки, и Крот зашатался. «Все, пропал, – мелькнула мысль. – Опять проклятые глюки».

Вдруг он услышал низкое гудение. Открыл глаза – в неярком свете луны перед его лицом висело нечто размером с крысу, быстро-быстро трепеща крыльями и отчаянно гудя. Огромные выпуклые зеленоватые глаза что-то ему напомнили. Вдруг существо выпустило что-то вроде гибкой дрожащей антенны, поводило туда-сюда, потом вновь свернуло трубочкой. «Ночная бабочка», – с облегчением догадался сталкер. Но отогнать ее не решился – кто ее знает, какие теперь бабочки водятся здесь, может, ядовитые. Начнешь ее гнать, так она разозлится и укусит.

Существо, еще немного покружившись вокруг него, решило, что с гастрономической точки зрения он интереса не представляет, и улетело прочь. «Хорошо хоть, не комар», – вздохнул Крот. Так и не решившись подойти поближе, чтобы разглядеть вскопанные участки земли, он вернулся на дорогу, к остальным. Федор с Искрой тем временем обнаружили большой стенд с надписью «Запрещено» и теперь изучали его. Оказывается, в прежние времена на этой территории запрещалось находиться с оружием, уничтожать животных, разводить костры.

– Нарушаем правила, – с явно притворным огорчением сказал Федор.

– Хватит, пошли, – буркнул Крот. Однако он испытал что-то похожее на удовлетворение. В прежние времена он терпеть не мог всякие таблички с запретами, а теперь за их нарушение и наказывать было некому. Разве что вмешаются здешние духи усадьбы или тот же Дед Мороз. «Опять мысли путаются», – с досадой подумал он. Кстати, судя по карте, скоро уже должна быть дедушкина избушка. Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты. Ты подарки нам принес?

А вот и очередной подарочек – еще одна замаскированная яма-ловушка с кольями на дне. Чудом заметили в последний момент – не то висеть бы кому-нибудь из них на колу. После всего случившегося, нападения монстра из кукурузной будки и встречи с плавучей усыпальницей, Крот совсем не удивился бы, если бы теперь на них выскочили боевые индюки.

Он вновь обратил внимание на назойливый птичий свист, словно преследовавший их. Под ногой с громким треском сломался сучок. В лесу вдруг завыло, заулюлюкало. Все указывало на то, что они уже совсем близко к логову Деда Мороза и дедушке и его присным это совсем не по нраву.

Дорожка привела их на поляну. Справа была то ли река, то ли еще один пруд, слева – какие-то очередные руины. Крот хотел осмотреть развалины, но, едва сошел с тропинки, ноги увязли в земле. Он присмотрелся – слишком уж правильными рядами росли здесь невысокие кустики, слишком рыхлой была земля. Словно кто-то вскопал ее не позже, чем этой весной.

Потом они нашли указатель, на котором был нарисован от руки череп со скрещенными костями. Крот из принципа повел всех именно в том направлении. Опять продрались сквозь кусты и поняли, что дальше начинаются уже обычные городские постройки. Над головой Крот заметил провода линии электропередачи. Бесполезные теперь, они служили насестом для довольно толстых птиц, которых он с такого расстояния затруднялся опознать.

«Пора возвращаться, – подумал он, – так мы ничего и не узнали. Скорее всего, тут и искать-то нечего».

И вдруг, сделав еще несколько шагов, они увидели бревенчатые терема, купола-луковки, возвышающиеся над стеной, – они словно сошли со страниц детской книжки. Как будто путники и правда попали в сказку. И одновременно Крот почуял опасность. Дал знак остальным – «внимание».

Стараясь двигаться бесшумно, они подобрались к стене и пошли вдоль нее, пока не увидели гостеприимно распахнутые ворота. Крот первым заглянул внутрь и увидел впереди неясный отблеск. Его внутренний голос забил тревогу. Приглядевшись, сталкер понял, что это тлеют оставшиеся от костра угли.

Вокруг возвышались терема – один другого краше. Прямо перед собой сталкер увидел большую ель, в хвое которой что-то поблескивало, какие-то круглые шары. Елочные игрушки! Рядом никого не было, но Крот готов был поклясться, что еще несколько минут назад здесь были люди, – кто-то же развел этот костер? Он огляделся, увидел на земле странный предмет, поднял, повертел перед глазами – похоже на железный наконечник копья. Ему стало страшно. Сзади потихоньку подошли Федор и Искра, негромко переговаривались, стараясь подбодрить себя:

– Так вот она, усадьба Деда Мороза.

– Неплохо дедушка обставился.

– Мертвый или живой, дедушка, открой. Гости пришли! Давайте все вместе позовем Снегурочку. Или кто там у нас прячется?

– Елочка, зажгись!

– Есть здесь кто? – крикнул Крот. – Мы пришли с миром.

Тишина в ответ. Но справа, за полуоткрытой дверью ближайшего терема, ему почудилось движение.

– Туда! – скомандовал он, поражаясь собственному безрассудству. Чистым безумием было идти прямо в заботливо приготовленную ловушку. В том, что это ловушка, он не сомневался – слишком гостеприимно выглядела приоткрытая дверь, словно приглашавшая войти. Крот чувствовал, что, если не рискнуть сейчас, они так ничего и не узнают, и придется им возвращаться не солоно хлебавши. Если те, кто засел здесь, позволят им вернуться, а не перебьют по дороге.

Войдя, они оказались в комнатке с низким потолком. Наверх вела деревянная лестница, Крот наступил на ступеньку, жалобно заскрипевшую под его ногой, потом передумал – вдруг здесь все уже прогнило. Перед ними была еще одна дверь, на этот раз закрытая. Крот оглядывался, держа автомат наготове, и никак не мог ни на что решиться. «А вдруг здесь нет никого, а те, кто развел костер, караулят нас снаружи? Или нарочно заманили сюда, а сейчас запрут и мы не выйдем отсюда? Нас ведь только трое, а их, судя по всему, гораздо больше. Наш единственный шанс – убедить их, что мы не опасны».

– Хозяева, вы тут? – снова крикнул он.

Ответа не было. Но наверху вдруг что-то стукнуло и покатилось. В тереме явно кто-то был.

– Кто здесь? Выходи?

В ответ тишина, только что-то снова упало, теперь в соседней комнате. Их словно дразнили. Тут же скрипнула входная дверь, словно кто-то прятался и за ней. Крот быстро обернулся туда, поднял автомат.

– Я сейчас стрелять буду, – пригрозил он неизвестно кому.

– Не стреляйте, – раздался усталый голос. Они оглянулись. На пороге стоял бородатый человек в респираторе.

– Если раздастся хоть один выстрел, вы все умрете. Вас уже давно ведут.

– Дедушка, ты кто? – спросила Искра. И это как-то слегка разрядило обстановку.

– Может, лучше вы сперва расскажете, кто вы такие и зачем сюда пришли? Все-таки я здесь хозяин, а вы – гости, да еще явились без спроса. Пойдемте вниз, там можно посидеть нормально, – предложил человек.

Крот испытывал шок – он не удивился бы, если бы человек зарычал или завыл, но тот разговаривал нормальным человеческим голосом. Они поколебались. У Крота опять мелькнула мысль, что их заманивают – заведут в подвал, дадут по голове и там же закопают. Он постарался унять разыгравшееся воображение – в конце концов, никто не мешал обитателям терема перебить их сразу, как только они вошли в ворота. Они умерли бы, даже не успев понять, от чьей руки.

– У меня граната в кармане, – пригрозил Крот, с тоской понимая, как несерьезно это звучит.

– Это хорошо. Берегите ее, она вам еще пригодится, – не без ехидства ответил бородатый мужик.

По деревянной лесенке они спустились в подвал – тут было просторное помещение, по стенам стояли деревянные лавки, в середине – длинный, грубо сколоченный стол. Мужик зажег несколько лучин, видимо пропитанных смолой. Они тут же весело занялись, но освещали лишь середину помещения – по углам таилась тьма. Из-за того, что огонь то вспыхивал ярче, то съеживался, по стенам плясали тени и тьма в углах казалась живой.

– Можете снять противогазы, – предложил хозяин и первым стянул респиратор. Гости последовали его примеру. Крот заметил, что почти весь дым куда-то вытягивало – воздух в подвале был вовсе не спертый. Он, с удовольствием вдыхая запахи дыма и смолы, разглядывал хозяина терема – сталкер решил, что на вид тому можно дать лет пятьдесят, хотя морщин у него почти нет. А вот лысина уже приличная. Остатки волос – русые с проседью, седина заметна и в бороде. Вот уж действительно – дедушка.

– Ну, давайте знакомиться, коли уж явились, – сказал мужик. – Меня Юрием зовут. Можно просто Юрой.

По мере того, как гости представлялись, Юрий внимательно оглядывал их лица. Кроту пришло в голову, что знакомство выглядит странно, – большинство из сталкеров предпочли назвать прозвища, а не данные когда-то при рождении имена. Хотя в этих условиях прозвище порой характеризовало человека лучше – да и о чем могли сказать их настоящие имена теперь? Пустая формальность. Вполне возможно, что и хозяин назвал им вымышленное имя. Какая разница? За него говорило не имя, а то, что они видели своими глазами, – этот крепкий еще терем, где было чисто и почти уютно, его удобная одежда, веселые глаза на обветренном лице. Поглядев на рыженькую, старик усмехнулся:

– Надо же, какое имя ты себе выбрала! Искра. Из искры возгорится пламя – так, что ли?

Девушка негодующе фыркнула, но явственно ощущавшееся до тех пор напряжение словно бы рассеялось.

– Так откуда вы пришли и зачем? – спросил мужик, присев на лавку и жестом предложив садиться гостям.

– Из метро.

Старик не выказал удивления.

– А что вам понадобилось здесь?

– Полезные ископаемые, – фыркнул Крот. – Странный вопрос. Что сейчас людям нужно? Топливо, оружие, лекарства.

– А почему вы сюда за этим явились? В городе надо искать.

Крот решил пока молчать о том, что сюда их направило руководство.

– Да вот, забрели сюда, думали – может, найдем чего. Вас встретить не ожидали. Но мы – люди мирные, – подбирал он слова, жалея, что нету с ним Айрона или Литвина, – уж те бы сумели начать разговор. Вспомнив про Литвина, он спросил:

– Кстати, у нас тут, в парке, три дня назад сталкер пропал. Не знаете, что с ним?

Юрий некоторое время задумчиво глядел на Крота, словно прикидывая, стоит ли отвечать. У того вдруг появилось ощущение, что за ним наблюдают откуда-то из-под потолка. Он поднял глаза – вовсе не удивился бы, если б увидел на потолке, к примеру, летучую мышь, но оттуда свисали лишь пучки сухих трав.

– Такой худой, высокий? – уточнил хозяин, когда Крот уже почти отчаялся дождаться ответа.

– Точно, – подтвердил Крот.

– В болото ваш сталкер забрел. Ребята мои поздно его нашли – захлебнулся. Там и не так-то глубоко было, но он надышался до этого цветами в овраге, в голове у него помутилось. Мне жаль. Вот, возьмите, – Юрий извлек откуда-то жетон Литвина. – Остальное все размокло, испортилось.

– Как же так – в болото? – пробормотал Крот. И вдруг пристально уставился на Юрия. Тот, казалось, понял, какая мысль пришла сталкеру в голову, покачал головой.

– Нет, мы его не убивали. Сами судите – я мог бы ничего не говорить, вы б и не узнали, куда он делся.

– Откуда мне знать, – проворчал Крот и тут вспомнил про маску, которую невесть зачем прихватил с собой. – А вот это тогда для чего? Нарочно людей пугаете?

Тот взял маску, покрутил в руках.

– Да, это ребята подобрали. Там у входа такая палаточка была… торговали мишурой всякой для праздников. Подумаешь, попугали слегка – так ведь не убили же. Просто не все гости к нам с добром приходят. Сейчас я их позову, сами у них спросите про сталкера своего. Ребята, выходите!

И мужик щелкнул пальцами. Тотчас скрипнула еще одна дверь в дальнем углу, из-за занавески появилась фигура, другая. Они выходили из темноты на свет, настороженно сжимая в руках самодельное оружие, – худые, кое-кто в шрамах, одетые в поношенные, просторные, удобные вещи неброских цветов. Эти лица, настороженные взгляды… Крот вдруг понял, что большинство из них еще очень молоды, но, судя по всему, пережили такое, что не каждому взрослому выпадает. Последней, запыхавшись, появилась стройная темноволосая девушка – ее можно было бы назвать даже красавицей, если бы молодое лицо не портил жуткий шрам. Окажись здесь Айрон Медный, мигом признал бы в ней так напугавшую его ведьму. Она была в кожаной безрукавке, явно самодельной, и удобных штанах, не стеснявших движений. В руке она держала копье.

«А вот и Снегурочка, – подумал Крот, – да уж, жизнь у нее, видно, беспокойная тут».

– Убрать оружие, – скомандовал Юрий, и ребята тут же беспрекословно побросали в угол свои копья и ножи.

– Расскажите, что вы знаете о человеке, которого нашли в болоте три дня назад?

– Я первая увидела его. Он надышался сон-травой. Я хотела ему помочь, но он уже воды наглотался, – пояснила девушка. – Мы его на холме закопали, там же, где всех.

Говорила она невнятно – видно, ей мешал шрам, но, казалось, это нисколько ее не смущало. Глаза ее встретились с глазами изумленно глядевшей на нее Искры, и темноволосая еле заметно кивнула ей, словно товарищу по несчастью. Крот вспомнил свежий холмик земли без всяких опознавательных знаков – неужели то была могила Литвина?

– Это Танечка. Лучшая наша охотница, – пояснил Юрий. – Я ей верю как самому себе, иногда даже больше.

Танечка перевела взгляд на него, и в глазах у нее появилось выражение, с каким преданная собака смотрит на любимого хозяина. Крот подумал, что словам девушки, пожалуй, можно верить, – все эмоции тут же читались у нее на лице, с таким лицом трудно было бы врать.

– А что за сон-трава? – спросил он.

– Там дикие орхидеи растут, забыл, как они называются, – пояснил Юрий. – Их пыльца действует, как галлюциноген, даже респираторы не спасают.

– А-а, потому и нехорошее место, – сообразил Крот. Юрий глядел на него с недоумением. – Это возле ближнего к выходу пруда, – пояснил Крот, – нам всем там какая-то чертовщина начала мерещиться, но почему-то только на обратном пути – туда нормально прошли.

– Ветер переменился, наверное, – предположил Юрий. – А может, ближе к утру запах усилился.

Крот отметил про себя, что Юрий явно знает об их прошлом походе в парк, – видимо, за ними следили уже тогда.

– Ну ладно, чего ж мы так сидим – подавайте еду, чаю налейте гостям, – скомандовал Юрий. Несколько человек куда-то скрылись, а потом появились вновь – один принес кипяток в чайнике, другой – разномастные фарфоровые чашки и кружки.

Гостям подали массивные кружки явно из сувенирного киоска, наполненные дымящимся напитком, пахнущим травами. «Еще напоят какой-нибудь сон-травой», – вяло подумал Крот, но обижать хозяина недоверием не хотелось, и он отпил из кружки. Горячий напиток обжег горло, зато согрел изнутри – сразу в голове прояснилось, стало тепло. Настроение у Крота улучшилось, и он решил, что, пожалуй, зря ждет подвоха. Принесли тарелки, на которых лежали дымящиеся куски аппетитно пахнувшего мяса.

– Козлятина, – пояснил хозяин и первым взял вилку, показав гостям пример. Некоторое время за столом стояла тишина, прерываемая лишь чавканьем – хозяева и гости сосредоточенно ели, отдавая должное вкуснейшему мясу.

Из дальнего угла появился бледный худой парень с попискивающим свертком на руках и передал его Танечке. Та, искоса глянув на гостей, отошла подальше и в полумраке уселась кормить младенца. «Надо же, у них и дети родятся», – удивился Крот. Искра тоже глядела на Танечку, как завороженная. Но тут вновь заговорил хозяин.

– Не обижайтесь, если что не так. Мы просто не хотим, чтоб кто-то в нашу жизнь совался. Сами понимаете, приходится быть настороже. Мы живем здесь, никому не мешаем, никого не трогаем, и от других ждем только одного – чтоб нас оставили в покое.

– А вы кто?

– Я ведь сказал вам – просто Юрий, все остальное неважно. Живу я здесь. Или вы хотите знать, кем я был до Катастрофы? А какая теперь разница? Вам ведь оружие нужно? Я знаю одно место, где оно есть, – это в городе, недалеко отсюда, мои ребята все вокруг обшарили. Берите, только не трогайте нас. Какой мне смысл вам врать? Это военная часть, там бункер, там наверняка есть то, что вас интересует. Ребята просто не смогли сами открыть дверь. Мы вас проводим туда. Нам оно не очень и нужно – мы не любим огнестрел, сами оружие изготавливаем, в основном для охоты. Мы вообще сами тут делаем все, что может понадобиться, приспособились. Кстати, первый раз дети вас тоже видели и мне сообщили – но мы же дали вам спокойно уйти. А сегодня вас вели чуть ли не от самого входа.

Крот вспомнил настойчивый крик ночной птицы.

– А это вы цветы носите к памятнику нашего вождя? – спросила вдруг Искра.

– Просто у нас там кладбище.

– А почему – там? Возле памятника? – спросил Крот. Ему действительно хотелось понять.

– Там, если вы заметили, не только памятник рядом, но и храм – через дорогу, – усмехнулся Юрий. – На самом деле мы как-то не задумывались. Надо же было где-то кладбище устроить, почему бы не там – красивое место. Как ни грустно, потери случаются – Ванечку загрызли, Сонечка сломала позвоночник, упав с дерева, Кирюша умер от аппендицита. Боря… ну, с ним вообще тяжелый случай вышел. Жертвы неизбежны, конечно, но мы не жалуемся, мы сами выбрали свой путь. А разве в метро не умирают люди от болезней? Только им еще хуже – они обречены жить без надежды. А у нас надежда есть. После того, что случилось, человеческая цивилизация в прежнем виде существовать не может. Тот, кто не понимает этого, – погибнут. Выживут те, кто постарается приспособиться к новому миру и его обитателям. Там, в метро, – медленная смерть. Жизнь – здесь, наверху. А вас-то зачем туда понесло, кстати? – неожиданно спросил он.

– Хотели заглянуть в здание бывшего института.

– Да зачем оно вам, он же давно закрылся, еще до Катастрофы, – удивился Юрий. – Если уж вас интересует, недалеко от парка находилась ветеринарная академия, можем вас туда сводить, хотя не понимаю, что там можно полезного найти.

– А что там у вас за домик по озеру плавает? – спросил Крот.

Юрий вздохнул:

– Там мы похоронили Машеньку. Девочка угасла от болезни, сделать ничего было нельзя. Но она очень любила, пока еще были силы, сидеть на берегу пруда по ночам. Говорила, умирает счастливой, потому что увидела такую красоту. Даже подружилась с одним из обитателей водоема. Просила похоронить ее где-нибудь поблизости от воды, мы исполнили ее последнюю волю.

В дверях появилась еще девушка.

– А вот и Ди, – приветствовал ее Юрий.

Темноволосая узкоглазая охотница с окровавленными руками, полуодетая, босоногая, вся в язвах и шрамах, швырнула на пол тушку козы и остановилась в ожидании похвалы, настороженно глядя на незнакомцев.

– Умница, – похвалил ее Юрий. Девушка отошла, уселась за стол и принялась руками есть из услужливо подставленной одним из детей тарелки, то и дело кидая быстрые взгляды на пришедших.

– Тоже одна из лучших наших охотниц, – похвастался Юрий.

Тем временем к столу вернулась и Танечка.

– Вот кем по-настоящему горжусь, – Юрий улыбнулся девушке и вполголоса продолжал: – Ей нелегко пришлось, бедняжке. Первый младенец умер, едва родившись, – все-таки условия у нас тут не очень. Но она не сдается. Второму уже два месяца, славный мальчик, правда, боюсь, родился глухим – пока трудно понять. Но Танюша – молодец, я верю, что она справится.

Танечка что-то невнятно проговорила. Крот с ужасом глядел на рассекавший щеку девушки уродливый багровый рубец. Она ему напоминала кого-то, встреченного совсем недавно, но кого?

– Танечка у нас лучше всех метает копье, – продолжал свои дифирамбы Юрий. Искра с жадным любопытством уставилась на девушку, а та, в свою очередь, – на нее. Они были примерно одного возраста, но какая чудовищная разница. И все же – Крот готов был поклясться – девушки понравились друг другу.

– Когда вернетесь в метро, не говорите о нас ничего, – попросил Юрий. – Мы хотим только одного – чтоб нас не тревожили.

– Блин, я чуть о времени не забыл, – спохватился Крот. – Нам ведь обратно пора.

– А то оставайтесь тут, у нас, – предложил Юрий. – День переждете, а завтра в ночь отведем вас в бункер, где наверняка есть оружие.

Крот поколебался – Искра умоляюще глядела на него. Ей явно хотелось бы остаться, но Крот покачал головой.

– Нет, нас сегодня ждут. Да и время уже позднее, долго мы до вас добирались, дело к утру идет. Если хотите, чтоб никто не заподозрил ничего, мы должны вернуться. Лучше мы через два или три дня придем опять – тогда и проводите.

На самом деле он все еще не доверял этим людям, несмотря ни на что. И вовсе не был уверен, что ему захочется снова сюда вернуться за каким-то оружием, – еще не факт, что оно в том бункере точно есть. Ему хотелось спокойно подумать обо всем этом, и тогда уже, на трезвую голову, принять решение. Позже сталкер не раз корил себя за это – если б они тогда согласились задержаться в бункере, наверняка все сложилось бы по-другому и беды можно было бы избежать.

– Ну, как хотите, – вздохнул Юрий. И, оглядевшись, спросил:

– Кто хочет охранять гостей по пути назад?

Взметнулось несколько рук – Юрий выбрал Танечку и еще двух парней покрепче.

– Ребята проследят, чтоб с вами ничего по дороге не случилось, а то опять не туда забредете, – пояснил он. – Смотрите, я надеюсь на вас.

Взгляд его, казалось, проникал в душу. Было в нем что-то гипнотическое. Крот подумал, что понимает, почему молодежь с таким обожанием смотрит на своего наставника.

– А я смотрю, они без химзы многие ходят? – задал Крот мучавший его вопрос.

– Некоторым она и не нужна. Знаете, я еще до Катастрофы изучал историю парка. Здесь такое место необычное. До вас, наверное, доходили слухи об испытаниях химического оружия? У меня насчет этого есть своя теория – это не могло не отразиться на местных жителях. А большинство из ребят родом как раз из этих мест. Они адаптировались к здешним условиям. Я не хочу сказать, что радиация им совсем нипочем, но губительно действует она здесь далеко не на всех, это я заметил. Да и уровень загрязнения снизился за столько лет.

Крот с сомнением покачал головой.

– Наш товарищ, который утонул, уверял, что все это слухи – насчет химического оружия.

– Выбирайте сами, кому верить, – тихо ответил Юрий. – Да только факты говорят за себя. Сами видите – мы сумели приспособиться и живем в гармонии с природой.

Крот вспомнил Мертвый лес. «Очень своеобразная тут природа», – подумал он.

Они попрощались с хозяином, договорившись вскоре вновь встретиться в парке, – старик обещал на этот случай оставлять дежурных у входа каждую ночь в течение ближайших дней. Затем один из парней пошел вперед, другой – замыкающим, а Танечка шла сбоку от гостей, оглядываясь и прислушиваясь.

Их повели, насколько заметил Крот, другой дорогой, которая почти все время шла вдоль берега реки, – на ней не было ям-ловушек. Возле пруда парень, идущий впереди, вдруг замер и сделал знак остановиться. Танечка подошла к нему, и они о чем-то быстро посовещались, поглядывая то на гостей, то на водную гладь. У Крота уже было появились нехорошие предчувствия, но тут их проводник снова дал отмашку, и они тронулись в путь.

Возле домика на плотине провожатые устроили очередное совещание – Танечка что-то горячо доказывала, проводник качал головой в ответ. Но наконец он кивнул утвердительно, а Танечка повернулась к ним. Пыталась что-то сказать, но Крот только разводил руками – он не понимал горячей, но бессвязной речи девушки. Тогда вмешался и проводник, и из его объяснений Крот понял – решено было обойти по лесу то место, где растет сон-трава. Он согласно кивнул. Проводник углубился в лес, сталкеры шли за ним, с непривычки спотыкаясь, ломая ветви и производя, как казалось Кроту, столько шума, что все окрестные мутанты наверняка уже спешили сюда.

К удивлению Крота, в итоге они все же пришли к Драконьим воротам, спугнув по пути, судя по звукам, стадо коз. Проводник довел их до самого входа в парк, где сидела на краю чаши птица с кудрявым хвостом. Здесь оба парня и Танечка попрощались с гостями, сказав, что дальше не пойдут.

– Спасибо, – сказал Крот. – До встречи.

И три силуэта скрылись в чаще, а трое сталкеров двинулись по улице к метро.

В подземном переходе Крот остановился.

– Давайте обещаем друг другу, что на станции будем молчать обо всем, что видели. Раз они хотят, чтоб их не трогали, пусть так и будет.

– Что, вообще никому не скажем? – удивилась Искра. Ей, видно, не терпелось поделиться с начальством важными сведениями по секрету.

– Вообще никому, – отрезал Крот. – Мы дали им слово. Настоящий разведчик должен уметь держать язык за зубами. Эти люди для нас бесполезны, нас не за ними сюда послали. Но если проболтаемся про них, можем сильно им навредить. Они к нам по-хорошему отнеслись, мы у них в гостях были, они нас не убили. И не надо, чтоб они потом пожалели об этом.

– Интересно, давно они там живут? И сколько еще продержатся? – задумчиво спросил Федор.

– Не знаю, как по мне, так дохлая затея, – проворчал Крот. – Вымрут понемногу от радиации и болезней. Я трезвый человек, не хлюпик мягкотелый, но если вот это, что мы видели, – будущее и надежда человечества, то мне человечество жаль.