Глава 17
Изменение маршрута

«Совещание» Пистолетца и Глеба было не особо долгим. Денисов всё рассказал другу. Тот мотнул лохматой головой:

– Ты ему поверил?

– Понимаешь, в чем дело, – поморщился Пистолетец. – В это трудно поверить, но мой нюх подсказывает: что-то тут и правда есть. Скорее всего, в Лузе и в самом деле какой-то выскочка посчитал себя пупом земли и решил, что ему теперь море по колено, что он может с горсткой бандюганов припереться в Устюг, и перед ним тут все сразу ниц падут, сапоги ему целовать станут.

– А этот Цапл вообще – из Лузы? Не обычный деревенский фантазер?

– Не деревенский он, в том-то и дело. Мелет по-городскому, язык не хуже нашего подвешен. Да еще диктофон у него, причем работающий. Нет, он из города, точно. И кроме Лузы, варианты в общем-то и не просматриваются. Думаю, лучше будет ему поверить. Если всё это окажется туфтой, мы ничего не потеряем. Ну, а вдруг нет?

– И что будем делать, Святой расскажем? И отцу? Деду Морозу, в смысле.

– Не стал бы я Святой рассказывать, – немного подумав, ответил Денисов. – Не удержится она, начнет парня с пристрастием допрашивать. Чем это закончится – понятно. Признается он или нет, а назад она его не отпустит.

– И что?

– А то, что если это всё правда, то Кардан этот лузский, не дождавшись своего «засланца», поймет, что того раскусили. Вряд ли из-за этого он откажется от своих планов, но станет осторожнее. А так ему Цапл доложит, что заручился поддержкой морозовцев, и он будет действовать более решительно и прямо. Я, конечно, не пророк, но, по-моему, это логично.

– Хорошо. А как ты с Дедом Морозом станешь этот вопрос решать? Он ведь может всё матери рассказать. А может и… – Глеб нахмурился и замолчал.

– Ты думаешь, он может этим воспользоваться? Захочет взять реванш?

– Почему бы и нет?

– Без моей поддержки он вряд ли справится. А что я ему в этом помогать не стану, он прекрасно знает. Если только совсем с катушек не съедет и в самом деле не захочет рискнуть. Но тогда ему меня убирать придется.

– Тогда ему и меня убирать придется, – рыкнул мутант. – Но я его сам тогда уберу!

– То есть, получается, ему тоже говорить не стоит, – подытожил Пистолетец. – Во всяком случае, пока. А я тем временем начну настроения своих прощупывать. Есть несколько человек, которым я доверяю. С них и начну. А в конечном итоге нужно будет формировать отряд, который по прибытии этой автозапчасти из Лузы, вместо того, чтобы ему помогать, поступит совсем наоборот. В общем, тут мне еще придется хорошенько мозгами поработать, чтобы всё как надо организовать.

– Значит, шишкам нашим ничего не говорим, а сами потихоньку готовимся? – уточнил Глеб.

– Думаю, так будет лучше.

– Наверное, да, – вздохнул мутант. – Не знаю только, как быть с Сашей. Рассказывать это ей в ее положении я точно не хочу. А если не рассказать, а она потом узнает, что я всё знал и промолчал, то… сам понимаешь.

– Ничего, – криво усмехнулся Пистолетец. – У тебя шкура толстая, авось уцелеешь. Но я бы тоже не стал ей ничего рассказывать. Здоровье ребенка, да и самой Саши, дороже, чем пара клочков выдранной у тебя шерсти.

– Я еще за Катерину волнуюсь, – признался Глеб. – Нельзя ее с этим Серёжей отпускать. Он ведь ее прикончит, чтобы ненужного свидетеля убрать. И оружие ей давать нельзя, разве что нож, – если местные человека в противогазе, защитном костюме да еще с автоматом увидят, не станут разбираться, девчушка это сопливая или каратель. Нет, надо менять ее на кого-то другого. Пусть опять Венчик летит.

– У меня те же опасения, – наморщил лоб Пистолетец. – Но если сейчас устраивать замену, то, во-первых, Цапл насторожится – может понять, что я его дурю, а во-вторых, сама девчонка завоет – она ведь с матерью мечтает увидеться. Возьмет, да с отчаянья и досады растреплет все.

– То есть, мы возьмем и вот так, практически ребенка, отправим наедине с явным врагом на заклание? Пусть лучше умрет, зато ничего не расскажет? – ноздри Глеба стали раздуваться от злости.

– Давай-давай, подожги меня, – невольно попятился Денисов. – Только сначала поясни мне, что такое «наедине»?

– Не придуривайся! Снова прошлое вспомнил? Наедине – это значит вдвоем: он и она. Хищник и жертва.

– Образно, – сказал Пистолетец. – Но считать ты, смотрю, совсем разучился. Плохой, видать, из меня учитель.

– Говорю же, не придуривайся! – сверкнул глазами мутант. – И не выводи меня из себя – знаешь же, что я не могу свой пирокинез контролировать.

– Хорошо, – абсолютно серьезно произнес Денисов. – Успокойся и послушай, чего, а точнее, кого ты не учел. Цапл и Катерина полетят на…

– На Стёпике! – схватился за голову Глеб. – Ну я и бестолочь! Прости меня, Пистолетец.

– Да, на Стёпике, – продолжал тот. – Мне с ним вряд ли удастся поговорить, а ты ведь можешь, не вызывая подозрений, с ним встретиться и убедительно попросить позаботиться о девчонке.

– Конечно, могу. Главное, чтобы она не решила остаться с матерью в Усовом Починке.

– Пусть он и об этом побеспокоится. Да и нельзя ей там оставаться, даже без учета лузянина. Не будет же она постоянно ходить в защите и противогазе. А без них – большая вероятность, что Катерина или погибнет, или серьезно заболеет. Судя по ее отцу с матерью, иммунитет у нее вряд ли имеется.

– Я всё понял, – кивнул мутант. – Стёпик теперь примерно раз в неделю прилетает, скоро как раз должен быть. Проведу с ним беседу.

– Только ты построже, без сюсюканий. Степан, хоть внешне и не маленький, но по сути, всё равно еще пацан, ветер в голове. И про Цапла ему ничего не говори.

– Ну, я-то уж точно не маленький, – буркнул на это Глеб.

Провожали Цапла и Катерину Саша с Глебом. Но Стёпик неделю уже был в таком состоянии, что даже если бы на берегу стояли сейчас, обнявшись, Святая с Дедом Морозом, то он, наверное, этого и не заметил бы. Или порадовался бы за прекрасную счастливую парочку. А всё потому, что сам он был на седьмом небе от счастья. Как раз ровно неделю назад, после того как Глеб за что-то обещал свернуть ему шею и оборвать крылья, он узнал, что Маруся беременна! Сначала заметил, что она как бы раздалась вширь, а потом… А потом еще одна чудесная, замечательная вещь случилась: сначала Маруся закивала, а потом вдруг как-то странно выдула: «Ф-фа!» и снова закивала. До него не сразу дошло, что его подруга сказала «да» по-человечески! Неважно, как у нее это получилось, главное, что она заговорила! Да и он помаленьку, спасибо Матрене Ивановне с ее подсказкой, стал Марусин язык осваивать. Так что скоро они запросто общаться станут, а уж ему есть, что своей любимой сказать! Особенно теперь, когда она его детей вынашивает. Да-да, не ребенка, а детей – Маруся ведь еще и две черточки на земле процарапала во время того «разговора»!..

Но Цапл и Катерина уже привязались ремнями к его закрепленной у основания шеи упряжи-переноске, и Стёпику пришлось оторваться от счастливых воспоминаний и мыслей, тем более Глеб, подойдя к нему якобы дружески похлопать по затылку (в голове после этого слегка загудело), шепнул: «Катерина!»

Сначала Стёпик ничего не понял – и так-то от бешеной радости голова плохо соображала, а тут еще по ней такой лапищей настучали. Но тут же вспомнил, за что неделю назад Глеб обещал ему свернуть шею, открутить голову, оторвать крылья, прищемить хвост (и не только), а также совершить с ним прочие болезненные, а то и вовсе несовместимые с жизнью непотребства. Мохнатый мутант собирался всё это сделать, если с девушкой что-то случится. Короче говоря, Стёпик должен привезти ее назад живой и здоровой. Вот. Кажется, всё. Или что-то еще? Вроде бы еще слушаться ее, а не этого носатого, лупоглазого парня, который и впрямь на цаплю похож. Да, точно, слушаться Катерину, оберегать ее, привезти назад. Ну что ж, это мы запросто!.. О, Глеб ей на пояс свой нож прицепил. Ну, это он зря. Неужто ему, Степану, не доверяет? Если вдруг он от чего-то девчонку спасти не сумеет, то ножичек этот ей уж точно не поможет. Но он сумеет! Он со всеми опасностями справится, ведь у него теперь сил будто втрое больше стало. Да и какие могут быть опасности? Ему надо будет сесть неподалеку от Усова Починка – не впервой! – и дожидаться вместе с Катериной, пока Цапл этот в деревню сходит и матушку к девчонке приведет. Потом подождать, сколько она скажет, да назад ее привезти. Делов-то!.. А то сразу: шею, голову, хвост… Вот чего зря грозиться? У человека радость, а ему… Нет, тогда он сам еще про свою радость не знал, а то бы, небось, Глеба обнимать кинулся. А тот мог бы это неправильно понять и точно бы ему шею свернул – у этакого медведища сил бы, пожалуй, хватило.

Так, за размышлениями, радостными и не очень воспоминаниями и радужными мечтами о скором отцовстве Стёпик и не заметил, как долетел до нужного места. Он приземлился и опустил шею пониже, чтобы пассажирам легче было выбираться из упряжи. Катерина сразу потянулась к ремням, но Цапл вдруг остановил ее:

– Не трожь!

– Чего это? – удивилась девушка. – Я что, привязанной буду с мамой разговаривать?

– Твоей мамы здесь нет, – сказал парень.

– Что?! Ты меня обманул?!..

Девушка так задергалась в упряжи, что Стёпик заволновался – как бы она не поранилась. До него пока еще не дошла сама суть происходящего – в голове до сих пор витали совсем иные мысли. Но теперь, когда явно началось что-то не то, он сосредоточился и стал внимательно слушать, что отвечает переставшей, к счастью, брыкаться Катерине Цапл.

– Да, обманул. Но только в том, что твоя мама сейчас в Починке. Она здесь была, но потом ушла в Лузу.

– В Лузу?.. Но зачем?!

– Неважно, зачем. Но она сейчас там.

– А для чего было врать? Почему ты сразу не сказал про Лузу?

Парень поднял глаза на голову Стёпика, потом склонился к девушке и зашептал:

– Не надо при нем об этом. На то были причины.

Слух у «птера» был куда лучше человеческого, поэтому он всё услышал, но виду не подал. Хотя вся эта история с Лузой ему откровенно не нравилась. Особенно не нравилось то, что Цапл оказался вруном. Сейчас надурит девчонке голову, а та неизвестно что начнет делать – возможно, опасное для себя. Надо ссадить этого лупоглазого и возвращаться с Катериной в Устюг.

Стёпик набрал уже в легкие воздуха, чтобы велеть Цаплу сваливать, но разговор между парнем и девушкой продолжился.

– А ты знаешь, где именно мама может быть в Лузе?

– Догадываюсь.

– Тогда летим в Лузу!

Парень мотнул головой вверх:

– Это ты не мне, а ему говори.

Катерина тоже задрала голову и сказала:

– Степан, отвези нас в Лузу.

– Мне такого приказа не было, – замотал головой «птер».

– Ну, так теперь есть, – процедил парень.

– С-сейчас-с тебя здес-сь не с-станет! – прошипел Стёпик и, разинув зубастую пасть, наклонил голову к Цаплу.

– Но-но! – задергался тот. – Не шали!

– А я и не ш-шалю. Мне с-сказано за ней с-смотреть, а нас-счет тебя ничего говорено не было. Захочу – с-сож-жру.

Для Цапла это была лишь вторая в жизни встреча с говорящими драконами, их повадок, привычек и характера он не знал, а потому откровенно испугался – Стёпик это сразу почувствовал. Но тут опять заговорила Катерина:

– Ну, Стёпик, ну, миленький! Отвези нас, пожалуйста, в Лузу! Там же моя мама! Мама, понимаешь? Мы с ней десять лет не виделись!

Сквозь очки противогаза стало видно, как из глаз девушки потекли слезы. Стёпика и так тронули ее слова, а тут еще это… Он задумался. С одной стороны, ему велели слетать лишь до Усова Починка и обратно. С другой – сказали, чтобы он подождал, пока Катерина поговорит с матерью. Опять же, Глеб приказал во всем слушаться Катерину…

– Хорош-шо, – сказал Стёпик. – Летим. Тока в с-саму Лузу я не с-сунусь – подс-стрелят. С-сядем где-нибудь рядыш-шком. Опос-сля этот вруниш-шка с-сходит за твоей матуш-шкой и приведет ее к тебе. Годитс-ся?

– Да-да! – захлопала в ладоши Катерина. – Спасибо тебе, Стёпичек! – Затем оглянулась на Цапла: – Так ведь можно, да?

– Именно так как раз и правильно, Степан – молодец, – произнес парень с откровенной лестью в голосе, «птеру» аж приторно сделалось. – Я даже знаю место, где можно сесть, чтобы никто не увидел, и оттуда до твоей мамы совсем недалеко.

– Но с-смотри, – вновь склонил к Цаплу разинутую пасть Стёпик. – Еж-жели ш-што не так – я тебе с-сразу голову откус-сываю.

– П-понял, – кивнул тот.

Цапл несся к бывшему зданию «Сбербанка», не чуя под собой ног. Как же всё удачно вышло! И в Устюге побывал – пусть не везде удалось нос сунуть, но кое-что видел, а главное – с морозовцами контакт установил. И домой пехом топать не пришлось, а заодно еще и девчонку – какого-никакого языка – доставил. Да еще и дракона этого говорящего… Непонятно, что с ним Кардан будет делать, но, как говорят, в хозяйстве всё пригодится. И вообще, это уже проблемы Кардана. Пусть хоть верхом на нем катается, хоть зажарит да съест.

И встретил его хозяин города монстров, действительно, радостно. Даже потянулся было, словно хотел обнять. Но не обнял, лишь пожал руку и похлопал по плечу.

– Заждался я тебя, Серёжа, заждался, – сказал Кардан с доброй, почти отеческой улыбкой. – Вижу, что устал, но потом отдохнешь, а сейчас – садись, рассказывай. Всё, и очень подробно.

Он вынул из-за пазухи неизменный блокнот и приготовил карандаш, чтобы делать пометки.

– Я расскажу, – выпалил Цапл и махнул рукой на окно. – Только там сейчас такое!..

Когда он рассказал, что неподалеку в лесу сидит и дожидается его говорящий дракон, Кардан не поверил и даже рассердился:

– Ты что, умом тронулся от потрясений? А я-то так на тебя рассчитывал!

– Да нет же, там правда дракон! Ну, не дракон, птеродактиль, может… Его Степаном зовут, он разговаривать умеет. Он ведь нас сюда с Катькой и принес.

– С какой еще Катькой? – раздраженно буркнул хозяин, от дополнений Цапла только сильнее уверовавший в помутнение его рассудка. – Иди, отдыхай, ты явно утомился. Хорошо, если не насовсем…

– Подожди! – взмолился Калачев. – Сюда ведь женщина приходила? Бородатая, Марией зовут?

– Ну, допустим… – всё так же раздраженно и хмуро начал Кардан, но тут его лицо прояснилось: – Постой-ка, так ведь она сказала, что ты ее сюда и направил! И что в Устюг полетел… Неужели в самом деле на драконе?

– Да, – кивнул расцветший Цапл. – А Катька – это ее дочь. Я на ее желании увидеться с матерью и сыграл, она нам помогла очень.

– Да хрен с ней, с Катькой! – отмахнулся Кардан, сунул за пазуху блокнот и бросился к двери. – Идем, нужно срочно собрать охотников, чтобы придумали, как твоего дракона поймать.

В итоге пришлось звать не только охотников, но и рыбаков. Те принесли сети, в которые и предполагалось ловить «дракона».

– Одной будет мало, – сказал Цапл. – Порвет одним махом.

– А сколько надо-то? – спросил кто-то.

– Мне кажется, и пять лишними не будут.

– Пять тяжеловато нам будет накидывать, да и запутаемся в них сами.

– Мне кажется, лучше всего так, – прищурился, соображая, парень. – На каждую сеть нужно по четыре человека. Сетей пять – значит, всего двадцать. Вас тут чуть меньше, значит, нужно еще бойцов взять… Я выйду к птеродактилю первым, а вы его сзади обойдете и выстроитесь по порядку – сетка за сеткой. Я стану его отвлекать, а вы потихоньку подкрадывайтесь. Как только будете готовы – сразу набрасывайте на него первую сеть и держите. Тут же, не зевая, сверху – третью, четвертую и пятую. Веревки прочные есть? Вот, ими его и свяжете, вместе с сетями. Только потом сети прорезать придется – для лап, чтобы он сам идти мог, потому что нести его будет тяжко.

– Вот еще, сети резать, – проворчал кто-то.

Кардан, который, разумеется, тоже присутствовал на «совещании», сверкнул глазами на недовольного:

– Не хочешь сети – тебя порежем. А потом всё-таки сети. – Затем он огляделся и обратился к охотникам: – Вы на сетки не становитесь, я рыбакам в помощь бойцов дам. А вы будьте наготове с заряженными арбалетами. Даже пару ружей возьмите. Встаньте вокруг и наблюдайте. Если дракон всё-таки вырвется и попытается взлететь – стреляйте по крыльям. Только по крыльям, не вздумайте его убить! Но желательно обойтись без этого – он мне летающим нужен.

– А куда мы его посадим? – опомнился Цапл. – Он ни в какой из домов точно не поместится.

– А в гараж? – спросил Кардан. – Полно ведь старых пустых гаражей.

– В один гараж – вряд ли, – почесал голову Калачев. – А вот если у рядом стоящих гаражей стенки выломать, у четырех хотя бы… Только надо смотреть, чтобы и крыши были бетонные, а то если из досок, да еще гнилых – проломит как нечего делать.

– Сейчас отдам распоряжение, – кивнул хозяин города монстров. – И бойцов на сети подгоню. А вы – за сетями, веревками, оружием – и марш за драконом!

Но всё получилось совсем не так, как планировалось. И главную ошибку совершил Цапл, пообещав Катерине привести мать, но даже не подумав сделать это. Вернее, подумав, но как раз наоборот: зачем ее приводить, если, во-первых, поговорить они там всё равно не успеют, а во-вторых, при захвате Степана лишний человек будет только путаться под ногами.

А еще, едва Сергей Калачев вышел к окраине леса, где среди кустов и деревьев скрывались, дожидаясь его, девушка и «птеродактиль», как его бросило в пот – холодный и липкий. Кусты! Деревья! Как рыбаки смогут набросить сети?!.. Но отступать было уже поздно, Степан с Катериной его заметили.

– А где мама? – выбежала к нему навстречу девушка. – Ты что, опять наврал?!

– Если бы наврал, то не вернулся бы, – буркнул Цапл. – Приболела твоя мама, ногу подвернула, не дойти ей сюда.

– Тогда веди меня к ней! – притопнула Катерина.

– Эй-эй-эй! – выполз из-за деревьев Степан, и у парня будто камень с плеч свалился: здесь кусты хоть и мешали, но всё же не так, как деревья. – Ш-што иш-шо за «веди»? Никуда ты не пойдеш-шь! Назад с-сейчас-с полетим, а врун этот пус-сть тутока ос-стаетс-ся!

И тут девушка сделала то, чего Цапл от нее меньше всего ожидал. Она выдернула из-за пояса нож, приставила лезвие к собственному горлу, схватила парня за руку и крикнула:

– Стёпик, не приближайся, иначе я себя зарежу! Сергей, побежали! Веди меня к маме!

Она так рванула замешкавшегося от неожиданности Цапла, что тот, споткнувшись, упал. Катерина рухнула на него. Высвобождаясь из-под нее, Калачев услышал мужской крик: «Первая сеть пошла!», затем – злобное рычание, неразборчивые вопли, матюки, клацанье зубов, треск рвущихся нитей… И вдруг – раз! – тяжесть с его тела исчезла, Катерину будто ветром сдуло. Цапл тут же вскочил на ноги и не сразу понял, что же вокруг творится. Степана среди кустов не было. Зато там барахтались в обрывках рыбацких сетей человек шесть или семь, причем у одного из них вместо правой руки торчал фонтанирующий кровью обрубок. Еще дальше тоже слышались крики, и парень сумел разглядеть меж деревьев несколько удаляющихся спин.

Всё это заняло секунды три-четыре, не больше, но Цаплу показалось, что время замедлило ход и стало вязким, как смола – даже для вдоха потребовалось приложить немало усилий. Но вдруг по ушам хлестко ударило, и наваждение прошло, всё приняло обычную скорость. Вот только какой именно звук привел его в чувство, Калачев сначала не понял. Лишь когда хлопнуло еще раз, и послышались крики: «Стреляйте! Стреляйте! Уходит!», Цапл догадался, что это стреляют из ружей. По кому именно, он знал и так; быстро поднял голову и увидел, как, зажав в передних лапах извивающуюся червем фигурку в защитном костюме, припадая на одно крыло, пытается набрать высоту «птеродактиль». Запела арбалетная тетива, свистнула стрела, еще, еще одна…

«Дракон» на мгновение будто завис в воздухе, а затем его продырявленные крылья сложились вверх, словно у севшей на цветок бабочки, и он беззвучно рухнул где-то между деревьями.