Пролетела, промчалась незаметно ночь. Выдернутый из утреннего сна бодрым стуком в дверь Аркадий открыл глаза и сел на раскладушке. Сны вмиг улетучились – а может, и не было никаких снов? Усталость, одолевшая тело после нескольких суматошных дней, требовала продолжительного и полноценного отдыха. И сейчас, отоспавшись по-человечески, охотник почувствовал прилив сил. Рядом умывался Техник, что-то тихонько напевая под нос. Дверь приоткрылась, и в комнату просунулась голова Куля.

– Доброго! – весело бросил Николай и ввалился в комнату, не обращая внимания на еще дремлющую девушку. От шума и разговоров Диана зашевелилась, глаза ее приоткрылись.

– В колхозе уже утро, – поведал Куль. – Давайте-ка поднимайтесь. Скоро на завтрак бежать.

Утренние сборы и приготовления не заняли много времени. Вскоре вся троица, возглавляемая Кулем, уже шагала известным путем в направлении столовой. На этот раз здесь было людно – жители стеклозаводского бункера, рассевшиеся за столами, с интересом разглядывали гостей. Николай указал друзьям на свободный стол в самом углу и махнул на раздачу. Приземлившись, Аркан принялся осторожно рассматривать людей, собравшихся на завтрак. Удивительно, но в первые месяцы после катастрофы он также всматривался в лица людей, пытаясь найти знакомых. А вдруг кому-то посчастливилось выжить в Страшный день? Тут были такие же люди, как и везде: взрослые мужчины и женщины, дети, худенькие, но веселые и подвижные. Крепкие рослые парни в застиранной военной форме и женщины, еще не старые, но уже растерявшие всю свою красоту. Симпатичные молодые девушки, стрелявшие в Техника озорными взглядами, и старики, в тщедушных телах которых еле теплилась жизнь. И ни одного знакомого лица.

С кухни долетали веселые крики поварих, что-то шкворчало, булькало, и настырно лезли в ноздри дразнящие ароматы съестного. Аркан поймал себя на мысли, что уже проголодался и не прочь навернуть тарелочку супа или тушеной картошки. Наконец, подоспел Куль с самодельным фанерным подносом, на котором возвышались дымящиеся миски. Аромат утренней похлебки, смешанный с пряным запахом травяного чая, отбил напрочь все мысли, и охотник принялся за еду.

– Как там Юрич? – осведомился Техник у Куля.

– Лучше, – ответил Куль. – Я же говорю – нормально все будет. Я тут вчера, когда к Радию ходил, насчет вас спрашивал.

– А что насчет нас? – поинтересовался Аркан.

– Я только сейчас вспомнил, что тогда одного тела не нашли, – Куль успевал одновременно работать ложкой и говорить. – Шеф сказал, что по приметам не нашли именно Антона?

– Да, – голос охотника слегка дрогнул. – Автомат его был.

– Думаю, можно попросить его прочесать Прибрежный, – продолжил Куль. – Наши как раз там схватились с вашими. Мы же теперь в долгу перед вами – вы нашего бойца помогли спасти. А шеф добрых дел не забывает. Вот только имеет ли смысл что-то там искать? Больше недели ведь прошло.

– Имеет, – вздернулся Аркан, сам не зная толком, что собирается найти. Он искал любую мелочь, любую зацепку, лишь бы сохранить веру в то, что сын еще жив. Техник кивнул. Мужчины решили, что после завтрака втроем отправятся к главе убежища и попросят у того разрешение осмотреть сектор, где пропал Антон.

Решили, что Диана пока отправится в комнату, а Куль с Арканом и Техником пойдут просить милости коменданта. Радий Владимирович встретил всю троицу приветливо. Аркадию показалось, что комендант выглядит уставшим – морщины на лице сгустились, во взгляде поселились думы. Посмотрев на мужчин, он хрустнул пальцами.

– Ну, как устроились, как кормят? Не жалуетесь? – осведомился глава убежища.

– Было бы на что, – улыбнулся Аркадий. – Кровати удобные, кормят отменно.

– Ну, хорошо, раз так, – кивнул Радий Владимирович. – С чем пожаловали на этот раз?

Аркан выдержал длительную паузу, глядя на коменданта. Наконец, решившись и собравшись с мыслями, он попросил:

– Вы вчера сказали, что не нашли тела моего сына после той схватки. Я понимаю, может, это глупо и нелепо, но мне бы очень хотелось осмотреть то место, где он… где ранили Антона, – охотник будто намеренно не желал произносить слово «убили».

– Хорошо, я помогу вам, – понимающе кивнул комендант. – Я ждал, что вы этого попросите. Вы помогли спасти Алексея, и я выполню вашу просьбу. Тут совсем близко, в частном секторе. Втроем пойдете?

– Да! – хором сказали Аркадий с Техником.

– Хорошо, – склонил голову Радий Владимирович и перевел взгляд на Куля. – Николай, позови мне тройку Бредихина, с вами пойдут. Но дальше «Кварца» не ходите. Понял меня?

– Так точно, – кивнул Куль. – Только у парней оружия своего нет. «Калаш» со «стечкиным» на двоих.

– Вас понял, – покачал головой комендант и принялся что-то писать на клочке бумаги. Затем передал рукописный документ с размашистой подписью Николаю.

– В оружейку передашь, пусть ребят вооружат.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Аркадий. – Мы теперь в долгу перед вами.

– Нет, теперь мы рассчитались, – улыбнулся Радий Владимирович. – Так что идите и ищите.

Когда вся троица покинула кабинет коменданта, Аркан обратил безмолвный взгляд на Куля. Он и не надеялся, что глава стеклозаводского убежища так просто согласится на их авантюру и отпустит их на поверхность. Куль понял немой вопрос охотника.

– Как-то легко он добро дал, – пожал плечами Куль. – Не думал я, что все так быстро решится.

– Я тоже не думал, если честно, – согласился с парнем охотник.

– Аркаш, знаешь, у него тогда ведь семья погибла, – поведал Куль. – Радий – мужик понимающий, сам через это прошел. Как батька родной он нам, почти двадцать лет нами рулит бессменно. Если бы не он – кто знает, как бы жили, да и жили ли бы вообще. Потом доложите, когда вернетесь.

Пока Николай бегал за тройкой Бредихина, товарищи ожидали его возле комендантской. В оружейной комнате Аркадию с Техником вернули их автомат и АПС, выдали еще один АКМ и пистолет Макарова. Мужчины расписались в книжице дежурного, забрали боеприпасы. Вооружился и Куль. Аркадий старался не думать ни о чем – прогнал все посторонние мысли, сосредоточился на предстоящей вылазке.

«Ты идешь правильной дорогой», – снова прозвучали в голове слова монаха. Аркан глубоко вдохнул воздух убежища, задумался. Ему почему-то казалось, что эта вылазка сыграет важную роль в его поисках. Когда-то уже пора поставить точку и успокоиться, наконец. Или искать дальше?

«Брось, опять накручиваешь себя», – тряхнул головой Аркадий. За прошедшую неделю думы о пропавшем сыне так измотали охотника, что редко получалось думать о чем-то другом. Аркан устал и хотел успокоения или смирения. Жаждал завершить начатое, чтобы сбросить с души тяжкую глыбу переживаний. Может, ему и жить-то осталось – всего ничего. И он обязан найти то, ради чего затеял все это.

Увидев знакомые стены «шлюзовой», через которую друзья попали в убежище стекольщиков, Аркадий разволновался, и сердце сорвалось в галоп. Он попытался дышать чаще и глубже, но это не помогло. Нахлынувшее волнение не уходило, а, наоборот – еще больше захлестывало охотника. Сталкеры почти не разговаривали – берегли силы. Наконец, старший тройки, Валера по прозвищу Бред, открыл наружную герму и дал команду выходить.

День плеснул ярким светом в лицо. По небу лениво тащились лохматые тучи, и солнце поднималось над мертвым городом. Сейчас охотник мог лучше разглядеть территорию завода, под которым располагалось убежище. Молчаливые корпуса, погрызенные временем, пучки труб на покосившихся опорах эстакад, растрескавшийся асфальт дорожек. Аркан снова подумал: как же много придется потом восстанавливать, когда человек сумеет вернуться на поверхность. Да и сумеет ли?

Бред, очевидно, вел их тем же маршрутом, которым вчера друзья прибыли в бункер. Вскоре впереди замаячил проезд, загороженный сеткой-рабицей, неподалеку высилась рукотворная дозорная вышка. Группа миновала заграждение и вышла к частному сектору. Валера со своими бойцами, Арсеном и Ромой, шагали впереди, Аркан с Кулем и Техником замыкали шествие.

– Там схватились со столичными, – поведал Бред, указывая на окраину маленького квартала. – Они высадиться успели и позиции занять, вон оттуда, из крайних домов отстреливались. Потом в наступление пошли.

– А где автомат нашли? – взволнованно спросил Аркан.

– Сейчас покажу, – кивнул Бред. Пока вся шестерка готовилась к вылазке, Куль вкратце обрисовал Валере историю Аркадия, и парень не задавал лишних вопросов. – Я сам в тот день здесь ходил, мы берег проверяли да мертвых хоронили. Закопали только троих, а четвертого так и не нашли, только автомат его остался. Прошерстили весь частный сектор – ничего. Даже не знаю, что сказать. Может, раненый был и уполз, а может, звери утащили.

Они пробирались мимо низеньких сгнивших домишек и кирпичных коттеджей – выдержавших напор стихии, но постепенно ветшающих. Кое-где заборы давно рухнули, и в открывшиеся бреши охотник видел заросшие травой и кустарником огороды. Наконец, Валера замер возле кирпичного домика с просевшей синей крышей. Забор давно сгнил и обвалился, и охотник хорошо видел покосившееся крыльцо и буйные заросли в палисаднике, скрывающие окна.

– Здесь, – ткнув пальцем в крыльцо, сказал Бред. – Как раз у крыльца «калаш» валялся. Мы тут все облазили вокруг, и в доме смотрели. Никого не нашли.

– Я хочу посмотреть, – тихо сказал Аркан, шагнув к поваленному забору.

– Валяйте, – махнул рукой Бред. – Мы пока тут подождем.

Охотник переступил через сгнившие доски забора и шагнул к крыльцу, по колено утопая в густой траве. Техник последовал за ним. У входа в дом трава оказалась примята – видно было, что тут ходили, искали что-то. Доски старого крыльца протяжно скрипнули. Мужчина осторожно взялся за ручку двери, потянул на себя. Та покорно отворилась, точно приглашала Аркана внутрь. Обернувшись, он глянул на замершего Техника.

– Андрей, я сейчас.

Парень понятливо кивнул и принялся осматривать траву возле крыльца. Аркан миновал короткий коридор и отворил дверь в дом. Взметнулась в полумраке пыль, скрипнули доски. Охотник замер на пороге, разглядывая следы на пыльном полу. До него тут уже ходили, искали. Что же он тут хочет найти?

«Никого здесь нет», – подумал Аркадий. Он представил вдруг, как Антон, раненый и обессиленный, лежит тут, перед крыльцом. О чем он думал в последние часы своей жизни? Умирал, придавленный страхом, или смирился и спокойно смотрел в небо, покорно и мужественно ожидая конца? Сын всегда говорил Аркану, что если уж умирать – так под открытым небом.

– Твое желание исполнилось, сынок, – тихо прошептал охотник. Он вдруг понял, что глупо что-то искать, надеяться. Его сын погиб тут, а что тело Антона не нашли – так хищники, скорее всего, утащили. Глупо было верить в невозможное.

И вдруг навалилось удивительное спокойствие. Охотнику почему-то именно сейчас казалось, что он ближе к разгадке этой тайны, чем никогда. Все становилось на свои места. Зря он надеялся на чудо. Пора трезво взглянуть на все. Что он хочет найти здесь? Останки Антона, чтобы успокоиться и хотя бы по-человечески похоронить сына. А что потом?

И вдруг горло сдавило спазмом. Аркадий тяжело вдохнул, схватился за дверной косяк. Приступ подкараулил его и ударил внезапно, исподтишка, когда рядом никого не оказалось. Охотник почувствовал, как цепенеют ноги, как паралич медленно сковывает все мышцы. Аркан попытался поднять руку, но ладони непроизвольно разжались. Автомат выскочил из рук и плюхнулся на пол. Приступ навалился неожиданно, в один миг лишив охотника сил, подчинив себе. Ноги подкосились, и мужчина рухнул наземь.

Он еще пытался кричать, но из горла вырывался только жалкий хрип, смешанный со стоном. Сейчас товарищи не услышали бы Аркадия и с расстояния в несколько метров. Охотник почувствовал, как накатывает жуткая головная боль, как темнеет в глазах. В затухающем сознании мелькнула вдруг спасительная мысль. Аркан из последних сил, превозмогая слабость и борясь с адской головной болью, разлепил веки. Ампулы со спасением в рюкзаке, нужно только поднатужиться, достать их.

Однако это оказалось непосильной задачей. Охотник только и сумел, что протянуть руку и уцепиться за наплечный ремень. Поднапрячься, вложить все силы в последний рывок! Тщетно. Внезапно накатившая волна жуткой боли затмила сознание и потащила его в темноту. Аркадий в последний миг боковым зрением успел заметить, как метнулась в коридоре неясная тень, услышал чей-то голос.

И тьма захлестнула его.

– Аркаша, очнись уже, мать твою! – ворвался в сознание знакомый голос Техника. Кажется, его кто-то сильно встряхнул. Охотник пошевелился и открыл глаза. Над ним нависало чье-то лицо в противогазе. В голове будто стучали молотами, все тело ломило.

– Живой? – обеспокоенно поинтересовался Техник.

– Вроде бы, – выдавил Аркадий и попытался оглядеться. Он лежал возле крыльца на разложенной плащ-палатке, под голову кто-то заботливо сунул свернутый комплект «химзы».

– Что это с ним было? – крикнул Куль.

– Приступ, – коротко бросил Техник, который вдруг вспомнил, что парень ничего не знает о болезни охотника. – Аркаш, сейчас чутка отлежишься – и в бомбарь двинем. Какие уж тут поиски.

– Нет, – мотнул головой Аркан и попытался подняться. Но руки подкосились, и он снова упал на импровизированную лежанку.

– Лежи уже, – посоветовал Техник. – Сейчас далеко не уйдешь.

– Ты мне лекарство вколол? – спросил Аркадий у товарища.

– Да, – кивнул Техник. – Тебя так крутило и ломало, еле удержали.

– Спасибо, – поблагодарил охотник, глядя на мужчин, окруживших его. – Меня так резко накрыло – даже сообразить ничего не успел.

– Перепугали, блин, – бросил Куль. – Я думал, вас там жрут обоих. Что за приступ такой?

– Давно болею, – поделился Аркан. – Вот, схватывает регулярно. Без лекарства бы совсем загнулся. Думал, помру здесь. Раньше заранее чувствовал, когда скрутит, а последние разы – все хуже и хуже. Видимо, недолго мне осталось.

– Завязывай-ка себя хоронить, – серьезно предупредил Техник.

– Да уж, – покачал головой Куль. – Что же вы сразу не сказали? Ну, Аркаш, давай полежи маленько, мы пока покараулим. А потом домой двинем.

Охотник стиснул зубы и промолчал. Проклятый приступ пришел не вовремя, не дал обойти квартал, но охотник, кажется, уже смирился с неизбежным. Слабость, сковавшая тело, постепенно отступала, уходила и тревога.

– Слушай-ка, – задумался Бред. – Вспомнил я кое-что тут. Когда мы тут лазили, я следы видел. Сначала внимания не обратил, а вот сейчас вспомнил. К нам же на следующий день селяне приходили. А может быть, они раненого нашли и подобрали, когда к себе возвращались?

– Какие еще селяне? – взволнованно спросил охотник, садясь на плащ-палатке. – Здесь кто-то поблизости живет?

– Здесь только мы, – развел руками сталкер. – А вот дальше, ближе к затону…

– Кто? – нетерпеливо перебил его охотник.

– Селяне, – отозвался стекольщик. – Мы их так между собой прозвали. Группа людей в деревеньке за Октябрьским. Мутировали немного, радиация им нипочем. Живут там себе под открытым небом, как два века назад – огороды, охота.

– А как они там? – поперхнулся словами Аркан. – Без убежища…

– Я же говорю – мутанты, – повторил сталкер. – Не боятся радиации. Их, видимо, накрыло чем-то во время бомбежки – химией какой или еще чем. Их тогда много повымерло, а остальные как-то приспособились жить наверху.

– Далеко? – не унимался охотник.

– Ну, так, – развел руками стекольщик. – Километров десять с небольшим.

– Собирайтесь, – бросил Аркан Технику, даже не глядя на товарища. – К селянам пойдем.

– Аркаша, какой мут тебя укусил? – беспокойно спросил Техник. – Только что помирал, а теперь уже к деревенщинам каким-то рвешься. Вот в бомбарь вернемся, отлежишься хотя бы немного. Куда ты сейчас пойдешь?

– Доковыляю как-нибудь, – отрубил охотник, поднимаясь на ноги. Его слегка повело, но Аркадий удержался. Постарался вдохнуть поглубже, чтобы скорее прийти в себя после приступа.

– Слушай, а ведь правда может такое быть, – задумался Куль. – Может, и правда деревенские твоего Антона прихватили? Домой от нас возвращались и увидели раненого. Ведь не нашли же мы тела, всякое может быть.

– А после этого селяне еще приходили к вам? – поинтересовался охотник у Бреда.

– Пока нет, – покачал головой Валера. – Аркадий, я не хочу обнадеживать тебя своими догадками, просто говорю, что могло быть и так. Когда мы не нашли одно из тел, я грешил на зверье, но звери утащили или обглодали бы всех.

Аркан не нашел, что ответить. Сердце снова сильнее заколотилось в груди, и в душе вновь затрепыхалась надежда. Охотник никак не мог обуздать мысли, помчавшиеся вскачь. Странное исчезновение Антона, какие-то люди, живущие за городом, странная слежка… Охотнику казалось, что тут должна быть какая-то связь, но он никак не мог нащупать тонюсенькую нить, чтобы связать все догадки воедино.

Надо идти к этим селянам – вдруг Антон жив? Уцепившись за догадку, словно тонущий за соломинку в бурном потоке, Аркадий пытался развить мысль. В голове калейдоскопом мелькали образы: вот раненый Антон силится добраться до дома, чтобы укрыться там, вот его, бесчувственного, вдруг находят пресловутые селяне и забирают с собой. Зачем? Раз так – могли бы отнести в убежище, сообщить коменданту, что нашли раненого человека. Почему не отнесли? Еще одна загадка. И почему не забрали автомат? Охотник вспомнил странное ощущение слежки, которое преследовало его вот уже несколько недель. Как ее можно связать с пропажей сына, с их поисками?

Ответы не давались охотнику, норовя улизнуть прямо из-под носа. Снова заболела голова, дала знать о себе слабость. Нет, нужно непременно попасть к чертовым селянам, расспросить их. Рассказанное Валерой разбередило душу Аркана, и снова заболело в груди.

– Пойдем обратно, – предложил Куль. – Сейчас Радику все расскажете, может, шеф парней выделит, чтобы вас проводить.

Возвращались молча. Все время, пока они шагали к убежищу, пока отмывались в тесной «шлюзовой», Аркан не находил себе места. Сотни мыслей глодали его, и охотник готов был сорваться прямо сейчас, мчаться к тем самым селянам, лишь бы не мучить себя ожиданием. Вкратце рассказали все Диане. Девушка встрепенулась – догадки охотника показались ей вполне вероятными.

– Надо идти, – подтвердил Техник. – Тем более Колян сказал – тут недалеко. А вдруг и правда эти люди его подобрали? Чем черт не шутит.

– Надо, – согласился Аркан. – Я сейчас пойду с Радием поговорю, и там видно будет. Может, и правда даст людей, чтобы проводили.

– Ага. Динка, а тебе, может, тут пока остаться? – предложил Техник. – Мы сгоняем к этим индейцам и вернемся, а ты здесь подождешь.

– Нет, – решительно отрезала девушка. – Я с вами пойду. Антон же мой брат, и я хочу знать – жив ли он или нет.

Техник нахмурился, но промолчал. Парень глянул на Диану и удивился произошедшим переменам. Девушка сейчас не выглядела напуганной и забитой, как тогда, при первой встрече. Во взгляде читались настойчивость и уверенность, и Техник понял, что она не отступится и пойдет с ними до конца.

– Пойду я к Радию, – стал собираться Аркан. – Переговорю с ним, а там видно будет.

Начальник убежища оказался у себя. Завидев на пороге охотника, Радий Владимирович приветливо улыбнулся.

– Проходи, – пригласил комендант. – Поговорить хотел с тобой напоследок.

– Уже знаете? – спросил Аркан, прикрывая за собой дверь.

– А как же, – улыбнулся комендант. – Работа такая у меня – знать все, что у нас творится. А я ведь даже и не подумал, что селяне могли подобрать. Кто их знает, может, и правда?

Аркан опустился на крепкую лавку, глянул на Радия Владимировича. Майор выглядел измученным – складки на лбу сгустились, под глазами залегли глубокие тени. Комендант наградил охотника усталым взглядом и тяжело выдохнул.

– Сплю плохо в последнее время. Отдохнуть толком не могу, Аркаш, – Радий Владимирович выдержал паузу и продолжил: – Когда выходить собираетесь?

– Да я бы хоть сейчас, – ответил Аркадий. – Недолго собраться. Только вот куда идти – не знаем.

Комендант подозвал охотника поближе и развернул на столе старенькую карту – спутниковый снимок района. Радий Владимирович ткнул пальцем туда, где на карте располагался стекольный завод, затем провел кривую линию к поселку Октябрьский. Аркадий внимательно следил за маршрутом. Палец коменданта двинулся дальше и остановился возле вытянутого озера и населенного пункта с названием Путьково.

– Здесь, прямо возле озера, – сказал комендант. – Селяне на месте старой деревни обосновались. Километров пятнадцать будет.

– Понял, – кивнул Аркадий, стараясь запомнить маршрут. Вопрос замер на языке, охотник не осмеливался попросить коменданта.

– Извини, людей дать не могу, – развел руками Радий Владимирович, будто снова прочел мысли охотника. – Сами знаете, какая ситуация. Вдруг вы уйдете, а к нам тут враг нагрянет. Каждый человек на счету. С оружием подсоблю.

– Спасибо, понимаю, – тихо произнес охотник. – Сами попробуем дойти. Вроде не очень далеко. А дорога как?

– Терпимо, – Радий Владимирович постучал пальцами по столу. – Главное, в лес особо не суйтесь, не по грибы все-таки идете – бывало, там люди пропадали. А вот как подойдете ближе к селянам – там у них спокойнее. Не знаю уж, чем они хищников отваживают, но те их особо и не тревожат. Деревеньку изгородью обнесли, овощи растят, рыбу ловят. Обжились, приноровились, так и тянут. Нам продукты подкидывают, а мы им – оружие да инструменты кое-какие.

Аркадий попросил у коменданта листок бумаги с карандашом, чтобы схематично накидать карту и маршрут. Рисуя линии и значки, охотник машинально подметил, что его рука дрожит. Не ускользнуло это и от внимания Радия Владимировича. Мужчина придвинулся ближе, заглянул в глаза охотнику.

– Знаешь, Аркаш, – протянул комендант, словно собираясь с мыслями, и взгляд его потеплел. – Извиниться я хотел перед тобой. Не наша это война, не хотели мы ее начинать. Насмотрелись уже на боль и смерть, сыты по горло. Прости за сына твоего, сердечно прошу. Знаю я, каково это. Ты ведь еще надеешься найти его?

– Надеюсь, – кивнул охотник. – Я пока его живым или мертвым не найду – не успокоюсь. Искать буду, покуда сил хватит.

Охотник кивнул, наблюдая за мужчиной. Казалось, лицо его осунулось, и Радий Владимирович словно постарел лет на десять. Будто маска напускного благополучия спала, и под ней обнаружился усталый, измученный жизнью старик. Что же происходило с комендантом?

– Знаешь, я все тот день вспоминаю, – продолжил негромко Радий Владимирович. – Двадцать лет прошло, а забыть никак не могу. Ночами до сих пор снится. Я ведь тут, на стекольном работал. У меня смена была, а Люда с Вадиком, с сыном, к теще в деревню поехали. Если бы знать…

Охотник смотрел на коменданта и поражался, какие перемены произошли в нем. Когда их только привели к нему на допрос, это был сильный волевой мужчина, глава убежища, готовый защищать своих подопечных любой ценой, до последней капли крови. А сейчас за столом коменданта сидел бледный измученный старик.

– Я себя иногда виню, – тихо продолжил майор. – Все думаю, думаю, а что, если бы тогда по-другому вышло? Если бы их за город не отправил. Двадцать лет прошло, а все из головы нейдет. Думал – переболит, забудется, да все никак.

Радий Владимирович снова выдержал паузу, глубоко вдохнул. Охотник, скованный внутренним напряжением, не решался нарушить внезапную исповедь майора. Может быть, комендант таил это в себе многие годы, ждал подходящего момента и собеседника? Аркадий вдруг почувствовал себя неуютно, знакомая тоска сдавила сердце. Он подумал, что они бы с Радием могли стать заклятыми врагами: по приказу коменданта стеклозавода, хоть и не намеренно, ранили, а может и убили, его сына, а Аркадий пришел сюда из логова врага; но сейчас охотник чувствовал в этом человеке родственную душу. То же самое, похоже, ощущал и комендант, раз вдруг так неожиданно решил поговорить с охотником по душам.

– Этот бомбарь уже на ладан дышит, – посетовал Радий Владимирович. – Все поизносилось. Латаем, латаем, да только старое все уже. Люди тревожатся, а я ведь за всех здесь отвечаю – чтобы не болели, чтобы не голодали. Защищать я их должен, они мне как дети родные. Понимаешь?

– Да, – склонил голову охотник. Ему не хотелось перебивать коменданта, Аркан видел, что тому хочется выговориться.

– После гибели сына и жены я понял, что недостаточно уделял внимания тем, кого люблю. Человек живет ради человека. Мы – стадные животные, и поодиночке весь смысл теряется. Я в ответе за них, – Радий Владимирович обвел рукой стены комнаты. – Они иногда говорят, что обязаны мне, а мне смешно. Как дети, правда. Это ведь я им всем обязан, что живой, что не рехнулся с горя и не застрелился. Как бы я без людей-то жил? И представить даже себе не могу.

– А я вот сам без людей жил, – отозвался Аркан. – Думал все, что один смогу, а сейчас вот тоже понимаю – глупым был. Наказали меня будто за это, сына отняли. А теперь вот сам не знаю, что будет.

– Хорошо все будет. Найди его, Аркаш, – требовательно попросил майор. – Обязательно найди, и возвращайтесь. Вчетвером возвращайтесь, слышишь?

– Постараемся, – выдавил улыбку охотник. – А вы-то теперь как сами жить будете? Беспалов ведь не успокоится. Война началась, он как с Институтом разберется, к вам полезет, мстить.

– Как и прежде будем, – развел руками комендант. – А что нам еще остается? Победив одну битву, войну мы не выиграли, только растравили противника. Да и не хотим мы войны этой, не продержимся мы долго. Мало нас, да и не готовы мы к войнам. Так, хищников сдерживаем, а человек – опаснее зверья.

Внезапно майор посерьезнел. Казалось, печаль и тревога улетучились, взгляд его стал сосредоточенным. Комендант хотел сказать что-то важное.

– Мы в том году на связь с Чебоксарами вышли, – сказал майор, глядя на карту. – Сами не ожидали. У них там тоже выжившие есть, и немало, – в убежище под заводом. Представляешь, своего сослуживца услышал – он там советник коменданта их бункера. Поговорили за жизнь – они нас к себе зовут.

– Как это «к себе»? – удивился охотник. – Это же так далеко, как добираться?

– Толкач у нас есть исправный, – осторожно поделился Радий Владимирович. – Мы его подлатали, так что доплыть можно. Да все никак не решимся. Сослуживец говорил – у них места много, готовы вроде нас всех вместить. Думали, послать «гонцов» сначала, разведать – что да как. За пару дней, думаю, доплыли бы туда, разузнали, а потом за людьми бы вернулись. Да все сомнения покоя не дают. И плыть страшно, и тут оставаться уже опасно.

– Удивительно, – ответил охотник. – А я и не слыхал ничего про Чебоксары. А вон оно, оказывается, как вышло. И там тоже выжили.

– Выжили, – подтвердил комендант. – И нам выживать надо, решать что-то надо, пока тут не передохли все, как мухи. Не будет нам тут жизни, – не враги, так другое. Не увезу я отсюда людей – наверняка пожалею потом. Но и рисковать нельзя. Вдруг меня завтра закопают? Я же умереть спокойно не смогу, зная, что они все тут могут погибнуть. Будущего я для них хочу, Аркаш. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул охотник. – Думаю, надо решаться. Ведь некуда больше податься?

– Некуда, – расстроенно произнес Радий Владимирович. – А куда идти? В Институте для нас места не приготовили. Или тут торчать, уповать на то, что этот бункер еще несколько лет протянет, за жизнь цепляться? У них там, в Чебоксарах, и фонит вроде не так сильно, как у нас. Надежда хоть какая-то.

– Хорошо, когда есть надежда, – улыбнулся охотник. – И у меня вот надежда появилась.

– Ступай, Аркаш, – сказал комендант и протянул охотнику руку. – И обязательно возвращайтесь.

Аркан сдавил сухую ладонь начальника убежища и шагнул к выходу из кабинета. Когда он открыл дверь, то услышал свое имя.

– Аркаш, – тихо позвал глава убежища. Охотник обернулся и поймал на себе взгляд коменданта. Радий Владимирович выдержал короткую паузу и склонил голову. – Дай-то бог!

– Спасибо! – кивнул Аркан и вышел из комнаты.

Слова Радия Владимировича крепко засели в голове у Аркадия, разбередили что-то в душе. «Человек живет ради человека». Что он сделал не так в своей жизни? Не в том ли его вина перед людьми, что он забыл про них, выбрав долю отшельника? Аркан неожиданно понял, что годы, проведенные в одиночестве, были самыми пустыми в его жизни. Понял, что, лишив себя общества людей, отнял у себя возможность смотреть на людские боль и радости, сопереживать. Он вспомнил погибших Гришу и Лукича, доброго и преданного своей вере монаха в подземелье и властного коменданта Столицы. Вспомнил непоколебимую веру брата Александра и слезы Дианы в камере, дружбу Куля и Юрича и холодную жестокость Богуса. Все они были разными: жестокими и преданными, добродушными и надменными, но они оставались людьми. И охотник вдруг понял, что минуты, проведенные с ними, стоили дороже, чем годы одиночества. Человек может стать по-настоящему человеком только среди людей. Может, потому и случился ядерный Армагеддон – потому что люди разобщились, потому что эгоизм победил дружбу? И сейчас людям дали еще один шанс, а они упускают его, даже не задумываясь.

Перед выходом отправились навестить Юрича в местном лазарете. Пока Куль вел троицу коридорами и переходами, Аркадий изучал убежище стекольщиков. Были тут и мастерские, и жилой сектор, и даже небольшая ферма.

– Пытаемся растить, – покивал Куль на вопрос Аркадия. – У селян-то садоводство половчее получается. Радий вон пытался гидропонику внедрить, да плохо приживается.

Лазарет пристроился в дальней части бункера. Куль поздоровался с усатым врачом, о чем-то спросил его. Мужчина быстро черкнул в маленькой книжице и пропустил всех четверых.

– Недолго, – строго сказал врач, провожая взглядом посетителей. Узкий коридор привел друзей к тесному помещению, заставленному кроватями. Койки в основном пустовали – в лазарете лежали только несколько стариков и женщин. Куль повернул голову к стене, и по его лицу расползлась улыбка.

– Вон он, – махнул рукой парень. – Разлегся, барин.

Юрич расположился на койке у самой стены. Завидев друзей, он радостно замахал рукой и стал подниматься. Переоблачившись из камуфляжа и «химзы» в потертую «белугу», Алексей выглядел сейчас по-простому, по-домашнему, и нынешний облик никак не вязался с образом опытного сталкера-разведчика.

– Вот и Коленька пришел к раненому Юричу, – заулыбался Алексей, приподнимаясь на кровати. По очереди поздоровались. Юрич выглядел бодрым, лишь лицо еще хранило болезненную бледность. С визитом друзей он оживился, стал как будто румянее и веселее.

– Вставай, калич, – захохотал Куль. – Всю жопу небось отлежал, скоро пролежни будут.

– Сам ты калич, – улыбнулся Алексей. – А я – укушенный.

– Ужаленный ты, – захохотал Куль. – Как выпишут – сразу наверх пойдем, жир сгонять, а то девки любить не будут. Парни вон уже собираются.

В двух словах Куль поведал товарищу о планах друзей. Алексей внимательно выслушал, одобрительно кивая, а потом обратился к Аркану.

– Удачи вам, – искренне сказал Юрич. – С вами бы пошел, но нельзя пока, да и Радий не отпустит. Пускай все у вас хорошо сложится. И возвращайтесь потом.

– Спасибо, – поблагодарил охотник, глядя в глаза парню. Свидятся ли они еще? Может, и не будет потом никакого возвращения. Сколько еще времени отмерила ему проклятая болезнь?

Прощание получилось скомканным. Минут через пять явился врач и попросил всех удалиться. Юрич по очереди сдавил руки Аркану и Технику, улыбнулся Диане.

– Гладкой дороги, – улыбнулся Алексей и махнул на прощание рукой.

Собрались быстро. Комендант пожертвовал троице еще один «АК» и четыре рожка патронов. После оружейки сердце в груди Аркана застучало быстрее. Куль с Валерой проводили троицу до самых гермоворот. Бред должен был идти с путниками до проходной завода.

– Ну, в добрый путь, други. Орланов бойтесь, – предупредил Куль, по очереди сжимая ладони Аркану с Техником. – Там в районе Октябрьского парочка хозяйничает, никак подстрелить не можем. Сюда вроде не суются, но там – внимательней будьте. Будем вас ждать с пополнением.

– Спасибо, учтем, – отозвался Техник. – Ну, бывайте, мужики. Даст бог – свидимся еще.

Лязгнуло железо, и тяжелая стальная створка затворилась. Когда изнутри задраили герму, Валера снял старую телефонную трубку со стены, прислонил ко рту.

– Готово, отчаливаем.

Поверхность встретила их скупым солнечным светом, сочащимся через тонкую пелену облаков. Шли не задерживаясь, и скоро оказались у ворот проходной. Бред обменялся рукопожатиями с мужчинами, улыбнулся Диане.

– Ну, удачи мужики, – сказал сталкер. – Идите по плану, который Куль вам нарисовал. Там сложно заблудиться.

Короткое прощание закончилось, и вскоре троица вышла на широкий перекресток и зашагала вперед. Через минуту корпуса завода скрылись за поворотом, и дорога вытянулась в прямую линию. Разговоры стихли. Охотник сосредоточенно шагал первым, лишь изредка оглядываясь на спутников. Впереди лежала неизвестность. И новый путь, в конце которого путеводной звездой засияла надежда.

Проблемы нагрянули уже на первом часу дежурства.

Молодой дозорный замер возле ограды, глядя на мертвые дома по ту сторону изгороди. Там, за территорией их убежища парень бывал всего несколько раз, да и то в сопровождении старших сталкеров. Но не дикий и свободный «верхний мир» сейчас так манил дозорного. Ну разве он виноват, что ему приспичило по малой нужде во время обхода? В принципе, можно было не волноваться – за ограду хищники забирались крайне редко, да и тут, в частном секторе, сталкеры почти никогда не встречали зверье. Парень шагнул к ограде, и сомнения вновь начали глодать его.

Точно не дотерпеть. Долгая смена только начиналась. А тут – такой соблазн. Шагнуть за территорию завода, одному, без провожатых. Встать у забора и поссать от души, как делали свободные люди двадцать лет назад. Не томиться же всю смену с полным мочевым пузырем. Никто и спохватиться не успеет – одна нога здесь, другая там. И дальняя вышка, где боевой товарищ сидит, скрыта за деревьями. И заметить никто не успеет.

«Командир бы узнал – отодрал, мама не горюй», – подумал парень и прошмыгнул в проход. Да, «отлить», будучи в «химзе» – целое искусство. Дозорный замер у покосившегося забора и принялся расстегивать ОЗК снизу, торопливо колдуя над проклятыми «крокодильчиками» и шпенечками. Вообще на подобные дела отлучаться разрешалось, но полагалось не более пяти минут. К тому же требовалось доложить соседнему дозорному. Однако сделать полноценный доклад – это лишить себя хотя бы короткого трехминутного приключения, о котором потом можно будет рассказать друзьям.

Наконец, «инструмент» был извлечен на свет божий. «Интересно, какую дозу схватит мой бедный член?» – усмехнулся про себя парень, справляя нужду. Видимо переживания о безопасности мужского достоинства занимали все его мысли, поэтому он и не заметил, как стремительная тень метнулась к нему сзади. Один короткий удар – и горе-дозорный повалился мешком на траву.

Оглушенный парень оказался невероятно тяжелым. Богус весь взмок, пока волок его до своего укрытия в частном секторе. К счастью, его вроде бы не заметили с дальней вышки – Денис умело прикрывался кустами при отступлении. И сейчас можно было надеяться на удачу.

В полуразрушенном доме воняло сыростью и затхлостью. Сквозь дыры в потолке в комнату робко просачивались лучики света. Ждать, пока очухается пацан, не входило в планы Богуса. Чего доброго, еще организуют поиски, и один он вряд ли сможет отбиться от боевой вооруженной группы. Нужно было торопиться.

Удар наотмашь – и пленный зашевелился, разлепил веки. Большие глаза за стеклами противогаза уставились на Дениса.

– Нехорошо ссать на посту, – с легким укором произнес Богус, качая головой. Парень дернулся, но в пах ему тут же уперся пистолет. Денис надавил посильнее и посмотрел на дозорного.

– Дернешься – отстрелю хрен! – мрачно предупредил Богус. – Сиди тихо, как мышка, и не рыпайся. Поговорить надо по душам. Усек?

Парень испуганно кивнул. Перспектива остаться без детородного органа, очевидно, не пришлась ему по душе, и поэтому Денис надеялся на сговорчивость пленного. Дозорный снова испуганно глянул на пистолет Богуса и осторожно спросил:

– Что от меня требуется?

– Для начала ты мне расскажешь про ваши посты и численность, если «дружка» своего потерять не хочешь.

Через десять минут Богус знал о противнике все, что нужно. Его «находка для шпиона» так боялся пистолета, упершегося в пах, что выложил все. На поверку, пойманный дозорный оказался сопливым новичком, едва ли не впервые вставшим на пост. Назревал главный вопрос.

– Расскажи мне про троицу, что вчера к вам явилась, – надавил Богус.

– Они уже ушли сегодня днем. Часа три назад. Втроем.

– Куда?

– К селянам. За Октябрьский.

– К каким еще, на хрен, селянам? – повысил голос Богус. Парень не подозревал, что незнакомец мог и не знать местных названий. Дозорный вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

– Мы так местных жителей из поселка зовем, они в деревеньке живут за Октябрьским.

– Рассказывай доступно, как туда добраться.

Пленный принялся торопливо и сбивчиво объяснять дорогу, судорожно жестикулируя и кивая. Минут через пять Богус примерно знал, где живут пресловутые селяне. Он вытряс из парня все необходимое, и теперь можно было убирать свидетеля.

– Мордой в пол уткнись!

– Что???

– Плохо соображаешь? Ляг харей вниз, никто тебя не собирается убивать. Нужен ты больно.

Немного успокоившийся парень ткнулся лицом в гнилые доски пола, и тут же ему на голову обрушился страшный удар. Богус поднялся на ноги, вытер кровь с рукояти пистолета. Пора уходить, а то еще, чего доброго, могут хватиться бедолаги. Денис проскользнул между домами и, пригибаясь, быстро зашагал по узкой улочке.

Пока все выходило складно. Удача улыбалась Денису – ему без труда удалось отыскать ржавую лодку на берегу канала, незаметно под прикрытием утреннего тумана переплыть Волгу и отсидеться в каком-то поселке на берегу. А сейчас вот горе-дозорный разболтал ему и про ненавистную троицу, и про охранные посты стекольщиков. Он еще успеет вернуться домой, а сначала нужно отомстить.

И Богус уверенно взял курс на восток. Вслед за беглецами.