Глава 22. Овербет

Дракон — очень редкое создание в новых мирах. Стоит он немыслимых денег, а внимания привлекает не меньше, чем приземляющийся на городскую магистраль пассажирский авиалайнер. Поэтому никто не должен увидеть дракона.

Форма кадета Транснаполиса — приметная одежда, доступная лишь избранным. В Академию Атлантиды попадают единицы и показаться сейчас на людях в униформе — равносильно чистосердечному признанию.

Портал для Кати Ребекка открыть не может. Это к сведению — почему, некогда объяснять. Для того, чтобы невольница и чародейка улетели незамеченными на драконе, необходимо отвлечь внимание охраны и посетителей Орлова. Задача нелегкая, но я должен с этим справиться — потому что других вариантов просто нет.

Портальный свиток отдавать Ребекка мне не будет – потому что если я не успею активировать заклинание и его найдут, это будет полный провал. Для того же, чтобы покинуть дворец, мне необходимо умереть. Причем умереть гарантированно – ни в коем случае не попав в руки преследователей живым.

Все это Ребекка успела мне изложить, пока мы бежали до покоев Катерины. Не так многословно, конечно – чародейка уложилась лишь в пару коротких фраз. В перерывах между которыми пустила по коридорам сразу три пары фантомов – глянув на себя со стороны — раскрашенного и в странном наряде, я вновь не испытал никакого удовлетворения. Погони позади слышно пока не было — многочисленные преследователи скрылись, следуя за нашими призрачными копиями.

Стражники перед искомой дверью, увидев нас, споро обнажили оружие и подняли щиты. Стоило мне сфокусировать на одном из них взгляд, как время вновь замедлило свой бег. Не мудрствуя лукаво, я просто прыгнул ногами вперед, скользнув в подкате под щит левого стражника – наблюдая, как он невероятно медленно поднимает меч, как расширяются его глаза. Кажется, моя скорость была так велика, что я сломал преторианцу ноги.

Неприятный хруст костей, сдавленный вскрик и грохот удара – ступнями я въехал в двери, заполнили лишь одно мгновенье. Когда оказался в покоях, время вернулась к прежнему течению. Вскочив на ноги, обернулся — чародейка забежала следом за мной, и крови на руках у нее было больше, чем прежде. Тут я понял, почему она не пользуется магией – не хочет оставлять лишних следов.

При виде нас — ввалившихся с грохотом в покои, Катя взвизгнула от страха, соскакивая с кровати. Только что она лежала ногами на подушке, развернувшись головой в сторону выхода, читая массивную книгу -- а теперь, ошарашенно наблюдая за мной, за голой, забрызганной кровью и взъерошенной Ребеккой, невольно пятилась.

– Как мне умереть? – я не хотел, но истеричные нотки в вопросе появились как-то сами.

– Все нормально, – успокаивающе подняла ладонь Ребекка, обращаясь к Кате – не обратив на мой вопрос внимания. Особого эффекта не возымело – девушка лишь вздрогнула, глядя на забрызганную тягучей кровью кисть чародейки.

Обернувшись и поймав мой взгляд, Ребекка вдруг приобняла меня за плечи и неожиданно поцеловала. Почувствовав ее пухлые, влажные губы едва не отшатнулся, не понимая, что происходит. Рот вдруг наполнило огненным жаром. Шагнув назад, невольно попытался выплюнуть дикую боль, но в горло мне будто влили текучей раскаленной жидкости. Охнув, я упал на колени, схватившись за живот. Раскаленный комок жара спускался вниз, выжигая болью пищевод и желудок. Застонав, я невольно сплюнул тягучую черную слюну – с ядовито зелеными прожилками. И с отвращением увидел, как она вспенилась и зашипела на полу, постепенно испаряясь.

– Вставай, вставай, некогда расслабляться! – резким жестом потребовала чародейка, открывая сумку на своем поясе. Когда она успела схватить его на выходе из пиршественного зала, я не увидел. Но без него бегство не имело смысла – именно в сумке на поясе у чародейки лежала вся наша одежда. И статуэтка дракона.

Боль немного отступила – ощущение теперь было, будто влил в себя треть стакана неразбавленного спирта. Не очень приятное чувство.

– У тебя есть пять минут. Ты способный мальчик, привлеки внимание.

– Как?

– Придумай что-нибудь, – подмигнула чародейка. Не обращая больше на меня внимания, она выкинули из инвентаря свои вещи. За несколько секунд Ребекка набросила на себя куртку, влезла в узкие штаны – мои подруги так быстро это никогда не делали, обула сапоги. Подбежав к Кате, чародейка жестом поманила ее за собой.

– Девочка, не бойся. Все хорошо, мы домой летим, – услышал я, как Ребекка успокоила Катю, потянув ее к окну. Невольница Орлова не знала, что чародейка умеет левитировать – поэтому выпрыгивать сразу не захотела. Впрочем, волшебница ее не спрашивала, потянув за собой – короткий визг и они обе исчезли, шагнув в пропасть с широкого подоконника.

– Ну что Евгений, настало твое время, – пробормотал я ободряюще себе под нос и направился к выходу. Пульсирующая боль в животе уже не чувствовалась – она равномерно растеклась по всему телу, оставив ощущение подкожного жжения от кончиков пальцев ног до макушки.

Быстрым шагом покинул покои Кати. Подхватив у входа длинный меч одного из стражников – машинально отметив, что это кавалерийская спата, а не гладиус, легко побежал по коридору, понемногу ускоряясь.

У меня оставалось четыре минуты тридцать секунд.

Миновав один из поворотов, наткнулся на первую группу стражников. Останавливаться не стал – взмахнул мечом, полоснув по открытому бедру одного из них, и понесся дальше. Забежав на лестницу, уклонился от брошенного короткого копья – и, поднявшись в несколько прыжков наверх, перерубил руки и плечо преторианца. Его вскинутый для защиты меч лишь со звоном отбросило в сторону от моего удара.

Клинок спаты играл мягким красноватым свечением – совсем как оружие Клеопатры и Сакуры в их недавнем поединке. Задумываться об этом у меня сейчас не было ни времени, ни желания. Сконцентрировавшись на задаче двигаться и уклоняться от противников, стараясь как производить как можно больше эффекта, я уже не обращал внимания на странные явления и открывающиеся способности. Быстро продвигаясь к пиршественному залу, легко уклонился от двух бегущих навстречу стражников, а третьего, загораживающего дорогу, ударил в щит. Неожиданно и для меня, и для преторианца его легионерский скутум оказался располовинен – горящий огнем клинок будто не заметил укрепленной металлом преграды.

Три минуты пятьдесят секунд. Чувство времени, как и невероятная быстрота, появилось во мне будто из ниоткуда – подобно вселенной из большого взрыва.

– [Гнусный] мир! Как отсюда, [иметь] его в корень, выйти! – стоя на коленях, голосил обиженный Ребеккой красномордый, все еще прижимая к окровавленному лицу ладони.

«Есть вообще лекари в этом мире?»

Рядом с красномордым стоял его спутник и друг, наклонившись и пытаясь увещевать искалеченного. Сразу за ними выстроилось больше десятка стражников и вооруженных мужчин – кое-кто из них пытался объяснить не желающему слушать красномордому дельные вещи – например, про выход из мира с использованием личного пространства. Людей было слишком много – как и острого железа в их руках.

Решение я принял быстро – оторвавшись от земли, толкнувшись левой ногой, правой приземлился в основание шеи красномордого. Еще толчок – и он отправился в мир первого отражения, с силой ударившись лицом в пол, а я в высоком прыжке перелетел через группу воинов.

Приземлившись, потерял равновесие и покатился среди столов, цепляя чьи-то ноги, скатерти, роняя кубки и блюда с угощениями. Вскочив на ноги, полоснул клинком по удивленному лицу перед собой, и тут же бросился дальше, петляя между столами. И в последний момент успел упасть – оставляя за собой дымный шлейф, надо мной пролетел огненный шар размером с футбольный мяч. Прокатившись по полу, столкнулся взглядом с молодым парнем в простой серой тунике. Глаза его расширились, и он швырнул в меня еще несколько файерболов – один за другим. Эти были уже поменьше, будто теннисные мячики.

Неизвестный маг успел выругаться перед тем, как мой меч с противным чавкающим звуком перерубил ему ключицу, погрузившись едва не до середины груди. Чародей упал на колени, с ненавистью глядя на меня ставшими огненными глазами.

Не знаю, как я догадался сделать это. Потом думал – прокрути заново ситуацию раз сто, вряд ли бы подобная мысль пришла мне в голову. Тем не менее, прерывая бормотание мага, перебросил горящую пламенем спату в левую руку и воткнул два пальца в глаза мага – будто в розетку. Глубокий вдох, напряжение всего тела – и руку охватила пронзительная, непереносимая боль рванувшейся в меня чистой энергии. Закричав – выворачиваясь наизнанку от собственного крика – чувствуя, как хлынула кровь из ушей, дернул руку обратно к себе, зацепившись за глазницы скрюченными пальцами.

Голова мага взорвалась словно упавший с небоскреба арбуз – из его шеи ударил огненный столб, объемно взорвавшись алым сполохом на потолке. Пытаясь стряхнуть с себя жидкий огонь, я взмахнул рукой – и с моей кисти сорвалась огненная плеть, прошедшая сразу по множеству столов – перехлестнувшая едва ли не через весь зал.

– Оу, – только выдохнул я, глянув на невредимую руку, из которой мгновенной ушла боль. И в этот момент с потолка начали падать крупные булыжники.

– Оу, – повторил я, подняв взгляд и увидев молодую луну сквозь немалый проем в куполе крыши. Позволил себе на целых две секунды удивиться – наблюдая за опадающими со рваных краев дыры булыжниками.

Три минуты тридцать секунд.

Вновь перебросив спату в правую руку, бросился дальше. Двигаться и убивать – думать буду потом. Подняв шлейф кровавых брызг, пробежал по красной, устланной лепестками роз воде бассейна и перескочив через стол, поднял меч. И тут же, преодолевая гравитацию, сумел неведомым образом остановить прыжок и с силой приземлиться подошвами в пол. Исполнив силовое торможение – как хоккеист на коньках, сумел замереть в метре от возлежавшего за столом мужчины.

В небрежно накинутой тоге, с голым торсом, глядя на меня он громко и заразительно хохотал, запрокинув голову. В его светлых густых волосах был искусно вплетен лавровый венок, по подбородку стекала одинокая рубиновая капелька вина.

Поднявшись, стряхнув с себя льнувших молоденьких девушек, и пытаясь справиться со смехом, он попробовал глотнуть из кубка. Не удалось – незнакомец прыснул вином, вновь громко засмеявшись. Глядя на меня, он замотал головой, утирая слезы.

– Приветствую, – чуть склонил я голову.

– Выпьешь? – протянул мне кубок Дионис. Взяв вино, я выпил его в два глотка.

Глянув на меня, все еще вздрагивая от одолевающего веселья, бог виноделия наполнил из кувшина стоящие на столе кубки.

– Ну ты даешь, – сквозь смех произнес он, протягивая мне кубок.

Зазвенели бокалы – осушив половину кубка, я перевел дыхание.

– Как ты, вот так просто… – Дионис, с широкой улыбкой, взмахнул рукой, повторяя мое движение – которым только что перехлестнул через зал огненной плетью, высвобожденной из умирающего мага энергии.

– Прошу извинить. Время, – развел я руками.

Дионис кивнул мне, утирая вновь брызнувшие из глаз слезы, и упал на ложе к своим приветливым нимфам.

На стенах полыхали гобелены, понемногу осыпался потолок – один из камней в этот момент упал в центр бассейна, отскочив и сбив с постамента статую; истошно кричали горящие люди – по которым прошелся удар огненной плети, бежали ко мне стражники.

Две минуты пятьдесят пять секунд.

Сорвавшись с места, теперь я просто убегал. Кажется, сделал достаточно, чтобы привлечь к себе внимание – думаю, улетающего во тьме дракона вряд ли кто заметит – особенно если Ребекка отойдет подальше от дворца.

Вихрем промчавшись по коридорам, углубился в правое крыло дворца. И неожиданно затормозил, увидев бегущую навстречу знакомую пару. С вытянутым лицом поморгал, не веря своим глазам – а после шагнул в стенную нишу. Мимо меня пробежала Ребекка – отметил, как некомфортно ей быстро передвигаться с такой большой обнаженной грудь. Следом за чародейкой мчался раскрашенный косметикой юный паренек с леопардовой шкурой на плечах. На меня он совсем не похож – отстраненно сказал я сам себе, пока по полу стучали калиги бегущих мимо стражников, преследующих фантомов.

Выглянув из ниши, я вновь бросился прочь – вгоняя в себя ритм движения, но вдруг увидел на своем пути открывающуюся дверь. Я пытался уклониться, но не успел – влетел в створку со всего маху; треснуло дерево, треснули кости – взвыв, на пол упал бедняга, зажатый на миг между прянувшей в него створкой и косяком двери.

По инерции пробежав еще несколько шагов, я остановился. Обернулся. Слушая болезненный стон, вернулся – мягко ступая, и пригвоздил мечом к полу молодого слугу. Мельком глянув ему в лицо, на миг задержался. Черты лица раба показались знакомыми – так бывает, когда тень узнавания мелькает совсем рядом, но не получается ее ухватить.

Заглянув в пустое помещение, прошел мимо сидящего на кресле скелета – интересно, кто тут только что с жизнью распрощался – и запрыгнул на подоконник.

Несколько глубоких вдохов и выдохов – возвращая мысли в голову.

Полоску неба на горизонте уже серебрил рассвет. В предрассветной тишине отчетливо доносились крики и скрежет осыпающихся из разрушенной крыши камней. Вдохнув еще раз – наслаждаясь чистотой и свежестью воздуха, я удовлетворенно усмехнулся. Глянул вниз, прикидывая высоту падения – окно располагалось прямо над краем утеса.

Оглянулся еще пару раз на истончившийся скелет в кресле. Интересно все же, кто это мог быть?

После того, как вернулся в обычное состояние, избавившись от полной концентрации, в голове метался сразу сонм мыслей и вопросов – среди которых потерялся вопрос о принадлежности скелета и смутно знакомом лице слуги.

За три секунды до назначенного чародейкой времени выпрыгнул из окна, сильно оттолкнувшись от подоконника и подобно Икару расставив руки.

Летел недолго – успел даже испугаться, что чародейка что-то напутала. Но нет – перед глазами упала серая пелена и, воспарив в пространстве бестелесным духом, наблюдал как врезалось в камни мое тело. Пелена перед глазами постепенно становилась все гуще – мгновенье безвременья в парящей невесомости, и вновь знакомое чувство возвращающейся в тело тяжести. Уже привычное – воскреснув в келье, смог без посторонней помощи удержаться на ногах.

Быстро осмотрелся. На мне было белоснежное форменное нижнее белье – белая юбка, головной убор и леопардовая шкура остались у подножия скального утеса. Надеюсь, косметика с лица тоже исчезла. Теперь надо понять, как незаметно пробраться на первый ярус – получать штрафные баллы мне вовсе не хотелось.

Осторожно выглянув, огляделся. Никого – слава богам, не было видно. Аккуратно, тихо и незаметно – шаг за шагом я направился к лестнице, осторожно двигаясь вдоль стены.

– Кадет Джесс, – раздался позади негромкий голос, от звука которого я едва не подпрыгнул.

– Господин мастер, – обернувшись, столкнулся я взглядом с Олегом.

– Господин кадет, извольте объяснить, что здесь происходит, – все также негромко произнес мастер.

В его глазах не получалось прочитать никаких эмоций.

– Э… так получилось, – пробормотал я, судорожно подыскивая хоть какое объяснение происходящему.

– Следуйте за мной, кадет, – произнес мастер и развернувшись на каблуках, двинулся к лестнице на третий ярус. Шагая следом, я вдруг вспомнил, что означает герб на его униформе. Золотой сокол на красном поле – знак рода Рюриковичей.