Глава 21. Вакханалия

Огромный пиршественный зал был заставлен многочисленными столами, за которыми возлежали сотни гостей. Среди женщин преобладали достаточно фривольные наряды — по сравнению с некоторыми из которых одеяние Ребекки казалось пуританским. В выборе стиля чародейка не ошиблась — мы действительно не выделялись. Зато группа гостей Орлова — тех самых, которым он демонстрировал Катю, выглядела в своих тогах как наведавшаяся на нудистский пляж делегация в классических костюмах.

Заняв один из столов в углу, первый час мы с Ребеккой провели в легкой беседе за вином и угощением. Несмотря на недавнее обещание, никакого обоснования разницы между юным кавалером и мальчиком для утех я не увидел. Вела чародейка себя задумчиво нейтрально, все больше высматривая в толпе своего визави — от взгляда на которого у нее приключился приступ неконтролируемой ярости.

Я тоже с особыми расспросами не лез. Да и в начале вечера был несколько ошарашен — даже едва начавшись, прием поражал – то и дело с потолка сыпались лепестки роз, выступали танцовщицы, жонглеры, гимнасты, играло несколько групп музыкантов. Действо не прекращалось ни на минуту, а между столов безостановочно сновали предупредительные слуги обоих полов – готовые на многое, дабы гости приема остались довольны.

Постепенно вино лилось все более широкой рекой, гомон в зале становился громче, а программа выступления – острее. Поначалу перца добавили гладиаторы. Пять пар, среди которых я – да и не только я, с изумлением увидел орка и двух эльфов. Поединки проводились в центра зала, в неглубоком бассейне — окруженном статуями богинь и ангелов. Уже после первого поединка вода в бассейне стала красной — схватки между гладиаторами проводились ожесточенные, и каждая заканчивалась смертью одного из участников. Один из поединков вовсе закончился результативной ничьей – пронзенный парными мечами эльфа орк последним усилием смог дотянуться до противника, схватив его массивными руками. Звук лопнувшей головы был отчетливо слышен даже в нашем с Ребеккой – дальнем углу. Как и последующий восторженный свист и дружные аплодисменты.

После схваток пятеро победителей продолжили показывать свое мастерство публике — но уже в любовных схватках, с приведенными девушками – также разных рас. После того как первые два гладиатора расположились с невольными партнершами прямо на столах, вокруг них собралась немалая компания. Зрители давали советы, поливали сплетенные тела вином, рассматривали происходящее под разными углами. Прилюдное совокупление будто дало толчок — прием постепенно превращался в оргию. Полуголые женщины танцевали на столах, кто-то обнимался на ложах, кто-то уже спал в самых разных позах -- в которых настигло поражение перед вином.

Ребекка, пристально наблюдавшая за происходящим, вдруг подобралась.

– Будь здесь, постарайся никуда не уходить, – попросила она меня, поднимаясь.

– Ты куда?

– Постараюсь ненадолго, – уклончиво ответила чародейка и направилась через зал.

Дождавшись, пока она отойдет на достаточное расстояние, я поднялся и двинулся следом. Перешагивая через бесчувственные тела, избегая особо шумных групп гостей, дошел за Ребеккой до центра зала. Остановившись, подперев одну из статуй, забрал себе массивный кубок вина с ближайшего стола. Делая вид, что меня очень интересует события по соседству, где сразу несколько пар гостей знакомились очень близко, краем глаза наблюдал за Ребеккой. Как и предполагал, она подсела ближе широкоплечему моложавому мужчине, вызвавшего недавно ее ярость.

Не более минуты чародейке потребовалось, чтобы полностью завладеть его вниманием. Две минуты – и она уже оживленно с ним беседует, со звонким смехом поднимая кубок. Мимо меня пробегал молоденький слуга с подносом, на котором стоял причудливый кувшин и два позолоченных кубка. Шагнув вперед, я попробовал остановить юношу.

– Прощу прощения, господин, – не пожелал останавливаться тот, обходя меня. – Божественный господин ждет, я подойду к вам позже.

«Божественный господин?»

Посмотрев вслед петляющему слуге, увидел, что он пробирается в другой конец зала, к занавешенным полупрозрачной тканью помещениям. И ведь рядом с тем местом я недавно видел Орлова. Решение пришло быстрое и наглое – вероятно потому, что кубок вина в руках у меня уже был не первый.Несколько неожиданно для самого себя – отлипнув от статуи, быстрым шагом догнал слугу. Положив ему руку на плечо, заставил остановиться.

– Прошу простить, господин, я не могу уделить вам внимание. Это вино для божественного…

Жестом заставив слугу замолчать, снял с себя леопардовую шкуру, накинув ему на плечи и забрал поднос.

– Свободен.

– Господин, я…

– Божественному Гаю Юлию вино донесу сам. Здесь подожди, никуда не уходи, – махнул я повелительно подбородком, поражаясь собственной наглости.

Оставив слугу, замершего на месте и в недоумении теребившего леопардовую шкуру на плечах, двинулся сквозь мешанину пиршества. Коротко осмотрелся – и не увидел, чтобы хоть кто-то обратил внимание на короткую сценку.

Чувствуя нервное напряжение, миновал пару стражников и подошел к спрятанному в углублении широкому столу, за которым возлежали всего двое: Орлов и его гость – огромный и толстый сенатор с набрякшими щеками и жестким взглядом, похваливший недавно внешность Кати. Держа поднос на одной руке – опыт был, подрабатывал я и официантом, приблизился к столу и принялся разливать вино.

– Анатолий, мне необходимо это обдумать, – совершенно не обращая внимания на меня, продолжил Гай беседу. Выглядел он сейчас, несмотря на свою представительскую внешность и осанку, чуть растерянно.

– Сколько? Пару минут хватит? – сузил свои бульдожьи глаза массивный Анатолий. Деловая хватка у него кстати, судя по тону и харизме, также под стать бойцовому псу.

– Пара минут? Ты смеешься. Вопрос непростой, и…

– Вопрос как раз-таки очень простой. На глазах у всех твой человек унизил моего сына. Я предлагаю тебе вариант решения, а ты его отвергаешь.

Налив вино, я – держа поднос как заправский официант, отошел за спины разлегшихся за столом собеседников и застыл, как статуя.

– Но…

– Григорий, – хлопнув пухлой ладонью по столу, бесцеремонно перебил Орлова Анатолий. – Мы же друзья? Друзья. Я сейчас пришел к тебе как друг. Есть решение – есть проблема. Несомненно, ты печешься о репутации своего клана – или как это у вас здесь называется?

– Да, но…

– Но репутация моего сына уже пострадала. И моя – сейчас я могу привести все те же доводы, которые ты озвучил минуту назад. Давай решать вопрос сейчас, как друзья. Или мне придется отвечать самостоятельно – и делать это так, чтобы заметили все. Уже совсем не по-дружески.

Удивительно, но в мою сторону ни стража, ни беседующие даже не смотрели – обращая на меня внимания не больше, чем на предмет мебели.

– Анатолий, мы же договорились – я отдам тебе парня.

– Мне он нужен сейчас.

Орлов старался сохранить хорошую мину, но у него явно не получалось. Сделав паузу, он поиграл желваками и принялся жевать губу.

– Анатолий, я понимаю, вопрос репутации, но…

– Григорий, прекращай сопли жевать. Давай по существу – да, нет? Или предлагай варианты.

– Я сопли жую!? – взъярился вдруг Орлов. – Будь добр, Толя, выбирай выражения!

А нет, не взъярился – вроде и голос повысил, и едва-едва не взвился из-за стола – но все это, не переходя тонкой грани. Просто продемонстрировал возмущение.

– Что ж ты не давал таких дельных советов своему ублюдку? – пристально глядя на Орлова, поинтересовался Анатолий.

– Это не мой.

– Да? Если не твой, почему малышка Джули за него замуж вышла?

Видимо, Орлов не знал – настолько убедительно выглядело его изумление.

– Как замуж? Откуда? Да я… Да не может быть.

– Здесь замуж. У тебя тут, в Империи, – поднял ладонь и покрутил толстыми, как сардельки пальцами Анатолий.

– Не знал. Разберусь, – быстро пришел в себя Орлов. – Возвращаясь к вопросу – Анатолий, я бы отдал тебе парня прямо сейчас, но он студент Транснаполиса. Ты же понимаешь, там европейцы мониторят – а это тот еще головняк. Помнишь, как в венгерской дочке откаты пилили? Или с икеевской землей в регионах – я пять раз пожалел вообще, что вписался, уже в минуса ушел. Не могу я тебе его вот прямо сейчас отдать, давай попробуем по-другому решить.

– Давай попробуем, – пожав плечами, согласился Анатолий, большим глотком допивая вино. – Отдай мне девчонку, – с громким стуком поставил он кубок на стол.

– Какую? – поднял брови Орлов.

«Какую?» – мысленно спросил вместе с ним, подливая вино в кубок Анатолия.

– Которую ты только что всем показывал.

Долив вино и в кубок Орлова, я низко поклонился. Развернувшись, едва сдерживая крупную дрожь, двинулся прочь. Миновав стражников, пробрался через превратившееся в оргию празднество и вернул слуге поднос, забрав леопардовую шкуру. Одобрительно похлопав недоуменного слугу по плечу, перешагнул через сплетенную в объятиях парочку и едва увернувшись от упавшего с ложа гостя, быстрым шагом направился туда, где в последний раз видел Ребекку.

Стол, за которым она сидела, был пуст. Не было ни чародейки, ни ее моложавого врага – с которым она так весело пила вино пару минут назад. Чувствуя, как поднимается внутри волна беспокойства, принялся оглядываться по сторонам. Отсутствие чародейки сразу породило огромное количество проблем. И где теперь ее искать – непонятно.

Осмотревшись вокруг стола, за которым последний раз видел Ребекку, принялся нарезать вокруг него все увеличивающиеся круги. Масштабное гулянье перешло в новую фазу – гости все больше кучковались в группы по интересам. Самым разным – от совместного возлияния и застольных бесед до совместного удовлетворения.

Стараясь унять нервную дрожь, вызванную переживаниями по поводу отсутствия чародейки – мысли в голову лезли одна мрачнее другой, отстраненно раздумывал, сколько среди гостей местных, а сколько из реального мира. Хотя окружающий мир сейчас не менее реален – задержался я глазами на обливавшейся в пьяном веселье вином обнаженной парочке.

Ребекку нашел в небольшом занавешенном алькове, освещенным приглушенным красноватым светом. Не сказать, что мне понравилось увиденное – из одежды на чародейке остались лишь сандалии, а пояс с воротником валялись на полу. Моложавый гость Орлова тоже был здесь, уже без тоги – в одной лишь тунике. Он по-хозяйски держал Ребекку за волосы, а чародейка с удивительной грацией дарила ему ласки эротического массажа, работая как телом, так и языком – настолько умеючи, что я невольно засмотрелся. Рядом с парой стояло два немаленького роста чернокожих раба в набедренных повязках, мерно работая опахалами. Подобных товарищей встречалось немало на пиру, и не только чернокожих – были и рыжебородые варвары, и светловолосые викинги – объединяли всех размеры, рабский статус и молчаливая готовность помочь гостям в поиске развлечений.

В отличие от безучастно глядящих перед собой рабов, я был не в силах оторвать взгляд от происходящего. Со смешанными чувствами наблюдал, как Ребекка аккуратно высвободила волосы и томно что-то сказала партнеру. Тот не смог скрыть недоумения, но несколько поцелуев смягчили его реакцию.

Поблагодарив мужчину за согласие еще парочкой чувственных поцелуев, Ребекка завязала ему глаза. Освободив от туники, она заставила его улечься на живот, и все это не прекращая легкого массажа. Чуть погодя я успел заметить плавное движение над головой лежащего и короткий взблеск – тело мужчины сразу обмякло. Двигаясь уже по-другому – резко и быстро, чародейка соскочила с кровати. Сорвав с одного из рабов набедренную повязку – длинный кусок плотной ткани, разорвала ее на две полосы. Действовала Ребекка стремительно – на то, чтобы привязать раскинутые руки к изголовью кровати у нее ушло не больше нескольких десятков секунд. Набедренная повязка второго слуги с опахалом была использована для того, чтобы привязать ноги. Оторвав кусок от простыни, Ребекка с видимой сноровкой соорудила надежный кляп – резким движением подняв за волосы голову партнера, после чего подошла к рабам.

Распластавшийся на ложе мужчина тем временем постепенно приходил в себя – не совсем понимая, что происходит, он уже начал трепыхаться, пытаясь освободиться. Но чародейка знала толк в технике шибари – великолепно справившись с задачей даже без веревок. Не обращая внимания на глухое мычания связанного, Ребекка уже давала наставление чернокожим великанам – слушавших ее с непроницаемыми лицами. Когда я понял, что она задумала и какие указания давала отложившим в сторону опахала слугам, обомлел. И когда один из них принялся пристраиваться к распятому на кровати гостю, отвернулся в самый последний момент – за секунду до того, как из алькова раздался хриплый и утробный рык раненого кабана. Или прищемившего лапу медведя?

– Подсматриваешь? – устало спросила меня Ребекка, выходя из спрятанной в стене ниши комнаты для уединений.

Отвечать я не стал. Чародейка ответа и не ждала – смачно сплюнув пару раз на пол, не скрывая гримасу омерзения, она не совладала с собой – ее передернуло эхом крупной дрожи. И кажется, она только что еле сдержала рвотный позыв.

Распятый на кровати между тем продолжал звучно и равномерно мычать в такт двигавшемся на нем чернокожему невольнику. Второй, отставив в сторону опахало, стоял рядом наготове. Кричать моложавый гость не мог из-за плотно забитой в рот тряпки, но глухой, идущий прямо из груди рык звучал достаточно громко. Теряясь, правда, на пороге алькова в гуле повисшего над залом гомона, игры музыкантов и криков пирующих.

Свою одежду – пояс и воротник, Ребекка держала в руке. Коротко глянув в сторону стола, где мы сидели в начале – и где остались наши плащи, она покачала головой. Посмотрев напоследок в сторону алькова, откуда по-прежнему равномерно разрывало воздух сдавленное мычание, чародейка зло усмехнулась.

– Пойдем, – поманила она меня за собой.

У нас почти получилось уйти. На самом выходе из зала Ребекка потеряла концентрацию – она периодически оглядывалась, морща губы в ощеренной усмешке – все еще переживая произошедшее только что. И недостаточно внимания обратила на загородившую арку прохода компанию избранных – сразу было видно по манерам, и по висевшему над ними густой матерщине на английском языке. Два тяжелых мужика в сопровождении группы поддержки из рабов и наложниц неспешно покидали пиршественный зал. Судя по настрою и кувшинам в руках рабов – для продолжения веселья в личных покоях.

– Оу, притормози, подруга! – воскликнул один из них, красномордый, бесцеремонно схватив Ребекку за грудь.

Чародейка сбросила волосатую руку, но второй уже дернул ее за плечо, разворачивая к себе.

– Полегче, детка! – даже не удивился неприязненной реакции красномордый, прижимаясь к Ребекке выглядывающим из-под сбитой тоги пузом. – Я видел, как ты умеешь, пойдем с нами.

– Мальчик, погуляй, – толкнул меня второй в грудь с небрежной грубостью. Машинально уклонившись, я перехватил его руку, отводя в сторону. Толкнувший меня серьезно обиделся и удивился – явно принимая за местного жителя. Попытавшись вырвать руку, он сразу же резко – без раздумий, ударил мне в лицо. Дернув голову в сторону, так что кулак едва чиркнул мне по уху, я рванул руку в захвате на себя, ударил коленом и сверху – сразу же, добавил локтем.

Противник оказался не готов принимать удары – глухо выдохнув, он кулем свалился на пол. Красномордый попытался удивиться, но к его лицу мелькнула рука Ребекки с выставленными пальцами. Сдавленный вскрик, и отняв руки от груди чародейки, он закрыл ладонями глаза – через пальцы сразу хлынула кровь.

Загремело железо – двое стражей у дверей бросились вперед, обнажая оружие. Я ожидал применения магии от Ребекки, но она не стала бросаться заклинаниями, зато бросила одежду – пояс и воротник, в одного из стражников. Сразу свистнул клинок второго – поднырнув под падающим мечом, Ребекка ударила ногой в щит преторианца. Тот, будто пущенный из катапульты снаряд, с лязгом доспехов ударился в стену и бесформенной грудой сполз вниз. Второй стражник уже стряхнул с меча пояс и пытался ударить меня. Прянув в сторону, я успел удивиться тому, как замедлилось время вокруг – пока медленно-медленно двигался направленный в меня клинок, я – двигаясь будто сквозь воду, шагнул к стражнику, и обтекаемо зайдя ему за спину, взял определенным образом голову и дернул. Мой первый – поселковый тренер, был разносторонним человеком сложной судьбы, и успел научить меня не только хорошему.

Когда стражник со сломанной шеей только начал падать – едва хрустнули позвонки, время вернулось в свой привычный бег. Резким движением обернувшись в сторону зала, Ребекка грязно выругалась по-русски. Я тоже не сдержался – в нашу сторону смотрело несколько человек поблизости – двое из них поднимались с мест, находясь явно в шоке от произошедшей на их глазах скорой расправы.

Испуганные, возмущенные и, к удивлению – даже одобрительные крики из пиршественного зала раздавались уже нам в спину, когда мы с чародейкой бежали прочь.