Глава 12. Клеопатра и Сакура

Примерно три километра — один до арены, а также еще два ориентировочно по счетчику кругов, пробежать получилось у всех. И хотя некоторые из претендентов выглядели усталыми, с ног все же никто не валился. После десятого круга, повинуясь жестам контролирующего забег второкурсника, мы через широкий арочный коридор прошли внутрь Арены. Рядом со мной оказались Санчес и японская девушка Сакура — которой, едва улучив момент, я изобразил благодарный поклон — принятый как само-собой разумеющееся, с уверенным достоинством.

Когда все кандидаты вышли на песчаную площадку арены, второкурсники тут же принялись выстраивать всех вдоль стен ограждения — высотой в два человеческих роста, за которыми начинались зрительские места. Сооружение арены было типично для Древнего Рима — каменные скамьи по кругу амфитеатра, посыпанная песком площадка, решетчатые ворота для выхода участников, а также натянутые тенты поверху, для защиты от солнца.

Вдоль стен каменного ограждения площадки, за которым возвышались ряды для зрителей, было выстроено разнообразное оружие – алебарды, пики, копья, щиты, булавы, топоры, самые разные мечи – северные, бастарды, спаты, двуручные, было даже парочка фламбергов. Все аутентичное прошлым эпохам, и никаких признаков новодела – подобно нашей футуристической униформе или фэнтезийного вида глефе Саяна.

На специальном помосте для почетных гостей находилась приметная компания: человек пять мастеров и несколько девушек – в похожей на академическую форме, только лишь больше подчеркивающей женскую красоту — с приятными для глаз вырезами на боках и в декольте. И облачение их было серого цвета, со вставками на плечах, выделенных ядовито-зеленой каймой. У двоих в руках были подносы с напитками — слуги Цитадели?

На возвышении для почетных гостей стояло семь высоких кресел. Даже если бы не цвета спинок – белый, красный, синий, серый, фиолетовый – можно было догадаться, что это места для гостей из других Цитаделей. Шестое кресло — с красно-золотой полосой на белом, вероятно для магистра хранителей. А на седьмом, центральном, сейчас восседал Великий Магистр цитадели Эмеральд.

Глядя на девушек-служанок, я скрипнул зубами – представив на месте одной из них Катю. Но, стараясь успокоится самого себя, поискал глазами Юлию — вытащившая меня из рабства девушка выглядела внешне невозмутимо, а на мой взгляд не отреагировала. Но обещание ее я помнил. В то же время помнил и ее странный взгляд, которым она наградила меня при нашем разговоре о Кате.

Из поднятой решетки вышел молодой монах в черной рясе -- без каких-либо отличительных знаков. Сделав несколько шагов по песку арены, он замер и вопросительно глянул вверх. Увидев кивок магистра, священнослужитель двинулся в центр арены.

– Кандидат Джулия! – раздался приятный голос одной из служанок – девушка сейчас стояла у самого края парапета на площадке для высоких гостей.

Юлия не торопясь вышла из широкого круга, прошлась мимо меня – даже не удостоив вниманием, и шагнула к стене, заставив подвинуться Сакуру и Санчеса. Взяв огромный – едва ли не выше ее роста двуручный меч, Юлия двинулась к центру арены. Меч она небрежно волочила следом за собой – клинок оставлял глубокую полосу в песке поверх ее следов.

Священник двинулся ей навстречу, поддерживая полы рясы. Приблизившись, он положил ладонь на лоб девушки и принялся читать молитву, делая правой рукой пассы в воздухе. Закончив благословление, и перекрестив напоследок девушку, священник двинулся в нашу сторону и встал на место, освобожденное Юлией.

Из тех же ворот, из которых вышел до этого священник, между тем появился Саян. Оружие – массивный полуторный меч с широким лезвием, он нес на плече – двигаясь при этом несколько лениво, и даже несколько расхлябанно.

Поединщики застыли друг напротив друга. В полнейшей тишине прошло несколько томительных секунд, после чего Юлия двинулась вперед – она шагала мягко, как кошка, лишь едва слышно скрипел грубый песок под волочащимся следом клинком. Несколько тянуще-медленных шагов, постепенно становящихся все шире и шире, и девушка неожиданно ускорилась, перейдя на быстрый бег. Огромный клинок с парящей легкостью взметнулся, раскручиваясь, и полетел в Саяна. До последнего момента тот сохранял невозмутимость, глядя в сторону – я едва не зажмурился, когда клинок обрушился на него сверху. Но миг, и широкий меч с плеча Саяна, повинуясь движению руки, взметнулся – арену сразу огласил громкий лязг встретившегося оружия. Раскрутившись в едва заметном глазу пируэте, уходя от падающего сверху клинка, Саян нанес широкий, размашистый удар в спину Юлии – зрители невольно охнули, но она успела перекинуть меч за спину, принимая на него удар. Звонкий шлепок, когда отразивший удар клинок плашмя ударил ей по ягодицам, и Юлию бросило вперед. Пробежав несколько шагов, она едва не упала – но почти сразу будто растворилась в воздухе, уходя от добивающего удара.

Две едва видных взгляду фигуры закружились по песку арены, плетя вокруг себя стальную паутину. То и дело мечи встречались прямыми ударами – так что поединщики застывали на краткий миг, но после расходились, и вновь лишь взметался песок под ногами, а глаз с трудом успевал за движением. Саян гонял сестру по арене, стараясь сблизиться – для нанесения ударов своим огромным мечом ей надо было набрать ход пируэтами, он же – с более коротким оружием, имел преимущество на короткой дистанции.

Широко взметнулся очередной росчерк стали – Юлия повторила страшный удар сверху, вот только Саян неожиданно для всех схватил меч двумя руками, и шагнул прямо под удар, выставив клинок как посох над головой. Вновь громкий лязг разнесся по всей арене, и тут же последовал еще один шаг вперед от Саяна – неожиданно ударившего ногой Юлию в живот. Девушка отлетела на несколько метров, а Саян прыгнул вперед и ударил снова. Тяжелый меч в руке Юлии потерял свою страшную силу – став просто тяжелой железкой. Вновь скрежет встретившихся клинков, следом громкий болезненный девичий вскрик – так бывает, когда сила отраженного, не парированного удара, передается через небрежно взятое оружие в руку. Выронив меч, Юлия неуклюже упала, на прямую руку – последовал еще удар, и грудь беззащитной теперь девушки окрасилась широкой красной полосой.

Подождав, пока закончатся короткие судороги, Саян довольно бережно – но аккуратно, стараясь не запачкаться, взял девушку на руки – опередив бежавших от решетки слуг, и отнес ее к краю площадки, под стену амфитеатра. Слуги арены – в униформе таких же цветов, с приметными яркими полосами, как и у прислуживающих в ложе девушек, замерли, а после вернулись к решетчатым воротам, где и расположились в ожидании.

Совершенное на глазах у всех убийство – с показным хладнокровием, причем при полном безразличие окружающих, поражало. Стараясь сохранить невозмутимость, я перескакивал глазами по лицам курсантов – ища страх, удивление, растерянность. Ничего подобного не было, как будто смерть Юлии – буднична, и спланирована заранее. Зато многие поглядывали на Саяна, а в глазах некоторых претенденток я увидел искорки восхищения.

– Кандидат Санчес!

Рядом послышался всхлип, погашенный покашливанием. Скосив глаза на небесного героя, я подумал было, что он может замяться – но нет, ошибся. Парнишка подхватил прислоненное к стене копье и пригнувшись, двинулся на Саяна.

На того самого Саяна, которого – я прекрасно это помню, Юлия располовинила каких-то несколько часов назад. Почему никто из присутствующих здесь сейчас не боится смерти? Что они знают такого, чего не знаю я?

– Постой, друг мой, – раздался полный блаженного спокойствия нирваны голос в спину Санчесу, уже склонившемуся с копьем в боевой стойке.

На секунду задумавшись, я поймал ускользающую тень узнавания – подобным тоном говорил Арамис во время пикника в развалинах крепости. Санчес же в это время от голоса позади едва не подпрыгнул от неожиданности. Священник подошел к парнишке и, отведя ближе к центру площадки, вновь принялся за молитву – осенив в конце юношу благословением.

Священник направился обратно к стене, а Санчес нацелился на противника. Перехватив копье наперевес, паренек сделал шаг вперед. Еще шаг. И еще. Саян отстранено наблюдал за приближением противника, совершенно игнорируя направленное на него жало широкого наконечника. Меч он держал теперь, уперев острием в землю, опираясь на круглое навершие рукояти. С очередным шагом Санчеса Саян скучающе вздохнул – на публику, закатив глаза. В этот момент Санчес издал устрашающий рев и бросился вперед – обгоняя его рывок, в лицо Саяну метнулось жало копья.

Второкурсник даже не опустил глаза – движение он начал, еще глядя на облака. Уходя от удара копьем, он сделал изящный пируэт – небрежный, не такой быстрый, как в схватке с Юлией. Далее последовала – на контрасте, резкая подсечка и Санчес мешком свалился на землю. Второкурсник, кстати, не только сделал подсечку – видимо был еще и удар – выронив на песок копье, Санчес сейчас держался за живот, пытаясь вздохнуть. Саян замер на несколько мгновений, демонстративно повернувшись спиной к противник.

А где меч? – удивился я, увидев пустые руки второкурсника. И тут же раздался неприятный звук, когда брошенный высоко вверх – этого момента я не видел, меч, приземлился острием вниз, пригвождая юного кандидата к земле. Поправив сбившийся на лоб острый черный локон, Саян наконец развернулся. Он подошел к беззвучно – как рыба, открывающему рот Санчесу, в ужасе уставившемуся на меч в своем животе. Наступив пареньку на плечо, Саян взялся за рукоять и прежде чем пригвоздить Санчеса к земле, ободряюще ему подмигнул.

Слуги арены бросились вперед и споро утащили тело к решеткам. Встрепенувшись, я осмотрелся, будто не замечая важной детали. И точно – после секундного раздумья понял, что не вижу тела Юлии – там, куда ее отнес Саян минутой ранее, лежал теперь истончившийся – будто вековой давности голый скелет – без следов униформы.

– Кандидат Мурад!

От стены отделился плотный чернявый парень. Пройдясь вдоль рядов оружия, он взял длинную шипастую булаву, покрутив ее как бейсбольную биту и дополнил экипировку небольшим щитом. На подошедшего священнослужителя глянул настороженно, предупредив о чем-то. Монах коротко ответил, а Мурад весело усмехнулся, отреагировав. Настороженность пропала, и он позволил положить себе руку на лоб – вот только вместо крестного знамения благослови его священник интернациональным жестом «Враг не пройдет».

С Мурадом Саян расправился не так быстро, как с Санчесом – парой ударов поединщики обменялись, но разница в уровне сказывалась. Когда окровавленное тело, перерубленное почти пополам, отнесли под стену, Саян даже не оборачиваясь на поверженного противника, отбросил оружие и встал у стены. Ноги на ширине плеч, спина ровная, руки сцеплены за спиной.

В это же время из решетки вместо Саяна вышел следующий второкурсник. Приск – прочел я его имя под нагрудным щитом со вздыбленным львом – точь-в-точь, как на гербах всадников Алекса и Леонаса. С последним и состоялся первый поединок второкурсника – примечательный ничуть не меньше, чем бой Саяна и Юлии; но в этот раз оружием поединщикам служили короткие мечи, причем Приск действовал сразу двумя – и бой был более интенсивным в плане быстрого обмена ударами – которые, впрочем, чаще приходилось угадывать, чем ловить взглядом. После Леонаса Приск играючи и эффектно расправился с Блейзом – Хорьком, и Софьей – той самой девушкой с каштановыми волосами, из-за свиста в адрес которой Хорек пережил несколько неприятных минут.

Следующим второкурсником, экзаменующей кандидатов, стала девушка. Клеопатра. Голубоглазая, светловолосая, тонкая – совсем не похожа на египетскую царицу, какой принято ее изображать в исторических книгах и фильмах. Герб на униформе Клеопатры также был примечательный – напоминающий шотландский флаг – синее, даже больше лазоревое поле, пересеченной косым белым крестом. Но в отличие от флага, в голубых секторах герба блестели золотом звезды.

Отведя взгляд в сторону, я невольно хмыкнул – у моей первой девушки, в Красноярске, была комнатная собачка – и звали ее Клепа. Но хмыкнув наедине с собой, я постарался больше не показывать внутреннего веселья. Когда Клеопатра прошлась по арене, мое веселье улетучилась – даже по тому, как она двигалась, становилось понятно, что может осадить любого потенциального шутника.

Из оружия светловолосая тезка царицы взяла кнут с шипастым наконечником и тонкий, слегка изогнутый меч. Которым ни разу не воспользовалась, очень – действительно очень быстро, и жестко расправившись с первыми двумя претендентами. Во второй раз я даже отвернулся – зрелище, когда металлический когтистый шип грубо разрывает лицо, не очень приятно.

– Кандидат Сакура! – звучно разнесся звонкий голос распорядительницы.

Японка почти сразу – будто бы ждала, направилась к рядам оружия, выбрав себе катану. Подойдя к священнику, она – все в той же, не оставляющей меня равнодушным позе горделивой покорности приняла благословение, обернувшись после к сопернице. И теперь ее плечи были выпрямлены, а глаза смотрели прямо – покорность в позе исчезла, уступив место настороженности.

Легко улыбнувшись уголком губ, внимательно осмотрев соперницу с ног до головы, Клеопатра взмахнула кнутом. Шипастые когти, как живые, метнулись в лицо Сакуре, но она отпрыгнула назад, замерев в стойке – катана теперь лежала вдоль ее правой руки, из-за левого плеча глядя острием в небо. Еще один взмах кнутом, и вновь легкий прыжок уходящей от опасности Сакуры.

Не убирая с лица отстраненной улыбки, Клеопатра, чуть склонив голову, бросила отвлеченный взгляд вверх, но тут же сорвалась с места – только резче, чем прежде, свистнул кнут. Японка, вопреки ожиданиям, не отпрыгнула – распластавшись в прыжке, она удивительным образом ускользнула от страшной плети, оказавшись рядом с противницей. Донесся резкий девичий вскрик – на выдохе, и зазвенела сталь. Вновь глазам не хватало скорости уследить за градом ударов, стальным веером закрывших противниц. Вот только на этот раз арену то и дело окутывало заливистое эхо от девичьих криков, сопровождавших особо сильные удары. После очередного из которых – уходя от летящей в грудь катаны, Клеопатра вдруг неожиданно далеко отпрыгнула.

Лицо второкурсницы было бесстрастно, и лишь дернувшийся уголок губ едва намекал на раздражение. Прикрыв на мгновенье глаза, она бросилась вперед. Перехватив катану, побежала ей навстречу и Сакура – звонкие крики раздались одновременно, и два клинка – два пламенных росчерка – лазурный и изумрудный, встретились. Рассыпалась искрами яркая вспышка, от которой большинство прикрыло глаза – я только прищурился, не в силах оторвать взгляд. Сакура отшатнулась, и тут же получила беззастенчиво прямой удар ногой – ее переломленная фигурка покатилась по песку. Выронив оружие, девушка пыталась прийти в себя, одной рукой держась за грудь, второй упираясь в песок и безуспешно пытаясь встать, подгибая под себя колени.

Клеопатра побежала к противнице и взвилась в красивом прыжке, поднимая меч. Японка вдруг молниеносно перекатилась, и тут же сделала сальто назад, уходя от обратного – догоняющего удара противницы. Резкий вскрик на выдохе – и вот уже Клеопатра, получив удар ногой, катится по арене. Сакура бросилась на нее, но вдруг врезалась в шипастую ледяную стену, выросшую прямо перед ней. Я лишь поморщился, глядя на окровавленное – все в мелких ссадинах, лицо японки – это было больно.

Ледяная стена вдруг с хрустальным звоном опала миллиардами осколков, и мелькнули холодно-синие росчерки меча Клеопатры. Клинок Сакуры, встречающий удары, засветился зеленым пламенем, но в магии Клеопатра была явно сильнее – три сильных, одна за другой, вспышки – и Сакура вновь покатилась по песку арены. Не успела она остановиться, как в нее ударило ледяной стрелой – моментально хрустально рассыпавшейся, но отбросившей японку еще на несколько метров.

Сакура лежала сейчас недалеко от нас – я видел, что девушка ошеломлена. Она вновь попыталась встать, но подбежавшая Клеопатра сильно, с оттяжкой, ударила ее ногой в голову. Удар был настолько силен, что японка перекатилась – оказавшись еще ближе ко мне. Теперь лежала на животе, безвольно подогнув под себя руки – уже неспешно подошедшая Клеопатра взяла три стелящихся шага разбега, и нанесла еще один удар. Раздался звонкий и резкий звук – тело Сакуры дернулось, будто сбросив рассыпавшуюся защитную оболочку.

Усиленный магией удар Клеопатры был настолько силен, что японка взлетела в воздух, в ореоле растворяющихся в воздухе осколков. Наблюдая происходящее будто в замедленной съемке, я невольно сделал шаг вперед. Когда поймал на руки оказавшуюся удивительно легкой девушку, время вновь вернулось к привычному бегу. Я встретился взглядом с безуспешно пытающейся вздохнуть Сакурой, но тут же ей в спину вонзился меч – выйдя из груди японки, клинок прошелся в считанных миллиметрах от моего лица. Девушка кашлянула, губы ее окрасились кровью, а удивительно изумрудные глаза подернуло безжизненной поволокой.

Подняв взгляд, я посмотрел на Клеопатру. Второкурсница озорно подмигнула мне, и игриво обозначив воздушный поцелуй, двинулась к стене амфитеатра напротив. Встав рядом с Саяном и Приском, Клеопатра, как и они, замерла – руки сцеплены за спиной, плечи назад – уставная, видимо, стойка ожидания.

Аккуратно положив тело Сакуры на песок, я наблюдал, как лицо и фигура девушки медленно истончается, исчезая в призрачной дымке. Прошло меньше минуты – и вот уже у моих ног лежит голый скелет – в той самой позе, в которой я положил тело девушки. То и дело поглядывая вниз, я вдруг заметил небольшой медальон на песке под скелетом японки. Присмотрелся – небольшой ограненный камень, на котором схематически выгравирован листок в круге.

Медальон Сакуры – сомнений нет. Сначала было собирался поднять его, но потом вспомнил – меня тоже сейчас убьют, и найти его потом будет сложнее.

Кандидатов было сорок человек. Экзаменовало нас, то есть убивали, поочередно пять второкурсников – кроме Саяна, Приска и Клеопатры вышло еще двое. Все пятеро были с разными эмблемами кланов на щитах униформы. Герб, как я понял – по периодически замечаемым на себе взглядам окружающих, здесь явно внушительный отличительный признак: у большинства кандидатов щиты были пустыми, серебряными, а гербом могли похвастаться лишь человек десять, включая меня.

После того, как пятеро второкурсников по очереди расправились каждый с тремя противниками, вновь Саян вышел в центр арены. Постепенно, по мере убывания живых кандидатов, все пространство заполнялось белыми, иссушенными скелетами.

Стоящих по кругу новичков становилось все меньше и меньше. Вскоре осталось лишь двое – я и стройная, худая девушка с короткой прической – одна из немногих здесь с короткими волосами. Я присмотрелся – ну да, та самая единственная из девушек, которая не смогла продержаться в стойке на руках. Выглядела она утомленно – темные круги под глазами, осунувшиеся щеки. И еще эта особа достаточно сильно отличалась от остальных. Размышляя, я присмотрелся к ней внимательнее, пока девушка получала благословение священнослужителя.

«Майя»

Не только именем она была похожа на балерину – ровная спина, особенная походка – выверенную пластику шагов которой даже не портил явно непривычный для девушки длинный меч в руке.

Многим нравятся худощавые девушки – мне в общем-то тоже, но на Майю – среди остальных девушек кандидаток, я бы обратил внимание далеко не в первую очередь. У нее было миловидное лицо, маленькая грудь, узкие бедра. Это к чему – она была обычной. Во внешности всех присутствующих – и моей, в том числе, присутствовали невидимые на первый взгляд в общей массе, но явные штрихи редактора персонажей – удивительный цвет глаз у некоторых, идеальные пропорции у большинства, роскошные – в плане привлекательности, формы девушек и повсеместно красивые лица без признаков нездоровой кожи или старых шрамов.

Все, кто переодевался на регистрации передо мной – за исключением Софьи – тоже обычной, имели идеальные фигуры. У Софьи грудь, кстати, тоже не очень большая и неидеальной формы – вспомнил я. Как переодевалась Майя, не видел – но думаю, что нагая она также выглядит обычной девушкой, а не тщательно проработанной картинкой из тематического журнала. Когда балерина оказалась в центре площадки, я еще обратил внимание, что она выглядит старше, чем остальные кандидаты – ей было лет двадцать пять, не меньше.

Навстречу Майе шагнул Макленин – минуту назад быстро расправившийся с первым противником. Ничем, кроме имени, не примечательный второкурсник – среднего роста, среднего телосложения, средней длины стрижкой и с незапоминающимися чертами лица. Судя по которому, лет ему было не больше, чем мне – хотя тут все присутствующие, за исключением Санчеса и примеченной только теперь Майи, выглядели на уровне возраста школьников последних классов или студентов первых курсов.

Оглядев еще раз балерину, я перевел взгляд на экзаменатора. Макленин не особо запомнился мне в предыдущих поединках – первую тройку противников он убил секирой, потратив на каждого не более двух ударов. На вторую тройку, в следующую свою очередь, взял небольшой изящный молот – и не сближаясь с противниками, выводил их из строя меткими бросками, после чего подходил и деланно-неторопливо ломал шею. Побеждал он, конечно, быстро и вполне эффектно – но на фоне того, что творила та же Клеопатра – мне его выступления не особо запоминались.

– С ним поосторожней, – неожиданно произнес Саян.

После последней своей схватки он будто бы невзначай оказался рядом со мной.

– Сейчас? – шепнул я уголком рта.

Вряд ли стоит игнорировать его слова – судя по всему, он старший в клане Орловых – молодого его крыла, по крайней мере.

– Нет, вообще. По возможности не пересекайся, пока это нежелательно, – вновь шепотом ответил Саян, едва шевеля губами – стараясь не привлекать ничьего внимания.

Между тем на помосте началось небольшое движение. Кто-то из мастеров уже поднялся, собираясь уходить, Великий Магистр Орлов наблюдал за площадкой вполглаза, улыбаясь одной из служанок Цитадели.

Заметил это и Макленин. Улыбнувшись самому себе – ох не понравилась мне эта улыбка, он неожиданно отбросил в сторону выбранный палаш, и достал из бедренных ножен – имеющихся у каждого второкурсника, клинок с черным лезвием – по форме напоминающий армейский нож разведчика.

– Слышь, как тебя…

Я понял, что Саян обращается ко мне, но отвечать не стал. Опять обидно было – у них это семейное – пренебрежение у чужим именам?

– А вот сейчас, когда он ее убьет, постарайся как можно быстрее умереть. Хоть на меч упади, хоть моргенштерном голову себе размозжи случайно.

«Почему?» – едва шевельнув губами, спросил я больше взглядом.

«Смотри» – также взглядом ответил мне Саян, показывая на арену.