Глава 15 Замок из сновидений
Погруженный в размышления, Луис не сразу заметил, что рядом опустились два скутера. Из задумчивости его вывел рык Говорящего:
— Луис! Возьми из моей машины дезинтегратор Поработителей и выкопай для нас нору. Тила, иди сюда, обработай мои раны.
— Нору?
— Да. Зароемся под землю, как звери, и будем ждать ночи.
— Хорошо.
Луиса пробрала дрожь. Об этом следовало подумать ему самому, а не израненному кзину. Естественно, они не могли рисковать, дожидаясь, когда в облаках появится разрыв. Чтобы их прикончить, подсолнечникам хватило бы любого точечного источника света. Но ночью...
Обшаривая скутер Говорящего, Луис старался не смотреть на кзина — хватило лишь одного взгляда. Большая часть тела бедняги обгорела дочерна, по остаткам шкуры текла сукровица. Сквозь широкие трещины виднелась ярко-красная плоть. В воздухе стояла жуткая вонь паленой шерсти.
Луис нашел дезинтегратор — двуствольное ружье с гладким прикладом. Увидев лежавшее рядом другое оружие, он мрачно усмехнулся. Если бы Говорящий предложил сжечь подсолнечники с помощью лазерных фонарей, Луис согласился бы — настолько он плохо сейчас соображал.
Взяв дезинтегратор, он быстро отошел, с трудом сдерживая тошноту и стыдясь собственной слабости. Боль от ожогов Говорящего словно передавалась ему самому. Тила, не знавшая ничего о боли, могла помочь кзину намного лучше, чем он.
Надев дыхательную маску от скафандра, Луис наклонил оружие на тридцать градусов к земле и, поскольку спешить было некуда, нажал только на один из двух спусковых крючков.
Яма быстро росла. Луис не мог понять, насколько быстро, потому что все вокруг сразу же заволокло пылью. С того места, где луч касался земли, в лицо бил порыв ураганного ветра, заставляя Луиса пригибаться.
В конусе луча электроны превращались в элементарные частицы. Взаимное отталкивание ядер разрывало почву и камень на атомы, оседавшие туманной дымкой одноатомной пыли. Луис порадовался, что догадался надеть маску.
Наконец он выключил дезинтегратор. Размеров ямы хватало, чтобы там могли поместиться все трое вместе со скутерами.
«Быстро», — подумал он.
Интересно, как бы ускорился процесс, если бы работали оба луча? Но тогда, вспомнил он слова Говорящего, мог возникнуть электрический ток. Пока лучше было обойтись без подобных впечатляющих эффектов.
Тила и Говорящий сошли со скутеров. Кзин почти полностью лишился меха — остался один крупный клок на седалище и широкая оранжевая полоса поперек глаз. На большей части тела виднелась голая кожа с красно-фиолетовыми прожилками, покрытая глубокими красными трещинами. Тила опрыскивала его какой-то белой пеной.
Запах паленой шерсти и горелого мяса удержал Луиса на почтительном расстоянии.
— Готово, — сказал он.
Кзин поднял взгляд:
— Я снова вижу, Луис.
— Отлично!
Ву опасался худшего.
— Кукольник взял с собой военные медикаменты, намного превосходящие гражданские лекарства кзинов. Откуда у него к ним доступ? — гневно бросил Говорящий.
Он подозревал, что речь идет о подкупе, и, возможно, не ошибался.
— Сейчас вызову Несса, — сказал Луис, обходя обоих кругом.
Белая пена теперь покрывала кзина с головы до пят, и запах больше не чувствовался.
— Я знаю, где ты, — сказал Ву кукольнику.
— Чудесно. И где же я?
— Ты за нами. Ты облетел нас сзади, как только скрылся из виду. Тила и Говорящий об этом не знают. Они не умеют думать, как кукольники.
— Они что, рассчитывали, будто кукольник станет прокладывать им путь? Ну, пусть лучше так и думают. Каковы шансы, что они позволят мне к ним присоединиться?
— Не сейчас. Может быть, позже. Собственно, почему я с тобой связался...
Луис рассказал кукольнику о поле подсолнечников. Когда он начал во всех подробностях описывать раны Говорящего, плоская физиономия Несса исчезла из поля зрения камеры интеркома.
Подождав несколько секунд, не появится ли кукольник снова, Луис отключился, уверенный, что в состоянии оцепенения Несс пробудет недолго. Кукольнику хватало здравомыслия, чтобы позаботиться о собственной жизни.
До конца дня оставалось десять часов, которые они провели в выкопанной дезинтегратором траншее.
Говорящий спал. Ему помогли дойти до рва, а затем с помощью аэрозоля из кзиновской аптечки погрузили в сон. Белая пена застыла на его теле, обретя консистенцию резиновой подушки.
— Единственный в мире резиновый кзин, — сказала Тила.
Луис попытался расслабиться. Из дремоты его вывел яркий свет и резкие очертания падающей на него тени склона. Беспокойно пошевелившись, он снова провалился в сон... А чуть позже очнулся в холодном поту. Тени! Если бы он высунулся наружу, чтобы взглянуть, его сожгло бы на месте!
Но облака вернулись вновь, не давая подсолнечникам отомстить.
Наконец один горизонт потемнел. Небо затянуло мглой, и Луис разбудил остальных.
Они летели под облаками — важно было видеть подсолнечники. Если забрезжит рассвет, когда они все еще будут находиться над полем зеркальных цветов, придется снова прятаться в течение следующего дня.
Время от времени Луис снижался, присматриваясь внимательнее.
Примерно через час подсолнечники стали реже. Затем появились их молодые ростки среди почерневших пней недавно сгоревшего леса. Здесь им приходилось сражаться за место под солнцем с зеленой травой.
А потом подсолнечники вообще исчезли.
И Луис смог наконец поспать.
Спал он крепко, словно под воздействием препаратов, а когда проснулся, была еще ночь. Оглядевшись, увидел впереди и по вращению какой-то огонек.
Словно в тумане, Луис подумал, что это угодивший в невидимое силовое поле светлячок или нечто столь же бестолковое. Он протер глаза, но огонек никуда не делся.
Ву нажал кнопку вызова Говорящего.
Огонек приближался, становясь все четче. На фоне ночной тьмы Мира-Кольца он сиял, словно точка отраженного солнечного света.
Это точно не мог быть подсолнечник. Тем более ночью.
Возможно, это дом, подумал Луис. Но откуда могло взяться освещение у местных жителей? С другой стороны, дом молниеносно промчался бы мимо — на крейсерской скорости скутер мог пересечь Североамериканский континент за два с половиной часа.
Огонек поравнялся с ними справа. Говорящий все еще не отвечал.
Улыбнувшись в темноте, Луис нарушил строй, оставив позади флотилию, состоявшую теперь только из двух скутеров под управлением Говорящего (на чем настоял кзин). Луис полетел в его сторону.
В туманном свете арки возникли едва заметные очертания силового поля, похожего на сеть сходящихся в точку линий. Казалось, будто и скутер, и призрачный серый силуэт кзина окутаны паутиной евклидовых кривых.
Оказавшись в опасной близости от него, Луис включил и тут же выключил большой прожектор. Увидев в темноте, как вдруг вздрогнул призрак, он осторожно направил скутер между кзином и светящейся точкой.
Луис снова моргнул прожектором. Говорящий вышел на связь.
— Да, Луис, теперь вижу. Мимо нас летит излучающий сияние объект.
— Давай-ка взглянем на него поближе.
— Что ж, ладно. — Говорящий повернул к свету.
Они обогнули огонек в темноте, словно любопытные рыбешки, снующие вокруг тонущей пивной бутылки. Это оказался парящий на высоте в тысячу футов десятиэтажный замок, освещенный, словно приборная панель древнего ракетного корабля.
За единственным огромным панорамным окном, которое было одновременно стеной и потолком, открывался зал величиной с оперный театр. Приподнятый круг посреди пола находился в центре лабиринта из обеденных столов. Пятидесятифутовое расстояние над столами было пусто, не считая абстрактной скульптуры из натянутой проволоки.
Просторы Мира-Кольца не переставали удивлять. На Земле считались тяжким преступлением полеты на любом аппарате без автопилота. Падающая машина с большой вероятностью могла кого-то убить, где бы это ни случилось. Здесь же, среди тысяч миль свободного пространства, здания висели над городами, и в них хватило бы места для гостя ростом в полсотни футов.
Под замком простирался город, в котором не горело ни огонька. Говорящий пронесся над ним пикирующим ястребом, поспешно окинув его взглядом в голубом свете арки. Снова взлетев, он сообщил, что город на вид почти не отличается от Зигнамукликклика.
— Можем обследовать его после рассвета, — сказал он. — Думаю, эта цитадель для нас намного важнее. Возможно, она осталась нетронутой с тех пор, как погибла цивилизация.
— В ней должен быть собственный источник энергии, — предположил Луис. — Интересно откуда? Ни в одном из зданий Зигнамукликклика его не было.
Скутер Тилы пролетел прямо под замком. Луис увидел, как расширились от удивления ее глаза, и услышал крик:
— Луис, Говорящий! Вы только посмотрите!
Не раздумывая, они устремились следом за ней. Луис уже приближался к Тиле, когда его вдруг обдало холодом от осознания того, какая масса висит над его головой.
Вдоль всей нижней стороны сооружения тянулись окна, и она состояла из соприкасающихся под разными углами стен. Посадить замок было невозможно. Кто его построил и каким образом, не имея фундамента? Превозмогая судорогу в желудке, Луис стиснул зубы и поравнялся с Тилой. Они оказались под парящей массой величиной со средних размеров пассажирский космический лайнер.
Тила нашла настоящее чудо — утопленный в пол, ярко освещенный плавательный бассейн в форме ванны. Его прозрачное дно и стены выходили во тьму, за исключением одной стены, граничившей с баром, или с гостиной, или... сквозь двойной слой прозрачного вещества понять было трудно.
Бассейн был пуст. На дне его лежал большой скелет, напоминавший брандашмыга.
— Крупных же домашних животных они держали, — заметил Луис.
— Это ведь джинксианский брандашмыг? Мой дядя был охотником, — сказала Тила. — Он устроил свой зал трофеев внутри скелета брандашмыга.
— Брандашмыги живут на многих планетах. Поработители разводили их на мясо. Я бы не удивился тому, что их можно встретить по всей Галактике. Вопрос в том, зачем их сюда притащили кольцевики?
— Для украшения, — быстро сказала Тила.
— Шутишь?
Брандашмыг напоминал гибрид Моби Дика с гусеничным трактором.
И все же, подумал Луис, почему бы и нет? Почему бы строителям не совершить набег на десяток или сотню звездных систем, чтобы заселить свой искусственный мир? Гипотетически у них имелись прямоточные плазменные двигатели, и все живое на Мире-Кольце могло быть лишь завезено с других планет. Подсолнечники. Брандашмыги. Что еще?
Нет, лучше об этом забыть. Двигаться прямо к стене кольца, не пытаясь заниматься исследованиями. Они и так уже проделали путь, равный полудюжине земных экваторов, — и, воистину по закону Финейгла, сколько же всего обнаружили!
Странные формы жизни (пока что безобидные).
Подсолнечники (сразу же вспомнился окутанный ярким пламенем Говорящий и его вой в интеркоме).
Летучие города (рухнувшие себе на погибель).
Брандашмыги (умные и опасные; наверняка такими же они были и здесь — брандашмыги никогда не менялись).
А смерть? Смерть везде и всюду была одной и той же.
Они вновь облетели замок кругом в поисках входа. Перед ними проплывали окна всех форм и размеров — прямоугольные, восьмиугольные, выпуклые, толстые панели в полу, — но все оказались закрыты. Они нашли причал для летающих машин с большой дверью в виде подвесного моста, игравшей роль посадочного пандуса, но, как и подобает подвесному мосту, дверь была поднята и заперта. Им встретился также винтовой эскалатор высотой в пару сотен футов, свисавший подобно пружине с нижней оконечности замка. Конец его обрывался в пустоту — некая сила искорежила его, оставив ободранные балки и сломанные ступени. Наверху имелась дверь — естественно, тоже закрытая.
— Да пошло оно все к Финейглу! — рассердилась Тила. — Я сейчас окно протараню!
— Стой! — приказал Луис, надеясь, что она послушается. — Говорящий, воспользуйся дезинтегратором. Открой нам проход.
В льющемся из большого панорамного окна свете Говорящий снял с плеча шанцевый инструмент Поработителей.
Свойства дезинтегратора были хорошо знакомы Луису. Попадавшие под его луч переменной ширины объекты внезапно обретали положительный заряд, которого вполне хватало, чтобы разорвать их на части. Кукольники добавили к нему второй, параллельный луч, чтобы нейтрализовать заряд протонов. Луис не пользовался вторым лучом, когда копал яму на поле подсолнечников, и знал, что без него можно обойтись и сейчас.
Ему следовало догадаться, что Говорящий все равно использует оба.
Две точки на большом восьмиугольном окне, разделенные расстоянием в несколько дюймов, получили противоположный заряд, и между ними возникла разница потенциалов.
Ослепительная вспышка заставила Луиса зажмуриться, из глаз потекли слезы. Раздался громовой удар, показавшийся оглушительным даже сквозь силовое поле, и в наступившей гробовой тишине Луис почувствовал, как на его шее, плечах и тыльной стороне ладоней оседают похожие на песок частицы.
— Надо было сначала его испытать, — сказал он, не открывая глаз.
— Отлично сработано. Он нам еще пригодится.
— Поздравляю. Только не направляй его на папочку, а то папочка рассердится.
— Луис, оставь свои дурацкие замечания.
Наконец вновь обретя способность видеть, Луис обнаружил, что он сам и скутер усыпаны миллионами мельчайших стеклянных осколков. Вероятно, силовое поле задержало частицы, а затем пропустило их, и они осели на каждой горизонтальной поверхности.
Тила уже вплывала в пещеру величиной с танцевальный зал. Остальные последовали за ней.
Луис постепенно просыпался. Чувствовал он себя превосходно. Он лежал на собственной руке, на мягкой поверхности. Рука затекла.
Перевернувшись на спину, Ву открыл глаза.
Он лежал в постели, глядя в высокий белый потолок. В ребра ему что-то упиралось — как выяснилось, ступня Тилы.
Ну да, конечно. Вчера вечером они нашли эту кровать размером с миниатюрное поле для гольфа в огромной спальне, там, где в обычном замке располагался бы подвал.
К тому времени они успели обнаружить и другие чудеса.
Замок действительно оказался замком, а не просто шикарным отелем. Банкетный зал с панорамным окном пятидесятифутовой высоты поражал сам по себе, но стоявшие в нем столы окружали возвышение, на котором расположился еще один стол в форме кольца, а в его центре — изящное кресло с высокой спинкой размером с трон. Поэкспериментировав, Тила выяснила, как заставить кресло подняться на половину высоты до потолка и как активировать микрофон, усиливавший голос сидевшего в нем до громогласного рева. Кресло могло вращаться, и вместе с ним поворачивалась висевшая над ним скульптура из натянутой проволоки. Очень легкая, почти не занимавшая места, она казалась некоей абстракцией, пока Тила не начала ее вертеть, и тогда стало ясно, что это портрет.
Скульптура изображала голову лысого мужчины.
Был ли это местный житель, принадлежавший к сообществу, члены которого брили лица и скальпы? Или представитель некоей иной расы с противоположной стороны кольца?
Этого можно было никогда и не узнать. Но лицо скопировали с человеческого — худощавое, с правильными чертами. Лицо того, кто привык повелевать.
Глядя в потолок, Луис вновь вспомнил то лицо с повелительными морщинками вокруг рта и глаз, которые художнику каким-то образом удалось воплотить в проволочной сетке.
Все указывало на то, что когда-то здесь располагалась резиденция правительства — трон, банкетный зал, уникальные окна, сам летучий замок с независимым источником энергии. Но решающим аргументом для Луиса Ву стало именно то лицо.
Они обошли весь замок. Повсюду встречались роскошно украшенные, прекрасно спроектированные лестницы, только все неподвижные. Не было ни эскалаторов, ни лифтов, ни движущихся дорожек, — возможно, когда-то лестницы перемещались сами.
В итоге исследователи направились в нижнюю часть замка, поскольку так было проще, чем взбираться наверх, и обнаружили там спальню.
После бесчисленных ночей, когда приходилось спать в седлах скутеров и заниматься любовью во время недолгих посадок, кровать, которую увидели Луис Ву и Тила, неудержимо потянула их к себе. Говорящий же продолжил обследовать замок в одиночестве.
Пока оставалось неизвестным, что ему удалось найти.
Луис приподнялся на локте. Затекшая рука постепенно оживала, и он старался ею не трясти. Со спальными панелями такого никогда не бывало, но, невмирс... это хоть какая-то постель...
Стеклянная стена спальни выходила на высохший бассейн. Заключенный между стеклянными стенами и полом, на Луиса таращился пустыми глазницами в похожем на ложку черепе белый скелет злопастного брандашмыга.
За противоположной стеной, столь же прозрачной, открывался вид на город с высоты тысячи футов.
Трижды перевернувшись со спины на живот, Луис скатился с края кровати. Мягкий пол был устлан меховым ковром, по структуре и цвету удивительно напоминавшим бороду туземца. Прошлепав босиком к окну, Луис выглянул наружу.
(Что-то мелькнуло в поле его зрения, словно мелкая помеха на экране стереовизора. Он предпочел не обращать на нее внимания, хотя она его и раздражала.)
Под белым, лишенным каких-либо черт небом, простирался город всех оттенков серого. В основном он состоял из высоких зданий, но лишь горстка их превосходила остальные, возвышаясь над нижней частью летающего замка, который когда-то был не единственным. В очертаниях города зияли, подобно шрамам, широкие пустоты в тех местах, где обрушились тонны каменной кладки.
Но этот замок из сновидений обладал собственным независимым источником энергии. И в нем была спальня, размеры которой позволяли устроить приличную оргию. Через такое громадное, во всю стену окно султан мог наслаждаться видом своих владений, разглядывая подданных, словно муравьев, каковыми те, собственно, и являлись.
— Подобные места благоприятствуют чувству собственного величия, — пробормотал Луис Ву.
Его взгляд привлекло нечто, трепетавшее за окном.
Какая-то длинная нить медленно опускалась с неба на город. Луис видел две ее грубые пряди, которые тянулись с карниза. Она продолжала падать все время, пока он смотрел в окно, невольно оказываясь в его поле зрения.
Не зная, откуда она взялась, Луис принял ее как некую забавную данность. Лежа голышом на спине на ворсистом ковре от стены до стены, он смотрел на проплывающую мимо окна нить, чувствуя себя здоровым и отдохнувшим впервые с тех пор, как луч рентгеновского лазера коснулся «Лжеца».
Нить все плыла и плыла вниз, образуя черные петли на фоне серо-белого неба. Необычайно тонкая, она то исчезала из виду, то появлялась снова. Как узнать ее длину? Как сосчитать снежинки в метели?
Внезапно Луис понял, что это.
— С возвращением, — вздрогнув, проговорил он.
Нить, соединявшая теневые квадраты. Она все это время следовала за ними.
Мечтая о завтраке, Луис поднялся на пять лестничных пролетов.
Он искал банкетный зал, но вместо него нашел кухню, естественно не рассчитывая, что она будет работать.
Мысли, уже возникавшие у него раньше, подтвердились. Неотъемлемую принадлежность любого автократа составляли слуги, и здесь они наверняка когда-то были. Для столь огромной кухни требовалось два десятка поваров со своей собственной прислугой, чтобы носить готовую еду в банкетный зал, возвращать грязную посуду, мыть, убирать, бегать по делам...
В корзинах, где когда-то хранились свежие фрукты и овощи, теперь не осталось ничего, кроме пыли, плодовых косточек, высохшей кожуры и плесени. В леднике, где когда-то висели мясные туши, было пусто и тепло. Нашелся и до сих пор работающий холодильник. Часть еды на его полках, возможно, даже была съедобна, но Луис предпочел не рисковать.
Ни одной консервной банки ему не попалось.
Вода из кранов не шла.
За исключением холодильника, в кухне не оказалось устройства сложнее дверной петли. На печах отсутствовали индикаторы температуры или таймеры, не обнаружилось ничего похожего на тостер. Над плитой болтались веревки с узловатыми наростами грязи. Сушеные приправы? Никаких бутылочек?
Прежде чем уйти, Луис еще раз огляделся и только теперь понял.
Изначально это помещение не было кухней.
Но что тут в таком случае находилось? Кладовая? Стереозал? Скорее всего, последнее. Одна стена была полностью пуста, и покрывавший ее слой краски выглядел свежее остальных, а на полу виднелись следы от когда-то стоявших здесь кресел и диванов.
Что ж, ясно. Это был зал для развлечений. А потом, возможно, встроенный в стену стереовизор сломался, но никто не знал, как его отремонтировать. Позже та же судьба постигла и кухонный автомат.
И тогда большой стереозал переделали в кухню, на которой приходилось управляться вручную. Надо полагать, подобные кухни получили в те времена широкое распространение. Сырые, необработанные продукты доставляли на них с помощью летающих грузовиков.
А когда летающие грузовики начали один за другим выходить из строя...
Луис покинул кухню.
Наконец он нашел банкетный зал и единственный во всем замке заслуживающий доверия источник пищи — автомат в своем скутере, из которого привычно извлек брикет.
Он уже заканчивал завтрак, когда вошел Говорящий.
Кзин страшно проголодался. Он направился прямо к своему скутеру, получил из автомата три влажных темно-красных брикета и в три щелчка зубов разделался с каждым. Лишь после этого он повернулся и взглянул на Луиса.
Говорящий больше не выглядел призрачно-белым. В течение ночи целебное действие пены закончилось, и она отвалилась, обнажив блестящую розовую здоровую кожу — если именно такой цвет имела здоровая кожа кзина, — с несколькими серыми шрамами и густой сетью фиолетовых прожилок.
— Идем со мной, — распорядился Говорящий. — Я нашел зал карт.
