Глава 11

Антон никогда не стеснялся делить студентов на любимчиков и отщепенцев. Любимчикам он прощал многое, помогал на экзаменах и всячески их выделял. Наверное, если бы его любимчиками были одни девушки, уже ходили бы слухи, что он спит с каждой из них, но были среди них и парни.

Конечно же, делил он подобным образом и группу по гипнозу. Любимчикам уделял больше внимания, хвалил и подбадривал. Постепенно все, кто в эту категорию не вошли, так или иначе покинули группу. Пожалуй, остались только Сережа Родионов и Андрей Коростышев. Их Антон не то что не любил, скорее, просто не выделял. Слава, Гриша, Витя, Саша и Лара всегда нравились ему больше.

Среди тех, кто не доучился, были разные ребята: у кого-то оказалось мало таланта, они ушли раньше, у кого-то таланта было выше крыши, но они плохо поддавались авторитету Антона и его убеждениям, таких он выжил сам. К последним относился и Коля Смирнов.

Поначалу Антону он нравился: парень был хватким, напористым, умел ставить цели и добиваться желаемого. В гипнозе такие качества важны. Гипнолог должен быть уверен в себе гораздо сильнее гипнотизируемого, а те бывают разными. Далеко не всегда это затюканная бытом дамочка, находящая утешение в опустошении холодильника, как его нынешняя постоянная клиентка. Не с каждым заданием Коля справлялся легко, но никогда не отступал, пока не добивался результата. Пока они проходили обычные виды гипноза, Смирнов казался Антону достойным кандидатом для его будущей диссертации, но когда перешли к внушению, Антон впервые напрягся. С самого начала, с самого первого урока он убеждал учеников, что этим видом гипноза никогда нельзя пользоваться для собственной выгоды. Они, конечно, кивали, соглашались, но какой двадцатилетний студент удержится от ма-а-аленького внушения преподавателю на зачете, если до утра веселился на вечеринке и не выучил всех вопросов? Или если появлялась возможность избежать конфликта с родителями, уломать на свидание строптивую девушку?

Антон, конечно, почти всегда об этом узнавал. Устраивал провинившемуся разнос, и студенты принимали его аргументы. Он умел быть убедительным. Второй раз нарушать запрет рисковали не многие. И только в глазах Смирнова, раз за разом пользовавшегося внушением, Антон никогда не видел раскаяния, что бы ни говорил и как бы ни наказывал. Антон понимал, что Коля никогда не перестанет использовать свои способности, и следует прекратить его обучение, но каждый раз откладывал, надеясь, что тот все же исправится. Уж очень жалко было терять такой материал. Пока не грянул гром.

О том, что студент-четверокурсник, гениальный парень, уже сейчас выделяющийся из всего потока незаурядным умом, поразительной памятью и умением быстро и точно соображать в экстренной ситуации – весьма важным для будущего врача навыком – оказался в реанимации после отмечания сессии, гудел с утра весь университет. Антон, может, и не обратил бы на этот случай внимания. Он знал, как иногда сносит башню даже у лучших студентов, которые не умеют вовремя остановиться. Но он случайно услышал, что на той вечеринке был и старший на курс Смирнов, и даже о чем-то поспорил с несчастным студентом. Небольшой опрос всех, кто веселился там вместе с ними, позволил Антону установить ход событий и сделать правильные выводы.

Когда вся группа, к тому времени в количестве всего девяти человек, собралась на очередное занятие, Антон полностью посвятил его разбору этого случая. И снова не увидел в глазах Смирнова ни капли раскаяния. В них, наоборот, плескалось самодовольство.

– Ты понимаешь, что чуть не убил его? – ярость клокотала в горле Антона, мешая говорить. Хотелось схватить нагло улыбающегося в лицо подонка и свернуть шею.

– Но не убил же, – пожал плечами Смирнов.

– В следующий раз можешь убить!

– Вот тогда и поговорим.

– Пошел вон! – велел Антон. – Пошел вон из моей группы, и чтобы я никогда тебя больше не видел!

Коля и тогда молча поднялся, взял рюкзак и вышел. Антон радовался лишь тому, что не успел обучить его всем хитростям внушения. Хватит и того, чему уже научил.

Но когда случилась беда, идти за помощью ему пришлось именно к Коле.

Стоя у кровати дочери, совсем еще юной шестнадцатилетней девушки, запутавшейся в собственной жизни, Антон снова чувствовал, что его разрывает от ярости, ненависти к тем, кто это сделал с ней. Конечно же, его девочка была ни в чем не виновата. В чем таком может быть виноват глупый ребенок? Виновата ее мать, которая не доглядела и вовремя не забила тревогу, плохая компания, ублюдки, которые снабжали детей наркотиками. Последних и следовало наказать.

Выяснить, где Вика брала наркотики, кто впервые дал ей их попробовать, кто давал в долг и показывал пример, труда ему не составило: едва дочь пришла в себя, он устроил ей форменный допрос. На всякий случай с внушением, чтобы быть уверенным, что она ничего не скрыла, но ему казалось, что Вика и так бы все рассказала. Она сильно испугалась.

Ее компания – такие же подростки, как и она сама, – облюбовала недавно открывшийся в их районе ночной клуб. Вообще-то пускали туда с восемнадцати, но охранником работал старший брат одного парнишки из компании. Он и пропускал молодежь внутрь. Антон, конечно, подозревал, что охранник делал это с ведома руководства клуба, но наивная дурочка искренне считала, что они проходят туда по блату.

Однажды кто-то предложил им таблетки, уверяя, что те абсолютно безопасны. С ними стало весело, и танцевать можно было до утра. Таблетки были недорогими, Вика с легкостью выделяла на них деньги из карманных расходов. Да и покупала не так часто, не каждый раз. Однако со временем этого стало мало. Ей предложили кое-что покрепче, удовольствия стало больше, но, попробовав раз, другой, слезть она уже не смогла. Таскала деньги из кошелька матери, проверяла куртки в школьной раздевалке. Пока однажды не напутала с дозировкой и не угодила в больницу.

Антон слушал ее, и его трясло от злости. Его Вика, его маленькая девочка – наркоманка и воровка. План рождался в голове по мере того, как дочь заваливала его подробностями.

Кроме мести, ему были нужны деньги на лечение Вики. Он не хотел, чтобы Вика лежала в обычной клинике для наркоманов, там ей не помогут, у девочки будет только дополнительный стресс. Он хотел для нее лучших лекарств, качественного ухода, комфортных условий. Найти такое труда не составило, а вот цены ошарашили, хотя Антон к ним готовился. Тогда он решил, что будет правильно совместить полезное с приятным. Пусть за лечение девочки заплатят те, кто травил ее дурью.

Наверное, Антон справился бы и один. Наверное, одному было бы даже безопаснее. Если никто не знает о твоем преступлении, никто и не выдаст. Но он не рискнул. Слишком большое количество людей пришлось бы гипнотизировать почти одновременно, чтобы они не успели связаться друг с другом и обнаружить внушение. Проще было взять сообщника, а заодно, если что-то пойдет не так, и подставить его. Это был, конечно, крайний случай, но Антон всегда продумывал все варианты.

Сначала Антон хотел найти кого-то из своей бывшей группы. Ребята были сильными, многое изучили. Для того же Гриши Локтева задачка на один зуб, если, конечно, учесть помощь Антона. И это не говоря уже про Сашу, но Сашу звать он сразу передумал. Не с ее характером предлагать подобное.

Проблема была в том, что Антон потратил слишком много времени и сил, чтобы вложить в их головы недопустимость такого гипноза. Сделаешь ставку не на того – и сядешь первым. Тогда-то он и вспомнил про Колю Смирнова. Если только ничего не изменилось за прошедшие годы, Коля обладал как раз тем характером, который необходим для подобного дела. Он не прошел обучение до конца, но и того, что успел выучить, хватало с лихвой.

Первый же сбор информации дал понять, что Коля – именно тот, кто ему нужен. После прохождения интернатуры он в медицине не задержался. Огромная ответственность, ненормированный рабочий день и нищенская зарплата – вовсе не то, о чем мечтал Коля. Он начал один бизнес, затем второй, третий. Ни один из них не приносил больших денег, поскольку у Коли не было нужной жилки. Он хватался за разную ерунду вместо того, чтобы сделать ставку на что-то крупное и серьезное. То перепродавал подержанные машины, то держал несколько палаток на рынке. Но ни разу и не прогорел. И в этом, Антон был уверен, заслуга того, что Смирнов до сих пор пользовался внушением. Он не стеснялся мошенничать, иногда настолько откровенно, что Антон удивлялся: как можно было этого не понять даже с внушением? Кроме того, Коля был заядлым любителем подпольных казино, а потому деньги ему требовались постоянно. Антону даже не пришлось сильно убеждать его.

Общение с Колей дало Антону понять, насколько близки были его ребята к повторению пути американских гипнологов-мошенников.

Еще около недели у них ушло на подготовку, дополнительный сбор данных, зато все прошло без сучка и задоринки. Ночной клуб, где молодежь подкармливали наркотиками, закрылся, его хозяева оказались на грани банкротства. А у Антона появились деньги на лечение дочери. Она сможет пролежать в той клинике столько, сколько нужно, а потом еще поехать с матерью в отпуск и поступить после школы в любой вуз на платное отделение. Еще и ему самому останется на текущие расходы. Коля был не слишком доволен доставшейся ему суммой, но пришлось смириться. В конце концов, это был план Антона, ему и полагалась большая часть денег.

Антон замолчал, только сейчас обратив внимание, что бокал в его руке опустел. Он и не заметил, когда допил его содержимое. Саша сверлила Антона взглядом, и он понимал, что она не удовлетворена его рассказом. Однако сказать ей главного он почему-то не мог. Надеялся, что ей хватит и этого, ведь она именно это хотела знать: кто.

– Хорошо, – наконец кивнула Саша. – Ты мудак и козел, сам сделал то, от чего когда-то предостерегал нас…

– Это не совсем то! – перебил он, разозлившись. Его покоробил Сашин тон. Какое право она имеет судить его? Если ей теперь почти тридцать, а не двадцать четыре, как тогда, это еще не дает ей право говорить о нем таким тоном! Сколько бы ей ни было, он все равно будет старше на двадцать лет. – Я всего лишь заставил их оплатить лечение моей дочери и компенсировать зло, которое они ей причинили. Заодно разорил ночной клуб, который и был рассадником этой заразы. Если правоохранительные органы не могут справиться с проблемой, пришлось мне.

Саша скривилась, как от зубной боли, но ничего не сказала. Возможно, если бы не майское расследование в Нижегородской области, когда они с друзьями точно так же возомнили себя судьями, она бы и осудила его, но теперь не имела на то морального права. Пусть они никого не грабили и не убивали, но предпочли не вмешиваться, а иногда невмешательство равняется убийству. Саша не жалела о том своем решении, но лишний раз вспоминать не любила. Ей было стыдно за него и за то, что она считала его правильным.

– Но я все равно не понимаю, – продолжила Саша свою мысль, как будто не услышала его. – Зачем Коле мстить? Ладно тебе и твоей дочери: может быть, ему стало стыдно за то, что ты его втянул в преступление, или сумма показалась слишком маленькой, но мы тут при чем? Что ты скрываешь?

Антон молчал. Возможно, и не ответил бы, нашел как выкрутиться, но голос внезапно подал Сашин друг, о котором он уже успел забыть. Во время его рассказа Саша ходила по комнате, а тот так и подпирал спиной косяк двери, как будто боялся, что Антон сбежит. Создавал себе иллюзию контроля над ситуацией. Смешной парень.

– Вы его чем-то обидели. Или даже оскорбили. Но чем? Сказали, почему выбрали для этого дела его, а не кого-то другого? Что только его посчитали достаточно беспринципным для подобного? В этом виновата ваша группа?

Саша удивленно посмотрела на Войтеха, пытаясь понять, что он имеет в виду и как это узнал. Она перевела взгляд на Антона, и тот явно понимал, о чем говорит Войтех. Он зло прищурился и сжал зубы, однако ничего не ответил.

– Что?.. – только и спросила Саша.

– Скажите ей, – велел Войтех. – Ведь я прав?

Черт бы его побрал, этого непонятного иностранца! Конечно, он был прав. Коля пришел к нему на работу примерно через неделю после того, как они поделили деньги и договорились обо всем забыть.

Последний пациент ушел около получаса назад, но Антон еще сидел в своем кабинете, заполняя кое-какие бумаги. Вика уже лежала в дорогой клинике, Антон оплатил ее лечение на два месяца вперед, никто за это время денег не хватился, а потому Антон начал потихоньку выдыхать, надеясь, что все получилось. Когда в кабинет заглянула Маша и сказала, что к нему пришел некий Николай Смирнов, Антон почувствовал, как сердце провалилось в живот и остановилось. Зачем он пришел? Ведь договорились, что им лучше не встречаться. Неужели что-то случилось, на него вышли?

Коля был не пьян, но заметно выпивши. Только когда он начал нести какую-то чушь про дальнейшее совместное сотрудничество, Антон понял, что ничего не случилось. Придурок просто решил, что они теперь продолжат заниматься подобным. Пусть он и остался недоволен полученной суммой, но эти деньги все равно были больше, чем те, что он зарабатывал своим бизнесом, и достались проще. Он уже даже придумал следующую «операцию». Самому ему было не справиться, а вдвоем они это дельце провернут за пару дней.

Сердце вернулось обратно в грудную клетку, зато снова вспыхнуло раздражение. Антон вежливо, но твердо объяснил Коле, почему это была разовая акция и почему продолжать он не намерен.

– Значит, вот как? – сощурился Коля, когда до него наконец дошел смысл его слов. – Как тебе нужна моя помощь, так через шесть лет меня нашел, а как мне помочь, так все?

– Ты получил за свою помощь деньги, – напомнил Антон. – Я тебе никакой помощи не обещал.

Коля подскочил на ноги и нервно прошелся по кабинету.

– Ты всегда таким был, – раздраженно, заводя себя каждым новым словом, выговаривал Коля. – Нам говорил одно, а сам делал другое. Запрещал нам пользоваться внушением, говорил, что это плохо, меня чуть не распял однажды, а как только оно понадобилось тебе, мигом воспользовался. Двуличная сволочь, вот ты кто!

Антон молча смотрел на бывшего ученика, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на коленях. Не перебивал, ничего не доказывал. Все это он уже слышал о себе не раз, выработал иммунитет. А уж с той истерикой, которую когда-то закатили ему Саша и Лара, вообще мало что сравнится. Гриша Локтев вообще по морде дал, ничего, выжил. И это стерпит.

– Что же ты ко мне пришел? – продолжал бесноваться Коля. Как будто молчание Антона только сильнее подстегивало его. – Почему не попросил кого-нибудь из своих любимчиков? Тех, кого ты так оберегал?

– Именно потому и не попросил, – равнодушно бросил Антон, ухмыльнувшись уголком губ. – Зачем мне было так рисковать ими? А вдруг что-то пошло бы не так? Я не хотел подставить кого-нибудь из них.

Коля замер посреди кабинета, вперил в него взгляд и скривился.

– Вот значит как? А меня не жалко, да?

Антон в ответ лишь пожал плечами.

– Ты еще пожалеешь.

Коля ушел, и с тех пор они не виделись. Антон не воспринял его угрозу всерьез, он ждал проблем с другой стороны. Боялся, что те, кого они обманули, раскроют обман, найдут его и придут за своими деньгами.

Конечно, рассказывая об этом разговоре Саше и ее другу, Антон немного сместил акценты, сказал так, будто на самом деле не хотел рисковать никем из них, но по Сашиным глазам видел, что она ему не поверила. Или же в ее системе ценностей не было никакой разницы, позвал он Колю потому, что не хотел подставлять своих любимчиков или же потому, что думал, что они его пошлют подальше.

– Ну что ж, теперь понятно, за что он недолюбливает нас, – презрительно бросила Саша. – Но неужели твои слова так задели его, что он решил нас убить?

– И почему ждал почти два месяца? – поддакнул ее друг, но Антон не знал ответа на этот вопрос.

– В любом случае, не будем терять время, – продолжила Саша, – нужно найти его.

– Думаешь, ты самая умная? – не сдержался Антон, наливая себе еще одну порцию противно-теплого вина. – Я его искал. Но он как сквозь землю провалился.

– Под землей его нет. – Сашино выражение лица показалось ему странным: она не то издевалась, не то говорила серьезно. – Мы пробовали позвать его оттуда, он не отозвался.

Время было на вес золота. Все понимали, что Родионов и Коростышев Коле Смирнову – чем бы он сейчас ни был – неинтересны. До Ларисы он то ли еще не добрался, то ли тоже по какой-то причине не питает к ней ненависти. Он предпринял две попытки извести Сашу, а встретив сопротивление, отступился и теперь пришел за своим главным обидчиком. Тот тоже оказался ему не по зубам, но, в отличие от Саши, имел слабое место – лежащую в клинике дочь. Он мог добраться до нее в любой момент и либо обменять ее жизнь на жизнь Антона, либо просто забрать ее жизнь, надеясь, что это разрушит оборону ее отца. Следовало найти и остановить его до того, как он осуществит это.

Войтех почти как наяву видел песочные часы, горка снизу в которых стремительно растет. Интуиция подсказывала, что им лучше не тормозить. Чтобы не терять время на разъезды, он потребовал у Антона ноутбук и снова организовал общую конференцию. Пересказав друзьям всю услышанную историю, он коротко поинтересовался:

– Ваши версии? Как нам найти этого парня? Он точно жив, но где-то прячется.

– Я не понимаю, – возразил Нев. – Если все это делает обычный живой человек, то почему его ни разу никто не увидел? Почему он ни разу не попал на наши камеры? Почему вместо него Саша с Ларисой видели бестелесную, искаженную фигуру?

– Значит, он не обычный живой человек, – резонно заметил Ваня.

– Что ты хочешь сказать? – Саша, до этого нервно мерявшая шагами единственную комнату в квартире Антона, остановилась и уставилась на экран ноутбука. Тот был чем-то забрызган, на Ванином лбу красовалось темное пятно, и это почему-то сильно раздражало, поэтому Саша старалась не смотреть туда.

– Ну логично же. – Ваня развел руками. – Раз на камеры не попал, значит, тела не имеет. Значит, мертв.

– Но ведь он не отозвался во время спиритического сеанса.

– Так ведь мы тогда еще не знали точно, кого звать. Нев, – Ваня повернулся к окошку, в котором виднелся их старший товарищ в его ноутбуке, и темное пятно чуть съехало в сторону, – могло это вам помешать?

– Теоретически – могло, – пожал плечами тот. – Как теоретически духи могут иногда не являться на зов. Я все-таки не медиум.

– На ваш зов отозвался даже Темный Ангел, – заметил Войтех. – Сомневаюсь, что он слабее.

– Я полагаю, тогда он и сам желал поговорить. Ваш Коля Смирнов может этого не хотеть.

– Хорошо, а есть способ узнать наверняка? – уточнил Войтех. – Жив он или мертв – хотя бы это для начала.

– Я могу провести ритуал… – начал Нев, но Лиля его перебила:

– А что нам это даст? У нас есть план, что делать в каждом из этих случаев? Как защититься от него, если он жив? И что делать, если он мертв?

– Если он мертв, то нам нужно найти его тело, – спокойно ответил Нев, медленно протирая стекла очков. – Я могу… связать дух, установив над ним свою власть.

Саша видела, что Антон, слушая их, прикончил уже третий бокал вина. Бутылка опустела, но она была уверена, что он откроет еще одну. В каком-то смысле Саша его понимала, слушать подобные разговоры на трезвую голову обычному человеку сложно, даже если он высококлассный гипнолог, но все же сказала:

– Ты бы оставил голову трезвой. Или думаешь, что мы сами будем спасать твою дочь?

– При всех своих талантах духов связывать я не умею, – хмыкнул Антон, однако новую порцию наливать не стал.

– Мы не уверены, что это дух. А значит, может пригодиться и гипноз. Что, если он жив, но каким-то образом может выходить из тела? – Это Саша сказала, уже снова повернувшись к ноутбуку, стоящему на столе рядом с креслом, в котором сидел Войтех, но ответил Антон:

– Нет, Коля этого не умеет. Я изучал как-то подобную практику, примерно представляю, что для этого нужно и как это происходит, но даже у меня ни разу не получилось. Я на девяносто девять процентов уверен, что он этого не может.

– Вы говорите об астральной проекции? – прищурившись, уточнила Лиля.

– Я без понятия, о чем говорят они, но ты-то откуда про такое знаешь? – удивился Ваня.

Лиля только покачала головой и проигнорировала выпад брата в свой адрес. Сейчас не время было рассказывать, что и откуда она знает. Да и Нев снова взял инициативу в свои руки:

– Астральная проекция – это интересная версия, между прочим. И если человек плохо владеет этой техникой, то это объяснило бы, почему его фигура выглядела так странно. Он просто не мог спроецироваться… гармонично.

– Нев, а объясните мне, пожалуйста, зачем человеку, хорошо владеющему гипнозом, но плохо владеющему астральной проекцией, приходить в виде этой самой проекции? – усомнился Ваня. – Это какое-то вырезание гланд через задницу. Почему просто не прийти во плоти, подловив момент, когда человек один, и не нашептать ему что-нибудь с прицелом на будущее? Сашка же говорила, что такое возможно. – И прежде, чем Саша что-то возразила бы, закончил: – Да, я помню, ты говорила, что никто из вас этого не умеет. Но выходить из тела тоже никто не умеет, так что обе версии равнозначны.

– Такое имеет смысл только в том случае, если во плоти человек прийти не может, – согласился с ним Войтех.

– И это возвращает нас к версии о том, что он мертв, – констатировала Лиля.

Саша снова остановилась и посмотрела на экран монитора.

– А если он и не жив, и не мертв? – спросила она и замолчала, как будто не задавала этот вопрос кому-то конкретному, а просто пыталась сформулировать собственную мысль.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно уточнил Ваня, когда продолжения не последовало.

– Что он в коме, – еще немного подумав, сказала Саша. – Он не может прийти сам, потому что без сознания. Но и не может явиться в виде призрака, потому что тело все еще живо. Отсюда астральная проекция. Если мозг сильно поврежден и не осознает себя как следует, проекция изменена. Но способность к гипнозу, раз и навсегда записанная в подкорку, никуда не делась.

– Не живой и не мертвый гипнотизер, который приходит к своим жертвам в виде искаженной астральной проекции? – переспросил Войтех с кривой ухмылкой. – А что, мне нравится. Это вполне в нашем духе.

Антон, услышав это, только фыркнул. Кем вообще себя считают эти люди? Однако времени спросить это вслух ему не дали. Войтех уже задался вопросом, как им найти человека в коме, если Антон его не нашел.

– Вероятно, он попал в больницу как неизвестный, – предположила Лиля. – Саш, больницы должны о таких пациентах сообщать в полицию?

– Безусловно, – кивнула та.

– Тогда, Лиля, с тебя звонок Дементьеву, – тут же распорядился Войтех. – Попроси его найти нам подходящих неизвестных.

– А почему я? Ты вроде обычно сам ему звонишь.

– Если я ему еще раз позвоню на этой неделе, он меня покусает, – невозмутимо пояснил Войтех. – А тебя не тронет, ты красивая.

– Обалдеть, – Лиля смешно округлила глаза. – Это что, был комплимент?

– Скорее констатация факта, – с улыбкой заметил Нев.

– Ладно, уболтали. Я ему позвоню.

– Вы, – Войтех перевел взгляд на Антона, – сейчас отправитесь в клинику, к дочери. С вами поедет Нев. Будете дежурить рядом с девочкой столько, сколько понадобится. Думаю, вам двоим удастся… убедить персонал вам не мешать.

Антон кивнул, наконец понимая, что необычный иностранец вовсе не смешной в своих попытках быть главным и контролировать ситуацию. Он знал таких людей: на вид ничего особенного, ни роста выдающегося, ни мышц, которым мог бы позавидовать молодой Арнольд Шварценеггер, ни высокого положения в обществе, а что-то есть такое незримое, что заставляет слушать каждое их слово и подчиняться каждому распоряжению. Вот и он сам сейчас, привыкший держать под контролем мысли и поступки других людей, молча кивнул, соглашаясь.

– А нам что делать? – спросила Саша. – Просто ждать?

– А мы сейчас поможем Антону, которому уже нельзя за руль, встретиться с Невом, а потом встретимся с Иваном и поедем искать этого парня по больницам. Надеюсь, за это время Дементьев что-нибудь найдет по сводкам или как там у них это называется? Ты же понимаешь, что таких людей в огромном городе может оказаться не один и не два. Возможно, нам придется потратить много времени на поиски.

Лиля к тому моменту уже заглушила микрофон, и через веб-камеру было видно, что она разговаривает по телефону. Нев демонстрировал готовность ехать в любом направлении, и только Ваня скептически хмурился.

– А какой у нас план все-таки? Ну, найдем мы парня. Дальше что?

Войтех почувствовал на себе вопросительный взгляд Саши и Антона, даже Лиля, которая все еще слышала их разговор, с любопытством покосилась на него с экрана. Однако он постарался не встречаться ни с кем из них взглядом. Лишь проронил лаконичное:

– У нас есть немного времени обдумать этот вопрос и принять решение.