Глава 22
Святополк поднялся с земли и быстро встал в боевую стойку. Двое противников опять обрушили на него десятки ударов, но в этот раз князь не просто сумел выстоять, но и сам стал наносить ответные удары.
– Хватит, Святополк. Ты делаешь всё те же ошибки, – сказал воевода Ляшко, – ты пытаешься биться сразу с двумя врагами. Выбирай одного. Смотри. Давайте нападайте.
Двое молодцев обрушились на воеводу, который, быстро сделав несколько шагов в сторону, стремительно оказался сбоку от одного из них и плашмя ударил того по спине.
– Первый сражён, а со вторым я уж после разберусь.
Святополк отдышался, а после убрал свой клинок в ножны.
– Ляшко, пойдём в шатёр.
Ляшко сделал знак воинам, и те, тоже убрав мечи и быстро поклонившись князю и воеводе, удалились.
– Печенеги стали лагерем чуть поодаль от нас, за озером, – сказал воевода Ляшко, – мне это место не нравится. В случае, если новгородцы начнут переправу и бой, то мы не сможем прийти друг другу на помощь.
Мой человек в стане новгородцев метнул стрелу в указанном месте. Они готовятся к бою.
– Да знаю я об этом, – недовольно проговорил князь Святополк, – видел я, как они строят лодки и плоты. Хорошие лодки, сразу видно, что плотников среди них много. Куда больше, чем воинов.
– Княже, – обратился к Святополку воевода, – меня всё беспокоит тот новгородец, ну, которого мы словили и который ночью несколько недель назад ушёл. Как бы так не получилось, что провели меня.
Святополк усмехнулся и, войдя в шатёр, сел на свою постель.
– Да выброси ты его из головы, Ляшко. В стае новгородцев болезни и голод. Хоть боярин Талец и был подлым человеком, но голова у него работала хорошо. К весне у Ярослава не останется воинов, а мы даже мечи не обагрим кровью.
– Будет битва, княже, будет. Новгородцы – воины отчаянные, и у них численное преимущество. Я бы ещё не забывал о варягах!
– Ну, о них-то я всегда помнить буду. Тут вот боярин Елович приехал. Как простой воин. Говорит, раз он стар и не может воеводой мне служить, то жизнь свою как воин за меня отдаст.
Ляшко скривился. Чего это старый лис пришёл сюда? Для чего? Конечно, прогнать его он не мог, но с осторожностью относился к боярину.
– Елович своего не упустит. Раз приехал сюда, то не просто так.
Святополк взял флягу с мёдом и налил два кубка.
– Бери, Ляшко, бери! Я сегодня хочу пировать со своей дружиной!
– Негоже, княже. Вороги могут узнать и напасть. Они уже и плоты, и лодки изготовили. Холод сковал озеро, но Днепр по-прежнему не замёрз.
– Пустое это, – отмахнулся князь Святополк, – к тому же нам печенеги подошли на помощь. Не дерзнут новгородцы.
– А повод какой? Чему радоваться будем?
Святополк осушил кубок, а после хлопнул Ляшко по плечу.
– Княгиня ждёт ребёнка!
Ляшко с улыбкой выпил свой кубок.
– Ну, княже, пошли Господь тебе наследника! А вообще-то, коли быть правдивым, то я, конечно, не сильно опасаюсь новгородцев. А весть эту кто принёс?
– Елович! Он же с Киева приехал. Сегодня сколотят столы и всё уставят мёдом. Все запасы мёда пусть выставят. Я хочу праздновать!
Ляшко сел рядом со Святополком. Как-то мне не по себе, подумал воевода. Негоже это – прямо перед носом ворогов пиры закатывать. Князь Владимир всегда говорил, что безрассудство – главная погибель. Святослав Неистовый именно из-за безрассудства своего погиб. Но что тут скажешь – коли княгиня и впрямь в тяжести, как тут не возрадоваться! Даже Владимир Святославович поднёс бы каждому воину по чарке, а у него детей вон сколько было. Что уж говорить про Святополка.
Новгородцы многочисленны, но в их стане воинов мало. Только дружина и варяги представляют опасность, всё остальное войско в лаптях. Сапог, и то на всех нет. Лапотное войско – не чета киевской рати, где самый последний воин в шатре спит и мечом опоясан.
* * *
Вечерело. Солнце скрылось, но свет от костров хорошо освещал пирующих. Князь Святополк сидел за столом в окружении воевод и простых ратников. Со всех сторон только и слышались радостные крики.
– Слава князю Святополку! Да пошлёт ему Господь наследника!
Князь встал и поднял свой кубок, который был до краёв наполнен хмельным мёдом.
– Воины, делить с вами радость для меня честь! Елович, встань со своего места. Что-то ты далеко от меня сидишь! Садись-ка рядышком. Ты мне радостную весть принёс из Киева.
Боярин Елович подошёл к князю, и все, расступившись, освободили ему место. Что говорить, но ближника князя Владимира уважали.
– А я вот, князь, – сказал боярин Елович, – одного хочу – жизнь за тебя отдать. Я, может сейчас кто скажет, и стар, и, может, полжизни в язычестве провёл, но, видимо, такой я. Хочу, как и предки мои, найти смерть в бою!
– Не язычество это, – сказал Святополк, – доблесть это, и за это я тебя люблю. Ты истинный воин!
Ляшко отодвинул от себя кубок. Всё, хватит, подумал воевода. Я и так выпил сегодня вдоволь. Нельзя вот так беспечно пировать прямо перед ворогами.
– А чего ты, воевода, не пьёшь? – спросил у Ляшко один из воинов, годами ещё не зрелый и, видимо, лишь родом своим прославленный. – Чего твой кубок пуст? Может, мёд кончился?
– А ты, я так посмотрю, храбрый и удалой? Только на пиру чарку опустошаешь или в битве тоже? Как тебя звать-то?
– Алексеем.
В это время боярин Елович вылез из-за стола и вместе с группой пьяных воинов отправился к реке.
– Вот что, Лёшка, – сказал воевода Ляшко, – ты уж прости, что я к тебе по-славянски, ты ступай-ка за боярином Еловичем и посмотри, куда и для чего он пошёл. Понял?
Алексей послушно встал из-за стола и пошёл за боярином, который вместе с воинами шагал к реке.
– Зачем вы пришли сюда со своим хромым князем? – громким голосом закричал боярин Елович. – Чего вам здесь надобно? Могли бы не ходить так далеко. Мы сами к вам весной пришли бы! Ваше дело плотничать, а не сражаться!
Воины, пришедшие рядом с Еловичем, который еле стоял на ногах, тоже стали выкрикивать в сторону новгородцев разные обидные слова.
– Плотники и древопоклонники! Тьфу!
– Завтра мы будем на вашей стороне! – послышался крик со стороны новгородцев. – Мы будем пировать на ваших костях!
– Как бы не так, – крикнул в ответ боярин Елович, – вам ещё надо мост навести, чтобы нам весной проще было к вам идти. Вы плотники умелые – от вас не убудет.
Алексей, с улыбкой послушав, как боярин Елович и пьяные воины перекрикиваются с новгородцами, вернулся к Ляшко.
– Воевода, Елович там с новгородцами лается.
Ляшко невольно скривился. Что-то, видно, рассудок у Еловича совсем иссох от старости. Вроде уже старец, а словно юнец пошёл кривляться. Видно, и впрямь старик хочет смерть в бою найти, да только не сюда он приехал.
Не будет боя. Будем ждать, когда Ярослав уберётся со своими людьми.
Ляшко наполнил свой кубок мёдом и, поднявшись, громко сказал:
– Княже, пью свой кубок за тебя и за твоих предков. Пусть слава их будет тобой преувеличена!
– Да! Да! Пусть будет преувеличена! Пусть по всему миру вспомнят о нас! Пусть щит князя русов будет прибит на вратах Царьграда! – поддержали его воины, опустошая свои кубки.
* * *
В шатре у князя Ярослава собрались его ближники, Буй, Зозуля и Ульян. Князь внимательно посмотрел на киевлян и новгородца и улыбнулся. Ну и собралась у меня в шатре компания. Все словно змеи, один другого ядовитей.
– Так значит, условный знак – если боярин Елович начнёт похваляться с того берега и подзадоривать нас? – спросил князь Ярослав.
– Верно, – ответил Ульян, – так и уговорились с ним.
Ярослав встал со скамьи, на которой сидел, и вышел из шатра. Несмотря на то что было уже темно, со всех сторон только и слышались крики. Раззадоренные новгородцы, дружинники и варяги жаждали сражения.
– Они над нами уже во хмелю потешаются, – услышал князь Ярослав голос одного из воинов, – у них к нам нет ни страха, ни уважения! Братцы, да чего мы медлим – нас в четыре раза больше!
– Кто с нами на тот берег не пойдёт, того смерти предадим, – кричал другой дружинник, – чего мы тут сидим? Чего ждём? Уже готовы плоты и лодки, осталось лишь отвагу проявить.
Ярослав понимал, что даже если он обратится сейчас к своим людям, то едва ли те его послушают.
– Что думаешь, Будый? – спросил князь у своего пестуна.
– А чего думать-то? Мы не этого разве ждали? Судя по всему, можно сейчас нападать, раз уж киевляне во хмелю к нам браниться ходят.
– А не этого ли от нас и ждут на том берегу? Не хитро ли это расставленные сети? – спросил князь Ярослав.
– А даже коли так, то всё равно мы войско в повиновении не удержим. Люди голодные, злые, больные и помышляют лишь о том, как бы поскорей всё это закончилось.
В это время к князю Ярославу и его ближникам сквозь толпу воинов прорвался конунг Эймунд.
– Конунг Ярсфельд, настало время проявить отвагу! Дай команду к бою.
– Нет, – сказал Ярослав, – сначала пусть каждый повяжет на голову тряпку.
Будый и конунг Эймунд переглянулись, а стоящий рядом воевода Медведко рассмеялся.
– Это для чего же?
– Чтобы в жаре битвы своих же не порубить, – ответил князь Ярослав, – пусть каждый воин оденет на голову тряпку, и тогда начнём сражение! Завтра я буду на другой стороне Днепра, а кто останется на этой, того убьём как изменника!
Услышав слова князя, воины закричали.
– Завтра будем пировать на той стороне Днепра! С нами правда! Мы за доброе дело в бой идём! С нами правда!
Ярослав направился к лодкам, но Будый крепко взял его за руку.
– Остынь, княже. Бой – это не твоё место. Что поделаешь, но ты там лишь вредить будешь. Стой здесь, а биться мы будем.
Ярослав вскинул голову и рукой убрал прядь волос, упавших ему на лицо.
– Я князь, и моё место рядом с моими людьми, – сказал князь.
– Вот и не заставляй их отдавать за тебя жизни попусту, – ответил ему Будый, – мы будем биться, а ты стой здесь.
Ярослав увидел, как мимо его воинов проходил конунг Эймунд, в котором ему на зависть сочетались и красота, и дикая сила. Эймунд, проходя, бил себя в грудь обеими руками, и видящие его новгородцы так же кричали. Битва ещё не началась, а весь лагерь уже ревел. Люди, обнажив мечи, словно забыли о том, что ещё несколько часов назад давились кашлем и готовы были перерезать друг другу глотки за кусок рыбы.
– Ярослав! Новгород! – слышались воинские кличи.
– С такой ратью нападение не будет неожиданным, – сказал князь Ярослав, – может, стоит отложить?
– Нет, – хором ответили князю Будый и Медведко.
– Людей уже не удержать. Варяги уже в лодки и на плоты забираются! Быть сегодня битве, – продолжил Будый, а Медведко направился к своим воинам.
Князь Ярослав вскарабкался на коня и посмотрел вдаль. Словно лес горит – так много факелов. На той стороне, видно, тоже готовились к бою, так как вдоль берега проезжали всадники, которых можно было различить по огням.
– Днепр телами запрудим, – прошептал Ярослав, а затем громко прокричал, – Будый, начнём битву!
* * *
Киевляне вставали из-за столов, поспешно облачались в кольчуги и седлали коней. Князь Святополк подошёл к воеводе Ляшко. Во всём лагере киевлян только он один, пожалуй, был взволнован.
– Друг, – сказал князь Святополк, – сегодня мы запрудим Днепр телами врагов. Мы так долго ждали этого боя. Победа и возвращение будут лучшим подарком княгине.
– Князь, – отозвался воевода, – половина людей хмельные. Плохое это время для боя.
Воевода схватил за руку пробегающего киевлянина.
– Ты почему, выродок, шелом не одел? Где твой щит!
Киевлянин улыбнулся воеводе и со смехом ответил:
– Мы идём биться не с воинами, а с плотниками, на ногах у которых лапти.
Ляшко наотмашь ударил киевлянина, и тот повалился на землю.
– Ты что несёшь, воин! В скольких ты битвах побывал? Сколько врагов пало от твоего меча? Они плотники, а кто ты? Меч и сапоги ещё не делают тебя бойцом.
Святополк запрыгнул на своего коня и поскакал к воинам. Воевода Ляшко догнал его и на скаку закричал:
– Князь, командуем отход. Надо соединиться с печенежскими всадниками. Нас намного меньше, чем новгородцев, и наша рать не готова к бою.
– Воины, – обнажая свой меч, обратился князь Святополк к киевлянам и дружине, – сделайте мне подарок – одолейте наших врагов в битве! Помните, каждый из вас стоит десятка новгородцев, а значит, у нас численное преимущество. Вон там лагерь печенегов. Пусть всадники степи увидят нашу доблесть, пусть вернутся в степь и расскажут, что киевляне без них побили новгородцев.
Киевляне радостно закричали, и лишь воевода Ляшко сжал зубы и закрыл глаза. Почти половина воинов не имели щитов, а шлемы и вовсе редко мелькали в свете факелов.
Ляшко взглянул на другую сторону Днепра, где словно занялся пожар. Многотысячная новгородская рать ревела, и крики «Ярослав!» и «Новгород!» были слышны повсюду. Ляшко понимал, что, конечно, новгородцы потеряют много воинов, но понимал он и то, что у киевлян почти нет шансов. Без печенегов их ждёт поражение.
– Святополк, пока не поздно, надо послать к печенегам. Пусть они встанут у нас в крыле. Их конница сейчас нам очень нужна.
Святополк посмотрел на лагерь печенегов, который находился на другой стороне озера, что возле реки.
– Ляшко, не успеем послать за помощью. Теперь пусть доблесть станет нашим крылом.
Ляшко обнажил меч и повернул коня к воинам.
– Дружина! Хромой князь идёт на наш берег! Встретим его стеной, которую ему не проломить! Воины, помните, доблесть – не значит безумие. Сражайтесь отчаянно, но берегите свои жизни!
По рёву киевлян Ляшко понял, что едва ли его кто-то услышал. Хмель горячил сердца и лучших в мире воинов, и простых людей. Хмель и презрение к новгородцам, у которых и кольчуг-то не было, настолько придали киевской рати уверенности, что многие уже поздравляли друг друга с победой.
– Княже, – сказал воевода Ляшко, – коли хочешь победить в войне, я останусь с тысячей воинов, а ты отходи. Отомстишь за нас!
– Нет! – ответил Святополк. – Эта победа навеки прославит меня, и после этой битвы уже никто не дерзнёт меня ослушаться. Я стану князем Руси!
– Это поражение, – повторил Ляшко, – посмотри на воинов! Шлемы, которые они не надели, сохранили бы жизни каждому пятому, а щиты – каждому второму. Сегодня они все полягут на берегах Днепра!
– Нет! На берегах Днепра утонет новгородская лапотная рать. Больше никогда Новгородский князь не сядет в Киеве. Ляшко, начинаем битву!
Святополк прекрасно видел с коня, как десятки огней приблизились к берегу и как поплыли по реке.
Князь вдохнул полной грудью ледяной воздух и засмеялся. Хмель заставлял его веселиться и жаждать боя, но в то же время почему-то Святополку вспомнился один случай из далёкого прошлого. Он, будучи ребёнком, дрался на деревянных мечах против Изяслава, сына Рогнеды, а Ярослав тогда сидел на скамье. Нога Ярослава была сильно повреждена, и Святополк и все остальные думали, что тот помрёт.
Изяслав тогда одолевал Святополка, и когда, наконец, Святополк упал на землю, не в силах противиться старшему единокровному брату, Ярослав со всей силы бросил в них камень. Он попал в Изяслава, и тот, отбросив меч, повернулся к Ярославу и спросил у него:
– Брат, зачем ты бросил в меня камень?
– Потому что настоящий князь побеждает, – ответил Ярослав, а Святополк, воспользовавшись моментом, вывернулся и со всей силы обрушил удар деревянного меча по Изяславу, да так, что тот упал.
– Спасибо, Ярослав! Если ты выживешь, ты станешь, верно, волхвом. Быть может, не раз тебе ещё нас мирить придётся, но битвы между нами всё равно не избежать!
– Я всё равно тебя одолею. Нога не главное. Мне так мать говорит. А ты умрёшь, потому что быстро веришь в свою победу.
Где сейчас хромой сын Рогнеды? Плывёт на лодке или стоит на берегу и взирает на своё воинство? Если так случится, что я всё же встречусь с ним в бою, то как мне с ним биться?
