Глава семнадцатая

Сервитор 13610 из Третьей сверхгруппы не боялся замкнутых пространств. Будучи змееформой, он часто по долгу службы пробирался в наименее доступные проходы «Неписаного закона». Иногда он задавался вопросом, что чувствуют норные животные, – не то чтобы его охватывали атавистические позывы из эволюционного прошлого, коим он не был наделен, но на пепломоте было маловато почвы и многовато неподатливого металла.

13610-й загрузили в пропагандистскую канистру, которую отказались удостоить номера. Внутри были мягкие сетчатые карманы с распиханными легкими наркотиками. 13610-й изучил одну капсулу: эйфорический вариант болеутоляющего, которым время от времени пользовались Кел. Неинтересная молекулярная структура, но дело не в этом. Он подумал о возможности обсудить химию с еретиком, но средний еретик, вероятно, был так же минимально информирован по этому вопросу, как и средний Кел. Большинство Кел не заботились о вещах, если те не заставляли другие вещи взрываться. Да уж, очень мило.

Кто-то звонко постучал по канистре.

– Э-э, четырнадцать минут до запуска, – сказал высокий нервный голос. – Вам, хм, комфортно?

13610-й не смог понять, какое отношение к происходящему имеет комфорт. Хотело ли это дитя Кел раздать успокаивающие логические головоломки и одеяла?

Один из других сервиторов, сжалившись над дитем, успокаивающе застрекотал.

– Я тоже должен поблагодарить вас за вашу службу, – сказало дитя Кел. – Раз уж генерал это сделала. Я думаю, вы все легко справитесь с формациями.

Удивительно. Кел учились хорошим манерам. Сервиторы Кел уже очень давно и с чувством спорили о том, сумеют ли люди когда-нибудь постичь этот навык.

Четырнадцать минут – немалое время. 13610-й пересмотрел приказы о перемещении, схемы формаций, которые предоставила генерал Черис, имена командиров подразделений Кел, которым предстояло участвовать в операции.

– Ну, поехали, – сказало дитя Кел. – Огонь сам творит свою удачу и всё такое. Убейте побольше еретиков.

Загрохотала лента транспортера, а потом канистра, набирая скорость, вылетела через спускной желоб. Внутри у 13610-го не было никакой визуальной трансляции, и ему велели свести сканирование к минимуму, чтобы еретики ничего не заметили. И всё же он знал и то, как быстро они движутся, и их приблизительную траекторию. Когда включился миниатюрный двигатель, он понял, что канистра достигла какой-то щели в самой Крепости.

Канистра с шипением выпустила пузырь металлопены, а потом заработал бурильщик, вгрызаясь в наружную оболочку. Это заняло некоторое время, так что 13610-й поразмыслил о любимых теоремах алгебраической топологии. К несчастью для еретиков, физическая броня не относилась к последним достижениям в области материаловедения, но обновлять ее было бы непомерно дорого, и никто не спешил платить за такое, пока все верили в превосходство инвариантного льда.

Наконец раздался глухой стук, и канистра куда-то упала. 13610-й внимательно прислушивался в течение часа, затем выпустил тончайшие усики сканирования один за другим, в радиальном узоре. Ничего.

13610-й освободился от ремней и вскрыл канистру изнутри. Ага. Она оказалась за чьим-то книжным шкафом. Как канистра попала сюда, было загадкой, но неважно. 13610-й рискнул осуществить еще одно сканирование, потянувшись дальше, дальше… и уловил сигнал в районе внешней оболочки. Стоп. Возможно, это враг. Но у 13610-го было достаточно информации, чтобы сориентироваться.

Время выскользнуть из канистры и пробраться к месту встречи. Поскольку он не знал, сколько перерывов предстоит – скучающие солдаты-еретики, дикорастущий грибок, случайные всплески радиации, – лучше пошевеливаться, пока есть шанс.

Это была очень красивая атака, если не думать о ее исходе. Капитан Кел Миенг, которую недавно направили в округ Барабанщиков, жалела, что в ее миномете не настоящие снаряды, а безобидные петарды. Им поручили взять и удержать Холл Стохастических Стремлений. У Миенг были опасения по поводу его безопасности. Однажды она застряла в банке, куда пришла вместе с товарищем Кел Беллереном навестить общего друга. Какой-то идиот поправил бесценную чернильную картину собственноручно, вместо того чтобы позволить банковскому сервитору сделать это, и запустил охранную сигнализацию по всему зданию.

Кстати, Беллерен, который теперь майор, командует ротой в транспортнике. Было бы неплохо как-нибудь пересечься с ним.

Один из подполковников спросил полковника Рагата, почему они тратят время в административном районе.

– Барабанщики ценят это место, – ответил тот со странным выражением лица. – Культурное наследие. Понимаю, мы все здесь Кел, но попытайтесь притвориться, что вам не пришлось искать смысл этого термина в сети. К примеру, одно из этих зданий – музей. В нем содержится пистолет, который Андан Чжэ Наво использовала в своей последней битве. В Холле Стохастических Стремлений хранится архив с документами по Андан и Лиож – да, Лиож, – которым больше пятисот лет.

– Я веду к тому, – продолжил Рагат, – что мы можем выбить нужные сведения из гражданских, угрожая уничтожить бесценные артефакты. – Он отдал приказы против мародерства – обычно такой проблемы не возникало, но все хотели немедленной мести после ампутационной пушки. Нынешняя миссия была чем-то вроде гамбита, «проиграем-чтобы-победить-позже», отчего у Миенг ныли зубы, так она их стискивала.

Ну неужели кого-то заботит анданская пушка, которую за несколько веков ни разу не почистили как следует, или пачка исписаных каллиграфическим почерком журналов, которые никто не читает? Впрочем, полковнику-то определенно эти иссохшие частицы истории не безразличны, так что, наверное, он кое-что смыслит в том, какие чувства Барабанщики испытывают к своим артефактам.

К Форуму Барабанщиков вели чертовски широкие подходы – благо для Кел, – и еще там имелся парк, который обеспечивал некоторое прикрытие. Роты, что прошли впереди с настоящим оружием, ради достоверности оставили немало развалин. Пули свистели по всему парку, взметая пыль. Большинство трупов выглядели нереальными изломанными фигурами в шляпах, нефритовых ожерельях и вышитых одеждах. Крови и частей тел тоже было много; как будто кто-то рассыпал пазл из людей.

Они продвигались к Холлу Стохастических Стремлений, пользуясь большей частью ненужным огневым прикрытием. Холл представлял собой жутковатое строение, полное стен, от которых вздохи отражались певуче, словно стих, а блики света рождали в воздухе подобие цветов. Такую красоту мог оценить лишь тот, кто хотел прочувствовать сокрытые под ее покровом нездоровые секреты.

Охранники оказали некоторое сопротивление, но единственным в роте, кто получил серьезное ранение, был Кел Аджерио, – ему не стоило так бросаться вперед.

Миенг поручила стрелковому взводу разместиться в атриуме.

– Где, черт возьми, все? – растерянно проговорила она. Скан ее предупредил, но… – Надо будет послать два взвода, чтобы разобрались с бéлками. – Она ненавидела разделять роту, но нельзя допускать, чтобы гражданские бегали вокруг.

Она едва слышала себя из-за минометов. Фальшивые орудия звучали даже громче настоящих. Тем временем Второй и Третий взводы отправились на охоту за белками. Она время от времени слышала короткие очереди и еще реже – приглушенные крики.

Кроме того, еретикам потребовалось 6,6 часа, чтобы ответить на атаку как на реальную угрозу, и к этому моменту было размещено больше подразделений-приманок.

К тому времени, когда прибыли силы еретиков, Миенг было трудно убедить себя начать отступление согласно выверенному плану. Им пришлось тащить обратно чертовы приманки, потому что нельзя было оставлять улик. Вокруг деревьев и клумб росли кучи трупов. Сломанные стебли и изжеванные листья. Дым повсюду, тошнотворный даже сквозь маску. Никто еще не стрелял из ампутационной пушки, но это не значило, что ее не разместили за углом.

– Отходите немедленно, – раздался по связи трескучий голос полковника. – Нирай собираются устроить фейерверк. – Он начал перечислять подразделения, которым следовало отправляться к точке эвакуации.

Список. Не все подразделения. Шесть рот отсутствовали в этом списке, если Миенг правильно запомнила, и это означало, что они остаются.

Ее рота была в списке. Это хорошо.

Роты майора Кел Беллерена там не оказалось. А вот это не очень хорошо. Они вместе учились в Академии.

Она должна была обратиться к своему командиру батальона, но вместо этого связалась с полковником напрямую.

– Сэр, капитан Миенг, Третий батальон, Вторая рота. Если вам нужно другое подразделение, мы можем подождать.

Командир батальона ее убьет. Если полковник не сделает этого первым.

Короткая пауза показалась вечностью.

– Капитан, – сказал Рагат. – Я оставляю эти роты не для прикрытия. Я пускаю их под нож мясника. Согласно прямым приказам генерала. Она решила, что с учетом суматохи от взрывов, устроенных Нирай, таково минимальное количество жертв, которое убедит еретиков, что их победа реальна, и тогда мы сможем перейти к следующей операции. Мне сказали, она хорошо разбирается в цифрах.

Рагат впервые снизошел до столь подробного объяснения.

– Сэр, мы можем…

– Меня не интересуют мученики. – Его голос стал жестче. – У вас есть приказ, капитан. Полковник Рагат, конец связи.

Она прикусила губу, но формационный инстинкт заставил отдать нужные указания и выйти из дымки, где пахло грязью, химикатами и свежей кровью, заставил сесть в хоппер вместе с солдатами.

Она Кел. Ее жизнь – разменная монета, которую начальство сегодня решило не тратить. Она должна была испытывать благодарность, но впервые за долгое время презирала себя за то, во что ее превратил формационный инстинкт.

Приоритет: Высокий

От кого: Вахенц африр дай Ноум

Кому: Гептарх Лиож Цзай

Календарные детали: Год Тучной коровы, месяц Свиньи, день… пускай решают эти грёбаные Кел.

С утра день был хорошим, моя дорогая Цзай. Но это продлилось недолго. Я не могу обвинять население Крепости в том, что оно устраивает праздники, но эти люди предоставили Джедао шанс, который будет иметь для нас сокрушительные последствия. Самый кошмар заключается в том, что мы не можем объявить победу вражеским замыслом; это подорвет боевой дух.

Я могла бы пнуть Стогана за организацию тех парадов, но правда в том, что он всего лишь извлек выгоду из существующей тенденции. Людям нужен был праздник, пусть они и прятались под столами во время пальбы.

Если уж на то пошло – не то чтобы у нас были веские доказательства, – это не спонтанные торжества. Они слишком хорошо синхронизированы. Это наверняка работа подстрекателей Шуос. Полагаю, что один из них несет ответственность за безобразно прилипчивый гимн, который курсирует по сети. Я поймала себя на том, что отстукиваю его ногой.

Они уже называют это Днем Триумфа Барабанщиков. Ликование не продлится долго, но Кел в этом и не нуждаются. Можете сделать отметку в календаре Доктрины.

Чего я не понимаю, так это замыслов Кел. Пространство параметров слишком запутано. Я поручила части своей команды поработать над этим, но если я попытаюсь надавить на них сильней, бедняги испустят дух. Я хотела бы подключить вторую аналитическую группу, потому что Тсегай не лишена математических способностей, но она к тому же их лучший сетевой дайвер, а вам нужно, чтобы она занималась именно этим.

Меня обрадовали хорошие новости с фронта Хафн: они уничтожили рой Штыря-в-глазу. Они были обеспокоены тем, не сбежала ли бригадный генерал Мариш, чтобы снова сражаться, но я могла бы сказать им, чтоб не беспокоились. Генералы Кел редко выживают после смерти своих роев, даже если у них есть выбор.

Геренаг Абрана и некоторые люди в Финансовом отделе проводят слишком много времени вместе. Да, конечно, я слежу за вашей коалицией, Цзай. Я здесь, чтобы делать гадкие вещи вместо вас. Понимаю, что вы мечтаете о более эгалитарном гептархате, который спонтанно возникнет из пепла старого режима, но вы убедитесь, что вне зависимости от организации социальных структур люди остаются людьми. В любом случае вам, возможно, придется воткнуть нож в спину Абране, прежде чем она попытается сделать то же самое с вами. Будь она умнее, сообразила бы, что лучше позволить кому-то другому принять огонь на себя, а самой дергать за ниточки. Но мы ведь знаем, какие уступки подразумевало то соглашение, не так ли?

Сложись всё иначе, мы были бы противниками. Обвинив вас в предательстве за толику серьезной критики, гекзархат превратил вас в предательницу. Я знаю, вам не нравится это слово, но мы должны быть честны сами с собой.

На этом этапе игры Джедао на шаг впереди, поэтому придется посмотреть, сможем ли мы преодолеть отставание. Я сообщу, если нам повезет с этими грубыми подсчетами, но скорых результатов поиска не ждите. А я пока что пойду и утоплю свои дурные предчувствия в каком-нибудь омерзительном пиве.

– Это еще один положительный момент, – сказала Черис, прочитав последнее донесение Шуос.

Она не стояла в командном центре. Она вообще не была на борту пепломота. Вместо этого ее перебросило на Форум Барабанщиков – то, что от него осталось. Видеотрансляции были четкими. Следы взрывов, кратеры, ошметки внутренностей, расколотые деревья. Где-то там лежал бесценный пистолет с перламутровой рукоятью, принадлежавший великому генералу Андан Чжэ Наво. Она хотела бы приложить дуло к виску и проверить, в рабочем ли состоянии оружие. Тот пистолет, что у нее на поясе, не сработает. Но ее тело вернули на «Негласный закон» и выставили на всеобщее обозрение.

– Это хорошо, – сказал Джедао тоном, который говорил о том, что ничего хорошего не происходит. – Черис, я не могу понять, диссоциируешь ты или галлюцинируешь. Иди в медотсек.

Она едва вспомнила про субвокальную речь.

– Нет. Мне должно быть больно.

Она сказала шести ротам Кел, что лучший для них способ исполнить свой долг – сразиться и проиграть. Стать мясом для фиктивной победы. Всё ради единственного дня в календаре.

Формационный инстинкт заставил полковника пехоты выполнить ее приказы. Формационный инстинкт заставил роты подчиниться. И они не последние.

– Раньше ты заставлял людей делать такие вещи, не прибегая к формационному инстинкту, – сказала Черис.

– Да, – сказал Джедао. – Помни цифры, Черис. Иногда это всё, что у тебя есть.

Благодаря Шуос у них был внятный расклад союзников Лиож Цзай и карта их владений в шести округах, пусть даже о расположении конкретных людей можно было лишь гадать. Вот хорошее свойство фабрик: просто так их не передвинешь. Предположительное место изготовления компонентов ампутационной пушки находилось в недрах Сияющего округа.

Инженерный отдел сообщил, что переоборудование порогового отделителя отстает от графика всего на двадцать семь минут, что было чудом. Инженеры также добавили, что работа идет медленнее из-за того, что ряд самых технически квалифицированных сервиторов отправились искать острые ощущения в Крепости – и, может быть, когда генерал в следующий раз выкинет такой фокус, она проконсультируется с отделом по поводу назначений, а не просто позволит сервиторам удрать.

Черис не стала подыскивать нужные слова и ответила простым подтверждением. Моргнула и опять оказалась вне собственного тела. На этот раз она была в дуэльном зале, и Кел Неревор отдавала ей честь своим свирепым желтым календарным мечом. В этом сценарии было по меньшей мере три неправильные детали, но она не хотела уходить.

– Черис, – опять сказал Джедао. – Генерал. Или прими грёбаное лекарство, или убирайся из грёбаного командного центра. Прямо сейчас ты угроза для роя.

– Два и девять десятых часа до начала операции, – сказала Черис. Неревор пыталась ей что-то сказать, но вместо слов сыпала образами трещин, припадков, остывающего пепла. Черис не понимала, в чем их смысл. – Я должна…

– Черис, у большинства генералов для таких вещей есть адъютанты. К несчастью, в твоем распоряжении только я. Наркотики, сон, наркотический сон, мне плевать, выбери что-нибудь, или я придумаю, как взять верх над твоим разумом.

– Коммандер, я буду в каюте, – сказала Черис Хазану.

– Сэр, я вызову вас, когда начнется операция.

Будь она на месте Хазана, тоже предпочла бы разбудить генерала. По крайней мере, он не понял, что она лжет.

А вот Джедао сразу ее раскусил.

– Черис, ты ведешь себя нелепо.

Когда Черис вошла в дуэльный зал, несколько человек вытаращили на нее глаза. Ну да, верно – она же побывала здесь всего один раз.

– Надеюсь, это излишние слова, – сказал Джедао, – но ты не должна сражаться на дуэли. Ты способна кого-то случайно убить.

В груди у нее болело.

– Полагаю, это предпочтительнее намеренного убийства.

– Став солдатом, на что ты рассчитывала? На парады? Красивые речи? Поклонников?

– Я знала, что буду убивать, – огрызнулась она. – Просто не думала, что придется преднамеренно убивать собственных солдат!

– Иногда другого выхода нет.

Тень была позади, поэтому она не могла сверлить ее взглядом.

– Ну да, конечно, – сказала Черис. – Живешь согласно своим убеждениям. Как похвально.

– Я не имею в виду конкретно Адское Веретено.

Она фыркнула.

– Ты считаешь меня низким человеком, – сказал Джедао. – Я это знаю. Но будь я так хорош в манипулировании людьми – может, ты бы уже дремала, вместо того чтобы нервировать дуэлянтов?

– Ты не спишь, – сказала Черис, вспоминая. – Ты совсем не спишь. Чем ты занимаешься всё это время? Ворон считаешь?

Джедао молчал так долго, что она подумала – с ним что-то случилось. Затем он проговорил:

– В «черной колыбели» темно и очень тихо, если только они не проводят тесты. Здесь есть на что посмотреть, и я могу вспомнить, как выглядят цвета и как звучат голоса. Пожалуйста, Черис. Иди спать. Ценность чего бы то ни было понимаешь лишь после того, как это у тебя навсегда забирают.

– Ты просто хочешь заставить меня делать то, что тебе нужно.

– Тебе придется объяснить мне, как всё устроено, – сказал Джедао. – В Сияющем округе неизбежно что-то пойдет не так, и ты им понадобишься.

– То есть ты, а не я.

– Ты, а не я. Я именно это и сказал.

Черис окинула взглядом дуэльный зал, потом позволила ногам отнести себя обратно в каюту. Прежде чем лечь, она спросила:

– Тебе одиноко, когда я засыпаю?

Он не ответил, но на этот раз она оставила маленькую лампу включенной.