Хотя adidas был главным импортным брендом в советском спорте, для спортсменов высокого уровня закупали и другую обувь. Например, согласно перечню по снабжению за 1973 год членам сборных команд по лыжному спорту полагались кроссовые туфли финского бренда Karhu («Карху») (Перечень 1974). В 1980-х, по воспоминаниям спортсменов, занимавшихся зимними видами спорта, при экипировке они также могли получать кроссовки Karhu или японские Mizuno.

Одна из респонденток, во второй половине 1980-х годов на серьезном уровне занимавшаяся фехтованием в Днепропетровске, также вспоминает, что частью экипировки, выдаваемой самым перспективным атлетам их спортшколы, были кеды Converse. «Советские люди, включая даже спортсменов самого высокого уровня и тренеров, не знали всего разнообразия западной спортивной обуви. Но было убеждение, что для фехтовальщиков хороши кеды All Star. Думаю, что огромную роль в этом играл цвет, потому что они были белыми. Кроссовки в Советском Союзе вообще не очень считались спортивной обувью, они считались обувью для ходьбы и как бы для пафоса.

Эти кеды были маркером престижа. Но я не помню ни одной истории, чтобы их кто-нибудь купил. Казалось, что это как будто купить награду <…> Получить от тренера новые „ол стары“ было огромным знаком отличия. Это было негласной маркировкой, что ты один из [лучших] членов команды. О них говорили, их разглядывали, но никому не приходило в голову попросить их померить. Речь не шла о прагматике, о том, что в этой обуви лучше фехтуется, речь шла о маркировки статуса. <…> Они [кеды] могли не подходить тебе по размеру, но это было норм. Не подходит — надеваешь на носки. Определить объективно, более ли удобно в них фехтовать, мы не могли. У нас была такая степень предвзятости по отношению к этой обуви, что ответ был однозначным: конечно, хорошо! <…> Тогда вещи жили очень долгую жизнь, отработанные переходили в категорию тренировочных, к младшим и т. д. Когда появлялась новая пара „конверсов“, тренер решал, кому она достанется, он же решал, кому достанутся старые „конверсы“ этого спортсмена, если у него такие были. Обувь, как и другие вещи, двигалась вниз по пищевой цепочке. На моей памяти нет ни одних испорченных „конверсов“, порванных, например, их действительно берегли, например, часто в них не тренировались, а только выступали [на соревнованиях]».

Как отмечает респондентка, у нее и ее коллег по спортшколе не было понимания, как приобреталась эта обувь: «Мы понятия не имели, что это за марка, из какой она страны. И где наши тренеры ее берут. Оборудование приходило откуда-то сверху, и поскольку мы не имели контроля над этой темой, мы и вопросов не задавали. Между собой мы их называли „ол стары“».

В 1980-е годы adidas все активнее настаивал на эксклюзивном характере сотрудничества, и это порождало ряд проблем как идеологического, так и технического характера. В условиях перестройки все острее вставал вопрос о стремлении самих спортсменов к индивидуальным, а не коллективным контрактам, как практиковалось за рубежом. В конце 1980-х годов фиксировались жалобы со стороны легкоатлетов на качество обуви от официального экипировщика, ее технические характеристики и несоответствие индивидуальным потребностям. В 1990-1991 годах журнал «Легкая атлетика» в нескольких материалах рассказывал о подобных случаях и называл договор с adidas «кабальным» (С «Адидасом» навеки 1991).

В конце 1980-х годов же с советскими спортсменами начинает пытаться сотрудничать Nike. В марте 1991 года американская компания по приглашению легкоатлета Сергея Бубки стала спонсором соревнований «Звезды шеста» (Там же). Как отмечает журнал «Легкая атлетика», плакат Nike «вызывающе» висел за прыжковой ямой, а советские спортсмены «состязались в неположенной обуви». Там же приводятся слова самого Сергея Бубки: «… с „Найком“ у меня установились очень добрые отношения, фирма оплатила дорогу в Донецк всем зарубежным участникам турнира.

Я с удовольствием продолжу с ней сотрудничество». Поскольку советскую сборную в то время связывал контракт с adidas, по мнению автора статьи, только из-за статуса Бубки, которого называют «пожалуй, самым независимым из наших атлетов», «на его отношения с „Найком“ стараются закрывать глаза» (Там же). Бубка выступал в обуви американского бренда на многих международных стартах 1991 года, включая чемпионат мира в Токио. Помимо прочего, как минимум один из своих мировых рекордов в прыжках с шестом (6 метров 8 сантиметров) 9 июня 1991 года Бубка установил в экипировке Nike, причем в тот день на спортсмене помимо обуви была также майка с надписью Nike International, попавшая на все фотографии рекордсмена.