Глава 50 Битва банд

Первыми в портал бросились сыновья Баррета, а следом – еще три юнца (видимо, тоже «Цари ночи») с такими же выбеленными волосами и глазами, обведенными углем.

За ними устремились Джайна и ее Шелковые Стрелы. Недавняя разбойница, а ныне – лидер банды, пробегая мимо Клэя, коснулась его кончиком лука:

– Ух ты, это тебе не носки на большой дороге тырить, верно, Пузочес?

– Верно, – согласился Клэй. – Береги себя, Джайна.

Рассмеявшись, она бросила на бегу:

– Некогда!

Геральт Бурдохлест, смущенно покосившись на Гэбриеля, прошел в портал и с уважением кивнул Ганелону, который стоял у туши летающей многоножки и вглядывался в небо.

Неизвестные Клэю банды последовали за Геральтом, на ходу представляясь Гэбриелю. «Гроза великанов» состояла из светловолосых здоровяков, по виду – северян, вооруженных громадными топорами, не уступавшими размерами Сиринге. «Кортни и Искорки» в алых шелковых нарядах размахивали излюбленным оружием южан – кривыми скимитарами. Пепельнолицые «Безмолвные сыны» шли молчаливым строем, «Банши» с визгом и жуткими воплями проскочили в портал, воины «Пыльной полыни» приветствовали «Сагу» на неведомом наречии, «Ренегаты» щеголяли синяками, разбитыми в кровь носами и щербатыми улыбками, – похоже, утренней потасовки им не хватило.

На выходе из портала барды представляли наемников поименно: Лейла Прелестница, Джаспер Паскуда, Брат Дрема, Гасдрубал Потрошитель Рока. Судя по всему, Слепой Тигр на самом деле был незряч, а в жилах Бена Сталактия текла кровь великанов.

Не остались в стороне и старые знакомые – Злодей Ташино, Брыкливый Джорма, Лисанта Цареубийца. А еще Клэя удивило, как много старых банд до сих пор не распалось: «Мечтатели», «Замочники», «Пшеничные короли», «Слейд и Воины-плясуны». Рыжий Боб шагал, гордо выпятив грудь, а за ним брел перепуганный бард, собираясь объявить о внезапном уходе на покой. Вот проковылял, опираясь на корявый посох, великий Нил Млад, седобородый волшебник, которому, по мнению Клэя, давно не мешало бы сменить имя на Нил Дряхл.

Банды и воины устремились в портал сплошным потоком, как полноводная река в океан. Вот прошел Деккарт Клируотер, сжимая молот с двумя рукоятями, за ним прошествовал Хэнк Созерцатель со щитом, в центре которого багровел огромный глаз: оттуда хитроумное устройство выпускало в противника струю пламени. Шли «Кровяные колбасы», «Пожиратели человеков», «Волчицы». Пятеро в мундирах пятипрестольных стражников приветственно помахали Клэю, будто старому знакомому.

На белых лошадях к порталу проскакали «Стальные сестры». Выглядели они грозно, а наряжены были гораздо скромнее, чем на параде в Контове. Следом прошли «Всадники бури»; один из наемников пожал Гэбриелю руку и пробормотал невнятные извинения за, как он выразился, «фигню с химерой».

Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, Клэй оглянулся: на него угрюмо пялился какой-то смутно знакомый юнец. Пришлось долго вспоминать, откуда он знает эту рожу.

– Чего ты тут увидел? – спросил Клэй беловолосого лидера «Орущих орлов», того самого, с которым Ганелону пришлось разбираться в «Дебоше»; в память о встрече юнец обзавелся сломанным носом.

– Легенду, – буркнул парень, жестами поторапливая товарищей.

– В зеркало посмотри, – ответил Клэй.

Юнец приободрился и вошел в портал.

Если честно, то Клэй понятия не имел, как зовут паренька, но перед битвой не мешало придать бойцу уверенности. И вообще, убеждать словом умел не только Гэбриель. Клэй задумчиво поглядел на удаляющихся Орлов, и тут Гэб взял его за плечо.

Баррет уже вывел «Авангард» во главу разномастного воинства, а Кит встречал бесконечный поток воинов, прибывающих в Каладар, так что Клэю с товарищами наконец-то – впервые за месяц, с тех самых пор, как они устроили налет на особняк Келлорека, – выпал удобный случай собраться без посторонних. Они им и воспользовались.

Муг с Матриком приобняли друг друга за пояс, волшебник свободной рукой сгреб Клэя, а Матрик положил ладонь на широкое плечо Ганелона. Южанин чуть напрягся от смущения, но не стряхнул с плеча руку друга и не отдернулся, когда Гэбриель сжал его левое запястье, замкнув круг.

Долго ли они стояли вот так, обнявшись впятером, Клэй не знал, но впоследствии решил, что очень долго, если вспомнить, что на них стремительно надвигалась Жуткая орда. Товарищи молчали, потому что за тридцать пять лет уже сказали друг другу все, что хотели. Наконец Клэй, не вытерпев, откашлялся и произнес:

– Люблю я вас, ребята.

Голос у него предательски дрогнул и сорвался, как у двенадцатилетнего мальчишки.

Муг прерывисто всхлипнул, не стесняясь подкативших слез:

– И я вас всех люблю.

– И я тоже, – хрипло выдохнул Матрик.

– Я люблю вас. – Гэбриель пристально взглянул каждому в глаза. – Всех до одного.

Ганелон молчал. Все уставились на него. Он закатил глаза и картинно вздохнул:

– Ну ладно. Вас я убью только в самом крайнем случае.

Улыбка, на миг скользнув по лицу Гэбриеля, исчезла, как месяц за хмурыми тучами.

– За Розу, – сказал Гэб.

– За Розу, – хором повторили все.

Под высоким небом громко и протяжно зазвучали боевые рога.

Начиналась битва за Кастию.

Поэты описывают баталии цветистыми фразами, повествуют о героических поединках, стремительных атаках и благородном самопожертвовании. На самом деле для непосредственных участников сражения поле боя выглядит совершенно иначе.

«Полный бардак. Хорошо хоть ясно, где враги», – подумал Клэй, отбивая щитом копье разъяренного кентавра как раз в тот миг, когда Гэбриель подрубил монстру передние ноги. Кентавр с воем ткнулся мордой в землю, что было бы забавно, если бы за ним не следовали еще примерно две сотни его собратьев.

Ни Листопад, ни его виверна пока не появлялись, но было очевидно, что орда сражается под чьим-то чутким руководством. Табун кентавров и верховые варги поскакали на север, намереваясь атаковать грандуальских наемников с фланга.

Гэбриель, условно командовавший своим разномастным воинством, отправил навстречу кентаврам «Стальных сестер» и всех остальных конников с приказом окружить вражеский отряд. «Саге» и паре сотен пеших наемников поручили обеспечить боевую поддержку кавалерии. Атака табуна кентавров – устрашающее зрелище, но в бою один на один с ними легко справиться. Обычно, убив коня, приходится иметь дело с всадником, а вот кентавр – другое дело; если его обезножить, то совсем нетрудно прикончить.

Пока «Сага» и остальные воины отвлекали на себя противника, «Стальные сестры» и конница наемников атаковали вражеский отряд с тыла. Вскоре кентавры были истреблены либо обратились в бегство, а варги, подгоняемые жаждой крови, бросались без разбору и на чужих, и на своих.

«Неплохой зачин», – подумал Клэй, понимая, что время для замысловатых маневров миновало. Орда монстров и войско наемников схлестнулись в яростной схватке. Шум битвы оглушил Клэя, будто вопли сотен тысяч людей, тонущих в безбрежном океане.

– Сюда! – крикнул Гэб, проскользнул мимо дерущихся и повел «Сагу» в гущу сражения.

Клэй держался как можно ближе к нему. Левая рука еще не полностью зажила и по-прежнему была на перевязи, так что ему оставалось лишь следовать за Гэбриелем и прикрывать его с тыла. Матрик, как уличный сорванец, шнырял среди врагов, пропарывая их кинжалами, будто кошельки на рыночной площади. Ганелон прорубал себе дорогу Сирингой, а Муг, крест-накрест обвесившийся четырьмя патронташами, забрасывал противника флаконами со взрывчаткой.

«О боги, лишь бы его ничем не задело, – подумал Клэй. – Того и гляди разлетится фейерверками, а заодно и мы с ним».

Выступая перед наемниками в Каладаре, Гэбриель сказал им чистую правду: Жуткая орда и впрямь была ожившим кошмаром. Она состояла из наигнуснейших, наимерзейших и отвратительнейших тварей на свете. Здесь были гоблины и скальные халки, дикие орки, тысячи визгливо тявкающих кобольдов, освобожденные от рун големы с горящими зелеными глазами, конеглавые ишилы и рогатые заплесневелые мурлоги, скорпионы величиной с лошадь, долговязые красноглазые тролли, скелеты в проржавленных доспехах и, к великому огорчению Клэя, множество гигантских пауков.

Фирболги, в вонючих набедренных повязках, размахивали шипастыми дубинками, а колдуны огров метали молнии из костяных посохов. Среди чудовищ бродили огромные раскидистые древеи; спригганы, прячась в густых древейских кронах, забрасывали наемников дождем крохотных зазубренных стрел. Подземные черви заглатывали людей целиком, а драконы исторгали из пастей струи огня и клубы ядовитого дыма или замораживали все вокруг своим дыханием.

Повсюду кишели черные чешуйчатые людоящеры, вооруженные кривыми резаками, мертвенно-бледные стрекочущие гримлоки в закрытых железных шлемах с крошечными дырочками для глаз, непривычных к дневному свету; лютоволки, кровавые вепри и рыцари смерти верхом на гигантских медведях.

Были здесь и ведьмы с остро заточенными зубами и длинными загнутыми когтями, и злые колдуны, с ног до головы покрытые магическими рунами, вырезанными прямо на теле. Громадные обезьяны с невероятно ярким мехом тигрового окраса легко, как буханку хлеба, переламывали человека пополам.

По полю боя расхаживали два великана, огромные, как горы; каждый их шаг уничтожал десяток воинов. Не обошлось и без циклопов: в сравнении с их уродливыми образинами Дейн выглядел бы красавцем, не хуже Гэбриеля в молодости. Цепами и широкими топорами циклопы сметали все на своем пути.

Клэй заметил рой юрких анкхегов и сообразил, что где-то поблизости должна быть их матка, готовая произвести на свет бесчисленное множество послушных дронов.

Небо заполонили полчища чудовищ: гигантские летучие мыши полосовали наемников острыми когтями, гнилесильфы изрыгали потоки едкой желчи, горгульи камнем падали на голову воинам.

Были здесь и жуткие создания, которых Клэй никогда прежде не встречал. Какая-то тварь, похожая на куст, переползала с места на место, плевалась ядовитой кислотой, хватала наемников длинными гибкими отростками и затаскивала их в пасть, скрытую внутри разверстой пасти.

Впрочем, с этим чудовищем быстро покончил другой монстр: из портала выкатился ковчег, обшитый стальными листами. Грозно взревели усовершенствованные приливные двигатели, и ковчег двинулся к ядовитому ползучему кусту. Сталь не поддавалась кислоте; струя жидкого огня вырвалась из трубы на носу ковчега, а утыканные гвоздями тяжелые колеса стерли полусожженную тварь в порошок. Приободрившись, наемники под прикрытием ковчега перешли в наступление.

Бледнолицые некроманты в обтрепанных развевающихся накидках командовали ходячими мертвецами; в клубах дыма вились демоны и со зловещим хохотом пронзали будущих героев огненными мечами.

Среди демонов особо выделялся один, и не столько своей величиной, хотя он и впрямь был невообразимых размеров. Его длинная плеть мгновенно превращала все живое в лед, а широкий меч длиной с корабельную мачту крошил замороженных воинов в кровавую кашицу. Сам демон походил на ледяной утес, которому придали человеческие очертания и нарядили в тусклый черный доспех. Над провалами глаз выдавались вперед крутые рога с острыми железными навершиями.

Клэй сразу понял, что это Инфернал, хотя до этого видел лишь изображения демона на картинах и гобеленах. Сумрак, друинский барахольщик, рассказывал, что Листопад долгие годы сеял смуту в орде, подбивал на мятеж монстров Крайнии и заключал союзы с самыми погаными исчадиями Жути, но Клэй только сейчас осознал, какое великое воинство собралось под стенами Кастии, – трудно было представить, что в Кромешной Жути еще кто-то остался.

– Эй, пошевеливайтесь! – крикнул Гэб, отбиваясь от стаи урскинов.

Клэй прикрылся щитом от удара копья, а потом саданул Черным Сердцем в лягушачью морду врага. Ганелон стащил урскина с загривка и шмякнул о землю. Лягушечий язык метнулся Матрику в лицо; король покачнулся, как от удара, а Муг, подскочив к урскину, стукнул его волшебной палочкой и заорал:

– Каза!

Человек-лягушка замер от неожиданности, и Матрик тут же пронзил его грудь кинжалами.

– А что это за заклинание? – спросил Клэй.

– Какое заклинание? – переспросил Муг. – А, ты об этом? Это же просто прутик, – усмехнулся он и небрежно отшвырнул палочку.

Еще в Пятипрестолье Матрик сказал, что мир изменился, и сейчас Клэй своими глазами увидел, к чему привели эти изменения. Долгие годы банды добивались легкой славы на аренах, а чудовища тем временем плодились и размножались, проникаясь глубокой ненавистью к людям. «Жуть превратилась в гниющую язву на теле мира, смрадную и смертоносную», – подумал Клэй.

Гэбриель повел товарищей вслед за ковчегом, по полю, усыпанному трупами. Здесь, вблизи от города, следы многомесячной осады были гораздо заметнее: изувеченные тела, насаженные на окровавленные копья, ямы и канавы, до верха заваленные костями. Монстры соорудили нехитрые осадные орудия, неспособные пробить городские стены, укрепленные магическими заклинаниями, но Клэй видел, что корзины для снарядов покрыты запекшейся кровью, и внутренне содрогнулся, представив, что именно метали вместо камней.

Поле сражения раскинулось почти на лигу, и сейчас друзья приближались к его середине, где царил настоящий хаос. Клэй знал, что такие битвы выигрывают – или проигрывают – с флангов, но Гэбриель, по вполне понятным причинам, горел желанием поразить орду в самое сердце.

«Если мы отыщем Листопада и каким-то чудом его убьем, – размышлял Клэй, – то, может быть, весь этот кошмар закончится».

Вынужденный орудовать только щитом, Клэй изо всех сил защищал товарищей. Когда на Матрика спикировала горгулья, Клэй оттолкнул его в сторону и, прикрывшись Черным Сердцем, принял удар на себя. Неуязвимая Ратная Шкура отражала бесчисленные удары мечей и копий, предназначавшиеся Мугу, а выщербленная поверхность щита была утыкана стрелами. Клэй помог Ганелону выкарабкаться из-под груды камней – все, что осталось от развоплотившегося элементаля земли, – и даже успел прикрыть своим телом Рыжего Боба, спасая наемника от цепких клешней анкхега.

Боб что-то пробормотал – наверное, поблагодарил – и снова ринулся в бой, но тут его настигла тяжелая пята великана. Бард Рыжего Боба взвыл и бросился наутек, прижимая к груди арфу, как бесценный фолиант, вынесенный из горящей библиотеки.

Клэй, задрав голову, посмотрел на великана, который пока его не заметил. Впрочем, как известно, чтобы убить человека, великанам приглядываться не обязательно. Великан брел по полю боя, как ребенок по лужайке, бездумно сея смерть и разрушения.

«Ну, не так уж и бездумно, – решил Клэй, когда великан снова топнул, сотрясая землю, и раздавил в лепешку братьев Бездельников, всех пятерых одновременно. – Что же делать?»

Убить великана можно, но сложно: требуется время, точный расчет, подходящее оружие, а самое главное – невероятное везение. Иначе…

Внезапно шея великана ощетинилась десятком трепещущих арбалетных стрел. Монстр был ошарашен не меньше Клэя, но, когда в шее задрожал еще десяток стрел, а кровь брызнула фонтаном, великан закатил невидящие глаза и рухнул на колени.

Клэй уставился на летучий корабль, нависший над полем боя. Даже на большом расстоянии на черном борту можно было разобрать белые буквы.

В Кастию прибыла Живокость.