Глава 49 Бессмертие
В луже под аркой трепыхался русал, заглатывал воздух и смотрел в небо, наверняка совершенно не понимая, где находится. Он что-то пробулькал, обращаясь к Клэю и остальным, спрыгнувшим с корабля на землю. Увы, никто – даже Кит – не говорил на текучем наречии жителей подводных глубин, поэтому бедняга умер, так и не узнав всей правды о том, почему и как он здесь очутился; впрочем, подобная участь ждет многих.
Однако в его случае поверить в правду было трудновато.
Муг с лучезарной улыбкой объявил:
– Я открыл портал в Антику!
– А что такое Антика? – спросил Подсвинок; он где-то раздобыл пирожок и теперь пальцами выковыривал из теста вишневую начинку.
Муг и Кит раскрыли рты, приготовившись к объяснениям, но, к счастью, первым успел Гэбриель.
– Вот этих штук всего три, – сказал он, указывая на арку из черного камня. – Одна здесь, вторая в Каладаре, а третья в городе под названием Антика, который находится на дне океана.
– Антика? – недоуменно переспросил Баррет. – Я думал, это просто выдум…
– Нет.
– Значит, дракон…
– Вряд ли выплывет, – заявил Гэб и повернулся к Мугу. – Все готово?
– По-моему, да.
– Отлично. Покажи Тиамаксу, как обращаться с ключом. А ты пойдешь со мной. И ты, Баррет.
Вожак «Авангарда» хмуро кивнул.
– А остальные, – продолжил Гэбриель, – будут охранять портал. Вполне возможно, что Листопаду уже известно о нашем появлении. Он наверняка сообразит, что мы заполучили ключ к тераготским Вратам, и захочет его отобрать. Если ему это удастся…
– Не удастся, – заявил Ганелон.
Гэбриель пристально посмотрел на него, хотел что-то сказать, но в конце концов просто кивнул.
Все перешли на восточную сторону Врат. Клэй глядел на окрестности: разрушенные фермы, обугленные остовы амбаров, поля, вытоптанные множеством ног, лап и копыт. А примерно в лиге отсюда Кастию со всех сторон окружали враги. Там, вдалеке, сверкали вспышки пламени и дуги электрических разрядов – защитники Кастии оборонялись от нападения с воздуха и не давали противнику приблизиться к стенам города.
Муг показал арахниду, как вставлять ключ в замок Врат и какая именно руна, высеченная в гладком черном камне арки, означает нужный портал.
Задумчиво почесав глаз под кожаной повязкой, Тиамакс спросил:
– А как ты узнал, какая руна открывает портал в Антику?
Муг пожал плечами и с обескураживающей честностью ответил:
– Я ткнул наугад.
Баррет и Муг встали рядом с Гэбриелем у портала. Гэб пригладил волосы, провел ладонью по лицу и спросил:
– Ну, как я выгляжу?
– Старый, – ухмыльнулся Баррет.
– Усталый, – сказал Муг.
– Да ну вас на хрен, – рассмеялся Гэбриель.
Тиамакс повернул ключ; воздух под аркой снова засиял переливчатым перламутром.
И вдруг совсем рядом, невероятно близко, всего в шаге от них, возникли руины Каладара, того самого Каладара, где на Праздник Брани собрались все грандуальские банды, все матерые наемники и пока еще безвестные воины, все те, кто мечтал клинком вписать свои имена на страницы истории.
Раздобыть ключ, открыть тераготские Врата и попасть в Каладар – в этом и заключался дерзкий замысел Муга. Теперь все зависело лишь от того, что произойдет на Празднике Брани.
– Клэй?
Клэй заморгал и вопросительно посмотрел на Гэбриеля:
– Чего? Хочешь, чтобы я тоже отправился в Каладар?
– Мне это просто необходимо, – кивнул Гэб.
Как верно заметил Баррет, Праздник Брани был самой крутой вечеринкой в Грандуале. Раз в три года холмы вокруг Каладара, столицы древней Державы, на три дня давали приют почти половине грандуальских воинов. Сюда стекались каскарские берсерки в тяжелых косматых шкурах, нармерийские фехтовальщики в шелковых одеяниях, татуированные фантрийские пираты, увешанные золотыми украшениями, и кривоногие картейские степняки. Все они встречали старых приятелей и заводили новые знакомства, шутили, смеялись, орали, играли в кости, переругивались, а иногда и дрались друг с другом. Наемники постарше встречались с товарищами из других банд, обменивались новостями и сплетнями, а юные искатели приключений грезили о славе и надеялись заполучить хоть какую-нибудь оплачиваемую работенку.
Ареной служили развалины огромного амфитеатра, но в Каладаре и кроме нее было множество мест, где начинающие воины могли помериться силами или сразиться с каким-нибудь чудовищем. Был здесь и наскоро сооруженный лабиринт, где воры состязались в умении вскрывать замки и выбираться из многочисленных, по большей части не смертельных, ловушек. В карьере, где когда-то добывали лунный камень, показывали свое мастерство ведьмы-буревестницы и маги-алхимики.
Разумеется, как и любая вечеринка, Праздник Брани не обходился без жертв, но случайные смерти лишь добавляли ему притягательности.
Вдобавок сюда, будто стервятники к падали, слетались всевозможные неприглядные личности, мечтающие нажиться на людях воинственного нрава: барахольщики, продавцы амулетов, торговцы оружием и доспехами. Бардов здесь было и за день не перечесть, а в толпе шастали посредники, выискивая будущих героев: кто знает, вдруг в этой мутной водице блеснут золотые россыпи и отыщется достойная замена «Саге».
Выйдя из Врат под моросящий дождь, Клэй неожиданно подумал, что Праздник Брани очень напоминает Контов, только потише и попромозглее.
Каладарские Врата стояли среди черных сосен и кленов, пылающих багрянцем, – деревьев уже коснулась порочная длань Осеннего сына. Те, кто оказался поблизости, с любопытством заглядывали в портал, а при виде Клэя и остальных сюда устремились сотни зевак из окрестных мест.
Гэбриель приветствовал старых знакомцев, с которыми Клэй не встречался уже много лет. Вот Геральт Бурдохлест, вот Неистовая Мэй Драммонд, вот Рыжий Боб, чьи медно-рыжие кудри давным-давно исчезли, оставив по себе одну плешь.
Баррет высмотрел в толпе двоих парней, подозвал их к себе и сказал Клэю:
– Вот, познакомься, мои сыновья Роган и Сид. А это Клэй Купер.
– Рад знакомству, – сказал старший, Роган, коренастый здоровяк, весь в отца.
Его брат, худощавый, голубоглазый и улыбчивый, больше походил на мать Авери. Оба высветлили волосы до платиновой белизны и обвели глаза углем, на манер нармерийских мальчиков для постельных утех.
– Мы про тебя частенько слышим от матери, – заявил Сид. – Как нашкодим, так она и ругается, что, мол, надо было за Клэя Купера замуж идти, а не за это вот несчастье.
Баррет усмехнулся:
– А я и возражать не стану. Ну что, Пузочес, махнемся женами?
Клэй хотел было вежливо отклонить предложение, но тут раздался знакомый голос:
– Клэй Купер?! Ох, да чтоб мне задницу надрали и сестренкой обозвали! А с чего вдруг ты здесь, а не в Жути?
Из толпы вышла Джайна. Ее спутницы – теперь их стало вдвое больше – следовали за ней, по обыкновению разодетые в яркие шелка и меха, нисколько не волнуясь, что дождь испортит роскошные наряды.
Клэй улыбнулся: можно вывезти девушку из Картеи, но…
Джайна гордо взмахнула рукой:
– Прошу любить и жаловать, «Шелковые Стрелы»! Как видишь, полный колчан набрался. А ты, между прочим, хреново выглядишь. Что с лицом-то?
– Такой уж уродился, – пожал плечами Клэй.
– Да ну? Неужели мамка в пузе топор носила? Я вот тоже так хочу, а то мужики лезут, куда не просят.
Баррет расхохотался:
– О, бой-баба, мне такие нравятся.
Гэбриель долго спорил о чем-то с одним из братьев Бездельников, потом вмешался в разговор Муга с Мэй Драммонд, взял волшебника за руку и подвел к Клэю, бормоча себе под нос:
– Жалкие трусы!
– Что, не придут на подмогу? – спросил Клэй.
– Нет, хотят, чтобы мы закрыли Врата, – вздохнул Гэбриель. – Говорят, что Кастия все равно не устоит и что помогать кастийцам бесполезно. А ведь там тридцать тысяч человек! Представляешь, Геральт Бурдохлест такое сказал, тот самый, который голыми руками сборол скального халка! И братья Бездельники туда же! А ведь они впятером убили дракона.
– Им дракон вот такой мелкий попался, – напомнил Муг, на волосок расставив пальцы.
– Ну, все равно. Они боятся с нами идти.
– Поговори с ними, – предложил Клэй.
– Так ведь говорил уже! – всплеснул руками Гэбриель. – Думал, если хоть одну глыбу с места стронуть, то остальные сами покатятся, а они…
– Нет, я не о том, – сказал Клэй и обвел рукой толпу. – Поговори с ними, Гэб. Со всеми сразу. Подумаешь, Геральт Бурдохлест! От старых героев толку не будет, тут новые нужны.
– Верно! – рявкнул Роган, а его младший брат согласно ухмыльнулся.
Джайна расправила плечи, пристукнула концом лука о землю:
– Вот такой разговор мне по нраву.
Гэбриель недоверчиво посмотрел на Клэя.
– Понимаешь, – продолжил Клэй, – для Мэй Драммонд и для Бездельников ты – старый знакомец. Тот самый Гэбриель, который верхом на боевом коне проскакал по лестнице на верхний этаж «Дебоша». Тот самый Гэбриель, который при осаде Кастадара так напился, что упал с крепостной стены.
– Вот смеху-то было, – улыбнулся Баррет. – Мы все выскочили за ворота тебя спасать, заодно и врагам задали жару, так осада и кончилась.
– Или для них ты – соперник. Может, они решили, что ты, дерзкий и хвастливый наглец, слишком о себе возомнил. Тут они правы, конечно…
Гэбриель хотел было возразить, но Клэй его даже слушать не стал, а говорил себе дальше как ни в чем не бывало:
– А вот для этих юнцов ты – легендарный герой. Золотой Гэб, тот самый, кто убил Повелительницу Могил и сразился с легионом людоящеров на мосту в Тролльдани.
Гэб смущенно кашлянул:
– Вообще-то, это Ганелон…
– Тьфу ты, не в этом дело, – отмахнулся Клэй. – Да пойми же ты, все остальные мерцают, как пламя свечей, а ты, Гэб, сияешь ярче солнца. – Он указал на древний постамент неподалеку. – Вот залезай туда и сияй себе на здоровье.
Гэбриель ошарашенно поглядел на друзей, а потом проморгался, и с него как будто слетело уныние.
– Значит, ярче солнца… – пробормотал он. – Муг, а…
– Все готово, – откликнулся волшебник, подбежал к сосне, отыскал что-то у корней и, вернувшись, вложил в Гэбриелеву ладонь мокрую черную шишку.
– Зачем мне это? – спросил Гэб.
– И правда, зачем тебе шишка? – захихикал Муг. – Тут такие дела творятся, а я ему шишку сую…
Все недоуменно уставились на него.
– Ну да, это шишка, – вздохнул Муг. – Только не простая, а волшебная. И держать ее надо вот так… – Он заставил Гэбриеля поднести шишку к губам.
Гэб недоверчиво хмыкнул, но залез на постамент у Врат и заорал:
– Слушайте, воины!
Между деревьями прокатилось эхо. Сосны зашелестели кронами, с кленов осыпалась листва, в серое небо взметнулись птичьи стаи.
– Меня зовут Золотой Гэб! Вы меня знаете или слышали обо мне в песнях, стихах и сказаниях. Вам наверняка известно, как я собственноручно сразил в честном бою Назалину, Повелительницу Могил, или как я прорвал осаду Кастадара. – Он подмигнул Баррету. – Все это чистая правда. Может, отцы вам рассказывали, как сражались со мной бок о бок, или матери вспоминали, как лет двадцать назад познакомились со мной в таверне… Ну, если у вас глаза голубые, а ума – как у барана, то, может быть, это тоже правда. – Гэбриель выждал, пока смолкнет хохот, покосился на портал Врат и продолжил: – В банде вместе со мной мои товарищи, вы о них тоже слыхали. Матрик Черепобой. Аркандий Муг. Пузочес Клэй Купер. И Ганелон.
Клэй сообразил, что Гэбриель тянет время. Тут, как по заказу, из портала вылетела виверна – извивающееся чудовище в медной чешуе, – забила крыльями, заметалась с громким пронзительным криком, как подбитый орел. Все поспешно отступили подальше. К длинной гибкой шее виверны приник Ганелон. Он напрягся – мускулы на руках вздулись шарами – и одним движением свернул голову твари. Хрустнули позвонки, виверна бездвижно распростерлась на земле.
Шестьдесят тысяч человек изумленно умолкли. Ганелон встал, покрутил шеей, расправил плечи и снова пошел к порталу.
– Эй, вам помочь? – спросил Баррет.
Ганелон снял топор из-за спины. На черной стали размеренно, как биение сердца, мерцали руны.
– Не-а, мы сами справимся.
Гэбриель снова поднес шишку к губам:
– Вы, ребята, слишком молоды и не помните, чем прославилась «Сага». Лучше я вам расскажу, какие подвиги мы совершили совсем недавно. Мы спасли короля Агрии от наемных убийц, подосланных его женой. Мы дотла сожгли «Дебош». Мы завалили химеру и прокатились на «Макситоне». – В толпе снова засмеялись. – Мы хоть и с трудом, но прогулялись по Жути из конца в конец. Мы прошли по Стылому тракту и за проход заплатили сполна.
Пальцы на новой руке Клэя слегка покалывало, а в ушах эхом звучала колыбельная эттина.
– Мы отыскали друинский ключ и открыли Врата. А еще мы убили дракона. Акатуна больше нет! – объявил Гэб пораженным слушателям.
Теперь его слышали все вокруг: голос разносился не только над деревьями, но и над окрестными холмами, а листья на каждой ветке шелестели от малейшего вздоха, как будто ветер перебирал их холодными пальцами.
– Но я сюда не хвастаться пришел…
– Оно и заметно, – язвительно выкрикнул Рыжий Боб.
– Да иди ты! – ответили ему из толпы.
Все расхохотались.
Гэб сделал вид, что не заметил обмена любезностями.
– Начну-ка я иначе. Меня зовут Гэбриель, и мне нужна ваша помощь. – Он махнул рукой на портал. – Вот там – Кастия.
По толпе поползли мрачные шепотки. Теперь уже никто не сомневался, что именно виднеется сквозь арку.
– Тридцать тысяч человек укрылись за стенами города, – продолжил Гэбриель. – Сначала они надеялись на спасение, а теперь молят богов ниспослать им смерть. Среди уцелевших – моя дочь Роза. А зловещий мрак, повисший между нами и Кастией, – это Жуткая орда.
Шепот сменился испуганными восклицаниями. Толпа рассеивалась, исчезала, как трава под лесным пожаром. Какой-то торговец оружием скатал насквозь промокший коврик вместе с мечами и бросился наутек.
Гэбриеля это не остановило.
– Все ваши страхи, все ваши кошмары, все чудища, которыми вас пугали в детстве, – все они собрались там. И привели с собой тысячи друзей. Они уже расправились с одной армией. Рано или поздно падет и Кастия. Орда ненасытна и жестока. Участи осажденных не позавидуешь – уж лучше умереть на поле боя.
Баррет неловко шевельнулся, будто опасаясь, что неосмотрительные слова Гэбриеля развеют неверные чары его выступления, но Клэя это не пугало. Тридцать пять лет Клэй с Гэбриелем были лучшими друзьями, и все эти годы Гэб неизменно подбивал его на дерзкие, отчаянные поступки. Гэбриель был вдохновенным мастером слова, способным разжечь жаркий огонь в любом сердце и выковать надежный клинок из любой души.
«Вот сейчас грохнет молот…» – подумал Клэй.
Во всяком случае, ему очень хотелось верить, что это произойдет, потому что приуныли даже сыновья Баррета.
– Ради чего вы пришли в Каладар? – спросил Гэб. – Похвастаться замысловатым боевым раскрасом? Новой татуировкой? Вызывающим цветом волос? А может, по другой причине? Хотите вступить в банду? Найти посредника? Или все-таки хотите заявить о себе? Сделать себе имя? Обрести славу?
При упоминании о славе в Клэе что-то шевельнулось. Не важно, что он постарел и устал, что уже вдоволь напился из этой чаши, казалось бы, на всю жизнь должно хватить. И все же напомнить воину о славе – все равно что позвать пса гулять: он тут же встрепенется и завиляет хвостом, тут и к гадалке не ходи.
– Вот только на празднике славы не отыщешь. Слава не свалится с неба. Ее надо заслужить. Ради нее надо рисковать всем.
В портале что-то замельтешило: Аша и Подсвинок сцепились с парой гарпий, а Ганелон отбивался от огромной многоножки с крошечными крылышками вдоль извивающегося тела.
– В наше время славу трудно заслужить. Она не рыщет по лесам, не прячется в пещерах. Ее надо взращивать, держать взаперти, а самое главное – ею надо делиться. Говорят, что время прославленных банд давным-давно прошло. – Заметив, что толпа заволновалась, Гэбриель продолжил разжигать слушателей: – Все думают, что мир уже спасен, что наемники теперь без надобности. Говорят, что герои вырождаются. Что они больше никому не нужны!
Отовсюду послышались гневные восклицания; кто-то выкрикнул: «Правда!» – ему ответили: «Заткнись!»
– Он дело говорит, – сказал брату Сид, младший сын Баррета.
– И что же вам осталось? – спросил Гэбриель. – Переезжать из города в город, сражаться с чахлыми тварями, которых поставляют местные загонщики? Наряжаться и плясать под чужую дудку на потеху пьяным обывателям, которые, мечтая насладиться видом вашей крови, только и ждут, что какой-нибудь полудохлый гоблин сдуру перережет вам глотку?
Муг расхохотался. Матерые наемники тоже покатились со смеху, а юнцы хмуро кивали, поджав губы, или громко поддакивали.
– Вспомнят ли о вас? Что вы такого совершили? – выкрикнул Гэб, указывая на город, осажденный Жуткой ордой. – Скажите мне, безопасно ли жить вот в таком мире?
Слушатели зашептались, потом кто-то завопил: «Нет!» – и к нему присоединились сотни голосов.
– Кастии нужны бойцы! – воскликнул Гэбриель, перекрывая шум топочущих ног. – Кастии нужны славные, сильные банды! – Мечи застучали по щитам, словно по барабанам. – Кастии нужны герои! – взревел Гэб, и толпа ответила дружным ревом; сыновья Баррета улюлюкали, как шакалы, спутницы Джайны завыли, будто волчицы. – Среди вас есть герои? – выкликнул Гэбриель.
– Да! – слаженно откликнулись десять тысяч голосов. Двадцать тысяч.
– Я спрашиваю, есть среди вас герои?!
– ДА! – заорали тридцать тысяч. Сорок тысяч.
Холмы словно бы ожили, заходили ходуном, как спины заколдованных чудовищ. В небе кружили птичьи стаи, вспугнутые невероятным зрелищем.
Муг подпрыгивал от радости, а Кит, незаметно проскользнувший через портал, пока Гэбриель произносил речь, пристально рассматривал происходящее, чтобы во всех подробностях запечатлеть его в памяти.
Вспомнив рассказы гуля о его чудесных и ужасающих приключениях, Клэй решил, что уж такого-то Кит никогда в жизни еще не видел.
– Сегодня, сейчас, в этот самый миг вы выходите из сумрака прошлого, – сказал Гэбриель. – Сегодня вы обретете имя. Сегодня рождается ваша легенда. А завтра все песни бардов будут о вас, потому что сегодня мы спасем мир!
Клэй перевел дух – вот он, долгожданный, решающий удар молота.
Гэбриель выхватил Веленкор из ножен и указал на Жуткую орду:
– Сегодня вам предстоит выбирать не между жизнью и смертью, а между жизнью и бессмертием. Оставайтесь здесь и умрите в безвестности или следуйте за мной – и живите в веках!
